Текст книги "За порогом"

Автор книги: Андрей Савинков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

"Нда… отхватил себе приключений. Одно радует – по пьяни я все так же убедителен".

Было у него одно такое свойство организма: если в обычной жизни Серов был достаточно скромный и приставать ко всем девушкам был не приучен, то после определенной дозы алкоголя, становился немного наглым, очень веселым и беспощадно убедительным. Главное было не пропустить тот недлинный промежуток между "еще трезв" и "уже ничего не надо". Так что ситуация, аналогичная той, что произошла этим утром, была, скажем так, не внове.

Приведя себя кое-как в порядок, Серов отправился на поиски воинов своей маленькой армии. На то, что бы привести их в чувство понадобилось еще пара часов, так что покинуть деревню удалось только к полудню. Никаких претензий к облегчению капитана, к нему никто не предъявлял. Наоборот, когда отряд уже уходил, к нему подбежала Уна, поцеловала и прошептала на ухо, что бы он приходил еще.

Таким образом, приключение завершилось удачно, с какой стороны не посмотри. И отношения с деревенскими наладил, и людей в стычке немного обкатал, и женщину себе нашел, что тоже немаловажно. А еще трофеями разжился, коих было не так уж и мало: дюжина кожаных доспехов, с приклепанными местами металлическими бляхами, одна кольчуга, которую взяли с оруженосца, и один полный рыцарский доспех. Кроме того оружие на полтора десятка человек и пять лошадей – остальные к большому сожалению капитана пострадали во время засады и их пришлось забить. Конины, правда теперь было… хоть завались.

В последствии это небольшое дело еще раз повлияло на жизнь отряда. Серов, пораскинув мозгами, пришел к выводу, что молодым парням без личной жизни очень тяжело, и бороться с самоволками все равно бессмысленно. А если бороться бессмысленно нужно что? – Правильно, возглавить. Так вот, по воле случая в отряде появилась практика увольнений. Недовольных сразу стало меньше.

Интерлюдия 2

Далеко на западе континента, на северном берегу Большого Залива раскинулись чудесные леса. Поднимающиеся на десятки человеческих ростов вверх древние исполины плотно закрывают небо так, что до земли доходит лишь редкий лучик Онца. В тех лесах полно живности и под каждым кустом может притаиться какая-нибудь четвероногая, а иногда и безногая тварь. И не ступала там нога человека… Что, правда, не означает, что леса «бесхозные». Нет, той землей владеют эльфы. А это значит, что каждого человека, вступившего под сень эльфийских лесов ждет стрела. Это еще в лучшем случае.

Когда-то много веков, да, пожалуй, и тысячелетий назад эльфийские леса покрывали половину ойкумены: от пустынь на юге, океана на западе и предгорий на севере и востоке. Однажды, никто не помнит, когда точно это случилось, из-за северных гор пришел немногочисленный народ и поселился на границах леса. Как так получилось, что целый народ, смог прийти из земель считающихся гиблыми даже у двужильных гномов, спорят до сих пор. Одно ясно – без божественного вмешательства в таком деле явно не обошлось. Поначалу первородные не придали этому событию никакого значения. Не обращать же, право дело, внимание, на всяких дикарей. Ну а то, что дикари эти во многом более развиты, чем сами эльфы, длинноухим увидеть не позволила их собственная гордыня. Недаром гномы, живущие бок о бок с эльфами на много дольше говорят: "Гордыни одного длинноухого хватит на целую гномью общину, а трудолюбия одного гнома хватит на целый эльфийский Дом". Во многом это правда, хоть и не во всем. Эльфы умеют работать, когда им это нужно. Просто достигнув возраста в полтысячелетия – самый расцвет сил по меркам перворожденных – начинаешь смотреть на окружающие тебя вещи немного по-другому. "Кто понял жизнь, тот не спешит".

