Текст книги "Кирилл Обломов и его невероятные миры (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

словно шляпки многочисленных грибов. На наше счастье, расплавленная лава не

проникает в этот странный лес, но чувство безопасности не наступает, напротив, страх

усиливается.

– Каменный лес, как необычно,– Эмира с любопытством оглядывается.– А интересно,

какие здесь водятся животные?

– Зачем ты, Эмира, и так страшно!– вздергивается, словно в ознобе Катя.

– Да ты посмотри, какие грибочки!– Эмира выдёргивает одну шляпку.– Это же

благородный опал!– в её руках полыхает таинственным огнём самоцвет.

Катя не удерживается от искушения и вытаскивает маленький скромный камушек,

с куриное яйцо. Он вспыхивает насыщенно зелёными красками:– А эт-то что?– заикаясь, произносит она.

Большой Хрюх с интересом наклоняется:– Гм, обычный изумруд, но … необычной

чистоты. Такие мы не находили ни разу, а ведь наша империя находится под землёй и

много драгоценных камней у нас собрано, но такой чистоты …

– А это что?– поднимаю я стеклянный шар с теннисный мячик. Шквал из разноцветного

огня едва не слепит глаза.

– Алмаз,– шалея от восторга, произносит Хрюх.

– Неужели это всё драгоценные камни?– в растерянности присаживается на землю Катя.

Рядом валится Эмира, ошалевшим взглядом оглядывая бесчисленные россыпи якобы

грибов.

– Смотри, ещё один грибочек растёт, как капля крови!– вскричала Катя.

– Рубин,– едва не всхлипнул Большой Хрюх.

– Я сорву,– тянет руку девочка.

– Он ещё не вырос,– почему-то говорю я.

– Действительно, пускай растёт,– Катя убирает руку, зачарованно наблюдая, как рубин

округляется, и приподнимается над поверхностью земли на тоненькой хрустальной ножке.

– Ребята, нам пора идти,– с трудом ворочая языком, говорю я, не в силах тронуться с

места.

Большой Хрюх приподнимает девочек за шиворот и встряхивает. Они начинают

приходить в себя, с неудовольствием шикают на него за проявленную им такую

бестактность в отношении прекрасного пола.

– Ну вот, девчонки прежние … Кирилл, тебя тоже встряхнуть?

– Не надо,– я прикрываю глаза от прыгающих разноцветных огней,– я в порядке.

– Тогда в путь,– Хрюх первым идёт, мы, вздыхая, бредём следом.

Но у разлапистого хрустального дерева, увешенного сияющими камнями, замираем

вновь.

– Сапфиры разной цветовой гаммы и все на одном дереве,– в потрясении выдохнул

Большой Хрюх.

Такого чуда даже во сне не увидишь, хрустальные ветви в изумрудных листьях, а вместо

плодов, свешиваются вниз зелёные, синие, розовые, оранжевые и прочих цветов сапфиры.

– Разве такое бывает?– покачнулась бедная Катя.

– Это сон!– уверенно произносит Эмира.

Сгусток огня влетает в мешанину из веток и листьев и скачет, словно птица,

раздаётся звон серебряных колокольчиков, вспыхивает один из оранжевых сапфиров и

исчезает внутри живого огня.

– Она их ест,– от удивления, широко открыв глаза, говорит Катя.

Внезапно живой огонь несётся к нам и замирает колеблющим пламенем на нижней

ветке и язычки пламени тянутся ко мне.

– Ты чего?– отступаю я.

– Отдай алмаз,– громко шепчет Хрюх.

– Да забирай!– поспешно кидаю его пульсирующему огню.

Обжигающие лепестки из пламени в воздухе ловят алмаз и он, искрясь, исчезает в

желудке необычного существа. Та же участь постигает и Катин изумруд, и благородный

опал Эмиры. Затем, живой огонь резво скачет по веткам, ещё пара сапфиров тает в

желудке огненной птицы. Наевшись, она спрыгивает с ветки и ныряет в чащу каменного

леса и оттуда слышится звук серебряных колокольчиков.

– Обалдеть!– не удержавшись, выкрикиваю я.

– Да уж, камушки просто так отсюда не вынести,– с досадой молвит Катя.

– Мы не за камушками пришли,– я с трудом отрываюсь от созерцания фантастического

дерева.

– Если есть птички, есть и животные, а может, даже хищные,– встревожено говорит Эмира.

– Очень может быть,– кивает Большой Хрюх.

– Радует, что мы сделаны не из камня,– вздёргивается Катя,– иначе и нас бы съели.

