Текст книги "Попадос и два ствола 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 17

Оборачиваюсь.

Нет – я не ошибся. Передо мной Киржач. Собственной персоной.

Федор присвистывает. Я молчу и жду продолжения. Разглядываю нарисовавшийся живой экспонат без эмоций и особенного интереса. Как энтомолог смотрит на не слишком редкий экземпляр бабочки.

А неплохо его судьба в последние дни мордой о неструганный стол повозила. За какой-то десяток дней, ну может пару недель – от бывшего здоровяка едва половина осталась. Вывеска вдрызг разбита. Похоже, её активно сапогами месили. Но не свежак, а уже день-другой подживает. Рука висит на грязной, засаленной повязке, ну это я в него после нашего совместного побега шмальнул.

Глаза по-прежнему медвежьи, но виноватые и очень больные. Видно совсем не сладко этому зверю на цепи сидеть.

Однако, сейчас он на свободе и судя по всему, может самостоятельно перемещаться по лагерю. Конвоя рядом не наблюдается.

– Здорово, мужики, – и вжав голову в покатые борцовские плечи, выжидающе дожидается реакции.

Совершенно не хочется отвечать что-то в стиле: «здоровей видали» или «мужики в тайге лес валят».

Вообще ничего отвечать не хочется. Да и о чем с ним говорить?

Молчу. Остальные тоже не стремятся к общению.

– Понимаю, – кивает бывший шериф, помолчав, – Кот, только один вопрос – откуда вы здесь?

– За тобой пришли, – хмыкаю я, – как узнали, что тебе тут не сладко и повидло на завтрак не выдают, так и помчались.

Он снова кивает и опускает глаза:

– Прости.

– Господь простит! Не начинай опять всё те же песни. Сколько можно-то?

– Ну, просто ответь – правда, что… вы победили и теперь корейцы всех пленных отпустят?

– Так ты же сам к ним рванул, Киржач. Теперь обратно захотелось, что ли? Не думаю, что это хорошая мысль. Да и Забара вряд ли твой порыв оценит.

– Да, мы победили. Всех пленных они должны освободить, – вместо меня озвучивает сердобольная Марго.

– Спасибо. Похоже – уже. Прости меня Кот. Еще раз – прости.

– Да пошел ты, – раздосадовано отмахиваюсь и отворачиваюсь.

– Нам поговорить надо, – не отстает он.

– Ну, иди где-нибудь поговори, раз надо. Без меня.

– Валил бы ты отсюда, Киржач, – хмыкнув, вступает в разговор Федя, – Радуйся, что все так закончилось. Времени нет, а то отвели бы в поселок и там уже полковник с тобой решал.

– Кот, всего одну минуту, – не унимается назойливый законник.

– Да отье#ись ты уже. Мертвого достанешь… Слышь, Киржач, если сейчас не исчезнешь – я вон того военного попрошу, персонально тебя здесь лет на десять придержать, – угрожаю, заметив неподалеку того самого подполковника с умными глазами, – Смотрю ты с корейцами душа в душу живешь. Спаррингуешься по-дружески…

– Вот об этом и поговорить надо.

– О твоих страданиях? Уволь меня от рассказов.

– Нет. О корейцах и наших. Они тут вовсю вербовку пленных ведут… – он замолкает, ожидая моей реакции.

Подпол приближается.

– Мы можем пообщаться? – еще на ходу бросает он на вполне приличном нашем.

– Да, конечно, – я киваю.

– Если вы заняты, я подожду, – кореец переводит взгляд на шерифа.

– Нет. Это он подождет, – усмехаюсь я.

Киржач с готовностью трясет головой.

Товарищи деликатно удаляются в сторону модуля. Дают нам с корейцем возможность пообщаться кулуарно, без свидетелей. Не задерживаю их. Все правильно – есть разговоры, которые лучше вести в интимной обстановке. Похоже, что сейчас именно такой ожидается. Жестом прошу Хэ Вона, на случай недопонимания потусоваться неподалеку. Вдруг, да пригодится…

– Я вас слушаю.

– Подполковник Чо Ха Джун, – представляется собеседник, – начальник разведки корейской армии.

– Кирилл Котов. Официальной должности не имею. Да у нас и армии нет. Так – ополчение. Поселенцы с карабинами.

