Текст книги "Кирилл Обломов и его невероятные миры (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Не возраст определяет человека, а содержание,– поучительно говорит ведьма, взмахнув

указательным пальцем.

– А всё же?– не унимается Катя.

– Триста лет, деточка, я ещё совсем молодая женщина.

Она отводит нас в дальнюю комнату. Стены в ней из хорошо пригнанных брёвен,

щели заделаны паклей, пол из дубовых досок и тщательно вымыт, потолок высокий, в

углах нет даже намёка на паутину. Около небольшого окна, развешены пучки

высушенных растений, с краю от него, в тяжёлой раме за стеклом – множество

фотографий – вероятно, родственников Антонины Фёдоровны. А также, к немалому моему

удивлению, замечаю икону и оплывшую свечу под ней. Но ведь, Антонина Фёдоровна

ведьма! Как это не укладывается в моей голове, начинаю догадываться, мир более

сложный в понимании, чем я его представляю.

В комнате уместились две больших кровати с множеством воздушных подушек,

возникает желание покидаться ими, но вздыхаю, мы в гостях.

– Располагайтесь. Мальчики ближе к окну, а девочки подальше от окна. Маленьким

девочкам нельзя простужаться. Хотя, вроде сквозняка нет … но, всё равно,– с этими

словами, она плотно прикрывает дверь и уходит, что-то бормоча себе под нос.

– Какая хорошая тётя!– восклицает Витя.– Добрая, у нас воспитательница в садике такая же

была.

– Садик вспомнил,– насмешливо фыркает Игнат,– да ты, брат, ещё из детского возраста не

вышел.

– Да это я так, к слову сказал,– густо краснеет Витя.

– А вы знаете, как беззаботно тогда было,– поддерживает Витю Катя.

– Ага, сидишь на горшке и Чупа-Чупс сосёшь,– откровенно ухмыляется Игнат.

– Дурак ты,– разочарованно тянет Катя.

– Давайте спать,– в корне обрывает их перепалку Альмина.– Кстати, я что-то сомневаюсь в

добрых намерениях Антонины Фёдоровны,– неожиданно заявляет она.

Выключаем свет, но мне не спится, прошедшие события мелькают в голове как

мозаика. Вот девчонки ворочались, ворочались и вскоре засопели в четыре дырочки, Витя

промямлил во сне и сладенько чмокнул губами, Игнат выкрикнул, что-то воинственное, Юра вздохнул и неожиданно во сне позвал маму.

В окно проникает свет Луны и серебрит стены комнаты, почти светло, а может,

глаза привыкли к темноте. Взгляд скользнул по аккуратно разложенным вещам девочек, по разбросанной на широкой скамейке нашей одежде. И как это у девочек так получается?

Верно, с куклами привыкли играть, вот и раскладывают всё по местам. Мальчики, всё же, сложнее устроены, нам некогда думать о таких мелочах, как о порядке, в голове

множество идей, энергия бурлит, жаль, что перед сном подушками не покидались.

На полке для шляп, замечаю торчащие голенища сапог-скороходов. Там, где обувь,

завалившись на бок, сиротливо лежит Юрина шапка-невидимка. Стоп, шапка-невидимка!

Словно что-то во мне включилось. А не пойти ли мне в разведку? Некоторое время лежу, обдумывая своё гениальное решение. А может, ну её, эту разведку, вроде как пригрелся, и

глаза начинают слипаться. Но, словно кто меня толкает, нехотя сползаю с постели, долго

ищу свои вещи, не найдя, влезаю в штаны Игната, чтоб они не упали, перевязываюсь

своей волшебной верёвочкой. Вот она и пригодилась, с удовлетворением отмечаю я.

Поднимаю с пола шапку-невидимку, долго на неё смотрю, не решаясь надеть, всё

же волшебная вещь – боязно как-то, но, зажмурив глаза, нахлобучиваю её по самые уши.

Звучит странная мелодия и растворяется вместе с моим телом. Ужас обуял меня, я словно

зависаю в пространстве, ногами чувствую пол, но самих ног не вижу. Выставляю перед

собой руки, ничего не изменилось, коснулся пальцем носа – вроде всё нормально – попал

с первой попытки. Делаю несколько шагов, словно полетел и едва не упечатался в

висевшее на стене зеркало. Ах, да, надо соблюдать технику безопасности, вспомнил я

слова Альмины.

