Текст книги "Легенды танкистов"

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Гайдзины

– Шмульке, подойдите! – в казарму заглянул гауптман Вольф. – Вот что, герр ефрейтор… Найдите кого-нибудь свободного от боев и нарядов, желательно пошустрее и посообразительнее. Можете взять из ангара любую скоростную легкую машину. Вот пропуска, поедете на объект «Hafen», заберете со склада новые фугасы для полевых испытаний…

– «Hafen»? – переспросил Шмульке, позабыв от изумления о субординации. – Неужели понизили степень секретности?

– С уровня «А» до «В-II», – кивнул капитан. – Исполняйте.

– Jawohl!

Пошустрее и посообразительнее? Отлично, на ловца и зверь бежит – Вася, наводчик с Т-44. В конце концов Вольф не дал четких указаний, брать только «своих» или можно обратиться за помощью к иванам или янки. Во-первых, с русским старшим сержантом не соскучишься, а во-вторых, положиться на Васю можно в полной мере, человек ответственный.

– Ну поехали, – пожал плечами Вася. – Я до вечера полностью свободен, командование предпочитает тяжей гонять в хвост и в гриву…

Выбор пал на «Толстопарда» VK2801 – быстрый, простой в управлении и вместительный: в боеукладке помещается аж сорок два снаряда калибра 105 миллиметров и два ящика пива! Подождали пока дежурный офицер отметится в пропусках, бросили скучавшему в будке возле КПП синему Ирбису несколько печенек. Шмульке уселся на место мехвода и поддал газу, выруливая на бетонку, ведущую к морскому побережью.

Стройку на берегу обширной бухты начали давно, еще в прошлом году – в бинокль можно было разглядеть гигантский сухой док, линии волноломов, смахивающие на жирафов портовые краны и здоровенные цилиндры резервуаров Шухова для хранения мазута. Если с летчиками из World of Warplanes танкисты уже сталкивались, – как случайно, так и во время недавней войны с «Legacy of the Dragons», – то база ВМФ пока оставалась наглухо закрытым объектом.

– Бюджет пилят, – авторитетно сказал Вася, бездельничавший в кресле командира. – «Варгеймингу» что, деньги девать некуда? Ну вот скажи, зачем, зачем тратиться на такой масштабный проект? А у нас тем временем еще французам казарму не достроили, и непонятно, достроят в текущем квартале или нет!

– Да тихо ты, – шикнул ефрейтор, останавливаясь у ворот объекта «Hafen». – Тебе-то какая разница, появятся лягушатники или нет? Очень хочется получить очередью в борт шесть болванок калибра будто у «Королевского тигра»?

Пропуска оказались действительными, охрана в темно-синей зимней форме Kriegsmarine указала направление – шестой пакгауз, за доками. На «Толстопарда» посматривали с интересом: явно никогда раньше такую технику не видели.

В сухом доке кипела работа – сияют прожектора, снуют рабочие подозрительно похожие на привычных ремонтных ботов-унтерменшей, силуэт корабля уже вырисовывается: линкор совершенно невообразимых размеров. Над форштевнем сияет золотом странный символ – круглая хризантема в шестнадцать лепестков, а над доком трепещут белые флажки с красным солнечным диском и множеством лучиков.

– Опять китайцы, что ли? – озадачился Вася. – Нет, непохоже… Неужто империалистическая Япония? Тормози, приехали!

Возле пакгауза гостей встретил грустный молодой человек с нашивками штабсбоцмана, но при этом и с бейджиком «Варгейминга» на груди. Судя по красным глазам, унылый юноша был усталым и не выспавшимся.

– Такой бардак творится, – без предисловий начал интендант. – Ваши новые фугасы к грядущему патчу доставили по ошибке, забирайте. Не забудьте напомнить в бухгалтерии, чтобы голду перечислили – пришлось счет оплатить…

– Прошу прощения, а с кем имею честь? – осторожно поинтересовался Ганс Шмульке.

– Систему званий и должностей неизвестно когда разработают, по временному табелю о рангах я Artillerie-Geschäftiachermaat…

– Унтер-офицер флота, торгующий артиллерийскими снарядами, – перевел для Васи Шмульке. – М-да… Шуточки вашего начальства?