– Я в курсе, – тонко улыбается он, – Но ведь теперь не только с карабинами.

– Ну да. Это так. Теперь мы имеем еще и автоматическое стрелковое вооружение, – спокойно смотрю в его глаза с похожей улыбочкой.

– Я не стану спрашивать, откуда у вас новое оружие. И конечно не буду просить помощи в войне с немцами, но хочу попросить поучаствовать в установлении мира между нашими народами.

– Кстати, полковник, а вы не опасаетесь вот так откровенно беседовать с представителями вражеской стороны? Не попадете под подозрение в измене или подготовке заговора?

– Ну, во-первых, война ведь между нами закончена? – усмехается визави.

Я ответно фыркаю и киваю.

– А во-вторых – нет, совершенно не опасаюсь. Буду с вами полностью откровенен – я не одинок в стремлении к миру, ну а генерал Ри Ён Чун уже не может ни на что влиять. Просто напоследок наслаждается иллюзией власти.

– Для корейского народа будет лучше, если ваш будущий лидер или коллективное правительство поменяет свою милитаристскую позицию на менее воинственную. Поверьте на слово, полковник. А то мало ли что может произойти на этой непредсказуемой планете? И в самый неподходящий момент у вас не окажется достаточно боеприпасов и людей. Лично я уже вообще ничему не удивлюсь. И поверьте, это не преувеличение, – я еще более многозначительно улыбаюсь.

– Вам известно, что-то такое, что может повлиять на всю жизнь людей здесь? – подполковник пытливо вглядывается мне в глаза.

А он догадливый. Или, скорее всего – с хорошей интуицией. Ну, впрочем, чему удивляться? Начальник разведки все же.

– Возможно, – уклончиво говорю я, одновременно интригуя его выражением лица, – Не торопите события, полковник. Мы слишком слабо знакомы для немедленной и бесплатной дележки эксклюзивной информацией… И еще вопрос – как отнесутся к грядущим переменам ваши соотечественники?

– Могу уверенно сказать, что большая часть наших людей без восторга принимает участие в происходящем, – быстро отвечает он.

О, как сказанул – «без восторга»!

– А есть ли среди тех, кто станет управлять анклавом после генерала – люди готовые разделить желания простого корейского народа?

– Один из них перед вами. Но у меня будет не менее важный вопрос.

– Задавайте.

– А могут ли такие люди рассчитывать на понимание и прощение ошибок со стороны вашего руководства?

– Несомненно. Мир лучше войны. Вот только хотелось бы более весомого подтверждения, чем слова, хотя лично я в них и не сомневаюсь. Несмотря на вашу должность – вы вызываете у меня доверие, – усмехаюсь одними глазами.

– Чего вы хотите?

– До меня дошла информация о вербовке наших пленных. Она достоверна?

– Да. Я лично занимался этим вопросом, – он совершенно не смущается и пожимает плечами, мол: «ничего личного – работа такая», – И в качестве подтверждения серьезности этого разговора, готов немедленно выдать вам имена тех, кто на нее согласился.

– Это хорошо. А вон тот человек – не из таких? – киваю в сторону Киржача.

– Нет, – подпол мотает головой, – Этот, как раз держался вполне стойко. Правда рассказал, что за проблемы возникли у него с вами лично и в результате с анклавом.

Ага, как же, скажешь ты мне правду – если его вербанул! Тебе по должности: соврать, что почесаться. Может ты сегодня сам его и подослал, чтобы сдав остальных агентов, бывший шериф получил прощение всех прошлых грехов и снова втерся в доверие. Хотя вряд ли, конечно. Делать ставку на такого косячника – ход не из самых надежных. Гарантий прощения грехов совершенно никаких.

– Хорошо. Но для того, чтобы вести переговоры с немцами мне также нужно что-то посущественнее ваших слов.

– Понимаю. Если захотите: в качестве серьезности наших намерений, вы сможете даже продемонстрировать им голову генерала Ри Ен Чуна.

– Это, в каком смысле?

– В прямом, – цинично улыбается он.

– О как! – невольно присвистываю, краем мысли пожалев об отсутствии в составе делегации Олега, – А не завоняет?

– Разумеется, если вы дадите свое согласие на помощь в переговорах – её понесут наши представители, – цинично усмехается подпол.

