Текст книги "Человек будущего"

Автор книги: Андрей Буровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

В мире капитализма

Капитализм дал невероятно много для развития цивилизации. Так много, что даже говорить об этом трудно. Только вот всегда существовали области жизни, где капитализм есть, и области, где никакого капитализма нет и в помине. В английских пособиях XVII века для начинающего предпринимателя оговаривалась сумма, заработав которую можно перестать вести дела: 50 000 фунтов стерлингов. Откуда сумма? Это стоимость земельного имения, приносящего ежегодный доход в 2—3 тысячи фунтов. Зачем напряженно работать, не стись куда-то всю жизнь, рисковать деньгами, а то и самой жизнью, если можно вести спокойный образ жизни помещика?

Параллельно существовал мир торговли с колониями, полупиратских рейдов вдоль африканского побережья, драгоценных камней, закопанных в коралловый песок вместе со скелетами, мир особых скоростных судов – чайных клипперов, соревновавшихся, кто первым привезет в Англию чай нового урожая. И мир мирной сельской жизни, в которой главным событием становился выпавший град или побег фермерской дочки с бродячим торговцем. Мир картинных галерей, псовой охоты, джентльменов в красных кафтанах, хвастающих своими лошадьми.

Современный предприниматель наворачивает миллион на миллион, не имея ни малейшей возможности когда-нибудь остановиться. В наше время «разбогатеть» вовсе не значит, что можно будет перестать заниматься делами и жить неторопливой жизнью сельского джентльмена (да и нет уже самой неторопливой сельской жизни). Многие, наверное, были бы и рады остановиться – но у них нет такой возможности.

В наши дни предприниматель будет работать или до физической смерти, или до полной дряхлости, когда уже не сможет ничего делать.

Или когда более молодые безжалостно вышвырнут его из дела.

И были области жизни, где вообще никакого капитализма в помине не было: например, наука и искусство. То есть можно было зарабатывать деньги. И Дюма-отец сделался совсем неплохим издателем! Но можно было и не зарабатывать. Куприн издателем не сделался, но жил совсем не плохо, и уважение к нему определялось никак не уровнем его доходов. Писатель и ученый могли заниматься зарабатыванием денег – а могли и не заниматься.

В наше время чем бы вы ни занялись, вам придется быть предпринимателем, и ваш успех неизбежно будет оцениваться в рублях или других денежных единицах. Вы можете жить в других измерениях – но эта оценка обязательно будет вам предъявлена.

Все интенсивнее и интенсивнее

Во все времена, вплоть до начала XX века, в любой судьбе очень многое решали традиции. Очень многое решалось само собой, помимо воли самого человека, и дергаться самому не возникало ни малейшей необходимости. Где жить? Чем заниматься? Какой образ жизни вести? Как одеваться? На ком жениться? Думать об этом не полагалось... С одной стороны – ограничения. С другой – возможность не напрягаться, не принимать собственных решений.

Сто и даже 50 лет назад можно было жить сравнительно неторопливо. В СССР даже 20 лет назад никто особенно никуда не торопился. Было незачем.

Люди медленнее двигались, меньше спешили, меньше нервничали; у них всегда было время отвлекаться на «посторонние» разговоры.

Мало того что нам приходится работать все интенсивнее, потому что все жестче конкуренция. Мало того что нам приходится все время думать о зарабатывании денег.

Нам приходится все чаще и чаще принимать разного рода решения и делать это все быстрее и быстрее. Ведь нам все страшнее совершить ошибку – потому что в интенсивной, заполошно мчащейся жизни все меньше возможностей ее исправить.

Темп жизни нарастает, и мы все чаще не справляемся с этим темпом.

Надо больше успеть

Если человек XIX века написал всего одну книгу – он уже сделал достаточно, чтобы его считали состоявшимся и успешным. Лев Толстой мог писать «Войну и мир» несколько лет и переписывал ее шесть или семь раз.

А отдельные страницы – тридцать раз.

В наше время сразу говорят о серии книг. Одна? Это мало, это неправильно.

Точно так же мало один раз заработать «всего» один миллион. Мало «всего» один раз сделать «всего» одну карьеру. Мало... одним словом, всегда и всего мало. Завершив одно дело, мы тут же принимаемся за другое.

За жизнь даже самого среднего человека в наши дни происходит намного больше, чем за жизнь авантюриста XVII—XVIII веков. Больше встреч и разговоров; больше переездов и перемен; больше приобретений и потерь; больше... одним словом – всего больше.

