Текст книги "Болото (СИ)"

Автор книги: Андрей Пинаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 29

Толик предложил идти в сторону города.

– Хоть какое-то укрытие можно найти, там поселок был! Забаррикадируемся и будем сидеть тихо, может, крысы пройдут мимо.

Андрей опустился на кочку.

– Вы тогда, ребята, идите, а я пока похороню Артема, Сашку и девчонок…

– Андрюха, ну ты чего? Им уж все равно, а нам спасаться надо.

– Посмотри вот на это.

Андрей вытянул ногу в специальном ортопедическом ботинке.

– Ты думаешь, я только хромой? Я без лекарств дольше двенадцати часов не протяну. Ближайшая доза в радиусе ста километров находится в медблоке, а медблок – в восьми метрах под перемешанным бетоном.

Я вдруг вспомнил, как часто навещал Андрей Лизу. Оказывается, вот почему…

– Вы идите, ребята. Идите.

Мы пошли на юг, пожав Андрею на прощание руку. Если Лена не ошиблась и у нас действительно есть хотя бы два часа, есть шанс добраться до разрушенного поселка и найти какую-нибудь укромную щель. Мы двигались налегке, не взяв ничего, кроме оружия; попавшаяся нам маленькая стайка крыс была истреблена за несколько секунд на ходу.

И мы действительно успели добраться до поселка, который прежде видели лишь на карте. Из тумана за спиной уже доносился крысиный визг, когда мы миновали первый разрушенный дом.

Но прятаться в этом поселке было негде. Деревянные, кирпичные и бетонные дома – все лежало теперь в руинах. Мы остановились на месте, где прежде была главная площадь. Крысы приближались.

– Все, пришли. – Толик перезарядил штурмовую винтовку.

– Давайте врежем так, чтоб крысы нас запомнили и сложили об этой битве крысиные легенды. – откликнулся Игорь.

– А у меня другая идея… – Тихо сказал я и положил винтовку на землю, затем расстегнул ремень и положил рядом нож и пистолет. – помните, я рассказывал про Алексея? Положите оружие на землю.

– Что ты собираешься делать? – спросила Саша.

– Собираюсь вызвать их вожака на бой. Помнишь, я рассказывал про Алексея?

Толик не спеша положил оружие на землю и сказал:

– Хорошая идея, Максим. Только драться будешь не ты. Драться буду я.

– Почему ты?

– Потому что я сильнее.

С этим было не поспорить: в спортзале Толик шутя клал на лопатки любого из нас, даже кряжистого Мишку.

Из тумана выбежали первые крысы. Увидев нас, они предостерегающе завизжали. Стая окружила нас. Лена не ошиблась, их действительно были многие тысячи: вокруг, сколько хватало глаз, колыхались серые облезлые шкуры, лишь вокруг нас было пустое пространство метров в двадцать.

Толик вышел вперед и показал пустые руки. Затем он крикнул:

– Кто здесь главный?

Крысы принялись шушукаться о чем-то.

– Кто главный, спрашиваю! Выходи, я надеру твою облезлую задницу!

Говоря это, Толик совсем не выглядел героем. Ему явно было очень страшно, но, стараясь этого не показывать, он начал кричать и дразнить крыс. Из стаи вышел старый, седой и могучий крысак. Он был необычно крупным, и когда он встал на задние лапы, поравнялся с Толиком ростом.

Крыс показал на Толика когтистым пальцем и визгливо захохотал. Толик осклабился:

– Давай, иди ко мне.

Неожиданно резво для своей комплекции вожак прыгнул на Толика, куснул его в бедро и сразу отпрыгнул. Толик вскрикнул и упал, но тут же поднялся, штанина моментально пропиталась кровью. Крысак вновь стремительно приблизился, полоснул Толика когтями и снова отпрыгнул, весело хохоча. На третий раз он отвесил Толику такую оплеуху, что Толик застонал и опустился на одно колено, мотая головой.

– Толик, ну пожалуйста… ну давай… – прошептала Саша, кусая губы. А я вдруг вспомнил, как сам боролся с Толиком в спортзале. Кажется, что он уже ослаб, тяжело дышит, и вот-вот ты свалишь его, как вдруг что-то неуловимо менялось в его глазах…

Прямо как сейчас. Когда крыс, потеряв осторожность, приблизился, Толик был готов и встретил его жестоким прямым ударом в челюсть. Клацнули зубы, и крыс, выплюнув откушенный кусочек языка, взвыл от боли. Толик не собирался останавливаться на достигнутом; схватив крысака за передние лапы, он принялся сильно и расчетливо бить его коленом.

