Текст книги "Княгиня Ольга. Святая воительница"

Автор книги: Андрей Богданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

"Уже нам некуда деться, волей или неволей надо стоять. Да не посрамим земли Русской, но ляжем костьми, ибо мертвые сраму не имут. Если же побежим – осрамимся. Не отступим, но станем крепко. Я впереди вас пойду – если моя голова падет, тогда делайте что хотите" ("Повесть временных лет").

"Погибнет слава, спутница роского оружия, если мы постыдно уступим грекам. С храбростью предков наших и мыслью, что роская сила была доселе непобедима, сразимся мужественно.

У нас нет обычая бегством спасаться в свое отечество, но или жить победителями, или, совершив знаменитые подвиги, умереть со славою!" (Лев Дьякон. "История").

Вероятно, именно мечта о сплочении русов на почве родного (всегда чисто славянского) язычества двигала сыном Ольги Святославом, не позволившим поставить на Руси никакого епископа, – ни грека, ни немца. И её внуком князем Владимиром, заново отстроившим языческое капище с центральным идолом Перуна на месте разрушенного христианского храма[106]106
  «Постамент идолов киевских языческих богов, поставленный в самом центре княжеского Киева, был вымощен плинфой и фресками христианского храма, разрушенного до 980 г.». Цит. по: Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1988. С. 392.


[Закрыть], а затем залившим кровью человеческих жертв «холм тот».

О том, что эти жестокости начались ещё при Святославе, рассказывает лишь поздняя Иоакимовская летопись, сохранившаяся к тому же только в цитатах историка XVIII в. В.Н. Татищева. Согласно этим цитатам, Святослав не просто гневался на мать за уговоры принять христианство, но запрещал своим людям креститься и даже казнил за это: "а от вельмож и смерть многие приняли". Впоследствии, потерпев поражение от ромеев, Святослав и его вельможи "начали клеветать на христиан, бывших в воинстве, якобы сие падение воинов приключилось от прогневания лжебогов их христианами. Он же (Святослав) настолько рассвирепел, что и единственного брата своего Глеба не пощадил…[107]107
  Брат Святослава Глеб более нигде не упомянут. Он вполне мог быть и от другой жены Игоря.


[Закрыть] Они же (крещёные русы) с радостью на мучение шли, а от веры Христовы отречься и идолам поклониться не хотели… Он же, видя их непокорность, ещё больше на священников разъярившись, будто бы те колдовством людей отвращают и в вере их утверждают, послал в Киев, повелел храмы христиан разорить и сжечь. И сам вскоре пошёл, хотя всех христиан погубить".

Этой яркой картине мы вправе не верить, но напряжённость между языческим большинством дружины, державшей веру славянских племён, и христианами (вместе православными и католиками) уже в 957 г. была известна Ольге, а в 662 г. обернулась гонениями на епископа Адальберта.

Нам с вами важна позиция княгини, которая сама принимает крещение в Константинополе, сама посылает за епископом к германскому королю, сама уговаривает Святослава обратиться в христианство. Но вовсе не стремится пострадать за веру. Весь её конфликт с сыном происходит "при закрытых дверях". Себя княгиня всюду кроме посольства к королю Оттону именует не христианским именем Елена, а по-язычески – Ольгой (традиция двуимённости сохранится у Рюриковичей надолго и будет отражена, например, на их монетах). Не только сын княгини был назван языческим именем Святослав, но и внуки – Ярополк, Олег и Владимир. Не исключено, княгиню тоже увлекала идея уникальности Руси и Русской державы, в которой принятие христианства выглядело излишним.

Наконец, никаких свидетельств государственной поддержки христианства на Руси при Ольге, располагавшей у себя в Вышгороде третью всех доходов, нет. А они, при огромном внимании к княгине уже древнейшего сказителя в конце X в., появились бы в летописании при малейшем намёке на поддержку первой княгиней христианства.

У правительницы Руси в начале 960-х гг. возникли оолее серьёзные проблемы, чем религиозные расхождения с сыном-язычником, которые монаху-летописцу выгодно было подчеркнуть и преувеличить. Сын, его воеводы и дружина требовали самостоятельных действий. Святослав и так просидел без власти и дела чрезвычайно долго. Отказать ему в праве на власть и самостоятельность Ольга по обычаю и праву того времени не могла. Или всё-таки могла?