– Шуточки? – простонал красноглазый. – Вы еще не слышали, как они обозвали человека, пишущего сопроводительную музыку – Штабсобермюзикляйтерсманн! Тьфу! В центральном офисе с этими глобальными проектами окончательно с ума посходили! Мне, как человеку занимающемуся в том числе и разработкой артсистем, присылают техзадание: рассчитайте механику повреждения боеукладки башни главного калибра линкора «Ямато»! Они хоть соображают, о чем речь? Погреба со ста тридцатью пятью снарядами калибра четыреста шестьдесят миллиметров?!

– Крепитесь, – Шмульке потрепал интенданта по плечу. – Поставьте на эту самую башню полсотни ремкомплектов и дело с концом! Мы можем быть свободны?

– Постойте… Отвезите японцам два ящика кумулятивов, тут рядом, за углом. Я помогу погрузить.

Кумулятивы оказались самыми обыкновенными, танковыми, 37 миллиметров – никакого гигантизма, присущего военно-морскому флоту. Как такой крошечный калибр мог пригодиться на плавучем городе вроде строящегося «Ямато» было совершенно непонятно.

…– А при чем тут линкор? У японцев некоторые танковые части приписаны к ВМФ, поэтому пока тестируются здесь. И кстати, будьте поосторожнее. – сказал интендант, одновременно покрутив пальцем у виска. – Они все немного того…

– Слова «пока тестируются здесь» мне очень не понравились, – вполголоса сказал Вася. – Как это понимать? А где самураи будет тестироваться потом?

– Сплюнь, – замахал руками Ганс Шмульке. – Даже не думай! Нам бы нашествие лягушатников пережить! А еще про англичан ходят мутные слухи! При одной мысли о самоходке на базе «Черчилля» с шестифунтовым орудием мне становится нехорошо! Я видел проект – расчет обслуживает орудие СТОЯ, понимаешь?

– Зато экономно, – фыркнул Вася. – Меньше протираются казенные штаны.

На живописном бережку сразу за волноломами обнаружился прямо-таки игрушечный городок: синтоистская пагода, домики из дерева и бамбука с раздвижными дверьми, в центре флагшток с уже знакомым знаменем – восходящее солнце. За домиками стояли несколько агрегатов, по общей морфологии отдаленно напоминавших танки.

– Сто-ой! – к «Толстопарду» подбежал человек могучего сложения и совершенно европейского вида. Загородил дорогу. – Нельзя!

– Да у нас пропуска по всей территории объекта «Hafen», – высунулся из командирского люка Вася. – Вот, смотрите! Почему нельзя? И вообще ты кто такой?

– «Варгейминг», служба внутренней безопасности! – мордоворот предъявил ксиву. – Снаряды привезли? Сгружайте прямо здесь. За периметр вход воспрещен категорически. Доступ по высшей форме! Скажите спасибо, что часовые огонь не открыли!

– Сказать по совести, у нас броня как у КВ, – ответил Вася. – Открывай огонь, не открывай, толку не будет.

– Будет, – уверенно сказал охранник. – Там дальше на холмике береговая батарея, сдвоенная шестнадцатидюймовка – привезли для линкора «Кинг Джордж V», а он пока даже не заложен. Пришлось пока батарею оборудовать. Ребята, я вам серьезно говорю – ехали бы вы отсюда…

На маленькой площади перед пагодой в это время происходило некое подозрительное действо: трое типов в кимоно окружили четвертого, усевшегося в позе сэйдза. Поставили низенький столик с чашкой сакэ, рисовой бумагой, письменными принадлежностями и обернутым в белое ножом.

– Опять начинается, – тяжко вздохнул надзиравший за японцами сотрудник «Варгейминга». – Древний народ с уникальной культурой, чтоб их…

– Чего это они? – насторожился Вася.

– Сейчас, погоди! Ага, предсмертный стишок о скоротечности бытия «Вака» написал, сейчас возьмет «кодзука» и… О, готово! Дело за кайсяку!

Старший из троих, с обнаженным мечом-дайто с легкостью отсек голову сидящему, секунду назад располосовавшему себе чрево коротким ножом.

– Ужас, – потрясенно выдавил Ганс Шмульке. – За что его так?

– Не пробил, – пожал плечами здоровяк. – Или рикошет. Это был наводчик с танка «Ка-Ми» – в любом случае, его недоработка. Да не обращайте внимания, у них такое по пять раз на дню – как выезжают со стрельбищ, сразу вспоминают древние традиции. Сэпукку это еще нормально, мы давно привыкли. А как вам прыжок с бегущей лошади с мечом во рту в качестве дзюнси, то есть искупления позорного действия? За отсутствием живых лошадей используют легкие танки.

