Текст книги "Попадос и два ствола 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 15

Вернулись с позиций вместе с большей частью людей. Но, на всякий случай, оставили на рубежах обороны троекратно усиленные караулы. Отослали к корейцам наблюдателей, в задачу которых входило проследить за соблюдением предварительных договоренностей перемирия. Оставался открытым вопрос – кого послать с сообщением, а вернее, с подтверждением перемирия, в «Доусон-сити». Корейцы-то «голубей мира» к своим войскам туда уже отправили, но ведь тамошние наши им на слово верить не обязаны…

В общем, начавшийся день обещал быть весьма не грустным. Поселковый народ был светел лицами и шумно ликовал. Подозреваю, что еще до вечера трезвых тут на семь километров вокруг не останется.

Ну а что? Имеют право!

Еще вчера «Форт-Полкан» и его обитатели, без преувеличения, находились на грани полного уничтожения, с небогатой перспективой выбора между смертью и пленом.

Посеревший и осунувшийся Забара обсуждает с Витей проблему неотвратимо надвигающегося стихийного празднования победы, которая, впрочем, еще официально не оформлена.

– Господа офицеры, да не майтесь вы херней. Дайте людям разговеться! Заслужили ведь.

– Так перепьются же до массового мордобоя! Хорошо, если без стрельбы обойдется, – мрачно пророчит комендант, – Начнут «подвигами» меряться – что я не знаю, как это бывает? Хоть стволы на время изымай.

– Ну, значит устройте народу организованное празднование. Как там у вас в армии говорится: если начальник не может предотвратить пьянку, он обязан её возглавить? Вот и давайте. Тебе и самому, кстати, немного оторваться – лишним не будет. Выглядишь как… Да и вообще, покажи народу, что ты тоже человек.

– Пить с подчиненными? – морщится полковник.

– Опомнись, Петрович – ты же не у себя в дивизии или над чем ты там воеводствовал?! И люди вокруг – не солдатики срочной службы, а твои избиратели. Или теперь ты здесь военное положение ввести собрался? Выборам – всё? Крест? Диктатура рулит?

– Да, ничего я менять не собираюсь, – оправдывается он, – Во всяком случае в политическом устройстве.

– Вот и взгляни на это все, как политик, а не сапог. Накрой столы и дай электорату выдохнуть и расслабиться. Они и правда это заслужили…

А глазоньками-то, красными от коньяка и недосыпа – господин полковник, все-таки в сторону вильнул воровато!

Ой, вильнул!

Прямо на том моменте, когда я про диктатуру и отмену выборов ему закинул…

Хм, это не очень хороший звоночек или просто – один из вариантов дальнейшего устройства жизни в форте его имени? Впрочем, мне как-то все равно, по большому счету. Лично я здешнего гражданства не имею и к получению такового не стремлюсь. Мне и дома – на острове, очень даже неплохо.

– Ладно, это ваше дело, как вы тут с народом разруливать станете – а мне в дорогу собираться пора… Федя, если вдруг сегодня больше не увидимся, не забудь – выходим утром, в шесть. Всем пока!

Ухожу, избегая встречаться взглядом с глазами Олега.

Нет, «завхоз» мужик здравый и умом однозначно понимает, что мир с азиатами нам необходим, чтобы такие же зеленые пацаны, как его Юрка – перестали умирать на самом взлете, но вот, душа его жаждет крови и вряд ли быстро успокоится. Разве что, появление нового ребенка у них с Ириной немного смягчит боль от потери сына…

– Ты ведь только вернулся, Котичек и снова уходишь, – горько вздохнув, заблестела глазищами Йуля.

– Так надо, ханни. Я быстренько. И на этот раз – все совершенно безопасно.

– Тогда возьми меня с собой.

– Ну, зачем тебе это? Мозоли на ногах, пыль, грязь, гигиены никакой. Да и скучно в степи.

– Но вот Марго ты за собой все-таки тащишь!

Оп-па! А вот и первая семейная сцена подкатила.

Или они у нас с ней уже были?

Не помню. Тут и без мелодрам от обилия событий голова пухнет.

– Так, все! Притормози, матрешка. Марго мне нужна исключительно в качестве переводчицы.

– С корейского? – язвительно улыбается Йуля.