Но и крыс был не промах. Закаленный многочисленными схватками с такими же, как он, жестокими бойцами, вожак быстро оправился от шока и впился зубами в плечо Толика.

– А-а-а! Сука!!!

Толик со всей силы врезал крысаку тяжелым ботинком в пах. Крысак задохнулся от боли и выпустил плечо из зубов, и тут же Толик схватил его одной рукой за челюсть, другой за ухо и с хрустом повернул его голову на сто восемьдесят градусов.

Шатаясь, Толик наступил на труп вожака и махнул окровавленной рукой в сторону крыс, обрызгав их своей кровью:

– Кто следующий?!

Из стаи вышло несколько крысаков помельче и направились к Толику. Я подбежал к нему:

– Теперь моя очередь!

Мишка, Игорь и Саша стали рядом, но крысы не собирались нападать. Один за другим они подходили к Толику и, склонив перед ним голову, шли дальше. Оставшись без вожака, крысы моментально потеряли к нам интерес; вероятно, теперь они собирались заново делить власть – то тут, то там вспыхивали мелкие ссоры.

Перевязав раны Толика, мы осторожно пошли прочь. Через несколько часов, когда мы немного отошли от шока, крысы вновь настигли нас. Видимо, у них обозначился новый вожак. Нас крысы с почтением обходили стороной; один юный крысенок начал было задираться, но тут же получил подзатыльник от толстой облезлой мамаши и с визгом скрылся.

На ночлег мы устроились возле крысиной стаи. Конечно, крысы были малоприятными соседями, но рядом с ними было хотя бы относительно безопасно: огромной стаи сторонилось все живое. Мы разожгли костер и поделили на всех одну шоколадку, случайно завалявшуюся в кармане у Саши.

– Как спать-то рядом с ними? Загрызут ведь ночью.

– Сторожить будем. Только оружие на них не поднимай, а то вся стая кинется.

К нам приблизился знакомый крысенок. Опасливо поглядывая на костер, он положил у ног Толика окровавленную тушку неизвестного пушистого зверька и, униженно кланяясь, скрылся. Толик засмеялся:

– Поздравляю, мы приняты в стаю.

Поджаренный на углях зверек оказался тощим, но удивительно вкусным.

Глава 30

Путь, на который у нас должно было уйти пять суток, мы прошли немного быстрее: несмотря на хромоту Толика и ноющие мышцы, мы старались не отставать от крыс. На второй день пути крысы наткнулись на большую семью болотных медведей. Мишка поднял было винтовку, но Толик остановил его:

– Подожди, пусть сами разбираются.

Крысы, навалившись все разом, разорвали медведей за несколько минут. Медведи были тут же растащены по кусочкам, и нам ничего не досталось. Мы не могли найти ничего съедобного – крысы уничтожали все на своем пути. К счастью, парой часов позже фантастически меткий Мишка сбил здоровенного летучего мутанта с огромными крыльями, похожего на бабочку, и он целиком достался нам.

На четвертые сутки крысы покинули нас. Вечером, уже не беспокоясь за свою жизнь, мы все легли спать, а проснулись совершенно одни. Крысы тихо ушли и оставили нас.

– Ну и фиг с ними. – подвел итог Толик. – век бы этих крыс не видеть.

Судя по карте, Белогорск должен был быть уже рядом. Мы остановились.

– Что-то я конуса чистого воздуха над городом не вижу… хотя туман сегодня довольно редкий. – Задумчиво произнес Игорь. – может, опять у них в честь какого-то праздника отключение?

– Да нет вроде праздников-то. Ладно, ребята, давайте-ка напоследок перекурим. – Толик тяжело вздохнул, вспомнив, что последняя сигарета была выкурена два дня назад. – в смысле, постоим минутку. Подумать надо.

– А может, пойдем уже? – Саша нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

– Куда пойдем-то? В город? А нас ждут там? Хотя может и ждут… выслали же к нам бот.

– А куда еще? Ты посмотри вокруг! – Саша раскинула руки, словно пытаясь охватить все Болото. – куда еще нам идти?

– Эх… ладно, я вот что сказать хотел, ребята. Может, нас сразу пристрелят, может, в другой лагерь пошлют, может еще что… жизнь штука непредсказуемая. В любом случае, с вами было хорошо.