– Ну не пробил и не пробил! – возмутился Вася. – Чепуха, с кем не бывает! Что за пережитки феодализма?

– Это у вас, гайдзинов, чепуха, а там… Ай, да чего говорить, все равно не поймете, – махнул рукой мордоворот. – Все, езжайте отсюда. Нечего глазеть, неприлично!

– С этим «древним народом с уникальной культурой» мы точно не соскучимся, – пробормотал Ганс Шмульке, откидывая люк мехвода. – Mein lieber Freund Василий, остается надеяться лишь на одно: японцев отсюда никогда не выпустят!

– Почему нет? – пожал плечами Вася. – Это же круто! Одно непробитие и тебе командир экипажа сразу катаной по черепу! На голдовые аптечки тратиться не надо!

– Воображаю какие будут последствия, если вообще не попадешь…

Сервер отключен

После неожиданного и краткосрочного визита на строящуюся базу ВМФ с кодовым наименование «Hafen» в казармах только и разговоров было о «корабликах» – тема вытеснила даже бурные обсуждения на тему «World of Warplanes». Летчики стали уже чем-то привычным и понятным, фанерные этажерки кружили над танковым полигоном ежедневно и, что характерно, больше не падали, вызывая всеобщий фурор.

От Ганса Шмульке и Васи, побывавших на закрытом объекте, не отставали: что да как выглядит, сколько народу задействовано, какой потенциал? Поскольку подписки о неразглашении оба не давали и разливаться соловьем начальство не запретило, рассказы свидетелей военно-морских чудес превращались в бурные дискуссии:

– Представляю себе, каково придется морякам на бета-тесте, – усмехаясь говорил старший лейтенант Федор Сухов с ИС-4. – Вася, ну ты представь себе такой радиообмен: «Торпедный катер! Чего встал? Плыви, свети, линкоры ждут!

– Не могу, двигатель не топовый, торпеды не прокачаны, зенитка не открыта!»

– Товарищи, может оказаться еще хуже, – серьезно сказал комиссар Котятко, принимавший самое непосредственное участие в беседе. – А как вам, допустим, такое: «Эй на эсминце! Какая-то субмарина линкоры светит! Сбегай найди!». Отвечают: «Не могу – у меня голдовые глубинные бомбы не куплены!». Ну или – «Невозможно установить кормовую башню, требуются другие винты». У меня мороз по коже, честное слово!

– Хватит, хватит! – взвыл Вася, утирая слезы с глаз. – Представляете радиограмму на HMS Hood: «Повреждение боекуладки. Чуть не взорвалось!» И сразу: «Корабль уничтожен игроком Bismark. Причина – взрыв боеукладки башенной установки типа Mk.II». А ведь можно было купить расходник «Мокрая боеукладка», олень!

– Не олень. Тюлень, – уточнил товарищ Сухов. – Ну хорошо, предположим решили они проблемы с числом орудий и боезапасом – покупать отдельные снаряды на артиллерию главного калибра, противоминную, зенитную… Но развитие?

– Моряки будут начинать с «поповок», далее придется апгрейдиться до «Наварина» и «Вюртемберга», а потом и до «Дредноута», чего такого-то? – хмыкнул Парамон Нилыч. – Предрекаю национальные ветки и крики «когда уже французов введут, всегда мечтал на „Жеригоберри“ и „Шарле Мартелле“ покататься!».

– А наведение? – вздохнул старший лейтенант. – Оптика? Ох и не завидую товарищам краснофлотцам!

– Про оптику можно спросить у янки или фрицев, – уверенно сказал Вася. – На немецком Е-100 и Т29 у амеров стоят корабельные стереоскопические дальномеры – «ушки» ведь все видели?

– На то и «Чебурашка», – согласился товарищ Котятко. – Но ради интереса разузнай, ты у нас кого хочешь разговорить можешь…

* * *

– Любопытство губит кота, – заявил Ганс Шмульке, едва Вася объявился в немецком ангаре и попросил глянуть на Е-100. – Сам знаешь, я люблю тяжелые танки, не то что вы, середнячки… Но ЭТО? Никто доселе не понял, зачем было смешивать бульдога с носорогом! Хочешь, попрошу господина унтер-офицера и возьмем тебя с собой в один из боев?

– Смешанные экипажи строжайше запрещены должностными инструкциями!

– А кто узнает? Ваш комиссар? Бухгалтерша? Во, слышишь сигнал? Это, кажется нас! Поехали?

