Текст книги "Попадос и два ствола 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Еще раз уточняю – конкретно эти молодые люди не представляют угрозы. Они дезертировали из армии своих соотечественников и добровольно сдались в плен. Что касается встречи с руководством, то одного представителя вы уже встретили, а для переговоров с полным составом – придется как-то просочиться в осажденный поселок. А он плотно обложен со всех сторон.

– Ну, на месте и поглядим. А кому они сдались, если не секрет?

– Мне, – я с вызовом смотрю в его темные неглупые глаза.

– А вы здесь один? Без группы?

– Люблю прогулки в одиночестве, знаете ли.

– Да ради бога, – явно не желая обострять, пожимает плечами носатый, – я, вообще, всего лишь прикомандированный переводчик. Кстати – Александр, – он протягивает ладонь.

– Кирилл. Но лучше – Кот, – пожимаю ему руку, – Где так нахватался-то? Ни малейшего акцента.

– Так я только пятнадцать лет, как немец, а до этого в Новгороде жил.

– Ясно. А как у вас самих обстановка-то? А то у нас инфы совсем небогато.

– У нас они тоже захватили пару поселений. Слишком неожиданно все случилось. Ну а сейчас… После того, как отбились от первого натиска – война перешла в плоскость партизанщины. С обеих сторон.

И мы и они мобильными группами бегаем по степи и лесам и режем все, что шевелится и имеет хоть какое-то отношение к противнику, – Александр запинается и заканчивает извиняющимся тоном, – Сам понимаешь, пока я большего рассказать не могу. Ваше руководство подтвердит твои полномочия, тогда и поговорим.

– Ну, вообще-то – я тоже не помощник повара.

– Пока это только твои слова. Без обид, Кот. Погоди минутку, я своему боссу ситуацию обрисую…

Он кивает в сторону командира группы – неприметного парня около тридцатника с цепким взглядом и свежим шрамом от скулы до шеи.

Киваю в ответ и усмехаюсь. Удивительно, что дойчи, вообще к нам идут, а не ищут союзников и помощников вокруг себя…

После случившегося двадцать лет назад – похода под знаменами герцога тувинского, нас, многие народы, вообще, очень долго и за людей-то не считали.

Я-то сам, тогда совсем еще ребенком был, но когда подрос, те, кому повезло вернуться с той бойни – такого понарассказывали…

Эхо той войны не затихает и поныне…

Впрочем, похоже, сейчас не до экскурсов в историю – тут проблемы назревают.

Ибо мне совсем не нравится, как один из гансов – высокий и рыжий детина мрачного облика, прямо пожирает своим жадно сверкающим взглядом сексапильную кореяночку.

Глазами – он её уже раз пять отымел. Только и успевает слюни глотать. Как бы не подавился…

Не могу сказать, что понять его нельзя – их группа, наверное, уже не первую неделю по лесам и полям скитается. Оголодали мужики по женской ласке. Да к тому же – это ведь разведчики. Отмороженные сорвиголовы. Для них, все встреченное на тропе войны – всего лишь добыча.

Однако, насилие над девушкой категорически не стыкуется с моими планами. Я ведь Хэ Вона и Да Сом уже в «свои» зачислил.

Да и в целом – категорически не одобряю подобных действий в отношении кого бы то ни было.

К тому же догадываюсь, что если бы вместо кореянки – этот рыжий пес в лесу Йулю, Маргошку или Аню повстречал – понимание того, что перед ним представительница возможных союзников, его ни хрена не остановило бы.

Вот так. А другие в разведку и не идут.

Это, как представить себе непьющего шахтера, при всем уважении к этой адски нелегкой, рискованной и достойной профессии.

– Александр, еще одну секунду, – звук моего голоса заставляет переводчика обернуться, еще не начав доклад.

– Скажи вон тому, рыжему, чтобы не так интенсивно пялился на мой трофей. А то глаза заболят.

– Хорошо, – кивает носатый и обращается к рыжеволосому на немецком.

Из всей его последующей фразы на немецком, мне удалось почерпнуть лишь знание о имени детины, которого фаттер и муттер лет двадцать назад окрестили Клаусом.

Выслушав слова переводчика, долговязый Клаус покосился в моем направлении, но лишь этим и ограничился.

Вот и хорошо. На хрен мне лишние конфликты?