– У нас кости из кальция,– неуместно для данного случая, вставляет реплику Эмира.

– Спасибо, подруга, ты всегда можешь успокоить!– в сердцах всплёскивает руками Катя.

– Она права,– угрюмо произносит Большой Хрюх,– здесь могут найтись и те, кто может

заинтересоваться нами.

– Необходимо как можно быстрее выйти из этого леса,– озираюсь я по сторонам и замечаю

тропу, вьющеюся между хрустальных стволов.– Бегом!– подстёгиваю всех окриком.

Резво бежим по тропе как по проспекту, она ровная, словно её кто-то специально

отполировал.

– Интересно, кто по этой тропе ходит?– задыхаясь от бега, спрашиваю я и не жду ответа.

– Может … улитка … огненная ползает,– пыхтит Хрюх.

– А может её, построили огненные люди,– вставляет свои три копейки Катя.

– Вот бы улететь с этой дороги,– тоскливо заявляет красавица Эмира, мокрая от пота.

Катя хотела съязвить по этому поводу, но лишь усмехнулась, встретившись с

сердитым взглядом Эмиры, затем подбегает, заглядывает ей в лицо, дружелюбно

спрашивает:– Эмира … э-э-э … всё хотела спросить, только ты не обижайся и если хочешь

не отвечай.

– Что ещё?– настороженно стрельнула взглядом восточная красавица.

– Ну вот, сразу в штыки …

– Ладно … спрашивай.

– А ты не обидишься?

– Грех обижаться на ведьму.

– Да … в принципе ты права … ведьма я. В последнее время я свыклась с этой мыслью. Но

я светлая ведьма, сам Семаргл это говорил. Так вот … как получилось, что тебя

заколдовали в курицу?

На лице Эмиры промчался шквал из эмоций, вроде, как и обидное что-то хотела

сказать, но увидев полное участия Катино лицо, передумала, со вздохом отвечает:-

Неудачно пошутила … над теми, кто меня больше жизни любят.

– Над родителями?– вздрагивает Катя.

– Да,– кивает девушка.– Они, как это сказать, не слишком богатые. Так … инженеры на

одном предприятии … а я вот … такая красивая родилась … начала их стыдиться …

друзьям говорила, что я не их дочь и что лучше быть курицей на ферме, чем жить с ними

под одной крышей,– с горечью хмыкает Эмира.– Вот мои желания и исполнили … целый

год кудахтала … пока вот, вас не встретила.

– Некрасивая история,– соглашается Большой Хрюх,– вот у нас, у свиней …

– Вы не свиньи,– делаю замечание я,– вы заколдованный народ. Как только ты встретишься

с отцом, заклятие, наложенное на всех, будет снято,– уверенно говорю я.

– Следовательно, мне обязательно нужно вернуться,– с решимостью заявляет Большой

Хрюх.

– Именно,– улыбаюсь я,– и останутся у вас воспоминания о свинской жизни лишь ваши

имена и фамилии.

– Ну, это наследственно,– шутит Хрюх.– Кстати, знаете, как мою бабушку зовут? Тётушка

Добрая Хрюшка.

– А дедушку?– постанывая от смеха, спрашивает Катя.

– Суровый Хряк. Он профессор, весьма уважаемая свинья … тьфу ты … человек,– в

замешательстве говорит Хрюх, но мы его уже не слышим, ползаем по земле, хрюкая от

смеха.

– Дурачьё,– беззлобно произносит Большой Хрюх.

Гл.23.

В разговорах и шутках мы даже не заметили, как переступили незримую черту и

оказались в другом мире. Окинув взглядом чёрные кипарисы, мне сразу становится

понятно – мы в Долине Мёртвых. Ужас и тоска повергает наши души в трепет, я жду

нечто неожиданное и страшное. Вдруг появится трёхглавая собака или из-за тех каменных

завалов глянут ужасные глаза Медузы-Горгоны, а может, опираясь на посох, навстречу

выйдет сам Аид? Но время идёт и пока ничего не происходит, вот только чёрные птицы

пронеслись в тёмном небе, ухнул зверь-призрак и … вновь тишина.

– Кирилл,– дрожащим шёпотом произносит Катя,– долго будем стоять?

– Я не знаю куда идти,– признаюсь я и замечаю аллею, густо затенённую чёрными

кипарисами.– По той дороге пойдём,– встрепенулся я.

– А куда она идёт?– шепчет Эмира.

– Понятия не имею,– пожимаю плечами.– Но в каменные завалы идти нельзя, сворачивать с

аллеи – смерти подобно,– уверенно заявляю я.

