Текст книги "Heaven: Сборщики пепла"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Слишком много умных слов, – сказал Зих. – Кто эти ребята?

– Первоначально отряд 505 был спецподразделением, приписанным к центру "Лабиринт". Именно им поручалось проникать в заброшенные убежища и…

– Постой, а как же "Наследие"? Твоя организация? Ведь это вы, как мне говорили, этим занимаетесь.

– Какой же ты идиот, Зих! – взорвалась Елена. – Центр, о котором я говорила, больше не подчиняется Гласкому! Они мятежники, они отделились много лет назад, и теперь они наши враги, как ты не поймешь? Между Гласкомом и "Лабиринтом" уже давно идет настоящая война.

– То есть, вы с ними конкуренты, верно? И что вы делите? Эти развалины? Или нас, бедных? – с иронией спросил Зих. – Или это так важно, кто первым доберется до архивов сумасшедшего ублюдка?

– Поверь, это важно. Дроздов мог докопаться до чего-то важного. Он упоминает свои исследования по мутациям. Это имеет огромное значения для Гласкома. Все дело в секретных научных программах "Лабиринта". То, чем занимаются их ученые, лежит за пределами морали и человеческого понимания.

– Опять умные громкие слова. Без них никак нельзя?

– Можно, – Елена загадочно сверкнула глазами. – Но сначала давай я у тебя кое-что спрошу, Зих. Сколько ты уже охотишься на тварей Внешнего мира?

– Я уже говорил, почти двадцать шесть лет.

– Чудесно. Наверное, ты повидал самых разных мутантов. С крысами и мутапсами все ясно, они появились еще в новый ледниковый период. А что до остальных… Когда ты впервые услышал о живоглотах?

– Года три тому назад. Ну и что?

– Поколения у крыс и собак сменяются достаточно быстро, так что любые мутации могут проявиться в течение короткого времени. Но живоглот – это не крыса. Даже мартихора в теории живет так лет двадцать пять, не больше. Со времени Катастрофы прошло чуть больше ста лет, Зих. Простая математика – могли такие невероятные мутации проявиться всего за четыре поколения?

– Что-то я не смекну, о чем речь.

– Все о том же, Зих. "Лабиринт" изучает ВСЕ возможности восстановления биосферы. В том числе, допускающие наличие сильно мутировавших форм жизни. Это они создают мутантов, Зих.

– Чушь. Мутанты были всегда.

– Вспомни, приходилось тебе охотиться на живоглота еще три года назад. И честно ответь мне – приходилось, или нет?

– Нет, но это ничего не значит, – Зих ощутил волнение: ему не хотелось верить в то, что говорит Елена, но у него возникло ощущение, что девушка сейчас правдива, как никогда. – У тебя нет доказательств.

– Прямых нет, только косвенные. Скажи, ты ведь сдавал Усачу образцы?

– Какие образцы?

– Части тел убитых тобой мутантов. Когти, кожу, мясо. Думаешь, почему Усач тебе заказывал это все ему приносить – только потому, что не доверял твоему искусству охотника? Нет, Зих. Это был наш заказ. Мы давно занимаемся этим, и на нас вольно или невольно работал не только ты. Нам нужно много образцов, и наши собственные специалисты по мутантам не всегда справляются, так что привлекаем поселенцев. Усач переправлял все эти материалы на нашу базу, и там их исследовали. Я сама этим занималась. Взамен Усач получал с наших складов снаряжение, оружие и продукты. В материалах, которые мы получали от тебя – я не говорю, от Усача – присутствуют химические соединения, которые говорят об искусственно вызванных мутациях. В том числе и тканях живоглота.

– Зачем это все нужно было делать?

– У нас нет точного ответа. Здесь смешались все факторы – научная безответственность, политика, военное соперничество. "Лабиринт" стремится завладеть новым миром, пусть даже едва-едва оправившимся от постигшей его катастрофы. Это война, и она ведется без правил и без пощады.

– Я начинаю жалеть, что сто с лишним лет назад кто-то выжил в Катастрофе. А зачем вам я понадобился?