ВЕЛИКИЕ ПУТИ

На Руси, как и на всём пространстве Евразии и Северной Африки, в те времена торжествовала сила. Редкие островки нрава и разума захлёстывались ею; всюду господство принадлежало грубым мужам с мечами у пояса. Ольга ничего не могла сделать против дружинной среды, отнявшей у неё сына почти сразу после смерти мужа. Ближайшими людьми к Святославу были Свенельд и Асмунд. «Кормилец» со временем исчез, но Свенельд сопровождал князя всюду до самой его смерти.

После своего похода на север Ольге пришлось посадить сына княжить в Новгороде – естественно, в окружении бояр и дружинников. Княжил он там на тех же правах, что потом были приписаны легендарному Рюрику, – то есть по соглашению с жителями защищал землю от врагов и судил по местному праву. Наличие этого права наивно связывают с Русской Правдой XI–XII вв. – отдельными княжескими узаконениями для Новгорода, основанными на местном праве и новых княжеских законах. Полагают, что правнук Ольги Ярослав Мудрый начал создавать Правду, желая постепенно заменить царившие среди воинов и городских "мужей" древние дикие обычаи кровной мести денежными штрафами (вирой). Месть была законной, например, за удар оружием. Но на столетие раньше в договоре Игоря с греками 944 г. читаем то же самое: "Если же ударит мечом, или копьем, или иным каким-либо оружием русский грека или грек русского, то за грех пусть заплатит виновный 5 литр серебра по закону русскому". То есть законы, подобные утверждённым в Правде, существовали на Руси задолго до Ярослава, а в дружинной и городской среде действовали до начала правовой деятельности княгини Ольги.

Дружинники, как и горожане, были особым социальным слоем над колоссальной толщей славян, финно-угров и быстро ассимилируемых славянами балтов. Они не считали важной свою принадлежность к какому-то племени. Напротив, материальная культура дружин и городов, которую исследуют археологи, была подчёркнуто полиэтнична. Городские ремесленники в своём производстве не исходили только из местных нужд. Купцы, обеспечивая местные племена товарами, старались получить взамен именно товар для международной торговли. Воины полагали, что относятся к некоему высшему братству, призвание которого всюду – брать дань, в то время как всем, блюдущим племенные традиции, на роду написано эту дань давать.

Суд во времена Русской Правды. Художник И.Я. Пилидии

Именно князья со своими воинами (а князей на Руси, видимо, было довольно много) диктовали свою волю всем, за исключением городских «свободных мужей», которые при случае могли поправить, а то и отправить подальше князей с их дружинами. Саму княгиню, жившую в собственном Вышгороде, терпели лишь постольку, поскольку её многолетняя деятельность по «устроению Руси» была удобна дружинникам и городским мужам. Они богатели, сбор налогов больше не напоминал военные операции. Зимой можно было пировать, а не искать себе «порты» в полюдье. Выгодный сбыт собранной дани и скупленных у племён товаров «за морем» позволял лучше вооружаться, расширять число воинов, возводить города.

Выросший среди ратоборцев Святослав стал настоящим барсом, а собранные матерью средства позволили ему сформировать большую высокопрофессиональную дружину. Это были уже не "шайки" самозваных князей, кормившиеся разбоем и служившие ядром ополчений всей Ильменско-Днепровской водной системы для "масштабного грабежа" на Черном и Каспийском морях. Святослав, после своего правления в Новгороде княживший в Киеве, получил мобильную армию, способную самостоятельно решать стратегические задачи.

Древнейшее сказание и за ним летописцы говорят об этих новшествах кратко и обобщённо:

"В год 964-й. Князь Святослав вырос и возмужал, стал собирать много воинов храбрых. Ибо сам был храбр и ходил легко, словно барс, и много воевал. А возов с собой не возил, ни котла, ни мяса не варил, но, тонко нарезав мяса – конину, или дичину, или говядину, – и испекши на углях, ел. Не имел он шатра, но потник постилал, а седло в головах. Такими же были и все остальные его воины. И ещё посылал (Святослав) в иные земли, говоря им так: "Хочу на вас идти"[108]108
  «Иду на вы» – позднейшая литературная перелицовка слов летописи, буквально говорящей: «Хочю на вы ити».


[Закрыть].