Надеваю на лицо маску размышлений. Хотя на самом деле – чего тут думать-то? Нам все равно, что тут у них будет и кто конкретно, в итоге на трон сядет – лишь бы к нам не лезли и жить не мешали.

Эх, чую, буквально с минуты на минуту, тут такой жабагадюкинг завертится!

Как говорится: «а кони были в перхоти и мыле и казаки не слухали приказ».

И замполиту его кащееву иглу-то сломают. И погонят свергнутого генерала до ближайшей подходящей ветки или канализационной трубы – даже жаль, что тут таких нет.

Вот бы в тот момент на его рожу изумленную глянуть. Подобное всегда внезапно.

Кот интриган и низвергатель режимов! Дипломат, ёпта!

– Ладно, – закончив изображать активный мыслительный процесс, машу ладонью, – Считайте, что мы договорились.

– Отлично, – весело и довольно улыбается подполковник Чо Ха Джун, показывая острые зубы хищника.

«Не достигнув желаемого, они сделали вид, что желали достигнутого»…

Отдариваюсь ответной похожей гримасой. А ведь этот крендель будет гораздо опаснее того, что сейчас в своем шатре последние часы доживает…

Глава 18

ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ, ГДЕ-ТО В СТЕПИ, МЕЖДУ «ФОРТОМ-ПОЛКАН» И «ОЗЕРОМ РЫСИ»…

Что-то сегодня, прямо с самого подъема, думается о всякой шелухе.

Например, о том, что может – вот это оно самое и есть? Я сейчас о «спасении своего народа», предсказанного мамми Рамлой? Ведь именно благодаря тому, что мы с Хэ Воном и Да Сом нашли Ракаара – раздварасы нам пулеметы выдали и все последующие события уже от этого отталкивались. Кто ж его знает? Спросить при встрече? Сгонять к ней в гости, может?

Да ну! Снова гуталиновые гвинейские рожи видеть не очень хочется. Точно не сейчас. Не готов пока. Может позже когда-нибудь. Надоело по полям шататься и в пострелушках через день участвовать.

Отдохнуть желаю. Пусть и не долго. Пока снова кто-нибудь не напал.

К тому же я бейбе отпуск обещал. В купальниках. Да и остальные девчонки от прогулки на море не откажутся. Только банду посерьезнее надо собрать.

Заодно, может и с обезьянами, что-то проясним. Вопрос по их миграции ведь так и остается открытым.

Оставим Олежку с работниками на хозяйстве, а сами на юга ломанемся.

Кот заботливый и чуткий атаман!

Даже в сторону полных девиантов, вроде Киржача, дышит ровно.

Ну, почти ровно.

Но ведь жизнь-то его никчемная при нем осталась?

Вот, сейчас, живой и здоровый вышагивает впереди в головном дозоре. Трезвый, сытый и опрятный.

В последние две недели бывший шериф только этим и занимается. Теперь его работа шагать на острие и вообще лезть в каждую жопу.

Так мы с ним и договорились в корейской ставке. Будет косяки заглаживать.

Он у нас теперь вместо штрафного батальона.

Киржач и на большее согласен был и даже предложи я ему добровольно в рабы зачислиться – согласился бы, но рабский труд не эффективен.

Ну, а если снова чудить станет, то я его предупредил, что даже пулю сэкономлю – тупо саперной лопаткой в лоб убью.

И ничего – пока справляется. Так что, можно сказать, что Киржач твердо встал на путь исправления. В пути к немцам всю дорогу с очередной белой футболкой Маргоши на шесте шел, да еще и песни на всю степь орал. Ну как песни – скорее мотивы мычал.

Какие? Само собой германские национальные. Типа: «Лили Марлен», «О, май либер Августин», «Айн-цвай полицай, драй-фир бригадир» или «Дойчен золдатен ун дер официрен». А щеки-то надувал, почти один в один, как трубач Луи Армстронг! Даже голос сорвал. А вот Маргоша меня явно стала в садизме подозревать.

Донорский мозг бы мужику еще пересадить для полного счастья. Да где ж его тут возьмешь-то?

Не знаю, что уж там за основное сработало – наши европеоидные рожи вперемешку с азиатскими или флаги с песнями, но дойчевский дозор, все-таки без разговоров стрелять не стал. Лишь относительно вежливо «хэнде хох» попросили поднять. Ну, а потом мы с ними пообщались и все насущные вопросы порешали.