Такая философия, позволявшая эльфам доминировать над остальными расами с момента сотворения мира, на этот раз сыграла с ними злую шутку. Склонные к долговременному планированию, они оказались совершенно не готовы быстро реагировать на вызовы меняющегося вокруг них мира.

Когда длинноухие соизволили обратить внимание на копошащихся у границ людей, эти самые люди уже набрали силу и уничтожить – а чего еще заслуживают мелкие паразиты, которые завелись на теле земли – их оказалось не так уж и просто. Да и нужно честно сказать – эльфы не очень то и старались. Извечно разобщенные, отстаивающие в первую очередь интересы своего Дома и только потом – призрачное общее благо, первородные не смогли собрать достаточно сил, что бы выжечь людей с лица мира. Почему не смогли? Очень просто! Дома расположенные на севере были традиционно сильны и их южные сородичи лишь радовались возможному ослаблению политических конкурентов. Никто из тех кто сам не сталкивался с людьми не верил в то, что они могут нести угрозу могуществу лесного народа. Это против своих более старых врагов – гномов и орков – они могли объединиться. Ну а против людей… Первая Эльфийская война закончилась по сути ничем, и лишь взаимная ненависть в итоге стала ее результатом.

Эльфы, там, где-то в глубине веков упустили момент, когда все еще можно было изменить.

Прошли годы, десятилетия, века. Люди становились все сильнее. Но как и раньше, по вечерам у очага старейшины, ответственные за воспитание молодежи, рассказывали страшные истории о выжженных дотла деревнях, о вырезанных до последнего человека, вместе со стариками и грудными детьми, селеньях. И у будущих воинов сжимались кулаки и в голове загоралась Мысль – отомстить. И однажды они отомстили.

Это была Вторая Эльфийская Война. Вот именно так. Все слова с большой буквы. Люди, которые долгое время ужасались жестокости перворожденных, с лихвой переплюнули своих учителей. Но тотальный геноцид устраивать не стали. Говорят, далеко не из-за своей добросердечности, а из-за того, что испугавшиеся резкого усиления людей гномы пригрозили войной. Да и сам прецедент уничтожения столь древней расы был никому не нужен. Все понимали – сегодня их, а завтра нас.

Эльфам оставили десятую часть их былых земель. Подарили подарок с барского плеча. Как оказалось зря.

Сменялись поколения, ужасы былых войн стирались из людской памяти. Человеческий век короток, и теперь уже люди стали допускать не свойственные им раньше ошибки. Общее единство было потеряно, образовались постоянно грызущиеся между собой королевства. Про недобитых эльфов забыли…

Но они о себе напомнили. Живущие по тысяче лет, они все еще не забыли своего унижения и жаждали отквитаться. А в качестве оружия, перворожденные использовали оружие, которым умели пользоваться как никто другой – интригами.

Недовольные тем, что такая молодая раса стала доминирующей на континенте, против людей ополчились все: гномы, орки, и сами длинноухие. Это был единственный известный раз, когда орки, которых люди считали своими союзниками, нарушили слово. Потом они за это поплатились. Но это было потом. А в начале войны казалось, что дни людей сочтены.

И опять людям повезло. Наверное правду говорят, что родители всегда любят самого младшего ребенка. А человечество – самая младшая раса, которую боги привели в этот мир. Нашелся человек, который сумел объеденить вокруг себя всех людей. Кроме того, что он был великим лидером, он был еще и талантливым полководцем. Ползуясь мекими противоречиями в стане врагов, начавших делить шкуру еще не убитого медведя, он сначала разбил эльфов – идейных вдохновителей союза – потом обратил взгляд на север, в горы гномов. Бородатые посчитали, что смогут отбиться и уходить в пещеры, где их никто точно не достанет преждевременно… И просчитались.

Орки поступили по-другому. Уйдя за реку, они отгородились естественной преградой от опасности и до поры до времени им это удавалось.