Кот ведь миротворец и пацифист! Ну, почти… Эх, были бы все, как Кот…

– Проведешь нас к своему поселку? – спрашивает Александр, переговорив с командиром.

– Это можно. Только мои пленные пойдут со мной, – киваю в сторону Хэ Вона и Да Сом.

– Может быть – здесь, на месте их допросим, ну а дальше… сам понимаешь – таскать этих гусят за собой по вражеским тылам мы не станем, – предлагает принести корейцев в жертву богу войны, мой бывший соотечественник.

– Исключено, – я лаконичен и тверд.

Он качает головой:

– А почему ты так уверен, что ради прощения своего дезертирства – они не побегут к своим и не поделятся информацией о нашей группе?

– С тех пор, как я попал сюда, Александр – я точно уверен только в одном, что на этой сраной планете – нельзя быть уверенным ни в чем, – хмыкаю и добавляю, – В общем, как представитель потенциальных союзников – я настаиваю на этом. Так своему командиру и скажи…

Что же – окно возможностей для Ромео и Джульеты трансформировалось в узенькую форточку. Теперь, даже если немцы сами предложат отпустить влюбленных – соглашаться никак нельзя.

Армейские разведгруппы в глубинных рейдах по вражеским тылам – живых свидетелей своего присутствия не оставляют.

Не думаю, что в бундесвере на этот счет принципиально иные правила.

Так что судьба Хэ Вона и Да Сом решена. Помимо, как моих, так и их собственных замыслов. Молодые корейцы однозначно пойдут вместе со мной.

А иначе, влюбленные – уже покойники. До гор им не добраться. А бундесам на это даже моего согласия не потребуется. Кто-нибудь из псов войны от группы отобьется – якобы в головной или тыловой дозор пойдет… и решит вопрос. На наивных юных пацифистов и одного ствола за глаза хватит. А такой, как Клаус – перед тем как обнулить, еще и душу на девчонке отведет…

Жду решения командира группы и аккуратно, неназойливо оглядываю лица германцев.

Ожидая решения своего босса, они демонстративно заняты своими делами. А если и поглядывали в нашем направлении, то смотрели «сквозь». Без симпатий и вражды – как на живой объект, который, в любой момент может потребоваться перевести в качественно иную категорию. А раз так, то и тратить на потенциальных покойников эмоции, как-то нерационально...

не слишком долго раздумывая, немецкий командир принимает решение – мы трое идем с ними.

Перед тем, как тронуться в дальнейший, не самый простой и безопасный путь – усаживаемся подкрепить силы и запастись калориями.

Снимая закипевший котелок с огня, Хэ Вон случайно выплескивает пару капель на берц, стоящего неподалеку, рыжего Клауса.

– Du armes schwein, – окрысился потомок арийцев и немедленно отвесил пенделя по заднице мальчишке. Не сказать, что слишком уж сильного, но от того не менее позорного и обидного.

Вспыхнувший Хэ Вон бросает быстрый взгляд на свою подружку. Да Сом смотрит в землю. Кореец горячо выдыхает и все же решает промолчать. Только желваки надулись, да плечи еле заметно задрожали.

– Слышь, ты – тевтонский рыцарь, ты чего, как швулина обшайзенная себя ведешь! – вырывается у меня в ответ на "жалкую свинью", оставленную мальчишкой без ответа.

Для тех, кто не понимает: «швуль» у них – педик, а «шайсе», соответственно – дерьмо.

Ну, этот Клаус-то все отдуплил и без пояснений.

– Хальт ди фотце. Лек михь а марш! – огрызается он, предлагая мне заткнуть еба… хохотальник и отсосать.

И начинает подбираться для...

А уже совершенно неважно, чего он там себе придумал – времени на это я ему не даю.

Помобильнее быть нужно. Ну а Рыжий, видать, думал, что мы с ним, для затравки, еще поговорим в стиле: «Ты чё? А ты чё»?

Ну я хэ зэ – может быть у них, так и принято, но в моём личном алгоритме поведения, за подобным предложением, без паузы следует удар.

К тому же, как говорил один мой знакомый тренер, широко известный в узких кругах: «Бокс – это тот же диалог, только производящийся при помощи жестов».

В общем, пока рыжий верзила чухался, я, хоть и не совсем по-боксерски, зато от всей души, подскочив, привариваю ему "двоечку". Правым локтем по челюсти сбоку и хуком левой по печени…

– Все, все, все! Закончили, парни! В другой раз доспаррингуете.

