Текст книги "Ямато. Японский императорский дом"

Автор книги: Андрей Шляхов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7
Период Южного и Северного дворов

Сёгунат Муромати

Сёгунат Асикага чаще называют «сёгунатом Муромати», поскольку Асикага-но Такаудзи основал свою ставку в Муромати близ Киото, так ему удобнее было держать столицу под контролем. А период японской истории с 1336 по 1573 год называется периодом Муромати.

Различия между первым и вторым сёгунатами не ограничивались одним лишь переносом ставки. Изменилась политическая ситуация – если во время первого сёгуната аристократы представляли собой не менее влиятельную силу, чем самураи, то в XIV веке влияние знати существенно ослабло, а влияние самураев столь же существенно возросло. Если раньше два этих сословия сосуществовали вместе, то сейчас ушли в тень, уступив место, многие из которых были бы не прочь стать аристократами и стремились к получению в получении придворных рангов и титулов. Образно говоря, «меч стал важнее камона»[73]73
  Камон (дословно – «знак дома») – аналог европейского родового герба у японцев. Камон представляет собой не геральдическую эмблему, а некий знак, который могут иметь не только роды, но и семьи или отдельные люди. Традиционно камоны были атрибутом представителей благородного сословия, но в наше время камоны есть почти у всех японских семей.


[Закрыть] – на первое место в государстве выдвинулось военное сословие.

Оптимизировалось управление государством – на смену раздельному существованию императорского и сёгунского аппаратов, пришла единая система управления, в которой бакуфу доминировало над императорским двором, но с соблюдением положенных приличий. Например, все назначения на важные должности проводились от имени императора, хотя кандидатов выбирало бакуфу. На уровне провинций объединение выражалось в том, что полномочия гражданских правителей-кокуси перешли к военным губернаторам-сюго (короче говоря, суть всех перемен заключалась в максимальном оттеснении императорского двора от власти). На первый взгляд иметь в провинции одного правителя вместо двух было удобнее и практичнее, особенно, если этот правитель был военным. Но единовластие создавало широкий простор для различных злоупотреблений, а со временем сюго, должности которых обычно передавались по наследству, становились настолько могущественными, что выходили из подчинения. Передача должности по наследству была обусловлена практической необходимостью, ведь обычно сюго становился глава влиятельного и могущественного рода, способного держать провинцию в подчинении. Как было сказано в «Уложении годов Кэмму», «конституции» сёгуната Муромати: «подбор людей на должности сюго должен проводиться с учетом их качеств и способностей, поскольку им, как повелось с давних времен, нужно сохранять мир и порядок в провинциях». Разумеется, при назначении на должность сюго, учитывалась преданность кандидата, но это качество не всегда передается из поколения в поколение, отец может быть лояльным, а сын – нет. Впрочем, кое-какие меры по обеспечению лояльности сюго были приняты – им предписывалось постоянно проживать в столице, а при отбытии из нее оставлять дома заложников из числа близких родственников – сыновей или внуков. Такой порядок ослаблял контроль губернаторов за состоянием дел во вверенных их попечению провинциях и не очень-то надежно обеспечивал лояльность, поскольку семейные интересы часто приносились в жертву политическим. Другим средством было поощрение активности самураев, получивших в качестве пожалования земли в провинциях. Эти самураи, называемые «кокудзин» («провинциалы»), объединялись в самоуправляемые лиги («кокудзин икки»), которые служили своеобразным «противовесом» власти сюго. Вроде бы и хорошо, но и здесь имелась червоточина – кокудзин икки способствовали развитию местнических настроение, что создавало опасность для центральной власти.

Раз уж речь зашла о «Уложении годов Кэмму», названном так по девизу правления, то оно было создано по приказу Асикага-но Такаудзи в конце 1336 года. Переход власти от одного сёгуната к другому нужно было оформить документально, а, кроме того, нужно было ознакомить японцев с новыми правилами, например с тем, что духовенству запрещается участие в политике, а торговля и ростовщичество находятся под покровительством сёгунов.

На смену регентам-сиккэн пришли советники-канрэй, которым предписывалось советовать сёгунам, а не управлять ими – дом Асикага собирался править самостоятельно. Здесь тоже была предпринята предосторожность – должность канрэй не стала монополией какого-то одного знатного дома, а делилась между домами Хосокава, Сиба и Хатакэяма, состоявшими в родстве с домом Асикага. Но широкие полномочия располагают к тому, чтобы взять всю власть в свои руки и если первые сёгуны из дома Асикага правили самостоятельно, то их потомки стали марионетками в руках своих советников.