Больше информации...

Но самое главное – мы поневоле усваиваем гораздо больше информации, чем наши предки. Часть этой информации действительно необходима для нашей интенсивной жизни: например, вал информации, необходимой для овладения специальностью.

Когда-то в Древнем Египте сам бог мудрости Тот захотел встретиться с неким невероятно умным парнем. Бог подкараулил юное дарование на дороге и попросил его умножить пять на пять. Цитирую древнеегипетский папирус: «Юноша собрал на дороге нужные камни, разложил их, и не успело зайти солнце, как он дал ответ богу с головой шакала».

Вот! Вот он, цвет мудрости древнего человека!!!

О гений! О великий мудрец! Еще «не успело зайти солнце», как он, выкладывая рядами камушки, сумел их посчитать... О-ООО! И еще много раз О!

Интересно только – а без камней, в уме перемножил бы? Или убоялся бы бездны премудрости?

То, что знали Аристотель и Сократ, в наше время проходят в младших классах, где-то в среднем до третьего.

То, что проходили в университетах Средних веков, усваивается подростками классе в 6—7-м.

То, что изучалось в университетах XIX века, усваивают студенты первых двух курсов.

Чтобы стать специалистом, в наши дни нужно намного больше, чем даже полвека назад. Мы учимся дольше не только потому, что стали жить дольше. Нам приходится учиться дольше, потому что возрос объем информации, жизненно необходимой для специалиста.

Кроме того, резко возрос вал информации, необходимой для общественной и политической жизни. Не только житель Древнего Египта, но и россиянин XIX века не читал стольких газет, не смотрел телевизора, не вынужден был разбираться в политических программах разных партий и в личных качествах их лидеров.

Демократия была и раньше, но... какая?

Греки и римляне жили в маленьких городках и знали друг друга, как соседи. На площади народного собрания в Афинах сходилось от силы 25 тысяч человек. Во всех Помпеях жило 5 или 6 тысяч человек. Значит, от силы триста-четыреста избирателей и избираемых в муниципалитет.

Нетрудно разобраться, кто есть кто.

В Англии XVII века избирательные права имели всего 2% населения (примерно 100 тысяч человек из 2—3 миллионов взрослого мужского населения). В парламент выбирали депутата от 500, от силы от 1000 избирателей. Тоже нетрудно понять, кто и кого выбирает.

Мы живем в поле несравненно более трудных выборов. К этому – усложнившиеся реалии повседневной жизни. Изволь принимать во внимание местные законы (которые все время меняются), правила в разных ведомствах, расписание транспорта, поведение чиновников...

Приходится помнить о большем числе факторов, принимать во внимание больше и больше обстоятельств.

Но это – только об информации, которая нам действительно нужна.

А ведь на современного человека обрушивается гораздо больше сведений любого рода, которые вам вообще совершенно не нужны... Но которые вы получаете. У таких сведений есть даже свое специальное название:

Информационный шум.

Информационный шум создает сама по себе жизнь огромного города: едут машины, гудят, подходит автобус, на стройке поднимают груз, кто-то ругается возле киоска с почтой, кого-то побили в метро, вон валяется сумка с оторванной ручкой...

Вам совершенно не нужно слушать шум машин и видеть эти машины, наблюдать за потоком людей и вникать, кто из них и что кому орет. Вам совершенно не обязательно гадать, почему здесь валяется сумка с оторванной ручкой и какая маленькая трагедия за этим стоит.

Но человек так устроен, что вы все равно наблюдаете за людьми и машинами, за движением стрелы подъемного крана, вслушиваетесь в звуки скандала, пытаетесь понять, почему на полу в метро оказалась эта сумка с оторванной ручкой. Если вы не делаете этого осознанно, вы все равно делаете это подсознательно.

Так наши отдаленные предки слышали и треск ветки в лесу, и крики птиц, и журчание ручейка... Они все время воспринимали и просеивали информацию из внеш-

него мира, чтобы вовремя заметить и пищу, и возможную опасность.

Другие предки, ближе к нам, точно так же копили приметы, пытались понять, чем обернется весенняя погода для них и для урожая, внимательно вглядывались в полосу заката над кромкой леса, а уж тем более – в показавшуюся на дороге группу вооруженных мужчин. Может быть, это ребята из соседнего села взяли копья на случай встречи в волками. А может, появились разбойники, и их нужно будет отбивать.

Погибал-то как раз невнимательный.