Передо мной возникает Александр с поднятыми к груди ладонями, – Хватит, хватит, Кот!

Беру себя в руки и торможу с намеченным броском вперед для добивания поверженного противника.

Вовремя переводчик подоспел. Пелена с глаз спадает. Мир возвращается во всей своей многомерности и объеме.

Оглядываюсь, стреляя глазами по сторонам.

Остальные дойчи, как ни странно, не спешат бросаться на чужака, только что уронившего их товарища. Смотри-ка ты – двое даже урезонивают уже вскочившего на ноги Клауса.

А как же извечный принцип: «наших бьют»? В Германии он не работает, что ли? Хотя, в принципе, подобное поведение немцев вполне объяснимо – я ведь не просто мимо проходил, а могу быть весьма полезен и вполне способен упростить им выполнение задачи.

Они просто рациональны.

Зачем обострять отношения с представителем тех, к кому ты пришел за сотрудничеством? Это все равно, что при наличии воды – натираться сухой мочалкой.

Тем более вояки на мордобой намного проще, каких-нибудь бюргеров или студентов смотрят. Ну, вот хотя бы – как на обычный спарринг. С небольшим оттенком личной неприязни. Делов-то! Чего только между мужиками не бывает? Еще и не такое случается.

Рабочий момент. Притирка характеров и темпераментов.

Откуда я знаю немецкий?

О, у меня еще много скрытых талантов. Да и не знаю я его совсем. Только вот на таком уровне кабацкой ругани.

Знал бы – полиглотшу Маргошу тогда к гвинейцам не потащил.

Кстати, посмотреть бы – как там наши?

Списали меня уже, поди?

Очень хочется надеяться, что хотя бы девчонки, еще ждут и верят в возвращение своего блудного Кота.

Я же не специально себе такой экстремальный вояж устроил.

Ну, что поделать, если эти гадские приключения сами меня находят?

Так что не подражай Коту – лучше живи себе скучно!

Зато, гарантированно целее будешь…

Глава 6

– Чего приуныл, отличник? Сопишь, будто задачку со звездочкой решаешь.

– Решаю… Думаю о том, как к нам твои соотечественники отнесутся.

Залихватски подмигиваю сидящей рядышком Да Сом, хоть и не уверен, что в такой темноте девушка сможет по достоинству оценить мою гусарскую удаль и вангую с показательно уверенной улыбкой астролога-шарлатана:

– Цветов и оркестра я тебе, конечно, не обещаю, но и с разбегу на эшафот вас точно не поволокут. И, вообще – не тронут. Ну, а дальше – разберемся. Вот, сейчас придем ко мне, для начала поедим щей, будем пить vodka из samovar, а потом позовем цыган и станем учить мой ручной bear – плясать kalinka – malinka. Так что, попустись и не беги впереди паровоза, – заодно уж подкидываю свежие выражения в словарную копилку парня. Пусть лучше расшифровкой смысла и запоминанием голову занимает…

Юный кореец не слишком уверенно кивает и улыбается в ответ.

Я же хмыкаю. Про себя. Тоже весьма скептически.

Ибо, до вышеописанных национальных забав – нам всем, до этого самого дома, еще и добраться неплохо было бы.

Что отсюда представляется не самым простым делом. Да таким, на самом деле и является.

От поселка нас сейчас отделяет приблизительно около четырех километров кромешной темноты и полной неизвестности. Идти придется, как по тонкому льду или по минному полю. Без каких-либо гарантий. Ведь никто не знает, где сейчас могут притаиться вражеские секреты и по-паучьи терпеливо, поджидать жертву?

Однако, деваться-то некуда: хочешь – не хочешь, а придется лезть в эту паутину.

Чего же мы – два последних дня зазря сюда шлепали? Ну, а теперь, остался последний рывок. Финишная прямая, так сказать.

Вот сидим и ждем, пока ночная темень хоть немного посереет и даже самых стойких, оловянных корейских солдатиков, под утро, начнет в сон клонить, вопреки присяге и воинскому долгу.

Как по мне, так уже можно начинать двигаться, но с советами к разведчикам я не лезу. Они и сами с усами…

А, вот уже и Иоганн, командир дойчей, зашевелился. И его бравые арийцы встрепенулись и подобрались. Не я один такой умный.