Договорились об ответном визите немецкой делегации к нам и сообщили о стремлении корейцев к миру.

А дальше пусть азиаты с бундесами сами перетирают.

Я же заодно, свой долг перед покойным переводчиком исполнил. С девушкой его повидался и последние слова Александра передал…

После чего herr Сater и отбыл с друзьями восвояси… (господин Кот)

Ну, а с завербованными корейцами пленными ничего делать не стали. Я не нквдшник, чтобы за измену карать, а сломать любого можно. Легко и непринужденно...

Теперь о сегодняшнем. Помимо чепухи, в голове еще одно неприятное ощущение присутствует: и чем солнце западнее, тем больше мне не по себе. К вечеру в душе уже не кошки и даже не рыси, а прямо целые леопарды скребут.

И очень похоже, что не только у меня.

Уже обсудили это и с Витей и с Федором и даже Анютка своими тревожными предчувствиями поделилась. А может и кто еще, тоже что-то такое ощущает. Вон, у Георгия второго и без того не ангельский взгляд – совсем волчьим стал. Глаза так и шарят прожекторами по окрестным холмам. Могу поспорить – этот прожженный и травленный тип явно тоже что-то недоброе чует. А Ракаар вон, вообще, карабин на грудь переместил.

Даже толстошкурый, как мамонт, Олег, травинку нервно в зубах гоняет, Хэ Вон лицом построжал и бейба брови хмурит. Ну, ведь явно неспроста именно сегодня её розовые очки запотели?

Прямо не команда, а выездной симпозиум экстрасенсов!

Хотя, может быть остальные просто такого настроения от нас поднахватались?

Ну и ничего – глядишь, целее будут.

Куда мы такой нескучной толпой движемся?

Так, домой, вестимо.

К родному острову на «Озере Рыси».

Почему ушел из поселка?

Да что тут объяснять-то?

Воли хочу. Настоящей – без дураков.

Ну, а после прошедшей войны, выигранной прямо скажем – только чудом и кошачьим фартом, в «Форте-Полкан» неминуемо воцарится настоящая армейская дисциплина. Начнутся постоянные военизированные тренировки, отработка действий при разнообразных тревожных ситуациях и прочие милитаристские заморочки.

Казарма грядет, в общем. И в том или ином виде она неминуема.

А это совсем не мое.

Совсем уж напрочь гайки Забара, конечно не завернет. Здесь все же не прежняя жизнь – не слишком с ущемлением прав людей разгонишься, когда вокруг все население поголовно вооружено, да еще и стрелять худо-бедно обучилось. Причем на практике и по себе подобным.

Думаю, что все-таки относительая свобода, как в какой-нибудь Калифорнии в эпоху освоения Дикого Запада тут останется. Но все равно – не хочу такого.

Нет, понятно, что в любом обществе, даже в том, которое утверждает, что все абсолютно равны – есть те, кто так или иначе, немного «равнее» остальных.

И я со своей командой вполне мог бы претендовать именно на такую роль и затребовать в отношении своего коллектива каких-то послаблений в режиме.

Но не моё вот это все.

Еще во время проживания на хуторе понял, что вообще не желаю жить в городах. Пусть «Форт-Полкан» и не совсем город, но все-таки. Хотя по местным меркам он, конечно, прямо мегаполис.

Вот и пусть будет столицей. А туда ненадолго наезжать хорошо.

На ярмарку, да по кабакам пройтись. Вот и будем.

А жить надо на просторе – без суеты, обязанностей и многолюдства.

Вот я и хочу пожить частной жизнью в не слишком широком кругу друзей…

Я бы и один пошел, но как оказалось, что и вся остальная банда к тому же стремилась.

Забара нас, конечно, долго уговаривал. И золотые горы сулил и на сознательность давил и вкусные должности предлагал, согласно стремлениям каждого. И даже споить пытался, как развратник малолетку и слабостью затуманенного разума воспользоваться.

Однако, к чести коменданта, могу сказать, что полковник даже не пытался зажать один из пулеметов, который мы, посовещавшись, пожелали забрать из городского арсенала.

А что? Все честно. Один нам – два городу. Заслужили. Имеем право. И патронов отсыпьте по-братски.