– Тогда вперёд!– с энтузиазмом произносит Большой Хрюх, но не делает, ни единого шага.

Приходится мне сделать первый шажок. На подошвах мгновенно раздаётся скрип

песка, он усиливается зловещей тишиной и эхом шуршит в чёрных ветвях стройных

кипарисов.

– Живой человек никогда здесь не ходил, как всё запущено,– бледнеет Хрюх.

– Одиссей был,– вспоминаю я мифы.

– А может всё это фантазии древних греков, и живого человека здесь никогда не было?-

Эмира напряглась, как птица готовая в любой момент вспорхнут на ветку.

– Всё может быть,– вздыхаю я и делаю ещё один шаг, вновь скрипит песок, но на нас

никто не бросается и я немного осмелел и начинаю идти. Следом двинулись друзья с

шумом разгневанных бегемотов.

Спустя некоторое время привыкаем к скрипу, который мы производим своими

шагами. Может, мы не так громко идём, просто в такой мёртвой тишине любое движение

кажется оглушительно громким. Это мир покоя и тишины. Но мои мысли с

бесцеремонностью топчут, очень близко раздаётся крик, его заглушает злобное рычание, некто, сломя голову бросается прочь, а за ним, разбрасывая камни лапами, кто-то гонится.

– Что это?– влипает в меня Катя, крупно дрожа.

– Необходимо сойти с аллеи, вдруг кому-то требуется от нас помощь,– встрепенулся я, хотя у самого ноги подкашиваются от страха.

– Не ходи! Что мы можем сделать … без оружия,– громко шепчет Эмира, вращая

огромными глазами.

– Стойте здесь и никуда не отходите, а лучше спрячьтесь за кипарисами, мы поглядим, что

там случилось,– поддерживает меня Хрюх.

Поспешно покидаем аллею, проходим мимо чёрных кипарисов и оказываемся на

краю плоской долины, залитой призрачным светом.

– Вон они!– указывает мой друг на две тени, одну маленькую – тщедушную, другую

плотную – разлапистую.

– Сейчас догонит,– беспокоюсь я.– Эй, сюда!– неожиданно кричу я.

– Ты чего?!– пугается Большой Хрюх, но уже поздно, маленькая тень разворачивается и

летит к нам, а за ним, делая огромные прыжки, несётся страшное существо.

Маленькая, испуганная тень, залетает за наши спины, и мгновенно перед нами

возникают три оскаленные морды, глаза горят, летит пена, с бешенством скрипят зубы, высекая друг о друга искры.

– Стой, Цербер!!!– поднимаю ладонь и … огромный пёс с размаху тормозит, с

недоумением клацнув всеми своими челюстями.– Хорошая собачка!– я смотрю на

чудовище снизу вверх.

Странно, страх исчез, а животное ощущает моё состояние и это ставит его в тупик.

Цербер наклоняет головы, недоброжелательно смотрит, с морды свисает пена, остро

пахнет псиной, а я лихорадочно думаю, как мне поступить в следующий момент. Что я на

верном пути, подтверждает то, что Цербер сразу на меня не кинулся, но если я сделаю, что-то не так – нас тут же разорвут кошмарные три пасти.

– Это наша добыча!!!– рявкнул я и, хотя мой голосок мгновенно затерялся в хриплом

дыхании пса, Цербер вздрагивает, все шесть глаз в удивлении лезут на лоб.

Внезапно раздаётся грубый лающий голос, и я не сразу понял, что это говорит

Цербер:– Вы, что, из тех героев, что поили с меча души умерших, но я не вижу чёрных

овец, которых вы должны принести в жертву?

– Да мы так, заскочили сюда мимоходом, тащить овец не сподручно было … в другой раз.

– Мимоходом? В Долину Мёртвых мимоходом?!– давится слюной Цербер.

– Ну да, гуляли мы рядом … вот … решили пройтись по аллее. А что, здесь неплохо … и

мухи не кусают,– я несу всякую чушь, потому что не знаю, что говорить, но это приносит

свои плоды, пёс усиленно размышляет, в его головах происходят титанические подвижки, но сдвинутся с места не могут, своей белибердой я совсем вывел его из равновесия. Он

тоскливо взвыл, нерешительно оскалил морды, но я решительно вытягиваю ладонь, качаю

головой, вероятно, моих глазах – стальной блеск.

– Понял,– неожиданно говорит Цербер,– вы приятели царицы Персефоны.

