Текст книги "Рискованная игра"

Автор книги: Андрей Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Логично, – вздохнул Абрамов и провел рукой по шее сверху вниз, как будто хотел размять затекшие суставы.

– Ваши ребята меня не пристрелят на перевале? – как бы между прочим поинтересовался Филатов.

– Тебя, скорее всего, посадят в головную машину. Если нет – просись туда сам, дескать, тропу знаешь. Поэтому первую машину мы пропустим, с пассажирами внутри тебе придется справиться самому. Огонь будет вестись по остальной колонне.

Все трое понимали опасность будущей операции, шансов у Филатова было не много, и, может быть, именно поэтому обошлись без банальных слов и пожеланий остаться в живых.

Вечером Филатов, сидя в палатке Рахманова, уставший, но довольный, рассказывал о своей встрече со старым армейским другом в комендатуре, которому тоже хотелось немного заработать, но государство отказывалось помочь ему в этом. Поэтому он и согласился взять дополнительно несколько машин в колонну. Сопроводительные документы, номера будут сделаны. Филатов подробно обрисовал схему движения и место перехода границы. Рахманову план понравился.

– Ты должен познакомить меня со своим другом, – поглаживая бороду, сказал он.

– Обязательно, – широко улыбаясь, заверил его Филатов.

– Да, кстати, – как будто что-то вспомнив, сказал Рахманов, – с тобой пойдет Али.

– А он не должен встречать нас на границе? – удивился Филатов.

– Нет, планы изменились, – ответил Рахманов, хитро прищурившись.

Филатову это не понравилось. Все-таки до конца ему не доверяют, а этот Али очень опасный противник. Обвести его вокруг пальца не так уж просто. Поэтому придется делать все в два раза осторожнее и постоянно быть начеку.

Через пару дней рано утром два груженых бортовых «Урала» и три машины УАЗ с сопровождением присоединились к армейской колонне, двигавшейся к грузинской границе. На них были армейские номера местной комендатуры, люди были одеты в форму федеральных войск. Сопроводительные листы, предписания, накладные, пропуска все было в порядке.

По документам машины перевозили консервы для распределения по блокпостам, но ящики в кузовах скрывали совсем другую начинку. Кроме того, «Уралы» имели двойное дно, где и были спрятаны ПЗРК, а в одном из них прятались еще и боевики.

Провожая колонну, Рахманов успел переговорить со старшим офицером, капитаном службы тыла, небольшого роста, круглым, но подвижным человечком. Филатов окрестил его про себя Колобком. Он отлично сыграл роль служаки, которому все надоело и хочется заработать себе на старость отменно. Периодически Колобок обнимал за шею Филатова и со словами: «А помнишь, Юрок...» – начинал рассказывать какую-нибудь байку, хотя видел «своего боевого товарища» впервые в жизни. Филатов даже испугался, что тот переиграет, но Рахманов в итоге остался доволен.

Филатов сидел в «уазике» вместе с Али. Тот периодически кидал на него цепкий взгляд. Юрий вел себя спокойно, но собранно, как и положено ему по роли в данной ситуации. Они должны видеть, что проводник уверен в себе, однако не преуменьшает опасности, которая подстерегает караван на всем пути следования.

Когда-то Северокавказский военный округ казался курортным раем для военнослужащих. Служили там по большому везению или по большому блату. Филатов смотрел в окно и пытался представить, как это было тогда. Местность была очень красивая. Вокруг простирались поля, сочетаясь с небольшими возвышенностями с изумрудной шелковистой травой, которую оттеняли темно-зеленые рощи. Быстрые реки несли воды такой чистоты, что казалось, на дне рассыпан жемчуг, который переливался на солнце всеми цветами радуги. Горы впереди, поросшие густым лесом, снежными шапками упирались в синее небо. Только лишь следы от пуль и осколков на деревенских домах, которые периодически мелькали за окном, да остова сгоревшей техники вдоль дороги напоминали о том, что случилось недавно в этом раю.