Игорь пристально посмотрел в глаза Толику.

– Командир, ты чего? Ты это брось. Пристрелят нас, говоришь? Так мы ведь тоже не сахар. – он подбросил в руках штурмовую винтовку. – если что, так мы им еще покажем…

– Точно, покажем! – согласился Мишка.

Я хлопнул Толика и Мишку по плечу, шутливо подтолкнул Игоря и подмигнул Саше.

– Ничего, ребята. Нам ничего не страшно, правда? Ведь мы команда.

Мы разом повернулись и почти бегом бросились к городу. Дорога под ногами стала ровнее, склизкую землю сменили потрескавшиеся бетонные плиты, затем свежий асфальт. Мы сбавили скорость и вплотную подошли к стенам Белогорска. Город был так же затянут туманом, как и все Болота. Ни одного просвета.

– Смотри-ка, и правда отключен атмосферный генератор. Наверное, из-за шторма, а, Игорь?

– Шторм не мог его повредить. Над городом, где я жил, еще мощнее шторм был, так люди почти не заметили его. Генератор, он защищает. Тут что-то другое.

Массивные металлические ворота были заперты. Толик подошел и забарабанил по ним прикладом винтовки, но даже через пять минут непрерывного грохота никто не отозвался.

– Вымерли все, что ли?

– Тихо, прислушайся. Слышишь? – поднял палец Игорь.

– Ничего не слышу.

– И я о том же. Машины не ездят, музыка не играет… ничего не слышно.

– Так ведь утро же раннее?

– М-м-м… – Толик осмотрелся и заметил в канаве обрывок нейлонового троса. Соорудить из подвернувшейся ржавой арматурины некое подобие кошки было минутным делом, затем Толик раскрутил свое импровизированное орудие и забросил за край пятиметровой стены. Он поднялся и, балансируя на кромке, встал и осмотрелся.

– Ребята, поднимайтесь. Это надо видеть.

Я поднялся по тросу, оседлал забор и изумленно вытаращил глаза. Прямо посреди улицы, пропахав асфальт, лежал тот самый бот, на котором улетели Алые. Бот был огорожен желтой лентой, как обычно отмечают места дорожных работ или каких-либо происшествий.

Недалеко от бота лежал труп пожилой женщины. Многие стекла в домах были выбиты, кое-где на стенах можно было увидеть следы от пуль. Мертвая, звенящая тишина накрывала город, подобно стеклянному куполу, но где-то вдалеке раздался одинокий вскрик:

– Ощ аз рещ, ю ян рсамо!

Толик дождался, пока влезет последний член нашей ячейки, перекинул трос на другую сторону стены и спустился. Я соскользнул следом.

– Я кажется понял, что здесь произошло.

Мне очень ярко представилось это: в чистом, синем небе появился маленький четырехместный бот ржавого цвета. Он шел неуверенно, раскачиваясь и виляя. Зависнув на пару секунд, бот тяжело рухнул посреди улицы. Дверца в кабине открылась, и оттуда вышли… нет, уже не Женька, Борька, Серега и Иринка. Они были уже инфицированы, когда покидали Лагерь, и из бота под яркое солнце появились четыре монстра, во все горло кричавших "Ощ аз рещ, ю ян рсамо!". Наверное, началась паника; скорее всего, их застрелили пограничники, но слишком поздно. Дьявольское заклинание вырвалось на волю. Очевидцы тут же позвонили своим знакомым и, вероятно, повторили эти слова; а может, рядом оказались какие-нибудь представители средств массовой информации… наутро монстров были сотни, через сутки – тысячи, через двое суток эти слова слышали все. Я горько усмехнулся:

– Ну что, Женя, поверил ему? Он ведь действительно не солгал. Просто не сказал всей правды. Он вас использовал, глупые…

– Все, ребята. Кончился Белогорск. Да и вся страна, наверное.

– Должны же остаться хоть где-то живые!

– Где? Это ведь не вирус, это слово. В наш-то век информации разве его остановишь…

– А дети! Те, кто еще не прошел возрастание! На них же это не действует!

– Детей сожрали их родители.

Саша села на корточки, обхватила колени руками и горько, безутешно заплакала: мы знали, что у нее был младший брат, сейчас ему должно было быть восемь лет.

