Текст книги "Странник"

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Интермедия
БОГ НЕ ТИМОШКА…

– Просыпайся, – Ваня потрепал Славика по плечу. – Начинаем снижаться, пристегнись.

Выглянув в иллюминатор Славик отметил, что за бортом черным-черно – глубокая ночь, только пятнышки звезд мерцают, да вспыхивает зеленым навигационный огонь на правой плоскости. Внизу ни единого источника света, впечатление, что «Hawker» падает в бездну Нифельхейма.

Заканчивался шестой час полета – над Южной Европой, Средиземным морем и унылыми равнинами Сахары. До экватора оставалось всего ничего, после промежуточной посадки в Яунде концессионеры практически сразу очутятся в южном полушарии – достаточно покинуть воздушное пространство Камеруна.

Неожиданно для самого себя Славик решил, что малыш «Hawker 900XL» ему понравился – в отличие от гигантских лайнеров самолет выглядел гораздо безопаснее. Можно сравнить с велосипедом и автомобилем: если свалишься с велосипеда, в худшем случае разобьешь колени с локтями, так же и здесь – возможная авария на небольшой реактивной машине не казалась фатальной.

Стартовали из Франкфурта вечером – джет ожидал пассажиров около vip-терминала, условия контракта с частными лицами фирма соблюла с природной германской пунктуальностью: заказанный борт прилетел из Кёльна минута в минуту, загрузились, набрали высоту и взяли курс на западное побережье Африки.

Обычно на таких самолетах в американском кино летают агенты ФБР, боссы мафии или скромные миллионеры – в салоне четыре широких кресла со складными столиками, диван по левому борту, небольшой буфет с баром, да LCD-мониторы вмонтированные в переборку отделяющую кабину от пассажирского отсека.

Два пилота – невозмутимые блондинистые тевтоны в белоснежных рубашках с темными погонами, обоих хоть сейчас помещай на плакат в стиле «Служить в Люфтваффе – дело чести для каждого немца!» При знакомстве выяснилось, что летчики свободно владеют английским и французским, так что трудностей при общении не возникло.

Капитан, безошибочно определив кто среди концессионеров главный, сразу же объяснил Ивану, что в соответствии со строжайшими инструкциями по технике безопасности после каждого участка долгого пути экипажу положено отдыхать не менее четырех часов. Mein herr, от этого зависят и ваши жизни, вас должны были предупредить. Расчетное время прибытия в столицу Камеруна – пять двадцать пополуночи Гринвича, взлет соответственно в девять тридцать. Остановка в Йоханнесбурге – полные шесть часов. Это требования профсоюза.

Ваня поднял руки ладонями вперед, сказал, что первый после Бога здесь – герр капитан и никто иной, мы прекрасно понимаем необходимость тщательно соблюдать все правила безопасности полетов, никаких возражений.

Мы не торопимся.

Командир корабля кивнул, по его нордической физиономии пробежала тень облегчения – надо полагать, раньше сталкивался с капризными пассажирами. Эти русские вредоносными не выглядят и качать права не собираются. Прекрасно.

Была проведена краткая ознакомительная экскурсия. Скромный камбуз с готовыми рационами-завтраками, чтобы подогреть – нажать вот на эти кнопки. Туалет, развлекательная медиа-система, спутниковый телефон, шерстяные пледы.

Если возникнут любые вопросы не стесняйтесь обращаться. Мы готовы к рейсу, займите пожалуйста свои места.

…Минувший день был утомителен, а потому Славик дождался заката – «Hawker» как раз миновал Альпы и уверенно шел над Паданской равниной Италии, далеко впереди появилось лазурное сияние средиземноморья, – успокоил нервы полустаканом виски и незаметно для себя уснул с ленивой мыслью: «Если вдруг мы упадем в Сахаре, как быстро самолет найдут?..»

– Город видно, – Ваня щелкнул замком ремня. – Придется поторчать в таможенной зоне, надеюсь что комнаты для транзитных пассажиров предусмотрены – цивилизация обязана добраться и до Африки, столичный город как-никак.