Впереди показался первый блокпост. Два пулеметных гнезда, три армейские палатки и два кунга, над одним из которых торчали антенны радиостанции, наспех сколоченная наблюдательная вышка и такой же шлагбаум – все это, в случае чего должно было противостоять внезапному нападению боевиков и стать преградой у них на пути. Перед глазами Филатова встали десятки сгоревших БМП и танков на улицах Грозного, и у него защемило сердце.

Колонна остановилась. Начался утомительный процесс проверки документов. Вдруг Филатов увидел, как офицер с двумя бойцами в сопровождении старшего колонны двинулись вдоль машин.

– Они что, будут проверять каждую машину? – тревожно спросил Али.

– Не знаю. Я у них не спрашивал, – раздраженно буркнул Филатов.

Он кожей почувствовал, как напрягся Али, сидевший сзади. Дело ясное: если что – Филатов первый получает пулю в затылок.

Действительно они проверяли весь груз. Минут через десять очередь дошла до них. Филатов вышел из «уазика». Али последовал за ним и встал сзади. Лицо у лейтенанта, смотревшего документы, было непроницаемо, как у всякого проверяющего. Накладные в порядке, путевой лист в порядке, документы на машины в порядке. И вот оно: «Откройте кузов», – голос звучал так властно, как будто говорил не лейтенант, а генерал-лейтенант.

Водитель выполз из «Урала» и медленно начал ворочать задвижки. Если прикажут открыть ящик, то это конец. Филатов посчитывал в уме, успеет ли он опередить Али. Даже если успеет, то остается водитель, который всадит в него очередь. Кроме того, боевики, сидевшие в других машинах, откроют огонь. В любом случае этот лейтенант, капитан-Колобок и, скорее всего он, Филатов, – покойники. Сколько еще бойцов здесь полягут – неизвестно.

– Может нам ящичек тушенки отмилосердствуете, – прервал его размышления голос лейтенанта, – а то на тех постах «бойча» опухнет от такого количества жратвы, а мои орлы скоро портянки жевать начнут.

– Нельзя, лейтенант, у меня накладные, – важно заявил капитан таким тоном, как будто накладная являлась для него самым ценным документом в его биографии.

– Ладно, валите, крысы тыловые, – полупрезрительно буркнул лейтенант и вернул документы.

Дальше шло как по маслу. Блокпосты проходили свободно, машины не досматривали. Даже Али немного расслабился и повеселел. Теперь Юрий понял психологический ход военных разведчиков. Жесткая проверка на первом блокпосту, не давшая, правда, результатов, отводила в некоторой степени подозрение от Филатова, а быстрое прохождение остальных постов слегка притупило бдительность боевиков. Но в данной ситуации даже это «слегка» играет очень большую роль.

Возвышенности постепенно переросли в горы. Колонна двигалась по извилистому горному «серпантину». Движение замедлилось. Бойцы из боевого сопровождения внимательно всматривались в склоны гор, утопавшие в растительности. Сейчас для них не существовало ни красоты пейзажей, ни чистоты горного воздуха. Вся местность представлялась квадратами с указанием высот на штабной карте, и каждый квадрат нес в себе опасность. Леса превращались в «зеленку», таившую в себе угрозу засады, горная гряда не восхищала своей исполинской мощью и седой древностью, а настораживала удобством расположения там снайпера или гранатометчика.

– Скоро будет последний блокпост. Дальше мы пойдем одни. Военные уходят обратно, – обернувшись, сказал Филатов Али.

– Отлично, – Али достал из рюкзака сложенную карту. – Ты предлагал идти по этой дороге? – он прочертил ногтем дальнейший путь движения.

– Да, это кратчайший путь к точке перехода на границе, – Филатов насторожился, но старался не показывать этого.

– Я немного изменю планы. Мы обойдем эту дорогу чуть восточнее. Пойдем по одной «партизанской тропе». Я ее хорошо знаю, машины пройдут. Выиграем время и избежим неприятностей. Там нас никто тискать не будет, никто кроме меня этой дороги не знает, – в голосе Али слышалось торжество. Он пристально смотрел на Филатова, пытаясь угадать его реакцию.