– Ну что – пора, – оповещает меня и подопечных переводчик.

Не задавая лишних вопросов, просто киваю. Порядок движения утвержден заранее.

– Пора – так пора. Дойчланд фор – нох айн тор!*

Александр фыркает и шутливо касается кулаком моего плеча.

Нормальный он парень – за эти два дня мы стали приятелями.

– Держаться рядом. От меня – ни на метр, – еще раз напоминаю корейцам и мы начинаем движение к цели в сторону поселка.

Цветущая предрассветная степь благоухает словно райские сады. Ароматы сносят башку. А мы крадемся пуганными крысами, скорчившись в три погибели, чтобы хоть немного снизить шансы попасть в окуляры ночных прицелов противника.

Мы-то с корейцами почти налегке шлепаем, а вот разведосам – точно не позавидуешь. Они, как верблюды навьюченные. Но у них работа такая…

То и дело останавливаемся, прислушиваемся, озираемся и снова медленно движемся к цели. Как бы еще там на френдли фаер не налететь…

Напрасно я насчет дружественного огня волновался – мы нарываемся на проблемы гораздо раньше, когда до форта остается еще около половины от изначальной дистанции.

Дух!

Очередной, бесформенно выглядящий куст, метрах в тридцати впереди – озаряется ослепительно яркой вспышкой выстрела.

Дух! Дух! Дух-дух! – всего через долю мгновенья подхватывают его собратья с фронта и правого фланга.

Распластываюсь на траве. Способность соображать возвращается только после этого инстинктивного порыва.

Ждали нас! Засекли еще на подходе и терпеливо подпустили на минимальную, прямо «расстрельную» дистанцию.

Пытаюсь оглядеться, насколько это возможно. Стрельба продолжается. Головы не поднять.

Зато «режим тишины» теперь уже не актуален:

– Хэ Вон – вы как?

– В порядке, – с небольшим запозданием прилетает ответ откуда-то сзади.

– Не дергайтесь. Ждите.

– Саня, что у вас? – посылаю запрос вперед.

– Все! Отбегал… Прямо в живот прилетело, – шипит переводчик после еще более долгой паузы, – Клаус и Дитрих, вроде тоже готовы...

– Погоди. Я сейчас…

Подползаю к приятелю. Стрельба все еще не стихает. Однако пули – все больше над нами летают. К земле прижимают, что ли? А под прикрытием и «группа захвата» подберется и навалится?!

Переводчик лежит на спине, вцепившись темными от крови ладонями в рану на животе.

– Дай гляну!

– Ну, хули там глядеть?! Всё, Кот! Вали назад, может выскочишь…

– Саня…

– Да вали уже быстрее, дурень! Тащить меня решил? Не получится. Мне, так и так – пи…ец, нах еще и тебя за собой тянуть… – его правая рука отрывается от живота и крупно дрожа, расстегивает клапан поясной кобуры.

Остальные немцы должны находиться впереди, но никаких признаков жизни оттуда не наблюдается. Не просматривается и не прослушивается.

Может они, вообще, всех бундесов уже упокоили и остались только мы с дезертирами, да обреченный переводчик?

– Беги, Кот… А то, мне как-то совсем бешиссен**… Боюсь – отключусь, а живьем к этим под ножи не хочу… Удачи тебе…

– Может, не нужно? Ну что такого страшного ты им расскажешь? А так, может заштопают? Поживешь…

– Совсем дурак? «Заштопают»! Вали давай!

– Ну да, ху..ню спорол, конечно, – я вздыхаю, – Тогда прощай, Саня… Увидимся в лучшем мире, – как-то само по себе вырывается у меня…

– Да, давай… Стой! У меня девушка… Дома… Лина Майер. Найди её и скажи… что она была самой лучшей.

– Сделаю.

– А теперь беги… Давай, давай! Los! Los!

Юркой ящеркой ползу назад – туда, откуда мы только что пришли.

Мои юные корейцы дисциплинированно выполняют предыдущую команду – вжались в землю, лежат и не дергаются.

– За мной. Ползком. Рюкзак можешь скинуть, – это я персонально для Ли Да Сом добро даю.

Все равно у девчушки там ничего стратегически полезного. Все важное в мешках у нас с Пак Хэ Воном. А без ненужного груза, силы субтильной куколки – намного дольше сохранятся.