Противостояние Северного и Южного дворов

Японский император должен обладать тремя священными регалиями – бронзовым зеркалом Ята-но кагами, яшмовыми подвесками Ясакани-но магатама и священным мечом Кусанаги-но-цуруги. Когда Асикага-но Такаудзи принудил императора Го-Дайго отречься от престола, то Го-Дайго пришлось передать священные императорские регалии императору Комё. Однако Го-Дайго был из тех, кто способен целехоньким выбраться из пасти тигра. Он отдал регалии, а после того, как сбежал в Ёсино, заявил, что регалии, переданные под давлением «узурпатору», были поддельными. Удивительно, почему после такого заявления от Го-Дайго не отвернулись все уважающие себя люди. Даже подумать о подделке священных регалий – великое кощунство, а тут одними мыслями дело не закончилось, оно закончилось обманом, касавшимся регалий. Даже если Го-Дайго принудили к отречению, его поступку нет и не может быть оправдания… Но это – с точки зрения этики, а у политики, как известно, свои резоны.

Асикага-но Такаудзи, занятому созданием нового сёгуната, было не до Го-Дайго, тем более что ему лично экс-император проблем не создавал. Да и вообще распря внутри императорского дома была выгодна Такаудзи – пусть лучше потомки Аматэрасу враждуют между собой, чем строят козни против императорского дома.

До своей кончины, наступившей в сентябре 1339 года, Го-Дайго рассылал по провинциям эмиссаров, пытаясь сподвигнуть народ на борьбу с «узурпатором». Кавычки здесь к месту, поскольку Го-Дайго отрекся от престола с полным соблюдением традиционных ритуалов. Вот если бы он вместо отречения покончил с собой, то тогда принца Юкахито, ставшего императором Комё, можно было бы называть узурпатором без кавычек.

Отдадим должное Такаудзи – несмотря на все то, что произошло между ним и Го-Дайго, он приказал построить в память о покойном экс-императоре в Киото храм Тенрю-дзи. Постройка велась с размахом, а не просто для того, чтобы соблюсти приличия, и сёгуну пришлось отправить особую торговую экспедицию в Китай для того, чтобы получить необходимые средства. По этому поводу в свое время весьма едко выразился известный японский коммунист Эйтаро Норо,[74]74
  Эйтаро Норо (1900–1934) – деятель рабочего движения Японии, ставший в 1933 году председателем Центрального комитета коммунистической партии Японии. В конце того же года был арестован и в феврале 1934 года убит в заключении.


[Закрыть] сказавший, что почитание мертвых императоров обходится дешевле, чем преклонение перед живыми (оставим эти слова на его совести). Многие историки считают, что оказание почестей умершему императору было продиктовано желанием снять с себя вину за раскол японского императорского дома.

После смерти Го-Дайго позиции Южного двора ослабли и казалось, что скоро Северный двор сможет утвердить свою единоличную власть. Однако, сидевший на северном престоле император Комё, мягко говоря, не хватал звезд с неба, и, кроме того, влияние Южного двора усилилось из-за Смуты годов Канно – войны между Такаудзи и его старшим братом (и правой рукой) Тадаёси в 1349–1352 годах (смута получила название по девизу правления императора Суко из Северного двора). Междоусобицей воспользовались сторонники Южного двора, которые рассчитывали выловить в мутной воде крупную рыбу – сокрушить Северный двор, но этого не произошло, несмотря на то что был момент, когда сёгун, ради победы, пошел на союз с Южным двором. Нет необходимости рассказывать о том, как чаша весов склонялась то на одну, то на другую сторону, проще будет оценить итоговый результат.

А итоговый результат таков. В 1392 году по настоянию сёгуна Ёсимицу, внука Такаудзи, произошло воссоединение императорского дома. Император Южного двора Го-Камэяма, внук императора Го-Дайго, прибыл в столицу вместе со священными регалиями, которые были переданы императору Северного двора Го-Комацу, правнуку императора Когона. Северный двор на тот момент находился в более выигрышном положении, так что Го-Комацу и его окружение были недовольны возвращением к условию о попеременном наследовании престола, существовавшем в канун раскола императорского дома. Кроме того, официальное принятие регалий от Южного двора, означало признание легитимности его правления Северным двором. «Ничего общего с узурпаторами иметь не хотим!», примерно такой была позиция Северного двора. Однако сёгуну все же удалось достичь консенсуса. Согласно положениям заключенного в ноябре 1392 года «Мирного договора годов Мэйтоку»,[75]75
  Мэйтоку – девиз правления императора Го-Комацу, использовавшийся с 1390 по 1394 год.


