Текст книги "Кавказ в воде"

Автор книги: Андрей Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Дневник наблюдателя[2]2
  Дневник наблюдателя – Это примечание специально для моей непонятливой супруги Матильды Ионовны.
  Поначалу этот «опус» задумывался как отдельный рассказ. После «Блокпоста» неоднократно зарекался что-либо писать. Но руки, под воздействием дурной головы, почему-то сами тянутся изобразить очередное безобразие.
  Без каких-либо особых мук творчества родился «ДНЕВНИК НАБЛЮДАТЕЛЯ». Сразу же дал почитать супруге – Пелагее Марковне. Почитала. Пожала плечами. Неопределённо хмыкнула. Это хмыканье ввергло меня в задумчивое состояние на 24 часа. После чего еще раз дал почитать, но предварительно объяснил, что в таком стиле документальные журналы, ни в одной службе не велись и не ведутся. Это не литературная обработка высокой военной лирики, а суровая проза военной жизни, дословно зафиксированная в дневнике. До Серафимы Аггеевны дошло. Одобрила.


[Закрыть]

«Два врага под одной крышей не уживаются».

Чеченская пословица.

Дело происходило на степном блокпосту в конце утомительно жаркого лета. Командир сводного отряда, борясь с таким негативным явлением, как потное бездельничанье постовых на наблюдательной вышке, решил внести посильную лепту в борьбе с этим злом. В качестве орудия беспощадной борьбы со злом командир на полном серьёзе остановил свой выбор на обыкновенной школьной тетради в сорок восемь листов. На обложке, от руки, аккуратно синим фломастером выведено – «Дневник наблюдателя», сзади – «прошнурована, опечатана, подписана».

Подобная тетрадь, имевшая название «Дневник снайпера. г. Грозный», обнаружилась мною гораздо позже уже в Якутске. Срок её активной жизни, судя по двум пунктуальным бюрократическим заметкам, был всего два часа. Степной же дневник продержался аж три дня. Что, само по себе, является фактом исключительным.

Здесь осуществляется попытка восстановить записи последних страниц бесценного документа по памяти. Ведь рукописи, как известно, не горят. Тем более что последние записи в этой тетради были моими собственными.

Более чем уверен, многие ветераны увидят здесь и свои четыре часа, выхваченные из рутины жарких дней.

…07.00 ч. Пост сдал: Ст. пр-к мил. 30 Щенков.

09.00 ч. Пост принял: Кап-н мил. В.Н. Богомольцев.

09.05 ч. Туман, видимость 50 м.

09.40 ч. Туман, видимость 100 м.

10.05 ч. Туман, видимость 150 м.

11.00 ч. Пост сдал: Кап-н мил. В.Н. Богомольцев.

11.00 ч. Пост принял: Л-нт мил. Брэм А.Н.

11.02 ч. Туман, видимость 236 м.

11.06 ч. Туман, видимость 344 м.

11.20 ч. КПП: проверка КАМАЗа.

11.29 ч. КПП: проверка автобуса.

11.31 ч. Жаркое солнце окончательно рассеяло остатки утреннего тумана. Асфальт задышал жаром. Северо-запад: на бахче в поте лица работают два неутомимых труженика полей. Юго-восток: на живописных угодьях трактор готовит пашню под посев яровых.

11.34 ч. На КПП наряд проявил бдительность и небывалую наблюдательность: задержан КАМАЗ с солярой.

11.37 ч. КПП: автобус выехал, задержан весьма подозрительный гражданин в галстуке. Началась уборка окопов личным составом. КПП: проверка фуры с арбузами.

11.43 ч. Прибыл командир. Завершена уборка окопов. Ратный подвиг оценён по достоинству. Наиболее отличившиеся…

11.46 ч. Водитель фуры ругается с нарядом КПП. Производится уборка прилегающей территории личным составом.

11.50. Порыв слабого северо-западного ветра донёс звуки выстрелов. Выяснил, два бойца стреляют в мусорную яму, доложено начштаба.

11.53 ч. Начштаба стреляет в мусорную яму. Подоспели пять бойцов, стреляют в мусорную яму. 1-й взвод выехал за водой.