Мне не захотелось врать, поэтому я просто молчу, с тупым бесстрашием глядя на

чудовищного пса.

– Зачем тебе душа этого сопливого мальчика,– почесал лапой живот Цербер, вероятно и в

мире мёртвых живут блохи.

– Сам ты … сопливый,– раздаётся полный негодования знакомый до боли голос.

– Игнат?– оборачиваюсь я.

– Привет, Кирюха. Что-то ты задержался маленько, меня уже целую неделю гоняет по

долине эта вонючая псина.

– Отбился от душ, не хочет быть со всеми,– расслабленно зевает одной из пастей Цербер.

– Это потому что рано ему быть здесь, у него незаконченные дела в мире живых.

– А мне то что, я охраняю души, но если Персефона согласна, можете, его забрать … мне

только легче станет … совсем умаялся гоняться за ним. Как только с ним родители

справляются, уму непостижимо?– добродушно скалится ужасный пёс.

– Тогда мы его забираем,– я достаю кувшин Семаргла.

– Надо у Персефоны спросить,– поднимается на лапы Цербер, но я открываю пробку, и

Игнат стремглав влетает внутрь.

– Всё, он уже не принадлежит Долине Мёртвых,– поспешно говорю я, пряча кувшин за

пазуху.

– А не поторопился?– с угрозой рычит трёхглавый пёс.

– Что ты, в самый раз!– отступаю я.

– Подожди,– останавливает меня Цербер, чувствуя, что его наглым образом провели.

Но я разворачиваюсь, пинаю Хрюха, и мы несёмся прочь.

– Я не понял, а как же царица Персефона?– взвыл Цербер.– А вот теперь я понял, вы

обманщики!– рёв из трёх глоток подбрасывает нас над землёй, но мы припустили ещё

быстрее.

Влетаем на аллею, хватаем девочек за руки и бежим прочь из долины. А за нами,

ломая кипарисы, напролом несётся ужасное чудовище.

– Не успеем!– орёт Большой Хрюх. Внезапно у него отрастают прозрачные крылья как у

эльфа и он, схватив девочек, взмывает ввысь. Я в прыжке цепляюсь за его ноги, мы

падаем на землю, Хрюх бешено вращает глазами:– Волшебство здесь действует, Кирилл

ты можешь самостоятельно взлететь!

– Как взлететь?!– от отчаянья у меня брызжут слёзы, а Цербер уже прыгает. Я отпускаю

ноги Большого Хрюха. Он, беспорядочно мельтеша крыльями, с трудом поднимается на

недосягаемую для трёхглавого пса высоту, крепко держа подвывающих от страха девочек.

Мне же пришлось откатиться в сторону. Совсем рядом вонзились когти, из пастей

вырывается пламя, кидаю ему в морды песок. Вскакиваю на ноги, бросаюсь к кипарису, лезу по гладкому стволу к ближайшим ветвям, но под чудовищным ударом лапы, ствол

дерева ломается как спичка. Я падаю на спину Церберу и ору ему в уши:– Хватит

бушевать, задрал уже!!!– и скатываюсь ему под ноги. Жмурю глаза, сейчас мне будут

откусывать голову.

Но, Цербер, тяжело дыша, усаживается рядом со мной на хвост:– Кого задрал?-

спрашивает он.

Приоткрываю один глаз:– Меня!– с вызовом говорю я.

– Так вроде ещё нет?– удивляется трёхглавый пёс.

– Это образно так говорят,– я всё ещё не могу отдышаться.

– Я ещё никогда не встречал таких индивидуумов как вы,– искренне произносит Цербер,-

обычно от страха сразу сознание теряют, или с мечом на меня прыгают. А вы … такие

непосредственные.

– Это плохо?– я сажусь на корточки.

– Забавно,– зевнул пёс.

– Какие есть,– я неожиданно понял, что могу летать, стоит лишь взмахнуть руками, что и

сделал. Поднимаюсь в воздух, Цербер равнодушно скользнул по мне взглядом.– Но ты

ведь не обиде на нас?– осмелев, спрашиваю я.

– Пустое. Всё какое, а развлечение,– с тоской глянул на меня Цербер.

– Ну, мы полетели?

– Летите … а мне пора,– он с треском подтягивается, вздыбив жёсткую шерсть на загривке, выдохнул из всех пастей избыток огня,– за душами следить нужно, не ровен час –

разбегутся. Одна душа уже слиняла … по твоей милости. Да ладно, одной душой больше, одной – меньше, Харон ещё привезёт, целую лодку,– по-философски мудро замечает

трёхголовый адский пёс.– Вы только к Океану не летите. Один раз хотел воды из него

испить, так дикие души меня едва всего не высосали, как гнус налетели, едва убежал, как

последний цуцик,– Цербер закашлялся и едва не подавился слюной, а я понял, это он так

смеётся.