Ну, а если что – зовите…

А мы в степь и будем в ней как вольные ветра…

И стали собираться.

Правда, лично мне пришлось все же пообещать Владимиру, что вернусь в течение месяца. Для участия в экспедиции на ту сторону горного хребта, в места, заселенные соотечественниками Ракаара.

Ну, тут я ничего не терял. Ведь и сам хотел туда сгонять и жалом поводить.

Как ни странно, узнав о нашем решении, присоединиться к банде пожелали многие.

Совершенно не ожидал такого.

Народ слетался со всех концов поселка, как голуби на бабку с крошками.

Однако, практически всем желающим я отвечал категорическим отказом. Товарищи меня поддерживали.

Даже «председателю колхоза» и бывшему прокурорскому работнику, Александру с его лихими ребятами – в заявке было отказано.

Мягко, но непреклонно.

Прекрасно понимаю, что им-то совсем душно в казарме будет, да и бойцы у него нормальные, но все же завернул. У каждого свой путь. Пусть ищут долю в других краях. А мы уж тоже, как-нибудь сами справляться станем.

Лишними стволы, конечно, не бывают, тем более проверенные, но у нас и без них – каждый второй: если не робокоп, то терминатор. А теперь еще и адская машина имеется. Любого врага на винегрет покрошим.

И еще – не хочу я расширения нашего уютного лагеря до размеров крупного поселения. Забот с этим связанных. Склок, неизбежных конфликтов и прочих проблем.

Однако, зачем людей обижать? Выслушали всех. При этом стараясь быть максимально прагматичными. "Зачем ты нам? В чем конкретно незаменим"?

Пару раз вообще до смешного доходило. Почти доходило...

– Ты кто? – предвкушая развлечение, спросил Джордж-великолепный у пожелавшего вступить в наши дружные ряды дяденьки возрастом от сорока к пятидесяти. Когда-то явно упитанного и гладкого, а теперь заметно исхудавшего.

– Ярцев Александр Павлович, – представляется мужчина.

О как! Не «Палыч», а тщательно, чуть ли не по слогам выговоренный «Павлович». Не сбила с него спесь здешняя житуха-веселуха. Удивил. Хотя может он из тех, кого сюда совсем недавно скинули.

– Чем в прошлой жизни промышлял?

– Простите?

– Чем занимался, говорю?

– Я был избран депутатом, – с непередаваемым апломбом произносит «Павлович».

– Депутатом чего? В «белом доме», что ли сидел?

– Я был депутатом Ростовской думы, – чуть стушевавшись и гораздо менее пафосно, сознается он.

Ясно – перед нами «профессиональный политик». Карьера, пиджак и отпуск на берегах Адриатики.

Самый бесполезный и даже вредоносный элемент.

Именно эти кренделя, сидящие в просторных кабинетах и живущие в особняках, с руками по локоть в икре, решали, что неразумные подопечные граждане будут смотреть, чем питаться, во сколько водку покупать, что праздновать и от чего негодовать. Более того – жизнь каждого гражданина от рождения до смерти принадлежала не ему, а вот этим, олицетворяющим государство дядям.

Сидели и переживали – а вдруг геи нападут на многострадальный Воронеж? Или еще какой армагеддон случится?

Сплюнув, обламываю Георгия с весельем – незатейливо и конкретно послав деятеля в эротический поход...

В итоге, все-таки приняли в коллектив одного парня. Доктора по имени Слава. С подругой Настей. На Земле он хирургом был, а она медсестрой. Ну, а я здесь, как-то раз понаблюдал за его работой.

Парень был хоть и молод, но действовал руками весьма уверенно и сноровисто. И вообще, по жизни был спокоен, сосредоточен и деловит.

С практикой и опытом в прошлой жизни у него явно все было в порядке.

Стрелять тоже умел, как и его подружка.

Ну и Георгия второго, после размышлений и дискуссий, общим голосованием в ряды соратников зачислили. Он очень желал. Ну, а мы этому мужику, вроде как должны были. Если бы не его своевременное предупреждение о начавшейся корейской агрессии – кто его знает, как оно там всё повернулось бы?

