Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Андрей Минин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Ты драный трус.

– ЧТО? – Завопил он, покраснев лицом и весь напружинившись.

– Ты трус. Ты сам сказал, что прятался в окопе, пока твои товарищи рядом умирали. Ты должен был встать, взять автомат и стрелять во врага, но нет, ты драный трус, что забился в какую-то нору и дрожал там, умоляя китайцев пощадить тебя.

– Ах ты, сука!

Он атаковал первым. У меня не было никакого плана. Я просто вспомнил, как сам воевал, и меня обуяла злость на этого червяка, что нашел оправдание для своего предательства.

И почему мои враги так любят молнии? Сорвавшийся с его руки заряд уперся в мой щит, но в отличие от прошлого себя, я стал сильней и подкрепил щит волей и он устоял, хотя я уверен, что против меня применили форму третьей ступени, но какая-то она хиленькая. Ни какого сравнения с моим «лесом».

– Умри! – Выкрикнул этот дурак, удвоив усилия. – Да умри же ты!

Все снова повторяется. В руке у меня разгорелось зеленое пламя «Тени Ра» и козлобородый взбледнул, видимо почувствовав как дуновение потустороннего огня, высасывает из него силы.

– Как? КАК? – Выпучив глаза, спрашивал он с пеной у рта. Молния толщиной с руку, которую он в меня посылал, пропала и с его ладошек брызгали безобидные искры. Он весь пропотел и ловил ртом воздухом, упав на колени и полностью обессилив в отличие от меня.

Я направил на него руку и волей пережал ему горло. Он схватился за шею и попытался разжать невидимые пальцы, но я приложил чуть больше усилий и просто свернул ему шею, дернув своей ладошкой. Он завалился назад и издох. Я потушил зеленое пламя и прислушался к себе. На этот раз я потратил минимум сил и средоточие почти полное. Сила человека продавшегося полубогу червей меня не впечатлила.

Интуиция нашептывала мне, что все не так просто, и я продолжал стоять рядом с его трупом, не сводя напряженного взгляда с его тела, и в итоге я был награжден. Рубашка в районе его груди шевельнулась. Снова применив волю, я просто разорвал ее у него на груди и с отвращением наблюдал как из его тела, а точнее из сердца, прогрызая себе путь наружу, выползает небольшой червь. Ему не понравилось, что его заметили, и он попытался от меня убежать, проявив признаки разума. С прытью, которой не ожидаешь от червя он пополз в сторону ближайшего спящего человека в кресле. Хотелось знать, зачем ему это, но я не позволил себе стоять и ничего не делать. Воля хоть и ослабла, но ее было достаточно для уничтожения червя. Подхватив его телекинезом, я приманил его к себе и подвесил напротив своих глаз. Он извивался, пытался вырваться из невидимого кокона, но не мог. Толщиной с большой палец руки. В длину с ладонь, белесый, с желтыми потеками чего-то желтого напоминающего гной по всему его телу и с пастью, в которой можно было заметить острые зубки, на которых еще не высохла кровь козлинбородого. Омерзительная тварь, которую пускают не просто в свое тело, а в сердце.

Я заглянул в развороченную грудь этого труса и с искаженным от омерзения лицом рассмотрел то, что осталось от его сердца. Оно все было в дырах. Изъеденных червем ходах для себя. На собрании боярской думы сказали, что червя можно извлечь... не знаю. Мне кажется это сомнительным.

Червя я сжег.

– Надеюсь, ты чувствуешь это, Эней, – сказал я вслух и сразу пожалел об этом. Он услышал. Самолет тряхнуло, словно мы попали в воздушную яму, с верхних полок попадал багаж, свет мигнул, а воздух вокруг наполнился запахами гнили и кислятины, приправленной злостью.