Ради тренировки прошёлся по комнате, с удовлетворением замечаю, что начинаю

привыкать к новым ощущениям. Внезапно возникает радость. Я человек-невидимка! Как

это здорово, можно пошалить и ничего за это не будет! Нет, о чём я думаю, какие

глупости, у меня есть цель, а именно – войсковая операция – разведка вражеской

территории.

Подхожу к двери, тихо отворяю, выглядываю в коридор. Темно, едва различаю

стены. Становится настолько неуютно, что возникает мысль, а не вернутся ли обратно, в

тёплую постель. Но ноги уже выносят меня в коридор. Тихонько, ступая на носки,

выплываю в комнату, где гудят приборы. Как прежде стоит стол, за которым мы ужинали, но сейчас пустой и застелен цветастой клеёнкой. Ведьмы в комнате нет, значит вышла во

двор.

Внезапно в углу вспыхивают как две луны, жёлтые глаза. Кот оборачивается ко

мне, в зубах держит задушенную мышь. Он хочет зашипеть, но рот занят. Неужели он

меня видит? Мне становится не по себе, Семён Васильевич огромный, почти с рысь, но на

моё счастье он занят мышью.

Боком иду к входной двери, не сводя взгляда с ужасного кота. Тот вздыбливает

шерсть, глазища мечут молнии, выпускает острые когти. Несчастная мышь слабо

шевельнулась в его пасти. Кот безжалостно стиснул челюсти, мышка жалобно пискнула, хрустнули косточки, и она наконец-то полностью испустила дух. У меня на глаза

навернулись слёзы, едва не всплакнул, так мне жалко стало мышку. А ужасный кот ещё

раз зло глянул на меня, и неторопливо протиснулся под кровать.

Кот меня видел, это очевидно, совсем плохо. Где-то я слышал, что они могут жить

сразу в нескольких измерениях. Думал это выдумки, а ведь оказалось чистой правдой. А

вдруг ведьма тоже меня увидит? Словно окатывает ледяной водой и в это мгновение

открывается дверь, на пороге стоит ведьма и пристально смотрит сквозь меня.

Отшатываюсь, прислоняюсь к стене, тело бьёт озноб.

– Кто здесь?– напрягается ведьма, шаря взглядом по пустому пространству.

Из-под кровати донеслось довольное урчание кота.

– Ах, это ты, Семён Васильевич,– с облегчением вздыхает ведьма,– а мне показалось, ходит

кто.

Она вновь скользнула по мне взглядом, глубоко втянула в себя воздух, с

недоумением покачала головой:– Надо же, как воздух пропитался детьми! Ещё одна забота

для меня, надо бы баньку истопить, не дело так пахнуть.

Ага, хочет нас помыть и съесть! Мелькает леденящая мысль. Сильно свербит в

носу, пух от подушки попал, сейчас точно чихну. Стискиваю зубы, двигаю носом, но

понимаю, долго сдерживаться не смогу.

– Эх, бедные, бедные ребятишки,– неожиданно произносит ведьма,– в такие события

влезли, не жить им, это точно,– она вздыхает и поворачивается к двери.

В этот момент я громко чихаю, от души, громогласно.

– Ой!– подпрыгивает на одном месте ведьма.– Ты, что, простыл, Семён Васильевич?

Кот с яростью зашипел и даже зарычал, затем громко мяукнул и вновь раздаётся

хруст косточек несчастной мыши.

– Сколько раз говорила, не прыгай сразу с тёплой печи, вот и просквозило тебя. Ладно, утром тёплого молока налью. Но мыши мышами, а за ребятами присматривай, не дай бог

на улицу ночью выйдут. Ох, беда с этими детьми, ещё одна морока на мою голову,– с

этими словами она наконец-то уходит во двор.

Слегка перевёл дух, обтёр рукавом с лица пот, прислушался к ударам своего

сердца. Странно как ведьма не услышала, как бьётся моё сердце, а оно стучит как

поварёшка по чугунной сковороде.

С трудом унимаю дрожь, осторожно открываю дверь, протискиваюсь во двор. Тихо

и тепло, Луна всё наполняет светом, видно как днём. Ищу взглядом ведьму, не сразу

заметил, она стоит в тени психрометрической будки и напряжённо всматривается поверх

ограды.

Внезапно раздаётся треск, деревья зашатались, словно их раздвигает руками

великан. Ведьма, пригнувшись, кидается под защиту пожарного щита и достаёт из ящика

с песком, глазам своим поверить не могу, винтовку с оптическим прицелом. На конце

ствола привинчена толстая труба, интуитивно догадываюсь, что это глушитель. Ползёт на

животе к ограде, отодвигает одну доску и просовывает в него ствол оптической винтовки, замирает, как снайпер перед выстрелом.