«Вот это удар!» – пронеслось в голове. Филатов предполагал, что этот цэрэушник выкинет какую-нибудь гадость, но это был удар под дых. Филатов повернулся и стал смотреть на дорогу. Нервы были на пределе. Пальцы сжимали ручку на дверце кабины. Вся операция катилась к черту. Нужно что-то предпринять, немедленно что-то сделать. Возражать он не стал: это укрепило бы подозрения кадрового разведчика.

«Взорвать все к чертовой матери», – подумал Филатов. Самому тогда тоже конец, а умирать в начале дела не хотелось. К тому же, как взорвать. Попросить сделать привал и с гранатой в «Урале» таранить другой «Урал». Это хорошо для фильмов о войне, но не для этой реальности. Нужен другой выход, другой. Но в голову больше ничего не приходило. «Значит с гранатой под танк. Может еще повезет...» Ему стало грустно, в такой ситуации повезти не может.

Машины остановились. Это был последний блокпост на пути следования колонны. Здесь дежурили бойцы ОМОНа и внутренних войск – «вованы», как их в шутку называли армейцы. Возле КПП стоял милицейский подполковник и безучастно смотрел на проверку документов, раскуривая сигарету. Его лицо показалось Филатову знакомым. Где он мог видеть этого кавказца в милицейской форме. Он чуть не подпрыгнул на месте. Вспомнил! Краснодар, Управление МВД, когда его допрашивали по убийству Кучумова. Он видел подполковника мельком, заходящим в кабинет. Еще тогда появилась мысль, что, наверное, важный опер.

План созрел мгновенно, нелепый, абсурдный, но может быть единственно правильный. Нужно было рискнуть. «Схожу до ветру, провожать не надо», – сказал Филатов ничего не значащим, равнодушным голосом.

* * *

Егор Бероевич Джанаев уже привык к Чечне. Работы было много, и он с головой окунулся в нее. О деле Куцего начинал уже понемногу забывать, здесь дела творились намного страшнее. Спать приходилось урывками, иногда в рабочем кабинете, тем более желания идти в офицерское общежитие, куда его поселили, не было. Каждый вечер он звонил домой и убеждал, что с ним все в порядке, и никакая опасность ему не угрожает, хотя сам уже успел поучаствовать в двух операциях по ликвидации тайников с оружием и наркотиками, оставленными боевиками в селах.

Приехав с проверкой на: этот дальний блокпост, он думал, что даром потратит свое время, и особенно не напрягался, предоставив свободу действия своим подчиненным. Все шло как обычно, подошла армейская колонна. Его внимание привлек парень в форме лейтенанта, прошедший мимо него к кустам. По его мимолетному взгляду Джанаев понял, что надо идти следом. Видимо, парень чего-то опасался, следовательно, ему тоже надо вести себя осторожно.

Неспешно, пройдя вперед, Джанаев сделал крюк и вернулся к кустам. Там его ждал этот лейтенант.

– Товарищ подполковник, слушайте и запоминайте. Сообщить немедленно в штаб федеральных сил, отдел контрразведки, майору Бурову. Груз пойдет не по намеченному маршруту, а восточнее, отметка тридцать шесть пятьдесят два. Передал Филатов. Передать все дословно, – голос лейтенанта был очень встревоженным, глаза умоляли верить ему.

– Документы покажешь? – по милицейской привычке спросил Джанаев.

– Некогда, они все равно поддельные. Запомните, передать немедленно, – лейтенант развернулся и быстрым шагом пошел к колонне.

Джанаев не знал, что этот лейтенант тот самый стрелок, устроивший охоту на банду Куцего, которого он ловил в Краснодаре. И если бы Филатову когда-нибудь сказал кто такой Джанаев, он бы тоже очень удивился превратностям и неожиданным поворотам судьбы.

* * *

В кабинете начальника штаба атмосфера была накалена до предела. Казалось, короткое замыкание произойдет сейчас само собой. На столе была разложена карта, над которой склонились несколько человек. Голос полковника Трухина гремел на весь коридор.