Больше я так не шутил с его именем и произносил его только про себя. Потушил пожар вызванный попаданием части молний в пластмассу, что почернела и расплавилась лужами вокруг меня. Ну а дальше, я начал лечить спящих людей, что пострадали от силы козлбородого, и от багажа, свалившегося им на головы. Потом разбудил пилотов, подлечив их на всякий случай. Не дай бог сердце прихватит. Те связались с диспетчером, и мы продолжили полет в Тобольск, куда и летели изначально. Совместно мы решили что я разбужу всех остальных лишь после того как мы приземлимся, а террористов заберет милиция. Тело козлобородого я немного осквернил и выжег ему грудную клетку вместе с сердцем. Проблемы и допросы Церкви мне не нужны. Пусть все думают, что он был обычным кудесником поддерживающим партию охранителей, а не продавшимся полубогу трусом. Я, во всяком случае, буду напирать на то, что ничего странного не произошло, и это был обычный бой между кудесниками. Камер видеонаблюдения в салоне самолета нет, свидетели спали, так что...

По итогу мне пришлось торчать в Тобольске лишний день. Постоянно таскали на допросы, уточняли детали дела, а потом отпустили. Против меня у них ничего не было, хоть в дело и вмешалась Церковь. Выжженная грудина у кудесника добавила ко мне вопросов, но я объяснил это тем, что против молний использовал огонь. На вранье поймать меня не получилось и на следующий день я улетел в Сибирск на вертолете. Четыре часа лета и вот я почти дома, но первым делом мне нужно навестить свой батальон и отчитаться Афону Налбату, повышенному в звании. Получить новые приказы, а потом можно и навестить ферму. Встретиться с Алисой и Юлианой. Может, кто и из друзей вернулся. Тот же Михаил Жук. Скучаю по нему. Вот кому я могу доверять. И конечно шарик, этот мохнатый демоненок. Хочу домой.

* * *

– Почему его не задержали до моего приезда?! – Рычал на следователя по особо важным делам инок Олег, размахивая перед его носом крестом, что он до того соврал с шеи следователя, упрекая его в том что тот продался злым силам. Два рясофорных послушника что были приставлены к иноку игуменом храма Аввакума Пророка не смогли сдержать буйный нрав бешенного отца Олега и тот совершил глупость, оскорбив своими действиями следователя прокуратуры майора Василия Московитого, кудесника третьей ступени и члена рода Московитых.

– Ты что возомнили себе, поп?! На голову упал? Кто позволил тебе врываться в мой кабинет? Собака плешивая, – он размахнулся и ударил по щеке отца Олега открытой ладошкой. Тот этого не ожидал и пропустил удар. Завязалась самая настоящая драка без применения способностей.

Со всей прокуратуры сбежались люди, и монаха с майором насилу удалось разнять. Дело дошло до чинов, что стоят выше и те потребовали от Церкви держать отца Олега подальше и на привязи, иначе они не посмотрят на его сан и посадят его в тюрьму за нападение и оскорбление действием офицера.

О Семене все временно забыли. Руководство армии отметило молодого кудесника медалью «За спасение жизни», а Церковь затаила злобу и добавила новую страничку в дело боярина Семена Смирнова.

Глава 10

Одна из беднейших стран мира. Джунгли республики Конго. Тропический лес. Близ озера Маньяра.

Под ногами группы из десяти человек лежала красная земля. Такой цвет обусловлен большим содержанием железа в почве. Все из-за обильных дождей в этой стране. Они вымывают из земли все легкие минералы и оставляют после себя только самые тяжелые – окиси железа, алюминий и кремний. Казалось что это не планета Земля, а Марс, с его красной почвой. Несмотря на странный для жителя Российской Империи цвет земли, тропический лес жил. Вечнозеленые деревья покрывали большую часть страны. Стоит ступить одной ногой за границу поселения, и ты в гуще джунглей, где проживают три вида великих обезьян, лесные слоны, антилопы, львы, жирафы, и многие другие животные, которых больше не найти ни в одной точке мира.

Растительность леса настолько густая, что пройти в некоторые места просто невозможно и земля там никогда не видит солнца.