– Да при чем тут корейский? Фройляйн Маргарита, пусть и немного, но на немецком шпрехает. Пусть и не как мой Хэ Вон на нашенском. Ну, а немцы там неподалеку. Мало ли, как обернется? Может и она на что сгодится.

Йуля задумывается и ненадолго замолкает.

Пользуясь случаем, торопливо уверяю бейбу, что она моя зефирная ванилька… Тьфу ты – ванильная зефирка. Самая-самая-самая и все-такое прочее. Закрепляю наметившийся успех обещанием:

– Вот, порешаю проблемы и в «отпуск» свалим. Завалимся на песочек на нашем острове и будем вялиться на солнышке, пока не надоест. А может, даже и к морю махнем. Купальники твои выгуливать. Чем черт не шутит? Да и с французами пора поближе познакомиться. А ведь эти-то там, наверняка, уже очередной лазурный берег соорудили. Они такие…

– Все ты врешь, Котяра гадкая! – шмыгает носом бейба, но улыбается.

И кстати о переводчиках – молодого корейца я тоже беру. Он сам напросился. Лично я не собирался тащить пацана в логово врагов – мало ли какие претензии от соотечественников в его сторону прилететь могут?

Ну, там – дезертирство, предательство своего народа и прочие глупости в том же стиле.

Ли Да Сом, кстати, мыслила в похожем со мной направлении и пыталась своего Ромео от этого путешествия отговаривать. Однако в парне проснулся суровый авантюрист и заядлый путешественник и остановить его она не смогла.

Вот так вот – аккуратнее общайся с Котом!

Ибо имеешь шанс заразиться зудящей страстью к перемене мест!

Пришлось пообещать девчушке, что с её возлюбленным ничего страшного не случится. Теперь хоть обратно не возвращайся, если что-то пойдет не так…

С утра позавтракал, оделся и принялся тщательно и неторопливо экипироваться в новую дорогу. Ну, прямо очень неторопливо.

Прислушался к себе. Так и есть – снова уходить в поля не слишком-то хотелось.

Покосился на бестолково суетящуюся рядом бейбу, явно не находящую себе места.

Внутренне ухмыльнулся.

Да – мужчина может изменить и покорить любой мир, но сделать этот мир уютным – может только женщина.

Однако, кайф пингвина, хапнувшего рыбки и втиснущегося в уютную щель – все же не моё. Это не путь Кота. Удовольствие от повышения уровня комфорта работает лишь первое время и быстро проходит, а потом становится скучно и снова неосознанно хочется адреналина. Однако иметь свою берлогу – это гуд. Ведь в неё так приятно возвращаться…

По второму кругу, на моё счастье, сегодня весьма укороченному – выслушиваю Йулины напутствия и в очередной раз облизываю соленые слезы с личика своей красотки.

– Всё! Я ушел…

У рыночной площади, назначенной местом сбора, предсказуемо подпирает спиной складской модуль Рыжая.

Оглядываюсь. Пока больше пока никого. Я первый. Не считая моей любовницы – снайперши, конечно. Самое главное, что Маргошки еще нет. Мужики-то поймут, если увидят.

– Поцелую тебя на дорожку? Если боишься – могу целомудренно перекрестить в разлуку. По-сестрински, – ухмыляется девушка.

– Да ладно, давай, – хочу оглянуться, но понимаю, что это будет совсем стремно выглядеть.

– Это ненадолго.

– Идите уже, – оторвавшись от меня, вздыхает Анна, – Быстрее вернетесь. Я все понимаю. Жила была девочка – сама виновата.

– Это ты о чем?

– О своем, о женском. Придешь, расскажу…

– А что мешает сделать это сейчас? – пытливо смотрю в её глаза.

– Да, не пугайся. Я не залетела, если ты об этом.

– Привет! А ты чего тут?

Ну, вот и Марго нарисовалась. Легка на помине! А за ней и остальные подтягиваются. Как сговорились, черти…

Поговорили!

… Дорога по здешним, бескрайним степным равнинам – занятие скучное. К тому же с конвоем, ну или пусть будет – с почетным эскортом.

Единственное занятие, кроме монотонного поочередного переставления ног – беседы с инопланетянином и анализ ситуации. Этот псевдоиндус, кстати, тоже сам напросился. Наотрез отказался оставаться в поселке.

Ну и ладно. Я собственно и не против был.