– За последние годы мы хорошо изучили методы и тактику спецподразделений "Лабиринта", но и они о нас многое знают, больше, чем нам хотелось бы, – ответил за девушку Бескудников-младший. – Когда стало известно о Дроздове и его открытии, командование HEAVEN тут же поставило задачу отыскать его архивы. Мы все понимали, что коммандос "Лабиринта" тоже поставлена такая задача. Но мы опоздали: наша разведка получила информацию, что спецназовцы "Лабиринта" уже проникли в убежище Б90. Оставался только один шанс – найти диск, который был у Дроздова. Он должен быть где-то в руинах Каменного Леса. Вот какую задачу мы должны выполнить.

– Безумие, – Зих обвел взглядом военных. – Найти диск в развалинах огромного города? И вы думаете, что я могу вам в этом помочь?

– Нам был нужен опытный проводник, который провел бы группу в город маршрутом, неизвестным "Лабиринту". Выбор пал на тебя, – сказал Бескудников. – А уж поиски копии архивов Дроздова наша задача.

– Я ненавижу безнадежные предприятия, – сказал Зих. – Вы втянули меня в полное сумасшествие. Уж если рисковать жизнью, то со смыслом. Здесь я не вижу никакого смысла.

– Поверь, он есть. Можешь назвать это чудом, но мы еще до всех этих событий случайно получили важную информацию. Были найдены списки персонала убежища Б90. Там и полная анкета Дроздова есть. И его адрес, и адрес больницы, в которой он когда-то работал. Он жил в городе, развалины которого называют Железным Лесом.

– Ну и что?

– Спроси себя, Зих – где бы ты спрятал что-то очень важное для себя? Что-то особенно дорогое?

– В тайнике, и заминировал бы его как следует. О чем мы вообще говорим?

– Ты говоришь, нам никогда не найти второй диск Дроздова. А я уверена, что знаю, где он. Дроздов вряд ли стал бы прятать его в случайном месте, среди сплошных руин, где очень легко забыть точное расположение тайника. Я почти уверена, что он выбрал хорошо знакомое место. Например, развалины собственного дома. Или больницы, в которой работал до того, как стал штатным врачом убежища Б90. Нужно только хорошенько поискать, но нам это не впервой.

– Разумно, – Зих окинул взглядом всю троицу. – А если диска не существует? Если все это бред сумасшедшего?

– Тогда мы просто вернемся на базу. Ты поможешь нам вернуться.

– Эх, молодежь! – Охотник тяжело вздохнул. – Все-то у вас просто и легко. Поможешь вернуться! Конечно, помогу. Если только не кокнут меня. Я так понимаю, очень серьезные ребята у нас на хвосте повисли.

– Очень, – кивнула Елена. – Но мы тоже кое-что умеем. Нас так просто не схарчить, подавятся. И Бог нам поможет.

– Был у меня знакомец один, – начал Зих, раскуривая очередную сигарету. – Тоже охотник, мы с ним одногодки. Можно сказать, друзья даже были. Хороший был мужик, только хвастливый малость. Как выпьет, так и хорохорится – я, мол, самый-самый, и мутантов бил десятками, и Диким кровь пускал и еще пущу, потому как на мне Божья милость. А потом исчез он. Никто не знал, куда подевался. Только год или два спустя я одного пленника, который к Диким попал, подрядился вытащить – год тогда обильный на дичь был, так что Дикие пленного не сожрали, как обыкновенно поступают, а предложили обменять его на спирт и табак. Ну, я и пошел за пленником – они в ту пору у Котловины кочевали, аж три клана. Так у вождя Черных Пауков в жилище среди прочих голов – моего дружбана голова на почетном месте. Торчит эдак на колышке и смотрит на меня дырами вместо глаз. Так и хотел я этой башке пустой сказать: "Ну, где твоя Божья милость?" – Зих помолчал. – О каком резервном плане ты говорила в башне?

– После того, как мы достигнем контрольной точки на окраине Каменного Леса, база по нашему запросу вышлет в район объекта четыре мобильных боевых группы, чтобы отвлечь коммандос "Лабиринта". Командование готово пожертвовать двадцатью жизнями ради того, чтобы мы выполнили свою задачу. То же самое они готовы предпринять, если мы натолкнемся на противника раньше запланированного срока. Понимаешь, какова цена нашего успеха или нашего провала?