И у меня был брат, только старший; и если его не съели заживо в первые дни этого безумия, сейчас он бродит среди монстров и так же кричит эту фразу, будь она проклята. Как, впрочем, и родители. У Мишки с Игорем братьев и сестер не было, но были любящие родители, и Мишка с Игорем тоже понимали, что с ними стало. Один лишь Толик не имел родственников и мог позволить себе быть спокойным.

– Надо собираться. Пойдем, не время слезы лить.

– А куда идти? Куда? Если нет больше городов, если весь мир теперь – Болото? Куда идти нам?

– Не знаю. Знаю, что здесь оставаться нельзя.

Мы зашли в ресторанчик с огромным, в рост человека, окном из прочного стекла. За стойкой валялся труп бармена. Превратившись, он принялся жрать все, что попадалось ему под руку с полок, и жрал, пока не лопнул. В самом буквальном смысле. Мы вытащили труп на улицу, сели в кресла и замолчали. Через некоторое время Толик встал и вскоре вернулся с охапкой пакетиков соленого арахиса.

– Жуть как его люблю. Но очень дорогой. А теперь бери сколько хочешь… нормальной-то нет еды, вся испортилась.

Мимо ресторанчика прошел, волоча окровавленную ногу, зомби. Нас он не заметил, похоже, что он доживал свои последние часы.

– Значит, слушайте, ребята. Для начала мы как следует пообедаем, а потом забаррикадируем тут все, найдем какие-нибудь одеяла и выспимся. Надо отдохнуть после перехода. Потом будем сидеть здесь и ждать, пока не сдохнет последний монстр: как вы могли уже заметить, они умирают.

– А потом?

– А потом выйдем и будем искать тех, кто выжил. Дети, сталкеры… попробуем попасть в ту деревню, про которую Максим рассказывал, хоть и не верю я в нее. Будем искать. Что-нибудь да получится…

Слова Толика прервала пулеметная очередь. Мы повскакивали с кресел и подбежали к окну. По улице, сминая автомобили и кроша асфальт, прямо на нас двигался бронетранспортер. На его люке сидел человек в военной форме, башенка с пулеметом вращалась, выискивая цель. Толик схватил меня и Сашу за шиворот и оттащил от окна:

– Тихо! Не высовывайтесь! Думаете, нам рады будут? Бот наверняка их был!

Мы пригнулись, но было поздно. Человек заметил нас, спрыгнул с брони и подошел к окну.

– Есть живые? Отзовись, не то из гранатомета выстрелю!

Пришлось открыть дверь и выйти из укрытия. Человек, увидев нас, улыбнулся.

– Это вы – сталкерская ячейка "Покойники"?

– Да, мы. Но откуда…

– Наш правитель просит у вас встречи с ним.

– Что? – безмерно удивился я. – президент?

– Не президент. Правитель.

– Тихо, дай-ка мне спросить. – отстранил меня Толик. – а скажите мне, что будет, если мы откажемся?

– Мне приказано в этом случае расстрелять вас.

– Ничего себе просьба… а если случится так, что не ты нас, а мы вас?

За год на Болоте мы научились понимать друг друга без слов. Толик еще не договорил, как человек в военной форме оказался под прицелом четырех штурмовых винтовок. Его рука непроизвольно дернулась к автомату, но вовремя остановилась.

– О чем тогда попросит ваш правитель, а?

– Ни о чем не попросит. Вас найдут и убьют другие. Нас много, гораздо больше, чем ты думаешь. И потом, разве вам самим нужно это? Вы хотите вечно скитаться по Болоту? Потому что тогда в города вам входа не будет.

Толик махнул рукой, мы опустили оружие.

– Хорошо. Да, ребята?

– Ну вот и замечательно! Залезайте внутрь.

Бронетранспортер, не задерживаясь, домчал нас до посадочной площадки, где мы пересели в небольшой, вытянутый подобно веретену бот. Во время полета нас ненавязчиво попросили разоружиться; вздохнув, мы отдали оружие. К моему удивлению, взрослые и даже пожилые военные обращались с нами так, словно мы были не меньше, чем особами королевской крови. Откуда-то появились бутерброды и термос с кофе; Толик, осмелев, спросил:

– А закурить у вас не найдется? Два дня без сигарет.

Военный ушел в кабину пилота и вернулся с пятью пачками дорогущего "Де люкса". От никотина на меня нашло благодушие, и я попытался разговорить наших конвоиров. Они отвечали вежливо, но односложно и разговор угас.

