Текст книги "Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года"
Автор книги: Андрей Орлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
13 марта 1993 года, суббота, день
Москва. Улица Ильинка. У входа в ГУМ
Орлов миновал КПП у Спасской башни и направился в сторону Старой площади. Все это время его не отпускало нервное возбуждение. Разговор с Филатовым, особенно доверительная его часть, озадачил Андрея. Он был готов ко всему – к сложной и ответственной работе, к активным действиям по предотвращению утечки из высших эшелонов государственной власти сведений, составляющих государственную тайну, к участию в разработке самых разных режимных и организационных мер, которые поставили бы заслон на пути вражеских разведчиков. Но разговор о том, что его главная задача должна заключаться в борьбе с коррупцией среди высших чиновников государства, тем более подкрепленная обязанностью докладывать лично руководителю Администрации Президента или даже самому Ельцину, заставил Орлова задаться вопросом, а способен ли он нести такую трудную ношу. Можно сказать, что он не на шутку испугался и интуитивно почувствовал опасность предстоящей работы. И тем более он не был уверен в том, что сможет даже при поддержке министерства выстроить нечто подобное заслону на пути коррупции в высших эшелонах власти. А масштабы этой напасти, судя по серьезному настрою Филатова, были ужасающи.
СВИДЕТЕЛЬСТВО: «Каждый день ко мне поступали оперативные материалы. Я видел, что происходит в стране, как она разворовывается, как растаскивается! Видел, кто принимает в этом участие! Я и мои товарищи задавались вопросом: почему на это пе реагирует руководство страны? Это было ужасно! Стыд и позор заключался еще и в том, что мои подчиненные… от которых ничего нельзя было скрыть, все понимали! Что оставалось делать мне? Закрывать глаза на все? Бубнить одно и то же, что, дескать, ничего не происходит? А государство буквально рушилось на глазах…» (Из воспоминаний Е.М. Бойкова, в 1992–1993 годах – начальника управления Министерства безопасности).
Содной стороны, Орлов понимал, что ему явно не хватает практического опыта, тем более для работы в среде служащих госаппарата. С другой стороны, он отдавал себе отчет в том, что в этой работе ему неизбежно придется опираться на соответствующие подразделения Министерства безопасности, на опытных оперативников, профессиональных контрразведчиков, немалая часть из которых довольно скептически относилась к новой власти и не доверяла ей. А она, власть, платила им тем же. Конечно, Орлов был готов полагаться на свои собственные силы, но их было, безусловно, недостаточно. Отсутствие же реальной поддержки со стороны министра безопасности Баранникова делало его работу не только проблематичной, но и рискованной.
– Андрей, привет! Куда бежишь? – прервал знакомый голос с хрипотцой тягостные раздумья Орлова. Он повернул голову туда, откуда донесся возглас и увидел… Пашу Русских [23]23
Русских Павел Алексеевич – в 1992–1994 годах специалист-эксперт Государственно-правового управления Президента Российской Федерации.
[Закрыть]. Тот стоял у массивной арки входа в ГУМ и потягивал сигарету.
– А ты чего здесь делаешь? – в свою очередь спросил Андрей и заулыбался, пе скрывая радости от встречи с товарищем.
Паша, Павел Алексеевич, в прошлом был сотрудником военной контрразведки, уже почти целый год прикомандированным к Государственно-правовому управлению от Министерства обороны. Умница, талантливый аналитик и юрист, одновременно с этим редкий шалопай и разгильдяй, способный на самые неожиданные поступки, человек с тонким чувством юмора, из уст которого, как из рога изобилия, лились шутки, усмешки, хохмы и разного рода словесные изыски, нередко на грани приличия, любитель выпить и подурачиться – все это был подполковник Русских. Как уживались в одном человеке столь противоречивые качества – одному Богу известно.
