Текст книги "Поймать Шалтая (СИ)"
Автор книги: Андрей Лапин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
– А что Айкис? Он дедуган правильный. Ему всего полгода до пенсии осталось. Поэтому наш капитан когда нужно смотрит в правильную сторону. А порою и вовсе закрывает глаза и отворачивается. За это мы все его и любим как родного боевого отца.
– И много здесь таких? Семейных, кгм...
– Штрафники все поголовно и трое ветеранов, остальные уже слишком старые.
– Ну и ну!
– Да. Так что, господин полковник, если вы завтра что-нибудь такое с очкастым в деревне устроите, мы вас всех на тесаки возьмем.
– Всех?– потрясенно спросил Броз.
– Всех,– твердо сказал Згобанга.– И очень даже легко. И еще имейте в виду – самцы диких фефе отличные охотники и стреляют они из мощных луков, а не из этих говенных солнечных палок, тьфу (Згобанга обильно сплюнул в траву). Взрослого нособивня валят в глаз с одной стрелы и с двухсот шагов, а сами эти луки бьют шагов на четыреста и у стрел отравленные костяные наконечники. В общем, этого гарнизона здесь больше не будет, если что.
– А как же армейское братство, Згобанга?– печально спросил Броз.– Не– ужели вам на него плевать?
– Так ведь в этом-то все и дело!– горячо воскликнул Згобанга.– Не хотят наши штрафники никого завтра валить. Ни пузана старого, ни мальчишку этого лопоухого. Никого! Они ведь совсем безобидные! Что вы скажете, господин полковник, если мы сегодня ночью чикнем очкастого по-тихому, да и дело с концом? А? Прикопаем его подальше в лесу, а на материк пошлем солнцеграмму – будто бы его здесь тигры растерзали. Капитан к этой солнцеграмме свою цифровую подпись приложит, я уверен, да ведь они все равно никуда и никогда отсюда не доходят, солнцеграммы эти говенные. Да и солнцерация у нас уже два года как не работает. Вернетесь назад на материк и расскажете там все на словах. Командиру "Кровавых Кролей" любой дознаватель на слово поверит, а не поверит, так пусть летит сюда, мы все подтвердим. В крайнем случае, можно и тигра изловить, да и растерзать майора по-настоящему. Их здесь полно, просто возиться не хочется, но если надо, то можно и с тигром все устроить, местные помогут, если что. А? Что скажете?
– От этого будет только хуже, сержант. Да и поздно, майор уже зачитал приказ. Вернее..., а, впрочем, да – зачитал. Как же я могу нарушить оглашенный приказ самого Падишаха, а, Згобанга? Где же после этого будет моя честь Кровавого Кроля? Да и ваша честь где тогда будет? Мы же оба милитаро, Згобанга, мы должны помнить о чести.
– Что же нам делать?– сказал Згобанга, охватывая свою звериную голову могучими руками.– Неужели нам придется всех завтра замочить в деревне? Ведь нам тогда придется валить и вас, господин полковник!
– Да зачем же сразу валить? Всех и сразу?– сказал Броз, сильно бледнея. Он больше не чувствовал себя ни спокойным, ни счастливым, вероятно действие плодов фуйфуа окончилось и все обычные тяжести армейской жизни снова обрушились на его плечи, они снова полностью заполонили его сознание.– И почему вас так разволновала эта операция? Это ведь обычная поисковая миссия.
– Поисковая миссия?– с недоверием спросил Згобанга.– А мы из-за очкастого подумали, что – карательная. Здесь года четыре тому назад местные Дежурную Плазму по винтику раскатали. Да ведь она все равно тогда уже ничего не транслировала. Здесь солнца много, а прием сигнала очень плохой. Она все равно только какие-то мурашки транслировала, вот местные фефе и сделали из нее разделочный стол для дичи. Мы с ребятами и подумали, что очкастый прилетел за казенную плазму карать. Типа – поголовную порку фефе устроить или даже расстрелять кого на скорую руку. Вождя там ихнего, или шамана, или еще кого, кто первый под горячую руку очкастого подвернется.
– Да нет же,– сказал Броз, проводя ладонью по взмокшему лбу.– Растаскивание Дежурной Плазмы непорядок, конечно, но это здесь ни при чем. Обычная поисковая миссия, говорю вам.