– Это был твой план, Елена, так ведь? – Зих впервые назвал девушку по имени.

– Да, мой, – ответила она с некоторым вызовом в голосе. – Я несу ответственность за успех операции. И я доведу ее до конца, с тобой или без тебя.

– Что скажешь, Зих? – спросил Бескудников. Он выглядел осунувшимся, и у него был взгляд маленького мальчика, которого испугали.

– А что тут скажешь? – Охотник бросил на землю окурок, смял его носком ботинка. – Пропадете вы без меня, молокососы. И люди из-за нас погибнут. Так что два часа на отдых, и топаем дальше. Авось, кривая куда-нибудь и вывезет…

3. ПЕТР

Впервые Зих побывал в месте под названием Котловина еще юношей, вместе с отцом, промышлявшим добычей мутапсов. В ту пору Дикие еще не так часто забредали в эти края, так что молодой Зих смог провести в окрестностях Котловины несколько дней и вдосталь побродить по здешним местам.

Котловина была странным местом. Огромная, чуть ли не в километр в радиусе, почти коническая впадина посреди гладкой равнины – будто гигантская лапа выхватила из ровного тела земли громадный кусок, оставив зияющий шрам. Котловина была глубокой, и на ее склонах многометровая толща снега и тяжелого синеватого льда никогда не таяла даже летом. Спускаться в Котловину отец ему тогда строго-настрого запретил – у ее края счетчики радиации начинали торопливо щелкать, фиксируя вполне реальные рентгены. Зиху потом часто снилась эта картина – исполинская впадина под серым облачным небом, полная вечного снега и льда, из которого торчат бетонные и металлические обломки, оплавленные и обезображенные.

Вокруг Котловины на километры тянулись поля обломков – сплошные нагромождения обломков все того же серого бетона, потрескавшегося то ли от полыхнувшей тут когда-то адской вспышки, то ли от пришедшего позже лютого мороза, смерзшийся в причудливые глыбы щебень, бесформенные конструкции из спекшегося и насквозь проржавевшего железа. Сквозь руины в изобилии проросла жесткая бурая трава с пышными метелками – ее называли сурчиной травой. Было время, когда здесь жили люди, но даже их останков не сохранилось – они давно рассыпались в прах. Их имен никто никогда не узнает, осталось лишь название этого места, сохранившееся на одном из дорожных указателей – "Шахта "Благодатная". Юному Зиху было важно другое – в этом месте, некогда сметенном до основания невиданной силой, редко, но попадались под ногами всякие забавные и причудливые вещи, большей частью из металла, и совершенно ни на что не полезные, разве только для коллекции годившиеся. Зих бродил по развалинам, иногда находил знакомые ему предметы, вроде пуговиц или пряжек от ремней, но чаще не знал, для чего когда-то служили попавшиеся ему среди каменного мусора мелкие предметы – маленькие почерневшие кругляшки, на которых еще можно было разобрать надписи и символы, странные круглые коробочки со сложным механизмом внутри, штуковины в виде двух колец, соединенные дужкой и снабженные двумя изогнутыми ручками – в некоторых из них были стеклышки, треснувшие или целые, – металлические пластинки сложной конфигурации с фигурными зубцами на продолговатых выступах, странные изделия из темного металла, напоминавшие спаянные друг с другом крошечные ячейки. Отец просто пожимал плечами, когда Зих показывал ему эти предметы и спрашивал, что это такое. После возвращения с Котловины в городок?13 Зих показал свои находки старому Снигирю, но тот повел себя очень странно – велел парню все это где-нибудь тихонько закопать. Зих поступил по-другому, он предложил все это добро странствующему торговцу. Это был просто никчемный хлам, и торговец дал ему за всю кучу этого барахла три патрона к охотничьему ружью и пять сигарет. Прошло время, и Зих узнал, что находил тогда в развалинах вокруг Котловины все, что осталось от их хозяев в день Катастрофы – старые монеты, разбитые очки, давным-давно остановившиеся наручные часы, дверные ключи и зубные протезы. И думал, что Снигирь был прав.