– Про океан с вампирами мы знаем, через него летели. Неприятные они очень,

назойливые, злобные и вечно голодные. Затем, с Хароном в лодке плыли,– киваю я.

Трёхголовый пёс в удивлении поднимает все головы:– А вы не простые люди, через

Океан Мёртвых ещё ни одна живая душа не пролетала, впору складывать про вас мифы.

Гомеру про вас расскажу, а то исписался, событий здесь мало, страдает душа старика. Я

подкину ему тему, а он, как обычно, приукрасит её и получатся с ног сшибающие

истории. Хорошо, что я вас не съел, а то взял бы на себя грех, героев растерзал! Вот ещё, чуть не забыл, когда будете пролетать над разрушенным храмом, глаза закройте.

– Что так?– напрягся я.

– Там обитает Медуза-Горгона, её взгляд всех в камень обращает.

– Спасибо, мне было очень приятно с тобой познакомиться … ты очень добрый,– от

переизбытка чувств я опускаюсь на землю и пытаюсь погладить трёхголового пса.

Он отшатывается от меня:– Тю, телячьи нежности! Запомни, я тебе не щенок!– он

грубо отпихнул меня, что я с размаху сел и с достоинством удалился во мрак.

Сижу, глупо моргаю, рядом приземляется Большой Хрюх, меня окружают

девочки:– Ну, ты даёшь, Кирилл,– восхищаются они,– с Цербером подружился!

– Конечно, подружишься с ним,– с иронией хмыкаю я,– весь зад себе едва не отбил!– А

вообще,– мечтательно закатываю глаза,– вот так, пройтись бы с ним по школьной

площадке … директрису напугать.

– Это она бы его напугала,– хмыкает Катя.

– Вероятно да,– вздыхаю я, вспоминая ледяной взгляд Инны Леонидовны.– Заставила бы

Цербера, парты таскать!

– Она может,– сузила глаза Катя.– Её бы сюда, Медузу-Горгону в камень обратить.

– Нельзя так с исчезающими видами,– откровенно дурачусь я.

– Ребята, а кто такая … Инна Леонидовна?– побелев от страха, заикаясь, спрашивает

Эмира.

– Вот будешь учиться в нашей школе, поймёшь,– весело смеюсь я.

– Да ну вас!– поняла шутку Эмира.

В прекрасном настроении летим над Долиной Мёртвых. Ещё издали, замечаем

развалины древнего храма. По команде закрываем глаза и медленно тащимся по чёрному

небу.

Ловлю себя на мысли, со стороны на нас посмотреть – обхохочешься. Большой

Хрюх, как самый опытный, тащит за руки болтающихся словно сосиски, девочек. Его

прозрачные крылья мельтешат с завидной скоростью, навозные мухи позавидовать могут.

Я напротив, крыльев не имею, и что бы лететь приходится быстро взмахивать руками, растопырив ладони. Но главное, я лечу! Дух захватывает от восторга, это лучше, чем

летать во сне. Бац! Как некстати на моём пути оказывается устоявшая от времени башня.

Мигом открываю глаза и с ужасом понимаю, что падаю на что-то шевелящееся, шипящее

и страшное. В последний момент цепляюсь за выступ в стене, дрыгнул ногами, пытаясь

найти опору, но не найдя её, беспомощно болтаюсь. Главное не смотреть вниз, в камень

превращусь, но как назло, против воли скашиваю глаза. Медуза-Горгона сладко спит, закрыв смертоносные глаза. Что же делать, может отпустить руки и вновь взмахнуть ими, что бы взлететь? Боюсь, высоты не хватит, ногами зацеплю ужасную голову с

развивающимися вместо волос ядовитыми змеями. А где же Хрюх? С тоской смотрю, как

он удаляется, унося Катю и Эмиру. Как говорится: «Отряд не заметил потери бойца».

Продолжаю висеть, руки постепенно затекают, Медуза-Горгона продолжает спать, змеи

на голове лениво шевелятся, тоже спят, но вот одна из них сладко зевает, высовывает

раздвоенный язык, поворачивает голову, то в одну сторону, то в другую, сейчас изогнётся

и … увидит меня. Просыпается ещё одна змея, затем дёрнулась третья и вот на голове

Горгоны, дыбом поднимаются змеи. В этот миг замечаю пролом в стене, резко качнулся, создаю телу амплитуду и влетаю в него, больно ударившись о камни. Вовремя! За стеной

слышится шум, свистящее дыхание, летят в сторону камни и голос … женский,

мелодичный:– Кто здесь?

