Текст книги "Я вернулся. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Протоиерей (Ткачев)

Соавторы: А. Байяр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15

Ситуация нисколько не изменилась, когда мы проникли в исследовательский корпус. Наемники двинулись на зачистку помещения в компании дрона, дистанционно управляемого Маркусом, ну а мы с Инхо вместе отправились на поиски лаборатории, где было столь необходимое детям.

– Здесь тоже должны быть подопытные, – как бы между прочим пробубнил парень под нос.

– Разумеется, должны, – подтвердил я его опасения. – Но надеюсь, что в этот раз глупостей ты делать не станешь. Иждивенцев тебе и без того хватает. Боюсь, ты и так привлекаешь детьми слишком много внимания к себе.

– Кровь всех этих жертв на руках ученых из корпорации «Чен Групп», и ты сам это знаешь. Иначе зачем бы так интересовался ими?

– С корпорацией у меня личные счеты, – лаконично ответил я, про себя подмечая, что коридоры исследовательского корпуса выглядят как-то… безлюдно. Будто бы внутренней защитой вообще не озаботились. Такого быть не должно.

– Вот и у меня они теперь личные, – не стал вдаваться в подробности Инхо о моих целях. Понимал, что развивать разговор на эту тему у меня особого желания нет.

Наши шаги эхом отдавались в коридоре, отскакивая от прошитых металлическими пластинами стен. Мы оба были готовы отразить атаку охранников лаборатории, держа оружие с транквилизаторами наготове, однако продвигались всё дальше, не встречаясь ни с единой помехой.

В какой-то момент даже Хакамада, почувствовавший подвох, решил связаться с остальными, чтобы разузнать, какая складывается ситуация у них. И ответом ему послужило молчание в эфире. Несколько раз парень пытался выйти на связь, приложив палец к гарнитуре.

Тщетно.

– Не отвечают, – уведомил он меня, остановившись, хотя я и так всё слышал. Вернее, не слышал ничего, что само собой наводило на недобрые мысли. – Может, вернемся?

Я даже подумать не успел, какой из вариантов для нас оказался бы рациональнее, потому что буквально из ниоткуда мне прилетел удар в челюсть. Причем настолько мощный, что, не удержав равновесие, я пролетел еще несколько метров назад.

Инхо же прямо на моих глазах приподнялся над полом. В этот момент его словно держали за шкирку, хотя нападавшего я не видел. Мы всё еще оставались в коридоре вдвоем, но одновременно с этим помимо нас здесь явно был кто-то еще.

– Твою мать… – процедил я сквозь зубы, наблюдая за тем, как тело моего приятеля из подвешенного в воздухе состояния резко бросили в сторону противоположной стены, и парень скатился по ней, рухнув на пол.

Значит, всё это время охрана исследовательского корпуса осуществлялась исправно. Более чем. Ведь за нами по пятам следовали не кто иные как модификанты… Как еще можно было объяснить подобное⁈

Интуиция моя подавала сигналы, как ненормальная. Бегство, атака, уклонение… Я даже был не в состоянии отследить их все. Как будто в одночасье она слетела с катушек и обрела собственную волю, подавляя мои мысли, что крайне редко случалось прежде.

– Это модификанты! – успел я крикнуть напарнику, прежде чем в него прилетела пара-тройка дротиков с транквилизатором из им же оброненного оружия.

Хакамада только дернуться успел, а затем вновь распластался по полу в полной отключке.

А я ведь с самого начала пытался убедить его в том, что мы недостаточно подготовлены для такой вылазки. Они наверняка знали, что рано или поздно мы вернемся. И хорошенько продумали, как нас встретить.

Летающий по воздуху пистолет направили в мою сторону, но я успел увернуться до того, как из него вылетели дротики.

