Текст книги "Мы наш, мы новый мир построим (СИ)"

Автор книги: Андрей Коткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Глава 21

Андрей Плещеев все же успел вернуться, чтобы попасть на нашу свадьбу. Задержка в возвращении оказалась обусловлена сильнейшим штормом, что откинул наши корабли далеко на юг. Так далеко, что даже карт тех мест еще не было составлено. Ну, или просто их не было в наличии у моих моряков. Пока раскиданные по морю корабли вновь собрались воедино, пока сориентировались и определились с курсом. Время-то и потеряли. Хорошо еще, что мимо Американского континента, идя курсом на запад, в тех широтах не промахнуться. Так и дошли. Сначала до Южной Америки, потом вдоль нее на север – до перешейка, а там уже и знакомые места определились. Одним только испанцам нервы шибко попортили. Плещеев со смехом вспоминал, как, едва завидев на горизонте корабли под нашим страшным флагом с гуляющим по снегу мишкой, те в ужасе кидались врассыпную. Один даже на берег выскочил, только бы не попасть в лапы страшного «медведя».

Очень порадовали обновки, привезенные Плещеевскими водоплавающими. Были тут и алхимики, разом десяток, и кузнецы – оружейники, стеклодувы и изготовитель бумаги аж из Китая, но самое главное, были маги!

Маг огня! Слабый по силе, но виртуоз в использовании своих невеликих сил. Не зря он златокузнецом трудился. И не просто златокузнецом, а, как заверили Андрюху продавцы, считается одним из наиискуснейших. Хотя продавцы – они такие… затейники в плане расхваливания своих товаров, что даже не знаю, верить ли. Впрочем, один фиг, уже купили. Буду проверять. Ну и, если и в самом деле достойный, может, завербую к себе. Не все Плещеевым клан множить. Моему еще не рожденному ребенку для усиления магии огня у его собственных детей может понадобиться супруга. Или более отдаленным потомкам. Во, на какие дали уже планировать начинаю! А для себя лично, для тела, так сказать, был приобретен маг земли. Какое отношение маг земли имеет к телу? Тем более, если он здоровенный, заросший бородой до самых глаз мужик, а не хрупкая дева? Так я все о душе мечтаю. О том, где ударение на первый слог. А для душа требуется подводка воды и ее отвод. Канализация то бишь. И те глиняные хрупкие трубы, что выпускают наши гончары, меня не очень устраивают. Для канализации еще туда-сюда, хотя мало их, а уж для водопровода и вовсе не годятся. Надеюсь, магия исправит сию несправедливость. Или глину маг укрепить сможет, или еще круче, в камне отверстий подходящего диаметра наделает и сварит те каменья в единую водную магистраль. Главное, я задачу ему поставлю. И Годунова к этому делу подключу. Пусть накопителем озаботится для мага – сантехника. А еще парочка магов растениеводов? В придачу к уже имеющимся трем. Впору клан магический создавать. Жаль, все мужики достались. Нет основы для клана, семьи мажеской. Ну и, мага иллюзий, тоже найдем, в какое место приспособить в нашем растущем хозяйстве. На те же корабли, для создания невидимости для врага, или, если войны нет, трехмерные фильмы для развлечения зрителей крутить. Придумаем, короче. Заодно и Сумарокову постоянное занятие подыщем. А то он в последнее время слоняется все, горемыка, без дела. А еще, как бесполезную диковинку, подсунули задешево Андрею девчушку – малолетку, что может уменьшать вес. Сама становится легче, да еще и груз, к которому прикасается облегчает. Не сильно. Но, поставленная на весы, эффект продемонстрировала. А потом еще и когда дали ей груз и вновь уравновесили чаши весов, снова продемонстрировала свое умение уже с этим грузом. Я аж глаза закатил в предвкушении. Нет, так-то, конечно, у нашего Годунова уже получились первые прототипы артефактов с подобным же функционалом. Но мало. И едва наших краснокожих птицеоборотней совсем без перьев не оставил. Но тут-то не просто артефактная приспособа, а носительница профильной для этого дела магии. Понимать надо! Да с такими способностями, если их удачно Борьке разрекламирую, совсем до создания летучего корабля недалеко. Хватило бы только магии у девчонки для заполнения накопителя. Это ж, какие перспективы! Но и проблемы новые, куда ж без них. Где-то придется новых птицеоборотней добывать. Чую я, что двух уже имеющихся в наличии ни на что глобальное не хватит.