Стиснув зубы от боли в коленке, я затаился у пролома в стене и даже забываю

дышать, так мне страшно.

– Я знаю, кто-то пришёл в мой храм. Ну же, отзовись, всё равно найду!– Медуза-Горгона

ходит вокруг башни, переворачивает камни, старательно ищет меня.

Прямо зуд, какой, хочется выглянуть! Но знаю, змеи-волосы на голове Горгоны не

спят и каждая смотрит по сторонам, вмиг зацепят взглядом.

– Вот беда-беда, не расслабиться тебе, не поспать, сразу герой какой-нибудь залезет. И

чего вам не мнётся? Эй, герой, выходи!– звучит её грудной голос. – А я знаю, где ты!-

Горгона останавливается напротив пролома в башне.– Угадала?– она смеётся со звонкими

переливами.

Внезапно она прыгает, я вижу на кромке пролома тонкие пальцы, взметнулась

копна из змей, я ладонями закрываю глаза и, наверное, взвизгнул постыдным образом, совсем как девочка.

Некоторое время Медуза-Горгона молчит, вероятно, осматривает меня, я чувствую,

как обжигает моё тело смертельный взгляд.

– Мальчик?– звучит голос полный удивления.

– Не девочка!– огрызнулся я, и ещё сильнее зажмурился.

– Не воспитанный мальчик,– с неудовольствием говорит Медуза-Горгона.

– Извините,– через силу выдавливаю я.

– Живой мальчик. Совсем живой! Пока живой,– её зловещий голос резанул по моим

ушам.– Хорошая статуя конечно из тебя не получится … так … булыжник.

– Может не надо, тётя Горгона,– мой голос предательски задрожал.

– Ты чего, плачешь?– невероятно удивляется Медуза-Горгона.

– Вот ещё,– возмутился я,– минутная слабость!

– Тогда открой глазки, сладкий мой.

– И не подумаю!

– Ты посмотри, совсем как красная девица, упрашивать надо!– она подходит совсем

близко, и я слышу, как на её голове двигаются и шипят змеи.

О, как мне захотелось огородиться от неё крепкой стеной! Внезапно раздаётся

грохот и возмущённый вопль Медузы-Горгоны. От неожиданности открываю глаза и

взглядом упираюсь в кирпичную стену, внизу извиваются несколько отсечённых от её

головы змей.

– А-а-а!!!– раздаётся разъярённый вопль, в котором уже нет ничего женского. Кирпичную

стену сотрясает сильный удар, но она устояла.– Всё равно доберусь до тебя!– бушует

Медуза-Горгона.

Оглядываюсь по сторонам, положение моё несколько улучшилось, но не намного, я

в ловушке. Выйти сейчас невозможно, кирпичная стена перекрыла пролом, и я оказался в

замкнутом пространстве. Хотя … я замечаю каменные перила и ступени, ведущие вниз.

Очередной удар вышибает из кладки пару кирпичей и до меня доносится злой хохот.

Не мешкая, бросаюсь к перилам и бегу по ступеням вниз.

Гл.24.

С глубин дует пронизывающий холод, на ступенях появляется лёд, но мне жарко от

диких скачек вниз. Вылетаю к горизонтально идущими в разные стороны тоннелям.

Останавливаюсь. Какой ход выбрать? Смотрю назад. Ступени круто забираются вверх, и

где-то слышится шум. А вот теперь меня обдаёт холодом, я понимаю, Медуза-Горгона

пробила стену и спешит ко мне. Стена! Надо поставить ещё одну стену. Да, а как у меня

тогда получилось? Я в размышлении, но времени катастрофически мало. А если так? Я

представляю, как два рабочих в тюбетейках кладут на раствор кирпич. Внезапно из

пространства вываливаются два таджика с мастерками, рядом грохнулась груда кирпичей.

Строители не спеша начинают лепить кривую стену.

– Так не годится,– ору я,– арматуру прокладывайте и ровнее кладите, а то сейчас завалится!

– Зачем ругаешься, начальника?– на плохом русском говорят они.

Стоп! Что я делаю? Взмахиваю рукой, и строители со своими кирпичами

растворяются в воздухе, оставив после себя стойкий запах немытых тел. Блин, как же

тяжело колдовать! Я ничего не могу придумать. Но тогда ведь, получилось!