Среднего роста, с лицом, на котором богатая мимика дополнялась хитрым взглядом и кривой усмешкой, с хаотической походкой и практически всегда мятыми брюками, хранившими только одно воспоминание о стрелках, Паша никак не отождествлялся с хрестоматийным образом офицера военной контрразведки. Он скорее походил на легкомысленного младшего научного сотрудника из заштатного НИИ, которого начальство старалось держать подальше от исследовательской работы и отправляло постоянно то на уборку картошки в подшефный колхоз, то на овощную базу, то на закупку канцтоваров для коллег но работе.
ИНФОРМАЦИЯ: «Паша Русских – незаурядная личность. Его отличают гибкий ум и завидные аналитические способности, умение разобраться в юридической казуистике и молниеносная реакция. Но не только это правилось мне в нем. Потрясающее чувство юмора и кладезь всяких каламбуров, зачастую совершенно неприличных, – вот что делало его эпицентром мужских кампаний. Бесцеремонный, ипогда даже цинично-грубый, он шокировал окружающих. Например, однажды, когда мы вместе с ним собирались сесть в лифт и находившийся в нем тучный человек сделал приглашающий жест рукой, Паша ничего лучше не придумал, как тут же выпалить: „Мы на грузовом лифте не ездим!“ А это был достаточно известный деятель» (Из воспоминаний А.П. Орлова).
Андрей был рад этой неожиданной встрече. И не только из-за того, что они с Павлом не виделись несколько месяцев, но и потому, что чувствовал после встречи с Филатовым безотчетную потребность поделиться переполняющим его чувством тревоги. Паша как никто другой мог понять новые ощущения и охватившее Андрея смятение, так как сам уже почти целый год работал в высоком здании на Ильинке, в котором размещалась команда президентских правовиков, легко подмявшая под себя безликое Министерство юстиции и ставшая, но сути, одним из главных инструментов реализации установок Ельцина.
– Ты оттуда? – Паша еле заметно кивнул в сторону Спасской башни. – Из-за «стены»?
– Да. Был на беседе у Филатова.
– Сергея Александровича? – Паша наклонил голову в сторону и чуть вперед. Он так делал всегда, когда хотел высказать какую-то новую и казавшуюся ему важной мысль. – Непростой человек! И, между прочим, очень влиятельный. Он предлагал тебе чего-то? На работу звал?
– Да. И я дал согласие.
– А кем, если… не секрет?
– Не секрет. Первым замом начальника отдела в кадры. Режим, предотвращение утечки информации, ну и такое… всякое…
– Понятно. Давай покурим.
– Давай.
Орлов достал из бокового кармана пиджака пачку «Явы» в мягкой упаковке и протянул ее товарищу. Они с удовольствием затянулись, время от времени пуская в стороны клубы сизого дымка.
– А ты знаешь, что здесь оперативной работой нельзя заниматься? – лукаво прищурившись, спросил Павел.
Уже неплохо зная особенности его характера, Андрей постарался угадать за вопросом какой-либо подвох. Но ни в тоне, ни в самом вопросе он ничего такого не почувствовал.
– Знаю. Я и не собираюсь заниматься.
– А как же ты будешь выявлять каналы утечки? Это может дать только… Ну, ты сам знаешь!
– Паша, я буду работать как официальный сотрудник. Пусть оперативной работой занимаются те, кому положено, – Главное управление охраны, Министерство безопасности…
Павел как-то странно усмехнулся и привел фразу из известного кинофильма, смысл которой дошел до Орлова значительно позднее:
– Оставь свои патроны, Абдула: нечем будет застрелиться.
ИНФОРМАЦИЯ: «Пашины каламбуры и сентенции не всегда были уместными, а иногда они даже ставили собеседника в неловкое положение. Он мог, например, поиздеваться над внешним видом или манерой говорить, мог перефразировать любое высказывание и на ходу придумать кличку или прозвище. Некоторые обижались на него, но большинство, в том числе и я, воспринимали его остроумные изыски как проявление таланта и в некотором роде чудачества» (Из воспоминаний А.П. Орлова).