[Закрыть] также известного как «Договор об объединении Юга и Севера», Го-Камэяма после своего отречения становился дайдзё-тэнно, передача регалий обставлялась соответствующими ритуалами, а наследником Го-Комацу первой очереди был объявлен принц Ясунари, младший брат Го-Камэямы, который в отличие от своего брата принца Корэнари не назначался наследником престола Южного Двора. Наследником второй очереди, то есть – преемником Ясунари, стал старший сын Го-Камэямы принц Цунэацу, а ему должен был наследовать сын Го-Комацу принц Михито…

На бумаге все выходило гладко, а в жизни – не очень. Начнем с того, что император Го-Комацу не пожелал встречаться с Го-Камэямой (а это было серьезным оскорблением). Да и вообще Северный Двор не собирался соблюдать заключенный договор. Го-Камэяма так и не получил обещанные ему в кормление земли, никто не собирался допускать на престол «южных» наследников, а история Южного двора была словно бы вычеркнута из официальной истории императорского дома. На японскую историографию наложило определенный отпечаток то, что правящая ныне ветвь императорского дома происходит из Северного двора. Это обстоятельство нужно учитывать.

Сёгун Ёсимицу не давал кипящей воде выплеснуться из котла,[76]76
  То есть не позволял разногласиям выйти за определенные рамки.


[Закрыть] но в мае 1408 года он умер, а его сын и преемник Ёсимоти, получивший сёгунский титул в 1394 году, в возрасте восьми лет, оказался слабым правителем, нисколько не похожим на своего отца, не говоря уже о деде и прадеде. С Ёсимоти начался упадок сёгуната Асикава, правда корни дерева, посаженного Асикага-но Такаудзи, оказались настолько крепкими, что сёгунат Муромати просуществовал до 1573 года. Вскоре после смерти Ёсимицу, младший брат Го-Камэямы принц Канэнари решил силой добиться исполнения договора, заключенного восемнадцатью годами ранее.

Принцу не удалось привлечь на свою сторону ни один из влиятельных родов, настолько слабыми выглядели его позиции. Он смог собрать вокруг себя только тех, кто кормился мечом, иначе говоря – бедных самураев, не имевших постоянной службы или земельных владений. Мятеж принца был очень скоро подавлен, а сам он бежал в горы. Наследником первой очереди был официально объявлен одиннадцатилетний сын императора Го-Комацу принц Михито, в пользу которого отец вскоре отрекся и Михито стал императором Сёко.

Экс-император Го-Камэяма, несмотря на не очень-то благоприятную политическую обстановку и неудачное выступление принца Канэнари, продолжал питать надежды на достижение справедливости. Правда, эти надежды не получилось бы реализовать без поддержки хотя бы одного влиятельного дома. На ловца, как говорится, и зверь бежит – в 1414 году у Го-Камэямы появился нужный союзник. Его звали Китабатакэ-но Мицумаса и был он наместником провинции Исэ. Род Китабатакэ был давним сторонником Южного двора. Его верность дому Асикага обеспечивалась соглашением, которое в том же 1392 году заключил с сёгунатом отец Мицумасы Акияса – лояльность в обмен на наследственный титул правителей Исэ. В 1402 году Акиясу передал главенство в доме Китабатакэ и должность наместника Мицумасе, у которого скоро возник конфликт с Тосиясу, приемным сыном Акиясу. Тосиясу успешно делал карьеру в столице и активно прибирал к рукам земли в провинции Исэ. Мицумаса видел в нем опасного конкурента и понимал, что рано или поздно Тосиясу его сожрет (в переносном смысле, конечно). Поддержка интересов Южного двора в случае успеха сулила Мицумасе такое возвышение, что расправиться с прытким братом не составило бы труда. К тому же, обстановка благоприятствовала выступлению – в восточных провинциях готовил восстание видный военачальник Уэсуги-но Дзэнсю. Оказавшись перед необходимостью «войны на два фронта», сёгун Ёсимоти должен был проявить уступчивость, тем более что порядок престолонаследия не соприкасался вплотную с его интересами.