Поочередно с Федей болтаем с Ракааром с помощью гарнитур. А после делимся впечатлениями и пытаемся делать выводы из полученных знаний. Общаемся открыто и не таясь.

Корейцы же не в курсе, что он у нас «немой». Да и вообще, мы их вперед прогнали. Чешут по степи в качестве авангарда.

А от кого еще здесь шифроваться? Маргоша – свой, давно проверенный парень. Ей мы с Федором, недолго думая, доверили тайну найденыша.

Санчо теперь тоже посвящен в тему. Под страшную клятву о неразглашении и под страхом вечного изгнания из кошачьих друзей и адъютантов. Кстати, об адъютантах, раз уж к слову пришлось – теперь их, похоже, у меня уже двое. Причем, прошу отметить, один – иностранный подданный. Уловили рост?! Выхожу на новый международный уровень.

В общем, пылим по подсыхающей после дождей степи, в беседах и размышлениях.

Первая эйфория от недавней победы проходит и я задумываюсь – не грозит ли здешнему миру «гонка вооружений»? Делюсь соображениями с друзьями. Оказывается, они опасаются точно того же.

Ну, а чего странного, что наши мысли в этой точке сходятся? Раз уж нам дали пулеметы, то нельзя исключать, что кому-то, может перепасть что-то еще более мощное.

Возможно такое? Вполне, я считаю.

Чтобы игра не шла в одни ворота и одностороннее ушатывание разнообразных врагов – не стало рутиной и традицией всего лишь для одного из анклавов. В общем, поживем – увидим, как эти загадочные парни сверху поступят…

На смену дождям и сырости в мире воцаряется сухая и удушливая безветренная духота.

Степные ветра наполнены пряными коктейлями ароматов из горького, вдовьего запаха полыни и юного цветущего разнотравья…

Пуля, прилетевшая из степных просторов под вечер, почти к закату – бьет в плечо солдату, волочащему свернутый вокруг древка флаг. Я просто, как раз смотрел в том направлении.

Корейцы подрубленно падают в траву. Мы тоже не тормозим. Лежим на травке и ждем продолжения…

Зачем азиатам здесь флаг нужен? Чтобы развернуть и помахать, на случай, требующий опознания, наверное.

Ну вот – считай и опознались!

Это ведь, наверняка, кто-то из наших соотечественников в герильеро подался. Может, какой-нибудь выживший из «Гуляй-поля», а может еще откуда…

– Эй, браток, не стреляй! – не вставая, ору в степные дали, – Мы свои. У нас теперь с этими перемирие. Победили мы супостатов! По колено в крови умыли. В ставку идем – будем о конце войны решать…

А в ответ тишина. Только трава шелестит и растревоженные было птицы, снова начинают голоса подавать…

Неизвестный партизан, так и не проявился.

Не поверил? За предателя или пленного посчитал? Не понятно. Ну, хоть войну воевать больше не стал – и то ладно.

Вот так вот. Все строго по классике. Прямо, как в бородатом анекдоте:

– Бабка, немцы в деревне есть?

– Та ты шо, милок – война то уже три года как закончилась!

– Мля, а чьи же тогда поезда – я под откос пускаю..?

Хорошо хоть, этот мститель – судя по всему, героем-одиночкой оказался. А был бы там отряд – могли и миссию сорвать и жизни нас лишить.

Если бы до активного боестолкновения в несколько стволов дошло – хрен бы я там, через плещущийся в ушах адреналин, до кого доорался…

Глава 16

Ставка корейцев расположилась около небольшого озерца с густо заросшими камышом берегами. Совсем небольшого.

Оглядевшись, невольно фыркаю, с легкой долей насмешливого превосходства. Данный скромный водоем явно не составлял конкуренции нашему «Озеру рыси», просторно расплывшемуся по степи на много километров. Да и кстати, с Йулиной подачи, между своими оно так и называться стало.

В лагерь, где располагался гарнизон, а скорее, скудноватые резервы азиатов – нас не повели, видать, решили сохранить «военную тайну». Но и без того, даже издали, было заметно, что народу там тусовалось не слишком уж много. Впрочем, оно и понятно – основная масса их зольдатиков сейчас на западном и восточном «фронтах» вшей в окопах кормят.