11.57 ч. Выяснил: стреляли в крысу в мусорной яме. Завершена уборка прилегающей территории. Путём тщательных наблюдений порядка на территории не выявлено.

12.03 ч. 724 м., к западу остановилась а/м-фургон, наблюдается группа 5 чел. Водитель фуры на КПП приступил к разгрузке арбузов.

12.07 ч. Выехал командир с 3-м взводом, наблюдаю наличие боевого духа. КПП: задержан КАМАЗ с солярой.

12.15 ч. Выяснил – 724 м., к западу – работают дорожники. На фоне всеобщего разгильдяйства и полнейшей разрухи наблюдаю, внушающий уважение, трудовой энтузиазм.

12.20 ч. Звуки выстрелов на юго-западе. 673 м., к юго-западу наблюдается группа вооружённых людей. Доложено нач. штаба.

12. 28 ч. Северо-запад: труженики полей приступили к приёму пищи.

12.30 ч. Выяснил – юго-запад: тренируются командир со взводом. КПП: проверка автобуса.

12.36 ч. Приехал глава администрации района. Доложено нач. штаба. Наблюдаю радостное выражение лиц обоих.

12.42 ч. Юго-запад: возвращается командир. Оповестил КПП.

12.43 ч. 2-й взвод выехал по отдельному заданию. Личный состав приступил к распиловке дров.

12.45 ч. Приехал командир. Как говорится: вспотел, покажись начальнику. Работа дровосеков оценена. Хозяин арбузов продолжает ругаться с нарядом на КПП. Завершена заготовка дров.

12.49 ч. Юго-запад: сломался трактор. В итоге – страдает производство. Предположительно – попутал яровые с озимыми.

12.52 ч. Приехали представители ПОМа за КАМАЗами и подозрительным гражданином в галстуке. Вернулся 1-й взвод с родника. Ругаются со старшиной.

12.57 ч. Выяснил – пулей пробита одна фляга и корпус а/м. Пунктуальные полеводы возобновили нелёгкий труд на бахче. У мирных жителей наблюдаются природная выносливость и трудолюбие.

13.04 ч. Глава администрации выгрузил барашка, уехал. Старшина, невзирая на извечную занятость…

13. 09 ч. Наблюдаю, что с нетерпением жду смену.

13.12 ч. Наблюдения подтверждаются – уже невмоготу.

13.15 ч. Пост сдал: л-нт мил. Брэм А.Н.

13.00 ч. Пост принял: мл. л-нт мил. Сылларов В.З.

… КПП – проверка а/м….. КПП – проверка автобуса…

…17.00 ч. Пост сдал… Пост принял…

17.02 ч. Водитель фуры отдыхает возле арбузов.

17.15 ч. С важным видом прибыл 2-й взвод с подозрительными пакетами. В отряде возникло нездоровое оживление.

17.20 ч. КПП: на запад целеустремлённо проехала войсковая колонна. Наблюдается небывалый подъём патриотического духа личного состава и готовность к самопожертвованию во имя высоких идеалов. К сожалению, наблюдаются и лица не склонные к самопожертвованию. Есть лица, на которых ничего не наблюдается.

17.30 ч. Хозяин арбузов ругается с нарядом КПП. Юго-запад: трактор самостоятельно покинул поля. Перистые облака – редкое явление для этих мест – приобрели красивый розовый оттенок. Водитель фуры приступил к погрузке арбузов. Наблюдается отсутствие трудового энтузиазма у водителя фуры. Предположительно водитель – не из местных.

18.21 ч. 1-й взвод[3]3
  Взвод – милицейский взвод в отряде – 5–6 человек, в отряде, как правило, 3 взвода.


[Закрыть] выдвинулся на канал стираться. КПП: проверка автобуса. Водитель фуры продолжает грузить арбузы.

18.43 ч. Водитель фуры пререкается с нарядом КПП. Судя по богатому словарному запасу, водитель точно не из местных. КПП: проверка ЗИЛ-130.

18.52 ч. Восток: у моста остановилась а/м ВАЗ-2105, син. цв., вышли два подозр., гражд-х чел. Вошли в кусты. Доложено начштаба. Водитель фуры загружает арбузы.

18.56 ч. В сторону моста выехал отважный 2-й взвод с командиром.

18.58 ч. От моста отъехала а/м ВАЗ-2105, син. цв.