– И все же подозрительно,– сощуривая зверские глаза, заметил Згобанга.– В деревне кроме аборигенов, детишек и еды ихней да навесов с гамаками ничего нету. Солнцелеты последние лет десять в окрестностях тоже не падали. Кого там искать-то?
– Сам толком не могу понять. Какого-то опасного злоумышленника. Скажите, Згобанга, только честно – у вас там есть злоумышленники? Или хотя бы пришлые фефе с материка?
– Да откуда там пришлые фефе?– с нервным хохотком ответил Згобанга.– Здесь на тысячи километров вокруг только фуйфинисты и хеухенисты из нашего гарнизона, да местные дикари. А пришлыми здесь бывают только перелетные уткоклювы да и то в начале весны только! Вот же придумал мудак какой-то – искать в таком месте злоумышленников!
– Поосторожнее с такими словами, Згобанга,– заметил Броз, показывая указательным пальцем правой руки в ночное небо.– Инициатива проведения поисковой операции исходит с самого верха. Хотя со стороны все это выглядит ужасно глупо, конечно. Такое у нас в Империи пока часто случается, к сожалению. А все от непомерно раздутых бюрократических штатов. Они там просто не знают чем себя занять, вот и рассылают приказы даже в такие отдаленные места. Да, эти ребята из наших многочисленных ведомств не боятся время от времени как следует перегнуть палку, а из-за них хорошим людям часто приходится ходить по краю. Прямо по лезвию пехотного тесака, так сказать. А скажите лучше, сержант – что местные красавицы настолько уж хороши?
– О, господин полковник!– воскликнул Згобанга.– Очень хороши! Очень! Правда, нижние клыки у них несколько длинноваты, но если они не улыбаются и не смеются, то очень хороши. Очень! Да и с клыками этими они тоже хороши. Здесь ведь все от привычки зависит, господин полковник, вы ведь знаете.
– Долго вы здесь сидите, Згобанга?
– С самого поднятия флага над местными джунглями. Это выходит больше пяти лет, господин полковник.
– Понятно...
– Да. Но я ни на что не жалуюсь. И даже...
– Что?
– Господин полковник, я собираюсь досрочно выйти на пенсию и остаться в этих местах навсегда.
– Что, правда? Но ведь тогда вы потеряете статус милитаро и сделаетесь обычным фефе! Да и военную пенсию вам тогда не начислят.
– Да плевал я на эту пенсию!– горячо воскликнул Згобанга.– Что на нее здесь можно купить? От дохлого нособивня уши? А что до статусов, я вам так скажу – плевал я и на эти статусы тоже! Знаете, местные дикари называют себя "очхуе", что значит – "лесной счастливчик". Так вот, я хочу быть таким очхуе, хочу быть лесным счастливчиком! Да ведь, если вдуматься, я уже давно очхуе, а может я был им с самого начала, только не знал об этом? Как вы считаете, господин полковник?
– Очень может быть,– задумчиво сказал Броз.– Очень. Но чем же вы будете здесь заниматься, когда окончательно сделаетесь этим самым очхуе? Без пенсии, без статуса.
– Да ни чем!– весело воскликнул Згобанга.– Вернее, я буду заниматься тем же, чем уже тысячи лет занимаются все очхуе на всем белом свете! Я буду сутками напролет качаться в гамаке в обнимку со своей дикой очхуечкой и есть плоды фуйфуа, ягоды хеу-хеу, жареных уткоклювов, ну и все остальное. Да, иногда придется, конечно, сходить и на охоту, не без этого, ведь не одним фуйфуа живы очхуе. Да на нее здесь и ходить не нужно, местная дичь подходит настолько близко к навесам, что ее можно стрелять прямо из гамаков. А если у моей очхуе дела с ублюдками будут и дальше идти как сейчас, то очень скоро я смогу сделаться вождем собственного племени. Тогда я уйду еще дальше в джунгли и построю там новую деревню очхуе – свою собственную деревню, а сам сделаюсь ее вождем. При таком раскладе мне даже из гамака стрелять не придется. Такие у меня планы на будущее, господин полковник.
– Н-да,– сказал Броз, потирая подбородок.– Планы у вас просто замечательные Згобанга, я должен это признать. Но ведь штрафников не отпускают со службы просто так.
– Верно,– согласился Згобанга.– Их не отпускают до полного погашения судимости. Господин полковник, у меня к вам просьба!
– Какая просьба?– спросил Броз с подозрением.