– Разве договором с «Интерлюфтом» услуги при транзите не предусмотрены? – удивился Славик.

– Для Камеруна – нет, а в ЮАР квартирует филиал конторы, поэтому в Йоханнесбурге сервис получим по полной программе…

Сели успешно, взревели реверсированные двигатели. «Hawker» затормозил и изящно вырулил к обшарпанному двухэтажному аэровокзалу, наверняка строившемуся еще в колониальные времена, когда Камерун делили между собой Франция и Британская империя, а великий зоолог Джеральд Даррелл приезжал в эту африканскую страну ловить редких животных для своего зоопарка на острове Джерси.

На поле стоит полудюжина бокастых Boeing-737 с эмблемами местных авиалиний, чуть дальше валяется остов давно сгоревшего Ан-24 отечественной постройки – воевали они тут, что ли?

Против ожиданий дикая Африка встретила путников радушно и гостеприимно. К самолету подошли двое здоровенных негров в буро-зеленых кителях и фуражках с золотыми вычурными кокардами (очевидное британское наследие!), лучезарно заулыбались, проверили летную карту у капитана, а пассажиров пригласили проследовать в зону отдыха.

Плата за услуги вполне божеская – восемьдесят евро с носа. Душ, кофе, интернет, для мадемуазель можно предложить отдельный одноместный номер, еду в любой момент доставят из ресторана аэропорта.

Техобслуживанием и дозаправкой самолета займутся надлежащие службы.

В воздухе пахло сухими травами, авиационным керосином и еще чем-то очень чужим и экзотичным для обитателей северной Европы. На перилах бетонной лестницы ведущей в здание аэровокзала Славик обнаружил крупного богомола, похожего на ярко-зеленую веточку. На галерее сверху лениво чистили перья два полусонных попугая.

– Когда-нибудь съездим сюда на сафари, – сказал Иван, оценив пеструю живность. – Не расслабляйтесь, сейчас у нас другие цели и мотивы. Африка, дорогие друзья, Африка…

* * *

Королевство Франция, Ла-Рошель– Париж.

Октябрь 1307 года по РХ.

…– Африка, – шевалье де Партене оглядывал расстеленную на столе карту побережья Бискайского залива, Пиренеев и мавританской части черного континента с видом Наполеона, составляющего диспозицию к битве под Фридландом. – Кто сказал, что визитатор Франции и командоры Оверни и Прованса с присными отправились в Португалию или Арагон? В конце концов длинные руки римской курии дотянутся и до тамплиеров в христианских королевствах Иберии… Вспомним, что рыцари Ордена издавна поддерживали тайные связи с арабами, Тунис и Марокко сейчас под властью династии Меримидов, храмовники с ними торгуют… Укрыться у сарацин, подождать пока буря отгремит? Почему бы и нет?!

– Гадание на кофейной гуще, – расстроено ответил Славик, во время нынешней «большой заброски» рядившийся под грека, выходца из византийской семьи Ласкарисов. – Мы попросту не успеем проверить все версии! Замок Томар, Сарагоса, Шотландия, Мессина, теперь вот города берберов…

– Выше нос, – хмыкнул Иван. – По большому счету гоняться за беглыми тамплиерами мы вовсе не обязаны – пускай инквизиция озаботится поимкой рыцарей орденского капитула, – ты и я сейчас работаем на канцлера Ногарэ и его величество Филиппа Четвертого. Государю с хранителем печати нужны деньги и собственность Храма, личная месть зарвавшимся тамплиерам отодвинута на второй план. Ги де Ногарэ мало волнуют богословские споры и задача искоренения ереси, он суровый прикладник, а не мистик. Следовательно, нас ждут в Париже с добычей.

– Сколько нашли в кладовых Ла-Рошельского командорства?

– По описи на сегодняшнее утро – немногим больше тридцати тысяч ливров наличными и в слитках. Копейки. Особенно если учитывать, что этот старый зануда, епископ Ангулемский, весь дрожит от нетерпения: когда же я, полномочный представитель королевской власти, наконец уеду из города и его преосвященство сможет наложить лапу на недвижимость Ордена и часть сокровищ. Ничего у святоши не выйдет – не позволю!