В непосредственной близости от опушки с оглушительным треском ломается

дерево, и я вижу зыбкую тень, она словно выплывает из леса. Явственно слышится

хриплое дыхание и прокатывается удушливая волна, в ней всё: зловонье зверя, тины, тлена и множество непонятных запахов.

– Отдай мне их, и я отстану от тебя,– я не сразу понял, что это голос, так низко он звучит.

Волосы поднимаются дыбом, зубы клацнули друг о друга, ноги наливаются свинцом, хочу

бежать, но словно меня окутали крепкими верёвками.

– Плохо просишь, Жуть Болотная,– словно во сне слышу я голос ведьмы,– а как тебе

пульки с серебром,– она нажимает курок. Вспышки озаряют её бледное лицо, но звука от

выстрелов почти не слышно, значит, я прав, винтовка с глушителем.

Существо взвизгивает как ошпаренная свинья, хрюкает точно матёрый кабан, в

бешенстве бросается к ограде, но ведьма хладнокровно продолжает стрелять.

Мне кажется, пули не способны остановить неведомого зверя, но верно, серебро

оказывает разрушительное воздействие, существо падает, как человек рыдает и от этого

становится ещё более жутко. Вот оно вновь поднимается, и начинает пятиться, даже не

стараясь увернуться от серебряных пуль.

– Ты ещё ответишь за это,– звучит полный боли голос. Жуть Болотная бросается в лес и

исчезает его чаще.

– Отвечу, за всё отвечу,– со злобным смешком говорит ведьма.

Я бросаюсь в дверь, меня колотит так, что едва не теряю сознание. Хочу бежать к

друзьям, но на пути стоит Семён Васильевич, он уже съел мышь и теперь бьёт в разные

стороны хвостом, обжигая меня злым взглядом. Обойти кота нет возможности, стоит как

танк, когти выпущены, шерсть вздыблена.

– Почему ты так к гостям относишься?– жалобно говорю я и даже голоса своего не узнаю, так он дрожит, но набравшись сил, продолжаю,– Семён Васильевич, тебе Антонина

Фёдоровна сказала не выпускать нас, но ничего не говорила по поводу – впускать. Дай

мне пройти в свою комнату.

Не знаю, понял меня кот или просто решил пожалеть, но нехотя отваливает в

сторону, продолжая сверлить взглядом, но уже без особой злости.

– Спасибо,– неожиданно даже для себя я благодарю кота и боком, боком бегу в свою

комнату.

Кот фыркает и мне показалось, что он ухмыльнулся в свои белые усы. Наваждение

какое-то! Вспотев как мышь, влетаю в спальню, сдираю с себя шапку-невидимку,

судорожно сдёргиваю штаны Игната, удивившись при этом, как они ещё оказались

сухими, и бросаюсь на кровать, укрывшись с ног до головы. Я настолько измотан, что

мгновенно погружаюсь в спасительный сон.

– Подъём!– мой сладкий сон безжалостно комкает окрик Кати.

Сажусь, тру глаза, обрывки сюжетов страшной ночи мелькает перед внутренним

взором как что-то произошедшее не со мной. Рядом ворчит Игнат, вздыхает Витя, Юра, хмурясь, перебирается через нас, спрыгивает на пол, пытается отыскать свою одежду.

– Что так рано?– возмущается Игнат, зевая так, что хрустнули косточки.

Альмина и Катя уже оделись и даже причёсались, вероятно, и умыться успели.

– Ничего ж себе, рано, уже семь утра!– ехидно звучит голос Кати.– Антонина Фёдоровна

уже завтрак приготовила. Вставайте, лежебоки!

– Мы уже встаём,– покорно говорит Витя, с грустью сползает с кровати, натягивает штаны, долго ищет носки.

– Где моя шапка-невидимка, я её сюда повесил?– роется в обуви Юра.– О, кто её закинул

наверх?

– Я,– с этими словами слезаю с постели и, хмурясь, одеваюсь.

– Ты брал шапку-невидимку?– заглядывает мне в глаза Альмина.

– Брал,– мрачнею я.

– Зачем?

– На разведку ходил.

– А почему с нами не посоветовался?:– возмутилась Альмина.

– Спали вы уже все, а меня бессонница мучила.

– Ну, и что ты выходил?– внимательно заглядывает в глаза Альмина.

