Текст книги "Heaven: Сборщики пепла"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Все. Давай теперь к делу вернемся. Этим, – Зих показал пальцем на винтовку на столе, – ты меня не купишь. Мне другая плата потребуется.

– Какая? Спирт, патроны, еда, лекарства, бронежилет? Чего именно ты хочешь?

– Я хочу получить пропуск на вашу базу, – сказал Зих. – А еще лучше, красный пропуск на двух человек.

– Зачем он тебе?

– Старею я, – Зих подумал, что не стоит открывать майору всей правды. – Хочется с женой моей остаток жизни прожить спокойно.

– Пропуск, говоришь? – Бескудников потер подбородок. – Это реально. Но все будет зависеть от исхода операции.

– Слово?

– Если проведешь людей туда и обратно без потерь, гарантирую тебе получение красного пропуска.

– Что я должен делать?

– Я же сказал – довести разведгруппу до Каменного Леса и вывести обратно в точку эвакуации.

– Сколько человек в группе?

– Три. Эксперт по Наследию и два бойца сопровождения.

– А чего так мало людей посылаете?

– А того, что рискованно это очень. Знаешь, что сейчас главное сокровище в этой жизни? Люди. Подготовленные, умелые и преданные делу. Посылать их на безнадежное задание нельзя. Риск оправданный должен быть. Вот если найдут разведчики объект, а в нем стоящее что-нибудь, отправим уже эвакуационную группу с армейским прикрытием. Заодно наши люди пути выдвижения к объекту разведают,

– Я могу с ними поговорить?

– Если ты согласен, я немедленно доложу начальству и устрою вам встречу где-нибудь за городом.

– Тогда слушай. Я буду ждать твоих людей послезавтра в шесть утра у разрушенного моста к северу от города. Ты должен знать, где это.

– Знаю, – Бескудников вздохнул. – Все-таки согласен?

– Жалко мне что-то твоих пацанов стало, майор. Сгинут они без проводника. Вы же их все равно пошлете – со мной, без меня, без разницы. Не хочу, чтобы они мне потом по ночам снились. – Зих разлил остатки спирта из кофейника по кружкам. – Я люблю спать крепко и сладко, майор. Без кошмаров. Да и своя корысть у меня есть, но о ней тебе знать не стоит. Только помни, о чем я тебя просил. Про пропуск помни. Сделаешь – до конца дней добром вспоминать тебя буду. А не сделаешь, врага себе наживешь, – Зих залпом выпил спирт, вытер рукавом губы. – Это я тебе обещаю.

* * *

Лиза была дома. Сидела у окна и чистила добытую где-то картошку – большую кастрюлю картошки. Зих вошел, коснулся губами ее волос. Когда-то у Лизы были великолепные волосы, но в последние месяцы они сильно поредели, на голове появились проплешины.

– От тебя пахнет спиртом и другой женщиной, – сказала Лиза, продолжая чистить картофель.

Зих промолчал. Поставил в угол винтовку и рюкзак, сбросил с плеча кофр с подаренной Бескудниковым снайперкой, стащил грязные ботинки, потом расстегнул комбинезон.

– Это была одна из девок Усача? – спросила Лиза, не поднимая головы.

– Я принес немного денег и еды, – сказал Зих.

– Я не осуждаю тебя, – Лиза бросила очищенную картофелину в таз в мутной водой. – Я понимаю, что ты меня больше не любишь. Но я не виновата в том, что моя красота исчезла. Это все болезнь.

– Я люблю тебя, – Зих подошел к жене, опустился на корточки, обнял ее за талию. – Для меня ты самая красивая и самая лучшая и всегда ей останешься.

– Но спишь ты с другими. – Лиза устало улыбнулась. – Я не сержусь. Я знаю, тебе нужно быть с женщиной. Ты здоров, а я не могу дать тебе того, чего хотела бы.

– Приходил военный, предложил мне работу, – поспешно сказал Зих. – Я поставил условие – мои услуги в обмен на красный пропуск.

– И он согласился?

– Он обещал поговорить со своим начальством. Если мы получим пропуск, ты сможешь лечиться у военврачей на стационарной базе.

– Заботливый мой! – Лиза уткнулась лицом в плечо мужа. – Ты ведь и правда думаешь обо мне?