– Вы понимаете, что операция поставлена под угрозу срыва?!! Что прикажете докладывать командующему! – ревел полковник, стуча кулаком по столу.

– Товарищ полковник, по нашим данным там сплошной лесной массив, проходимых дорог нет, – нервно возразил один из офицеров, указывая на карту.

– Это у вас в оперативном отделе лесной массив, а у них там накатанная дорога, – махнул рукой Трухин, – ладно, нужно принимать решение.

– Новую засаду организовать не успеем. Остается вариант – нанести удар с воздуха, – начальник оперативного отдела оперся руками о стол и внимательно всматривался в карту, как будто надеясь в ней найти решение этого вопроса.

– При таком раскладе кто-то сможет проскочить, а нам надо взять одного человечка, – вступил в разговор молчавший до этого подполковник Абрамов.

– Я понимаю, что у ГРУ свои проблемы, но другого пути не вижу. На подготовку десанта уйдет тоже время, а колонна уже движется к границе, – Трухин произнес эти слова уже спокойно. Гнев улегся, решение было найдено.

– Наша просьба не обстреливать головную машину, там наш человек, – произнес Абрамов таким тоном, что его просьба больше походила на приказ.

– Добро, – кивнул начальник штаба, – если этот милицейский подполковник, как его, Джанаев, передал сообщение минут двадцать назад, то на все у нас остается около получаса. Иду на доклад к командующему, – Трухин встал, одернул камуфлированную куртку и вышел из комнаты.

* * *

Звено вертолетов огневой поддержки Ми-24 неслось над горами. Шум моторов слился с завыванием воздуха, разгоняемого мощными лопастями винтов. Фронтовик Ми-24 уже более сорока лет верой и правдой служил Советской, потом Российской армии, пройдя не одну войну и так называемые вооруженные конфликты. Это – настоящий летающий танк, грозное оружие в умелых руках.

В эфире раздавались короткие лаконичные фразы радиопереговоров:

– Даю координаты цели. Цель наземная, квадрат...

– Цель принял. Оператор, общая атака.

– Понял, командир.

– Внимание всем, начинаем работать.

Дорога проходила по горному хребту. Слева над ней нависала гряда, поросшая густой растительностью, справа был крутой откос, где далеко внизу шумели деревья. Вертолеты зашли со стороны солнца, поэтому их не сразу заметили. Позади машины, где сидел Филатов, вдруг раздался взрыв. УАЗ тряхнуло. «Это еще что?» – крикнул Али. Не давая возможности опомниться, Филатов выхватил нож, спрятанный в ботинке, и всадил его в грудь водителя. Тот начал заваливаться на бок, Юрий перехватил руль и вдавил педаль газа в пол. Мотор возмущенно заревел, и машина словно бешеная рванула вперед. Али почти сразу все понял. Он не стал тратить время на Филатова. Ударом ноги вышиб дверь и вывалился из машины. Юрий, заметив это, затормозил, схватил автомат и выпрыгнул на ходу, перекатившись к краю дороги. Проехав десяток метров, УАЗ, точно пьяный, начал заворачивать вправо и полетел вниз.

Филатов посмотрел на место боя. Следующий за ним джип пылал, перевернувшись вверх колесами. Боевики разбегались в разные стороны. «Урал», дав газу, попытался прорваться. Он столкнул с дороги горевшую машину. В это время следующий вертолет зашел на атаку. Противно завыли ракеты, выпущенные из блоков, подвешенных на внешних узлах. Взрывы окутали грузовик дымом, землей и пылью: один, второй, третий. И вот в небо взметнулся огненный фонтан, ракета попала в цель. Чудовищная сила подняла «Урал» вверх и снова швырнула его на землю. Он запылал весь, от резины на шинах колес до полированной крыши кабины. Горящий грузовик окончательно перегородил дорогу.