Но у простого народа главный ажиотаж вызвали вовсе не маги или, уж тем более, не мастера дефицитных специальностей. Андрюха закупил девок! Под заказ от наших богатеньких мужичков. Аж, полтора десятка! Даже в соответствии с особыми пожеланиями заказчиков! Ну, там, «жопа – во!». Или, «чтоб чернявенькая была», или просто «посимпатичней на мордашку, на свой вкус». Теперь богатеи разбирали свои перепуганные покупки под завидущими взглядами собравшейся на это бесплатное представление толпы. А вот, нефиг завидовать, идите лучше работать, тогда и сами сможете себе такую экзотику позволить. Если супруга позволит, конечно, хе-хе.

Два дня до свадьбы. Я уже отстранился от всех проблем и забот, мысленно пребывая там, как проблемы пришли ко мне сами. Вместе с Флором, городским старостой, и еще одним неприметным мужичком, назвавшимся Антипом.

– Беда, государь наш, надежа, Иван Иванович, – еще с порога начал кликушествовать Флор. – Папист проклятый заговор готовит. Сжить тебя со свету хочет. Прямо на свадьбе замыслил злодей свое черное дело сотворить. Извести и тебя и невесту твою, Светлу и друзей твоих.

– Стоп! – Строгим голосом скомандовал я. – Медленно, по порядку. Что и кто замыслил?

Флор взглянул в сторону спутника, взглядом призывая его на помощь. И тот не подкачал.

– Заговор. Епископ католический готовит. Собрал тайную шайку из своих прихожан, католиков. В планах устроить подрыв пороховой мины возле церкви в тот момент, когда вы подойдете туда со своей невестой для венчания. Потом добить выживших, для чего добыли много холодного и огнестрельного оружия. Дополнительная цель – мастерская артефактов. Планируется убить всех там работающих. Так как будет праздник, и работники мастерской разбредутся по городу, к каждому из них планируется приставить по одному убийце. Сигналом к нападению должен стать взрыв возле церкви.

– Молодец! Четко и доходчиво изложил диспозицию. Откуда сведения?

– С приездом нового священника из Рима вокруг готовящегося к отъезду епископа началась нездоровая суета. А уж когда мы обнаружили хищение на ружейном складе и вычислили злоумышленника, то решили тайно изъять его и с пристрастием поспрошать.

– Мы, это кто? – Заинтересовался я.

– Мы – это сыскная служба при старосте нашем, Флоре Фадеевиче.

– И много вас? – Спросил я, сам лихорадочно обдумывая доставленную информацию.

– Со мной пятеро.

– Не мало?

– Так мы же только разнюхиваем. А нанюхаем чего, так сразу к господину Джованьоли. А уж его латники и черта скрутят и приведут. Ну, а уж после допрашиваем. Тоже нам приходится.

– А платит вам кто за работу? – Поинтересовался, сам при этом восторгаясь, что мои люди сами, самостоятельно, организовали необходимую городу службу, про которую я лично начисто забыл. Про врачей и учителей помнил, а вот про ментов, напрочь из головы вылетело!

– Так городская казна. – Ответил сыщик на мой вопрос, протягивая руку в указующем жесте в сторону старосты. Флор аж приосанился.

И что же нам с доставленной информацией делать? С одной стороны, вроде как хотелось бы злодеев поймать на горячем, чтобы не появилось потом в нашем католическом сегменте общества своих святых мучеников, пострадавших от рук кровавого тирана. Опять же, как с архиепископом – злодеем поступить? Отпустить? Немыслимо. Так каждый новый святоша начнет на правителя охотиться. Казнить? С Римом сильно рассориться. Хотя, где мы и где тот самый Рим. А с испанцами, которых папа может призвать разобраться с нами, мы уже и так практически временами воюем. Решено!

– Так, Антип! Сейчас незаметно идешь к фра Джованьоли. Передашь ему письмо, которое я сейчас напишу. И дальше по возможности одновременно хватайте всех злоумышленников.

– Сделаем, государь. А… это… куда их дальше вести? У нас темницы то ведь нет?