С Пашей Андрей познакомился около года назад, когда ему, заместителю начальника Оперативного управления Штаба Министерства безопасности, поручили поработать с депутатами. Время было сложное. Еще свежо было дыхание событий августа девяносто первого, когда в одночасье рухнуло все, что составляло основу громадной страны. Вакханалия развенчания прежних идей, низвержения авторитетов и памятников, захвата и растаскивания государственного и партийного имущества бывшего СССР – все это держало сотрудников органов госбезопасности, раскассированных на несколько самостоятельных структур, в состоянии сильнейшего напряжения и ожидания грядущей расправы. Одни оголтелые политики-горлопаны приходили на смену другим, призывая то уничтожить «ГБ» [24]24
ГБ (сокр.) – государственная безопасность.
[Закрыть], то искоренить «чекизм», то изгнать из органов всех профессионалов и заполнить кабинеты на Лубянке «новыми кадрами демократической волны».
Шло следствие по делу ГКЧП [25]25
ГКЧП (сокр.) – Государственный комитет по чрезвычайному положению – самопровозглашенный орган в СССР, выступивший в августе 1991 года против политики Горбачева.
[Закрыть], вершился суд над КПСС, одно за другим проводились разными комиссиями «расследования деятельности органов госбезопасности». Сотни сотрудников увольнялись, не желая стать жертвой очередной перетряски кадров, разуверившись в том, что еще совсем недавно казалось абсолютно ясным и вполне надежным.
В довершение всего Верховный Совет принял решение о парламентской проверке Министерства безопасности и Службы внешней разведки, для чего была создана специальная комиссия, состоявшая в основном из депутатов. Трудно сказать почему, но именно на подполковника Орлова пал выбор, когда Баранников определял, кто должен «опекать» эту комиссию в Министерстве безопасности – обеспечивать ее членов документами и материалами, организовывать встречи с сотрудниками, предоставлять место для совещаний и всяких других дел. Очередной «шорох» пошел по всему министерству – депутаты шерстили служебные бумаги, «допрашивали с пристрастием» руководителей среднего звена, добиваясь от них подробностей оперативно-служебной деятельности, с многозначительным видом дефилировали по коридорам Лубянки, устланным красными дорожками, заставляя шарахаться в разные стороны подавленных ожидаемой очередной реорганизацией сотрудников.
ДОКУМЕНТ: «Список членов временной парламентской комиссии по выполнению Постановления ВС РФ „О парламентском контроле за деятельностью органов государственной безопасности и Службы внешней разведки“
1. БЕЛОБОРОДОВ Андрей Георгиевич, председатель Комиссии
2. АРЖАННИКОВ Николай Михайлович (Комитет по правам человека)
3. БОЛЬШАКОВ Борис Терентьевич (Комитет по вопросам обороны и безопасности)
4. ВАРОВ Владимир Константинович (Комитет по законодательству)
5. ИСПРАВНИКОВ Владимир Олегович (Высший экономический совет)
6. КОЖОКИН Евгений Михайлович (Комитет по международным делам и внешнеэкономическим связям)
7. КОНСТАНТИНОВ Илья Владимирович (Комитет по вопросам экономической реформы и собственности)
8. ЛЫСЕНКО Владимир Николаевич (Комитет по средствам массовой информации, связям с общественными организациями, массовыми движениями граждан и изучению общественного мнения)
9. НАТАПОВ Семен Аропович (Комитет но законности, правопорядку и борьбы с преступностью)
10. ПИСКУНОВ Александр Александрович (Комитет но вопросам обороны и безопасности)…»
Время шло. Неумолимо приближался срок доклада итоговой справки на заседании Верховного Совета, а дело двигалось из рук вон плохо. Вороха бумаг, груды исписанных наспех листков, масса всяких справок и докладных записок не укладывались в логичный и целостный завершающий документ. Противоречия во мнениях, слабое знание профессиональных проблем госбезопасности большинством участников проверки, бесконечные и бесплодные обсуждения самых разных вопросов заставляли руководство Верховного Совета беспокоиться о том, чем же завершиться вся эта кутерьма. Сергей Вадимович Степашин, негласный руководитель проверки и председатель парламентского Комитета по обороне и безопасности, сам ставший впоследствии главой ведомства, всерьез заволновался исходом широко разрекламированной политической акции. Выйти на Верховный Совет с несуразными выводами и откровенно слабыми предложениями было невозможно.