Я сражался с самыми разнообразными противниками. Некоторые из них значительно превосходили меня в силе и скорости, особенно в начале моей карьеры. Но как биться с невидимым глазу врагом? Вот это задачку мне задали, конечно, ничего не скажешь…

Выстрелил в ответ, примерно понимая, где стоит мой противник. По крайней мере, один из них. Однако дротик просто отскочил от него! Черт! Они в защите, но не зная уязвимых мест, мне не подловить их.

Справа!

Да, нападающих определенно было больше одного. Один сейчас старался снова взять меня на прицел, а колебания воздуха, создаваемые вторым, совсем рядом со мной, частично раскрывали его местоположение.

Действовать пришлось наугад, а именно – резво вскочить на ноги и уйти в сторону с линии огня, вместе с этим постаравшись задеть второго оппонента. И это мне, кажется, удалось. Я почувствовал, как кулак мой встретился в воздухе с чем-то твердым. Не с телом, а, скорее, с какой-то плотной одеждой. Броней?

Но предугадать действия противника, которого не видишь, оказалось еще более тяжелой задачкой, чем я предполагал изначально. Мою руку неожиданно жестко выкрутили, обездвижив, а последнее, что я запомнил до того, как коридор погрузился в темноту – три дротика, прилетевших в бедро.

Эх, с таким количеством транквилизатора не смог бы справиться даже натренированный организм…

* * *

Когда я сумел наконец-то разлепить глаза, тут же прикрыл их снова, щурясь от яркого света, бьющего прямо в лицо. Лежа на чем-то холодном, попробовал пошевелить руками, но сделать этого не смог. Лишь слегка повернув голову, понял, что запястья мои стянуты плотными кожаными ремнями. А еще прямо в этот момент какая-то девушка в белом халате вкалывает мне иглу в вену…

Не вполне приходя в себя, но понимая, что дело дрянь, попытался высвободиться. Дернуться, чтобы сорвать эти ремни с рук и ног к чертовой матери, но ничего не вышло. Крепко же они сидели, зараза… Сделано, как говорится, на совесть.

Не давая никаких комментариев относительно моих попыток освободиться, лаборантка спокойно продолжала начатое. Должно быть, привыкла уже к проведению неприятных процедур на людях, которые не особо-то были им рады. Моя кровь из вены уже перекачивалась в пробирку по гибкой трубке. Всё, что мне оставалось – так же молча наблюдать за этим процессом, мысленно прикидывая в голове варианты того, каким же образом выбраться с металлического стола. Это первое. Второе – как отыскать Инхо и его людей, скорее всего, оказавшихся в том же положении.

Вряд ли разговоры с лаборантом к чему-нибудь приведут. Эти люди – всего лишь инструмент, следующий приказам доктора Сугахары непосредственно. Ни больше, ни меньше.

Получив мою кровь и закупорив пробирку, девушка ушла, оставляя меня наедине с самим собой. Хотя и не совсем одного.

Осмотревшись, увидел, что в светлом помещении помимо меня находились и другие подопытные. Впрочем, все они сейчас были в отключке. Были ли среди них наемники из отряда Инхо – вопрос открытый, но самого Хакамады я здесь не наблюдал. Нас разделили? И как долго я вообще валялся без сознания?..

Снова попытался высвободиться. Все оставшиеся силы прикладывал для того, чтобы порвать эти жесткие ремни, но они упорно отказывались поддаваться. Только кожу в кровь разодрал в отчаянных попытках высвободить хотя бы одну руку.

Дерьмо! Ведь становиться подопытной крысой мне хотелось бы в самую последнюю очередь.

Попытался дотянуться до одного из ремней зубами, но не доставал. Слишком уж на большом расстоянии от головы закрепили руки. Специально не оставив мне ни единого шанса. Да и никому из подопытных. Вряд ли хоть кто-то из них оказался здесь по собственной воле.