Сейчас это очень важно!

Ибо, если, конечно, нам все-таки удастся выскользнуть из западни – бежать придется долго и быстро.

Теперь корейцы однозначно со следа не сойдут.

Осмотрят тела убитых и неизбежно обнаружат немецкую маркировку на оружии и множестве вещей. Ну, а после того, как разглядев следы на месте побоища, они поймут, что кому-то из врагов удалось уйти, то с гарантией в триста процентов, очень захотят узнать, какого такого счастья здесь искали дойчи.

Отрядят охотничью команду или сразу несколько и понесутся вдогонку, словно гончие за зайцами.

Их группы будут координировать свои телодвижения и станут загонять нас в нужном противнику направлении, сразу с нескольких сторон. Ну а, в итоге, прижмут к горам или выгонят на засаду – радиосвязь ведь никто не отменял.

И это я самый оптимистичный прогноз озвучиваю – если мы, каким-то чудом, еще до тех гор продержаться сумеем.

Вот, пока всего этого треша не произошло – нужно максимально быстро уходить в отрыв…

Метров двести: то ползем, как три беззубых кобры от десятка голодных мангустов, то на коленях елозим, как тараканы от тапка.

Радостно, что трава уже очень прилично вымахала.

Хотя, с другой стороны – ни черта не понятно. Таким макаром, ведь – прямо на противника выползти можно.

Позади уже не стреляют. Небо светлеет.

Торможу свой ползучий караван и, стараясь быть минимально заметным, осматриваюсь в заранее выданный мне немецкий «ночник», на все триста шестьдесят градусов…

Ничего и никого. Ни впереди, ни по сторонам, ни там, где остывая, лежат тела разведчиков.

Может кто-то еще выскользнул?

А какая теперь разница?

Игнорирую вопросительные взгляды юных корейцев, снова встаю на четыре кости и подкорректировав траекторию, продолжаю бегство от абсолютно неизбежной смерти к совершенно непредсказуемой жизни…

* Кричалка немецких футбольных болельщиков: «Германия – вперед. Забей еще гол».

** Beschissen – ху..во.

*** Los, los! – Давай, давай!

Глава 7

Вырвались!

Все же не в специально расставленный на нас капкан попались, а тупо налетели на один из дозоров вокруг осажденного поселка.

Скоро уже и темнеть начнет, а мы, как взбесившиеся мустанги, все рвем и рвем по направлению к горам. Несемся галопом, время от времени переходя на "спортивную ходьбу"

В таком темпе за день миновали холмистую равнину предгорий.

И чем ближе горы, тем холмы становятся все выше и выше, как волны на море перед штормом.

Усталость наваливается все сильнее. Все трое вымотались, как марафонцы на сорок первом километре дистанции.

Интересно – а сколько мы сегодня прокопытили-то?

Впрочем – нет. Не интересно. Вообще похрен! Упасть бы сейчас на мягкую травушку, раскинуть руки вширь, вытянуть ноги, налитые горячим свинцом и валяться как минимум сутки. Только сначала бочку воды в себя залить…

Обливаюсь потом и все чаще и чаще периодически притормаживаю, чтобы перевести дыхание.

В эти радостные моменты передышек юные спутники смотрят на меня с благодарностью, по-собачьи преданными глазами, но все же, когда приходит время мчаться дальше – оба совершенно безропотно поднимаются, и мы продолжаем свою безумную скачку. К моему удивлению и парень и девушка держатся лучше, чем я мог представить. Что впрочем, вполне объяснимо – оба худенькие, даже тощие, кожа да кости, как говорится, не то, что я, хотя тоже лишним весом не отягощен.

Ну, а враги не сказать, что на спине висят – погоню видно только с холмов, на которые, превозмогая себя, приходится периодически взбираться то мне, то Хэ Вону, но стоит нам только сбавить обороты – «охотники» тут же на пятки наступать начнут.

Что будет дальше? Если в цепи гор прохода не найдется – нам останется только два доступных варианта: дать врагам последний бой и в финале застрелиться, как переводчик Александр, или же поднять руки к небу синему. Со всеми неизбежными последствиями, как для меня, так и для моих юных товарищей – пацифистов.

Хорошо хоть ни лошадей, ни специально обученных собак тут нет. Как и не обученных тоже. Ну, хоть какая-то ложка меда в бочке дегтя… Может и удастся скрыться от преследователей.