По направлению к Филатову бежали чеченцы. Впереди был здоровенный детина, тащивший ПЗРК. Юрий узнал его. Это был Ахмед, руководивший той неудавшейся засадой, которая служила проверкой для Филатова. Теперь он был без бороды и одет в российскую форму. Похоже, боевики хотели еще потягаться с Ми-24. В принципе, это было реально. Выйти из-под огня, несколько залпов из ПЗРК, и, по крайней мере, один вертолет они смогли бы сбить.

Единственным укрытием Филатова был валун, лежавший у дороги. Бить надо было прицельно, а патроны экономить, и Юрий поставил автомат на одиночную стрельбу и передернул затвор. Он слился с оружием, «Калашников» стал продолжением его руки, всего его тела. Бегущий впереди человек расплылся в одно темно-зеленое пятно. Мушка, наведенная на это пятно, совпала с целиком. Задержка дыхания и плавное нажатие на спусковой крючок, а затем легкая отдача в плечо.

Ахмед, сделав по инерции пару шагов, взмахнул руками и распластался на земле. «Значит, там двоих русских завалил. Интересно, сколько до этого?» – зло подумал Филатов и прицелился вновь. Еще пара боевиков, несших ПЗРК, кубарем покатились по земле.

Чеченцы сообразили, откуда ведется огонь, и вокруг Филатова с тонким писком засвистели пули. Некоторые со звоном ударялись о камень, высекая искры. Нужно было менять позицию.

Видимо, пилоты заметили, что происходит внизу. Забасил четырехствольный двенадцатимиллиметровый пулемет. Подняв столбы пыли на дороге, он разметал группу боевиков, пытавшихся выйти из-под обстрела. Новый ракетный удар снес кабину со второго «Урала». Те, кто остался в живых, бросились в лес. На раненых уже никто не обращал внимания.

Филатов не стал дожидаться конца боя, все и так было ясно. Ему нужен был Али. Юрий примерно знал, куда тот может направиться. Удобных мест для перехода границы здесь было не так уже много. Следов на земле не было. Али передвигался по лесу грамотно, мягко ступая с пятки на носок, бесшумно и быстро, но пару веток на своем пути он все же сломал. Филатов заметил их.

Лес редел. Филатов осторожно крался вперед, нащупывая ногой место, куда можно ступить, не опасаясь предательского хруста ветки или шороха листьев. Он почти не сомневался, что Али почуял погоню. Ветер дул по ходу движения Филатова, и такой профессионал, как Али, наверняка услышал какие-то звуки и, следовательно, устроит ему засаду.

Впереди показались заросли кустарника. Что за ними – не видно, а вот оттуда прекрасно можно наблюдать за происходящим. Юрий притаился за деревом. Подобрав палку, он бросил ее в сторону. Ответом была тишина. Никого. Пригнувшись, Филатов рванулся к другому дереву, и тут грохнул выстрел, раскатистым эхом отозвавшийся в горном лесу. Подкошенным снопом Юрий рухнул на землю. Дрогнула ветка. Загрохотал АКС, сбивая листья с кустов. Филатов выпустил весь магазин. Секунда ожидания показалась ему вечностью. Ветви затрещали, и показался Али. Он шел, держась руками за живот, согнувшись, нетвердым шагом. Казалось, ноги отказывались повиноваться своему хозяину... Пройдя несколько шагов, Али упал на колени и, выпрямившись, повалился в траву. Последнее выражение, которое навсегда осталось на его лице, было бескрайнее удивление, граничащее с безумием. Он умер с мыслью, как его, аса разведки и диверсий, смогли обвести вокруг пальца.

Филатов устало опустился на землю, прислонившись к спасшему его стволу дерева. Он запрокинул голову и посмотрел вверх. Там было бездонное, глубокое синее небо, и в его высотах гордо парил величественный горный орел.

Глава 12

Всю дорогу Филатов проспал мертвецким сном. Впервые за последнее время он заснул так крепко. Наконец, наступил тот предел физических и моральных сил, который бывает у каждого человека, но не каждому дано его испытать. Чудовищная усталость обрушилась на Филатова.

Позади – многокилометровый бег наперегонки со смертью, горы, грязные враждебные города и села, боевики, полевые лагеря, засады и обстрелы, а впереди – ничего, кроме неизвестности.