19.00 ч. Пост сдал:…

С этого исторического момента тетрадь пошла по рукам и канула в вечность. Но, по некоторым туманным сведениям, документ нашёл пристанище в г. Ленске, в фамильном серванте супруги командира, в данное время уже в звании полковника.

Поползновений повторить передовой эксперимент командир до конца командировки более не предпринимал.

Наверное здесь не всем понятна ситуация с арбузами. Дело в том, что в битком набитых машинах с продуктами, либо другими товарами народного потребления, часто провозят оружие и взрывчатые вещества: в большой фуре это легко спрятать. И если у наряда КПП поведение водителя вызывает подозрение, для более тщательной проверки транспорта товар полностью выгружается. В большинстве случаев, конечно же, догадки не подтверждаются, но каждый случай обнаружения – это десятки и сотни спасённых жизней. Большинство из проверяемых людей это понимают и не возмущаются.

Но ведь и хозяева арбузов тоже люди наблюдательные, один из них, представитель одной из многочисленных дагестанских народностей, мужчина лет под сорок по имени Саид, рассказал такой коротенький, но значимый эпизод из своей жизни:

Всё своё сознательное бытие Саид прожил в горной местности Чечни, вблизи с Дагестанской границей. В том же посёлке проживала и семья старшего брата. Всё было прекрасно до тех пор, пока в село не вошли бандиты. Всех «нечеченцев» они стали выселять из своих домов и экспроприировать, проще говоря – грабить их имущество. Настали смутные времена: вся страна следила за событиями, происходящими на Кавказе, а Саид не просто следил – он был непосредственным свидетелем того, как под влиянием непонятной для него политической игры, бывшие его добрые земляки, друзья, которых знал не один десяток лет, прямо на глазах превращаются во врагов. Был и свидетелем, и потерпевшим.

Во двор к Саиду вошёл один из бородатых по имени Живодёр Омар, окинув оценивающим взглядом красивый двухэтажный особняк с зелёной кровлей, крепкое хозяйство, коротко процедил сквозь зубы:

– Выметайся, я здесь буду жить.

– Куда же я пойду, куда семью дену?..

– Меня это не касается, – не стал ломать голову над ответом бандит, – ты не чеченец, – надо полагать, он имел в виду – ты не человек!

– Так хоть справку какую-нибудь дайте, – стал просить Саид с надеждой на получение будущей компенсации от властей.

На другом конце посёлка раздалась короткая автоматная очередь, и тут же последовал отчаянный женский крик. Бородатый демонстративно выразительно посмотрел в ту сторону, и, выдержав многозначительную паузу, ответил:

– Этот дом сейчас не твой дом, это – «достояние республики»! Скажи спасибо, что не пристрелил… – что тут ответишь? Саид не стал благодарить, просто собрались всей семьёй и ушли.

Так Саид оказался без дома и без брата. Горячий по натуре старший брат пытался отстоять свой дом с помощью вил, но бандиты его застрелили. С тех пор Саид стал за гроши батрачить на бахче у зажиточного дагестанца, чтоб хоть как-то прокормить и свою семью, и семью своего брата.

Но и это ещё не всё.

Мотаясь по охваченной войной земле в поисках приюта, Саид, как впрочем, и все гражданские, заметил, что на всех дорогах блокпосты федеральных войск перемежаются с бандитскими постами. И политика поведения в отношении мирного населения у всех почему-то одинакова – либо внаглую ограбить, либо потребовать взятку за проезд. Бывали и случаи «задержания» людей, с целью последующего выкупа. Часто этих людей после этого никто из родственников не мог найти. Не знаю, не проверял.

Но вот ведь какая несуразица получается, проводит красную черту Саид: в количественном отношении бандитов перед Армией, что клоп перед танком, ну очень мало. И давит, давит танк этого клопа, годами давит, а раздавить не может. А в итоге страдает народ. Да, клопа танком не раздавишь.

К чести Российской армии следует пояснить следующее: война, которую ведут исламские экстремисты по всему миру, относится к виду, который называется «войной с сильным противником», что подразумевает количественное и техническое превосходство врага. Война с сильным неприятелем строится на нескольких правилах: не вступать во фронтальные боевые столкновения; избегать затяжных боестолкновений; не давать противнику возможности локализовать малые отряды муджахидов. То есть – партизанские действия, диверсии, саботаж, поощрение банального бандитизма. В таких условиях долговременных боевых столкновений попросту не может быть, но сама война затягивается надолго.