Так и мы внимательно вглядываемся в текущую мимо жизнь. Может, тут продают наши любимые булочки, и притом на полтинник дешевле?! И мы знаем, что несущиеся машины могут столкнуться; вместо суеты делового дня будет грохот, огонь и смерть. Что из толпы озабоченных вечерних людей в любую секунду может выйти подкуренный мерзавец с ножом.

Но ведь все равно 99,9% того, что мы видим и слышим, совершенно нам не нужно и никак нами не учитывается.

Информационный шум чистой воды.

Этот информационный шум чрезмерен для человека и может быть просто опасен! У Чехова есть рассказ про маленького мальчика, которого нянька взяла с собой по гостям и вообще вывела в город. Бедный ребенок провел всю зиму в нескольких комнатах и от обилия впечатлений попросту заболел...

Чехов не выдумал: врач все-таки!

В 1950-е годы были случаи, когда даже взрослые люди, приехав из деревни в большой город, вполне серьезно заболевали, и им требовалось несколько дней чтобы справиться с потоком информационного шума.

А кроме того, информационный шум создают сами люди...

Некоторые ученые считают, что информационный шум в прессе, по телевидению создается специально: чтобы люди не думали о том, что для них важнее всего, чтобы действительно важные сообщения терялись в потоке информационного шума, чтобы люди занимались ерундой и ими было легче управлять.

Манипуляция сознанием.

Об этом даже написаны целые книги, в том числе на русском языке[24]24
  Кара-Мурза С.Н. Манипуляция сознанием. М.: Вече, 2002.


[Закрыть].

Я не буду спорить, насколько правы эти ученые. Наверное, манипуляция общественным сознанием тоже есть, но явно не это самое главное. А объяснить, как создается информационный шум, можно и без идеи сознательной манипуляции, и вообще жидомасонского заговора.

Ведь мы не только сами капиталисты, но и объекты пристального внимания других капиталистов. Все мы – потенциальные потребители их услуг и товаров. Есть такой прекрасный глагол, который трудно перевести на любой иностранный язык: «впиндюрить». Глагол этот широко используют торговые агенты, которые именно этим и занимаются:

впиндюривают нам товары, которые нам совершенно не нужны.

Какая в сущности разница: схватить нас в метро за рукав и впиндюрить нам препарат для выращивания волос на лысине или на заднице? Или повесить в аптеке плакат, рекламирующий лекарство, от которого в лучшем случае никакой пользы?

А то и вообще сплошной вред.

Или же с помощью телевидения впиндюрить нам вложение денег в очередную «пирамиду», покупку золотоносных участков в Антарктиде или участие в избирательной кампании очередного «спасителя отечества»?

Разумеется, никакой принципиальной разницы нет, разница только в количестве вложенных денег и в возможностях продавцов, которые хотят вам что-то впиндюрить.

Впиндюрить средство, спасающее одновременно от запора и поноса.

Впиндюрить «настоящий афганский ковер», который развалится через неделю.

Впиндюрить избирательную программу Явлинского или Жириновского.

В 1950-е годы в Америке появился термин «почтовый мусор»: самые разнообразные фирмы, благотворительные организации, секты и так далее рассылают свои призывы по всем известным им адресам. Вдруг кто-нибудь да клюнет? Злые языки говорят, что средний американец сразу же выбрасывает 90% почты непосредственно после получения.

Сегодня нам тоже присылают по почте черт знает что – и по электронной почте в том числе.

В наше время есть даже компьютерный термин «спам» – для такого рода информационного мусора. Приходится принимать специальные меры, чтобы спам не забивал наших электронных почтовых ящиков.

И упаси вас бог хотя бы раз поддаться на спам, позволить впиндюрить себе хотя бы какую-то малость! Увидев слабину, вас не оставят в покое, так и будут все время впиндюривать вам то одну, то другую гадость.

Мое последнее приключение на этой ниве: знакомая прислала мне сообщение: нужно распространить рекламу мобильного телефона «Нокиа». Если пошлю ее не менее чем 10 знакомым, мне выдадут бесплатно мобиль ник! Чуть было не поддался, да проконсультировался со знающими людьми...

Комментарий компьютерно грамотного человека (моего младшего сына) прозвучал так:

– А знаешь, папа, у нас в летней школе есть такая задачка... Если Вася вышлет рекламу мобильника десяти знакомым, он получит даром этот мобильник. Подсчитайте, как скоро Вася станет богаче Билла Гейтса...

Да здравствуют летние школы!