Шум нарастает, я слышу яростное шипение скопища змей на голове Медузы-

Горгоны. Вскрикнув от ужаса, бросаюсь в первый павший ход. Несусь как заяц от группы

пьяных охотников. Охотники! Как ядерная вспышка возникает в голове озарение.

– Получай!– кричу я, взмахиваю руками. Из пространства вываливается группа пузатых

охотников с ружьями. Они вскидывают винтовки и видят развивающиеся щупальца на

голове Горгоны.

– Ё, моё!!!– бросают оружие и бегут за мной, выпучив глаза от страха.

Движением руки убираю орущих охотников и несусь дальше. В следующий миг

упираюсь в обвал. Ход засыпан, из многочисленных щелей струится холодный воздух,

сразу за завалом продолжение тоннеля, но вырваться из каменной западни нет

возможности. Неужели меня сейчас превратят в булыжник?! В отчаянье закрываю глаза, мне захотелось стать серой мышкой и проскользнуть в узкую щель подальше от горящего

взгляда женщины-монстра.

– Пи, пи, пи!– вырывается из моего горла душераздирающий крик и, взмахнув тонким

хвостом, юркнул в щель. Бегу на маленьких лапках, выныриваю с противоположной

стороны, срываюсь вниз и падаю уже в обычном, человеческом теле.

– Что это было?– потирая ушибленные бока, сам себя спрашиваю я. За завалом вновь

бушует Медуза-Горгона, но даже ей не в силах сдвинуть каменный завал.

Присаживаюсь у стены, руки и ноги дрожат, ужасно хочется пить, а вокруг

темнота. Высекаю из пальцев пару тусклых огоньков, посылаю их на разведку. Они

плавно летят в темноте, едва-едва освещая каменную кладку стен, над россыпью

белеющих черепков зависают, разбрызгивая в разные стороны мелкие искры.

– Что там ещё?– нехотя поднимаюсь, бреду к своим огонькам и спотыкаюсь об

продолговатый клыкастый череп, затем вижу череп с ветвистыми рогами и тут я понимаю, что за черепки в изобилии устилают весь тоннель. Пол сплошь заполнен костями.

– Однако?– сам себе говорю я. Внимательно присматриваюсь к черепам и хоть не силён в

анатомии, догадываюсь, что это кости собак и, наверное, овец.– Очень мило,– лязгнул

зубами я, вжимаясь в стену. Кто-то здесь живёт и не менее страшный, чем Медуза-

Горгона. Одно у меня преимущество, обо мне ещё не знают. Быстро гашу огоньки,

включаю ночное зрение, с удовлетворением отметив про себя: Хоть это получилось без

сучка и задоринки.

Крадусь вдоль стены, стараясь не наступать на хрупкие кости, но ноги попадают во

что-то вязкое, не в силах сдержать равновесие, падаю на четвереньки. В нос ударил

ароматный запах мёда. С удивлением осматриваю кувшины, стоящие у стены. Часть из

них полностью заполнена мёдом, другие лопнули, и янтарная жидкость сползла на землю, окружив белые косточки. Кушать собак и запивать мёдом, своеобразные

гастрономические вкусы существа, живущего здесь. Не удержался, окунул палец в

кувшин с мёдом, с наслаждением облизал. Затем засунул руку, чуть ли не по локоть, сижу, слизываю капающий вязкий мёд, балдею. В принципе, здесь неплохо, веселею я.

Перепачканный мёдом встаю, с сожалением смотрю на кувшины с мёдом, не

удержался, поднимаю один из них. Тяжёлый. Ничего, как-нибудь доволоку. Вот девочки

обрадуются, да и Хрюх не откажется.

Иду почти по центру тоннеля, а впереди замаячило тусклое пятно выхода. Как

славно, без происшествий вышло! А ещё целый кувшин с мёдом!

Одуревший от переизбытка мёда в животе, выползаю наружу и нос к носу

сталкиваюсь с высокой женщиной.

– З-здрасте,– едва не сел я.

Женщина стоит в окружении своры собак, у которых глаза горят как угли, кто-то

страшный, с кожистыми крыльями пронёсся за её спиной и растворился во мраке. Она

делает жест и собаки, готовые броситься на меня, замирают:– Ты кто такой, чудовище?-

она с прищуром смотрит и вдруг мне кажется, что её красивое лицо искажается,

проступают черты лошади, затем – оскал львицы и – вновь женское лицо. Такое

ощущение, что женщина имеет сразу несколько обличий и какое предпочтительнее,

зависит от обстановки.