– Так что теперь делать?

– Рыть. Искать. Не сидеть сиднем! У меня складывается впечатление, будто мы не видим очевидного. Взгляд замылен. Искомый объект лежит на поверхности, но заметить его не удается!

– Знаешь что, – осторожно сказал Славик. – Я когда в армии служил, перед самым дембелем, сгонял в самоход… Не повезло, нарвался на комендантский патруль – я от них, они за мной. И тут в голове будто щелкнуло: принцип «дичь-охотник» не сработает, все равно догонят. Нырнул между гаражей и затаился. Патруль промчался мимо, я посидел десять минут и дворами-огородами в часть. Соображаешь, о чем говорю?

– Terrific! Vous êtes un génie! – воскликнул Иван на ставшем привычном среднефранцузском. – Стоп, стоп, включаем логику! Допустим: за некоторое время до разгрома Тампля кое-кто, – не будем показывать пальцем! – предупредил рыцарей об опасности. Несколько высших руководителей Ордена бесследно исчезли вечером перед арестом, бросив своего магистра. Единственное направление бегства – Ла-Рошель, где храмовникам принадлежала половина города. Два корабля в Испанию отплыть не успели, мы их перехватили в гавани… Груз самый невинный: вино да яблоки. Подозрительно?

– Еще как подозрительно! – согласился Славик.

– Второе: захваченных в здешнем командорстве рыцарей инквизиция допрашивает без особого усердия. Шьют им стандартные обвинения, согласованные в папской нунциатуре Парижа – его высокопреосвященство Гийом де Вэр, как главный инквизитор королевства, разослал инструкции по ведению процесса всем филиалам Священного Трибунала. Я присутствовал на допросах вчера и позавчера – обвиняемые смиренно соглашаются с любой ахинеей сочиненной доминиканцами: да, и Бафомету кланялись, и черного козла в анус целовали, и, excusez-moi, страстно впадали в плотский содомский грех с братьями. Инквизиторы довольны – следствие идет, признания получены добровольно, протоколы подписаны и заверены. Дважды подозрительно!

– Вот она, нить, – торопливо сказал Славик. – Близко! Представь: ты добрый католик, дворянин, рыцарь самого известного Ордена христианской Европы, и вдруг инквизиция тебе лепит такую кромешную жуть, что по совокупности деяний костер покажется милосердным избавлением от куда более худшей участи! А они – подписывают и каются, каются! Я бы на месте храмовников орал в голос, что всё это ложь, грязные выдумки и подлая провокация!

– Не пыток же они боятся, в самом деле? – Иван потер лоб пальцами. – По нынешним временам, в отличие от изнеженного XXI века, взгляд на устрашение третьей степени вполне хладнокровный – чему быть, того не миновать, жестокость является привычной обыденностью, ничего экстраординарного. Отвлечения внимания? От чего-то куда более важного? Более значимого?

– Горячо, – повторил Славик.

– Сиди дома, никуда не уходи. Припрутся чинуши с бумагами от епископа или нового городского прево – возьми, я потом разберусь.

– Куда собрался?

– В подвал. Помогу братьям-доминиканцам с расследованием, – Славик вздрогнул, снова увидев как в глазах Ивана появляется ледяной синий огонек, верный признак того, что компаньон сейчас выступит в ипостаси человека-монстра. Арестованным тамплиерам не позавидуешь. – Полномочий у меня достаточно, служба короля ведет параллельное расследование с судом духовным – отказать не посмеют…

* * *

Самая масштабная за последние годы операция французского клана Грау если не была окончательно сорвана, то балансировала на зыбкой грани между крахом и, как затем выразился мсье Жоффр, «частичным успехом, сопряженным с невосполнимыми потерями». Годы подготовки, глубокое внедрение в историческую реальность нескольких медиаторов высочайшего класса, миллионные затраты, рискованные и нетривиальные ходы, позволяющие приблизиться к вожделенной цели – золоту Тампля, – всё впустую!