– Упущение! – Громко объявил я, глядя в сторону градоправителя. Флор аж в коленках ослаб и в лице переменился.

– Виноват, государь! Исправим. А пока могу предложить пустой склад возле пирса. Там окон нет. И запоры на дверях добрые.

– Вот! Значит всех схваченных туда. Поздно уже. С утра уже будем с ними разбираться. Архиепископа тоже. И еще…. Если сможете, постарайтесь, чтобы пленники не смогли друг с другом договориться, как отвечать на допросах. В отдельные помещения их распихайте. Или если там нет отдельных помещений, то связать, кляпами рты позатыкать, да на головы мешки приладить. Только чтобы до утра не окочурились. Да еще, стражников на всякий пожарный внутри поставьте. Заодно и они присмотрят, чтобы вражины друг другу вестей передавать не смогли.

– Сделаем, государь. – И глаза горят верноподданническим восторгом, словно я им Америку открыл. Понимаю я, что лезу своим дилетантским рылом, даю советы профессионалам. Но такова моя роль правителя. Опять же, вдруг и в самом деле чего дельного распоряжусь, до чего бы у них в пылу голова вовремя не дотумкала.

Сажусь в кресло и застываю в оцепенении. Хочется бежать во все концы разом и везде что-то делать. Но нельзя. Тут я должен находиться. На связи. Чтобы случись что неожиданное, всякий мог меня вовремя отыскать и спросить дальнейшие инструкции. Тут меня и отыскал Андрюха. Ему его подчиненные донесли, что стража хватает моряков и тащит куда-то. Большинство католиков же у нас служили по своей ранее полученной профессии, моряками. Разъяснил другу создавшуюся диспозицию. Пока разъяснял, Светла подтянулась, которая в последние дни в своем бабском штабе постоянно пропадает. Там, у лекарок, они в очередной раз планы перепроверяют, чтобы свадьба безупречно прошла. Ну и косточки знакомым перемывают, не без того, конечно.

Первые сведения о результатах арестов принесли мне часа через два. Вечер уже ночью глубокой успел смениться. Но я сразу распорядился, чтобы регулярно слали мне донесения, как у них там дела происходят. Один черт, уже этой ночью поспать вряд ли удастся. Если только вздремнуть чуток ближе к рассвету, когда все уляжется.

Спать все же лег. И даже выспался, так как сыщики только начинали допросы и полной картины задуманного архиепископом получить еще не успели. Соответственно и гонцов посчитали слать преждевременным.

А потом закружила свадебная карусель. Это у простого люда свадьба – приготовить побольше вкусняшек, накормить гостей от пуза, уложить молодых в их опочивальне, да начинать посуду мыть, прибирать. У правителей свадьба – целый сложный спектакль для подданных. И оттого, как мы все отыграем свои роли во многом зависит спокойствие в государстве. Вон, у Николая Последнего при коронации цепь Ордена Андрея Первозванного из рук выскользнула. Чепуха? А пересудов на все царство, что примета нехорошая. Как знать, может эта первая капелька дегтя в медовой царской бочке и спровоцировала вал дальнейших злоключений в стране. Подточилась постепенно мораль у подданных и ага! Блин! Да мы даже репетицию провели! Тех моментов, конечно, которые можно прорепетировать.

А свадьба прошла весело! Кроме нас венчалось еще десять пар. Пример Бельского оказался заразительным. Я не возражал. Более того, был рад поводу под предлогом близости к народу отвертеться от ритуала «миропомазания на царство», который обычно прилагался к венчанию самодержцев на Руси. Нечего у народа создавать неправильное мировоззрение, что вся власть от бога (читай: церкви). Объявили молодых мужем и женой, и довольно с церковников. А потом пеший ход от церкви до площади перед моим новым дворцом. Расстарался Флор, вовремя достроили его строители мою резиденцию. И на площади столы с угощением для народа расставили под его приглядом знатные. Со всех сторон хорош староста. Так что попили гости, покушали, здравицы за здоровье молодых попровозглашали. Одни мы, брачующиеся, полуголодными остались. По обычаю того времени, куда я угодил когда-то, нам полагался лишь небольшой свадебный пирог курник. Один на двоих. Да еще бокалы с ключевой водой, чтоб не так сухо было. Утешило лишь то, что кроме нас еще два десятка таких же голодных на пиру сидело.