– Рискнем, – кивнул Вася. – Хоть поглядим, как выглядят ваши хваленые тяжи изнутри. Поговаривают, что удобно, места много и бар есть.

– Свой бар вожу с собой, – Шмульке похлопал по нагрудному карману с фляжкой, полной изумительной «Переваловки» выменянной у русских на шоколад. – Забирайся через люк мехвода, там стремянка не нужна!

Унтер-офицер Фюрст посмотрел на дополнительного члена экипажа хмуро, но возмущаться не стал: оно и к лучшему, поможет заряжающему. А русский он там, бразилец или вовсе какой-нибудь папуас – дело десятое. Это ведь даже не «Маус», с Е-100 обращение нужно особое…

– Только не Koshmarin! – простонал Ганс Шмульке, заглянув в окуляр дальномера. – Да еще северный респ! Герр Фюрст, что у них с артиллерией?

– Три «Объекта 261» и две GW-Panther, – сквозь зубы процедил унтер-офицер. – На остров не полезем, верная смерть. Право сорок пять, в деревню, за домики! Заряжающий – фугас!

– Зачем фугас? – машинально переспросил Вася и тотчас прикусил язык: в боевой обстановке приказы не обсуждаются, а помешанная на ordnung'е немчура чего доброго выбросит болтливого ивана из танка – добирайся потом домой на своих двоих, если, конечно, тебя не переедет шальной Т-54!

«Зачем фугас?» стало окончательно ясно при взгляде на боеукладку – в стальных «сотах» расположились снаряды более подошедшие бы тяжелой арте: 150 миллиметров, это знаете ли, серьезно. Впрочем, процесс заряжания занимал примерно столько же времени, что и на артиллерии.

– За домик, в кустики – стратегия оптимальная. Стоим, делаем вид будто Е-100 здесь нет совсем, сами приедут! – сказал Ганс Шмульке и тяжко вздохнул. – А когда приедут, мигом получим пять «чемоданов» в башню и сразу в ангаг, отлеживаться после контузии… На этой карте сверхтяжелым танкам делать нечего. Никаким.

– Помолчи, – буркнул унтер-офицер, не отрывавшийся от тактического планшета. – Та-ак, в кои-то веки средние действуют с умом: прорвались через остров на тот берег… Минус два «Объекта»! Есть цель! Лево девять, расстояние… Шмульке!

– Двести, сто девяносто, сто восемьдесят… Есть упреждение!

Орудие очень солидно и внушительно бубухнуло, завоняло пороховыми газами. Е-100 даже не содрогнулся: слишком уж тяжелый. Несшийся сломя голову прямо навстречу Т-50 испарился.

И тут же по лобовой броне зацокали болванки – разумеется, в зарослях у мостика, сразу за вражеским респом засел противник.

– Быстро вперед, – скомандовал Фюрст. – Пока их арта занята спасением собственных жизней, успеем доехать и хотя бы засветить!

– Дороговатый светляк, – шепотом заметил Вася. – Пускай и крепкий. Да жмите же!

«Жать» на Е-100 было затруднительно – разгоняется медленно, максимальная скорость ну самую чуточку выше чем у «Мауса», говорить о маневренности можно только потихоньку и желательно в наглухо закрытом помещении, будто о чем-то стыдном. Надежда только на наглость и лобовую броню.

– Там Т95, – ахнул Ганс Шмульке, не отрывавшийся от дальномера. – О, нет!

…И тут же Е-100 получил такой удар, что экипаж едва не повылетал с кресел, а бедного Васю размазало бы по задней стенке башни – хорошо успел схватиться обеими руками за казенник орудия. Бронебой от американского «Ленивца» прилетел точнехонько в «ушко» стереоскопа, едва не вырвав башню с погона. Заорала автоматическая система предупреждения – «Радиус обзора снижен! Триплекс поврежден!», но это было уже неважно: почти неуязвимый Е-100 потерял треть прочности.

– Фугас! Фугас! – заорал унтер-офицер. – Цель этой гадине в орудийную маску! Не стоять, полный газ! Зайдем в борт, тогда ПТ нас не достанет! Огонь с ходу!

Ббу-м! Автоинформатор дзынькнул – значит, хоть одно критическое повреждение нанесли. Четырехгусеничное страшилище, начавшее было разворачиваться в сторону Е-100 замерло, ствол опустился к земле. Танк успел проскочить в «слепую зону» и жахнуть следующим фугасом в борт.

Попытка выстрелить в третий раз обернулась чем-то крайне неожиданным: внезапно исчезли все звуки, вырубился тактический планшет у командира, машина перестала слушаться управления. Двигатель заглох. Радио молчало во всех диапазонах.