Почти. Некоторые достижения все-таки имелись.

Споров нет, механизм был отлажен если не идеально, то работал с немалой степенью эффективности: за девять лет люди корпорации Доминика Жоффра проникли в столичную инквизицию и службу прево Парижа, вошли в верхнюю прослойку купеческого сословия, что позволяло финансировать акцию не извне, а напрямую, в последний момент были заброшены мобильные группы для оказания силовой поддержки – оставалось лишь дождаться ночи с 12 на 13 октября 1307 года, когда государь Франции и его верные слуги нанесут по Ордену Храма смертельный удар. А засим разделить с монархом богатую добычу.

История, как известно, неизменяема: сценарий развивался в полном соответствии со средневековыми летописями и сохранившимися к XXI веку документами – пользуясь стянутыми в Париж силами вассалов и дворянской гвардией Филипп Красивый за несколько часов уничтожил Тампль – были схвачены и заключены под стражу великий магистр Жак де Моле и несколько сотен рыцарей по всему Иль-де-Франс.

В действие вступила Святейшая инквизиция, обязанная обеспечить юридическую сторону процесса над храмовниками. Казна верховного капитула Ордена и средства собранные тамплиерами на очередной крестовый поход оказались в руках королевского казначейства, недвижимость конфискована, а исчезновение полудесятка важных персон, способных при допросах пролить свет на некоторые аспекты тайной деятельности Тампля посчитали досадным и исправимым недоразумением – никуда не денутся, выловим!

Казалось бы, цель достигнута. За исключением одного очень весомого «но» – король, безусловно, добился своего. В отличие от Грау, потерпевших неожиданное и обидное поражение – одна из шестеренок механизма вылетела, результатом чего стало крушение всей системы. В роли этой важнейшей шестеренки выступил мессир Жан де Партене, который повел свою, независимую игру.

Как выяснилось во время напряженного разговора между ним и Славиком, игра была задумана давно, правила написанные Иваном были жесткие, а на кону стоял куш, отказаться от которого не сумел бы ни один человек в здравом уме.

Славик не отказался. Даже по прошествии нескольких месяцев после событий в Париже и Ла-Рошели он не мог определить для себя – почему? Испугался? Испугаешься тут – Ваня не задумываясь переступил бы через труп младшего компаньона, как и произошло с братом Герардом Кларенским, фактическим руководителем сети медиаторов во Франции эпохи короля Филиппа.

Или верх взяли другие соображения? Да, возможно – Иван привел весьма убедительные доводы в свою пользу. Мы ничего не должны Доминику Жоффру – свою долю он получит. Меньше чем рассчитывал, но получит. Трудились и рисковали – мы, тогда как Жоффр в полной безопасности попивал «Курвуазье» на своей вилле в Сен-Клу.

Во-вторых, работать на дядю нет ровным счетом никакого желания, мсье Доминик и его коллеги богаты, авантюры вроде нынешней для них прежде всего развлечение, способ пощекотать нервы и блеснуть организаторскими талантами. В итоге мы получим оговоренное контрактом, но не более, а в будущем снова окажемся мальчиками на побегушках.

До старости вывозить из «исторической реальности» давно утерянные сокровища? Для Жоффра, мадам д’Эльбеф и их наследников?

Увольте.

Пойми, у нас есть отличный шанс стать полностью самостоятельными! Ты – аргус как минимум одной Двери, я неплохо владею техническими навыками. Плюс хорошее образование и теоретическая подготовка. Горы своротим! Однако, для сворачивания гор необходим инструмент: деньги. При наличии денег мы будем не вольными рейнджерами по найму, а хозяевами положения. Не пресловутой «Третьей силой», а независимыми людьми, работающими за свой интерес.

– Есть такая категория как мораль, – сказал ошарашенный Славик, выслушав объяснения. – Мне очень не нравится, когда ради достижения якобы благородной цели убивают людей.