– Антонина Фёдоровна нормальная тётка. Знаете, как со снайперской винтовки стреляла!-

воодушевляясь, выкрикиваю я.

– А вот с этого места подробнее,– окружают меня друзья.

– Мне показалось, Антонина Фёдоровна хочет нас …– я замялся, не зная как выразить свои

страхи.

– Съесть, что ли?– весело рассмеялась Альмина.

– Так она же, ведьма,– невероятно смущаюсь я.

– Как всё запущено,– качает головой Альмина.

– Так она и баньку хотела нам истопить, чтоб мы чистыми были. Ведь не просто так, верно?

– М-да, она права, помыться нам стоит, грязные, как поросята,– несколько смутилась Катя.

– Это вы грязные, а я чистый,– уверенно заявляет Игнат.

– Само собой,– улыбается Катя,– особенно твоя шея.

– Что шея?– трёт её ладонью Игнат.

– Мы отвлеклись,– строго говорит Альмина,– рассказывай, дальше.

– Я пошёл за ней … кстати, а вы знаете, меня кот видел,– вновь отвлёкся я.

– Это нормально,– отмахнулась Альмина,– коты живут сразу в разных мирах,– подтвердила

она мои мысли.

– Так вот, вышел я во двор, а она из ящика с песком достаёт винтовку с оптическим

прицелом.

– А, что это такое?– не понимает Альмина.

– Что-то вроде арбалета, но многократно мощнее, огнём стреляет,– насмешливо фыркает

Игнат.

– Ну, простите меня, никогда с таким оружием прежде не сталкивалась,– поняла насмешку

Игната Альмина.

– А в лесу деревья качаются, ломаются как спички, страшно так. Оказывается это Жуть

Болотная пришла за нами.

– Ой!– пискнула Катя.

– И начал требовать, чтоб выдали нас ей.

– А, что … Антонина Фёдоровна?– с ужасом спрашивает Витя.

– Как начала стрелять, причём пулями из серебра.

– Верно, в этом деле, серебро лучшее средство,– кивает Альмина.

– В общем … убралась Жуть в лес. Но я думаю, нас в покое не оставит.

– Дела,– вздыхает Альмина.– А знаете, ребята, раз нами так заинтересовались, значит, мы

на верном пути,– с воодушевлением произносит она.

– Это радует,– хмыкает Игнат, передёргивая плечами.

– Но, как мы с этой Жутью справимся?– с отчаяньем спрашивает Витя и как обычно

краснеет.

– Я так думаю, она выходит только ночью,– размышляет Альмина.– Днём будем

действовать, а ночью прятаться.

– Где прятаться?– вздрогнул Витя.

– Ну … гм, у Антонины Фёдоровны,– неуверенно говорит Альмина.

– А если не успеем спрятаться?– шевельнула побелевшими губами Катя.

– У меня сабля есть!– гордо вскидывает голову Игнат.

– Сабля не прокатит,– усмехается Альмина.– Вот если этот арбалет нам она отдаст, что

огнём стреляет,– задумалась она.

– Винтовку, что ли? Не думаю, взрослые детям не дадут в руки огнестрельное оружие,– с

мудростью замечает Катя.

– Так, ведь, случай не ординарный,– подаёт голос Юра.

– Всё равно не даст,– уверенно говорит Катя.

– Тогда будем ориентироваться только на свои силы,– жёстко заявляет Альмина.

Дверь неслышно открывается, от неожиданности вздрагиваем. На пороге стоит

ведьма, прищурившись, смотрит на нас. Мне показалось кое, что из нашего разговора она

слышала, по крайней мере, у меня выработалось такое мнение, глядя на её насмешливое

лицо.

– Как спалось, что снилось?

– Спали как убитые,– буркнул Игнат.

– Тогда умывайтесь и завтракать,– Антонина Фёдоровна выглядит свежо, одета в

домашний халат, на ногах мохнатые тапочки, волосы, словно после парикмахерской, губы

подкрашены, на глазах наведены тени и пахнет от неё французскими духами, у моей мамы

такие же. Даже не верится, что несколько часов назад она ползала на животе и стреляла из

снайперской винтовки.

Толпимся у умывальника, Игнат несколько задержался, намывая свою шею, затем

садимся за стол. Кот, как и прежде, греется на печи, но глаза слегка приоткрыты и мне

кажется, наблюдает за мной.

На этот раз нас ждёт яичница с ветчиной и сладкие ватрушки к чаю.