Все это было очень давно, почти тридцать лет назад. Отец умер через год после их похода в эти места. С тех пор Зих еще несколько раз бывал у Котловины, и здесь ровным счетом ничего не менялось – небо в дни его появления тут всегда было пасмурным, вечный снег продолжал покрывать стены впадины, и зловещие щелчки детекторов излучения все так же предупреждали его о том, что этот снег вобрал в себя не только холод Великой Зимы, но и кое-что похуже. В развалинах не осталось больше ничего ценного – тут было только забвение.

– О чем думаешь, охотник? – спросил его Бескудников.

– О прошлом, – ответил Зих.

– Дальше к кратеру идти нельзя, – предупредила Елена. – Уровень радиации очень высокий. Тут есть обходной путь?

– Конечно. Уж не думаешь же ты, что я потащу тебя прямо в эту яму.

– А кто тебя знает? – Елена убрала в поясную сумку дозиметр. – Сейчас раздам вам антирад для профилактики.

Зих проглотил капсулу антирада и приложился к своей фляге. Отец говаривал, что против радиации нет средства надежнее выпивки. Он же научил сына запивать противорадиационные таблетки спиртом, для пущего эффекта. Спирта во фляге осталось немного, стакана два. Надо поэкономить…

– Что будем делать? – осведомилась у него девица.

– Это ты у нас командуешь, вот и решай.

– А проводник ты. Что предложишь?

– Что я могу предложить? Тут радиация, долго находиться нельзя. И укрытия подходящего на несколько километров вокруг нет. Дальше пойдем. Тут впереди, в часе ходьбы отсюда, есть два места, где можно заночевать. В первое я вас не поведу, слишком рискованно. Ваши друзья о нем точно знают, да и Дикие там частые гости. А вот второе вполне надежно.

– Что за место? – поинтересовался Бескудников.

– Старый трубопровод. Разрушенный, конечно, но не совсем. Если туда залезть, можно даже зимой, в хорошую пургу ночь перекантоваться. Только все вместе туда не пойдем. Сначала дорогу разведать надо. Один кто-нибудь со мной, а двое пусть тут подождут. Сегодня тепло, особенно не задубеете. Мы скоро обернемся, часа два от силы.

– Я пойду, – вызвался Бескудников. – Разрешите, товарищ капитан?

– Иди, – Елена кивнула и почему-то опустила взгляд. – Мы пока попробуем еще раз с базой связаться.

Попробует она, подумал Зих. Как же, так прямо и получилось у тебя все. За те два дня, что они пробирались по самым диким местам к Котловине, Небогатов аккуратно, раз в два часа, пытался связаться по радио с базой, но в наушниках были только шипение и треск. Елена ругалась, Бескудников тоже – Зих просто молчал. Хотел им посоветовать не сажать элементы питания понапрасну, а потом решил, что лучше будет просто промолчать. И в этот раз тоже ничего не сказал.

– Хорошая у тебя винтовка, – сказал Бескудников, когда они отошли от своих спутников метров на двести. – Где взял?

– У Бога на распродаже. Тебе-то какая разница?

– Просто спросил. Интересно. Я вот такую ни разу не видел.

– Не ты один. Помолчи лучше, силы побереги.

– Так я и не устал, – ответил капитан. Глядя на его разрумянившееся от утреннего холода лицо и блестящие глаза, Зих понял, что зря посоветовал Бескудникову беречь силы – у парня их немерено. Здоров на зависть. Такой и пятьдесят километров за день с рюкзаком и оружием без труда отмотает.

– Не стоит нам болтать, – сказал охотник, остановившись. – Тишина наш помощник. Тут места такие, к любому шуму надо прислушаться. Мутанты – они неслышно подкрадываются.

– Отец рассказывал, ты по мутантам большой спец.

– Так, постреливаю понемногу, – Зих подумал, что надо дать парню выговориться, а заодно и покурить, раз получился такой вот незапланированный привал. – А ты их, верно, только на картинках видел?

– Почему? Они возле нашей базы появляются, так мы с ребятами на них охотимся. На моем личном боевом счету четыре мартихоры и псов, наверное, с десяток будет.

– Молодец, – Зих раскурил сигарету, с наслаждением затянулся. – А много у вас на базе народу?