Конец пира. С песнями да прибаутками нас проводили в наш новый дом. Дворец с двумя отдельными красными входами. Один – в официальное государственное учреждение, герцогскую резиденцию, где будет работать команда бюрократов, должная задавать тон жизни всей нашей страны. Второй вход – в мой семейный дом. И в глухой стенке между этими двумя половинами лишь одна маленькая дверка. Чтоб мне ноги лишний раз не топтать, обходя здание по периметру в стремлении попасть из дома на работу.

Новый дом, новая кровать. Лепота. Одна невеста недовольна. Остальных-то невест на специально изготовленных паланкинах гости по домам растащили! Но я ее быстро утешил. Даже до смеха довел, когда рассказал анекдот к месту. Это где жена мужу говорила вместо еды: «поужинаем любовью».

Очень не хотелось после свадьбы мирской грязи касаться. Пришлось. В заговор папский пастырь умудрился вовлечь аж пятьдесят три человека. В основном католики с захваченных нами пиратских судов и просто вольнонаемные необходимых нам специальностей из тех, что набрали на Кубе, когда еще мир и дружба с испанцами были. Вот, чего им, идиотам не жилось спокойно? Денег в разы больше получали, чем прежде, на родине. Быт? По первому разряду! Уважение окружающих? Ко всем достойным специалистам – выше крыши. А других и не брали к себе. Чертов святоша! Только за лишение нас таких специалистов стоит отрубить ему голову. Даже без учета нарушения им данной клятвы (хотя, положа руку на сердце, буква клятвы нарушена не была, только дух) и злодейских замыслов в отношении меня и моих близких. Так что послал прочь новоприбывшего папского священника с его увещеваниями о всепрощении, как главной христианской добродетели.

Площадь, помост со стоящей на нем гильотиной. Только окружающим невдомек, отчего я так назвал это страшное в своей красоте и практичности изобретение. Доктор Гильотэн еще не родился. На помосте со связанными руками и кляпами во рту шестеро: сам архиепископ, глава заговора, и с ним пятеро наиболее замазавшихся подручных. Остальных в зависимости от степени вины ждут каторжные работы в каменоломне с последующим поселением где-нибудь на вновь осваиваемых территориях или просто лишение прав и работа, где назначат. Разумеется под пристальным присмотром окружающих и куда более суровым, чем раньше, бытом. Эти остальные тоже присутствовали на лобном месте, только не на самом помосте, а вокруг. Смотрели на казнь.

Барабанный бой. Народ притих. Палач в черном колпаке с прорезями, закрывающем лицо, подходит к архиепископу. Вынимает кляп. Последнее слово осужденного. Старик, лишенный своей ризы и одетый в простой грубый балахон заключенного, откашлялся, почемкал щеками в попытке собрать отсутствующую слюну в пересохшем от кляпа рту и начал речь. Банальную. Про победу всего хорошего надо всем плохим. Про бога на небесах и нас, копошащихся внизу. Наконец, похоже уже близко к завершению. Хриплый голос священника царапал мой слух, как гвоздем об стекло.

– …И я, Чезаре Алонсо де Каталина, Архиепископ Болоньи – странно вроде и знал его имя, но почему-то с ним никогда это имя не ассоциировал. Все епископ, да папист… – говорю тебе, самозваный герцог незаконной страны. Я сегодня умру, но вместе со мной умрете и вы все, проклятые еретики! Ха-ха-ха!

Смех безумца вызывал отвращение. Уже хотел было подать знак, чтобы побыстрее заканчивали церемонии, но тут рядом с хохочущим в припадке стариком начала сгущаться тень. Еще мгновение и на помосте стоял здоровенный трехметровый демон с завивающимися над его лбом рогами и мохнатыми ляжками, заканчивающимися традиционными для демонов копытами. Народ подался назад. Я наоборот, приподнялся со своего кресла, чтобы сподручнее было колдовать. Мы же не на изнанке, где не действует моя огненная магия. А против огня, насколько мне известно, плоть демонов весьма уязвима.