В голове отчетливо всплыл образ мальчишки, пронзенного отросшими костями и умершего на руках Инхо. Одна из самых страшных смертей на моей памяти. Даже ненавистному врагу я не пожелал бы такой…

Не знаю, сколько времени возился с ремнями, силясь порвать их. Понятное дело, что меня лишили и оружия, и остальной экипировки. Оставили в одной только больничной рубахе на завязках дожидаться своей очереди на опыты. Но лучше пустить себе пулю в лоб, чем становиться очередным экземпляром «зверинца» доктора Сугахары.

Когда двери в палату снова открылись, я уже тяжело дышал, вымотанный попытками выбраться. Понимал, что расходую силы нерационально. Что когда-нибудь им всё равно придется меня освободить для транспортировки. К тому моменту нужно быть готовым, какую бы хрень мне ни ввели. Все надежды оставались на то, что мой организм сумеет с ней справиться и вовремя вывести.

– Он? – раздался голос со стороны дверей, и я медленно повернул голову к его источнику.

На пороге стояли двое. Лаборантка, взявшая у меня кровь, и суховатый старик в таком же белом халате, с интересом поглядывающий на меня.

Девушка кивнула. Тогда старик неспешно приблизился к столу, на котором меня распяли, и склонился надо мной, принявшись вглядываться в лицо.

– Ублюдок…

– Я просто в восторге!

Мы произнесли это почти одновременно.

– Я действительно в восторге от вашего образца! – повторил старый, начисто меня проигнорировав.

Хотя стоило признать, что не в том я был положении по сравнению с ним, чтобы меня слушать. Ведь если я правильно понял, сейчас передо мной собственной персоной предстал доктор Сугахара Арато. Именно эту сморщенную физиономию я видел в базе данных первой лаборатории. Какое неприятное знакомство и, по крайней мере, я его представлял иначе, с оружием в руках как минимум.

– Знаете, молодой человек… – с упоением продолжил тот, отходя от меня и присаживаясь в кресло на колесиках за рабочим столом, – … я помню каждый свой проект. Каждый. И удачный, и… не такой удачный, как хотелось бы. Но вы – единственный модификант с такой глубокой перестройкой на моей памяти, которого создал не я.

Пусть ложь – не самый действенный способ расположить меня к себе, но мог бы придумать что-нибудь получше. Хотя бы то, во что я мог бы поверить наверняка. Например, касаемо незавидной участи Инхо и его людей.

Я продолжал молчать, но доктор, казалось бы, только вошел во вкус.

– Воистину уникальная, не побоюсь этого слова… ювелирная работа. Идеально собранные генетические цепочки, и результатов таких, признаюсь честно, за все годы исследований не сумел добиться даже я. Из чьей же лаборатории вы вышли с такими способностями? Раскроете свой секрет?

– Не имел знакомства с такими же извергами, как вы, коверкающими саму человеческую суть, – лаконично ответил ему, выразив этими словами всё свое отношение к его варварским экспериментам над живыми людьми. – И даже не надейтесь запудрить мне мозги.

Некоторое время Арата молчал, задумчиво постукивая пальцем по нижней губе. Глаза его лихорадочно бегали от моего лица к ногам и обратно. Но затем он снова заговорил, с еще большей страстью в голосе. Чертов фанатик от науки!

– Так, выходит, вы и сами понятия не имеете о том, что собой представляете! Удивительно… Каким же образом им удалось столько времени держать вас в неведении и при этом внести изменения чуть ли не в каждую цепочку? – вслух задал он вопрос самому себе, отводя взгляд. – Буквально воссоздать ее с нуля…

– Вы сами-то верите в этот бред? – едко задал я ему встречный вопрос. – Или никогда прежде не видели человека, тренирующегося на пределе возможностей? Весь мой организм – результат этих тренировок и ничего кроме. Так что можете засунуть свои домыслы, доктор Сугахара, в…

– Первый раз слышу, чтобы результаты тренировок, какими бы они ни были, могли встраиваться в ДНК на молекулярном уровне и менять его структуру. Хм… – снова задумчиво протянул он, кивая девушке-лаборанту и принимая из ее рук планшет. – Возможно, по незнанию вы и способностями своими не можете пользоваться в полной мере из-за внутренних блоков. Подобное в моей практике встречалось. Если подопытному не сообщать обо всех изменениях, происходящих в его организме, они проявляются с меньшей эффективностью, чем у того, кто об этих способностях осведомлен. Около семидесяти процентов, но…

– Вы всё равно не заставите меня поверить в этот бред, – сказал ему, как выплюнул. – Я помню каждый эпизод своей жизни, вплоть до года. – Так что свои разговоры оставьте для более сговорчивых людей.