– Человек двести. Дальние озера – важный объект, там источники чистой воды есть. Почти чистой, – поправился Бескудников. – После небольшой обработки ее без всякого риска можно пить.

– Это хорошо, – Зих вспомнил, как однажды Усач угощал его отличной свежей водой из невиданной охотником прежде пластиковой канистры. Не иначе, тоже от военных щедрот та вода была… – Мы в городке воду через уголь пропускаем, вот она и очищается.

– Слушай, Зих, я что тебе сказать хотел… Ты на Елену не злись, ладно? Она, конечно, резкая бывает, но девчонка мировая. И подготовлена она на славу, уж поверь.

– А ты что, хахаль ее?

– Если бы, – Бескудников внезапно покраснел. – Она как на базе появилась, так я сразу на нее глаз положил. А она на меня даже не смотрит. Так, "капитан Бескудников", или "товарищ капитан", хоть раз бы просто Лешкой назвала.

– Она что, не местная?

– С востока. Месяц назад сюда прибыла с заданием.

– Залетная птаха, ясно. А что это мне батя твой плел про какие-то тысячи единиц Наследия в Каменном Лесу? Рога мне мочил. Мог бы сразу сказать, что ради одного-единственного диска весь этот дурдом затеяли.

– Рассказать! – Бескудников перестал улыбаться. – Сразу видно, Зих, что ты человек не военный.

– И слава Богу. Я про вас только слышал от разных людей, а в деле ни разу не видел. Но только знай, что у Диких не только ножи, дубинки из труб, да ржавые двустволки имеются. Кое-что посерьезнее есть, сам видел. И стрелять они умеют не хуже нас с тобой. Про мутантов я и не говорю. Так что запомни главное правило – стреляй без команды и напоминания. Тут правило одно: сначала убьем, а потом смотрим, кого прикончили.

– Понял я все, не маленький.

– Не маленький? Ты только не обижайся, Леха, но вспомнил я, какими глазами ты на этих черных смотрел, которых я у башни положил. Испугали они вас. Зеленые вы еще, салаги необстрелянные.

– Ну, знаешь! – Бескудников сжал кулаки, будто собирался наброситься на охотника. – Ты за базаром-то следи! Я спецназовец, понял? У меня за плечами…

– Ладно, ладно, охолонись, а то у тебя жар от антирада начался. Я ведь не чтоб обидеть сказал. Знаю, что вы подготовлены хорошо, вижу. Но только я сразу понял, что серьезные это ребята. Смотрю вот сейчас на этот чудо-комбез, что сейчас на тебе, и понимаю, что мне будто Бог помог их не проглядеть. Такие враги пострашнее живоглота будут. Я только не понял, что Ленка ваша у мертвеца из башки достала.

– Нейрошунт? Это ускоритель нервных импульсов. Реакцию повышает многократно, точность движений, внимание.

– Так они что, вроде роботов, что ли?

– Вроде так. Их в "Лабиринте" по полной программе готовят. Так что лишний раз с ними встречаться не хочется.

– Пошли, – охотник отшвырнул окурок в кучу снега, скинул с плеча винтовку. – Закончен перекур.

Молодой армеец покорно взвалил рюкзак на плечи, и они пошли дальше. Шли молча, шлепая по раскисшей от летнего тепла земле, и каждый думал о своем.

* * *

Мертвец лежал в нескольких метрах от дыры в трубопроводе, в зарослях сурчиной травы. Немолодой уже мужчина, почерневший, высохший, руки и ноги неестественно вывернуты – верно, в агонии его страшно корчило. Судя по состоянию трупа, умер этот человек совсем недавно, но по грязной промокшей одежде и коже мертвеца уже лениво ползали розовые личинки смертной мухи. Зих стволом винтовки придвинул к себе засаленную тряпичную сумку, лежавшую возле покойника, заглянул в нее – кроме целлофановой обертки от какой-то жратвы в ней ничего не было.

– Вот еще один отходился, – сказал охотник Бескудникову, который не мог отвести от мертвеца взгляд. – Когда весной снег сходит, много их таких находишь. Мы их "подснежники" называем. Странно, что оружия при нем никакого. Эй, капитан, ты чего?

– А? – Бескудников вздрогнул, оторвал взгляд от трупа. – Да так, задумался.