А лидер, не стал уходить на покой. Он создал Империю и стал первым Императором. Человечество вошло в свой золотой век. Эра процветания. Процветания науки, магии, искусства…

Набравшись сил Империя вспомнила и об орках. Живущие в степях за Кель, орки очень зависели от источников воды и от травы, которая служила пищей их лошадями скоту. Именно по этим слабым местам ударила Империя. Нет, никто не посылал огромных армий, всем было предельно ясно, что отсутствие продовольствия и трудности со снабжением войск через реку сведут любую по численности армию могилу. Сделали по-другому. Император призвал всех огненных магов, живущих на людских землях. От архимага до последнего ученика. То, что они сотворили орки и по сей день называют Огненным ужасом. Само заклинание не сохранилось – его создатель арихимаг Злотус ан-Вор, уничтожил все записи, сказав, что такое оружие не должно больше использоваться никогда. Впрочем, наверное, больше никогда бы и не удалось собрать в одном месте столько магов, принадлежащих одной стихии. А орки с тех пор очень не любят магов огня.

Империи в чем то напоминают людей. Сначала они растут, становятся все сильнее, могущественнее и в определенный момент достигают вершины. А перевалив за нее, стареют, дряхлеют и рано или поздно умирают. Так было во всеми и так будет. Не стала исключением и человеческая Империя.

В четвертый раз люди по-крупному воевали с другими разумными в тяжелые времена. Это было время, когда страна, раздираемая внутренними противоречиями, стала распадаться на отдельные части. Впрочем, большой войной тот случай называют лишь некоторые. По сравнению ужасами гражданской войны, когда брат пошел на брата, попытки обнаглевших эльфов урвать себе кусочек выглядели несерьезно. Длинноухие в который раз недооценили людей. Вышедшие из леса дружины лучников попали в самую гущу событий и как-то незаметно растворились в общем котле войны. Но это другая история. Важно то, что с тех пор прошло чуть меньше тысячи лет. Точнее – девятьсот семьдесят девять. Казалось бы – какая разница, но разница есть. Срок действия заклинания, сотворенного последним главой магической гильдии Империи Крауса ан-Винкла, подходит к концу. Самый центр обжитых земель скоро снова станет доступным для армий соседних государств. Сейчас там анархия, но вскоре… вскоре эта земля почувствует тяжелую поступь вражеских полков. Слишком важен небольшой, в общем-то, клочок земли, слишком много через него проходит торговых маршрутов. Потенциальных торговых маршрутов – сейчас даже самый отчаянный делец не рискнет сунуться в это осиное гнездо.

Человеческие государства неторопливо готовятся к войне. Заключаются союзы, готовятся армии, разрабатываются планы. Каждый правитель хочет урвать себе кусок пожирнее, а пуще не хочется, что бы жирный кусок урвал сосед.

Да и вольным баронам пора задуматься о своей дальнейшей судьбе. Это сейчас, когда они выступают естественной защитой, от всего того, что иногда вылезает из Закрытого королевства, их не трогают. А что будет через двадцать лет? Никто не знает. Понятно только одно – привычной вольнице приходит конец. Вот и сидят суверенные сейчас владетели по своим замкам и думают – может пора объединяться перед лицом общей угрозы. Н кто способен обуздать свободолюбивую вольницу? А может пора искать могущественных покровителей. Но какими же должны быть покровители, что бы спасти попавшего в самое жаркое место – меж молотом и наковальней.

Неспокойно чувствуют себя правители по всей ойкумене. Видится им призрак большой войны.

…В плотный клубок увиваются нити интриг. Это длинноухие опять вступили в борьбу. Хоть и по их меркам прошло много времени они не забыли своего позора и тихо, так что бы никто не заметил точат коварный стилет, готовые воткнуть его в сердце врагу… как только он повернется спиной. Нет, лоб в лоб они воевать не будут. Уже ученые. Только добивать поверженных.