Как только самолет оторвался от земли в Минеральных Водах, черная пелена опустилась на его глаза, и он оторвался от реальности. Ему не снились все ужасы последних дней, нет. Во сне он снова сидел в обнимку с Кучумовым, они пели песни под гитару и пили, обжигая глотку, спирт из алюминиевых армейских кружек. Потом была Маша, она представилась настолько реально, что казалось, Филатов физически ощущал ее прикосновения. Во сне он снова был счастлив.

Скрип шасси о ровную поверхность бетона взлетно-посадочной полосы возвестил об окончании перелета. Кто-то осторожно тронул Филатова за плечо. Над ним склонился подполковник Абрамов, его добрая фея из Главного Разведывательного Управления Министерства обороны Российской Федерации. «Вставай, Юра, Шереметьево», – тихо, почти шепотом сказал он. Филатов еще не вернулся к реальности, сонно смотря по сторонам и протирая глаза.

Москва встретила гостей пасмурным небом и мелким дождем. Юрий после южного палящего солнца почти забыл, как хорош бывает дождь в России.

Возле трапа самолета их ждала черная «Волга». «Садись», – пригласил Абрамов, усаживаясь на переднее сиденье. Машина неслась по автостраде. За окном через каждый десяток метров мелькали огромные рекламные щиты, предлагавшие от туристических поездок на Мальдивы до сигарет «1812 год» с надписью, предупреждающей о вреде курения. Вдоль дороги были высажены березы, на которые никто из проезжающих не обращал внимания, но Филатову вдруг захотелось остановиться, подойти к одной и, прислонившись щекой, провести рукой по ее гладкому белому стволу.

Абрамов что-то говорил, но Филатов почти не слушал его, он слишком устал, чтобы воспринимать какую-либо информацию. Тот это понял и замолчал.

Москва поражала своей роскошью и нищетой одновременно. Старые обшарпанные дома карикатурно смотрелись на фоне грандиозных небоскребов из стекла и бетона. Улицы были грязные. Широта проспектов, обилие машин и пешеходов подавляли.

Мимо проплыла Поклонная гора с возвышающейся над ней стелой, увенчанной изображением богини победы Ники.

– Поселим тебя на Юго-Западе, отдыхай, отсыпайся. О деле поговорим потом, – обернувшись к Юрию, сказал Абрамов, похлопав его по плечу.

– Хорошо, – безучастно ответил Филатов.

Машина подкатила к одному из домов семидесятых годов постройки. Филатову дали ключи. Он поплелся на пятый этаж, открыл дверь, прошел в спальню и, не раздеваясь, рухнул на кровать, снова забывшись в глубоком сне.

Он проснулся поздно вечером, разделся и осмотрел свое новое пристанище. Это была небольшая двухкомнатная квартира, обставленная самой необходимой мебелью еще советских времен. Юрий принял душ, нашел в шкафу белье, легкий спортивный костюм и переоделся. «Обо всем позаботились», – подумал он, проходя на кухню. В холодильнике была еда, на плите стояли чайник, сковорода, кастрюля. В шкафчике Юрий нашел аккуратно сложенную посуду. Все было подготовлено к автономному существованию. Поужинав, Филатов снова лег спать. Организм требовал восполнения затраченных сил. Так прошел и второй день.

Следующим вечером в прихожей зазвонил телефон.

– Юра, добрый вечер, – раздался в трубке оживленный голос Абрамова.

– Здравствуйте, – ответил Филатов, искренне радуясь этому звонку. Он пришел в себя и почувствовал прилив сил.

– Отдохнул, сможешь работать? – вопрос был предсказуем, и Филатов не задумывался над ответом.

– Все хорошо, спасибо за предоставленную возможность отоспаться, работать могу и хочу, – бодро говорил Юрий.

– Вот и отлично, – в тон ему произнес Абрамов, – завтра утром, в девять, будет машина. Предстоит деловой разговор, так что сегодня еще отдыхай, а завтра в атаку.