Группа что шла на разведку по поручению главы деревни, прошла мимо свежей вырубки. Кто-то уничтожил несколько гектаров тикового леса. Тик – одна из причин, почему все леса Конго в опасности. Очень ценная древесина, которую охотно покупают западные корпорации. Вторая причина – серое золото или колтан. Это минерал, который добывают все жители деревень в округе. Все, значит и женщины и старики и дети. Американцы скупают его за тысячу долларов за килограмм. Огромные деньги для жителя Конго. Из-за серого же золота, в Конго постоянно идет война. Повстанцы, наемники крупных корпораций со всего мира, мнимые миротворцы, все они борются за лучшие месторождения колтана, охраняя их, и отпугивая чужих от своих делянок.

Правительство Конго слезно просило помощи у мирового сообщества, но никому нет дела до этой страны, пока колтан стабильно появляется на мировых рынках. Из-за этого минерала уже пролиты реки крови и конца и краю этому нет.

Так было раньше. Но после того как в мир пришел полубог червей, Эней, все стало еще хуже. Если раньше этой стране хоть как-то помогали, присылая продовольствие, медикаменты и чистую воду, которой здесь нехватка, то сейчас о них все забыли. Правительству Конго пришлось самостоятельно изыскать все возможности, чтобы сдержать натиск заразы, что наводнила их леса. Все оружие, что было у них на складах, раздали в деревни и города. Мужчины взяли на себя ту роль, что уготована им природой. Защищать свой дом и свои семьи.

Группа продолжала свой поиск. В лесу потерялось несколько детей. Они уже считались почти взрослыми и знали округу как свои пять пальцев. Их пропажа плохой знак. Это может означать, что рядом проснулось зло, о котором говорит шаман и его старший ученик, и их задача, найти его и уничтожить.

Группа шла по следу, который видел только старый шаман, что, как и их предки, вышел на охоту только в набедренной повязке. Он был уже стар, но двигался быстро, сохраняя в высохшем на солнце теле силу взрослого мужчины. Его ученик шел следом. Остальная группа, вооруженная автоматами Калашникова, цепочкой двигалась за ними.

Шаман поднял руку и они сошли с тропы, по которой шли и вышли к небольшому ручейку, что бил маленьким фонтаном прямо из-под корней дерева. Остановились на привал. Набрали во фляги свежей ключевой водицы, и вдоволь напились.

– Мы близко, – предупредил группу шаман. – Лукас, – обратился он к своему ученику. – Ты знаешь, что делать в том случае если я не справлюсь. Не подведи.

Конго когда-то была колонией Франции. Из-за этого большинство населения страны христиане, говорящие на французском языке и дарующие своим детям вполне европейские имена.

– Но, учитель, – попробовал возразить Лукас. – Я-я-я... – Начал он заикаться.

– Не спорь. Я чувствую, время пришло.

Ученик поник головой и сказал.

– Я понял, учитель. Если это именно тот день, я не подведу вас.

Группа снова двинулась в путь. С деревьев, наблюдая за ними, следили шимпанзе, что не перекрикивались между собой как обычно, а молчали, тревожно следя за людьми своими добрыми черными глазами. Чем глубже группа заходила в лес, тем меньше животных встречалось на их пути. Не пели птицы, не рычали львы, деля территорию. Все словно вымерло. Мертвая тишина.

Проводник был уже не нужен. Все они почуяли вонь разложения. Теперь сомнений нет. Дети зашли, куда не следовало. Они помолятся за их души, когда вернутся домой с победой.

– Зерно гнили, – прошептал одними губами шаман, когда они вышли на открытый участок земли. В центре поляны, мерзкой жизнью кишела идеально ровная яма диаметром пять метров. Она было переполнена гниющими трупами животных и людей. По ним, поедая их, ползали черви и жуки. Мухи откладывали свои яйца. Насекомые издавали жужжащий звук, такой неприятный и в то же время отталкивающий. Намекающий на то, что здесь опасно.

Вонь шла именно отсюда, распространяясь по всему лесу. Она порождала болезни и смерть.

– Учитель. Кто-то должен был зародить зерно и подпитывать его, – тревожно оглядываясь, заметил Лукас.

Старый шаман не ответил. Он пристально вгляделся в жуткую яму и сказал.

– Я вижу тебя. Выходи.