…Вдалеке от посторонних глаз умелые кузнецы в дальних пещерах выковывают оружие и брони для новых полков. Гномы всегда чурались высокой дипломатии. "Пусть говорит язык стали" – вот их метод дипломатии. Бородатые карлики внушают опасение своим врагам… как, впрочем, и друзьям. Есть у них одно слабое место… Даже закованного в лучшие доспехи гнома можно поразить золотой стрелой в самое сердце. Их крепости не берутся железом. Они берутся золотом. Глупцы! Не понимают, что золото – лишь золото. Правду говорят, что на карликах лежит проклятье.

…Наращивают стены владельцы замков, будто стены могут помочь слабым. Храбрые люди – вот крепчайшая башня города. На этот раз отсидеться в стороне не получится ни у кого. Слишком высоки ставки. В таком случае работает правило – если ты не с нами, значит ты против нас. Третьего не дано.

Тяжелой будет следующая половина столетия. Тяжелой и интересной. "Пусть не случится жить нам в интересные времена".

Глава 8

«Нда и это еще называют городом, какой к чертям город. В приличном обществе это место и селом бы не назвали – дыра она и есть дыра. Остается надеяться, что несколько толковых „псов войны“ здесь нанять можно. Сомневаюсь что-то я в этом. А, впрочем, местным виднее. Сказали – найду, значит, найду». – Невеселые мысли капитана можно было легко объяснить. Если и поселение в десять-пятнадцать тысяч жителей у нормального современного человека не ассоциируются с городом, что уж говорить о местечке в котором и пяти тысяч не насчитал бы даже самый придирчивый переписчик населения. Разве что скотину записать…

Основной постройкой в Дэйре была одноэтажная деревянная халупа, в коих и проживало почти все местное население. Двухэтажные дома, расположенные ближе к центру города считалась же признаком небывалого достатка и высокого положения его хозяина. Из камня было построено только одно здание – местная ратуша. Как именно это здание называется у местных, Серов не знал, но вид на этот архитектурный шедевр вызывал из глубин памяти именно это слово.

А здание, нужно отметить, было достаточно примечательное. По виду оно напоминало попытку скрестить укрепленный замок и гражданское здание, которое было бы сердцем городской жизни. Получилось отвратительно. По крайней мере, на вид. Двухэтажная серая каменная коробка, с выступающими по углам башенками – третьим этажом – имела в качестве окон первого этажа узкие забранные в решетки бойницы, а на втором этаже – те же бойницы уже без решеток. Добавьте к этому обильную лепнину, "украшающую" стены и особенно угловые башенки, которая к тому же от времени потрескалась и обвалилась. Удручающее зрелище без слез не глянешь. С другой стороны, капитан не видел, как это выглядит изнутри, поэтому поспешные выводы делать поостерегся.

Оторвавшись от созерцания местных "красот", капитан велел двигаться в сторону постоялого двора. Их в городе оказалось целых два. Оба находились здесь же на центральной площади, которая, судя по всему, в определенные дни была еще и базарной.

Заселившись в тот постоялый двор, который казался поприличнее, капитан еще раз прикинул свои планы. Нужно было найти пять, а лучше шесть человек: по опытному сержанту – или как здесь называют тех, кто учит новобранцев – в каждый десяток и еще одного – такого себе старшину – зама по тылу, который хорошо разбирался бы в местной материальной части. Капитан хоть и собирался со временем разобраться во всем, но по началу без толкового прапора было бы тяжело. В общем каждый должен заниматься своим делом, тогда все будет получатся наилучшим образом.

Выведя сию нехитрую сентенцию в голове Серов перешел ко второй части своих планов – закупке той самой материальной части. Однако почесав затылок, решил не выдумывать велосипед и свалить это на еще не нанятых помощников.