– Кирилл,– хлопнул глазами я.

– Как ты сюда попал, в Долину Мёртвых, живой? И зачем мой мёд крадёшь?

– Из-звените, я сейчас положу на место. Но ведь там его так много!

– Стой, не надо никуда бежать … Кирилл. Первый раз сталкиваюсь с тем, что воруют

жертвоприношения, предназначенные мне, и при этом так мило краснеют. Случаем, это не

из-за тебя моя подруга башню разносит?

– Из-за меня,– опускаю взгляд и носком ноги ковыряю землю.

– И как ты сюда попал?– на миг на её лице проступают лошадиные черты.

– За другом приходил,– буркнул я.

– За его душой?– поняла женщина.

– Угу.

– И … как успехи?– вкрадчиво спрашивает она, не сводя с меня пристального взгляда.

– Забрал, в кувшин посадил,– потупился от её взгляда я.

– А Цербер … что?– в удивлении округляет она глаза.

– Да он хороший … добрый такой … пёсик.

– Добрый?!

– Угу.

– Цербер?!

– Ну да. Мы с ним подружились.

– С Цербером?– она отступает на шаг, крылатое существо за её спиной злобно зашипело, когда она случайно наступила ему на ногу. – Но ведь ты не герой, обычный ребёнок!– не

удержавшись, выкрикивает она.

– Я не ребёнок, в шестой класс уже перешёл,– хмурюсь я.

Вероятно, этим её совсем добиваю, из левого плеча у неё появляется голова

лошади, а из правого – львицы и все эти головы таращат на меня глаза. Собаки с

горящими глазами взвыли, в воздух взмывают крылатые демоны, но никто на меня не

бросается, хотя от страха я вжимаю голову в плечи и жмурю глаза. Но вот, женщина

успокаивается и вся её свора, вновь у неё одно лицо – женское и взгляд удивлённо-

печальный.

– А вас как звать?– пискнул я, не зная зачем.

– О!– застонала она.– Ты не знаешь, с кем говоришь? Но это верх бестактности!

– Простите, тётя,– я вновь ковыряю землю носком ноги.

– Тётя?! Я богиня!!!– громыхнула она всеми, вновь появившимися, тремя головами.

От страха я едва не роняю кувшин с мёдом, но богиня быстро успокаивается и

неожиданно начинает смеяться:– Тётя!– от смеха у неё выступают слёзы.– Какая

непосредственность! Вот что мальчик, я Геката, дочь титана Перса. Сам Зевс дал мне в

удел власть над судьбой земли и моря, а Посейдон – великую силу!

– Здорово!– искренне говорю я.

– Что здорово?– с иронией спрашивает она.

– Ну, что вы … Геката,– я усиленно копаюсь в своих мозгах, пытаясь вспомнить всё, что

читал о ней в мифах.

– Здорово … как обыденно. Вероятно, сейчас уже иной век, люди забыли нас, а нам на

смену пришли другие боги,– взгрустнула богиня.

– Что вы, я где-то читал о вас!– спешу успокоить её я.

– О-о-о! Это выше моих сил! Иди отсюда … мальчик!

Я переминаюсь с ноги на ногу.

– Что топчешься!– рыкнула на меня Геката.

– Мёд … простите … можно с собой взять?

В следующую секунду я уже несусь прочь, а меня сопровождает яростный рёв

свиты Гекаты. Как заяц петляю в развалинах, едва не разбиваю лоб об античную колонну.

Затем подпрыгиваю, лихорадочно машу одной рукой, другая занята, держит кувшин с

мёдом, пытаюсь взлететь, но меня заносит в сторону. Падаю, вспоминаю кожистые

крылья, которые я видел у демона из свиты Гекаты и, спина словно раздаётся как у жука.

С оглушительным треском распрямляются крылья, с лёгкостью взмахиваю и

стремительно уношусь в тёмное небо.

Методично взмахиваю крыльями. Какое блаженство, лечу как ночная бабочка,

величаво и спокойно, а к груди бережно прижимаю кувшин с мёдом. Где-то внизу вижу

Хрюха, который суетливо мельтешит прозрачными крылышками и цепко держит за руки

Катю и Эмиру. По его лихорадочным зигзагам понятно, он ищет меня. Планирую сверху, едва их не сбиваю, зависаю рядом, лениво взмахивая большими крыльями, и довольно

смеюсь произведённым эффектом.

– Кирилл!– вскричали все.– Ты где был?

– У Медузы-Горгоны в гостях побывал, затем к богине Гекате забрёл на огонёк … вот …