– Лопоухий подпоручик недавно надоумил меня написать прошение на имя Командующего Сухопутными Силами. Он сказал, что подписи фельдмаршала Кебзо будет вполне достаточно для моего досрочного увольнения из армии, а еще он помог мне написать такое прошение,– Згобанга похлопал ладонью по карманам камуфлированной куртки и извлек оттуда измятый, сложенный вчетверо лист грязной серой бумаги.– Вот. Я теперь всегда держу это прошение при себе. Господин полковник!
– Что?
– Я знаю, что вы сделались большим человеком и служите сейчас в Главштабе! Помогите мне с этим прошением! Похлопочите перед Кебзо о своем бывшем солдате! Ради боевого братства "Кровавых Кролей Тиле". Он вас непременно послушает, а я вместе со своей милой очхуе и со всеми своими ублюдками буду всю жизнь молить о вашем здоровье всех Богов, сколько их ни на есть на всем белом свете, и сколько бы их ни жило сейчас на этих самых гребанных небесах – вот просто буду молить всех Вышедших Из Бункеров Полковников подряд!
"Ах, бедняга!– подумал Броз.– Если бы он только знал – что за человек этот Кебзо. Похлопотать, конечно, можно, да ведь старый мерзавец сразу же использует эти хлопоты против меня. А заодно поломает жизнь и этому Згобанге. Перебросит его на асыкский фронт, и все – прощай прекрасная очхуе, плоды фуйфуа и все остальное, все то, что он так любит. Но что же мне делать? Как мне объяснить простому солдату, который практически уже превратился в очхуе, все эти тонкости изощренной штабной игры, все эти фальшивые смыслы столичных интриг? Что же мне делать? Эх, стоял бы сейчас рядом со мной генерал-майор Кижо! Старый штабной мудрец непременно бы что-нибудь придумал! Так ведь его сейчас рядом нет!"
– Послушайте, старина,– сказал Броз, прокашлявшись.– Я вполне понимаю ваши обстоятельства, и был бы рад помочь вам, но...
– Господин полковник!– воскликнул Згобанга, протягивая Брозу измятую грубыми пальцами, грязную бумажку.– Считайте, что я прошу вас не как нижний чин, не как сержант просит полковника, а как один Кровавый Кроль просит другого Кровавого Кроля, как боевой брат просит своего боевого брата, как Згобанга просит Брозангу!
– Ладно, давайте сюда свое прошение,– не выдержал Броз.– Ничего заранее пообещать не могу, но сделаю все, что от меня зависит, в этом можете быть абсолютно уверены, сержант!
– Спасибо, господин полковник!– с ужасной улыбкой на страшном бородатом лице воскликнул Згобанга.– А я со своей очхуе и со всеми своими ублюдками буду всю жизнь молить Древних Полковников о вашем здоровье и всяческом благополучии!
Броз засунул прошение Згобанги во внутренний карман френча и подумал: "Ладно, по прилету нужно будет посоветоваться с Кижо. А перед этим неплохо было бы угостить его косточками фуйфуа. Тогда, может быть, что-то и из всего этого и получилось бы"
– Хорошо, Згобанга,– сказал Броз.– Сейчас главное, чтобы завтра все прошло гладко. Держите себя в руках, а своих людей в узде, и тогда, возможно, все у нас получится.
– Это будет непросто сделать,– признался Згобанга.– Но я постараюсь. Хотя гарантировать здесь что-либо будет трудно.
– Не понял,– удивленно заметил Броз.– Как же так, сержант? Я думал, что мы с вами обо всем только что договорились.
– Со мной-то – да. А с остальными?
– Они что, тоже хотят подать прошение об отставке и сделаться местными очхуе?
– Я точно не знаю. Думаю, что не все хотят, во всяком случае – пока. Здесь не в прошениях дело.
– А в чем тогда?
– Видите ли, господин полковник, местные аборигенки не признают никакой одежды. Наш капитан в курсе этих тонкостей и мальчишка тоже, поэтому при посещении деревни они пялятся на макушки деревьев, так сказать, а вот этот майор...
– Местные дикарки что же – разгуливают по деревне в полном неглиже?
– Так точно. И разгуливают и качаются в гамаках. Представьте только, что вашу жену, на ваших глазах начнет досматривать какой-то столичный хлыщ в черных очках. Ребята могут не выдержать и зарубать его прямо на месте.