Подобных историй, рассказанных разными людьми и в разное время, я слышал великое множество. Самая запоминающаяся оказалась от многострадального Саида. Вероятно потому, что он был первым из тех, кто рассказывал мне про свою жизнь. Рассказывал просто: не жаловался, не искал сочувствия. Просто. Как разговор о погоде во время перекура. Главной задачей своей жизни он поставил – найти Омара и убить. У детей тоже была мечта: чтобы у родителей, наконец, появилась достойная работа.

Однажды нашему отряду пришлось заночевать в одной разгромленной военной комендатуре Кизляра где тоже было сделано наблюдение: во всех комнатах стояли железные кровати без единого матраса, и самая характерная черта – все разбитые двери комнат сверху донизу были расписаны шариковыми ручками и фломастерами. Все надписи, кажется, сводились к одной мысли – «семь раз подумай и не заходи», или – «Ну, что встал? Проходи мимо!». Понравилась одна – «Заходи, наливай, выходи»! Причём ни одной похожей записи, при всём моём желании, я так и не нашёл. Надписи, как автографы того времени, оставляли бойцы отрядов, которые имели счастливую возможность скоротать ночь в этом мрачном заведении.

Кстати, густо расписан был и туалет, стоящий где-то на задворках комендатуры но, так как, полагая, что ничего нового я там не увижу, на «автографы времени» уже не обращал абсолютно никакого внимания. Во все времена на стенах таких заведений одни и те же произведения. Да и смотреть на эти стены было как-то неприятно: ладно бы только одни надписи, как в родимой России, так ведь и пальцами ещё зачем-то мажут, – вредители!

До сих пор жалею, что в ту ночь не переписал все эти шедевры с дверей комендатуры в свой блокнот. А вот с внутренней стороны дверей, были надписи или нет, – хоть убей, не помню. Также не помню – были ли там названия городов, с которых прибывали отряды. Помню, что спать без матраса было весьма неудобно. По этому поводу, ворочаясь перед сном на плащ-палатке, возникло две версии: a) в матрасах, в своё время закупленных на деньги добросовестных налогоплательщиков, завелись блохи с клопами и их сожгли – это самый эффективный и кардинальный способ избавиться от врагов человеческих; b) в комендатуре завелись крысы, и матрасы по дешёвке продали. Вариант «b» более правдоподобен: в любой частной сауне Кизляра, тех же простыней с пятикопе… пятиконечным штампом Министерства Обороны – хоть пруд пруди.

Итак, дневник…

Вошь обыкновенная

«Если придет в гости дурной человек – хорошо накорми его,

а хорошего достаточно угостить, чем сможешь».

Чеченская пословица.

Один священник как-то сказал, что у человека на одном плече сидит ангел, а на другом бес. И чем бы человек ни занимался, в оба уха они одновременно постоянно что-нибудь да талдычат. В одно: «Давай-давай, дело нужное, полезное, действуй!», в другое: «А на хрена тебе это нужно, завязывай, тебе что, заняться больше нечем?». Вот и автор, бедолага, тоже разрывается, кропает что-то непонятное, в надежде, что Читатель поймет, о чём идёт речь. В оба уха одновременно: «Кропай, пиши!.. Не пиши!..»

А сейчас – о серьёзном. В этой главе речь пойдёт о вредных существах. Ведь как бывает: с виду водичка вроде чистая, прозрачная как слеза невинного дитяти, а взболтнёшь, со дна муть подымается, а сколько там вредных существ – ужас! В связи с этим вспомнился один случай, как я по осени в тайге заблудился. Вышел вечером в лес буквально на пару часов, дичи настрелять, да и увлёкся: как-то стемнело быстро: ни звёзд, ни луны не видно, тьма кромешная.

Как позже выяснилось, одну и ту же речку раз десять вброд переходил, в итоге постепенно на холмы вышел: то вверх, то вниз – непонятно. На высотах уже абсолютно никаких речек нет, жажда истомила, во рту сухо, а из луж пить грязную воду по-спецназовски – ну никакого желания не имеется.