Отсутствие лагерного оборудования, весьма перегружающего обоз и замедляющего движение войск, – признак высокопрофессиональной сухопутной армии. Из сообщения летописи мы видим, что воины Святослава передвигались на конях, то есть могли совершать дальние походы со скоростью до 120 км в сутки. Сбор коней в стране, где пахали в основном на волах, был непростым делом. Чтобы, к удивлению соседей, полагавших, будто русы малознакомы с лошадьми, внезапно двинуть на них большое конное войско, требовалась немалая предварительная работа. Слишком долгая и кропотливая, чтобы в ней можно было заподозрить буйных князей и дружинников. Видимо, княгиню Ольгу следует считать ещё и матерью русского коннозаводства…

В первой половине X в. на Руси не было налажено и масштабное производство оружия. Вообще данные археологии по воинским захоронениям времён Ольги и Святослава (до Крещения Руси) рисуют нам чрезвычайно мобильное, но крайне слабо вооружён ное воинство. Мечи, шлемы и кольчуги (причём чаще всего по отдельности, а не в комплексе) имели единицы из сотен. Мало кто был похоронен с конём, или с удобным и гибким степным пластинчатым доспехом, или с саблей. На севере Руси основная часть воинов имела топор, на юге – копьё, множество дружинников было похоронено со стрелами; нередки могилы с сочетанием этих видов оружия.

Даже если придать всем воинам деревянные щиты (не сохранявшиеся при трупосожжении), вооружение армии Святослава будет явно недостаточным для его громких побед. Слабовооружённое войско, даже сомкнув "стену щитов", о которой пишут византийцы, не смогло бы устоять против атак отлично вооружённых конников Хазарского каганата и тем более против таранного удара византийских катафрактов, закованных в железо с головы всадника до ног лошади. Остаётся признать, что предки снабжали покойников на тот свет чисто символически, лишь обозначая воина, а захоронения знакомят нас с видами оружия русов, но не с оснащённостью им. Просто не поверю, что, поддерживая дружину Святослава 20 лет, мать не позаботилась хорошо её вооружить и отпустила сына на войну с полуголыми воинами!

Потеряв сына как единомышленника и продолжателя своего дела административно-хозяйственного обустройства Руси. Ольга, по крайней мере, могла под его командой направить дружинную энергию на благие цели. Как государственный деятель она просто вынуждена была использовать сына в качестве барса. Дружина должна была воевать против внешних врагов, иначе стала бы искать "чести и ставы" на Руси. Княгине и так удалось продержать сына и ратников в мире очень долго. Вечно это продолжаться не могло. Созданная армия должна быта выступить. Главное было, точно определить ее цель.

До Ольги князей-разбойников не волновало, что значительная часть восточных славян (в т. ч. регион нынешней Москвы) не входит в их сферу влияния. Жившие по Оке до самой Волги вятичи подчинялись Хазарскому каганату. Ходить туда в полюдье из бассейнов Днепра и Десны было неудобно, да и ссориться с хазарами, державшими выход на ценный для торговли и грабежа Каспий, князьям было не с руки. С хазарами они просто договаривались[109]109
  Коновалова И.Г. Восточные источники // Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2000. С. 221–225; Голб //., Прицак О. Хазарско-еврейские документы X века. М.; Иерусалим. 1997. С. 134–142 (текст Кембриджского документа).


[Закрыть].

Государственная система Ольги делала присоединение земли вятичей выгодным, тем более что выше по Волге славяне успешно колонизировали земли союзных им племён муромы и мери со столицами в Муроме и Ростове. Ещё выше по Шексне и Мологе лежали владения новгородских славен, через которые проходил водный путь в Балтику. Весь север, как мы помним, до Ольги князей-разбойников тоже не интересовал: он был отдан на откуп варягам, хорошо понимавшим значение Великого Волжского пути с точки зрения торговли и грабежа.

Княгиню этот путь интересовал именно с точки зрения международной транзитной торговли от Великого шёлкового пути на южном берегу Каспия до торговых городов на Северном море – торговли едва ли не более выгодной, чем вывоз товаров в Византию и перепродажа ромейских богатств на Балтике. Увы, для мирных караванов Великий Волжский путь был при Ольге перекрыт трижды. В среднем течении великой реки (примерно от современного Волгограда до Сызрани) купцов грабили воинственные буртасы. Ниже по течению расцветшая в X в. Волжская Булгария требовала с купцов пошлины, а часто их грабила. В Поволжье и Донских степях гнездился загнивающий, а потому особенно жадный Хазарский каганат. Наконец, в Прикаспии помимо старых воинственных племён сражались друг с другом всадники под зелёным знаменем Пророка. Движение вдоль берегов моря на юг, где проходил Шёлковый путь, было весьма опасно.