– Жалко брата Герарда? Мне тоже. Если это тебя хоть чуточку утешит, он умер мгновенно. Даже не успев понять, что произошло… Пойми ты, олух, Герард не зря стал лучшим следователем инквизиции Парижа – исключительная наблюдательность, дедуктивный склад ума и, что самое печальное, обычный для священника бзик на собственном мессианстве, в условиях средневековья превратившийся в подобие мании. Его преподобие был свято убежден, что борется со Злом с прописной буквы. Увлекся, излишне углубился в предмет и в итоге решил, что он к нашему отдаленному будущему уже не имеет никакого отношения, а сам плоть от плоти этой стороны.

– Пускай! Резать-то монаха зачем было?!

– Герард меня вычислил. Понял, откуда пошла утечка и кто слил информацию о грядущем разгроме тамплиерам.

– Быть не может, – замотал головой Славик. – Мы приехали в Париж всего за несколько дней до взятия королем Тампля, ты ничего не успел бы сделать! Храмовники начали вывозить ценности и архивы задолго до…

– Дослушай. Человек, которого ты давеча встретил возле Монфокона, господин Арман д‘Эраль – мой давний партнер, глаза и уши на этой стороне. Долгосрочная заброска – пять с лишним лет… Тот разговор с д’Эралем был не случаен: я старался убедить брата Герарда в существовании Третьей силы, играющей против корпорации – гораздо проще списать неудачу на таинственных злыдней-конкурентов, сующих нам палки в колеса. Ты был великолепно искренен, когда прибежал в аббатство жаловаться – в меру напуган, в меру озадачен, ничто не могло вызвать подозрений. Все медиаторы остались убеждены: нас подставляют. Только Герард Кларенской, всегда просчитывающий ходы на несколько шагов вперед, решил поискать крота в своем ближайшем окружении. Инквизиторская подозрительность. К девятнадцатому октября преподобный окончательно убедился в моей виновности.

– Как это случилось?

– Ты про что? Ход его рассуждений? Ах, наша последняя встреча… Сказать нечего, беседа проходила на повышенных тонах – по счастью, все монахи уже спали после вечерней службы, никто не слышал. Причем возмутила Герарда не столько измена общему делу, а моя вопиющая самодеятельность, позволившая скрыться преступникам и еретикам – командору Жерару де Вилье, командору Прованса Бернару де Ла Рока, Жоффруа де Гонневилю и некоторым другим. Пособничество. Уверен, его преподобие без малейших сомнений отправил бы меня в свой уютный подвальчик с дыбой за проступок, который по законодательству XIV века карается смертью.

– Погоди, не торопись! Хоть убей не могу сообразить, зачем понадобилось предупреждать храмовников!

– Не всех. Только оппозиционную Жаку де Моле партию, стоявшую за реформы в Ордене и в частности за слияние с госпитальерами в перспективе. Старый магистр был слишком консервативен, тщеславен и заносчив, возомнил себя равным королям. Вот уж о чьей судьбе нисколечко не сожалею – свой костер он заработал. Фракция де Вилье тоже никакие не белые ангелы, те еще упыри, но уровень вменяемости на порядок выше, чем у магистра… Зачем? Соображения самые прагматичные: пускай они вывезут всё самое ценное в Ла-Рошель, где мы их перехватим. Подальше от недреманного ока Ги де Ногарэ и государя Филиппа. Не вышло – кажется, они нас перехитрили.

– Что же Герард?

– Прямых доказательств у преподобного не было, однако хватало косвенных. Мой интерес к поездке в Ла-Рошель, просьба скопировать Евангелие найденное в покоях магистра, излишнее внимание к финансовым документам Ордена и так далее. Картина вырисовывалась сравнительно целостная: я работаю на себя, позволив из своекорыстных соображений уйти от расплаты еретикам. Ну, повздорили, конечно… У меня кинжал закрепленный под рубахой на предплечье, жмешь пружинку – рукоять оказывается в ладони. Не мог я подвергать себя такому риску! И тебя, кстати, тоже – соучастник. Всё решилось в несколько секунд. Ушел из Сен-Жан-ан-Грев тайным ходом, обязательным в любом доминиканском монастыре, следов не оставил. Остальное тебе известно.