Справедливости ради надо сказать, что в числе членов комиссии было немало толковых людей, но то ли они утратили интерес к судьбе органов госбезопасности, то ли были озабочены какими-то своими делами, но вышедшая из-под депутатского пера справка оказалась настолько слабой, что Сергей Вадимович решил негласно подключить к ее доработке кого-то из действующих сотрудников Министерства безопасности. Он вызвал Орлова, которого знал еще по российскому КГБ, в Дом Советов [26]26
Дом Советов – наименование здания Верховного Совета РСФСР на Краснопресненской набережной (Белый дом), в котором в настоящее время размещается Правительство Российской Федерации.
[Закрыть]на Краснопресненской набережной, протянул ему пачку разнокалиберных машинописных листков и сказал:
– Андрей, займись. Тебе же поручено работать с комиссией. Вот давай и поработай теперь как внештатный эксперт.
– Да вы что, Сергей Вадимович, как я могу это делать? Я же сотрудник министерства! Меня же Баранников в бараний рог согнет, если узнает!
Председатель парламентского комитета засмеялся на откровенный каламбур Орлова:
– Ничего, не согнет. Не дадим!
– Но…
– Ладно, Андрей, ты же видишь, что справка – дрянь! Надо сделать так, чтобы не стыдно было вынесли на заседание Верховного Совета. А осталось всего… – Он бросил взгляд на висящий на стене красочный календарь с видом белоснежного здания на берегу Москвы-реки, – осталось всего две недели! Берите вместе с Пашей все материалы и… Срок вам – пять дней. К среде все должно быть готово! Понятно?
– Понятно! – без особого энтузиазма ответил Орлов и спросил: – А Паша, это кто?
– Как? – Сергей Вадимович с удивлением посмотрел на Орлова. – Ты не знаешь Пашу Русских?
– Нет, не знаю. Фамилию вроде слышал, а…
– Ну, Андрей! Если ты Пашу не знаешь, то… Да его знают все!
– А я не знаю! – упрямо ответил Орлов. – Не пересекались мы!
– Не пересекались! – почти передразнил тот. – Паша – это умнейший человек! Военный контрразведчик. Сейчас работает в Администрации Президента, в ГПУ [27]27
ГПУ (сокр.) – Государственно-правовое управление Президента Российской Федерации.
[Закрыть]. Великолепный юрист, аналитик и вообще очень хороший парень! Вот берите все и вместе доработайте! Я уже ему поручил состыковаться с гобой.
– Но, Сергей Вадимович, как я могу… Надо же доложить Виктору Павловичу [28]28
Баранников Виктор Павлович – в 1992–1993 годах – министр безопасности Российской Федерации.
[Закрыть]. Если он узнает, что я… что мы… – поправился Орлов —…занимаемся этим за его спиной… нам достанется на орехи!
– Андрей, не трусь! – председатель комитета недовольно поморщился. – Никто ничего не узнает. О том, что вы с Пашей займетесь справкой, буду знать только я, да еще, может быть, Белобородов. Он, как председатель парламентской комиссии, конечно же, должен быть в курсе. Но Белобородов – наш человек! Он не продаст.
Так Орлов получил тайное поручение готовить итоговую справку комиссии, осуществлявшей парламентскую проверку Министерства безопасности. А уже через два часа он познакомился с Пашей Русских, еще не зная, что эта встреча станет началом дружбы, связавшей их обоих почти на целый десяток лет тесными узами взаимного доверия и привязанности.
Буквально за три дня и одну ночь они подготовили совершенно новый документ, написав большую часть его с чистого листа. Переворошив десятки справок и прочитав сотни документов, они поняли, что совершенно бесполезно пытаться связать воедино все разрозненные материалы, а скорее всего, надо делать что-то совершенно новое, убедительное для депутатского корпуса и, безусловно, полезное для органов.