– Остановитесь, люди! – Загремел над площадью голос демона. Ого! А он может разговаривать не только в Переходной зоне, но и тут! – Я не причиню вам сегодня зла. Этот обрубок, – демон повел рукой, показывая на архиепископа, – пообещал расплатиться всем, что у него есть, чтобы я ПОПЫТАЛСЯ убить здесь как можно больше народу. К его несчастью, у него уже давно почти ничего не осталось. Я же забираю в соответствии с договором последнее. – Плоть священника от прикосновения выходца из преисподней начала быстро темнеть и сморщиваться. – Моя попытка состоялась: легкий теплый ветерок растрепал одежду и волосы находящихся на площади людей.

Демон отбросил в сторону высохшую мумию и расплылся темным дымом. Лишь в моем мозгу прозвучала его короткое послание: «Нам надо поговорить. Ты знаешь, где меня можно вызвать. Мое имя Агафер. Обещаю, что не нападу на тебя первым при вызове».

Наш новый католический священник, Гастон Жофруа, уверил меня, что он отправит в канцелярию его Святейшества самый правдивый отчет, какой только возможен. У него же, как представителя католической церкви нет ни одного повода для претензий. Претензии, конечно, были. Причем, целая куча. А вот поводов нет. Такой вот каламбур. Очень уж подставился бывший архиепископ Болоньи своим последним вызовом демона. Это даже не списать на происки врагов святого престола. Все люди, находившиеся в тот момент на площади, своими ушами слышали его признание, как и поняли, с какой целью был вызван нечистый. Даже католики очень возмущались. Особенно католики. Ведь на площадь они явились чуть ли не в полном составе, включая семьи и даже новорожденных детей. И остальных казненных они больше не жалели. Типа: паршивые овцы, прочь из стада! Так что, заговор разрешился без последствий. Ну, за исключением тех, что придумают против нас в Риме. Я ни на секунду не верил, что смерть прелата столь высокого ранга там оставят неотомщенной.

Наша свадьба словно прорвала плотину. Люди, что месяцами и даже годами откладывали свою женитьбу, вдруг разом решились. Объявили о своей помолвке пятеро лекарок. Причем, одна из них выходила за мага природы, старшего из той группы из трех человек, что лекарки едва ли не приватизировали. Еще одна выразила готовность влиться своим замужеством в могучий клан Плещеевых. Круче того, фра Джованьоли очевидно окончательно отставил свои планы по возвращению на родину и в одночасье обвенчался с дочерью нашего градоначальника. Флор в эти дни ходил с почти постоянной улыбкой до ушей, настолько ему нравилось, что он смог через свою дочь породнится с иностранным высокопоставленным дворянином. Моряки и пахари, ремесленники и свежие переселенцы, еще не нашедшие свое призвание в стране, ставшей новой родиной. Просто эпидемия какая-то!

Я радовался вместе со всеми. Ведь это же самый лучший признак, если люди вдруг так массово начинают строить свои семьи. Значит, власть, и я в том числе, все делает правильно, и у людей имеется твердая уверенность в завтрашнем дне.

А потом стен моего дворца достиг гонец.

– Федор Михайлович Зуев-Ордынец принять просит! – Донес до меня весть посланный стражниками дворца слуга. – С вестью от царя, государя Московского.

«Блин! И что на этот раз? Неужели не ясно в прошлый раз ответил. Дураков нет, соваться с голым задом в этот гадюшник!»

Эпилог

На невысоком скалистом косогоре, что высится над сталисто-серой гладью океана, есть небольшая практически ровная, словно кто специально выгладил ее, площадка. Почти на краю ее стоит небольшая простенькая скамейка, открытая всем дождям и ветрам. На скамейке лежит коричневая суконная куртка, изукрашенная по вороту и обшлагам неброской, но искусной вышивкой. Хозяин этой курки, молодой паренек, почти подросток, находится тут же, возле. Он занят метанием в морскую даль крупненьких гранитных голышей – обкатышей. Гальки, величиной поболее кулака взрослого мужчины, запущенные с нечеловеческой силой, с шелестом уносятся вдаль, так что даже всплесков от их падения уже не различить невооруженным оптикой взглядом. Слегка влажный от выступившего пота торс паренька светится расплавленной бронзой в лучах восхода. Такая себе бронзовая подвижная статуя даже не героя какого, вроде Геракла с его отягощенным излишней мускулатурой телом, а молодого, еще не ведающего о всей своей красоте и силе, бога.