И поколение, которое умеет посылать спам в такое

место, где он уже никому не опасен!

Реклама – это типичный пример информационного мусора. То есть продавцам чего бы то ни было реклама очень и очень полезна. Современные крупные фирмы тратят на рекламу до 20—35% всех расходов на производство и продажу товара.

Но всем остальным от рекламы – сплошной вред.

Во-первых, реклама мешает смотреть фильмы. Сели вы семьей смотреть, как положительный американский негр ловит и уличает отрицательных белых преступников. А тут р-раз! Появились ослепительные красотки и начинают впиндюривать вам масло для заворачивания ушей в трубочку и Галину Буль-Буль.

Последнее время и стали так популярны домашние видеосистемы... По крайней мере, можно смотреть «Короля Лира» или боевик без сообщения про сникерсы и тампаксы.

Во-вторых, сознание человека забивается совершенно ненужными ему сведениями.

В-третьих, формируется сознание потребителя.

То есть формируется сознание человека, вечно озабоченного на тему «что бы и где бы купить». Человека, который не сам выбирает, на что ему тратить свои денежки, а которому сообщают, какие у него потребности.

Борцов с тоталитаризмом очень волновало, что власти в СССР сами решают, какие у кого потребности. Ну, а при капитализме это делается еще эффективнее – через рекламу.

Люди покупают продукты и вещи, о которых узнают не в магазинах и не из каталогов, а из телевизионной рекламы. Они приобретают лекарства, о которых ничего не говорил врач и о которых они узнали не из фармацевтических справочников, а о которых рассказали по телевизору.

А реклама не дремлет, она все время меняет названия продуктов, все время предлагает новое и новое.

Формируется психология человека, который всегда озабочен, вечно недоволен, вечно стремится потребить побольше! И потребляет даже то, что ему совершенно не нужно. Ценность чего он не проверил у специалистов. Главное – потреблять.

В-четвертых, навязываются стереотипы, которые вредны и даже опасны.

Последние десятилетия на Западе и последние годы в России считается, что человек плохо пахнет. Настолько плохо, что его необходимо уничтожать посредством дезодорантов. Эта идея и рекламируется, причем очень успешно.

О рекламе спиртного и сигарет просто не хочется говорить.

Или вот кукла Барби...

Лицо хищного урода, фигура калеки, биография проститутки.

Талия «рюмочкой» вообще не характерна для женщин планеты Земля. Она встречается только у обитательниц мест близ побережья Атлантического океана. И получается, что идеалом для 100% девочек Земли становится облик 3% населения нашего планетного тела.

А фигура Барби вообще нечто нереальное, и стремиться приобрести такую фигуру – вредное и опасное безумие.

Ну, а стремиться приобрести выражение лица Барби – безумие еще более опасное.

Я привожу отдельные примеры, но ведь всего этого очень много...

А главное для нашей темы – люди все быстрее мчатся вперед... Все меньше думая, зачем и куда они мчатся. Сама жизнь кружит их, швыряет, делая все динамичнее и динамичнее... А их жизнь – все напряженнее и напряженнее.

Глава 6 . Век виртуальной реальности [25]25
  Эта глава написана с помощью моей любимой подруги Оксаны Валерьевны Поляковой. Спасибо, Оксана!


[Закрыть]

Ну, а это что такое,

Непонятное, чудное,

С десятью ногами,

С десятью рогами?

Это Бяка-Закаляка Кусачая...

– Что ж ты бросила тетрадь,

Перестала рисовать?

– Я ее боюсь!

К. И. Чуковский

Вечная примета человечества

Очень часто жизнь в виртуальной реальности считают приметой XX века, не раньше. Мол, появился компьютер, и вот тогда...

Но виртуальная реальность была всегда – даже до появления книг: потому что были легенды, рассказы, мифы, сказки, истории. Был мир, существующий вне материального; мир, живущий только в слове и в образах, создаваемых искусством. Будь то изображения мамонтов и диких лошадей на стенах пещер.

Обратите внимание: никто не изображал хромых мамонтов или больных, умирающих с голоду лошадей. Известны пещерные рисунки, очень слабые в художественном отношении. Но слабых, голодных, больных зверей – не рисовали. Пробитые стрелами и копьями носороги и быки – как раз самые крупные и упитанные.

Самые аппетитные.

Тем более не рисовали зверей «страшных» – медведя, гиену, тигрольва[26]26
  Этого зверя у нас упорно именуют «пещерным львом» – хотя в пещерах он отродясь не жил и больше всего напоминал не льва, а амурского тигра.