ВОСПОМИНАНИЯ: «…Орлова я тогда не знал. Пришлось навести справки. Потому что идти на такую авантюру, как сочинить справку о парламентской проверке Министерства безопасности, кос с кем было нельзя. Узнал, что он но образованию историк, о нем хорошо отзывались. Естественно, если бы я ему не доверял, мы бы не стали соучастниками этой авантюры! Я доверял ему, а он доверял мне» (Из воспоминаний ПЛ. Русских, в 1992–1994 годах – специалиста-эксперта Государственно-правового управления Администрации Президента).
Орлов поражался, как Павел, не заглядывая ни в какие бумаги, прямо из головы «шпарил» одну фразу за другой, стуча двумя пальцами по клавиатуре компьютера. Из Паши как из рога изобилия лились оценки и выводы, предложения и рекомендации, которые он тут же превращал в текст. Безусловно, сказывался его опыт работы в одном из ведущих подразделений Управления военной контрразведки, а также в ГПУ, но главными были все-таки природные качества очень тонкого аналитика и юриста от Бога. Его неординарные способности и парадоксальность суждений поначалу вызывали у Орлова даже некоторое ощущение, похожее на чувство собственной неполноценности. Он понимал, что сильно уступает Паше в знании вопросов оперативной практики, явно «плавает» в юридических формулировках и, конечно же, выглядит более косноязычным по сравнению с коллегой.
Но комплексовал Орлов недолго. Да с Пашей и нельзя было долго комплексовать. Простота в общении и значительная доля самоиронии, а одновременно с этим исключительная работоспособность и готовность взять на себя самое трудное в любом деле, умение работать быстро, не рассусоливая и не втягиваясь в продолжительные дискуссии о том, как оценивать те или иные обстоятельства, – все это очень импонировало Андрею. Проработав над итоговой справкой комиссии несколько дней, они стали понимать друг друга с полуслова и очень быстро почувствовали взаимную симпатию.
Все происходило не в большом кабинете Орлова, где постоянно звонили телефоны оперативной связи и «кремлевки», куда все время заглядывали сотрудники своего и других управлений, несмотря на настойчивые возражения секретарши. Здесь работать было просто невозможно. Поэтому Орлов, доложив ситуацию своему начальнику Якову Федоровичу Погонию, переместился в свободный кабинет, расположенный тут же на этаже. Там, заперев дверь и обложившись грудами бумаг, они часами строчили на компьютере, попеременно садясь за клавиатуру, «Справку о парламентской проверке Министерства безопасности Российской Федерации».
ВОСПОМИНАНИЯ: «У Андрея был большой угловой кабинет с окнами на „Детский мир“ и крыши домов, расположенных где-то позади главного здания министерства. Но работали мы с ним в другом кабинете… Мы с Андреем быстро нашли общий язык… Пятеро депутатов, членов комиссии, пьянствовали где-то в одной из соседних комнат, а у нас лежала на столе стопка бумаг. Это были их соображения. Я помню эту стопку. Мы посмотрели и… отложили эти бумажки. Полная хренотень! Сначала сформулировали проблемы, которые надо решать, что следует обязательно сохранить в министерстве, а что надо модернизировать… И начали тюкать на компьютере, за короткий срок настрочили не то 16, не то 17 листов! Сделали всю справку… Работали с утра до позднего вечера, почти до ночи, смолили сигареты…» (Из воспоминаний П.А. Русских, в 1992–1994 годах – специалиста-эксперта Государственно-правового управления Администрации Президента).
– Слушай, мы – как Ильф и Нетров, – пошутил Андрей.
– Не обольщайся, скорее всего, мы как Моцарт и Сальери, – с явной долей сарказма ответил Павел.
– А кто… Моцарт?
– Ну не я же! – Русских засмеялся своим «издевательским» смехом и без всякого перехода серьезно сказал:.– Андрей, надо воспользоваться моментом и провести в докладе то, что нужно… показать, что Министерство безопасности… хотя в его работе есть некоторые недостатки…
– Я бы сказал шероховатости, – в тон Павлу добавил Андрей.
– Да, шероховатости… Надо нам четко записать, что Министерство безопасности способно эффективно противодействовать иностранным разведкам. Что оно – надежный инструмент защиты интересов государства, общества и личности. А то договорились до того, что военную контрразведку передать в Минобороны! Это же надо додуматься до такого!