– Что делать собираетесь?– после того как мы закончили с яичницей и перешли к чаю, спрашивает Антонина Фёдоровна.

– Будем искать родителей Альмины, вы же знаете,– быстро глянула на неё Катя.

– Это практически неисполнимая задача,– грустно говорит ведьма.

– Мы не отступимся,– горячо произношу я.

– Знаю, уже поняла,– испытующе глянула она на меня.– Но это затея обречена на неудачу.

Вот, что, ребята, я деда Лёню попрошу, пусть пошарит по окрестным лесам, толку больше

будет, а вы … домой идите. Дед Лёня обязательно найдёт твоих родителей,– неуверенно

говорит ведьма.

– Конечно,– вспыхивает Альмина,– леший будет искать! Они больше уводят путников в

самую чащу на погибель, чем выводят из неё.

– Тут, ты не права, девочка,– мягко произносит ведьма,– дед Лёня не всегда свирепствует, а

судя по всему, даже подружился с твоим отцом, он поищет.

– Нет, мы не уйдём пока не отыщем их.

– Вы не пройдёте через других Хранителей. Это я стою первая на Пути, гм, самая добрая,-

что-то хищное промелькнуло в лице ведьмы,– а те Хранители вас даже слушать не будут, в

лучшем случае прогонят … хотя вряд ли … изведут вас … точно изведут,– уверенно

заявляет ведьма и мы все вздрагиваем от страха.– А ещё Жуть Болотная появилась … или

Жуть Болотный … с ней точно не справитесь. Не помогут в этом ваши кинжалы, и даже

твоя сабля, мальчик,– грустно улыбнулась Антонина Фёдоровна.

– А вы нам снайперскую винтовку дайте!– с горячностью выкрикнул Игнат.

– Стоп! Откуда вы узнали о винтовке?– с угрозой спрашивает ведьма и кидает взгляд на

зажмурившего глаза кота.– Семён Васильевич!– грозно окликнула она его.– Что

происходит? Мышей не ловишь?

Кот делает вид, что крепко спит, даже лапами дёрнул, якобы во сне.

– Не ругайте Семёна Васильевич,– решительно встаю я из-за стола.– Он у вас добрый и

хороший кот!

Добрый и хороший кот слегка приоткрывает один глаз, с благодарностью

скользнув по мне взглядом.

– Я ночью был во дворе … видел, как вы расправились с Жутью Болотной.

– Вот как?– удивляется ведьма.– А почему я тебя не учуяла? А,– вспоминает она,– запах

твой был. Неужели шапка-невидимка?– догадывается она.

– Есть такое дело,– я опускаю взгляд в пол.

– Так, шапка-невидимка, значит,– размышляет ведьма, а в глазах зажигается нехороший

огонёк.– Мне придётся конфисковать её.

– Как, конфисковать?!– вскакивает Альмина.

– Глупости всякие будете делать, шкоду чинить,– строго, как наша директриса, говорит

ведьма.

– Какая шкода, мы уже взрослые!– возмущается Игнат.

– А сколько вам лет?– ехидно спрашивает ведьма.

– Почти тринадцать, а кому уже четырнадцатый пошёл,– с горячностью продолжает Игнат.

– Трудный возраст,– с насмешкой говорит она.

– А мои родители так не считают,– с вызовом вздёргивает нос Катя.

– Нет,– хмурится Альмина,– шапку-невидимку мы вам не отдадим.

– Зачем она вам, дети? Всё равно я дальше вас не пущу. Не хочу брать грех на душу …

смерть лютая вас там поджидает. Даже твои родители не могут вырваться из плена.

– Из плена?– Альмина выпрямляется, в глазах как молния сверкнул гнев.– Они в плену, у

кого?– с подозрением посмотрела на ведьму и та неожиданно сникает под чистым

взглядом девушки.

– Вероятно, у последнего Хранителя, а может … у предпоследнего,– суетливо говорит

Антонина Фёдоровна.– Впрочем, у меня лишь подозрения, что они в плену.

– А эти … Хранители, кто они, такие же, как и вы?

– Нет, я единственная ведьма, удостоенная такой чести, там другие. Дороги мои с ними

никогда не пересекались, я не знаю даже, как они выглядят. Вам действительно не стоит

туда идти,– ведьма как-то сникла и выглядит грустной.– Я знаю, вам нужна Волшебная

Книга, а если вызволите родителей, они возьмут её с собой, а этого допустить никак

нельзя,– уже твёрже говорит ведьма, но взгляд всё же растерянный, она о чём-то усиленно

думает.