– Конечно. Мы уйдем из этого города, получим место на базе, и у нас будет все необходимое. Еда, лекарства, безопасность. Мы будем вместе стареть, и у нас будет надежда, – Зих ласково провел пальцами по щеке жены. Лиза посмотрела на него, и от этого взгляда сердце охотника дрогнуло. В глазах Лизы не было веры – только боль и какой-то странный неземной свет. – Тебя вылечат. Я сказал о тебе военному, и он пообещал мне особенное лекарство. Твоя болезнь, оказывается, замечательно лечится, на закрытых базах давно нашли способ бороться с ней.

– Все, чего я хочу, это быть рядом с тобой. – Лиза коснулась сухими губами губ Зиха. – Обещай мне одну вещь.

– Какую?

– Не бросай меня. Будь со мной, пока я… пожалуйста.

– Не говори чепухи! – Зих сделал страшные глаза. – Я всегда буду с тобой. Ты моя жена.

– Знаешь, я сегодня видела такой странный сон, – сказала Лиза, глядя в сторону, – яркий, красивый. Будто мы гуляем по тому лугу, за старыми складами, где летом иногда вырастает зеленая трава. Ты, я и Ленечка, и он совсем маленький, годика три ему всего. Мы держим его за руки, – ты справа, я слева, – и ходим по лугу. Солнце яркое, теплое, и я чувствую, что вот-вот полечу. А потом ты говоришь: "Простите, мои милые, мне надо пойти поохотиться". И уходишь. И мы с Ленечкой остаемся вдвоем.

– Пустой сон, – Зих покрепче прижал к себе жену. – Сны вообще дело пустое. О жизни надо думать, не о снах.

– Прости, я не успела приготовить поесть. Ты отдохни, я сейчас сварю тебе картошки. Ева дала мне кусочек настоящего свиного жира, у нас будет чудесный обед.

– А к картошке будут концентраты, – Зих начал выкладывать из сумки припасы, полученные от Усача. – Смотри, это самая настоящая вермишель. Редкая штука. А еще есть гороховое пюре и вот это, витаминизированные сухие завтраки. Их военные получают. Хорошая штука.

– А картошка и жир настоящие, – ответила Лиза, даже не взглянув на коробки и пакеты с едой. – И полезные.

– Не спорю, – Зих достал из кармана куртки лекарства. – А это я у Филлипыча выменял на тушенку. Тебе. Он специально для тебя их приберег, я просил.

– Врет он все, – с обреченной улыбкой произнесла Лиза. – Но спасибо тебе, ты все такой же заботливый. Родной ты мой, ласковый…

– Лиза, не надо. Я делаю, что могу.

– Я знаю. Подождешь еще немножко, пока твоя копуша-женушка обед сготовит?

– Я не голоден. Лучше поговори со мной.

– Когда ты уходишь?

– Завтра утром. Меня не будет неделю-другую, но ты ведь не будешь без меня скучать?

– Постараюсь. – Снова эта слабая почти детская улыбка, от которой сжимается сердце. – Ты так внезапно и надолго пропадаешь, что я не могу к этому привыкнуть.

– Пора бы. Сколько мы вместе, почти двадцать лет?

– Девятнадцать лет, семь месяцев и тринадцать дней.

– Так точно? Ты что, считаешь каждый день?

– Нет, просто однажды вот так вот сидела одна дома и решила посчитать, сколько же времени я тебя терплю. Удивила?

– Да, если честно. – Зих еще раз поцеловал жену. – Я отдохну немного, меня что-то от выпивки морит.

– Конечно. Я сейчас закончу с картошкой и займусь обедом. А когда все будет готово, разбужу тебя.

Зих еще раз посмотрел в лицо жены. Падающий в окно свет осеннего пасмурного дня сделал его и вовсе безжизненным, будто восковым. А глаза Лизы – они будто пеплом засыпаны. Тоска в них, смертельная тоска. Болезнь берет свое, еще немного, и никакой красный пропуск для Лизы больше не понадобится…

Зих вспомнил – в который раз, – какой красивой была Лизонька, когда они начали встречаться. Красивее ее не было девушки во всем мире. Это все холод. Страшный могильный холод, который господствует в этих местах семь месяцев в году. Это он, холод, выпил жизнь из Лизы, его единственной, любимой, ненаглядной. Он наполнил ее тело вечным ознобом и смертной слабостью замерзающего. И теперь этот холод будет очень трудно прогнать, если вообще возможно.