– Вы росли в полной семье?

– Идите к черту!

Бездействие убивало меня, и, кажется, у Чен Джи-Хуна появился достойный конкурент. Никто кроме него не пытался мне с тем же упорством повесить лапшу на уши, но доктор Сугахара пытался сейчас превзойти его по всем фронтам.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь, но, может, показать ему результаты анализов? – впервые открыла рот лаборантка, воззрившись на Арату. – Если он хоть сколько-то разбирается в генетике, то…

Старик поднялся, не дав девушке договорить, и вновь приблизился ко мне с планшетом в дряхлых руках.

– Действительно, если вы хоть сколько-то разбираетесь в генетике… – поднес он планшет к моему лицу так, чтобы я мог увидеть изображенное на дисплее, – … то сегодняшний день станет для вас новой вехой в жизни.

Честно, даже при всем желании я ничего в куче формул и цифр не понял бы. С таким стоило бы подойти к Пак Джису, напрямую занимающейся исследованиями как раз в этой теме.

– Можем пойти и другим путем, – ухмыльнулся доктор, видя мою озадаченность. – Вот анализ, взятый у человека до проведения опытов, а это результаты, спустя месяц после начала экспериментов и повторного забора. Теперь же снова можете взглянуть на свои и сделать соответствующие выводы. Достаточно визуального сравнения, чтобы понять…

– … что для легкого достижения своих целей вы запросто можете нарисовать для меня какие угодно результаты, – завершил я за него по-своему.

– Однажды понимание всё равно придет к вам, – наконец-то оставил он попытки убедить меня в обратном и вернулся за рабочий стол. – Но несмотря на тонкую работу моего предшественника, я вижу потенциал и для себя. Да-а-а…

Почти незаметно он кивнул лаборантке, и та, коротко поклонившись старику в ответ, подкатила ко мне маленький металлический столик с медицинскими инструментами, от вида которых непроизвольно мороз пробежал по коже.

– Для некоторых еще нереализованных проектов ваш организм, молодой человек, подходит идеально. Словно сама судьба отправила вас ко мне, а ведь я всегда был человеком, рассчитывающим лишь на собственные силы. Какое интересное стечение обстоятельств, правда же?

В то же время краем глаза я наблюдал за девушкой, которая с невозмутимым видом наполняла шприц неизвестным мне веществом.

Дернулся. И еще раз.

Не поддается.

Сука…

– Более того, я даже имею представление о том, как можно улучшить эту работу. Правда, вероятность побочных эффектов тоже возрастет. Некоторые изменения во внешности… как вариант, – легкомысленно пожал плечами старик, предвкушающе улыбаясь при этом. – Но сугубо по моему личному мнению, в современном мире люди придают своему облику слишком уж большое значение. Практическое значение – вот, что важнее. Намного важнее.

Стиснул зубы в бессильной ярости, когда лаборантка принялась вводить мне в вену какую-то дрянь, но с каждой секундой мои попытки освободиться становились всё слабее и слабее.

Пока сознание не отключилось окончательно.

Глава 16

Жилищный комплекс в районе Чжунчхо.

В то же время…

Уже который день подряд детектив Кён безвылазно сидел в своем кабинете, добывая необходимую ему информацию по крупицам. Прямой доступ к полицейским архивам Джинхёку уже давно отрубили, поэтому приходилось полагаться лишь на собственные силы. Ну и, разумеется, привлекать свои старые связи – куда уж без этого.