Вот и они – горы! Величественные и равнодушные. Добрались!

Стоим у подошвы одной из них. Нам везет – возможность продолжать движение по её склону имеется.

Передохнув три минуты – начинаем восхождение.

Подъем вверх труден и утомителен. Хорошо хоть, пока не слишком крут.

Путь извилист и совсем не похож на полет стрелы. Волей-неволей переходим на шаг. Однако намного легче не становится.

Расстояния в горах обманчивы и лукавы. Это не равнина, где по прямой, можно пятисотметровку за полторы минуты пронестись. Здесь, на ту же самую дистанцию и половину дня потратить можно.

Одно только радует, что за нами – тоже не альпийские стрелки гонятся. С соответствующими навыками и годами упорных тренировок за спиной.

А может, здесь они все-таки отстанут, а? Не станут карабкаться наверх. Забьют на нас болт, вернутся к своим и доложат, что беглецы ускользнули или, вообще, погибли.

«Ну а где же их скальпы или хотя бы оружие?»

«Так ведь они со скал попрыгали, товарищ полковник!»

Только на это и надежда. Или же нам придется идти как минимум до противоположной стороны горной гряды. Вот только, хорошо хотя бы представлять, где она заканчивается. Хватит ли везения и запасов воды и еды?

Вопрос не имеет ответа – об этом пока только раздварасам-экспериментаторам доподлинно ведомо…

Смеркается все сильнее. Вот-вот ночь нагрянет. В горах, вообще, темнеет стремительно.

Последние силы почти на исходе. Можно сказать, что организм в кредит работает. К тому же в темноте по здешним склонам – не побегаешь. Только руки-ноги-шеи поломаешь. А это практически равносильно смертному приговору.

Долго вглядываюсь в ночник в направлении, откуда пришли…

Ничего не наблюдаю.

Отдаю команду остановиться на ночевку.

Огонь не разводим, само собой. Он сейчас, как маяк для противника.

Вяло поужинали холодными консервами и галетами.

Дикая усталость после совершенной многочасовой «прогулки» подавила даже зачатки аппетита. Ливер дрожит, горит и есть совершенно не хочется.

Но хоть немного потраченной энергии восполнить необходимо.

Волевым усилием запихиваю в себя не слишком вкусную еду и слежу, чтобы молодняк тоже не отлынивал. Под моим пристальным взглядом, влюбленные не слишком довольно морщатся, однако послушно двигают челюстями.

Ладно, сейчас вздремнем хоть немного, по очереди, взбодрим организмы, ну а утром наверстаем пропущенные приемы пищи.

Назначаю Хэ Вона часовым первой смены и заваливаюсь отдыхать.

Остаток короткой ночи провожу в карауле сам. Ли Да Сом мы от этой обязанности освободили. Очень уж умаялась девчушка. И гуманизм тут совсем не при чем. Здесь элементарная осторожность свою роль сыграла: вот вырубится эта усталая синица прямо на посту – и бери нас теплыми.

Хотя, я почти уверен, что бойцы противника сегодня ухайдокались не меньше нашего и до утра будут спать без задних ног.

Поднимаю свою банду пацифистов с первыми признаками рассвета и мы продолжаем не самый легкий путь.

Взбираемся все выше по извилистой и условной тропе, стараясь забирать к западу, чтобы поскорее обогнуть опостылевшую гору. Там где капризы рельефа это позволяют.

К трем часа дня достигаем не очень широкого каменного гребня, служащего перемычкой между двумя вершинами – "нашей" и соседней.

Сразу за ним, впереди, громоздится беспорядочный лабиринт долин и ущелий.

Открывшаяся картина живописна и даже весьма красива, но мы ведь сюда не для того взбирались, чтобы видами природы наслаждаться.

Противника пока не видно, но шкурой чувствую – корейские бойцы все еще идут следом.

Ну а мне все это надоело. Устал. Хватит.

Пора обрубать хвосты. Сколько же можно играть в эти догонялки?

Последние два часа я озираюсь. Ищу наиболее подходящее место для засады.

Хороший стрелок в гористой местности может стоить взвода. В этом деле самое главное – правильную позицию для ведения огня выбрать.

Минометов на «RX – 2704», нет – хвала раздварасам! Как и авиации. Поддержку с воздуха не затребуешь.