Древнейший сказитель показал, насколько Святослав и его дружинники были далеки от проблем геополитики. Не случайно по его рассказу, "возмужав", князь попросту рассылал вызовы "в страны, говоря так: "Хочу на вас идти". Желающих помериться силами с никому ещё не известным воином не нашлось, но князь не уныл. Придя в 964 г. на Оку и Волгу, он "нашёл (буквально: "налез") вятичей".

И сказал вятичам: "Кому дань даёте?" "Хазарам дань даём, по шелягу с рала"[110]110
  То есть по монете с сохи: участка земли, обрабатываемого одним землепашцем, оратаем.


[Закрыть], – ответили вятичи.

Свясослав вернулся домой и в следующем году пошел на хазар. Каган со своей прославленной конницей вышел супротив князя, и на этом трехвековая история Хазарского каганата (650–969) кончилась. Древнейшее сказание и основанные на нём летописи говорят об этом великом походе возмутительно кратко:

"В год 6473 (965). Пошел Святослав на хазар. Услышав же, хазары вышли против него во главе со своим князем-каганом. И сошлись биться, и одолел Святослав хазар, и столицу их, и Белую Вежу взял.

И победил ясов и касогов".

То, что Святослав сокрушил Хазарский каганат, казавшийся могущественным даже императору Византии, – несомненно. Археология это вполне подтверждает, а каганат с тех пор вообще исчез со страниц истории. Но как русскому князю это удалось? Мы знаем, что каганат был довольно рыхлым объединением множества оседлых и кочевых народностей междуречья Волги и Дона, Северного Кавказа и Крыма под властью кочевого парода хазар. Часть подданных нм племён – например, аланы-ясы (предки осетин), жившие по Дону, в Приазовье и предгорьях Кавказа, – была многочисленной, сильной и не испытывала восторга от власти прншельцев-тюрок. Верхушка хазар не-поведовала экзотический в этом районе мира иудаизм, в то время как аланы были христианами, ряд кавказских племён и волжские булгары приняли ислам, а часть подданных оставалась язычниками.

Хазары составляли лишь тонкий правящий слой над массой разноплемённых, разноязыких и разноверных подданных. Эта государственная рыхлость объясняет, почему после гибели кагана и его войска в битве со Святославом каганат быстро развалился. И почему великому князю пришлось помимо хазар отдельно побеждать ясов (алан) и их соседей касогов (адыгов – предков кабардинцев, черкесов и др. народов Северного Кавказа).

Но каким образом русскому войску, сражавшемуся в то время исключительно в пешем строю, удалось одолеть сильнейшую в регионе, прекрасно вооружённую и обученную хазарскую конницу? Археологи основательно исследовали прекрасные шлемы, гибкие пластинчатые доспехи, лёгкие конные топоры, копья и острые стрелы хазар. Если на Руси самое совершенное по технологии оружие – мечи были почти полностью привозными, а значит, дорогими и редкими, то великолепные длинные и узкие хазарские сабли из отличной стали массово производились на месте. Хазарская знать, поселившись в городах, разжирела и утратила боевые навыки, но всё же масса хазар хранила традиции кочевников. Хазары оставались великолепными, прекрасно вооружёнными всадниками.

Князь на конях мог хазар догнать, но разбить их конницу силами пехоты было нельзя, если каган не захочет дать решительный бой. Значит, каган должен был вступить в битву со Святославом, не подозревая об истинной силе его дружины. Именно поэтому Святослав, ничем ещё не прославленный, двинулся из северских земель на Дон обычным путём русских торговых караванов и воевод, желавших пограбить на Каспии (вспомним Олега – Х-л-гу). Столкновения с русами здесь были у хазар в памяти с первого упоминания о Русском каганате в 830-е гг. Именно тогда византийские инженеры построили для кагана крепость Саркел на пересечении сухопутных и водного торгового путей по Дону, а на его притоках ещё несколько крепостей, обнаруженных археологами. Приняв движения Святослава за обычный набег на укреплённую границу, каган опрометчиво выступил ему навстречу и ещё более опрометчиво принял бой с противником, силу которого себе не представлял. В этой битве "голова" каганата была срублена начисто.