Первую секунду ничего не происходило, а потом гниль в яме встопорщилась. Из под завалов тухлятины выбирался маленький чернокожий как и все население Конго, человечек. Его рост составлял всего полтора метра. Таких как он называют лесными людьми или пигмеями. Они собиратели и частично торговцы, мало контактирующие с другими жителями страны.

Шаман перешел на вымерший язык мбенга, который знал только его ученик и он сам.

Вооруженные старыми автоматами Калашникова люди, которых послал с шаманом глава деревни, недвусмысленно направили оружие на пигмея.

– Ты изгнанник из племени? Я вижу на твоей коже знаки, говорящие мне, что ты был учеником шамана.

Пигмей, что выбрался из ямы, не обращал внимания на свой внешний вид и запах что стоял вокруг. По нему ползали черви и жуки. На голове было жуткое месиво из кишок, застрявших в волосах, но он продолжал молчать, пристально рассматривая шамана и только его.

– Зачем ты принес зло в наши леса? – Еще раз спросил старый шаман, повысив голос. – Ты же должен беречь лес! Так завещали нам предки! Что ты наделал?!

Пигмей не ответил. Он свистнул, и поверхность ямы пошла волнами. Из ее глубин стали выползать огромные черви.

– Огонь! – Выкрикнул один из охотников сопровождающих шамана с учеником и люди стали стрелять.

Шаман вскинул посох, что держал в руке и защитил людей от первого удара прыгнувших со дна ямы пятиметровых в длину червей, что ударились об невидимую преграду и отлетели в сторону. Пигмею это не понравилось, и он направил на шамана свой палец, с которого слетела тягучая капля желтой слизи. Пролетев расстояние между ними, она столкнулась со щитом, и тот пошел волнами, а потом пропал. Огромные белые черви снова бросились на людей за спиной шамана. Пули из оружия выбивали из червей целые куски плоти, оставляя в их телах кровоточащие дыры, но черви только впадали в бешенство и не спешили умирать. На выручку к людям пришел ученик шамана. Он не носил посоха, но его удар был силен. Нагнувшись, он хлопнул ладонью по земле, и из нее полезло множество каменных копий, что пробили шкуру сразу двух червей. Они повисли на копьях и извивались в судорогах и агонии, обильно орошая землю под собой кровью и кишками. К сожалению, Лукас не уследил за спиной и двух человек из их группы не стало. Червей было слишком много, и они сумели убить людей, несмотря на ожесточенное сопротивление последних. Их тела скрылись в пасти этих прожорливых чудовищ, а их страшные крики затихли только в утробе тварей.

Битва тем временем продолжалась. Шаман направил посох в пигмея и ударил по нему сорвавшейся с его конца струей белого огня, но пигмей казалось, этого и не заметил. Яма за его спиной взбурлила и выбросила навстречу шаману волну жидкой тухлятины, что с шипением приняла на себя удар пламени, растворив его и сотворив зловонное туманное облако на его месте. Шаман сделал вздох и закашлялся, на глазах начав покрываться огромными кровоточащими чирьями.

– Ха-ха-ха, – впервые за бой рассмеялся лесной человечек, показав белые, заточенные в форме треугольника, как у акулы передние зубы, на фоне черного как смола лица.

Шаман понял что проиграл. Черви добивали последних защитников деревни, несмотря на помощь его ученика.

– Лукас, – позвал он его и снова закашлялся, выплюнув в ладошку горсть выпавших изо рта зубов, смешанных с кровью и слюной.

– УЧИТЕЛЬ! – Закричал испуганный ученик, когда заметил, что с тем происходит.

– Ты знаешь что делать, – сказал ему шаман, проталкивая слова через горло. – Быстрее, Лукас. Я слабею.

Он и, правда почти не стоял на ногах, и только посох, который он упер в землю, позволял ему ровно стоять и не падать.

Ученик, которому еще в начале их пути старый шаман передал заговоренный с вечера нож, снял его с пояса и размотал с него тряпку, прикрывающую рисунки кровью по стали обычного столового ножа, а потом, он со слезами на глазах вонзил его в спину учителю. Это была жертва. Старое волшебство шаманов Конго.