– Знаешь, что самое забавное? Умер-то этот парень в паре метров от моей заначки. Гляди! – Зих подошел к большому валуну у основания трубы, сдвинул его в сторону и начал ковырять землю ножом, время от времени отгребая ее рукой. Бескудников молча наблюдал. Минуты через три охотник извлек из ямки сверток, укутанный в несколько слоев черного полиэтилена, разрезал тесемки и развернул. В свертке оказался снаряженный магазин к "Стормеру", пачка сигарет, две банки гречневой каши с мясом, коробок спичек и двухсотграммовая бутылочка со спиртом.

– Нашел бы он заначку, может, и выжил бы, – продолжал Зих, переливая спирт из бутылки в свою фляжку. – Ирония судьбы.

– Ты всегда такие тайники устраиваешь?

– Всегда. Обычное дело, капитан. В чистом поле припасы взять негде. Вот и делаем нычки. Только ныкать надо правильно, а то мутапсы или мутведь доберутся.

– Мут…кто?

– Мишка косолапый. Это у меня отец так их называл – мутведи, мутанты-медведи. В этих местах они частенько бродят в теплое время… Да ты не дрейфь, капитан, мишка большой, мы его издалека приметим. Лишь бы в трубу, стервец, не забрался. Бедолага этот, видать, в трубопроводе сидел, а потом вылез – гляди, головой от трубы лежит. Выбраться-то выбрался, а вот силенок идти дальше не хватило. Вдруг, спугнул его кто? Хотя, кабы спугнул, так потом бы и обглодал, а труп целый… Так, стой здесь, я вовнутрь слазаю, посмотрю.

Оставив Бескудникова, Зих включил фонарь и полез в дыру. Первым делом потянул носом воздух – пахло сыростью, нагретым ржавым железом и пылью. И еще мочой. Мускусного запаха, обычного спутника мутантов, Зих не почувствовал. На всякий случай внимательно осмотрел края пролома в трубе – клочьев шерсти на них не было. Внутри трубы на глаза попались кучки помета, но он был высохший. По первому впечатлению, незваных гостей в трубопроводе не было.

– Капитан! – позвал Зих. – Давай за мной.

Бескудников полез в трубу. Зих усмехнулся – парень старается двигаться тихо, как учили, но все равно топает так, что по всему трубопроводу слышно.

– Туда, – шепнул Зих, показывая рукой вправо.

Участок трубопровода тут уходил под землю, поэтому было тепло, даже жарко. Под ногами чавкала жидкая грязь, появился слабый неприятный запах гниющей органики. Они сделали еще несколько шагов, и Зих внезапно почувствовал, что в трубе кто-то есть.

– Стой здесь, – велел он Бескудникову, снял с плеча "Стормер" и пошел дальше.

Сначала ему показалось, что у фильтрационной решетки, перекрывшей трубу, свалена какая-то бесформенная куча тряпья. Но потом он услышал слабое свистящее дыхание – такое бывает у астматиков. Зих подошел ближе.

Человек. Он сидел скорчившись, привалившись к решетке и уронив голову на грудь. Зих подошел ближе, невольно поморщившись от тяжелого запаха, присел рядом, осветил лицо неизвестного. Это был ребенок, мальчик лет десяти-одиннадцати. Зиха бросило в жар – мальчишка был очень похож на Леньку.

– Эй! – Зих легонько толкнул мальчишку в плечо. – Э-эй!

Мальчик медленно поднял веки, глянул из-под слипшейся, свисающей сосульками челки на Зиха. Взгляд у него был пустой, глаза казались неестественно большими на худом выболевшем землистом лице.

– Кто это? – Бескудников уже был рядом, присел на корточки рядом с Зихом, не сводя с мальчишки глаз.

– А черт его знает. Может, Дикий, а может…

– Черный ангел, – еле слышно прошептал пацан, глядя на Бескудникова, и в глазах у него появился свет. Потом этот свет погас, и мальчишка закрыл глаза.

– Эй! – Зих толкнул парнишку в плечо уже сильнее.

– Он без сознания, – сказал Бескудников. – Надо его к Елене доставить. Ух, какой тощий, кожа да кости! Зато нести легко будет.