Затем наступила очередь Саркела. Раскопки показали, что крепость была взята и основательно разрушена Святославом. Однако город сохранился, и его население не было истреблено. Саркел вошёл в Русское государство под именем Белой Вежи. Из надписей в соборе Святой Софии в Киеве мы знаем, что уже и XI в. среди его жителей было много христиан, а их православные священники пользовались тюркским наречием.

После описания разгрома кагана и взятия Саркела летопись сообщает, что Святослав победил союзных хазарам ясов и касогов. Аланы-ясы жили по Дону, на Кубани и дальше на юг до Главного Кавказского хребта. Адыги-касоги были тогда их соседями в Прикубанье. К этому времени историки относят подчинение русскому князю Германассы (Тмутаракани) на Таманском полуострове и взятие Керчи. Смысл первого похода Святослава вырисовывается предельно чётко. Великий князь одним ударом полностью очистил водный путь по Дону и Азовскому морю в Чёрное море, в Закавказье и в Византию. Кроме того, им была очищена от препятствий и старая сухопутная дорога на восток из земель северян, от Чернигова, через Дон к Волге.

Хазарская крепость Саркел. Аэрофотосъемка археологических раскопок

К Волге, согласно Древнейшему сказанию, Святослав вышел в следующем 966 г., когда он «победил вятичей и дань на них возложил». Район вятичей сказание определило выше, в статье о мирном походе к вятичам 964 г.: «пошёл на Оку реку и на Волгу». К сожалению, здесь в наших источниках образовался большой пропуск, не позволяющий ясно представить всю войну Святослава на Волге и Северном Каспии.

Летописи пропустили, но восточные авторы отметили, что в 968 г. русы на 500 ладьях взяли и сожгли столицу Волжской Булгарин, победили буртасов, спустились по Волге и взяли хазарские города Итиль и Хазаран (видимо, это были районы хазарской столицы в устье Волги), а заодно и мусульманский Семендер в Прикаспии (крупный средневековый город на территории современного Дагестана). Как грустно констатировал в своей "Книге путей и стран" современник событий, географ и путешественник из Багдада Ибн-Хаукаль:

"Булгар – город небольшой, нет в нём многочисленных округов, и был известен тем, что был портом… и опустошили его русы, и пришли на Хазаран, Семендер и Итиль в году 358 (968/969)… В Хазарии есть область, в ней город, называемый Семендер, он между ней (областью. – Т.К) и Дербентом. Были в нем многочисленные сады; говорят, что содержали они около 40 тысяч виноградников. Я спрашивал о нём в Джурджане в [3] 58 году у недавно [бывшего] в нём, и сказал [тот, кого я спрашивал]: «Там виноградник и сад [такой], что был милостыней для бедных, а если и осталось там [что-нибудь], то только лист на стебле. Напали на них русы, и не осталось в городе ни винограда, ни изюма». А населяли этот город мусульмане, группы приверженцев (других) религий и идолопоклонники, и ушли они, но вследствие достоинств их земли и хорошего их дохода, не прошло и трех лет, и стало, как было. Были и Семендере мечети, церкви и синагоги. И совершили свой набег эти (русы. – Т.К.) на всех, кто был на берегу Итиля, из числа хазар, булгар и буртасов, и захватили их. Искали убежища жители Итиля на острове [близ] Дербента и укрепились на нем, а часть их | у крылась | на острове Сийах-Кух (видимо, полуостров Мангышлак. – А.Б.), живя в страхе".[111]111
  Пер. Т.М. Калининой / Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия, Т. III: Восточные источники. М., 2009.


[Закрыть]

Семендер интересовал Святослава вовсе не из-за любви великого князя к изюму. Да, виноград и изюм его воины съели, но атака на город была предпринята по другой причине. Он был древней столицей хазарских каганов, которые в середине VIII в. перебрались оттуда в Итиль из-за опасности арабских нашествий с юга. Территория современного Дагестана, за которую арабы упорно рубились с хазарами, стала из центральной части каганата его южной границей. Но сам Семендер, в котором преобладало христианское население (смешанное с мусульманами, иудеями и язычниками), оставался крупным ремесленным и торговым центром, стратегически важным на пути от Волги на южный берег Каспия, но которому проходил Великий шёлковый путь. Именно поэтому Святослав, разграбив город, не разрушил его, не вырезал и не продал в рабство всё население. Князь даже не обложил горожан неподъёмной данью, но позволил Семендеру быстро восстановиться: "не прошло и трех лет, и стало, как было".