– Библия великого магистра? – Славик указал взглядом на сундук, куда Ваня положил злосчастную книгу. – Чего в ней особенного?

– Мистика нас пока не интересует, верно? Странно конечно, что фолиант содержит только книги Ветхого Завета и одно-единственное Евангелие от Иоанна вкупе с Апокалипсисом… Спишем на тайные обряды и обычаи тамплиеров. Куда интереснее листы к конце тома, исчирканные арабской вязью и шифрованным текстом. Номера счетов в банках ломбардцев? Местонахождение кладов или реликвий? Я не верю в Святой Грааль, но дыма-то без огня не бывает! Вдруг под именем Грааля, которым якобы владели тамплиеры, скрывается нечто материальное и объяснимое? С точки зрения науки? Инопланетный артефакт – разве это так уж невозможно и невероятно? Особенно с нашей точки зрения?! Мы с тобой точно знаем – «червоточины» ведущие в чужие миры существуют!

– Ты опасный человек, – вздохнул Славик. – Неужто на самом деле убил бы меня из-за дурацких секретов храмовников и их финансовых махинаций?

– Полчаса назад был к этому готов, – честно признался Иван. – Это гораздо проще, чем кажется, достаточно впервые преодолеть психологический барьер. Зато теперь ты знаешь в точности, чего можно от меня ожидать. Дорога выбрана, я с нее не сверну. Пойдем вместе?

– Выбора нет.

– Выбор? Какой? Оставаться холуем Жоффра?

– Или твоим подмастерьем!

– Подмастерья рано или поздно становятся настоящими мастерами. Если, конечно, этого хотят… Давай напьемся? Надо разгрузить голову, а лучшего средства чем красное вино и в нашем столетии не придумали… Я не прошу у тебя немедленного ответа, но постарайся принять решение до возвращения в Париж – да или нет. Твой выбор, тебе и решать.

* * *

Славика разбудили на рассвете – по-армейски грубовато.

– Подъем! Давай-давай! Одевайся! Лотарингцы ждут во дворе.

– Ты что, совсем не ложился?

– Подремал в кордегардии часа полтора. Ничего, переживу.

– Лотарингцы, это хорошо, – проворчал Славик, протянув руку за кожаным колетом, валявшимся на лавке поодаль. Может быть средневековая одежда удобна и практична в использовании, но вот одевать-снимать замаешься: бесчисленные крючки-шнурки вместо обычных пуговиц, до которых в XIV веке уже додумались, но внедрять это полезное изобретение почему-то не спешили. Консерваторы. – Случилось чего?

– Пока не знаю. Сходим побеседуем с достопочтенным Пьером де Вакейрасом, комтуром иоаннитов. Про кольчугу не забудь, мало ли какая неприятность…

– Кольчуга? Зачем?

– Слушай, что говорят. Да шевелись уже, бездельник!

Броня, привезенная с собой из «объективной реальности» входила в запретный список оборудования и оснащения – кольца нитиноловые и титановые, технология производства и обработки этих материалов появится только пятьсот лет спустя, а следов в отдаленном прошлом оставлять нельзя категорически: представим себе реакцию археолога, наткнувшегося в культурном слое эпохи короля Филиппа на титановую кольчугу! Бедолагу кондрашка хватит! Однако, Иван пренебрег корпоративными инструкциями и контрабандой протащил через «червоточины» два доспеха, на порядки превосходящие качеством местные образцы. Жизнь дороже – стальной арбалетный болт титан держит, при попадании в корпус в худшем случае отделаешься переломом ребра-двух.

Но каков смысл отправляться к миролюбивым и доброжелательным госпитальерам в полной сбруе, да еще и с охраной из мордоворотов, предоставленных в качестве сопровождения королевскому посланнику Жану де Партене его светлостью Тибо Лотарингским и графом де Мец?