Развёл костёр, благо нашёл в нарукавном кармашке несколько спичек, заночевал, а с рассветом на тропинке нашёл пивную банку, заглянул внутрь – там водичка. Вода на вид чистейшая: прозрачная, дождевая. Обрадовался, поднял, вода и взболтнулась. Так мне чуть дурно не стало: столько мути со дна поднялось! Вот так и терпел долгих двадцать часов, пока в пригородный посёлок не вышел.

Нет, не напрасно написаны первые главы: вроде всё понятно, ясно, а как ковырнёшь так ничего и непонятно, туманно: мутное это дело – война. Кто кого защищает, кто с кем воюет, кто со всего этого что имеет, кто кого имеет?

Чтобы полностью раскрыть суть дальнейшего повествования, начну издалека – с холодной зимы 1986-го года. К тому времени Рома Дилань лет семь носил высокое звание сержант милиции и был простым помощником оперативного дежурного по горотделу. С тех пор побывал в разных службах, но такой вреднейшей и более нервной работы нигде более не встречал.

За дежурную смену потребно везде поспеть, успеть и разобраться. При срочной необходимости собрать в одну организованную кучу опергруппу, заехать за следователем прокуратуры или судмедэкспертом, по пути разобраться с несколькими семейными скандалами, привезти группу на место, помочь ребятам, своим друзьям, которые, кстати, тоже разрываются, составить различные протоколы, между делом съездить за криминалистом, по дороге принять вызовы и, получив удар доской по спине, задержать пару-тройку кухонных бандитов, вернуться на место, выловить из ванны взмыленного и уже успевшего разбухнуть утопленника или вытащить из петли пахнущего висельника. По дороге в морг принять вызов и задержать насильника.

Вернувшись в отдел, помочь выяснить отношения между задержанными и пострадавшими. Внимательно выслушать оскорбления всех сторон в свой адрес. Обстоятельно разобраться в порядке живой очереди с людьми доставленными патрульными. Составить протокол, взять объяснения. Получив список вызовов вновь съездить по адресам, так сказать, «обслужить».

За неимением времени на сбор опергруппы, быстро, совместно с милиционером-водителем, разобраться с «горячими» преступлениями. Повторно получив удар, в лучшем случае ящиком, в худшем – по голове, привезти задержанных и пострадавших в отдел. Ещё раз, более внимательно, согласно Закону о милиции стойко проявив вежливое и внимательное отношение к гражданам, выслушать оскорбления в свой адрес всех конфликтующих сторон, самое мягкое из которых – «вошь обыкновенная». Оформить необходимые документы, разобраться с людьми, доставленными ничего не объясняющими сыщиками. Вновь сколотить опергруппу и выехать по списку по местам очередных преступлений.

После чего… с различными вариациями предыдущее описание произведенной работы можно несколько раз и повторить, но это не суть важно. Важно то, что служба, как видно, очень нервная, требующая полной физической и моральной выкладки.

Однажды, зимой 1986-го, на глазах у Ромы, в течение буквально двух-трёх минут, зараз гибнет шестнадцать человек. Та ночь выдалась сумасшедшей. Не вдаваясь в подробности, к тому же до сих пор это дело покрыто серой канцелярской мглой и мраком, хотя и грифа «секретно» на нём нет, скажу: на второй день парень зачесался.

Чесалось всё тело, от пяток до шеи. Чесалось круглые сутки. Чесалось и на работе и дома, чесалось круглосуточно. Чесалось трое суток. Эта чесотня вконец его и измотала: не мог нормально ни спать, ни есть, ни работать.

Его молодая жена – Евдокия Тарасовна, стала посматривать на мужа, так как он тоже был в то время молодым и красивым, с великим подозрением. У Романчика же, в свою очередь, возникли подозрения в отношении супруги, отчего чесотня ещё больше усилилась. Но трезво проанализировав ситуёвину, пришёл к выводу, что во всём виноваты злачные места, которые вольно или невольно посещал во время опасной и трудной службы: везде же приходилось бывать.