Здесь она умрет, как умерли до нее сотни. Красный пропуск – вот спасение.

Зих лег прямо на колючее пахнущее псиной покрывало и закрыл глаза. В голове шумело, тело отяжелело и отказывалось подчиняться, а на душе было темно и смутно. Возможно, завтра он уйдет из этого дома и уже никогда не вернется обратно. Оставит Лизу один на один с этим проклятым миром и с болезнью, которую они все еще надеются победить. Внезапно Зиху стало страшно. Если Лиза покинет его, что у него останется?

Ничего. Его семья, его жена и сын станут просто воспоминанием.

Зих приоткрыл глаза и посмотрел на жену. Лиза по прежнему сидела над ведерком с картофелем и чистила клубни. Аккуратно, типично по-женски, снимая кожуру тоненькими лентами. Тяжелый страх сразу отступил, стало легче дышать. Зих больше не чувствовал себя одиноким.

Лиза пока еще с ним. И он сделает все, чтобы она осталась с ним навсегда. До самой последней минуты его жизни. Надо верить, что все будет хорошо. Он много раз обманывал смерть, обманет еще раз. Все, что ему нужно – это красный пропуск в реальность, в которой еще может случиться чудо.

В которой еще можно будет надеяться на исцеление.

* * *

– И пришел день, о котором говорили Пророки.

Предания говорят, что это был обычный солнечный летний день – солнце будто прощалось с человечеством. Мы никогда не узнаем, как же ярко светило оно в тот последний день. Люди наслаждались его теплом, и мало кто обращал внимание на глухие раскаты, похожие на звук далекого грома.

Люди думали, что приближается гроза.

Думали…

Никто не догадывался, что раскаты – это эхо от рева двигателей запущенных боевых ракет, уже летевших к своим целям.

Сначала была вспышка, затмившая солнце, и сам воздух стал пламенем. Кипели озера и реки, плавились камень и металл, испарялась живая плоть. Ударная волна сметала города, целые кварталы взлетали в воздух, превращаясь в пыль, огненный ураган нес над горящей землей вагоны, автобусы, арки мостов, многотонные обломки зданий. А потом стало тихо, и в этой тишине был только гул бесчисленных пожаров, заглушавший крики миллионов умирающих. Крики затихли быстро, а пожары бушевали еще много дней, пожирая все то, что не сгорело в первые мгновения Катастрофы, и небо стало черным от дыма и пепла, и солнце больше не светило, потому что настала ночь, подобная мраку смерти.

Мир погрузился в тьму и свирепый холод, и продолжалась Великая Тьма восемьдесят лет. Погибли миллиарды, спаслись единицы. Их уделом стало вечное заточение в подземных убежищах, жизнь без солнца и надежды…

– Учитель, почему это случилось?

– Это было предопределено, Зих. Так решили высшие силы.

– Бог?

– Да. Возможно, это Бог так решил.

– Но почему погибли все? Ведь люди бывают разные, хорошие и плохие. Почему погибли хорошие?

– Не все хорошие люди погибли, Зих. Мой дед выжил. И твой прадед, и предки всех, кто сегодня живет в нашем городе. Они спаслись, и когда закончилась Вечная Тьма, вышли из убежищ и начали заселять этот мир.

– Зачем они это сделали, учитель? Здесь плохо.

– У них не было выбора. Их убежища приходили в негодность, и оставаться в них было нельзя.

– Учитель, если все они были хорошие, откуда тогда появились Дикие?

– Не все смогли остаться людьми в этом мире, Зих. Он был слишком жесток.

– Я бы лучше оставался в убежище.