Суд по его делу должен будет состояться на следующей неделе. Откладывать его было бы невежливо по отношению к пострадавшей стороне, и государственный адвокат вряд ли сумеет вытащить лейтенанта из всего этого дерьма. Все его заслуги перед полицейским агентством выглядели пылью по сравнению с высоким социальным статусом семьи Чен, а значит, у мужчины оставалось не так много времени, чтобы докопаться до сути.

Если он успеет выявить подсадную утку в корпорации «Чен Групп», возможно, суд примет этот факт во внимание в качестве смягчающего наказания, как и, собственно, сам председатель.

На лице, которым впору было бы светить на глянцевых обложках журналов, появилась легкая щетина. Темные круги пролегли под глазами детектива от недосыпа, а руки непроизвольно дрожали из-за количества выпитого кофе.

И тем не менее лейтенант выглядел все так же восхитительно, что самые топовые фотографы с удовольствием оказались бы рядом, чтобы сделать серию снимков с ним. Вот только сам Кён этого не любил и игнорировал все предложения от рекламных агентств. В любом случае его сейчас заботили совершенно другие вещи.

Мотивация Валкера была уже известна Джинхёку. Частично. Пройдя собеседование в корпорацию под липовыми документами, парень методично поднимался по карьерной лестнице, не жалея на этот процесс ни времени, ни сил. Если бы он пытался подорвать работу «Чен Групп» изнутри, как те же печально известные «Дурон Дон», то на данном этапе это уже было бы осуществимо. Однако Валкер на достигнутом не останавливался.

Также от детектива не скрылась неприязнь, с которой парень обращался к Чен Джи-Хуну. Отношения их были натянуты, но очень похоже, что только с одной стороны – со стороны Алекса. Председатель корпорации, похоже, даже не особо знал одного из своих сотрудников, поэтому и не мог испытывать к нему никаких особых чувств.

Так чем же была вызвана эта неприязнь? И может ли статься так, что Валкер проник в корпорацию только лишь для того, чтобы свести личные счеты с семьей нынешнего председателя? Но тогда на этом фоне трудно было бы объяснить его заботливое отношение к внучке председателя. Сложно отрицать, что он относился к ней совсем иначе.

У людей, подобных Чен Джи-Хуну, полно как конкурентов, так и заклятых врагов. Достаточно урвать существенную долю на рынке или же заключить контракт на более выгодных для себя и менее выгодных для других условиях, чтобы пасть с ножом в спине. Не нужно хорошо разбираться в теме ведения бизнеса ради подобных выводов. Ну а раз список его неприятелей настолько велик, вычленить из него одного-единственного парня по имени Алекс Валкер представляется крайне трудной задачей.

Трудной, и всё же возможной при должном усердии и упорности.

Размышления детектива прервала мелодия дверного звонка. Отсюда слышно ее было не так громко, но благодаря абсолютной тишине, царящей в кабинете, она грянула, как гром среди ясного неба.

Мельком Джинхёк глянул на часы. Поздняя ночь. А с учетом того, что гостей он сегодня не ждал, вряд ли они заявились к нему с добрыми намерениями.

Вот кнопку дверного звонка снова нажали, и молодой мужчина медленно поднялся из-за стола.

Табельный пистолет тут ему не помощник. Оружие вернулось в участок в тот же день, когда лейтенант последний раз наносил туда визит. Довольно неприятно чувствовать себя безоружным, поэтому пришлось лихорадочно просчитывать в голове варианты бегства при самом плохом развитии сценария.

Вероятность, что господин Чен решит разобраться с детективом прежде, чем он предстанет перед законом в зале суда, еще никогда не маячила так близко. И то, что в полученной по этой корпорации информации не было подобных эпизодов, еще ни о чем не говорит.

Опасения Джинхёка подтвердились, когда он отчетливо услышал звук разбившегося стекла на первом этаже.