Юноша наигрался, да и камни закончились, мало их натаскал сегодня, плюхнулся на скамейку с довольным, облегченным выдохом. Принялся растирать слегка потянутые бросками каменьев мышцы правого предплечья. Прохладный по причине уже наступившей осени ветер с океана никак не влиял на защищенного тенью своей магии атлета. Да, именно, тенью, как это не странно бы прозвучало, тенью огня, когда самого огня еще и нет, но он близко, вот-вот может появиться. Наконец, массаж закончен, и парень откидывается на спинку скамейки, раскинув вдоль по верху этой спинки свои мускулистые руки. Смотрит вдаль, любуясь разгорающимся восходом. Там, далеко-далеко осталась покинутая им и его друзьями и соратниками родина. Покинутая, но все никак не желающая забыть об одном из заблудших своих сыновей, регулярно зовущая назад устами тамошнего царя владыки и руками послушных царской воле писцов.

Пишет царь батюшка, что тяжко ему без надежи, старшего сыночка, словно и не он еще каких-то несколько лет назад изгнал сына от себя, молча взирая, как приближенные им бояре травят его первенца. А когда его сын подался в бега от ставших опасными для его жизни родных мест, и вовсе объявил бунтовщиком, лишив звания царского наследника. А теперь зовет! Достали царя, видите ли, заговоры бояр, которых он же к себе и приблизил. Настолько достали, что отделил государь собственные земли и земли своих ближайших верных друзей – соратников от прочих земель Руси, где верховенствуют изменники бояре. Даже названия придумал говорящие: все прочие, от земли Русской – земщина, а они, особенные, опричные от всех остальных. Опричнина и есть. Вот, зовет теперь. Предлагает принять под руку все свое царство, окромя опричных владений, что останутся под властью прежнего царя батюшки, Ивана свет Васильевича.

И вот как теперь быть? Бросить все здесь построенное? Забрать своих обученных людей и с повинной возвернуться? Все же людей на Руси раз в сто с лишним поболее будет, чем тут, на острове. Сможет не два – три направления развивать, а с десяток или даже больше. И общество более монолитное там. А то достали эти анклавы. Отказался от привоза сюда негров, так католики вместо негров бунтовать начали. А там, глядишь, следом и еще кто по примеру этих фанатиков подтянется. Те же арабы.

Или вернуться самому, оставив здесь все производство? Крепкий тыл, так сказать. Место куда всегда можно сбежать вновь, если дела на Родине не пойдут. Только вот, получится ли развернуть с нуля вновь производство артефактов, если Годунов останется на Рароге. Да и убежать вовремя,… корабли нужны. А они у Плещеевых останутся. Хотя, конечно, богата талантами земля русская. Может, и сыщутся еще новые Годуновы, да Плещеевы. В царской власти многое куда легче и доступней станет. Если, конечно, станет батюшка и в самом деле троном делиться, а не на роль подсадного клоуна приглашает. Был у него в прошлом мире такой, имени не помню, Бекбулатович. Даже все царство, без изъятия тому передавал. А потом турнул, обозвав нехорошим словом. Плохо Бекбулатович кончил. Только вот, и он, младший Иван, не татарин какой, Рюрикович. Так просто турнуть может и не получиться. А это война. Причем самая наихудшая для государства из всех возможных – гражданская.

Самый легкий вариант выбора – не делать ничего. Оставить все как есть. Пусть себе там сами друг дружку грызут и заговоры устраивают. Развивать потихоньку свою маленькую страну, таскать помаленьку людей из разных концов света, сплавляя мало помалу их в одну нацию. Развивать магию. И свою в том числе. Вон, портал огненный вдруг разом как развился. Где раньше считанные метры были, теперь километры выходят. Да еще и дополнительная фича открылась. Разведка местности по направлению намеченного прыжка. На те же самые километры. Как птице быстрокрылой можно все обозреть вплоть до места открытия портала. Тьфу, ты, отвлекся. Что же выбрать? Как поступить?

Думы, они такие… думы. За, против…. Выбор. А переиграть может и не получиться.

Иван Иванович подымается на ноги, набросив на плечи куртку. Решительно кивнув себе головой, исчезает с косогора, войдя в пылающий языками пламени портал. Окончательное решение принято!