Палатка, а скорее шатер, нового азиатского «Чингиз-хана, покорителя вселенной», горделиво возвышалась над окрестностями на самом большом и высоком холме в округе, видимо олицетворяя поговорку: «Высоко сижу, далеко гляжу». Для большей достоверности там только дракона на крыше не хватало.

Мы ожидаем аудиенции у самого главного корейского босса не слишком долго, но все же, ожидаем. Видать, здешнее руководство последние консультации перед встречей проводит. Хорошо хоть не на жаре и солнцепеке маемся, а в предоставленном гостевом модуле-двухместке, на самом берегу водоема. Умылись, перекусили и даже кофе испили. Взбодрились, в общем. Кстати, ели и пили мы исключительно своё и даже воду кипятили в Федином котелке, круто закопченном на кострах многих дорог и повидавшем разное.

Вообще-то, принимающая сторона могла бы и побольше радушия проявить. Мы, как-никак, официальная делегация. И не чья-нибудь, а того анклава, который их только что, как минимум, удивил до полного изумления. Послы прибыли, а не самозваные степные бродяги, невесть откуда нарисовавшиеся…

Становится скучно. Уставшее солнце уже клонится к западу, стремясь поскорее свалить с корейской стороны и эмигрировать на немецкую территорию.

Но вот наконец-то и адъютантик, а может и просто очередной «посыльный по штабу» проявляется. Совсем молоденький парнишка, с важным до невозможности лицом, предлагает проследовать за ним…

В недолгом пути вверх по склону, объясняю Санчесу и Хэ Вону, что правильный, хорошо воспитанный адъютант, должен даже ночью спать именно с таким значительным выражением вывески, как у нашего сопровождающего пацаненка.

Увы, но понимания не встречаю – мои разгильдяи, в ответ, лишь крайне непочтительно смеются. Да еще и Мустанг с Марго им вторят поощрительно. Даже наш важный провожатый обернулся с подозрением – не над ним ли сей глум и хохот?

Да ну их, этих недозрелых махновцев! Пригрел скорпионов на груди. Никакого уважения к старшим. Уйду я от них…

Нынешний вождь корейского народа – генерал Ри Ён Чун принял послов в своих вполне просторных апартаментах. Прямо на входе по ноздрям крепко шибает обувным кремом, табаком и благовониями, а может это у них национальный парфюм такой.

Про данного персонажа мы уже наслышаны. От пленного, после того боя, в котором Юрка выхватил свою нелепую пулю. Тип из бывшего политического отдела их земных вооруженных сил. «Комиссар» по жизни, в общем.

Не стесняясь, приглядываюсь к угрюмому и недоброжелательному лицу главного вражеского вождя. А с чего бы мне деликатничать и щадить его скромность? У нас ведь не братская любовь и дружба навек, а всего лишь временное перемирие во время войны, инициаторами которой, были именно корейцы. А может и вообще, исключительно данный деятель.

Этот самый Ри Ён Чун – очень невысок, и пожалуй, я бы даже не побоялся слова «полторашка» или «окурок». Плюгавый и плешивый человечек, с глубоко и близко посаженными глазами, самодовольным выражением лица, надменным взглядом и липкой кривой ухмылочкой. Невыразительный и блеклый, как моль и весьма похожий на крысёныша. А вот на боевого генерала данный юнит никак не тянет. Да он и на порядочного «замполита» рожей не вышел. Как по мне, так – типичный зам начальника отдела контроля качества, какой-нибудь провинциальной галошной фабрики. В городе, где из достопримечательностей – два светофора. В общем: не человек, а слякоть. Однако таким было лишь первое впечатление. Мимолетное и обманчивое, как частенько случается. Мы с азиатским лидером всерьез, по-взрослому, сцепляемся взглядами и мои первоначальные представления о нем наполняются иными красками.

Глаза вражеского вождя до краев наполнены фанатичный огнем, злобой и уверенностью в собственной непогрешимости, неподсудности и праве вершить судьбы других людей – посылать их на смерть, судить, да и просто без формальностей отдавать приказы о казнях.

Перед нами восседает индивид совершенно не способный, не то что анализировать и исправлять, а даже просто критично воспринимать свои факапы.

А еще этот генералишка явно пытается поддавить меня взглядом.