От высоких дум капитана оторвал собственный организм. Он настойчиво напоминал, что после того, как проел большую часть дня в пути, полезно было бы и подкрепится. Кормили в местном заведении на удивление прилично. И мясо прожарили в меру и пиво разбавили не так уж сильно.

Утолив голод, капитан, как подобает отцу-командиру, проследил, что бы его бойцов тоже накормили, и устроили на ночлег. После всех неотложных дел пришло время заняться собственно тем, зачем сюда и приехали. Для начала нужно было разжиться информацией – как минимум узнать, где эти самые наемники обретаются. А кто самый лучший источник различных, порой самых необходимых сведений? Конечно трактирщик. К нему-то Серов и направился.

– Вечер добрый, любезнейший, могу я задать пару вопросов, – начал капитан как можно вежливее. В этом мире люди стоящие наверху "пищевой цепочки" еще не поняли, что далеко не всегда нужно обращаться с простыми людьми как с животными. Особенно с теми, от которых ты так или иначе зависишь. Мысль вроде бы простая, но… Есть некоторые категории людей, которых часто не замечают, но при этом грубить им – все равно, что плевать вверх. Им все равно, а сам оплеванный. Например – официанты.

– Задавайте, – стоящий за барной стойкой хозяин заведения бросил короткий оценивающий взгляд на посетителя, – господин хороший.

"На "вашу милость" в глазах опытного человека не потянул", – отметил про себя Серов. А вслух произнес:

– Где в вашем эээ городе можно нанять несколько толковых и не задающих лишних вопросов бойцов.

– Даже не знаю, чем вам помочь. Боюсь ничего стоящего подсказать не смогу, – в голосе собеседника сквозила такая горечь, что поверил бы сам Станиславский.

– И все же, может быть, вы подумаете еще раз? – На барную стойку с негромким звоном упала мелкая серебряная монета, подскочила, покатилась, после чего была с ловкостью прихлопнута рукой работника местного общепита.

– Да пожалуй, вам какого эээ профиля нужны бойцы?

– В смысле? – Не сразу понял капитан.

– Ну-у, есть профессионалы по, так сказать, деликатным поручениям, а есть простые солдаты, – произнося фразу про "деликатные поручения" трактирщик понизил голос до полушепота, что было в обще излишне – в заведении было довольно шумно – и многозначительно повел глазами.

– Нет-нет-нет, меня интересуют профессиональные солдаты.

– Это вам в "Дохлого рыцаря". Туда стекаются все наемники и, соответственно, наниматели идут туда же.

– Это где?

– Недалеко от северных ворот. Там спросите – любой покажет.

– Еще вопрос, – в руке мелькнула и исчезла еще одна монетка, – что-нибудь слышно про местных "работников ножа и топора"? Насколько часто нападают на путников, грабят только одиночек или и охраняемыми караванами не брезгуют?

– Тут недалеко граница с Вольными баронствами, – многозначительно ответил трактирщик так, как будто это должно было все объяснить, но увидев, как изогнулась бровь на лице собеседника, пояснил, – здесь никогда не бывает тихо. Много земли, но неспокойно. Король уменьшает налоги, что бы заманить сюда людишек и соответственно торговцев, из-за границы приходят банды, грабят жгут, убивают. Люди, лишившись всего, выходят на большую дорогу, что бы прокормить семью. Их ловят, вешают. Потом на их место приходят новые из северных областей, и все начинается заново.

– Это все интересно и познавательно, но меня больше интересует, самые последние новости. Что говорят последнее время.

Трактирщик, которого слегка сбили с мысли "завис" на несколько мгновений, после чего выдал новую порцию информации.