– Человек не может без солнца, Зих. Когда ядерная ночь кончилась, и в сгоревший мир снова пришел свет, потомки выживших узнали об этом, и не было силы, которая могла бы остановить их стремление снова увидеть солнце. Их не пугали мороз и льды, покрывшие землю, семимесячная зима, отсутствие пищи, радиация и свирепые чудовища, порожденные новым миром. Они хотели жить, Зих. И это было правильное решение. Они видели, как жизнь понемногу возрождалась, как на пепелищах вырастали новые деревья из чудом уцелевших в ядерном пожарище семян. Бог не оставил этих людей, они смогли вернуться и пустить корни, подобно тем деревьям, что сегодня растут на вчерашних пожарищах. Бог видел их стремление жить, и то, что мы сегодня можем видеть свет солнца, говорит о многом. Учись видеть скрытое, тайное, и ты поймешь, что все не так плохо, как кажется. Я уже стар, и не увижу нового прекрасного мира, который обязательно будет, но ты его увидишь. В этом смысл веры, Зих. Этот мир наследуют только те, кто будет верить несмотря ни на что. Научись верить, мальчик. Научись верить…

* * *

Идти по раскисшей земле было тяжело, черная липкая грязь прилипала к подошвам ботинок, но Зих не останавливался, пока не дошел до погоста, окруженного оградой из прибитых к кольям проржавевших кусков кровельного железа. Вход был закрыт рогаткой из колючей проволоки. Зих отодвинул его и прошел к могилам.

Могила старого Снигиря была в дальнем конце погоста. Просто осевший почти вровень с землей холмик, из которого торчал кусок ржавого металла. На железке еще можно было разобрать нацарапанную надпись – "СНИГИРЬ УЧИТЕЛ ВЕРЫ". Зих постоял у могилы, выкурил сигарету, потом положил на холмик пару сигарет и сушеную рыбину, и пошел дальше, в Детскую, туда, где жители городка?13 хоронили детей.

Здесь было много могил. Дети в городке?13 умирали часто. Еще несколько лет назад место, где покоился ее Ленька, было с самого края Детской, теперь же ряды могил потянулись дальше, к ограде. Зих нашел Ленькин холмик, опустился возле него на корточки и снова закурил. Сидел молча – у Зиха не было привычки разговаривать с покойниками. Они все равно ничего не слышат, какой смысл в таких разговорах? Да и времени у охотника было немного. Начинает светать, а до разрушенного моста идти около часа. Зиху не хотелось, чтобы его ждали.

Он докурил сигарету, оставил на могиле разноцветную обертку пищевых концентратов и вареную картофелину из своих припасов, а потом встал, скинул с плеча "Стормер" и выстрелил в воздух. Горячую стрелянную гильзу подобрал, положил рядом с оберткой и картофелиной и, не оборачиваясь, вышел с кладбища. Впервые в жизни ему казалось, что души умерших смотрят ему в спину.

2. СЕКРЕТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Порыв северного ветра налетел внезапно, и Зих почувствовал его леденящее дыхание даже в термокомбинезоне. Мост был метрах в ста прямо перед ним – восходящее солнце окрасило его ржавые арки в кроваво-кирпичные тона. У входа на мост Зиха ждали четверо: армейцы оказались людьми пунктуальными.

– Рад видеть тебя, – сказал майор Бескудников, глядя на охотника. – И рад, что ты не передумал.

Зих не ответил, лишь машинально пожал протянутую руку майора. Двое из людей Бескудникова были в стандартном армейском снаряжении: камуфлированных утепленных комбинезонах, тактических шлемах и бронежилетах, за спинами тяжелые рюкзаки, через плечо у обоих штурмовые винтовки АСР "Шквал" с четырехзарядными подствольными дробовиками ближнего боя. Хорошее оружие, надежное, мощное и очень дорогое. А вот такого обмундирования как у третьего члена группы Зих раньше не видел – оно было черным и лоснящимся, совсем как кожа живоглота. Лица за тактическим шлемом с тонированным забралом не разглядеть. Тяжелый бронежилет был тоже черным, с эмблемой на груди – голубой кружок, в нем черная человеческая фигура, поднявшая вверх обе руки, будто желая коснуться неба. Рюкзак у военного в черном был, а вот оружия никакого почему-то не наблюдалось.

Зих заметил, что нигде не видно следов от транспорта, доставившего спецгруппу к мосту. Значит, одно из двух – либо военных перебросили сюда по воздуху на каком-нибудь летательном аппарате, либо они еще вчера или позавчера находились в городке, и Бескудников встретился с ним уже уверенный в том, что отказа не последует.

Военные в камуфляже при приближении Зиха сняли шлемы, и он мог видеть их лица – совсем еще молодые люди, лет по двадцать пять, не старше. Сильные, здоровые. Зих почувствовал нечто вроде злобы. Эти молодцы будто из другого мира сюда прибыли. В городке?13 нет людей с такими цветущими лицами.