Сначала Мицумаса обратился к сёгуну с прошением о восстановлении «справедливого порядка престолонаследия», установленного в 1392 году. Прошение было проигнорировано и теперь с чистой совестью можно было поднимать восстание, что Мицумаса и сделал весной 1415 года. Восстание не имело успеха и не распространилось далеко за пределы провинции Иса. Осенью того же года Мицумаса сложил оружие, был прощен и остался в наместниках.

После императора Сёко на престол взошел внук третьего «северного» императора Суко принц Хикохито, известный как император Го-Ханадзоно. Он передал престол своему сыну принцу Фусахито (император Го-Цутимикадо), а тот своему сыну принцу Кацухито (император Го-Касивабара)… Северный двор утвердился на престоле крепко и, хочется верить, что навсегда – Японии не нужны новые династические потрясения. Последней попыткой «восстановления справедливости» стали публичные выступления торговца Кумадзава Хиромити, называвшем себя потомком императора Го-Камэяма в девятнадцатом поколении, который в конце сороковых годов ХХ века потребовал у императора Хирохито передать ему престол. Эта история принесла «Императору Кумадзава» большую популярность (изначально раздутую американскими журналистами), но престола он так и не получил. Да и права его были сомнительными, поскольку он являлся приемным, а не родным, сыном человека, признанного потомком Го-Камэямы.

Глава 8
Период Муромати

Период Муромати (1336–1573) включает в себя Период Южного и Северного дворов (1336–1392). В этой главе будет рассказано о некоторых императорах, занимавших престол с начала XV века по конец периода Муромати, а также о событиях того времени.

Император Го-Ханадзоно

Император Го-Ханадзоно был сыном принца Садафусы, который, в свою очередь, был сыном императора Суко, сидевшего на престоле с 1348 по 1351 год. Вообще-то, будучи дальним родственником императора Сёко (а именно – троюродным братом), Го-Ханадзоно, тогда еще звавшийся принцем Хикохито, не мог рассчитывать на престол, поскольку он обычно доставался более близкой родне императора-предшественника. Но вышло так, что император Сёко умер в возрасте двадцати семи лет, не оставив наследника, и престол достался Хикохито, что вызвало очередную волну негодования в Южном дворе – вместо законных претендентов отдают престол кому попало! Император Го-Ханадзоно взошел на престол в сентябре 1428 года, а Южный двор окончательно угомонился со своими, справедливыми, в общем-то, претензиями, только к восьмидесятым годам XV века, когда стало ясно, что установившийся порядок незыблем.

Этика и политика часто идут вразрез. С этической точки зрения, нарушение достигнутого соглашения является позорным поступком – или не давай согласия, или соблюдай договор. Но с политической точки зрения чередование на престоле императоров из разных дворов создавало благоприятную почву для конфликтов, могущих перерастать в смуты. А что такое смута? Это страдания множества людей, непричастных к предмету раздора. Одни гибнут, у других разоряют хозяйства, дети остаются сиротами… Ради чего? Ради того, чтобы вместо Сато на престоле сидел Судзуки?[77]77
  Фамилии Сато и Судзуки являются наиболее распространенными в современной Японии. Смысл выражения можно перевести на русский как «Ради того, чтобы вместо Иванова на престоле сидел Петров?» (хотя вообще-то самая распространенная русская фамилия – Смирнов).


[Закрыть]

Принца Хикохито привела на престол воля дайдзё тэнно Го-Комацу, который сохранял влияние на дела императорского дома (слово «Северный» можно уже и не употреблять) до конца своих дней, наступившего в декабре 1433 года. Надо сказать, что Го-Комацу не ошибся с выбором очередного кандидата – после смерти дайдзё тэнно, император, которому тогда было двадцать четыре года, показал себя зрелым и мудрым политиком («политиком», а не «правителем», но все же). Го-Ханадзоно смог усидеть на престоле после случившегося в 1441 году убийства «лихого сёгуна» Асикага-но Ёсинори и последовавших за ним событий. В 1464 году Го-Ханадзоно передал престол своему двадцатидвухлетнему сыну принцу Фусахито, ставшему императором Го-Цутимикадо, а сам стал его опекуном в качестве дайдзё тэнно. Пословица «спокойная старость станет наградой в конце достойной жизни» не сработала в отношении Го-Ханадзоно. Жизнь свою, насколько мы можем судить по свидетельствам современников, он прожил достойно, но «наградой» за это стала Смута годов Онин, вынудившая Го-Ханадзоно постричься в монахи, в данном конкретном случае – полностью отдалиться от мирских дел.