Я успел подремать в мягком кресле, проснулся от толчка: бот приземлился. Нас вывели наружу.

– Где мы?

– В столице.

– Не узнать…

Столичный город пострадал куда больше провинциального Белогорска, многие здания были разрушены пожарами. Мы вновь пересели в бронетранспортер и вскоре подъехали к большому белому зданию Центра, того самого, где все для меня начиналось.

– Входите.

Нас встретил молодой человек в пиджаке с невыразительным лицом и поманил за собой:

– Правитель желает вас видеть немедленно.

Навстречу нам попалась девочка лет тринадцати.

– Дядя Юра, а Сережка опять дерется!

– Иди, иди… – отмахнулся от нее наш провожатый. Мы шли по длинному коридору, заглядывая в открытые двери; здание было битком набито детьми всех возрастов, от грудных младенцев до пятнадцатилетних. Старше не было. Я толкнул локтем Толика:

– Видишь! А ты говорил…

За одной из дверей я мельком увидел толстого человека в белом халате.

– Профессор Васильев! – я дернулся к двери, но провожатый не пустил меня.

– Потом, все потом.

Сопровождающий вел нас вниз по лестнице. Видимо, здание Центра было выстроено по тому же принципу, что и наш Лагерь: куда большая часть его находилась под землей. Не совсем понятно было, правда, зачем понадобилось оно среди Города.

Перед нами открылась дверь, сопровождающий удалился, а мы осторожно вошли. Это был огромный зал, освещенный великолепной хрустальной люстрой. Под нашими грязными ботинками мягко шуршал толстый старинный ковер, и прямо посреди зала стоял широкий обеденный стол из настоящего дуба, украшенный изысканной резьбой и прикрытый бархатной скатертью.

Но самое первое, что привлекало внимание входящего – черная дыра в рост человека на том месте, где по логике вещей должен был быть камин. Дыра была закрыта дверцей из бронированного стекла, и тем не менее от нее веяло холодом.

Сидящий за столом человек сделал приглашающий жест рукой:

– Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста. Я ждал вас.

Глава 31

Я узнал его. Это был тот самый старичок, которого мы видели на экране древнего компьютера в лаборатории. За сорок с лишним лет он почти не изменился.

– Кто вы? Откуда вы знаете нас? – спросил я.

Старичок улыбнулся.

– Воспитанные люди сначала здороваются.

– Здравствуйте. Кто вы? Откуда вы знаете нас? – взял слово Толик. Когда он был не в настроении, у него проявлялся редкий дар выводить из себя людей. Мы все знали об этом, и я на всякий случай легонько пнул его под столом: не начинай!

– Ну, нас вы и так знаете. Чего надо-то? – нарочито развязно продолжил Толик, проигнорировав мое предупреждение. – мы жили себе, никого не трогали, вдруг как налетели, поубивали всех, а теперь еще и в какое-то мрачное подземелье затащили. И вообще, это мы вам нужны, а не вы нам. Так что объясняйтесь.

Один из стоящих рядом со старичком телохранителей в глухом черном шлеме вопросительно глянул на своего повелителя; но того вовсе не рассердили слова Толика. Он засмеялся старческим дребезжащим смехом.

– Сдаюсь, молодой человек. Вы меня победили. Я, гм… как бы это поточнее выразиться… я, видите ли, творец этого мира.

Толик насмешливо шевельнул бровью.

– Я имею в виду, что именно благодаря мне мир стал таким, каким вы его знаете. Я создал модификационный вирус.

– Сколько же вам лет? – охнула Саша.

– Сто девять. Также, к сожалению, именно я виновен в сегодняшней обстановке…

– Мы догадались. – осторожно сказал я. – эта фраза… как ее, кажется "Ощ аз рещ, ю ян рсамо"? Это психокод, верно?

– Верно, верно… только не возьму в толк, откуда вам, Максим, известно это понятие. Поверить вашему рассказу про деревню посреди Болота я, уж извините, не могу.

– Откуда вы знаете?!

Старик снисходительно улыбнулся.

– В Лагере были установлены следящие устройства. Практически в каждом закоулке. – он подмигнул покрасневшей Саше. – кроме душевых и туалетов, конечно. Мы же культурные люди.

– Так вы знали… вы же знали про то, что случилось у нас? Почему же вы ничего не делали?

– Как это не делал? А кто же послал к вам бот?