– Тогда я распоряжусь не брать на операцию тесаки.
– Это не поможет. Его просто забьют прикладами. Или затопчут сапогами. В общем, это неважно, но жить он больше не будет.
– Но можно же попросить ваших прелестных лесных дам прикрыться чем-нибудь на время проведения досмотра?
– Думаю, что из этого тоже ничего не выйдет. Да в их языке и слова-то такого нет – "прикрыться".
– Интересно. А какие слова есть в их языке?
– Да там слова самые простые: "хочешь есть?", "пойдем есть", "хочешь меня?", "пойдем спать", и все такое. У них очень простой язык, господин полковник. Да если честно, в наших джунглях даже такой простой язык никому не нужен. Пощелкаешь языком, когда надо или там громко пошлепаешь губами и все дела.
– А что же тогда делать?
– Я думаю, что лучше всего будет обмотать голову майора темной повязкой.
– Згобанга, это уже слишком!– воскликнул Броз.– А мне? Мне тоже прикажете обмотать голову?
– Это было бы лучше всего,– невозмутимо заметил Згобанга.– Для вашей же безопасности.
"Это уму непостижимо,– подумал Броз.– Чем только не приходится заниматься инспекторам Главштаба в этих отдаленных гарнизонах. Рассказать Кижо – не поверит. Да и взглянуть на прелести местных лесных красавиц было бы любопытно. Хотя бы краем глаза".
– Ладно, сержант. Я попробую что-нибудь придумать. Для своей же безопасности.
В это время со стороны штабной поляны донесся душераздирающий крик.
– Что это?– вздрогнув всем телом, спросил Броз.
– А, ерунда,– махнул рукой Згобанга.– Не обращайте внимания. Наверное, кто-то опять в котел с брагой свалился. Так я могу завтра на вас рассчитывать, господин полковник?
– Можете,– со вздохом сказал Броз.
– Тогда все,– страшно улыбнулся Згобанга.– Сейчас я вас покину, господин полковник. Боюсь, чтобы ребята не учудили чего и не прирезали майора, пока мы здесь с вами разговариваем. Разрешите идти?
– Да-да,– рассеянно сказал Броз.– Идите Згобанга. Проследите, чтобы его не прирезали.
Згобанга козырнул и тут же исчез, словно бы растаял в воздухе, только толстые стебли высоких тропических трав слабо качнулись и замерли в полной неподвижности.
Броз еще некоторое время расхаживал в темноте, раздумывая над только что открывшимися обстоятельствами завтрашней операции, но мысли в голове путались, а потом ему сильно захотелось фуйфуа. Полковник выровнял козырек фуражки точно по центру лба и, покачиваясь, пошел через травы на звуки болотного рожка (барабан и арфу уже слышно не было).
За время отсутствия Броза на поляне произошли значительные перемены. Большая часть нижних чинов лежала вокруг котлов с брагой в самых замысловатых позах. В гарнизонном барабане была видна огромная дыра, а самого барабанщика нигде не было видно.
Гарнизонный арфист сидел в полной неподвижности, крепко прижимая к телу свой инструмент. В отблесках костра он был похож на древнюю статую, случайно откопанную археологическими фефе из только что открытого углепластового месторождения. Только флейтист, чему-то загадочно и тихо улыбаясь, все еще продолжал извлекать из своего инструмента печальные протяжные звуки.
Броз, осторожно переступая через тела нижних чинов, прошел к офицерскому столу и осмотрелся. Капитан Айкис с передней лапой уткоклюва в руке лежал под столом в позе "сбитого солнцелетчика", подпоручика нигде не было видно, а тело майора К лежало на столе в очень неестественной позе, утопая лицом в широком зулутом блюде с каким-то тропическим салатом или паштетом.
Сначала Броз решил, что Згобанга опоздал, и майора все-таки успели прирезать его семейные товарищи. На это указывала лужа красной жидкости, которая расплывалась вокруг блюда с салатом и неестественная поза майора, в частности его голова с далеко съехавшей на затылок пятнистой фуражкой и широко раскинутые по поверхности стола руки с вывернутыми вверх ладонями.
Броз подошел к столу, и дотронулся до шеи К, пытаясь нащупать пульс. Вдруг по телу майора прошла сильная судорога, он поднял голову и направил на Броза тусклые, заляпанные жиром очки. Полковник быстро отдернул руку и сам довольно сильно вздрогнул от неожиданности.