– Погоди, ты что, его с собой тащить собрался?

– Конечно.

– Ты спятил, – спокойно сказал Зих. – Он не жилец, у него истощение в последней стадии. Ему уже ничем не поможешь.

– Так что, добить его и съесть предлагаешь?

– Ты не умничай, а послушай, что скажу. Дорогу запомнил? Ступай обратно и зови своих сюда. Я пока с мальчишкой побуду. Захочет твоя Ленка его лечить, пусть тут лечит. Как тебе идея?

– Добро, – просиял Бескудников и побежал к выходу, гремя ботинками по железу. Зих приставил винтовку к решетке и начал осматривать мальчишку. Прикосновения Зиха привели мальца в чувство. Охотник услышал его стон – тонкий, жалобный, еле слышный.

– Тихо, тихо, – шепнул Зих. – Все хорошо.

Кто бы ни был этот паренек, одет он хорошо, хоть и не по сезону. Зих давно не видел таких добротных вещей. Курточка, яркий свитер и штаны хоть и грязные, но хорошего качества и почти совсем новые, сапоги целые. Все вещи явно довоенного производства. Никакого оружия рядом с мальчиком и при нем Зих не нашел – перочинного ножа и того не было. Мать его кикимора, откуда он взялся? Кто таков? Во внутреннем кармане куртки Зих нащупал что-то плотное – это была маленькая потрепанная книжка в мягком ярко-красном переплете. В книжку был вложен огрызок карандаша. Зих прочитал название – "Книга Завета". Охотник никогда такой не видел. Глянув на мальчишку, снова впавшего в беспамятство, Зих открыл книгу и прочитал надпись, сделанную скачущим, хоть и разборчивым почерком на обратной стороне обложки:

"По воле Бога мы шли на его Зов, но сбились с пути. Если со мной что случится, всякий, кто найдет нас – помогите Петру дойти до Каменного Леса. Там живет мой брат Александр, скажите ему, что Петр мой сын. Бог наградит вас. Козьма."

Зих наугад раскрыл странную книгу, прочитал несколько строк. Гневные слова Бога о том, как страшно он накажет людской род за непослушание, охотника почему-то не впечатлили. Но книжку стоит сохранить, Усач может дать за нее хорошую плату. Одно Зих понял ясно – покойник у входа в трубу наверняка и есть этот самый Козьма, отец мальчика. Каким же нужно быть идиотом, чтобы отправляться во Внешний мир с ребенком и без всякого оружия!

Мальчик снова застонал. Зих долго смотрел на ребенка, потом достал коробку с сигаретами, закурил и полез в свою сумку. Вынул свою миску, налил в нее немного спирта, разбавил водой, добавил ложку сахара, накрошил сухую вермишель, размешал. В смесь добавил несколько таблеток витаминайзера. Первую ложку смеси он впихнул пареньку в рот с трудом, большая часть просто пролилась на одежду мальчишки. Мальчишка заперхал, закашлялся. Зих улучшил момент, впихнул парню в рот вторую ложку.

– Жри давай! – прикрикнул он. – Жуй!

Мальчик захрипел. Зих схватил его за воротник, крепко тряхнул, чтобы пришел в себя. Еще пять минут назад этот мальчишка был ему безразличен, сейчас же охотника охватили азарт и отчаянная надежда человека, самонадеянно вставшего между смертью и ее очередной жертвой. Уж слишком этот несчастный паренек был похож на его Леньку – наверное, таким бы стал его сын, доживи он до этих лет. Впрочем, Зиху все дети казались похожими на Леньку. Может, еще и поэтому он никак не может привыкнуть к тому, что они умирают…

– Дыши, сволочь! – заорал Зих, тряся мальчика. – Ну, давай…

Мальчишка шумно задышал, захрипел, глаза его закатились – и все. Зих даже сквозь ткань куртки ощутил, как по телу ребенка прошла последняя волна жизни. А потом Петр обмяк и перестал дышать. Выругавшись, Зих отпустил мальчика, и тот мешком повалился на пол.