– Хорошее начало знакомства… – пробурчал Толик, нехорошо смотря на правителя. – послать убийцу…

Старик виновато развел руками:

– Да, Анатолий. Сергей – это я про пилота – был не сахар, это точно. Я видел, как он забавлялся, убивая ваших, через камеру на боте; поверьте, я вам сочувствовал. И когда ваш великолепный снайпер – старик уважительно склонил голову перед Мишкой – умудрился из дешевенького арбалета сбить армейский бот, честное слово, я не огорчился.

Правитель помолчал.

– Зато, как видите, я честен перед вами. Знаете, когда держишь на своих плечах всю страну, порой приходится совершать некрасивые поступки. Заразу нужно было выжечь в зародыше.

– Кстати, о заразе. Что это значит – "Ощ аз рещ, ю ян рсамо"? Зачем был нужен этот психокод? Или это случайность? Побочный эффект? Что это?

– Нет, не случайность. Это первое правило творца – не создавай творение, которое не в силах уничтожить. Я встроил в модификационный вирус механизм самоуничтожения. Вот только сработал он без моего участия, что, поверьте, очень меня удивило и огорчило. Отвечу на ваш вопрос, что значит эта фраза: давным-давно на территории Африки жило племя, полностью вымершее задолго до катастрофы и известное лишь благодаря записям одного исследователя. У этого племени был интересный обычай: когда один из их членов становился старым и не мог больше охотиться, однажды молодой охотник подходил к нему и говорил "Ощ аз рещ, ю ян рсамо!" что в буквальном переводе значит "пришло время есть мясо". И если старик не мог возразить, его убивали и кушали… практично, ничего не скажешь. Я выбрал именно эту фразу в качестве инициирующего психокода. До сих пор ума не приложу, как она могла быть произнесена.

Я медленно произнес, глядя мерзкому старику прямо в глаза:

– Знаете… полгода назад я стоял на коленях перед телом мертвой девушки… и думал, кого бы за это убить. Теперь я, кажется, знаю.

– Ну так чего же вы ждете? – усмехнулся старичок.

Меня не нужно было просить дважды. Я схватил столовый нож и метнул его, что было силы, прямо между смеющихся глаз.

Я никогда прежде не метал нож, но был уверен, что сделал это правильно. Нож сверкнул стремительной молнией и… повис в воздухе в метре от лица правителя. Я подошел и протянул руку: нас разделяла невидимая глазу стена.

– Вы уж простите старика, Максим. Ну пошутил, не удержался… кстати, чтобы вы впредь не делали глупостей, позвольте, я вам кое-что продемонстрирую.

Правитель махнул рукой, и его телохранители сняли свои шлемы. Я охнул: они не были людьми. Это были те самые упыри, с которыми мы дрались в подземельях лаборатории.

– Еще раз попытаетесь напасть на меня, и я не смогу их удержать. А теперь, когда вы выпустили пар, мы можем поговорить о деле?

Я устало опустился в кресло.

– Что вам от нас-то нужно?

– Мне нужны вы. Каждый год в этом зале наш инспектор задает выпускникам Лагерей – безвирусным, как и вы – один вопрос: согласитесь ли вы работать на нас? Мне нужны такие, как вы. Смелые, идущие напролом, отчаянные ребята, знакомые с Болотом практически с детства. Посмотрите туда – старик указал на черную дыру.

– Что это?

– Это дверь, Максим. Дверь в другое измерение; мы называем его "внешний мир". Это родина крыс. Во время катастрофы наш мир на время соприкоснулся с ним, и это погубило девяносто процентов населения земли. Мы его изучаем; именно к этому вас готовили в Лагере. Мы нуждаемся в вас, и в свете последних событий больше, чем когда бы то ни было.

– А если мы откажемся? Немедленный расстрел? – усмехнулся Толик.

– Ну что вы, в самом деле, все время пытаетесь представить меня каким-то злодеем. Разница заключается вот в чем: если вы согласитесь, вы будете жить в городе, под небом (вы же любите небо?) и лишь изредка будете входить в эту дверь, хорошо экипированные и защищенные прочным скафандром. Стоит лишь сказать «Да». Но если вы откажетесь… что ж, поймите меня: я не могу позволить таким опасным людям, как вы, запросто разгуливать по окрестностям. Скажете «Нет» – войдете в эту дверь, прямо здесь и сейчас, и пути назад уже не будет.