Мордовороты позевывали у ворот оккупированного Иваном и отцами-инквизиторами командорства храмовников. Такие рожи, что за свою безопасность Славик был спокоен – Лотарингия регион неспокойный, настоящая прифронтовая зона: конфликт с Фландрией длится не первое десятилетие, для большинства взрослых мужчин война стала профессией. Пускай графских гвардейцев немного и звания они не благородного (только сержант, носивший смешанное франко-немецкое имя Альфрид де Бар, претендовал на захудалое дворянство), но связываться с ними никому не посоветуешь: разорвут в клочки без лишних усилий и моральных терзаний.

Провели краткую рекогносцировку: лошадей брать не обязательно, комтурия Ордена святого Иоанна через две улицы. Ненавязчиво блокировать все выходы. Впускать можно, выпускать – нет, даже рыцарей-госпитальеров. Именем, что называется, короля. Вести себя вежливо, не грубить, ссылаться на распоряжение шевалье де Партене – он в ответе за всё. Ждать последующих распоряжений. Если отец-командир и господин Ласкарис не выйдут из орденской резиденции к полудню, немедленно просить помощи у людей епископа Адемара Ангулемского, а самому епископу передать этот пакет. Затем действовать по обстоятельствам, руководство передается мессиру де Бару.

Поняли?

Как не понять, сударь. Будет исполнено в точности.

Если храмовники построили в Ла-Рошели собственный закрытый «город в городе», ставший замкнутой экономической единицей с собственными конюшнями, мельницей, винокурней и даже пристанью для торговых судов, то иоанниты жили куда скромнее: комтурия занимала квартал между улицей Сен-Луи и улицей Тьер.

Невзрачные двухэтажные корпуса песочного цвета под черепицей, небольшой парк и оранжерея, где выращивались целебные травы, церковь и разумеется госпиталь – братья-рыцари принимали в лечебницу не только зажиточных горожан или благородных, но и представителей низших сословий: перед хворью, как и перед Господом, все равны. Отдельное здание для заразных больных и еще одно, за собственной оградой, для прокаженных.

По меркам четырнадцатого столетия сервис предоставлялся наилучший, что способствовало процветанию монастыря – пожертвования от исцеленных и благочестивых паломников, останавливавшихся в странноприимном доме, поступали исправно.

Утро, тишина, на башенке полощется на ветру квадратное черное знамя с белоснежным восьмилучевым крестом святого Иоанна. Одна створка центральных ворот приоткрыта – по уставу госпитальеры обязаны приютить и накормить любого, кто сражается с оружием в руках против сарацин, обитель не запирают даже ночью. Исключение – состояние войны.

Несколько дней назад Иван уже беседовал с комтуром де Вакейрасом – речь шла о предоставлении убежища остаткам команды прикрытия корпорации, почти наголову вырезанной храмовниками в ночь на 13 октября. Славик подозревал, кто именно навел тамплиеров на мобильную группу, однако предпочитал держать язык за зубами: шевалье де Партене методично и жестоко устранял конкурентов, не испытывая и тени угрызений совести. Угроза со стороны заброшенных в Ла-Рошель медиаторов была предусмотрительно устранена: восемь погибших, остальные ранены – они еще долго не смогут принимать деятельное участие в проекте Доминика Жоффра. Пускай остаются у госпитальеров, пока «Третья сила» ведет свою игру…

– Как обычно, я говорю, а ты молчишь, киваешь и мотаешь на ус, – тихонько инструктировал Иван. Орденский сержант, выслушав просьбу о встрече с настоятелем, убыл с докладом, оставив визитеров дожидаться в прохладном коридоре монастыря. – Уверен, иоанниты не захотят ссориться с королем и Ги де Ногарэ, которых мы здесь представляем – они люди осторожные и внимательные, а показательная экзекуция устроенная его величеством тамплиерам, доказывает, что с Филиппом лучше не связываться. Он пойдет на всё, не останавливаясь и не рефлексируя. Тс-с, гляди, сержант возвращается…

Спартанская простота обстановки в кабинете рыцаря де Вакейраса выгодно оттеняла неброскую роскошь покоев в тамплиерском командорстве: ничего лишнего, сплошная эргономика, призванная подчеркнуть дух смирения и благочестия, присущий Ордену святого Иоанна. Простые деревянные стулья с высокими спинками, бюро для писаря, стойки с книгами и свитками, на возвышении – кресло комтура: тоже без вульгарных излишеств в виде резьбы или позолоты. Стены оштукатурены, с восточной стороны одинокое распятие. Всё правильно, монастырь должен быть монастырем, а не вертепом.