Прежде чем умереть, многолетний, живущий уже вторую сотню лет шаман успел передать своему ученику последнее слово, попросив его позаботиться о своей семье и дочери, которая как он надеется, станет хорошей женой Лукасу. А потом он умер, испустив из себя сонм света, что разошелся волной на километры вокруг. Черви, зерно гнили, пигмей, все сгорело в очищающем пламени, и только его ученик остался жив и стоял на коленях, перебирая прах учителя.

Как того и хотел старый шаман, его тело превратилось в пепел, удобрив землю и зародив на месте его смерти новое дерево. Слабый зеленый росток уже проклюнулся из золы и потянулся своими листиками к солнцу.

* * *

Диверсанты. Старые катакомбы под Францией времен войны с Англией.

– Неприятно, – поморщился Маттео.

Подземные катакомбы – это свой мир. Мир эха и тьмы. Не каждый способен выдержать груз камня над головой, готовый в любой момент обрушиться на эту самую голову. А еще крысы, полчища крыс в полузатопленных тоннелях по которым приходилось идти, пробираясь во многом на ощупь, так как включать свет фонарей встроенных в каски лидер их группы запретил. Только он шел, используя слабый рассеянный свет, а остальные шли следом за ним, дыша в затылок друг другу и периодически давя крыс, что лезли под ноги и постоянно мерзко пищали, цепляясь за штаны и пытаясь заползти по ним вверх.

О том, что еще кроме крыс они давят, бредя в темноте по колено в тухлой воде, все старались не думать.

Один из членов команды диверсантов запел, перемежая слова пьяной икотой.

– Ик. Моя прекрасная маркиза и ждут меня в порту Испанки, и не увидимся мы вновь. Ик.

– Командир. Может, уже оставим его здесь? Зачем он нам?

– Ты у нас кто? – Спросил у Маттео главный диверсант. – Может, я не знаю и тебя прислал Рим, охарактеризовав как одного из лучших их экзорцистов?

Маттео продолжал упираться и стоять на своем.

– Ты же видишь, Риккардо. Он постоянно пьян. Какой нам от него прок?

– Прок? – Задумчиво повторил Риккардо. – Мы слабые волшебники, Маттео. Без настоящего экзорциста, нам задание не выполнить. А то, что Маурицио пьет... так не нам его судить. Он похоронил всю родню. Жену. Дочь. Ты бы тоже запил, если бы вонючие сектанты не в силах достать тебя, отомстили твоей семье, пока ты мотался по миру и спасал его.

– Оставь его, Маттео, – мягко положила ему руку на плечо единственная девушка в команде диверсантов. Их штатный лекарь и целитель душ – Кьяра. – Он сильный экзорцист и пара бутылок виски ничего не изменит. Поверь, я знаю.

– Ладно, ладно, – проворчал Маттео, сдаваясь под их напором.

– Привал, – дал команду командир и они остановились. Он разрешил включить больше света и вся команда за исключением пьяного Маурицио, это сделала, осветив безрадостный вид на старые, осыпающиеся кирпичные стены, через которые пробили корни деревья, и теперь эти корни свисают с потолка и стен, словно щупальца ночных тварей. Крысы испугались яркого света и разбежались, но здесь и без них хватало живности, не нуждающейся в свете. Сороконожки, белые букашки, червецы, хрущи, пауки, слепышы. Бр-р-р.

– Как думаете, этот поганый полубог может наблюдать за нами их глазами?

– Не мели чушь. Если бы это было так, нас бы давно поймали. И ни в коем случае не произноси его ИМЯ!

– Да помню, я, Риккардо. Не маленький. Чего голос повышаешь?

– Ты сам меня вынуждаешь. Весь день жалуешься то на воду что попала в ботинки, то на...

Маурицио, на которого никто не обращал внимания, неожиданно приложил свою ладошку ко лбу Маттео и пустил по ней белоснежный, не режущий глаз свет.