На четвёртые сутки, вконец измочаленный, добровольно сдался в санчасть. Это, наверное, как зубная боль: терпит человек, терпит до последнего, и, в конце концов, решается. Пройдя по конвейеру всех специалистов-медиков, один из которых со словами: «Догулялся, милок!», – всё-таки, после осмотра тела, догадался отправить его душу к психиатру.

Рома – парень дисциплинированный, отсидев часок-другой в унылой и понурой очереди больных и немощных сотрудников, заходит к лекарю душ, вечно чем-то занятый психиатр, в свою очередь, выслушав жалобы и стоны души, но уже не с утверждением, а с вопросом: «Догулялся, Дилань?» – пытается отфутболить измученное бренное тело обратно, к предыдущему эскулапу.

Тут уж даже чесотка возмутилась. В итоге, выудив все подробности последних напряжённых рабочих дней, сопоставив гибель людей, специалист уверенно ставит диагноз – «реактивное состояние» и, извиняюсь за повтор слова, ставит таинственный укол, прошу прощения, в известное место.

До дома его доставил на своей служебной машине вовремя подвернувшийся под руку Джават Исмаилов – участковый уполномоченный. На общественном транспорте, как его предупредили врачи, после такого укола попросту бы не доехал. Последнее что Рома запомнил – это как он открыл дверь и с помощью любезного Джавата переступил порог своей квартиры. Дальше попросту выключился – сработало лекарство. Даже чайку Джавату не предложил.

Наутро проснулся огурчиком, будто заново родился: бодрый, свежий и без каких-либо подозрительных, изводивших его, симптомов. В семье воцарились мир, согласие, любовь и полное взаимопонимание.

Оказывается, реактивное состояние – есть реакция организма на шоковое психическое воздействие, в его случае выразившееся в мягкой, безобидной форме, но наложившее на всю жизнь неизгладимый отпечаток в его характере.

Надеюсь, не утомил Читателя длинным вступлением к этой главе, но это, считаю, весьма важно для дальнейшего понимания сущности изложения, в котором «реактивное состояние» играет не последнюю роль.

* * *

Так получилось, что в эту служебно-боевую командировку, лейтенант милиции Рома Дилань в составе сводного отряда милиции попал на одну из заснеженных вершин Кавказа, в место, где облака стелются по самой земле, а горизонт закрывают ещё более могучие горы, величественно возвышающиеся над облаками – прекрасные творения Божии. А если посмотреть вниз, то бурливые горные реки, стремительно текущие по ущелью, представляются узенькими ленточками – благодать. И чувствует себя человек, стоящий хоть на вершине, хоть у подножия такой скалы малюсенькой песчинкой в этом огромном мире. Если же переместить взгляд себе под ноги – грязь и слякоть. Другие красивые описания и слова об ущельях, дорогах и тропах, которыми могут воспользоваться банды с целью завладения этой самой стратегически важной высотой или обойти её, мы опустим, так как, судя по названию рассказа, это к данному повествованию никак не относится. Разве что отмечу особо: покуда солнышко светит, оно всегда будет в чём-нибудь весело отражаться.

Кроме других задач у отряда была ещё одна – осуществлять помощь российской армии в охране этой самой вершины и проходящей по ущелью высоковольтной линии электропередачи от покушений вредных сепаратистов и бандформирований.

Про высоковольтную линию автор как-то услышал подтверждение от командиров группировки, что одной из задач многочисленного армейского подразделения и есть охрана этой самой линии.

Позволю себе немного поразмышлять на эту тему.

Линия, само-собой, по генеральному плану под названием «плюс электрификация всей страны» проходит из России через несколько кавказских республик. На сколько километров она тянется – о том неведомо. Напряжение в проводах – тысячи вольт. Правительство решает: именно на этом участке электропередачи необходимо поставить надёжную и мощную войсковую группировку, с целью недопущения кражи электроэнергии как местным населением, так и бандформированиями. Министерство Обороны (есть, так точно!) спущенную сверху указку одобряет, и действует согласно щедро профинансированному за счёт налогоплательщиков плану. Финансы, как это обычно бывает, тут же растворяются в мутной среде, чёткий план при этом уверенно удерживается на поверхности, что называется – плавает.