– Капитан Бескудников, – представился первый, протягивая Зиху руку. – Можно просто Леша.

– Зих, – коротко бросил охотник и посмотрел на майора. Бескудников сказал правду, послал сына на задание. Значит, доверяет…

– Лейтенант Небогатов, – сказал второй военный, глядя на охотника ясными серыми глазами. – А вы…

– Зих, – повторил охотник. – Почему третий без оружия?

Человек в черном поднял тонированное забрало шлема. Зих увидел лицо и вздрогнул. Женщина. Совсем еще девочка, чтоб ее.

– Баба? – спросил он ледяным тоном. – Хотите, чтобы я за бабу отвечал?

– Не баба, а старший эксперт группы HEAVEN, капитан Елена Гернер, – сказала женщина. – А что, собственно, наш великий истребитель мутантов имеет против женщин?

– Ничего не имеет, если они не лезут в мужские дела, – сказал Зих и повернулся к майору. – Я отказываюсь быть проводником у твоих людей. Счастливо оставаться. Твою винтовку и патроны заберешь у Усача.

– Постой, ты чего? – Майор явно не ожидал такого развития событий. – Мы же…

– Мы договаривались, что со мной пойдет боевая группа, – Зих выделил слово "боевая". – Разведчики. А нянчиться с девками я не подписывался.

– Погоди, не горячись, выслушай сначала. Елена такой же офицер спецподразделения, что и другие ребята. Просто у нее другая задача.

– Задача? – Зих сделал вид, что не замечает, с каким презрением смотрит на него девица в черном. – У нее даже оружия нет. Какой от нее толк, если напоремся на Диких или на тварь какую? Она хоть соображает, куда собралась идти?

– У меня пистолет есть, – заявила Елена.

– Пистолетом будешь от себя надоедливых женихов отгонять, – бросил Зих. – Пистолет у нее, ишь ты! Рогатку бы еще взяла…

– А вот не твое это дело, – ответила Елена, сверкнув глазами.

– Ты обманул меня, майор, – Зих даже не взглянул на рассерженную девицу. – Я не хочу лезть во все это.

– Зих, ты неправ, – примирительным тоном сказал Бескудников-старший. – Елена боевой офицер. Она отлично стреляет и владеет взрывным делом, а еще умеет управлять сознанием. Ты же понятия не имеешь, как их готовят…

– Не надо, товарищ майор, – сказала женщина, шагнула к Зиху и посмотрела ему прямо в глаза. – Он же просто цену себе набивает. Без него обойдемся.

Так, вот в чем дело, подумал Зих – в этой группе девчонка командует. Она здесь старшая. И еще охотник заметил, что у сердитой девицы очень красивые глаза. Янтарно-золотистые, оттененные длинными черными ресницами и полные хищного блеска. И в этих глазах был гнев.

– Обойдетесь, так обойдетесь, – Зих криво улыбнулся. – Счастливого пути на тот свет.

Он повернулся к военным спиной и зашагал к мосту, но тут женщина его окликнула. Он не остановился, но немного сбавил шаг.

– Показал характер? – спросила Елена, догнав его. – Я так и знала, что ты устроишь нам маленькое представление. А теперь взгляни сюда.

В ее руке был красный пропуск – маленький квадратик красного пластика с голограммой в центре. То, что Зих назвал своей ценой за помощь разведгруппе.

– Это пропуск для одного человека, – сказала Елена. – Для твоей жены, Зих. Если мы все сдохнем в этой дыре, Лиза все равно попадет на базу. Я знаю, что ты ради нее на это дело подписался. Если ты сейчас уйдешь, я этот пропуск выброшу, а файл в компьютере базы будет уничтожен. Так будем говорить, или нет?

– Я просил пропуск на двоих, – сказал Зих, стараясь не встречаться с сердитой девицей взглядом.

– Будет тебе пропуск, обещаю. Если вернемся живыми, ты сможешь без всяких формальностей пройти на базу. Твои данные уже вписаны в компьютер. Этот пропуск я сделала на тот случай, если мы все погибнем. Согласишься сопровождать нас, и я отдам его майору Бескудникову, он обо всем позаботится.

– Ты можешь мне объяснить, что происходит?