– Ик. Все хорошо. Это не он. Мрачные стены были когда-то зачарованы, ик, и он словил что-то нехорошее, что путало его мысли. Ик.

– Ты как, Маурицио, пришел в себя? – Спросил его командир.

– Со мной все в порядке. Люблю вас.

Экзорцист в своей черной сутане римско-католической церкви и белым воротничком, закрепленным на шее, улыбался, блаженно прикрыв глаза. Он был не похож на типичного экзорциста. Никакого сурового выражения лица. Светлые волосы, много раз переломанный нос, от чего тот принял странную форму, вечная улыбка на лице и светлые глаза, создавали образ этакого растяпы, а не опытного, боевого монаха католика, как его описал Рим, когда рекомендовал включить в состав одной из групп диверсантов заброшенных во Францию.

Маттео, которому существенно полегчало, больше не злился ни на экзорциста, ни на командира. Он снова стал самим собой. Навеянное – ушло.

– Как думаете, в этой необъявленной войне мы побеждаем или нет? Я все понять не могу? – Спросил он у команды, с благодарностью приняв из рук Кьяры кусочек горького шоколада, которым она всех угостила.

– Франция потеряна, – мрачно заметил Риккардо, пережевывая квадратной челюстью свой кусочек шоколада. – Иначе бы мы не десантировались под покровом ночи на парашютах, не ныряли бы в новую канализацию, попадая через нее в старые катакомбы, и не ходили бы этими путями уже третий день подряд, подбираясь к нашей цели, пытаясь оставаться не замеченными и боясь показать нос на поверхности.

– А в целом? Не про Францию речь, – уточнил Маттео.

Риккардо пожал своими могучими плечами.

– Русские держатся. Немцы, Австрийцы, Американцы. В целом пятьдесят на пятьдесят, но из сильных держав, по-настоящему пострадала только Франция и наша Испания, так как мы граничим с лягушатниками, и-и-и... потому что наш король дурак, – припечатал он зло. – К счастью, основной удар полубог червей нанес по разрозненной Африке. Сейчас туда стягиваются силы всех великих держав. ООН, наконец, действует, а не сопли жует.

– Думаешь, справимся с ним? Сможем победить напасть?

– Думаю, да. Сможем. Только не знаю, сколько времени это займет и сколько еще могил нам придется копать. Ты же видел город наверху? Половина жителей уже мертва, а другая, пошла в услужение к этому демоническому владыке, не желая гнить изнутри и смотреть, как гниют их дети, – горько заметил Риккардо, насупив брови и с хрустом раскусив последний кусочек шоколада.

Маурицио который казалось их не слушал, перекрестился, отпуская грехи заблудшим душам.

– Так. Кьяра, Прибор у тебя? – Спросил командир у девушки.

Молодая женщина, молча, достала спецоборудование. Водостойкий и противоударный планшет, на котором можно было просмотреть маршрут который они прошли за эти дни.

Карту катакомб для них восстановили по обрывкам информации и старым записям.

– Мы здесь, – показала она на мигающую красную точку на карте. – Если прибор не врет, то нам осталось пройти четыре километра почти по прямой дороге, и мы окажемся под поселком, в котором живут близкие к полубогу червей волшебники со всего мира, что приняли его предложение и пустили жить в себя червя.

– Не в себя, а в сердце, – поправил ее открывший глаза, Маурицио. Он, кажется, немного протрезвел. – Они приняли червя в сердце. Таким образом, усиливают способности волшебников. Обычным людям подселяют желудочного червя, что питается тем, что они едят, из-за чего они вынуждены постоянно искать, что съесть, иначе он начнет пожирать их изнутри. А сильным мужчинам помимо желудочного червя подселяют еще и костного, что усиливает их скелет и мышечные волокна. Мы выяснили, что это этап подготовки низших чинов армии полубога. Так называемая трансформация червя. Обычно ей подвергают волшебников, но и обычных людей тоже можно изменить, но на это потребуется время, сила и ресурсы.

Обсудив еще раз детали предстоящей операции, диверсанты выдвинулись в путь.

* * *

С моего приезда прошло две недели.