Местному населению воровать электричество ни к чему – и так халява: Россия за всё уплатит, не обеднеет, а вот бандам – это удар ниже пояса! Как же: все сознательные родичи, как и всё передовое человечество от бандитов отвернулись, к себе домой не пускают, а кушать то хочется! Костры разжигать нельзя: армия ночью увидит огонь, днём дым, и всё, пиши – пропало, конец святой освободительной борьбе: джихад захлебнётся, газават задохнётся! А ведь джихад – это вершина Ислама!

Выход один – цепляться к линии электропередачи: подтаскиваешь на трофейном бронетранспортере или на худой конец соседском тракторе понижающий трансформатор к опоре, подключаешься, и кипятишь себе чаёк или варишь супчик. А то и новости по телевизору посмотреть можно, посмеяться над очередным бодреньким репортажем о «заключительной стадии контртеррористической операции». А не тут-то было: линия то охраняется! И причём охраняется как раз в том самом нужном для подключения месте, где войска стоят – вот ведь невезуха!

Думаю, бандгруппы вряд ли планируют подрыв линии электропередач или нефтеперерабатывающих заводов на территории Чеченской Республики – это ведь равносильно тому, что сук рубить на котором сидишь: они же с этого немалые деньги имеют.

Другой, более правдоподобный вариант – родичи от бандитов, несмотря на энергичные призывы всего передового человечества, всё-таки не отвернулись. Отчаянные члены бандформирования, рискуя жизнью и здоровьем, пройдя через несколько труднопроходимых и опасных горных перевалов, после удачно проведённой операции по ликвидации пары-тройки опор, с целью замести следы, проходят ещё несколько перевалов, и прибывают отдохнуть и набраться сил к дальним родственникам в глухой аул:

– Уассалям Уалейкюме, уважаемые! – вытирая обильный пот со лба приветствует командир хозяев дома, и, вытерев руку об штанину, при этом не забывая изобразить усталые героические интонации в голосе, ставит их перед фактом, – Мы у вас тут отдохнём малость, а завтра, с утра пораньше, если на то будет воля Аллаха, нам еще предстоит перейти несколько опасных и трудных горных перевалов, с целью замести следы от преследующего нас по пятам противника.

Шутки шутками, но полевые командиры на самом деле часто не дают возможности своим усталым, изголодавшимся, обмороженным муджахидам наесться, погреться и подремать в пути, – это жизненно важный момент для отряда. Они заставляют их продолжать движение, чтобы не дать возможности спецслужбам обнаружить, окружить и ликвидировать их.

Всё семейство согласно закону гор и вековым традициям начинают слаженно проявлять знаки гостеприимства:

– Уалейкюме Уассалям! – это папа.

– Давненько мы вас не видели! – это сыновья, мирные жители, все как на подбор бородатые и по последней моде с заправленными в носки штанинами[4]4
  Заправленные в носки штанины – отличительный признак ваххабитов, по которому они друг друга и узнают.


[Закрыть], – может, водички испить желаете?

– Что-то вы уставшие нынче какие-то, мешки под глазами, – это уже все хором сокрушаются: всё таки разглядели лица гостей при свете робко пробивающегося в оконце зарождающегося месяца, – сами, панимаещь, на себя не похожи, заходите, сейчас постелим, отдохнёте… – Но сами в себе при этом вспоминают пословицу «гость воды не просит – значит, не голоден…»

Уставшие гости впадают в ступор, сил только и хватает на то чтобы вымолвить:

– А кющять, панимаещь? Мы такую ответственную операцию провели, устали.

– А свэта нэту, дарагой, ничего не видно, где мука, где баращек – непонятно! Свэт совсем ушёл, панимаещь, – это древний полуслепой дедушка, в зелёной тюбетейке на седой голове и с клюкой в морщинистых руках, с лавочки слово вставил, – вот только с утра про вас вспоминали, мамой клянусь!

Из женской половины раздаётся:

– Да, да, правильно сынок говорит, утром как встали так первым делом вспоминать начали! Бабушкой Бэллой клянусь…

– …Кто там, внучка, – с астматическим придыханием скрипит всеми уважаемая бабушка Бэлла, – никак сам Печорин приехал?

Сокрушённо всплеснув руками, гостеприимные домочадцы дружно подымают гомон:

– В город за свечками-спичками съездить не можем!

– Аккумулятор-мулятор зарядить нечем, панимаещь!