Неожиданно громко мяукает кот, прыгает на пол, подходит к ведьме и начинает

тереться о её ноги.

– Ты, что, проказник, хочешь мне сказать?– ведьма с улыбкой пытается его погладить, но

кот увёртывается и, задрав хвост, бежит к нам и утыкается мне в ноги. От неожиданности

я приседаю и чисто автоматически треплю его за ухом, но кот не возмутился и даже не

зашипел.

– Это, что такое?– вмиг становится серьёзной ведьма.– Бунт на корабле?

Семён Васильевич призывно мяукает, не сводя немигающего взгляда со своей

хозяйки.

– Считаешь, мы не должны им мешать?

Кот ещё раз мяукнул и не торопясь посеменил к печи, с трудом швыряет своё пузо

наверх и вот уже сопит, свернувшись в уютный калачик.

– Задачка,– задумалась ведьма.– Хорошо,– внезапно решается она,– я не стану чинить вам

препятствия и даже шапку-невидимку забирать … но вы не должны долго у меня

задерживаться, после баньки должны уйти.

– Антонина Фёдоровна, к вечеру мы можем вновь к вам прийти?– с мольбой спрашивает её

Катя.

– Я понимаю тебя, девочка, но, к сожалению нет. Это не из-за того, что я такая злая, просто сейчас в моём доме вы будете в ещё большей опасности, чем вне него. Ночью я

смогла отбить атаку Жути Болотной, вот только она … или он … опять придёт, а пуль

серебряных у меня почти не осталось. К деду Лёни идите, он попытается спрятать вас, он

ведь леший,– неуверенно говорит ведьма.

– Спасибо,– говорит Альмина.

– Это Семёну Васильевичу спасибо говорите,– произносит ведьма, внимательно оглядывая

нас, словно ещё не совсем уверенная в своём решении.

Гл.10.

Ведьма не стала нас долго провожать, открыла калитку, указала приблизительное

направление и тут же ушла, словно боясь передумать. Скажу честно, ощущение не из

приятных. Вокруг дремучий лес, а мы ведь, как это сказать, не совсем взрослые. Вот

Игнат из кожи лезет, что бы показать свою независимость, но получается не очень,

больше хорохорится, вытащил саблю, словно прямо сейчас кинется в бой, как бы, ни

порезался от усердия. Юра как всегда молчит, замкнулся в себе, взгляд

целеустремлённый, словно мяч собирается ловить. Витя до сих пор не может понять, как

это добрая женщина отпустила нас в тайгу одних, но он терпелив, но взгляд бегает по

сторонам и подбородок с небольшим жирком слегка трясётся. Он не ропщет, хотя,

наверно, больше всех нас боится.

Альмина с Катей идут чуть в стороне, тихо переговариваются, но вот юная

волшебница начинает бормотать себе под нос, делать энергичные пассы руками, даже

краснеет от усердия, но результатов не видно.

– Права Антонина Фёдоровна, волшебство здесь не катит, гаснет, словно от ветра свеча,– с

досадой говорит она.– Придётся превращаться в следопытов и стараться не сбиться с пути, что она нам указала.

– Ну, это просто,– с самонадеянностью заявляет Игнат,– я ходил в кружок юных

следопытов, в совершенстве умею ориентироваться по мху, по коре, по звёздам.

– Ага, а их сейчас нет,– замечаю я.

– По Солнцу можно,– неуверенно произносит Игнат, смотрит вверх, но в листве могучих

деревьев нет даже намёка на солнечный свет.– А вообще, можно идти прямо, прямо – не

сворачивая. В этом случае точно не заблудимся.

– А если впереди овраг,– ехидно замечает Катя.

– Обойдём его и опять пойдём прямо,– с вызовом заявляет Игнат.

– И куда тогда придём?– с насмешкой говорит Катя.– А вот по мху ориентироваться

попробовать можно. Вот только с какой стороны он должен быть гуще, с севера или с

юга?– и требовательно смотрит на Игната.

– Забыл,– краснеет долговязый парень.

– Ребята, а вдруг медведь выйдет,– Витя, представив эту картину, даже присаживается от

страха.

– С этим всё просто, у меня сабля есть, отгоним косолапого,– самоуверенно заявляет

Игнат, взмахнув ею над головой, срубая молоденькие веточки.