Историки предполагают, что воины Святослава некоторое время оставались в устье Волги. Именно поэтому бежавшая из Итиля хазарская знать "в страхе" пряталась на островах и полуостровах Каспия. Так она сумела отсидеться. По сведениям восточных авторов, в 970-х гг новопоставленный каган получил помощь то ли из Хорезма, то ли из Ширвана и вернулся в Итиль. Хазарам пришлось принять ислам, но не удалось восстановить каганат. В 985 г. внук Ольги Владимир обложил хазар данью как подданных Руси. На следующий год хазарские иудеи уговаривали великого князя принять их веру, но не преуспели. Хазары растворились среди других племён Великой Степи.

Легко заметить, что походы Святослава идут вдоль главных торговых путей. Несмотря на манёвренность своего войска, он даже и не думает гоняться за хазарами по огромному степному пространству в треугольнике между Доном, Волгой и Кавказом. Великий князь наносит смертельные удары по опорным пунктам каганата, но не трогает становища, в которых могли спокойно жить и хазары, и их степные союзники. Почему же тогда Хазарский каганат не восстановился после ухода воинства русов?

Ответ кроется в мудром шаге Святослава или его матери, заключивших союз с торками (гузами), кочевавшими на восточном берегу Волги. Именно торки в своё время выбили печенегов из заволжских степей, а в середине X в. совершали налёты на Итиль. Разбив войско и сразив верхушку хазар, Святослав вверг их разбросанные по степям становища в руки свирепых торков. Они же были и союзниками его сына Владимира в последнем походе на хазар в 985 г. Кочевников в степи преследовали и побеждали кочевники. В итоге каганат, считавшийся главным игроком на политическом поле Северного Причерноморья, исчез с византийских и арабских карт мира.

А ведь ещё недавно (до 952 г.) император Константин Багрянородный в трактате "Об управлении империей" с удовольствием рассказывал сыну Роману, какую непреодолимую преграду представляет крепость Саркел, возведённая при императоре Феофиле византийскими инженерами во главе с хитроумным Петроной Каматиром в голой степи. "Поскольку же на месте не было подходящих для строительства крепости камней, – восторгался император, – соорудив печи и обжегши в них кирпич, он сделал из них здание крепости, изготовив известь из мелких речных ракушек".

Но ни Константин VII, ни его сын Роман II во время восточных походов Святослава уже не царствовали, а императору Никифору Фоке (963–969) было не с руки враждовать с русами, помогавшими ему войском в войне с арабами на Крите. Византия, в середине IX в. отбившая у Хазарского каганата часть Крыма и договором 944 г. обязавшая русов защищать её крымский округ (фему) Херсонес, должна была рассматривать поход Святослава как действия союзника.

Возможно, в это время в Русское государство наконец-то вошли радимичи, жившие вдоль Сожа – левого притока Днепра: предполагают, что они заключили со Святославом союз[112]112
  Подробно: Сахаров А.Н. Дипломатия Святослава. М… 1982: изд. 2-с М., 1991.


[Закрыть]. То, что их г. Любеч у Днепра не входил во владения князей-разбойников, ещё раз говорит нам, что никакого «единого Русского государства» при них не было.

А теперь у княгини Ольги оно было. Причём твёрдо владело тремя мировыми торговыми путями: 1) из Балтики по Волге на Каспий; 2) из Центральной Европы через Русь по Северскому Донцу и Дону в Азовское море и через Керченский пролив в Чёрное, с донским волоком в Волгу; 3) с Балтийского моря в Чёрное по системе рек и Днепру. И ещё тремя региональными: 1) по Онеге в Белое море и Сухоне до Северной Двины, а там и Печоры; 2) по Западной Двине в Балтику; 3) по древлянской Припяти к Бугу. Объединение под единым управлением такой территории и господство над такими путями сообщения позволили бы величайшему в мире государю почивать на лаврах.