Что касается остальных – на манеже все те же. К моему большому удивлению, в поселке никто не остался. Даже Серж и его знойные фемины с нами. И Матвеевские «сестры». Какой-то разлад у них с духовным отцом вышел, что ли? После поинтересуюсь, да и морду ему отрихтую, перед тем как в горы пойдем. Сейчас неохота. Но, не думайте – Кот все помнит.

Нет – вру. Один из бывших рабов к какой-то поселковой даме приклеился и от нас отвалился. Не слишком огорчительная потеря. Честно говоря, я даже и не помнил, как этого юнита звали.

В общем, сейчас в степи нас три десятка с хвостиком – в виде Хэ Вона, Да Сом и Ракаара. Куда ж без них?

Скоро уже смеркаться начнет. Пора место для ночевки подбирать… И что же меня так измена гложет-то? Прямо в желудке свербит…

Глава 19

Рация на груди просыпается, как всегда неожиданно. Секунду пошипев, хриплым и наглым голосом требует:

– Кот, ответь Гоге.

– Внимательно.

– Вечер уже. Пора о ночлеге думать. А мы тут, как раз, на самое подходящее место для стоянки вышли. Прямо на пять звезд. Даже на пятьдесят пять. Что скажешь?

– Хорошо. Ждите. Идем к вам.

Оглядываюсь и переглядываюсь с теми, кто в теме.

Вот как – почти стихами заговорил от волненья.

С чего это я, вдруг, на ровном месте завибрировал?

Так ведь – цифра «пятьдесят пять» в эфире прозвучала.

Для посвященных – это сигнал тревоги. Что-то, либо уже пошло не так, либо назревает.

Почему бы просто об этом не сказать?

Так ведь – палево. Мало ли кто еще на нашей волне может свои волчьи уши греть?

Оторвавшись от основной части группы – мы с Виктором и Федором ускоряемся и идем вперед.

Войдя в лесочек, посреди которого группу дожидаются Жорж, Серый и Киржач – с удивлением замечаю среди троицы дозорных еще одну, дополнительную фигуру.

И сдается, что этот несуразный и нескладный сутулый силуэт мне очень даже неплохо знаком.

Ну, нет – быть того не может! Он бы никогда добровольно остров не покинул. На пинках бы гнали – не ушел! Его даже война с места не сдвинула! Да, даже случись невозможное и обрушься на озеро цунами многоэтажное – оно бы только зря пропузырилось. Там ведь столько вкусного алкоголя!

Яростно щурюсь, словно тренируюсь с Хэ Воном в узости глаз соревноваться…

Нет – не показалось! Все-таки это он – неподражаемый Леонид, более известный широкой публике, как: «Лёня-запах».

Бывший бомжара и раб улыбается нам навстречу своим наполовину беззубым ртом. Широко, но заметно, что озабоченно.

– Здорово, дорогой! Рассказывай… – сразу беру быка за рога.

– Да тут куча всего, Кот! – мужик возбужден и его аж потряхивает. Глаза распахнуты на максимум, прямо как анимешные.

– Ну, так и давай – выкладывай свою кучу. По порядку, внятно, но только по делу. Эмоциями от радости встречи – позже поделимся.

– Ага, – чуть уменьшив размер очей и переводя дыхание, кивает он, – Щас… э-э-э…

– Налить, для ясности ума и четкости доклада? – предлагает походный атаман нашей ватаги.

– Не, спасибо – у меня есть, – не без гордости заявляет наш домашний пропойца, покосившись на свой сидор за спиной.

– Да ты совсем солидным мужчиной стал, Леонид. Прямо как взрослый. Давай – не тяни кота, – покосившись на меня, фыркает Мустанг.

– Ага, – в очередной раз выдыхает Лёня и для чего-то встряхнувшись, только что выбравшейся из воды собакой, огорашивает, – Во-первых, наш остров теперь занят.

– Будет и «во-вторых»? – сразу уточняю я, вместо вполне закономерного возмущенного вопроса: «Да, кто только посмел»?!

– Угу. Будет. Тут за вами какие-то хмыри следят, – выдает Леонид, с выражением лица консьержа, сообщающего симпатичному ему жильцу о неприятностях, – В общем, шел я значит в этот, как его, – мужичонок морщится так, что самый элитный шарпей сразу бы сдох, от зависти к таким шикарным складкам на морде, – О,«Форт-Полкан»! – рассказчик с облегчением разглаживает свою, и без того помятую жизнью, вывеску, – Думал, что вы все еще там сидите. Хотел…

– Сколько их? – сразу пересаживаюсь на более актуальную тему. По уху, чего он там себе хотел.