– И Штаб этот. Я хоть и сам в нем нахожусь, но… Паша, ты же понимаешь, – пустая надстройка, что называется, излишнее структурное звено. Баранников механически приволок это из МВД [29]29
С назначением в 1992 году В.П. Баранникова министром безопасности в министерстве был образован т. н. Штаб, копирующий в некотором роде структуру МВД России.
[Закрыть], как будто… здесь дивизия внутренних войск!
– Андрей, надо сделать все для того, чтобы после этой проверки хотя бы накаты прекратились. Комиссия проверила. Да, выявила некоторые недостатки, но в целом… Понимаешь?
– Да, конечно же, Паша. Иначе и нет смысла этим заниматься. Написать, что все плохо и что Министерство безопасности – прямой наследник КГБ, который так и не разрушен… значит привести к окончательному разгрому органов госбезопасности! Некоторые этого только и ждут. Кстати, мне кажется, что кое-кто из комиссии тоже на это рассчитывает.
– Да, разгромить контору хотят многие, особенно те, кто был ее клиентами! Да и Бакатин [30]30
Бакатин Вадим Викторович – в 1991 году директор Межреспубликанской службы безопасности. Передал американцам документацию о подслушивающих устройствах в здании посольства США в Москве.
[Закрыть] 2приложил руку…
– И не только Бакатин!
Весь кабинет был как в тумане – за пять дней, пока они работали над справкой, он, казалось, насквозь пропитался табачным дымом и стойким запахом кофе, который «соавторы» пили в неограниченных количествах. Не только простенькая стеклянная пепельница была завалена окурками, но и две консервные банки, стоявшие на окне, топорщились десятками бычков, дело до которых доходило тогда, когда заканчивались сигареты, а бежать в магазин или палатку не было времени и желания.
Орлов успевал только утром зайти в кабинет, быстро просмотреть почту – письма, шифровки, оперативные сводки – написать на них резолюции с поручениями, передать все это секретарю и наконец уединиться с Павлом в кабинете, номер которого знала только секретарша.
К назначенному сроку справка была готова, а еще спустя некоторое время Орлов и Русских уже сидели в зале заседаний Верховного Совета и слушали доклад председателя парламентской комиссии депутата Белобородова, который четко поставленным голосом излагал основные положения справки. «В ходе проверки нарушений не установлено», «трудности из-за финансирования», «неурегулированность структурно-функционального построения» – из его уст звучали фразы, которые должны были убедить негативно настроенных к органам госбезопасности депутатов в том, что если и есть какие недостатки в деятельности Министерства безопасности, то они вполне устранимы при поддержке того же Верховного Совета.
– Или министр нас обманывает или его надо увольнять за профнепригодность! – резко говорил про Баранникова один депутат.
– А у меня есть сведения, что на Кубе в борьбе с диссидентами участвуют представители Министерства безопасности! – возмущался другой депутат только ему одному известным фактам.
– Моя озабоченность усилилась после вашего доклада, – непонятно о чем говорил третий депутат.
Но резко критических голосов в адрес чекистов было немного. Уверенный тон докладчика, грамотные ответы членов комиссии й представителей Министерства безопасности «перенастроили» возникшую было в обсуждении критическую тональность на конструктивную поддержку деятельности органов безопасности. Прошло меньше года после августовских событий, когда каждый считал своим долгом пнуть ногой «прислужников тоталитарного режима», и вдруг теперь под сводами зала высшего законодательного органа страны зазвучали слова поддержки:
– Надо поддержать органы. И хватит реорганизаций, ведь они отражаются на рядовых работниках, на тех, кто «пашет»! – восклицал председатель Верховного Совета.
РАБОЧИЕ ЗАПИСИ: Из выступления Р.И. Хасбулатова при обсуждении доклада Парламентской комиссии но проверке МБ:
«В справке отмечается слабая работа с территориальными подразделениями (они перенесли несколько реорганизаций)… Надо поддержать органы, но надо уменьшить их численность и штаты. В.П. [31]31
В.П. – Баранников Виктор Павлович – в 1992–1993 годах министр безопасности Российской Федерации.