– Блядь такая! – Зих ударил кулаком по миске, расплескав по трубе тюрю, обхватил голову ладонями и замер, глядя в одну точку. Сердце стало тяжелым, каким-то свинцовым и мертвым, как лежавший перед ним маленький человечек с безмятежным упокоенным лицом. Еще одна жертва Внешнего мира, еще одно напоминание ему, Зиху, что он не всесилен.

Не сводя взгляд с умершего, Зих потянулся к фляге на поясе. Спирт обжег горло, огнем упал в желудок, и сердце оживилось, но на душе у Зиха давно не было так погано. За первым глотком Зих сделал второй и третий. Закурил сигарету и сел, откинувшись спиной на решетку и вытянув ноги. Теперь от него ничего не зависело, можно было расслабиться и ждать возвращения Бескудникова с остальными, а пока…

А пока можно погрузиться в редкую для внешнего мира тишину, в которой компанию ему составят только двое.

Отмучившийся мальчик по имени Петр и вездесущая Смерть.

* * *

Елена долго и тщательно осматривала тело ребенка. Бескудников и Небогатов светили ей фонариками, а Зих просто наблюдал. Наконец, девушка стянула с рук перчатки, выбросила их за решетку.

– Ничего нельзя было сделать, – сказала она, протирая руки дезинфицирующим раствором. – Лимфатические узлы увеличены по всему телу, печень чуть ли не на полбрюшины разрослась. Терминальная дистрофия плюс синдром Гриннинга в последней стадии. Он был обречен, так что не надо себя осуждать.

– Я не осуждаю, – буркнул Зих. – Кто они?

– Трудно сказать, – Елена показала Зиху книжку. – Книжка напечатана на обычном принтере, а потом сброшюрована вручную. Никаких данных о том, где и кто ее выпустил, нет.

– Откуда же эти двое появились?

– Не знаю. Судя по всему, мальчик и его отец принадлежали к одной из религиозных общин Всемирной Церкви Наследников Мира.

– Никогда о них не слышал.

– Это новая секта, информация о ней у нас самих только несколько лет назад появилась. Их штаб-квартира находится в поселке "Холодная вода", примерно в восьмистах километрах к юго-западу отсюда. Говорят, последователей у Наследников Мира довольно много.

– У нас в городе был Снигирь, – сказал Зих. – Он учил меня читать, писать и верить, но только плохо учил. Читать и писать я научился, а верить – нет.

– Этому никогда не поздно научиться, – с иронией сказала Елена. – Артем, Леша, мальчика надо вынести отсюда. Пусть пока рядом с отцом полежит… О чем задумался, Зих?

– Ни о чем. Просто спать хочу. День выдался колготной, ноги гудят.

– Все хочу тебя спросить – извини, конечно, но сколько уже твоя жена болеет?

– Полгода. Зимой слегла, вроде как с простудой. А потом я заметил, что у нее шишки на шее появились. И волосы лезть начали, – Зих помолчал. – Филиппыч сказал, ничего нельзя сделать.

– А ты веришь, что можно. И правильно веришь. Видишь, значит, научил тебя Снигирь вере.

– Успокаиваешь меня?

– Тебя поди, успокой. Сейчас ребята вернутся, о деле поговорим.

– Что опять задумала?

– Странное что-то во всем этом есть, – сказала Елена. – В умерших этих, в предсмертной записке, что Козьма оставил.

– Чего странного-то? Просил мужик, если кто сына его найдет, к дядьке сопроводить, вот и все.

– Бескудников сказал – мальчик, очнувшись, назвал его Черным ангелом. Почему?

– Бред у него был, вот и все. Чего ты к пустякам цепляешься?

– Не пустяки это. – Елена сделала паузу, поскольку подошли Бескудников и Небогатов. – Какие будут предложения, Зих?

– Давайте выпьем, – Зих достал свой спирт. – Помянем рабов божьих новопреставленных.

– Погоди, – Елена полезла в рюкзак, извлекла из него плоскую металлическую фляжку. Налила в колпачок, протянула Зиху. – Ты первый.

– Что это? – Зих втянул ноздрями незнакомый терпкий и очень приятный аромат неведомого напитка.

– Коньяк. Самый настоящий. Нам иногда выдают в пайке.

– Никогда не пробовал. И где вы, сволочи, что берете! – Зих осушил крошечный колпачок, почмокал языком. – Ух, ты!