Ну да, семьи чеболей в стремлении добиться своих целей порой похлеще любой мафии будут. Но как далеко мог зайти лейтенант в попытках избавиться от них? Если бы оружие находилось всё еще при нем, воспользоваться им даже в целях самообороны стало бы чревато в незавидном положении детектива Кёна.

Выдернув провод питания компьютера из сети вместе с интерактивной доской, мужчина выдвинул нижний ящик стола и вытащил из него армейский нож. Он очень надеялся, что его не придется пускать в ход, но против инстинкта самосохранения не попрешь. Если Джинхёк не выберется отсюда сейчас на своих двоих, то может сделать это чуть позже уже в черном мусорном мешке. Незавидная участь для полицейского его уровня.

Осторожно приблизившись к двери кабинета, мужчина приложил к ней ухо и прислушался. Каких-либо голосов он не слышал, но кто-то явно по-хозяйски расхаживал в тяжелых ботинках по первому этажу.

Только удостоверившись, что в коридоре второго этажа пока что чисто, детектив тихо приоткрыл дверь, стараясь не издавать лишних звуков, и вышел из кабинета.

Ближайшее окно располагалось недалеко от него, поэтому так же тихо он сократил расстояние с ним, открыл его нараспашку и прыгнул вниз в одних только штанах и футболке.

Само приземление выдалось хоть и болезненным, но терпимым. Повезло, что окно это выходило во внутренний двор, так что пересечься с полуночными гостями Джинхёк не должен был.

И всё же его подмывало узнать, оказались ли верными догадки относительно причастности семьи Чен ко всему этому, а то тех, кто хотел бы до него добраться, честно говоря, хватало (послужной список был большим, а с учетом его характера, признаться самому себе, врагов Джинхёк наживать умел). Так что выбравшись с территории собственного коттеджа по неровной кладке каменного забора, детектив в полуприсяде обогнул его и взглянул на черную тонированную машину, стоящую перед воротами.

Уж больно похожую на один из служебных автомобилей службы безопасности «Чен Групп».

– Мда-а-а… Ну и влипли же вы, детектив Кён, – тихо усмехнулся мужчина себе под нос. – Конкретно так влипли.

* * *

Когда я снова сделал над собой усилие и разлепил веки, обстановка вокруг меня поменялась несильно. Я всё так же лежал, прикованный к металлическому столу, а яркий свет хирургического светильника бил в глаза, заставляя щуриться.

Повернув голову сперва в сторону рабочего стола, а после к остальным подопытным, понял, что ни лаборантов, ни доктора Сугахары рядом нет. Никого, кроме накаченных химией испытуемых. Прекрасная компания, как ни посмотри. Да уж.

Однако мысли о возможном побеге меркли на фоне… сомнительной информации, полученной от старика до того, как меня вырубили.

Арата прямо из кожи вон лез, чтобы доказать мою генетически-модифицированную природу. Всеми правдами и неправдами пытался убедить меня в том, что мои способности – не результат приложенных на тренировках усилий, а всего лишь чей-то мерзкий эксперимент.

Умом-то я понимал, что все его слова в конечном итоге могут оказаться ложью чистой воды и способом получить мою лояльность или еще что-то вроде того – что творится в головах таких фанатиков, не разберешь. Но где-то в глубине души всё же поселился червячок сомнения, подтачивающий меня изнутри.

Ведь если старик действительно окажется прав в своих выводах, тогда и вся моя жизнь…

Облизнул пересохшие губы и стиснул зубы в бессильной ярости.

Единственный период жизни, который я помнил недостаточно хорошо – раннее детство. Примерно до того момента, как авиакатастрофа не вынудила меня поселиться на острове под присмотром наставника Хоку. Случайные воспоминания, всплывающие в голове время от времени, по большей части светлые – вот и всё, что осталось мне от родителей после их скоропостижной смерти.