Пободаться желаешь? Не по Хуану сомбреро. Ладно, давай…

Вволю наигравшись с ним в гляделки, явно прочувствовал тщательно скрываемую внутреннюю неуверенность этого персонажа. В самой глубине глаз она просто зашкаливала.

– Генерал Ри Ён Чун интересуется – имеются ли у нас все необходимые полномочия для заключения официального соглашения о мире, – негромко шелестит мне в ухо Хэ Вон.

Мы с оппонентом, кстати – обходимся каждый своим переводчиком. Мои слова ему растолмачивает тот самый адъютантик со значительным лицом, ну а его речи пересказывает мне Хэ Вон.

Пожимаю плечами и дерзко ухмыляюсь:

– Ну, раз здесь именно мы, то он может сам ответить на свой вопрос.

Выслушав своего переводчика, командующий кивает и на несколько минут включает режим монолога. Начинает зачесывать, что-то о великой миссии и особом пути великого корейского народа, исторической памяти и прочее вя-вя-вя…

Надо отдать должное – в ораторском мастерстве его скилл был, несомненно прокачан. Экс-«комиссар» вещал, как по писанному. А может просто выучил свой спич наизусть, как стихотворение, или вместо мозга у него была флешка с текстами на разные случаи жизни.

Через минуту – полторы окончательно убеждаюсь, что перед нами полный невменоз!

Стопроцентный шизоид – на ходу заскочивший на бесхозный паровоз и объявивший себя главным машинистом. На волне инерции еще не перестроившегося околоземного сознания своих соотечественников. Как говорится, кто в дурке первым халат одел, тот сегодня и врач. С ним все ясно. Промытый до зеркального блеска и кристальной искренности недоумок. Да еще и со скрепами, вбитыми в голову. Причем ржавым гвоздем и прямо в мозг.

Павлин самовлюбленный.

И как у такого типичного шныря из подворотни только фарта хватило чтобы целую нацию под себя подмять?

Искусственно прививаемая десятилетиями выученная беспомощность, плюс адская пропаганда из каждого утюга, работающая в режиме 24 на 7?

В общем, сейчас перед нами сидела главная проблема корейского народа.

И плевать на идеологические слюни, что у него на губах пузырятся.

Да, нету никакой идеологии. Нигде и ни у кого. Это всего лишь мантры для недоумков. Сама верхушка чихать на все это хотела. И, вообще, если подойти интеллектуально – вся, так называемая «идеология», это всего лишь пережеванные по третьему кругу идеи столетней давности.

Давно засохшие сопли в цветах имперских знамен.

У правды и здравого смысла нет национальности.

Будь ты хоть туркмен, хоть перуанец, хоть марсианин. Правда, мыслящие здраво персонажи – везде в дефиците. Да и просто мыслящие.

Однако на этой планете замполит сработал по давно опробованным земным методикам. Ибо людей можно сплотить вокруг власти и удержать её тремя аргументами: пищей, силой или общей для всех опасностью.

Вот он эту опасность и создал. Правда, как и в большинстве случаев, эта опасность – чистая фикция. Во-всяком случае, была такой, пока они первыми к соседям не полезли.

Что же – не они одни такие… История знает достаточное количество примеров…

Тьфу, ты! Похоже, что оно заразно! Вот и меня понесло в дебри…

В общем, уже через пару минут я окончательно устаю от его словесного поноса и дополнительно от собственных мыслей по этому поводу.

А генерал-то, судя по всему – останавливаться не собирается. Кураж словил. Он нас случайно ни с кем не перепутал? Вот уж не думал, что мы настолько похожи на слабоумных. Вон, погрустневший лицом Санчо, вообще, кажется всерьез задумался о немедленном суициде…

Громким голосом обрываю словоизвержение командующего и перевожу разговор в практическую плоскость.

– Давайте перейдем к делу, генерал. Сколько у вас наших пленных?

Самое смешное, что вождь, даже особенно и не огорчился тому, что полет его мыслей был столь бесцеремонно прерван. Видать, чисто по замполитовской привычке, полудурка на словоблудие понесло.

Глотнув жаркого воздуха, Ри Ён Чун косится за свое щупловатое и костлявое, кащейское плечо и вперед выдвигается плотный невысокий мужик майорского вида:

– Здесь, в ставке, тридцать шесть человек, – переводит мне его доклад Хэ Вон, – Еще около десятка в других местах.