– И пусть победит сильнейший, – подвел итог Филатов.

В девять утра Филатов уже стоял на крыльце дома. Вид у него был весьма респектабельный: строгий костюм темного цвета с отливом, в тон ему подобранный галстук, модные туфли. Все это он нашел в шкафу своей новой квартиры.

Черная «Волга подъехала ровно в назначенный час, секунда в секунду. Филатов сел на переднее сиденье.

– Куда повезете? – поинтересовался он у водителя.

– К начальству, – деловито ответил тот и тронулся с места.

Филатов оценил его немногословность. Отвернувшись, Юрий стал с интересом рассматривать Москву. На пути из аэропорта ему было не до этого. Кутузовский проспект сиял огнями казино, неоновой рекламой, блеском огромных стеклянных витрин и обилием дорогих машин, выстроившихся в ряд как на престижном автосалоне. Люди быстро сновали туда-сюда, на ходу что-то обсуждая друг с другом, читая, разговаривая по телефону, жестикулируя или просто жуя недоеденный дома завтрак. Город казался огромным муравейником, вмещавшим в себя миллионы живых существ.

Машина подъехала к большому шестиэтажному зданию красного цвета, выглядевшему довольно мрачно снаружи. Голые стены без всяких архитектурных излишеств и симметричные ряды оконных проемов скрывали то, что не должны видеть глаза посторонних. Здесь находилось Главное Разведывательное Управление Генерального Штаба Министерства обороны Российской Федерации.

На КПП шофер показал пропуск, шлагбаум открылся, и машина въехала во внутренний двор. Филатов вышел и осмотрелся.

– Доброе утро, Юрий Алексеевич, – услышал он знакомый голос. К нему подошел Абрамов, протягивая руку. На этот раз он был в форме, на рукаве красовался шеврон с изображением летучей мыши над земным шаром.

– Доброе утро, Константин Сергеевич, – улыбнулся Филатов. После долгого общения со спецслужбами он усвоил, что в разговоре, особенно в его начале, нужно улыбаться людям.

– Пойдем, нас ждут, – полупригласил, полуприказал Абрамов, положив руку на плечо Юрию и увлекая его за собой.

Череда коридоров и переходов сплелась в один большой клубок. Филатов, который сначала пытался запомнить дорогу, понял, что это бесполезно. Наконец, они вошли в просторную приемную, где за столом сидела секретарша, женщина средних лет, печатавшая что-то на компьютере. «Вас ждут», – сказала она, посмотрев на Абрамова.

Кабинет оказался раза в два больше приемной. Ковровая дорожка вела в другой конец комнаты, где стоял массивный резной письменный стол, к которому примыкал небольшой столик для посетителей. У боковой стены располагался другой длинный стол для заседаний с вереницей мягких стульев по обеим сторонам. С противоположной стороны находилась современная офисная стенка, заставленная книгами, папками и различными сувенирами. Над письменным столом висел портрет президента, а под ним сидел хозяин кабинета, еще не пожилой, но приближающийся к этому возрасту мужчина в форме генерал-лейтенанта. Для своих лет он не был грузным, темные волосы были обильно посеребрены сединой. Когда он поднял голову и посмотрел на вошедших, Филатов поразился проницательному взгляду его карих глаз.

– Разрешите, товарищ генерал? – официальным тоном произнес Абрамов.

– Пожалуйста, входите, – мягкий тембр голоса не вязался с генеральскими погонами его владельца. Он встал из-за стола и поздоровался с обоими за руку. – Сергеев Виктор Алексеевич, – представился он Филатову и жестом пригласил сесть. Юрию вдруг захотелось встать перед ним по стойке смирно, что-то было в этом человеке.

– Мы по отчеству с вами тезки, – Сергеев начал разговор с шутки.

– Я надеюсь, это только поможет делу, – улыбнулся Филатов.

– К сожалению, все зависит не от случайных совпадений, а от творения помыслов и рук наших, – мягко произнес генерал и перешел на серьезный тон. – Вы проделали колоссальную работу, рискуя своей жизнью. Мы перед вами в долгу. Вероятно, вы уже представляете всю цепочку и смысл операции с оружием? – задав вопрос, Сергеев достал из стола папку с бумагами.