– Говорят на дороге, что идет на восток, обосновалась крупная шайка – рыл пятьдесят. Но это так – слухи. Никого, кого бы они пощипали, я не видел. Так что, может и врут. Еще болтают, пограничная стража проворонила набольшую банду. Так те как обычно напали на село, пограбили и ушли обратно. Что еще говорят… А да, точно! Банда Рыжего Дампа говорят напала тут недалече на сборщика налогов. Там охраны было двадцать рыл, да все опытные – юнцов туда не берут. И что вы думаете – вырезали всех подчистую. Только спустя несколько дней тела нашли в кустах на обочине дороги. За эту рыжую бестию уже награду в двести золотых дают. Так никто и не пытается его поймать. Так что цены опять повысятся – если на дороге засела эта Рыжая Бестия, только самые отчаянные поедут, а они дерут за товар втридорога.

Похоже, трактирщика прорвало, и он стал трещать без умолку, тем не менее иногда бросая косые взгляды на руку, в которой была зажата монета.

– А что ж так, такие большие деньги, – Серов слегка подправил поток красноречия в нужную ему сторону.

– Дык пытались. Многие пытались. Так Рыжий их головы вдоль дорог насаженные на колья выставлял. Долго выставлял, пока дураки не кончились. А они, надо сказать, долго не кончались. Золото то в голову бьет почище вина. Ну, или в данном случае – браги. У тех дураков, что за Рыжим гонялись, обычно денег на вино не было, – увидев непонимание, пояснил свой последний пассаж трактирщик.

– А королевские войска?

– А что королевские войска? Там люди тоже жить хотят. А кроме того некоторые хотят жить хорошо… Так что… Рыжий тут надолго, помяни мое слово – рядов граница: гуляй нехочу…

– Так… с этим ясно, – монетка перекочевала в руки трактирщика, – еще вопрос: можешь порекомендовать торговца оружием, у которого товар не рассыпается в труху после первого же удара, но и который не ломит цену.

– Нда… вопрос, – трактирщик задумчиво почесал затылок, – это вообще-то не совсем моя область интересов.

– А ты не бойся, я не только у тебя спрошу.

– Ну… разве что если так. Тогда… тогда посоветую зайти в лавку, которая у тех же северных ворот. Там еще вывеска такая – меч и топор скрещенные. Обещать ничего не буду, но говорят, что знающие люди часто туда заходят.

– Ну что ж, держи, честно заработал – последняя монета была намного крупнее двух предыдущих. Трактирщик моментально это заметил и вопросительно поднял брови, – обслужишь моих парней – ну там вино, если захотят – девочки, будет мало – добавлю.

Трактирщик только молча кивнул.

– Да, и еще одно, – капитан развернулся было уходить но остановился и склонившись над собеседником – рост позволял – и понизив голос добавил, – если кто-то будет интересоваться, о чем мы тут с тобой болтали?

– Эээ господин приказал получше обслужить его людей, – очень медленно, что бы ненароком не ошибиться начал трактирщик, – и эээ интересовался слухами в городе, и эээ…

– Этого, пожалуй, хватит. Это хорошо, что мы друг друга поняли. Ладно, не скучай.

Здесь, пожалуй, стоит описать денежную систему данного королевства. В каждой стране своя система, международные расчеты ведутся в золоте или серебре по весу металла. Система чем-то напоминают английскую до введения десятичной в 1971 году. Впрочем, в Англии все было гораздо запутаннее. Тем не менее, человеку, привыкшему к системе копейка-рубль, как бы эти две позиции не назывались в разных странах, разобраться не так уж и легко.

Итак:

Самая мелкая монета – медный ноготь. Ноготь – это народное название, однако оно прилипло к монете очень прочно. Настолько прочно, что стало почти официальным. В общем, та же ситуация, что и с отечественной копейкой. На самом деле монета настолько ничтожна, что почти не используется в обороте.

Жолд – в народе прозванный желудем – крупная медная монета равняется пятидесяти ногтям. Чаще всего используется в качестве разменной монеты.

Пфен – мелкая серебряная монета – полтора грамма серебра. С ней чаще всего сталкивается небогатый человек в повседневной жизни. Так обед а среднем трактире на одного человека стоит около одного пфена. В народе называют "чешуя".