– Что-то маловато будет, – я тоже оглядываюсь на своих и с подозрением втыкаюсь взглядом в раскосые глаза майора, – А где все захваченные гуляйпольские? Там же гораздо больше народу было.

– Почти к полутора сотням, – кивает Федор…

Корейцы просят пардона и устраивают микросовещание…

После трехминутных консультаций на своем, с участием моего падавана номер два – все-таки выясняем, что захваченные пленные из Гуляй-поля, толком не учтены, ибо до сих пор так и находятся в его окрестностях.

– С этим пока ладно – разберемся. Теперь о главном: ваши войска должны немедленно покинуть наши территории и освободить всех пленников. Хочу подчеркнуть, что это не предложения, подлежащие обсуждению, а требования. «Торг здесь не уместен» – я все же не удерживаюсь от бессмертной цитаты. Федор и Марго одинаково фыркают. Юная жертва реформ образования, Санчо – похоже не отдупляет. Ну вот, а ведь этого раздолбая бабушка училка растила!

– Хорошо, – кивает кореец, – мы согласны с вашими требованиями. Но как мы будем делить здешние земли? Где пройдет граница между нашими народами?

– Все просто, – у меня уже готов ответ на этот вопрос, – Позади нас движется группа «землемеров». Интересы корейского народа в ней представлены полковником Йун Ден Дыком, оставшимся в «Форте-полкан», в качестве гарантии нашей безопасности на этих переговорах. Они должны измерить расстояние между нашей условной «столицей» и вашей здешней ставкой. Ровно на половине этого пути и будет располагаться граница.

– Но генерал говорит... – открывает было рот Хэ Вон.

– Мы не собираемся вступать в споры по этому вопросу. Ровно, как и по другим, – обрываю парня я, – Боевые действия прекращаются немедленно, войска отводятся на свои земли, пленные обмениваются по принципу: «всех на всех». Точка! У меня все… Детали и нюансы обсуждайте с правоведами, которые тоже идут в группе «землемеров». Мы здесь, чтобы решить вопрос войны и мира в принципе. Остальная работа на политиках и чиновниках.

Корейский адъютант торопливо и старательно переводит. От усердия у малого аж лоб блестит.

– Ну, так что – мир будет или продолжим воевать, пока все детали не утрясем? Мы готовы и к первому и ко второму. Дефицита патронов к пулеметам не опасаемся. Готовы ли вы?

Смотрю на генерала-окурка в упор. Наверное, я сейчас даже не мигаю.

Ох, как же мне хочется придушить этого плюгавыша! За всё и всех! За Юрку, за его родителей, за гуляйпольцев, за немецкого переводчика Александра… За всех…

Впрочем, я почти уверен, что он и так, без моего участия – потенциальный покойник. В самом обозримом будущем. Потенциальный диагноз вождя крупным шрифтом напечатан в неглупых глазах высокого подполковника, все это время маячащего за спиной Ри Ён Чуна.

Интересно, что у них там, в некрологе, заготовлено для объявления народу – внезапный сердечный приступ или неожиданное отравление просроченными консервами? Хотя понятно, что в реальности – это будет банальная передозировка свинца в немолодом генеральском организме. Впрочем, может они его банально шнурком придушат…

Неплохо было бы в индивидуальном порядке пообщаться с этим военным. На будущее. Впрочем, могу поспорить – если я прав в своих догадках, он и сам инициативу проявит. Уже сегодня.

– Мы согласны на мир на ваших условиях, – словно уловив силу моей ненависти, не затягивает с ответом генерал…

Дело сделано, идем к своему модулю. Даже без сопровождения – адъютантик выскочил первым и куда-то помчался наперегонки со степным ветром.

После кивка того самого подполковника, кстати. Прямо с низкого старта рванул…

– Ну что – прямо сейчас съедем из отеля или около корейского модуля переночуем? Завтра ведь дальше пойдем – сегодня уже лениво. Да и смысла нет. Вечер на пороге. Какие мнения, коллеги?

Вопрос остается без ответа, ибо из-за спины до жути знакомым голосом неожиданно раздается:

– Кот? Фёдор?

И что-то смутно подсказывает мне, что его обладателя я знаю. Слишком хорошо знаю. Даже больше, чем хотелось бы.

Неужели – жив?