– Стоять,– прохрипел К.– Ты кто?
– Полковник Броз,– машинально ответил Броз.
– Инспектор?
– Да.
– Какое ужасное место, инспектор,– хрипло сказал К.
– Да.
– Скажите мне, полковник, только честно – когда-нибудь это закончится?
– Нет,– сказал Броз, делая шаг назад и отступая при этом в темноту.– Это будет продолжаться вечно.
– Представьте, Броз, я сделал всего пару глотков из вон той бутылки и моя голова сначала улетела в кусты, а затем сама вернулась обратно. Броз, вам когда-нибудь приходилось жить без головы? Хотя бы несколько минут? Это очень страшно, инспектор, и при этом ужасно болит кадык.
Броз понял, что на столе разлита не кровь К, а, скорее всего брага из ягод хеу-хеу.
– Вам нужно отдохнуть, майор,– сказал он спокойным голосом.– Братские Обеды совсем не шутка и сегодня вы сильно устали с непривычки.
– Да,– согласился К.– Я устал. Очень устал.
После этого он снова опустил лицо в салат, вывернул руки ладонями вверх и замер в полной неподвижности.
Броз покачал головой и начал осматривать поверхность стола в поисках плодов фуйфуа. Там было полно разной снеди, но желанных плодов нигде не было видно. Полковник вздохнул, взял в руки первую попавшуюся бутылку с брагой и отпил из нее несколько глотков.
В тот же момент его голова сильно дернулась назад и слетела с шеи, полковник сделал за ней несколько неверных шагов и тяжело завалился в траву спиной вперед.
***
Броз открыл глаза и увидел высокое, потрясающей тропической голубизны небо. Он некоторое время лежал неподвижно, всматриваясь в реденькие кудряшки кучевых облаков, а затем рывком принял сидячее положение и осмотрелся. Рядом, на примятой траве, лежала его фуражка, а на ее тулье сидел крошечный, отливающий зеленоватым цветом, хамелеон.
– Кыш, кыш,– тихо сказал Броз, сгоняя хамелеона с тульи.
Тот презрительно осмотрел полковника разнонаправленными глазами, медленно и как бы неохотно сполз с фуражки и исчез в траве.
– Однако,– тихо сказал полковник, растирая ладонями шею.– Кажется, вчера что-то происходило, что-то весьма серьезное, а я ничего не помню. Ах, да – Братский Обед. Теперь припоминаю – Згобанга, прирезать очкастого, лучше быть диким очхуе, чем имперским фефе, жить без головы, косточки фуйфуа, прошение об увольнении из рядов и прочее. Кажется, вспомнил все. Однако, что же я здесь сижу? Сидеть сегодня у меня не получится. Сегодня мне придется побегать. А может быть, мне придется и пострелять.
Сказав это, полковник снова улегся на спину, и некоторое время лежал абсолютно неподвижно, сосредотачиваясь и собираясь с силами. Потом он громко скомандовал себе "Подъем!", схватил фуражку и вскочил на ноги. За ночь стебли трав уже успели выпрямиться, но к счастью офицерский стол находился совсем рядом и полковник направился прямо к нему. За столом никого не было, да собственно и остальная поляна полностью обезлюдела, только над объедками, грязными зулутыми блюдами и подсыхающими лужицами разлитой повсюду браги кружились большие тропические мухи с сверкающими в лучах восходящего солнца, зелеными спинами.
Броз заметил справа конек накрытой пальмовыми листьями крыши и направился к нему прямо через траву. Вскоре он уперся в стену хижины, пошел вдоль нее, обнаружил оплетенный лианами квадратный вход и прошел через него внутрь помещения.
По всей видимости, это был не штаб, а гарнизонная казарма, на что указывало большое количество развешанных повсюду гамаков и длинная бамбуковая стойка для оружия, располагавшаяся вдоль противоположной от входа стены. И гамаки и оружейная стойка были сейчас пусты, только в одном из гамаков лежал человек в голубой летной униформе без портупеи и читал книгу. Это был капитан Бибо, а книга называлась "Полетное наставление для имперского солнцелетчика 1-ого класса".
– Доброе утро, Бибо!– бодро сказал Броз, подходя к гамаку капитана.– Как вы?
– Я в порядке,– ответил Бибо, захлопывая "Наставление" и опуская босые ноги на травяной пол.