– Was ist los? – не понял унтер-офицер. Постучал пальцем по планшету. Глянул в командирский перископ. – Да что происходит, господа? Никакого движения! Вообще никакого!

Посидели минут пять, недоуменно переглядываясь. Обстановка не менялась.

– Я выгляну наружу, если позволит герр унтер-офицер, – сказал Шмульке. – Через аварийный выход в днище. Прояснить положение.

– Тогда уж все вместе, – ответил Фюрст, щелкнул замком на командирской башенке, откинул люк и осторожно высунулся. Громко охнул. – Вылезайте! Тут такое!..

Ничего особенно «такого» рядом с Е-100 не наблюдалось. Гигантскую американскую самоходку все видели далеко не в первый раз. За речкой замер вражеский ИС-3, так и не успевший подняться из лощины.

Худшее было в другом: примерно в полуметре над башней танка зависла направленная в эту самую башню здоровенная болванка, которая могла принадлежать только вражеской арте. Аналогичное явление наблюдалось на четырехметровом промежутке между стволом Е-100 и бортом «Ленивца» – Ганс Шмульке на пару с любопытным Васей подошли к застывшему в воздухе фугасному снаряду, так и не успевшему поразить цель.

– Холодный, – пожал плечами Вася, потрогав серебристый конус пальцем. – А вот смотрите, осколок чей-то висит… Даже не один, штук пять….

– Fuck! – Ганс Шмульке шарахнулся в сторону, когда на Т95 открылся бортовой люк, откуда вылез широкоплечий негр, размазывавший по физиономии текущую из носа кровь. – Чертовы гунны! О, тут еще и русский! Тоже, мне союзничек, спелся с гансами!

– У нас совместные испытания новой техники, – не моргнув глазом соврал Вася. – Что за претензии?

– Вот претензии! – рявкнул негр, ткнув пальцем в висящий над головой фугас Е-100. – Неконвенционное оружие! Фугасы калибра артиллерии на танке! Да вас за такое в Гаагский суд мало! Сто пятьдесят миллиметров! С одного попадания весь экипаж контузили!

– Ой, ну кто бы говорил, – поморщился Ганс Шмульке. – Вы на свой калибр сначала посмотрите…

Свара бала готова разгореться и перерасти в вульгарную драку – контуженные они там или нет. Из глубин Т95 вылезли еще четверо негров, телосложением очень похожих на младших сыновей Кинг-Конга. И все они были очень недовольны.

– Тише, тише! Мир! – возле Е-100 и «Ленивца» с визгом затормозил «Виллис» из которого выскочил менеджер «Варгейминга». – Господа, товарищи, никаких ссор! Мы же все делаем одно дело!

Американец посмотрел на начальство злобно, Ганс Шмульке только руками развел, а настырный Вася задал прямой вопрос:

– Что происходит?

– Патч. Все бои принудительно остановлены. На полигоны отправлена эвакуационная техника – не беспокойтесь, совершенно бесплатно! Вас отвезут в казармы за счет компании! Не забудьте сделать отметку в страховом полисе на танк, хорошо?

– А вот это куда девать? – возмутился Шмульке, тыкая пальцем в висящий фугас. – Денег стоит, между прочим!

– В страховом договоре все указано, – отмахнулся менеджер. – И вообще, почему русский в немецком экипаже?

– А у нас боевое братство! – вступился за Васю Ганс Шмульке. – Столько прошли через…

– Сначала через этот патч пройдите, – усмехнулся менеджер. – Все, по домам! Сервер отключен!

Разноцветная ночь

Ночи перед патчем, как известно, самые длинные. И приносят больше всего неожиданностей.

Непонятная возня около ангаров началась после отбоя – сервер висел уже почти сутки, боев в ближайшее время не предвиделось, значит можно отоспаться. Возможно, коварные замыслы «Варгейминга» остались бы незамеченными, но Ганс Шмульке перед сном вышел перекурить на лестницу – из окна второго этажа казармы были отлично видны темные фигуры, суетящиеся на плацу. Надо бы спуститься да выяснить, что на базе делают посторонние!

Из полуоткрытых дверей немецкого ангара на бетон падала полоска света, нестерпимо воняло краской, были слышны тихие голоса. Шмульке решительно вошел внутрь, рявкнув:

– Что тут происходит, черт побери?