«Лихой сёгун» Асикага-но Ёсинори

Родившийся в 1394 году Ёсинори не имел шансов стать сёгуном, поскольку был то ли третьим, то ли четвертым сыном третьего сёгуна сёгуната Муромати Асикага-но Ёсимицу. Преемником отца должен был стать (и стал) старший сын Ёсимоти, а Асикага постригся в монахи и в восемнадцать лет стал дайсодзё[78]78
  Высшая в буддистской иерархии должность, название которой переводится как «великий монах». Примерно соответствует архиепископу в христианстве.


[Закрыть].

В 1423 году Ёсимоти передал титул сёгуна своему шестнадцатилетнему сыну Ёсикадзу, который через два года умер от оспы, не оставив наследника. Годом позже от оспы умер сорокалетний Ёсимоти, не назначив преемника (пребывая в критическом состоянии, Ёсимоти надеялся на то, что ему удастся выжить, и считал назначение преемника в такой ситуации дурным знаком). Во избежание последующих разногласий, канрэй Хатакэяма-но Мицуие и прочие высшие сановники решили избрать нового сёгуна посредством жеребьевки. Жребий выпал тридцатитрехлетнему Ёсимоти, который стал шестым сёгуном сёгуната Муромати.

Ёсинори был сторонником твердой сёгунской власти, поэтому с первых дней своего правления он начал «закручивать гайки» – принял меры к ограничению власти канрэев, приструнил беспокойных представителей Южного двора (некоторым пришлось распрощаться с жизнью) и попытался восстановить единство страны, которая к тому времени уже начала распадаться на отдельные феодальные княжества – отделились область Канто и остров Кюсю. Опорой Ёсинори стали хокосю – прямые вассалы сёгуна, его личная гвардия. Заодно он перевел в свое подчинение судебных чиновников, прежде подчинявшихся канрэям. Характер у Ёсинори был суровым, карал он строго и без колебаний, поэтому его прозвали «лихим сёгуном». Противостояние между родичами длилось долго, но в 1441 году Ёсимоти удалось решить проблему – войска Мотиудзи были разгромлены, сам он совершил сэппуку, его дом был истреблен и область Канто вернулась под власть сёгуна. К тому времени у Ёсинори уже были сыновья и одного из них он хотел назначить правителем Канто, но местная знать восприняла это намерение негативно и сёгун от него отказался. Незадолго до Канто был покорен остров Кюсю.

Роковым для Ёсинори стало вмешательство во внутренние дела дома Хатакэяма, одного из трех канрэйских родов. В начале 1441 года Ёсинори заменил главу дома Мотикуни на его сына Мотинагу. Никакой вины за Мотикуни не было, кроме того, что он был опытным сановником и пользовался большим влиянием, а молодым Мотинагой сёгун мог легко манипулировать. Поступок сёгуна стал тревожным сигналом для начальника военного ведомства самурай-докоро Акамацу-но Мицусуке и его сына Нориясу, которые имели повод для опасений, поскольку Ёсинори благоволил их родичу Акамацу-но Садамури. 12 июля 1441 года Мицусуке и Нориясу пригласили сёгуна на пиршество в свою столичную резиденцию, где он и был убит. Большинство сановников в глубине души оправдывало убийц Ёсинори, но такой поступок, тем более, совершенный коварным образом, нельзя было оставлять безнаказанным. В противоборстве с правительственными войсками дом Акамацу, ведший свое происхождение от императора Мураками[79]79
  Этот император, правивший с 946 по 967 год, имел девятнадцать детей от десяти жен. (Прим. автора)


[Закрыть], потерпел поражение и многие его представители покончили жизнь самоубийством.

Несправедливости, которые творил Ёсинори, изрядно подорвали уважение к сёгунам, а его гибель стала предостережением для преемников и примером для японской знати. Опоры сёгуната начали расшатываться, а только что восстановленное государство, стало распадаться. Правда, пока еще можно было поправить дело, но после Ёсинори сёгуном стал его малолетний старший сын Ёсикацу, который в августе 1443 года, когда ему было десять лет, неудачно упал с лошади и умер. Преемником Ёсикацу был объявлен его восьмилетний младший брат Ёсинари, который принял имя Ёсимаса. Ёсимаса показал себя никудышным правителем. Мало того, что он не сделал ничего для укрепления сёгуната, так еще и поспособствовал его дальнейшему ослаблению, спровоцировав смуту годов Онин.