– Рад вновь приветствовать вас, шевалье, – басом прогудел бородатый пожилой иоаннит. Говорит с резким южным акцентом langue d’ok, наверняка родом из Руссильона или западного Прованса. – Прошу садиться. Брат Ренье, благоволите принести вина… Полагаю, вы желаете проведать друзей? Спешу успокоить: раны чистые, без нагноения, недужные скоро пойдут на поправку. Я немедленно прикажу проводить вас в лазарет.

– Я и мессир Ласкарис хотели бы обсудить несколько иной вопрос, – чуть поклонился Иван. – Достаточно деликатный для того, чтобы я осмелился незамедлительно предъявить вам свои полномочия, подписанные государем нашим Филиппом Капетингом, хранителем печати королевства Гийомом де Ногарэ и его высокопреосвященством епископом де Вэром, верховным инквизитором Франции.

– Оставьте сударь, мне вполне достаточно вашего слова дворянина.

– Я настаиваю, мессир.

Комтур бегло изучил переданный свиток. Невесело улыбнулся углом рта: да уж, полномочия весьма обширны, сравнимы с правами lieutenant du roi,«держащего место короля», чрезвычайного представителя монарха в провинциях и королевских доменах. Гербы-печати-подписи красуются там, где и положено. Серьезная бумага.

– Монсеньор де Вакейрас, – со сдержанной почтительностью начал Иван. – Я знаю о том, что лицо духовного звания вовсе не обязано отчитываться перед представителями светской власти, а лишь только перед генералом капитула и великим магистром. Однако, в связи с крайне щекотливыми обстоятельствами, я просил бы ответить на несколько вопросов, интересующих его величество короля…

– Уточним, – холодно перебил комтур. – Интересующих нашего славного государя, или лично вас – в данный момент и при данных обстоятельствах?

– Не будем углубляться в споры о дефинициях. Я сказал то, что сказал. Вы знаете, с какой миссией я прибыл в Ла-Рошель.

– Это утверждение? Да, знаю. Далее?

– Монсеньор, кто либо с начала октября месяца сего, просил убежища в вашей комтурии?

– Нет, – хладнокровно ответил старый госпитальер. Было видно, что он не лжет. Или, в противном случае, отлично играет.

– Спрошу иначе: вы принимали на содержание… э-э… больных лепрой?

– Прокаженные часто ищут помощи и сострадания в нашем госпитале, устав запрещает отказывать – дело милосердия свято для нашего братства.

– Это не ответ, сударь. Прошу осознать, что его величество не желает портить отношения с Орденом, и…

– Дела Ордена касаются только Ордена и Святой Матери-Церкви…

– Я могу незамедлительно пригласить сюда служителей Церкви – а именно, Священного Трибунала инквизиции. В соответствии с буллой папы Григория Девятого, распоряжения и требования Sanctum Officium не могут быть отклонены или игнорированы прелатами католической Церкви, за исключением Апостольского понтифика, к коему и следует апеллировать в спорных вопросах… Понтифик же далеко – в Авиньоне. Сударь, я хочу решить дело миром. Полюбовно. Поймите, если в комтурию прибудут отцы-инквизиторы, учинят здесь обыск, который непременно приведет к началу расследования, под ударом окажется ваш Орден. Я этого не желаю. А равно не желает и его величество король. Давайте постараемся сделать так, чтобы никто не пострадал и не остался в убытке. Вы… Осмелюсь спросить, вы дали слово? Возможно, тайна исповеди?