– Секретная операция происходит, вот все, что тебе следует знать.

– Секретная операция, значит? – Зих шумно втянул носом воздух. – Тааак. От меня вы хотите, чтобы я провел вас в Каменный Лес. Самой безопасной дорогой и вывел потом без потерь. Трех человек, один из которых невооружен, да еще баба. Такая значит у вас секретная операция?

– Тебе что за дело? – спокойно спросила Елена. – Есть задача, вот и выполняй. Остальное мы будем делать.

Зих хотел ответить резко и недвусмысленно, куда им всем идти с их задачей. Но кусочек красного пластика был все еще в пальцах женщины-офицера, и Зих справился с собой. Как бы то ни было, он согласился помочь военным только ради Лизы. Другого шанса просто не будет. Никогда.

– Ты невооружена, – сказал он, чтобы хоть что-то сказать. – Хочешь сказать, я должен прикрывать твой зад?

– Я сама позабочусь о своей заднице, – презрительно ответила Елена. – Хочешь покажу кое-что?

Она скинула с плеч рюкзак, раскрыла его и вытащила длинноствольный автоматический пистолет с закрепленным под дулом лазерным дальномером.

– Это, – начала она тоном, которым обычно разговаривают со слабоумными, – тактический пистолет Гриссом М-25, модификация "Уайлдкэт", калибр 38, с усиленной остроконечной пулей. Бронежилет стандарта CRISAT такая пуля пробивает со ста метров. Магазин на 16 зарядов. Мое любимое оружие. Выбери какую-нибудь цель, я тебе кое-что покажу.

– Цель? – Зих усмехнулся. Поискал глазами и остановился на покосившемся ржавом дорожном знаке в дальнем конце моста. До него было метров сто-сто двадцать. – Хорошо. Вон тот знак у выезда с моста. Хоть одной пулей в него попади, и тогда я тебя в зад поцелую.

– Да? – Елена хмыкнула, передернула затвор и, ухватив пистолет обеими руками, повернулась лицом к мишени. – Тогда вытри губы, чтобы мне гузно не обслюнявить.

Она почти не целилась. Стреляла бегло, на то, чтобы расстрелять все шестнадцать патронов, ей понадобилось секунд шесть-восемь. Закончив пальбу, с вызовом посмотрела на Зиха.

– Иди, проверяй, – предложила она.

Зих не стал ничего говорить. У него звенело в ушах от стрельбы, а еще больше его раздражала глупая бравада девки. Этот дурацкий спор затеял не он, так что нечего болтать, лучше просто посмотреть на результат. Он шел по мосту и чувствовал, что девица следит за каждым его шагом. И еще за десяток метров до знака он понял, что проиграл спор. Железка была просто искорежена выстрелами. Вряд ли эта чертова девка хоть раз промахнулась.

– Ты выиграла, – сказал он, вернувшись. – Все шестнадцать пуль пришли домой. Тебя прямо тут поцеловать, или в сторону отойдем?

– Перебьешься, – девица убрала пистолет обратно в рюкзак, с еще большим вызовом, чем прежде, посмотрела на Зиха. – Ну, так как, надо меня пасти, или нет? Все еще думаешь, что если женщина, ее только раком ставить можно?

– Не все ли равно, что я думаю? – Зих перехватил взгляд майора. – Только запомните все трое, герои – главный в группе я. Мне плевать на ваши уставы и на ваши таланты великие, хоть раз не послушаетесь меня, считайте, что не жильцы. Не о вас забочусь, о своей душе. За три жизни я потом перед Богом ни за что не отчитаюсь.

– Хорошо, Зих, – Бескудников явно испытал облегчение. – Они все поняли.

– Я все поняла, – сказала Елена. – Теперь ты созрел для того, чтобы начать работать?

– Да, – ответил Зих. Он уже ненавидел эту девку всей душой, но у нее был красный пропуск для Лизы, и ради этого стоило засунуть свою ненависть поглубже в душу. – Только пистолет держи под рукой. Так мне спокойнее будет.

* * *

Труп живоглота исчез. Остались только бурые брызги крови на камнях и серебристые следы подсохшей слизи. Мутапсы, сожравшие труп, даже кровавую лужу вылизали подчистую. Военные ничего не сказали Зиху, но по их лицам и взглядам было заметно, что они разочарованы. Уж очень они хотели увидеть легендарного монстра в натуре. Зих почти не сомневался, что самых опасных тварей Внешних земель эти щеголеватые ребята видели только на картинках. Молокососы, да еще с большим гонором…

– А логово? – спросил его капитан Бескудников. – Там среди останков может быть что-нибудь интересное.