– На телевизор только смотрим, совсем не включаем: не показывает!

А хоть бы и показывал, что там смотреть то? Что ни фильм так чуть ли не каждый эпизод цензурой закрывается, а шариатские казни смотреть – уже не интересно, приелось.

– Даже не знаем, к чему там передовое человечество призывает, панимаещь…

– Погода совсем непонятная какая-то…

– А как там у вас?..

– Как здоровье тётушки Фатимы?..

– А правду говорят что в соседнем ауле дождя не было?

Всё-таки хозяева обращают внимание на то, что гости не то, что ответить, от усталости даже на ногах толком стоять не могут:

– Нет, нет, мы вас просто так не отпустим, укладывайтесь-ка спать…

Количественный состав сводного отряда милиции и на этот раз стандартный – двадцать пять крепких лбов. Из них человека четыре-пять – командир с замами.

Все ребятки свойские, знающие своё дело, притёртые. В том числе и командиры. Но вот Кеша Топорков…

Кеша Топорков был вполне нормальным парнем, в том понимании, которое вкладывают в это определение простые менты. До тех пор, пока его не назначили начальником штаба сводного отряда. Этот высокий титул маленького человечка и сломил его неокрепшую, толком ещё не повзрослевшую душу, но зато укрепил, и довольно твёрдо, мысль о своей исключительности в этом огромном мире, несмотря на обладание мощной инерцией мышления.

Следует отметить, что в воинских коллективах, а тем более в периоды боевых действий, враждебные чувства в коллективе проявляются не реже, чем дружеские – это не секрет. Малейшие человеческие недостатки в характере, слабости, выпячиваются здесь самым невероятным образом: все же на виду, и никуда от этого не деться. Как бы это не скрывалось, но главную роль в проявлении всего негативного либо позитивного в характере человека является страх смерти. Именно это затаенное и глубинное чувство тревоги делает человека человеком. Человек начинает жить подлинной жизнью, становится самим собой. Маска, которую человек носил в мирное время, в зоне боевых действий размывается полностью: коллективу сразу становятся видны как недостатки, так и достоинства каждого. В человеке, хорошо знавшем до первой командировки на войну, можно открыть много нового, ранее неизвестного, причём открыть в нём можно кучу как положительных качеств, так и негативных, нередко и пародийных, уродливых. При всём желании своё внутренне «я» некуда спрятать: все же на виду, как на ладони. Если в мирное время человек был неприметным трусишкой, на войне он становится откровенным трусом, если был смелым, то становится героем. Если был сволочным, то и будет сволочь.

В своё время к Топоркову приклеилось прозвище «перидромофилист» – это не ругательство, так называют людей, коллекционирующих железнодорожные билеты. Ну, к примеру, как филателист – собиратель марок. Билетов у него накопилось аж девять штук, ибо передвигаться на оленях и летать на самолётах часто приходится, а вот на поездах – экзотика: железка до некоторых мест на севере толком ещё не дошла. Причём один билет был с его фамилией, чем он очень гордился, другие ему отдавали знакомые ребята, в разное время вернувшиеся с отпусков.

Коллекционер – это болезнь. Эту болезнь Костя подхватил будучи в отпуске, двигаясь на поезде из Москвы в Орёл и обратно – понравилось невероятно: перестук колёс, покачивание вагона, быстро меняющиеся пейзажи в окне, натюрморты на откидном столе, дивными вечерами приятное общение со славными попутчиками – романтика… Правда один билет у него спёрли вместе с деньгами на обратном пути, поэтому и сохранился только один.

Билеты, выезжающим в отпуск парням, Топорков имел привычку заказывать заранее, и сильно обижался если кто-нибудь забывал о «заказе», и где-нибудь в аэропорту за ненадобностью свои железнодорожные билеты попросту выбрасывал.

Представьте – ждёт заядлый перидромофилист эти самые бумажки три месяца, а то и больше, от нетерпения места себе не находит, человек возвращается, а проездных билетов нет! Костя начинает грязно ругаться: вот, ты, мол, такой-сякой «нехороший человек»!.. Кому ж приятно такое выслушивать? Так Топорков и стал «перидромофилистом». Возможно и по этой причине всех друзей растерял.