Ну и где "засаживать" – если не здесь? Тут сама природа поможет.

Перебравшись через гребень, оглядываюсь в поисках нужной точки.

Да вот же она – моя нерукотворная твердыня!

Устраиваюсь между двумя здоровенными валунами, как между зубцами средневековой стены замка. Единственный путь сюда – как на ладони.

Мимо меня не пройдут. Просто в силу условий рельефа местности не получится.

Правда левее и ниже по склону, есть еще одно, более или менее подходящее место для подъема. Но там только по одному и очень медленно и осторожно двигаться можно. Вряд ли охотники вообще решатся на эту козью тропу ступить.

Однако, на всякий случай, отправляю молодняк туда с твердым наказом Хэ Вону – хотя бы над их головами стрелять, при первой же попытке противника переправиться на нашу сторону.

Жду. Подходящий камень для упора ствола положил перед собой. Он и прикроет, если что.

В длину гребень метров сто двадцать. Шириной около шести. По самому краю побежит разве что конченый отморозок: если свалишься в любую сторону – вниз лететь придется этажей шесть. Ограждений ведь у этого природного «моста» – нет.

Жду. Поглаживаю рукой трофейный карабин. Надеюсь, он меня не подведет.

Рядом, на всякий случай, устроился еще один ствол – девчонкин. Ромео и Джульете там и одного за глаза.

Время ползет слишком неспешно, а вот сердце, наоборот, гонит потоки крови гораздо энергичнее, чем обычно. Однако в твердости своих рук я не сомневаюсь – обычный «предстартовый мандраж» и не более…

Есть! Ну, наконец-то! Вражеские бойцы показываются в поле зрения. Гуськом – один за другим, выбираются на небольшую площадку с противоположной стороны каменного моста.

Один покойник… Два покойника… Три… Четыре… Пять…

Всё, что ли?

Нет – вон еще четверо.

Вот теперь кажется – всё.

Первые уже ступили на гребень – можно открывать сезон охоты.

И залечь им тут негде.

Рано. Пусть всем отрядом поглубже втянутся. А то после первого выстрела рванут обратно и поминай как звали.

А мне тут затяжная война ни к чему. Мне бы по максимуму их живую силу выбить или повредить, чтобы этим мужчинам и женщинам домой срочно захотелось и законный повод для того был. Например – раненых отнести.

Пора?

Нет – рано еще!

Я сейчас, хоть и не хуже, чем за стенами средневековой крепости устроился, однако, в отличие от арбалетчиков той эпохи, у меня-то скорострельность ого-го! И магазин десятизарядный.

Могу себе позволить и потерпеть…

Двое идущих впереди, достигают середины «моста». Замыкающие тоже на гребне.

А вот теперь – самое время!

Бых! Бых! Бых-бых-бых!

Бегло выпускаю половину патронов и перекатываюсь вправо, к противоположному краю своего укрытия. Тут у меня тоже заранее найденный камушек вместо сошек имеется.

Быстро, но аккуратно высовываюсь там, где ждать по идее не должны.

Залегли? Нет – двое лежат на гребне без движения, еще один вяло трепыхается.

А неповрежденные заднюю врубили.

Кучно бегут – тут промахнуться сложно.

Выпускаю остатки магазина в спины бегущего врага.

Пули настигают еще двоих. Один, словно споткнувшись, грохается ничком на камень. Второй, дернувшись всем телом, как от удара током, все же торопливо доковыливает до безопасной зоны. Ладно – пусть спасибо скажет, что в данной ситуации, в моих интересах его "амнистировать".

Ну, что, всё – закончились герои? Иссяк порыв?

Нет – вон еще один высовывается. На пострадавших посмотреть решил, скорее всего. Сил для серьезной атаки у них уже нет. Укоротил я охотничков.

Ладно – ты сам напросился. Чем больше суицидников – тем меньше суицидников.

Нещадно промахиваюсь, однако чернявая голова исчезает испуганным сусликом в норе.

А эхо здесь, конечно, просто огонь!

Теперь им не до нас станет – вчетвером тут ловить совсем нечего. Уполовинились буквально за десять секунд. Скорее всего«трехсотых» к доктору на равнину поволокут.

Выдыхаю.

Горы все так же, хранят невозмутимое, равнодушное молчание…