– А Кеске?
– Кеске все еще в госпитале. Местный фельдшер дал ему каких-то ягод, и теперь он все время спит. А еще он непрерывно улыбается во сне.
– Понятно. А где местные солдаты?
– Они пришли сюда еще затемно, быстро экипировались словно для последнего боя и ушли обратно в травы. Ими командовал какой-то громила с совершенно зверским лицом.
– Это старший сержант Згобанга. Представьте себе, старина – он тоже Кровавый Кроль,– Броз достал из пенала сигарету и щелкнул зажигалкой.
– Как это, наверное, приятно – повстречать в подобном месте сослуживца,– задумчиво сказал Бибо.
– Да,– подтвердил Броз.– Это действительно приятно. Послушайте, старина, сегодня я не смогу взять вас с собой на охоту. Да никакой охоты, скорее всего, и не будет.
– А что такое?– встрепенулся Бибо.
– Плохие дела, старина.
– Как тогда – на мысе Эль-Херджио?
– Боюсь, что еще хуже.
– Понял,– коротко сказал Бибо.– И какой у нас план?
– Слушайте меня внимательно, капитан,– Броз растоптал сапогом окурок и одернул френч.– Если я не вернусь к обеду, постарайтесь эвакуировать Кеске на солнцелет и взлететь. После взлета берите курс на ближайшую промежуточную базу Сухопутных Сил. Если доберетесь, на словах передадите командованию, что 4876-ого гарнизона больше нет. Пусть срочно перебросят сюда роту огнеметчиков, а еще лучше – спецназовцев. Нет, лучше две роты огнеметчиков-спецназовцев. В общем, на словах дадите им понять, что здесь очень серьезное дело.
– Неужели все настолько серьезно?
– Да, Бибо. Все местные штрафники давным-давно превратились в очхуе и их поддерживают местные фефе с дальнобойными луками, которые тоже превратились в очхуе. Вернее они и были очхуе с самого начала. Впрочем, неважно. Главное запомните – две роты огнеметчиков, и как можно скорее.
– Ну и дела...
– Да. Но это только если мы не вернемся к обеду. Может быть, все еще и обойдется, хотя вряд ли. Вряд ли...
– Но что вы намерены предпринять?
– Мне нужно съездить к солнцелету,– тихо сказал Броз.– Я думаю, что сегодня мне понадобятся мои ружья. Вы не знаете, где они паркуют свой солнцеджип?
– Если пройти метров тридцать вдоль правой стены казармы, то вы как раз на него наткнетесь,– быстро заговорил Бибо.– Но без проводника здесь очень легко заблудиться.
– Что же делать, старина? Придется рискнуть.
– Господин полковник!– воскликнул Бибо, вскакивая на ноги и одергивая летный китель.
– Да?
– Разрешите я с вами?
– Нет, дружище,– как можно мягче сказал Броз.– Вы нужны мне здесь.
– Но для чего?
– Если они вернуться и начнут спрашивать обо мне, отвечайте: "он только что вышел". Это даст мне несколько минут форы.
– Есть!– воскликнул Бибо.– Будет сделано!
– Да не волнуйтесь вы так, капитан,– сказал Броз, направляясь к выходу.– В долине Тиле было круче.
– Удачи, господин полковник!– крикнул ему в спину Бибо.– Ни бивня вам, ни зубастой пасти!
– Идите к бешеным павианам,– откликнулся полковник уже снаружи.
Он прошел вдоль стены казармы и действительно натолкнулся на солнцеджип сквозь радиаторную решетку которого уже начала прорастать трава. Заряд батареи был на максимуме, и он легко завел электродвигатель, аккуратно сдал задом и резко вывернул руль вправо. "Куда теперь?– подумал Броз, всматриваясь в густую зеленую стену, которая окружала его со всех сторон.– А! Была – не была! Вывози горбатая!". Он нажал на педаль подачи тока и солнцеджип, приминая плоской мордой траву, резво покатил вперед.
Несколько раз Броз чуть не врезался в стены гарнизонных хижин, успевая затормозить в самый последний момент, а затем прямо перед радиатором солнцеджипа выросли стволы деревьев непроходимого тропического леса. Броз понял, что сумел выбраться с территории гарнизона и покатил вдоль этих стволов, стараясь держать кроны деревьев в поле видимости, по правую руку от себя. По левую руку время от времени тоже появлялись оплетенные лианами кроны, Броз решил, что едет сейчас по просеке и прибавил ходу. Но та ли это была просека? Вот в чем сейчас был главный вопрос.