Я проснулся от удушья. В Сибирь пришла настоящая весна, словно мы живем на юге или в средней полосе. Май. Хотя пора бы уже. Холода я люблю в меру.

Окна открыты настежь, а все равно жарко. Да еще и это, посмотрел я на тех, кто на мне лежал. Алиса, закинула она на меня руку и ногу, по-хозяйски обняв и положив голову мне на грудь. Она сладко спала. Юлиана, что ворочалась всю ночь и сейчас дремала поперек кровати, уперев свои коленки мне в ребра и периодически толкаясь. И шарик. Мой пес не спал, а поглядывал на меня одним глазом, дожидаясь, когда я проснусь и поведу его гулять. Он прижал своим огромным телом всю нижнюю часть моего тела.

Встав с кровати, постаравшись не разбудить моих девочек, я повел пса гулять. Он завилял хвостом и начал тереться о мои ноги головой. Хотя зачем ему я? Гуляем то мы без ошейника, да и на улицу он может выйти через специальную дверку. Мой шарик просто хотел внимания. Скучал, бедняга. Замучили его здесь. Помню, как он радовался, когда я первый раз появился на ферме, дал мне Налбат выходной перед началом службы. Тогда я заметил на шарике косички с вплетенными в его шерсть бусинками и цветными резинками для волос. Замучила его Юлиана.

– Сейчас, сейчас, – шепнул я ему, взяв из своего кабинета книгу, и вышел вслед за шариком, что тянул меня на улицу.

По всему моему рабочему столу были раскиданы учебники и листы с записями. Высшая математика, геометрия. Наука о числах и вероятностях. Сиротливо с края стола лежал штангенциркуль и логарифмическая линейка. Я не забыл о своих планах. Ритуал лорда Маркуса был почти переделан, и мне осталось только найти какое-нибудь призрачное существо и испытать новый ритуал на нем. Откуда начать поиски я знал. Больница, в которой служит Алиса в Сибирске. Среди неизлечимо больных могут найтись и те, кто мне нужен, так что я планировал заглянуть туда и под видом помощи просканировать всех больных. Хотя и помощь я, конечно, окажу, если это будет мне по силам.

Несмотря на раннее утро, многие в моем поселке, что образовался на ферме, не спали. Кто-то спешил в коровник, на утреннюю дойку. Кто-то, как и я вышел на улицу гулять с домашними питомцами. Даже подружка Юлианы – мелкая козявка Настя, не спала, а выгуливала своего ручного петуха. Я улыбнулся. Смотрелось это мило. Она обвязала веревочку вокруг его туловища и водила петуха вокруг дома, кидая перед ним семечки и кусочки переспелого желтого помидора. Я помахал ей рукой и пошел дальше.

Сегодня у меня очередной выходной и я планировал хорошо отдохнуть. Замотался выполнять поручения Налбата и шастать с ротой по лесам, в поисках сбежавших туда кудесников, что пошли на сделку с Энеем или заброшенных хуторов, где люди заразились насылаемой полубогом и его эмиссарами заразой. Плохих мест в округе хватало.

Я отбросил эти мрачные мысли.

Но как же прекрасна Сибирь весной. Деревья проснулись и на березах распустились первые, еще маленькие листики. Солнышко робко выглянуло из-за горизонта и осветило землю. Пчелки вышли из спячки и летают, в поисках цветов, что уже распустили свои бутоны, а шарик тащит меня в лес.

Ферма сильно изменилась за то время, пока меня не было. Домов стало больше. Бетонных тропинок стало больше. Появилось несколько крупных магазинов, свой кинотеатр, аптека, торговый центр, медпункт. Все вокруг облагорожено, пострижено, везде порядок. У нас и своя школа есть. И связь. Вышка давно стоит. Как и телевидение и радио. Люди стали охотней переезжать к нам, только вот наш поселок итак уже переполнен. Куда девать новые руки не знаем. Приходится постоянно расширять производства. Строить новую лесопилку, увеличивать площадь теплиц и поголовье скота. Мох опять же. Нужна земля. Но ее не продают. Мы итак находимся посреди заповедника, ни пяди не хотят продать или сдать в аренду. Крохоборы.