– У живоглота нет постоянного логова. Свою добычу он рвет на части и прячет в разных местах. Так надежнее, если до мяса доберутся падальщики, кое-что обязательно останется.

– И много ты убил живоглотов? – спросила Елена.

– Одного. Если надо – еще убью.

– Самонадеянно, но звучит сильно. – Елена показала охотнику какой-то приборчик, который держала в левой руке. – Радиации тут нет. Совершенно нормальный фон. Ты здесь все осматривал?

– До меня эти развалины куча народу облазила, – Зих усмехнулся. – Думаешь, найдете тут что-нибудь интересное? Не трудись. Одни ломаные кирпичи да дерьмо собачье, ничего больше не попадется. Отсюда давно унесли все мало-мальски ценное.

– Я о живоглоте, – сказала Елена. – Хорошо бы его припасы найти, осмотреть.

– Ищи, – Зих достал из коробки сигарету, закурил. – Я не буду.

Глаза Елены гневно сверкнули, но она промолчала. Зих был рад этому – у него не было ни малейшего желания спорить с девкой.

– Ветер поднимается, – сказал он. – Надо искать место для ночлега. Я знаю тут одно безопасное местечко, пошли, проведу.

* * *

Военные быстро и сноровисто обустроили стоянку у подножия холма к северо-востоку от руин Приреченска. Вбили в землю четыре телескопически раздвигающиеся стойки из легкого металла, зацепили на них тончайшую матовую пленку – получилось нечто вроде маленького периметра, защищавшего от пронизывающего ветра. Еду согрели на портативной спиртовке. Когда ужин был готов, Елена протянула Зиху пластиковую миску с разогретым зеленоватым пюре.

– Что это? – спросил Зих. Ему до сих пор не доводилось пробовать такого. Пюре имело слабый грибной запах и напоминало по вкусу кашу из съедобного мха, который можно было в теплое время года собрать в болотистых местах.

– Концентрат из водорослей, – пояснила Елена. – Мы его в наших лабораториях получаем. Полезная штука, много витаминов и йода, от радиации помогает здорово.

– Интересно, – Зих отправил в рот очередную порцию пюре. – Вы на базах сами пищу получаете?

– Да уж, получаем. Если бы только на довоенных запасах жили, давно бы с голоду передохли.

– У нас этого нет, – Зих постучал ложкой по краю чашки. – Негде жратву выращивать.

– Ну, картошку вы растите, ведь так?

– Растим. И морковки немного, бывает, уродится. Но в холодное время на овощах одних не выживешь. Без мяса никуда. Мясо в нашем мире – это жизнь.

– Знаю, – Елена сполоснула свою ложку водой из фляги. – Видела в городках свиней. Интересно, что они у вас едят. Картошку?

– И картошку тоже. Свинья вообще-то всеядна, как человек. Снигирь, мой учитель рассказывал, что потому-то после Великой Зимы только свиньи и собаки выжили, что все едят. Коровы, овцы и куры еще лет эдак тридцать назад повсеместно передохли от бескормицы. Не жильцы они были в нашем мире.

– У нас в исследовательских центрах они есть, – сказала Елена. – Немного, но есть. Уже шестое поколение животных, когда-то сохраненных в специальных убежищах. Проект "Ноев ковчег", я, между прочим, по нему свою диссертацию защищала. Твоя правда, прокормить их куда труднее, чем свиней. Но мы что-нибудь придумаем. Сейчас новые технологии по производству биомассы отрабатываются, они помогут. Мы даже от коров немного молока получаем. Здорово, да?

– Свиньи лучше, – сказал Зих. – Они не привередничают. Бывает, Дикими их подкармливаем. Прикончим Дикого, и свинкам его на съедение.

– Это что, шутка? – нахмурилась Елена.

– Ничуть. Зачем добру пропадать?

– Свиньи-людоеды, – Елена издала растерянный смешок. – Вот этого я не слышала.

– А сами-то вы пробовали что-нибудь из нашей еды? Тех же мутапсов или крыс?