Вообще же полковник считал себя очень удачливым человеком. Он частенько, в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях, полагался на свою удачу. Полагался с животной отвагой безрассудного милитаро, и ему порою казалось, что некие тайные силы (возможно даже, что это были сами Вышедшие Из Бункеров Полковники, которые наблюдали за ним с небес) очень ценят подобное в чем-то, конечно, безрассудное и безответственное поведение и помогают ему. Вот и сейчас, когда над травою показался знакомый серый хвост солнцелета, Броз сразу же помянул Вышедших Из Бункеров Полковниках и мысленно поблагодарил их за помощь.
На нижней ступеньке солнцелетного трапа сидел старый седой солдат с солнечной винтовкой на коленях. Как только солнцеджип подъехал к трапу, солдат встал, забросил винтовку за спину и с широкой улыбкой пошел навстречу Брозу. Выражение лица старого солдата было настолько добрым, открытым, почти благостным, что полковник невольно ему улыбнулся. Когда солнцеджип остановился в нескольких метрах от трапа солнцелета, старый солдат похлопал ладонью по лобовому стеклу и, широко улыбаясь полковнику всеми оставшимися зубами, спросил:
– Как вчера все прошло?
– Нормально,– ответил Броз, перебрасывая ноги через порожек.– Только гарнизонный барабан кто-то сломал. Здравствуйте.
– Здравия желаю. Да это такая традиция,– улыбаясь, говорил старик.– В конце Братского Обеда ломать барабан. Крикнуть так, чтобы все услышали: "Все! Шабаш!" ни у кого уже сил нет, вот они и придумали барабаны ломать. Как бы условный знак.
– Ага, теперь я понял. Толково придумано. А вы не участвовали во вчерашнем обеде?
– Да нет, что вы,– смеясь, махнул рукой старик.– Я вообще-то не любитель этих обедов, да и старый я уже для такого. Сам вчера напросился в караул, чтобы в этом не участвовать. А сменят меня теперь, как вы понимаете, нескоро, вот и сижу здесь в тенечке. Хорошо-то как вокруг! Птички поют, не жарко.
– Да.
Броз уже заметил стоящую на ступеньке трапа углепластовую миску с желтыми плодами и догадался, что солдат, скорее всего – старый фуйфинист. Это наблюдение почему-то вызвало у него симпатию к старику.
– Мне нужно кое-что взять там, старина,– сказал он с улыбкой, указывая подбородком на темный зев транспортного люка.– Пару личных вещей.
– Да конечно!– закричал старик, замахав обеими руками.– Забирайте все, что вам нужно! Там давече два нестроевых ветерана все отлично росою вымыли, пахнет теперь замечательно! Эх, хорошо-то как вокруг!
Поднимаясь по ступенькам, Броз хотел наклониться и подхватить большой сочный плод из тарелки, но в последний момент взял себя в руки и удержался.
Пройдя в пассажирский салон (где сейчас действительно хорошо пахло) полковник открыл оружейный шкаф и выложил на стол двойной чехол с ружьями. Затем он по очереди извлек ружья и бегло осмотрел их стволы, казенные части и магазины. Все было в полном порядке – стволы матово блестели ружейной смазкой, а магазины были заполнены блестящими, с тяжелыми желтыми наконечниками, патронами.
Такие вот, с древними пороховыми зарядами, патроны сейчас можно было купить только на черном рынке, за сумасшедшие деньги, да и то – продавали их далеко не каждому. О том кто, где и как умудрялся производить такие патроны, не знали даже ведущие специалисты Тайного Легиона. Поговаривали о неких черных археологах из преступных кругов Империи Бизэ, об огромных углепластовых подземельях, битком набитых такими вот патронами, зулутыми предметами, бумажными пачками с абсолютно одинаковыми картинками в виде портретов каких-то древних фефе, но Броз во все это не верил. Ему было легче думать, что эти патроны производят в каких-нибудь полулегальных мастерских, какие-нибудь оборотистые мастера из инженерных фефе, которым каким-то чудом удалось восстановить давно утраченный древний секрет производства пороха.