– Гав! – Сорвался вперед шарик, побежав догонять бабочку, что посмела сесть ему на нос, а потом взлететь и улететь вперед.

Все заботы отошли на второй план. Ужасы войны начали забываться.

К сожалению, полностью забыть обо всем не получилось. Пришло множество похоронок. Наши люди, что отправились на фронт, умирали. Мы, конечно, помогли их семьям и полностью их поддержали, но детей и мужей им это не вернет. Только время поможет. Выяснил я, и что стало с моими верными друзьями-товарищами из дружины. Кто-то умер, а кто-то, как Михаил Жук продолжает нести службу. Не всех отправили тянуть лямку в Сибирск, а раскидали по всей Сибири, а она у нас большая. Да и выходных им не дают. Это я на особом положении, как командир и кудесник, а они просто солдаты. У них отпуск по расписанию и до него еще надо дожить.

Шарик остановился только когда добежал до озера, и я смог присесть на одну из скамеек в беседке что мы построили вдоль берега еще прошлым летом для отдыха людей и пикников с шашлыком. Открыв книгу, я погрузился в чтение и выпал из мира на полчаса, до тех пор, пока шарик не начал меня тормошить. Я покидал счастливому псу палку, а он, невзирая на холодную воду нырял в озеро и доставал ее. Цербер мой мелкий.

Нагулявшись, мы вернулись в окончательно проснувшийся поселок. Стучали молотки, горели костры на улице, это кто-то сжигал прошлогоднюю траву. Из домов на улицу выходили дети с яркими рюкзаками за спиной. Они собирались в школу по-серьезному, хоть и идти до нее всего несколько сотен метров. По зеленой травке, ощипывая ее, бегали гуси. Кто-то отпустил из огорода молодого козла и тот забрался на деревянный ящик и ощипывал своими губами нижнюю ветку яблони, на которой только появились первые листочки. Это заметил хозяин плодового дерева и побежал на козла с вилами в руках.

Со мной здоровались. Меня приглашали на свадьбы и дни рождения. Людям нравилось, как мы с Алисой устроили здесь жизнь. Все вокруг дышало счастьем и хорошим настроением. На лицах людей не было тревог или грусти.

Из-за того что поселок при ферме разросся до огромных размеров власть в Сибирске прислала сюда роту солдат на постоянной основе, что охраняет мои владения. С ними был и монах. Рясофорный послушник, что совал свой длинный нос всюду, куда не следовало, и постоянно расспрашивал людей обо мне. Он мне не нравился. Мне вообще не нравились монахи. Не сама Церковь или батюшка при ней, а именно монахи-кудесники. Предпочту держаться от них подальше.

Я подошел к дому. Мой проект, огромный кирпичный дом с посадочным гнездом – причальной мачтой для дирижабля, местом для вертолета и зенитными установками на углах крыши был построен и сдан. Сейчас мы живем здесь. С виду и не скажешь что этот дворец из красивого красного кирпича настоящая крепость. Белоснежные окна, мозаика что не портит вид, а только придает индивидуальности нашей крепости и стволы крупных орудий, установленных по всему периметру дома. Ну и конечно камеры видеонаблюдения. Весь поселок в камерах, замаскированных под скворечники, чтобы не портить вид. За безопасность я не беспокоюсь. За новыми людьми, появляющимися у нас, следят денно и нощно. Были неприятные инциденты, так что это вынужденная мера.

Конечно, я не забыл, что я кудесник и первым делом высадил несколько своих деревьев, но чтобы не затенять поселок, сделал это по его периметру. Мой «лес», теперь гоняет с опушки крупных диких зверей, что подбираются слишком близко. Медведей и волков, но за последними, если они появляются, сразу выдвигаются наши охотники. Волки очень опасны, особенно для детей, что любят погулять по лесу. Тем более весна. Всем хочется быть ближе к природе. Ходить на озеро, собирать гербарий и просто наполнять кормушки для птиц орешками.