[Закрыть] надо ориентироваться на серьезные выводы и критику» (Из рабочего блокнота А.П. Орлова).
– Считаю необходимым обеспечить финансирование офицеров, прапорщиков и работников Министерства безопасности в соответствии с действующими нормативами! – призывал один депутат улучшить материальное положение сотрудников органов, которые уже несколько месяцев не получали определенные для них нормы денежного довольствия.
– Имейте в виду: борьба с терроризмом сдерживается прежде всего из-за того, что Верховный Совет не разработал соответствующие законодательные акты! – самокритично заявлял другой депутат.
В общем, то заседание запомнилось Орлову и другим не-многочисленным чекистам, присутствовавшим в зале Верховного Совета, резкой сменой настроения по отношению к органам безопасности – от скептически-враждебного до конструктивно-поддерживающего. После многочасовых дебатов по предложению Хасбулатова положительное решение по докладу было принято за основу ста тридцатью девятью голосами против семи. А уже вечером, когда депутаты, сытые и довольные, снова вернулись в зал, постановление было принято почти единогласно.
На лице министра безопасности Баранникова, о чем-то переговаривавшегося с председателем комиссии, сияла улыбка. Довольно радостные лица были и у других членов комиссии – то ли от того, что закончилось очередное трудное заседание, то ли в результате признания положительной работы, которую они успешно завершили. Особенно была заметна удовлетворенность так благополучно завершившимся обсуждением на лице председателя Комитета по обороне и безопасности. Складывая бумаги в большую кожаную нанку, Сергей Вадимович со смехом что-то говорил Хасбулатову, а тот, кивая головой, невозмутимо посматривал в зал, будто пытался еще раз убедиться в том, что принятое решение одобрено большинством депутатов.
ДОКУМЕНТ: Постановление Верховного Совета РФ от 14 июля 1992 года № 3299-1 «О результатах парламентской проверки деятельности Министерства безопасности Российской Федерации»
«Рассмотрев результаты парламентской проверки деятельности Министерства безопасности Российской Федерации, Верховный Совет Российской Федерации постановляет:
1. Принять к сведению информацию Временной комиссии Верховного Совета Российской Федерации по контролю за формированием органов государственной безопасности и правоохранительных органов о результатах проведенной проверки деятельности Министерства безопасности Российской Федерации.
2. Министру безопасности Российской Федерации Припять меры к устранению вскрытых комиссией недостатков в работе органов государственной безопасности и сообщить о принятых мерах Президиуму Верховного Совета Российской Федерации до 15 сентября 1992 года.
3. Рекомендовать Правительству Российской Федерации рассмотреть вопрос о распространении на военнослужащих, членов семей военнослужащих, рабочих и служащих Министерства безопасности Российской Федерации порядка и норм выплаты денежного довольствия (заработной платы), а также прав, льгот и преимуществ, предусмотренных действующим законодательством для военнослужащих, членов семей военнослужащих, рабочих и служащих Министерства обороны Российской Федерации.
4. Считать основными направлениями деятельности Министерства безопасности Российской Федерации, наряду с противодействием разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб и организаций, пресечение коррупции, преступлений против государства, а также выявление в соответствии с Законом Российской Федерации „О безопасности“ угроз безопасности в военной, экономической, социально-политической и других сферах и осуществление мер но их ликвидации.
Министерству безопасности Российской Федерации обратить особое внимание на организацию обеспечения высших органов государственной власти и управления аналитической информацией с целью максимального содействия выработке решений по обеспечению государственной безопасности Российской Федерации.
Учитывая важность данного направления работы, рекомендовать министру безопасности Российской Федерации взять под непосредственное руководство проведение информационно-аналитической работы в центре и на местах в соответствии с Законом Российской Федерации „О безопасности“ и Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 21 февраля 1992 года № 2398-1.