– Которые на остров заявились или…

– Которые близко.

– Ну, я насчитал восемь человек. Все такие… уверенные, что ли. По походке видно. Прямо – волки на охоте.

– Еще раз. Подробнее, – требует полевой командир.

– Понял, – с готовностью кивает Леонид, – Шел значит в поселок за вами. Опасался, как бы нам не разминуться.

– А чего, так бесстрашно-то? И корейцев не боялся?

– Так, война ведь кончилась, – мужичок с недоумением разводит длинные худые руки в стороны и становится окончательно похож и на огородное пугало и на ворону одновременно.

– Откуда ты-то об этом узнал?

– Так те, что на остров заявились – сказали. Вот я и не напрягался.

– Про них после, – напоминаю Леониду я, – Продолжай, пожалуйста.

– Так вот, чтобы мимо вас, если что – не промахнуться, я на холмы забирался, ну и оглядывался во все стороны. У меня и бинокль есть – гордо, совсем как мальчишка, не удерживается от хвастовства Леонид и не дожидаясь вопросов, поясняет, – У этих уродов, которые на остров приплыли, скоммуниздил. Вот забрался опять и вижу – идет кто-то. Смотрю – да ведь это вы и есть… потом засомневался. Вроде бы и похожи и идете в нужном направлении, а вдруг все же – нет? Далеко – плохо видно, а мало ли кто, может еще по степи шляться? Сижу, смотрю, жду пока все точно ясно станет, ну, выпил немного, – скромно добавляет он, – И тут – бац! А за вами-то, еще одна толпа чешет. Поменьше, конечно. Ну, это я сейчас понял, что это точно вы, а тогда просто подумал, что одни за другими крадутся. И явно не по-доброму.

– А почему не по-доброму? – уточняет Виктор, – Может, отставшие своих догоняют?

– Ну, не знаю. Но то, что это не одна команда – точно понятно было. Они почти параллельно с вами шли. Хотели бы соединиться – стрельнули бы в небо. Да и вообще… Видно было, что не вместе вы.

– Ладно. Ясно. Дальше что?

– Ну, вот, я тоже залег и затаился. Чтобы в глаза не бросаться. Дождался, пока подойдете поближе. Разглядел, что это точно вы. Прикинул, как дальше двигаться будете – вот и стал в этом лесу дожидаться. Вот, вроде и всё! – бывший бомжераб, без паузы, шумно и облегченно выдыхает,– Теперь-то я выпью, а? – вопросительно оглядывается Лёня.

Ошеломленно качаю головой, оценив масштабы совершенного подвига и крепость его внутреннего стержня.

Терпел ведь, болезный, пока нас не оповестил!

– Выпей, дорогой мой человек. Как с проблемой разберемся – то все сразу и потом еще каждый по отдельности, тебе проставимся. По-взрослому.

Задумчиво качаю головой. Вот ведь как бывает – кто бы мог подумать, что и Леня-запах нашей стае, когда-то по настоящему пригодится?

Тупо повезло нам?

Ну, наверное, где-то и повезло, но ведь, как сказал кто-то из великих: «Случай – одно из имен бога»!

Да мы ведь и сами ожидали какого-нибудь паскудства сегодня весь день. А ведь не подвела чуечка-то! И ночью, тем более, даже без предупреждения – явно не расслабились бы.

Вот ведь – совсем не вовремя! Прямо как прыщ, выскочивший на носу, накануне первого свидания.

Хотя, а когда оно вовремя бывает?

Главных вопросов два: когда нападут и что нам с этим делать?

То, что незнакомцы собираются напасть – даже не обсуждается.

Видать, пулемет наш они срисовали. Возможно и даже, скорее всего, из-за него весь сыр-бор. Ну, еще бы! Завладеть таким лакомым куском – это сразу плюс тысяча уровней любой банде.

Да еще, куча добра в рюкзаках. И отдельным бонусом – наши девицы-красавицы.

Трудно удержаться от стольких соблазнов сразу, собранных в одном месте!

Мало кто устоит.

И что же это за степные хищники такие?

Скоро узнаем.