Денье – средняя серебряная монета. Пятнадцать грамм серебра. Наиболее распространенная монета в государстве.

Гроут – большая серебряная монета. Семьдесят пять грамм серебра. Чаще всего – самая крупная монета, которую встречает в повседневной жизни обычный человек. Единственная монета, на аверсе которой традиционно чеканится портрет правящего монарха. За это в народе иногда именуется "портретом" или "картинкой"

Корона – единственная золотая монета. Масса золота – семь с половиной грамм(традиционно используется стандарт пятисотой пробы). Название получила от стилизованного изображения короны на реверсе. На аверсе же изображен герб государства и год выпуска.

Нужно отметить, что с большей или меньшей тщательностью чеканятся только две "старшие монеты". Остальные, в особенности медные, делаются с определенной небрежностью и современные идеально круглые и одинаковые монеты напоминают мало. Кроме того присутствует такой фактор, как изнашивание монет. В первую очередь золотых. Если на внутреннем рынке это не имеет особого значения – монеты внутри страны должны приниматься по номиналу – то при пересечении границы, это обстоятельство может ударить по кошельку.

Когда Серов нашел ту самую таверну со странным названием "Дохлый рыцарь", солнце уже окончательно ушло за горизонт. Город явно строился по принципу "как на душу положит", и ни о каком генплане не могло быть и речи. Соответственно в изобилии имелись узкие улочки, темные подворотни и глухие тупички.

"Интересно, сколько народу так и не нашло выхода из этого лабиринта, – капитан уже пожалел, что пошел один. Засветло вряд ли кто-нибудь полезет, а вот ночью, в одном из многочисленных как будто специально для этого предназначенных переулках. – Надо было взять несколько человек, толку, конечно, от них никакого, но создавали бы массу. Да ладно, поздно пить боржоми".

Трактир внутри оказался именно таким, как капитан себе и представлял. Он был разделен на две неравные части. Меньшая была обставлена чуть получше и находилась на небольшом возвышении. Большая часть была внизу.

"Ну что ж все ясно: наниматели – наверху, наемники – внизу. Не слабо у них тут все сделано. Можно сказать на широкую ногу. Значит, есть спрос. А ну да все время забываю – граница неспокойно и так далее".

Рассматривая внутреннее убранство заведения, капитан слегка задумался. Куда идти: искать местного хозяина заведения или идти занимать столик. Видя его нерешительность, к нему подошел официант. Хотя официантом его назвать все же язык не поворачивался на смотря на все признаки, мужик был под два метра ростом (это при том, что по наблюдениям капитана средний рост населения был заметно ниже чем на Земле; он сам со своими неполными метр девяноста выглядел гигантом, а уж этот и вовсе монстром), одет в стеганую куртку, а на поясе висела неслабая дубинка. Как видно он совмещал должность официанта с должностью вышибалы.

– Господин нанимать или наниматься?

– Нанимать, – коротко ответил Серов.

– Прошу за мной.

Он провел его мимо ближайших столиков вглубь меньшей части зала к свободному столику. Столик – это всего лишь речевой оборот, на самом деле это был большой стол, сбитый из толстых досок, за которым могли без проблем разместится человек десять-двенадцать. А с проблемами – и все двадцать.

– Что будете пить? – Подождав пока клиент сядет за стол спросил официант.

– Вино, только молодое – еще дела есть.

– Сейчас принесу.

– Ааа…?

– К вам сейчас подойдет мастер гильдии наемников, ему изложите свои пожелания.

– А… вот оно как, хорошо тогда.

"Нда… нехилый у них здесь сервис, – еще раз подивился капитан, – аж чем то родным повеяло"

Не успел он сделать несколько глотков вина, которое тоже оказалось на удивление приличным, как к нему подсел невысокий мужичек лет сорока на вид. Кивнув в знак приветствия, он сделал приглашающий жест рукой.