5. Совету безопасности Российской Федерации организовать разработку целевых установок Министерству безопасности Российской Федерации для обеспечения более эффективного решения задач, стоящих перед органами безопасности, и согласовать эти установки с Верховным Советом Российской Федерации.
6. Обязать министра безопасности Российской Федерации завершить по согласованию с Комитетом Верховного Совета Российской Федерации но вопросам обороны и безопасности реорганизацию структуры центрального аппарата Министерства безопасности Российской Федерации, исключив из нее дублирующие управленческие звенья.
Назначение на руководящие должности в центральном аппарате Министерства безопасности Российской Федерации нроизводить по согласованию с Комитетом Всрховпого Совета Российской Федерации по вопросам оборопы и безопасности.
7. Продлить до 30 декабря 1992 года срок полномочий Временной комиссии Верховного Совета Российской Федерации но контролю за формированием органов государственной безопасности и правоохранительных органов.
8. Контроль за выполнением настоящего Постановления возложить на Комитет Верховного Совета Российской Федерации по вопросам обороны и безопасности.
Председатель Верховного Совета Российской Федерации
Р.И.Хасбулатов
Москва, Дом Советов России
14 июля 1992 г.
№ 3299-1»
После того как все поднялись со своих мест и стали расходиться, Орлов и Русских подошли к возвышению, на котором стоял большой стол и трибуна. Спускаясь в зал, Сергей Вадимович заметил их, подошел, протянул руку обоим:
– Хорошо поработали. Молодцы! Спасибо!
От человека, довольно скупого на похвалу, такие слова должны были означать что-то вроде почетной грамоты или благодарности, особенно, если учесть, что председатель Комитета по обороне и безопасности сам приложил немало усилий, чтобы рассмотрение результатов парламентской проверки Министерства безопасности завершилось благополучно.
– Для дела старались! – Паша, как всегда, наклонив голову, с ехидцей смотрел на Сергея Вадимовича. – Времени было мало, а то бы мы еще обосновали, что… название «КГБ» вернуть надо! Министерство безопасности! Что это такое? Вот…
– Ладно, ладно, Паша, не хохми! – перебил его Сергей Вадимович. – Нам еще много надо что сделать, чтобы система заработала по-настоящему! – и, заговорщически подмигнув Орлову, спросил:
– Так, Андрей?
Орлов и Русских, конечно же, не относили положительные результаты обсуждения в Верховном Совете доклада парламентской комиссии только на свой счет. Активная позиция ее председателя и многих членов комиссии, авторитет Степашина, лояльность Хасбулатова и, разумеется, твердость Баранникова в отстаивании интересов своего ведомства – все это предопределило успешное завершение столь сложного дела. Но Андрей и Павел чувствовали, что в этом есть и их немалая лепта. Пять дней работа в кабинете, погруженном в сизый табачный дым и пьянящие запахи черного кофе, не прошли даром и мучительно подбираемые слова, ложащиеся в строки и абзацы «Справки о парламентской проверке Министерства безопасности Российской Федерации», все-таки достигли желаемого результата.
ВОСПОМИНАНИЯ: «Я очень был доволен совместной работой с Андреем. У нас было ощущение, что мы спасаем систему и даем новый импульс для ее развития… Мы с пим ругались, спорили… Все, что мы написали, прозвучало потом в Верховном Совете. Получилось! Я этой бумагой, которую мы тоща сочинили, горжусь! Это был своего рода посыл обществу» (Из воспоминаний П. А. Русских, в 1992–1994 годах – специалиста– эксперта Государственно-правового управления Администрации Президента).
В тот день вечером Андрей с Пашей выпили по стакану водки, закусив яблоком – единственным, что обнаружилось в кабинете у Орлова из еды. Наверное, и того и другого переполняли примерно одни и те же чувства – удовлетворение от хорошо выполненной работы и некоторое огорчение от того, что об этом, скорее всего, никто не узнает. Впрочем, подобное чувство Андрей испытывал потом много раз и даже со временем привык к нему. Хотя, конечно же, для каждого человека важно не только успешно сделанное им дело, но и общественное признание его труда, которое придает ему чувство уверенности в своих силах.