– Бог миловал, – ответил за всех Бескудников и покраснел, будто сказал что-то нехорошее.

– Будет оказия попробовать, – сказал Зих, и по его тону было неясно, то ли шутит он, то ли серьезно говорит. – Сразу скажу, крысы вкусные. Мясо нежное, косточки мелкие, но есть надо аккуратно, легко губу или небо наколоть. А у мутапса мясо как подошва жесткое и вонючее. Но жрать захочешь, и его упишешь за милую душу.

– Меня сейчас вырвет, – сказала Елена.

– Привыкай, капитан, ты не на базе своей, а в моем мире, и тут на все пойдешь, чтобы выжить. Ваших припасов из рюкзачков может не хватить, так что охотиться будем. А то и человечину отведаем.

– Ну, это хрен тебе! – взорвалась Елена. – Мы тебе не каннибалы какие-нибудь. Сам жри свою человечину.

– А я ее ел, было дело, – спокойно ответил Зих, закуривая. – Пришлось однажды, два года назад. Попал я в сильный буран и заблудился. Мороз под тридцать пять, ветер с ног валит. Хорошо, вышел на какие-то развалины, а там парочка Диких убежище нашла. В обычное время мы бы перестреляли друг друга, а тут перемирие заключили – им жить было охота, да и мне белый свет еще не настаиграл до конца. Короче, трое суток сидели в этих руинах, буран пережидали. Припасов у меня ноль, а у Диких только половина женской ноги, они со мной и поделились за пару сигарет. Вот и умяли мы эту ногу в три морды под вой бурана. Чего смотришь так на меня?

– И ты так спокойно об этом говоришь? Вообще непонятно, к чему ты это рассказал.

– А к тому, что смотрю я на вас и думаю: неправда все это, что в этом мире всем одинаково горько. Вот все у вас по-людски – пленочка ветронепроницаемая, спиртовочка с сухим спиртом, концентраты разные, лекарства, чистая вода. На такое снаряжение как у вас мне за всю жизнь не заработать, а я в своем деле и в этом мире не последний человек. Человечину, крыс и собак вы не жрали, сами говорите. Трудно мне потому вас понять, а вам меня. Общий у нас мир? Наверное, общий. Но вам в этом холодном мире местечко потеплее досталось. А мне довелось в самих глубинах ада родиться и жить. Сам не понимаю, почему до сих пор живой хожу. – Зих помолчал. – Чего-то не так говорю?

– Наверное, все то. Но ты ведь главного не знаешь. Этот мир такое пережил, что не опишешь. И мы стараемся хоть немного помочь всем. И тебе в том числе.

– Помочь? Может быть. Но только помощи вашей что-то не видно пока.

– А ты чего хотел? – Елена начала злиться. – Знаешь, сколько военных баз осталось в этой зоне? Всего три плюс научная лаборатория на Дальних Озерах. Остальные объекты давно заброшены. Вот это зеленое пюре – думаешь, много его у нас? Наша установка производит его всего восемьдесят килограммов в месяц. И наше снаряжение, которое у тебя такую зависть вызвало, не у всех есть. И на базе люди порой голодают, болеют и умирают. Так что не надо тут делить всех на чистых и нечистых. Если думаешь, что база – это рай, то ты ошибаешься.

– Рай, не рай, а если подойду я к военной базе, меня туда не пустят. И жену мою, хоть болеет она. И всех моих соседей из городка. Ладно, просто не пустят, а то еще выстрелами отгонят, как Диких. Или неправду говорю?

– Ты просто системы не знаешь. Зих, – Елена отчаянно пыталась сохранить спокойствие, ее злил этот разговор, но еще было ощущение, что этот седеющий, костлявый человек с непроницаемым изможденным лицом говорит правду – горькую, страшную, но правду. – Это не потому, что мы вас ни во что не ставим. У каждой базы свой ресурс выживания, понимаешь? Не можем мы всех принять, при всем желании не можем. Не думай о нас плохо.

– Ничего я не думаю, – Зих отшвырнул окурок. – Ложитесь спать, бойцы. Подниму вас рано, потому что завтра пойдем на Котловину. Там надо путь по минутам рассчитывать, потом поймете, почему. Хватит о пустом говорить. Все равно, не поймем мы друг друга до конца. Не поймем…