Старик нажал кнопку, и дверца открылась. Так хорошо знакомый нам грязно-серый туман моментально наполнил комнату.

– Я не знаю, что происходит с теми, кто не принял моего предложения и ушел туда. Может, они погибли в первые минуты, а может, и ныне живут там. Меня устраивают оба варианта. Сейчас время решать вам: будете ли вы строить этот мир вместе со мной или же навсегда покинете его.

– А что было до катастрофы? – очень тихо спросил я. – когда еще не было нужды в таких, как мы?

Старик вздохнул.

– Прошу еще раз заметить, как я правдив с вами. Их не ждали Лагеря, как вас. Их ждала маленькая, безболезненная инъекция. Они умирали без боли.

Толик встал из-за стола первым.

– Ну что, ребята? Кто со мной?

Мишка тоже встал.

– Не задавай дурацких вопросов. Мы же команда.

Игорь первым подошел к двери. Он задержался лишь, чтобы сказать:

– Вы плохо кончите, правитель. Так же, как и все диктаторы до вас.

– Таких, как я, еще не было, молодой человек. – сказал ему вслед старик, но Игорь уже скрылся во тьме.

Саша встала и взяла Толика за руку.

– Вы будете гореть в аду. Вы очень плохой человек.

– Я не верю в ад, юная леди. – небрежно отмахнулся он.

– Я тоже не верил, пока не встретил вас. – ответил Толик, затем они вместе с Сашей шагнули в черную дыру.

Старик с интересом посмотрел на Мишку. Тот наморщил лоб и почесал в затылке.

– Вот хочется что-то такое умное сказать… а в голове только одно крутится: пошел в жопу!

И Мишка, беззаботно насвистывая, вошел вслед за Толиком и Сашей. Старик сидел, приоткрыв рот; наверное, давно его не посылали. Справившись с изумлением, он устало махнул мне рукой:

– Ну давайте, молодой человек. Скажите и вы что-нибудь такое эпическое, и убирайтесь с глаз моих.

– А что мне сказать? Ребята все уже сказали.

И я поспешил за своими друзьями. Холод охватил меня ледяной рукой, я мгновенно продрог до костей. Оглянувшись, я увидел, что дверь за моей спиной захлопнулась, и я побрел прочь сквозь темноту.

Впрочем, темнота не была полной: по черному небу этого мира без солнца плыли серые облака, дающие слабенький свет. Когда мои глаза привыкли, я увидел множество разрушенных домов. Моя нога наткнулась на что-то. Приглядевшись, я увидел покореженный и ржавый трехколесный велосипед. Это странное место было наполнено обломками нашего мира.

– Эй, ребята! Где вы?

Мой голос увяз в тумане. Недалеко от себя я различил человека, сидящего на корточках и обхватившего колени руками. Я подбежал к нему и потряс за плечо. Он пошевелился, словно пробуждаясь от глубокого сна; с его плеч посыпалась многолетняя пыль.

– Уходи… оставь меня.

Я испуганно отошел. Холод пробирался все глубже, и меня посетила мысль – надо просто сесть рядом с ним и заснуть…

Я уже готов был сдаться, когда увидел четыре огонька вдалеке.

– Ребята! Я здесь!

Я побежал к ним.

– Ребята! Да постойте вы! Ребя…

Я осекся на полуслове. Это были не «Покойники»; сквозь туман шли Женька, Борька, Серега и Иринка. Они горели, так же как существо, которому они поклонялись – Пылающий. Я развернулся и в ужасе бросился прочь, но вскоре запнулся за что то и упал, сжавшись в ожидании расправы. Не знаю, сколько я так пролежал. Очнулся я от чьего-то прикосновения.

Я поднял глаза. Прямо передо мною стоял призрак, мальчик с собакой. Он светился неярким белым светом.

– Не бойся. – беззвучно произнесли светящиеся прозрачные губы. Он протянул мне руку, и я взял ее. Его рука была теплой. Собака дружелюбно ткнулась носом в мое колено; я настороженно сделал шаг назад.

– Не бойся. – беззвучно повторил свои слова мальчик. – я человек, такой же, как и ты.

Он достал из призрачного кармана совершенно материальный предмет – блокнот с красными листками. Написав что-то в нем, он вырвал листок и вложил его в мой нагрудный карман. Его прозрачное тело светилось все ярче; я закрыл глаза рукой, спасаясь от света, но свет становился невыносим. Я попятился, споткнулся и упал на что-то мягкое…