– Ой, медведь!– вскрикивает Катя, а вслед за ней Альмина, кидаются назад и врезаются в

нас. Игнат мигом бледнеет, кончик сабли понуро опускается вниз. Витя рукой заводит за

себя Катю, а сам моментально покрывается красными пятнами. А я, вместо того, чтоб

выхватить кинжал, ищу взглядом какую-нибудь палку поувесистее.

Кусты шевельнулись, осыпались тонкие иголочки с молоденькой ёлочки и на

встречу к нам выпрыгивает огромный полосатый кот. Он тормозит на передних лапах,

приподняв когтями постилку из прелых листьев, садится на хвост и мне показалось, с

насмешкой уставился на нас.

– Семён Васильевич!!!– восклицаем все хором.

Кот поморщился, презрительно вздёрнул усы, грубо мяукнул, словно матёрая рысь.

Затем встаёт и важно идёт в самую чащу леса, не забывая при этом поглядывать на нас

через плечо.

– Он показывает дорогу!– догадываюсь я и бегу вслед за котом.

У Игната из кармана со звоном высыпается часть золотых монет, он бросается их

подбирать и с испугом кричит:– Кирилл, скажи коту, чтоб подождал!

– Брось их,– зло кричит Альмина,– вернёмся в замок, ещё возьмёшь!– Как же так, пол

кармана высыпалось?!– едва не плача вскакивает Игнат и, шмыгая носом, старается нас

догнать.

Семёна Васильевича совсем не заботит то, что мы ещё … не совсем взрослые,

несётся во всю кошачью прыть, только листья вылетают из-под сильных лап. Он всё

глубже и глубже углубляется в тайгу, никогда не думал, что могут существовать на свете

такие глухие, заповедные леса. Вокруг высятся величественные кедры, под ногами

стелется разлапистый папоротник, часто на дороге попадаются поверженные гиганты,

отжившие свои тысячелетия огромные деревья. Сейчас они все во мху, кора

разваливается, снуют по ним различные усатые жуки, из многочисленных отверстий

выползают личинки, гусеницы и черви. Кот аккуратно их оббегает, вероятно, знает все

лазейки, дорога ему известна. Безусловно, если бы мы самостоятельно отправились в

путь, через десять минут уже плутали бы по лесу.

Вскоре мы сбавляем шаг, нет больше мочи бежать за полосатым котом. А он всё не

сбавляет темпа, вот, последний раз мы видим его толстый зад с пушистым хвостом и

Семён Васильевич исчезает в густых зарослях.

Останавливаемся, не можем никак отдышаться, пот заливает глаза, лёгкая когда-то

кольчуга становится, словно чугунной и тянет к земле. Игнат вновь по дороге растерял

часть золотых монет и в бессилии едва не плачет. Я кошусь на него, хочется высказать

ему по поводу безграничной жадности, но глядя на его лицо, становится жалко. А ещё, ему здорово мешает длинная сабля, и сапоги-скороходы – постоянно цепляются за все

попадающиеся на пути препятствия, в итоге, он первый рухнул как подкошенный между

корней лесного гиганта. Катя всё ещё порывается бежать, но глядя на всех нас, надменно

вздёргивает нос и … валится рядом с Игнатом.

– Сусанин усатый, кот жирный!– в сердцах выговаривает Игнат.– Ну, и куда он нас завёл?

В самую чащу! Как дорогу найдём?

– Не ругайся, вдруг Семён Васильевич не заметил, что мы отстали,– неуверенно

произношу я, присаживаюсь с друзьями и моментально заваливаюсь спиной к шершавому

стволу дерева. Рядом, пыхтя и постанывая, сползают Юра с Витей, одна лишь Альмина

осталась стоять на ногах, но дышит так же тяжело, как и мы все.

Что-то мне становится и вовсе не уютно. Мы в самой гуще тайги, даже не понятно,

что сейчас, ранний день или ближе к полудню, солнечные лучи не проникают сквозь

густую листву и ощущение, что сейчас пасмурный день или даже вечер.

– Послушайте!– неожиданно смеётся Юра.– Может, мы не поняли кота, и он просто бежал

по своим делам, а мы подумали, что он показывает дорогу?

– Очень смешно!– с гневом оборачивается к нему Катя.

– Обхохочешься!– вторит ей Игнат.

– Да нет же, ребята,– Витя отклоняется от ствола,– он точно нас вёл, даже иногда

поглядывал через плечо.

– Тогда почему он нас не подождал?– встреваю в разговор я.