[Закрыть]. Видимо, изображать их не доставляло того удовольствия, того подъема, который охватывал человека, изображавшего таких больших, толстых, таких вкусных лошадей и оленей.

Мир, в котором жил первобытный человек, довольно точно изображен в пещерной живописи... Только он лучше реального. Со стен пещер встает типичная виртуальная реальность.

Сам факт того, что люди придумывали всевозможных богов —

таких же, как люди – но лучше, —

разве это не виртуальная реальность?

Изображения в храмах и гробницах Древнего Египта поражают красотой породистых черт, изумительно точеных, отражающих совершенную душу – умную и полную достоинства. А в документальных кинофильмах на канале «History» показывают лицо танцовщицы, восстановленное по черепу мумии – очень некрасивое, с сильно выдающейся верхней челюстью и недоразвитой нижней. Так же некрасиво, с чертами вырождения, восстановленное на компьютере лицо Тутанхамона. Того самого, золотая маска которого так красива (не золотом – чертами).

Фрески и рельефы египтян показывают прекрасный мир – лотосы, папирус, ловкие красивые животные, прекрасные и здоровые люди. А в той же передаче о танцовщице в течение часа рассказывали, как больны были все эти люди. Начиная с того, что средний возраст мумий – до 40 лет. У большинства египтян были больные суставы и позвоночник, они были заражены паразитами из пресных водоемов и испытывали от этих болезней сильные боли.

Но ни в одном из текстов Древнего Египта нет ни слова ни про глистов, ни про боли.

Ученые всерьез подумывают: возможно, именно поэтому для древних египтян так важен, важнее земной жизни, был загробный мир. Земная жизнь была столь трудна и болезненна, что они всю ее отдавали на «благоустройство» жизни загробной, где надеялись найти покой и здоровье. Это был их виртуальный мир.

Прекрасные статуи древних греков – разве это не виртуальная реальность? Скелеты, раскопанные археологами в древнегреческих городах, принадлежат невысоким коренастым людям с чертами лица, далеко не всегда соответствующими «греческому профилю».

Чуть ближе в наше время. Чтение книг, особенно художественной литературы, тоже порождает виртуальную реальность. Собака Баскервилей и Шерлок Холмс так же реальны для всякого читавшего о них человека, как любой англичанин, живший в те времена, – хоть сам Артур Конан Дойль или королева Виктория.

Действительно, чей образ в культуре важнее: Льва Толстого или Пьера Безухова? Вопрос, однако...

Виртуальный мир властно вторгался в реальный мир реальных людей, навязывал им свои понятия.

Викторианство в Британии ввело культ «чистоты» девственности и всерьез утверждало «природную» чистоту женщин, «свободных от желания плоти». Разве это не виртуальность?

Люди, всерьез влюбленные друг в друга, скрывали это «ужасное» обстоятельство, трусы иносказательно име новались «невыразимые», ножки рояля старательно упаковывались в ткань, чтобы не вызывать никаких ассоциаций.

А некий юноша, ставший потом священником, в 1890 году очень страдал: он в свои 14 лет впервые узнал, что когда-нибудь прекрасная «чистая» девушка станет его женой... И он будет должен поступить с ней таким отвратительным образом, осквернить ее «чистоту»!

Бедная девушка, влюбившаяся в этого идио...

я хотел сказать, в этого «благородного» человека...

А в России? Возьмите книжный мир «возвышенных чувств» начала XX века: мир литературных героев Куприна, Чехова и иже с ними – разве это не виртуальность?

А ведь люди искренне пытались жить в этой виртуальности, по ее правилам.

Совсем наши дни. Когда дети уходят от реального мира в мир компьютерный – считается, что это плохо. Они живут в опасной виртуальной реальности...

А когда дети моего поколения, дети постарше-помоложе уходили от реального мира в мир книжный – разве это не то же самое? Интеллигентные мальчики и девочки все детство стопками читали книжки, и добро бы только по истории, «про динозавров» и фантастику.

Но ведь в этих книжках действовали и майор Пронин, и «правильные» пионеры, и отвратительные классовые враги, и героические красноармейцы. В этих книжках добро всегда побеждало то, что авторы считали злом, любовь всегда должна была быть в конце концов вознаграждена, а злые вредители, белогвардейцы и плохие пионеры погибали или сурово осуждались.

Этот бред... Он что, был очень полезен для подростков?!

Полезнее компьютерной игрушки?!