Броз немного подумал, а затем достал из шкафчика большую замшевую охотничью сумку с широким мягким ремнем и уложил в нее пять снаряженных магазинов к ружьям. Подумав еще немного, он открыл холодильник и добавил к патронам две бутылки самого крепкого вина и несколько жестяных баночек с деликатесами из разных концов Империи.
"Ну, кажется, все,– подумал Броз, окидывая пассажирский салон солнцелета печальным взглядом.– Доведется ли еще когда-нибудь посидеть в этом вот кресле? Доведется ли воспользоваться вот этим вот холодильником? Что-то я совсем расклеился, не от местных ли плодов? Ладно, пора!" Полковник перебросил ремень сумки через плечо, подхватил чехол с ружьями, громко цокая каблуками сапог по рифленому углепласту, прошел к грузовому люку и быстро сбежал по трапу.
Пока Броз загружал ружья и сумку в солнцеджип, старый солдат стоял рядом и переминался с ноги на ногу.
– А может, посидите со стариком?– наконец, не выдержал он.– Посидим, поговорим о том, о сем, у меня бутылочка забористой бражки найдется для такого случая.
– Не могу, старина, извини,– отвечал Броз, забираясь на водительское сиденье солнцеджипа.– Служба! Да и трава скоро встанет, обратной колеи потом не найдешь.
– А, ну тогда конечно,– переминаясь с ноги на ногу, говорил старик.– Если так, то ладно. Так вы передайте там, господин полковник, чтобы они жаркого прислали на обед. Жаркого мне хочется, сил нет. Пусть саламандру жареную прихватят, от вяленой уткоклювятины меня уже мутит. Жарко ведь, чего они там себе думают?
– Хорошо,– улыбаясь, говорил Броз.– Все передам. Пришлют вам жареную саламандру.
Он выжал педаль подачи тока почти до упора и солнцеджип резво покатил обратно по уже едва заметной травяной колее. Вдруг колея сильно расширилась, превратившись чуть ли не в полноценную лесную дорогу, и Броз сообразил, что только что здесь проехала тяжелая гусеничная машина. Вероятно, она проследовала в расположение части по проложенной им около часа тому назад колее. "Ого!– подумал Броз.– У них что же есть солнцентанк? Это может усложнить задачу спецназовцев. Впрочем, не сильно усложнить. Нужно будет предупредить Бибо".
Однако вскоре ситуация прояснилась – в конце колеи стоял солнечный бронетранспортер устаревшей конструкции, а возле него суетились солдаты в полном боевом снаряжении. Броз подъехал к солнцетранспортеру и выбрался из солнцеджипа.
Такие транспортеры уже давно были сняты с вооружения в строевых частях из-за своих низких боевых качеств. Задняя приводная база этих машин была гусеничной, что повышало их проходимость, но делало очень медленными, а передняя – колесной, что резко снижало их управляемость, а кроме того они имели слабое бронирование и вооружение. Справа от места водителя солнцетранспортера возвышалась вращающаяся турель с тяжелым солнечным пулеметом, а его высокие борта, покрытые устаревшими солнечными батареями, нестерпимо сияли на солнце. Броз вспомнил, что солнцетранспортеры этого типа имели три отделения. В головном отделении размещались водитель и солнцепулеметчик, в среднем отделении было оборудовано помещение для офицерского состава, а в кормовом отделении могли разместиться до двадцати пехотинцев в полном вооружении. Все три отделения были разделены толстыми углепластовыми перегородками, а в офицерском отделении имелся походный столик, бар и холодильник. Конечно же, подобная компоновка была крайне неудобна для ведения боевых действий, а вот по джунглям в таких солнцетранспортерах передвигаться было очень удобно и даже комфортно. В отдаленных гарнизонах эти машины использовались для встреч высоких гостей с материка, выездов на пикники и охоту. "Не то, что современные солнцетанки,– подумал Броз.– Которые делают высотой с крупную собаку, а внутри у них не повернешься, можно только руки на рычаги положить, и все. Кажется, в последних моделях даже на гашетки давить подбородком приходится. А вот эти машины, хотя и медленные, но очень даже ничего. Раньше инженерные фефе кое-что понимали в эргономике, не то, что теперешние. Может прав К, и если их расстрелять, все бы вздохнули с облегчением? Или выдохнули? Впрочем, похоже, что сегодняшняя поездка выйдет довольно приятной, не зря я прихватил вино и деликатесы. Все это может оказаться очень кстати".