– Потому что он кот,– хмыкает Катя,– они все такие … своенравные … сами по себе. Если

делают одолжение, так все должны подстраиваться под них.

– Ты права,– кивает Альмина и пристально смотрит на Игната.– Чего разлёгся?-

неожиданно говорит она,– давай, бегом за котом, пока он ещё далеко не убежал.

– Не понял,– у Игната округляются от удивления и возмущения глаза,– а почему именно я.

Пусть Кирилл бежит, у него лучший результат по бегу в нашей школе.

– У тебя сапоги-скороходы. Или ты уже о них забыл?

– Действительно,– растеряно говорит Игнат, с опаской поглядывая на волшебные сапоги.

– Одевай!– требует Альмина и едва не топает от нетерпения.

– А может, Кирилл оденет?– в глазах Игната мелькает испуг.

– Ты боишься?– у Альмины в глазах возникает насмешка и разочарование.

– Ничего я не боюсь … просто… . А вдруг они не мой размер и я их снять не смогу и буду

бегать как тот мальчик? А у Кирилла обувь на размер меньше.

– Давай сюда,– тяну я руку.

– Ну, если ты сам просишь, тогда бери,– даже не смутившись, Игнат протягивает

запыленные сапоги.

– Эх, Игнат, разочаровываешь ты меня,– отворачивается от него Катя, даже веснушки

разгорелись от возмущения

– А чего сама не хочешь одеть, слабо?– пытается хорохориться он, но взгляд отворачивает.

– Я девочка, а ты будущий мужчина!

– Ладно, Катя, у меня действительно нога меньше, чем у него,– выгораживаю я друга, но, всё же, мне неловко за него.

Игнат кидает на меня затравленный взгляд, и вдруг я понимаю, как сильно он

боится и мне становится невероятно жалко его. Ребята хмурятся, но мнения своего не

высказывают, а я осматриваю сапоги.

– Быстрее, Кирилл, кот уже далеко, вдруг мимо него пробежишь! Только будь очень

осторожен, не наскочи на деревья, на такой скорости можно разбиться. Вон, видишь, верёвки? Они привязаны к голенищу. В случае необходимой быстрой остановки, дёргай

на себя и сапоги соскакивают. Понятно?– Альмина присаживается рядом и помогает

натянуть сапоги.

Едва они оказываются на моих ногах, мир меняется, всё замедляется. Вот Витя

хочет что-то сказать, но словно замер, открыв рот, и не закрывает его – вот умора, меня

разбирает смех. Игнат вытянул руку, чтоб подобрать выкатившуюся из кармана золотую

монету, ради шутки выхватываю её из-под самого его носа, вот будет удивлён её

исчезновением. У Юры в шапку-невидимку втыкаю кусок ветки, смотрю на Катю и

Альмину, но не решаюсь с ними шутить, ещё обидятся. Вскакиваю на ноги. Странно, но

сапоги-скороходы никуда не несут меня прочь, даже пугаюсь, вдруг не получилось. Но

когда делаю шаг, тугой ветер дунул в лицо, больно хлестнула тонкая ветка и щека

вспыхнула от боли. Это меня мигом отрезвило, внимательно огляделся и осторожно

двинулся вперёд. Под ногами вздыбилась подстилка из прелых листьев, вылетела из-под

ног и зависла в пространстве. Ага, вот оказывается какое их свойство, догадываюсь я.

Не торопясь двинулся вслед за котом, осторожно отводя ветки в сторону, но они

хлещут по пальцам как жуткие плётки. Вскрикивая от боли, всё же шагаю, правда,

медленно. К моему счастью выхожу на тропу, она более-менее свободная от кустов и

веток. Иду как турист, любуясь природой, но ветер свистит в ушах как сорвавшийся с гор

ураган, а ещё крылатые насекомые врезаются в лицо и размазываются в липкую кашу.

У лежащего поперёк тропы дерева останавливаюсь. Как же его обойти? Со всех

сторон непролазные заросли, иссекут лицо ветки, мало не покажется. Решил запрыгнуть

на ствол, но едва согнул ноги, как меня высоко подбрасывает вверх, и я взлетаю под

самый купол сплетенных над тропой ветвей, от ужаса кричу, дрыгая руками и ногами. К

счастью перелетаю через ствол и приземляюсь в метрах десяти от него. Долго не могу

перевести дух, попутно оглядываясь назад. Вот бы на Олимпийских играх так прыгнуть, все медали были бы мои! Но, надо догонять кота. Вновь бреду по тропе, пригибаясь от