– Насяльника… – бот-унтерменш с малярной кисточкой в руках шарахнулся в сторону. – Красима! Жигельме-бигельме!

Рядом с VK4502 стояли три бочки с масляными красками ужасающе-кислотных цветов. Такой вырвиглаз, что хотелось зажмуриться. Боты увлеченно малевали на танках разноцветные полоски и квадратики, превращая строгие боевые машины классического цвета panzergrau в попугаев на гусеницах.

– Ааатставить! – взревел Ганс Шмульке. – Отойди от моего «тапка», зараза! Даже не думай! Брось кисть!

– Вторая насяльника, – перепуганный бот оказал на кого-то, стоящего за спиной ефрейтора. – Пришолма…

Шмульке обернулся. Ну точно, сотрудник головного офиса с папочкой в руках. Дежурная елейная улыбочка на губах – именно такие «эффективные менеджеры» и продают эскимосам холодильники, а бедуинам Сахары электрообогреватели.

– Невероятно щедрое предложение! – не давая ефрейтору опомниться защебетал представитель «Варгейминга». – Разработанные в секретных НИИ нашей компании камуфляжи, способные сделать ваш танк незаметным на любом ландшафте от городского до полярного! Всего сто семьдесят пять золотых за два цвета и триста пятьдесят за восхитительный трехцветный вариант!

Онемевший от такой наглости Ганс Шмульке сунул руку в карман кителя, нашарил свисток (носил с собой на всякий случай, если придется подать сигнал тревоги) и над базой разнеслась долгая трель – «Все ко мне!»

Захлопали двери, немецкие экипажи начали сбегаться к ангару. Появились и русские во главе с товарищем Котятко – комиссар бдительности не терял и всегда был готов к труду и обороне.

– В чем де… – начал было гауптман Вольф, но увидев наполовину серый, наполовину желто-зеленый «Маус», который еще не успели оштукатурить полностью, запнулся на полуслове. На физиономии ушлого менеджера проскользнула тревожная тень:

– Не обязательно за золото, – осторожно сказал он. – Можно и за серебро – гибкие цены, от ста пяти тысяч до четырехсот…

– За эту мазню – почти полмиллиона? – грозно рыкнул Вольф. – Да вы хоть представляете, сколько придется экипажу «Мауса» горбатиться, чтобы выехать в бой эдаким павлином?! Эй, кто-нибудь, сбегайте за бухгалтером!

Со всей учтивостью привели мадам Ротвейлер – разбуженная бухгалтерша пребывала в своем обычном настроении (то есть хуже некуда), под ночным колпаком накручены бигуди, из-под домашнего халата с кошмарными розочками видна бретелька лифчика.

– Документацию! – рявкнула Ротвейлер. Подошла к перепуганному могучим напором менеджеру, вырвала у него папку. Послюнявив палец перебрала бумаги. Воззрилась с таким видом, будто хотела предать офисного работника на месте лютой смерти. – Молодой человек, про обязаловку тут ни слова не сказано! Хочешь крась машину, хочешь – не крась! Что за самоуправство, я вас спрашиваю?

– Но… Уникальное предложение, – заикнулся менеджер. Продолжил заученно: – Изумительные расцветки…

– Изумительные? – командир «Фердинанда» схватился за голову. – Эти лишайные пятна вы считаете «изумительными»? Куда мне теперь ездить на моей самоходке? На фестиваль клоунов?

– Точная историческая раскраска тяжелого батальона истребителей танков номер 654! – сотрудник «Варгейминга» отступил на шаг назад, понимая, что очень скоро тут состоится суд Линча. – Да, верно, некоторые недоработки есть, однако… Мы все исправим! Госпожа из бухгалтерии верно сказала – никто никого не заставляет!

– Чтобы вернуть как было! – веско сказал герр гауптман. – Каталог оставьте, потом посмотрим – вдруг найдем приемлемый вариант. Бочки из ангара убрать – пожароопасность, да и воняет так, что хоть торсионы вешай!

– Не к добру это, – покачал головой Ганс Шмульке, когда менеджер убыл в здание администрации, а боты схватились за кисти и валики, возвращая танкам привычный облик. – Патч еще не готов, а у нас творится черт знает что!

– Эй, эй! Верните его! – заорал вдруг заряжающий с «Тигра», решивший проверить машину. – У нас боекомплект кто-то спер! И на «четверке» тоже! И на «Ягдпантере»! Куда снаряды делись? За них деньги плачены!

– Разберемся, – прорычала мадам Ротвейлер. – Эх, предстоит бессонная ночь…