– Мне нужно несколько опытных человек, – Серов сразу взял быка за рога, – в первую очередь, что бы они могли сделать из вчерашних крестьян хороших бойцов. Ничего сверхсложного, но для этого нужны люди с особым складом характера… Терпеливые. Один из них должен быть лучник.

– Это можно, еще что-нибудь?

– Да, нужен человек, который займется обеспечением отряда. Ну там – оружие, еда, одежда. Знаете, такой, который бы без мыла везде пролезал. Этому быть хорошим бойцом не обязательно.

– Плохих не держим, – с какой то ноткой обиды ответил собеседник.

– Это хорошо… – дипломатично съехал с темы капитан.

– Так значит вам один интендант и инструкторы. Сколько инструкторов?

– Человек пять будет достаточно.

– Плата?

– В пределах разумного, – достаточно расплывчато ответил Серов. С деньгами проблем не было, но он по опыту знал, что волшебные слова "цена значения не имеет" моментально увеличивает стоимость минимум в два раза. А то и больше.

– Срок?

– Здесь ничего определенного сказать не могу. Как только подопечные перестанут напоминать мужиков от сохи так контракт и закончится.

– Нда… Тогда запишем – пол года с возможностью продления, – он вопросительно посмотрел на капитана.

– Подходит.

– Тогда завтра в это же время я буду вас ждать с претендентами. И еще одно – приветствуется выплата небольшого аванса. Город у нас знаете ли неспокойный, всякое может случиться. А то получится, что я зря людей дерну – нехорошо.

– Справедливо, – кивнул капитан, – сколько?

– Обычно оставляют пять "картинок".

Мысленно перебрав имеющиеся в ходу монеты, Серов присвистнул – немаленькие здесь авансы. Хотя… люди тут и не куклы играть собрались. Они можно сказать жизнь продают… Ну ладно – сдают в аренду. Так что все серьезно. По-взрослому.

Мысленно матерясь, капитан полез в кошель за деньгами. Эти местные "кошельки" – по сути, небольшие сумочки на завязках очень сильно раздражали. До крайности неудобная штука. Пока отсчитаешь необходимую сумму, и монеты уронить успеешь и собьешься двадцать раз. Хотя это, как и многое остальное дело привычки.

Приняв с кивком головы обозначенную сумму, посредник встал было уже уходить, когда его опять окликнул Серов.

– Да, еще одно, чуть не забыл. Если получится, хорошо, что бы один был хорошим мечником для, так сказать, индивидуальных тренировок.

Его собеседник опять только кивнул и, развернувшись, удалился.

"Хм, немногословный парень попался, – не торопясь, потягивая вино, прокручивал капитан в голове недавний разговор, – хотя наверно это отпечаток профессии. Вряд ли клиентам нравится, когда такие вот посредники много болтают".

В целом Серов попенял себе за то, что выглядел полнейшим новичком ничего не смыслящим в обсуждаемом деле, хотя если учесть что он и был новичком, все прошло довольно гладко.

Одним большим глотком допив вино, он неторопливо направился к выходу. Напиваться в одиночку не было настроения, да и время было уже позднее.

С временем тоже было не все гладко. Очень субъективно, но тем не менее внутренние часы капитана постоянно твердили о том, что длина суток была совсем не такой, какой ей исконно положено быть. А учитывая отсутствие часов, проверить собственные ощущения не было никакой возможности.

Как можно жить без часов, Серов решительно не понимал. Как, наверное, не понял бы любой современный житель земли. Да и, в общем, со временем все было наперекосяк. Возможно, в этом мире не нашлось своих шумеров и ассирийцев, которые бы придумали известную нам шестидесятеричную систему счисления, а с ней привычное деление на часы и секунды. Но это ладно. Важно то, что никакой другой системы вместо нее не появилось также. А время меряли простым, что называется – дедовским способом. По солнцу.