Ну, а ответ на вопрос «когда» – не то, чтобы, слишком сложен.

Перед рассветом, скорее всего. Раз их всего восемь, то и весь расчет будет на дерзость, внезапность атаки и нашу неготовность к ней.

Оглядываюсь. Место для стоянки действительно хорошее. В небольшой, но достаточно густой рощице, из четырех-пяти десятка деревьев, окаймленных кустарником. Как Леня здесь к нам присоединился – со стороны не видно.

С востока быстрый подход не слишком, но все же, затруднен, совсем неглубоким овражком, а на юге место будущего ночлега и возможного боя – прикрыто невысоким холмом. Очень кстати он здесь торчит. Размести там выносной пост с пулеметом и господствуй над местностью. Причем, садить часового на высоту надо демонстративно, чтобы потенциальный противник не решил там же своих стрелков разместить. С этой горки они нам всю территорию стоянки на раз прострелят.

В рощу втягивается ядро группы. Обнаружив присутствие Леонида, девчонки начинают свои неизбежные «охи» и «ахи». Услышав об острове, Олег становится похож на насупленного гиппопотама, страдающего запором. Даже сообщение о группе непонятных незнакомцев его не слишком-то цепляет. Завхоз лишь отмахивается от него, как от комара, мол: «Какая чепуха! Отобьемся»!

Усмехаюсь. Дай ему волю, он бы уже пятками в направлении малой родины сверкал. Ни одна банда не угналась бы!

Полевой командир распоряжается – никому не разбредаться.

А то, вдруг, неизвестные захотят «языка» взять. Хотя вряд ли – не станут они нас заранее тревожить.

Озадачив ничего не понимающих «гражданских», устройством места для ночевки, устраиваем военный совет прямо на ногах.

Решаем, что стоит исходить из того, что хотя бы один-два ПНВ у загадочных незнакомцев, скорее всего, имеются. В темноте лучше не пытаться разделить отряд.

Зато, пока огни костров горят поярче – в «ночники» не слишком-то и попялишься, так что двум или трем нашим бойцам, вполне можно порскнуть в сторону и растворится в ночи.

Ну, а дальше – обойти стоянку неизвестных с тыла и ударить на опережение. Вряд ли они особенно чего-то опасаются и на ночь выставят усиленное охранение. Голая психология – ведь сейчас они охотники, ну а мы жертвы. Ну, это они, скорее всего, так считают.

Второй вариант – если враги все-таки успеют напасть раньше, чем наши диверсанты доберутся до их позиции, значит придется ударить им по хвостам.

Так что, накидаем хворосту в костры побольше и помогай нам здешние боги!

Призывно машу рукой «глухонемому индусу», который все это время тупо ерзает глазами по сторонам и выглядит мало того, что совсем несчастным, так еще и ограниченно разумным. Причем, очень ограниченно. Укрывшись от взглядов непосвященных, надеваем переговорные устройства и я коротенько ввожу инопланетянина в курс дела.

Ракаар без колебаний вызывается идти в группе, которая ударит по потенциальному противнику на опережение. Аргументирует своей прошлой службой в полевой разведке и имеющимся опытом в подобных операциях.

Посоветовавшись с Витей, соглашаюсь. А какие могут быть возражения? Парень он ловкий, да и его трещотка, если все-таки придется стрелять – возможно не сразу вызовет боевую тревогу и даст всем остальным пару дополнительных мгновений для решающего броска.

Мир уже окутывают недлинные здешние сумерки. Однако стартовать пока рановато. Сидим себе, беседуем. Хоть мы и частично прикрыты стволами деревьев – кажется будто находимся на сцене или на витрине. Ощущения не из самых позитивных. Нервирует.

Что же за полоса такая пошла?

Впрочем, а разве она когда кончалась? С первого дня здесь – жизнь не в меру бодрая. Не заскучаешь.

Вот теперь есть время разузнать подробности об острове.

Оставшись в одиночестве, после нашей эвакуации, мужичок слонялся вокруг запасов алкоголя, аки призрак старого лорда, категорически не желающий покидать замок, где он был коварно умерщвлен на собственном ложе, алчными и подлыми наследниками. Выпивал и немного закусывал. На том, что закусывал совсем скромно, почти символически – это не я придумал, а он сам акцент в своем рассказе сделал.