Тогда когда же меня могли уложить на хирургический стол и накачать всякой дрянью? Кто мог искусственно и систематически подчищать мне память? Ответ на все вопросы, роящиеся сейчас в моей голове, мог быть только один. И ответ этот меня не устраивал. Категорически!

Теплая улыбка матери, строгий, но мудрый голос отца… Мысли о них заставляли меня двигаться вперед даже тогда, когда хотелось опустить руки. Но если допустить возможность, что самые близкие мне люди могли совершить со мной подобное… то я окончательно разочаруюсь во всем этом чертовом мире.

Это просто не может быть правдой. Не может.

Дернул правой рукой, но та, как и прежде не поддавалась. Крепкие кожаные ремни намертво приковывали мое тело к столу. Впрочем, никаких изменений я в организме не ощущал после того, как пришел в себя. Надеюсь, это было был просто наркоз, из которого мой организм вышел быстрее, чем следовало.

Тогда почему за время отключки не совершили никаких манипуляций? И куда подевался доктор Сугахара, столь заинтересованный моей кандидатурой в подопытные крысы, решивший пополнить свою коллекцию модификантов.

Модификантов…

Что он там твердил до того, как меня обкололи?.. Что я должен свыкнуться со своей генно-модифицированной природой, и тогда способности мои возрастут в разы от одного лишь осознания этого факта.

Странный подход, противоречащий всем законам логики. Если твой организм мутировал, то какая разница, осознаёшь ты эти мутации или нет? Телу без разницы, о чем ты думаешь, если оно и так уже подверглось изменениям. Химия, биология. Настолько ли важно, в какую сторону двигаются твои нейроны?..

Безрезультатно дернулся еще раз, а затем обмяк, прикрыв глаза.

Я не верю ни единому его слову. Отказываюсь верить. Однако если для того, чтобы выбраться отсюда, мне придется предположить невозможное, то так тому и быть.

Предположить, что собственный отец мог ставить генетические эксперименты над своим ребенком. Предположить, что мать этого ребенка предпочла просто закрыть на них глаза, чтобы не утратить привязанность перспективного мужа. Предположить, что их сына специально накачивали веществами, подавляющими кратковременную память, лишь бы он не помнил всех тех ужасов, которые с ним творили родители…

С каждой новой мыслью я всё сильнее стискивал зубы и стачивал запястья в кровь.

Я чувствовал боль, но отдавалась она где-то на задворках сознания. Будто фантомная. Несущественная. Не моя.

А когда наконец-то открыл глаза, мои окровавленные руки уже были вытянуты перед собой. Ремни, удерживающие меня всё это время, лопнули. Разорвались от приложенных усилий. И обрывки их свисали со стола, капля за каплей создавая на полу небольшую алую лужицу.

– Это был просто выброс адреналина, – вслух заключил я, разглядывая стертые в мясо запястья. – Ничего кроме.

Рывком приподняв корпус и усевшись на стол, расстегнул ремни, удерживавшие ноги. Затем так же рывком поднялся, пошатнувшись, как только коснулся босыми стопами пола.

Всё же остатки наркоза и другой дряни, вколотой в меня, давали о себе знать. Полностью организм от химии пока не избавился, и для этого требовалось больше времени, которого у меня, к сожалению или к счастью, не было. Задерживаться в лаборатории надолго я не планировал с самого начала, поэтому желание поскорее убраться отсюда возобладало над возможностью покопаться в местных базах данных.

Бинты я подобрал с ближайшего столика для медицинских инструментов. Наскоро перемотал ими запястья, морщась от боли, и оторвал зубами, кое-как зафиксировав.

Голову внезапно прострелила мысль, что, возможно, усиленная регенерация моих ран, которая первое время удивляла меня, была связана как раз таки с измененной природой организма, но я временно откинул очередное предположение, лишь доказывающее правдивость слов доктора Сугахары.

Со своими проблемами я разберусь позже, а пока необходимо найти Инхо и его людей, пока они не стали следующими жертвами сумасбродного старика.