– В общих чертах, – пожал плечами Филатов. – Насколько я понял, оружие по приказу Москвы продавалось из воинской части под Краснодаром чеченцам. Посредником является местный криминальный босс Куцый. Часть оружия чеченцы оставляли себе, а часть передавали дальше. ПЗРК предназначались для Ирана. Я только не пойму, зачем все это надо?

– Большая политика. Представьте, что в небе над Ираном террористы сбивают американский пассажирский самолет. Мировой скандал: оружие-то российское! США, с одной стороны, обеспечивают себе возможность силовой акции против Ирана как напрямую, так и опосредованно, поддерживая местную оппозицию, а с другой – требуют ввести очередные санкции против России, в частности против «Рособоронэкспорта». ООН все это проглотит, как это было уже не один раз.

– Но ведь они увязли в Ираке, Афганистане. Силенок может и не хватить, – возразил Филатов.

– Ну, силенок у них хватит, это мы точно знаем. Если не будет прямой агрессии, то ЦРУ и разведка Пентагона делают большие ставки на проамериканские силы внутри страны. Поверьте, очередной переворот на Ближнем Востоке только дестабилизирует обстановку, там и так сейчас пороховая бочка. Иран станет таким же центром терроризма, как и Ирак после прихода туда коалиционных сил. В конечном итоге их удар будет направлен против России.

– Вот поэтому операцию по переброске оружия в Грузию и дальше в Иран осуществлял сотрудник ЦРУ Али. По сути дела, ты сорвал попытку развязки глобального конфликта. Кстати, мы захватили несколько ПЗРК, которые уцелели после обстрела колонны, в качестве вещественных доказательств, – вступил в разговор Абрамов.

– Один я ничего не сделал бы, мне помогало много хороших людей, – возразил Филатов. – У меня просьба к вам, Виктор Алексеевич, – он посмотрел на генерала. Тот вопросительно поднял брови.

– В Краснодаре я работал вместе с капитаном ФСБ Лапиным. Как раз он вывел меня на вас. Его начальник оказался продажной шкурой. Он подставил меня, может подставить и Лапина. Вы понимаете?

– Сделаем все, что от нас зависит, – уверенно произнес Сергеев и неожиданно спросил, – что вы знаете о генерале Марченко?

Филатова удивил этот вопрос. Почему он должен что-то о нем знать, но темнить с ответом не стал.

– Тот же Лапин сказал, что приказ о сворачивании дела по Куцему и моем устранении отдал некий генерал Марченко из Москвы. Вот и все, – Юрий выжидающе посмотрел на Сергеева. Тот открыл папку и вынул фотографию. На ней был изображен плотный лысеющий человек примерно шестидесяти лет.

– Марченко Владимир Сергеевич, генерал-майор ФСБ, в органах с семьдесят восьмого года, до этого на партийной работе. В КГБ работал в «девятке», охранял высших правительственных и партийных руководителей. В один из визитов Горбачева в Германию по некоторым данным был завербован. Его вели ребята из контрразведки, но времена сами помните какие были: доказать не удалось, а на все доклады наши бонзы махали рукой. Тогда председатель КГБ Крючков решил его уволить, но это был уже девяносто первый год. Марченко принял деятельное участие в подавлении путча и на волне демократизации и развала пошел в гору. Сейчас он по заданию своих хозяев руководит переброской оружия.

– А Александр Степанович Блохин, являющийся чиновником «Рособоронэкспорта» и одновременно учредителем охранной фирмы «Зевс» – посредник между Марченко и Куцым, – задумчиво произнес Филатов, скорее рассуждая сам с собой.

– Про Блохина мы не знали. На него вышел ты, – сказал Абрамов, возвращая фотографию Сергееву.

– Что будем делать дальше? – спросил Филатов, увязав для себя все нити этого запутанного дела.

– Будем думать. Один ум хорошо, а три лучше, – улыбнулся Сергеев.