Текст книги "Первые шаги за гранью (СИ)"

Автор книги: Андрей Канарейкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

Но она продлилась недолго. Эрик открыл глаза. Целый и невредимый, он лежал на песке.

– Я жива? – послышался откуда-то сбоку удивлённый голос Тэнзии.

– Вы не умрёте здесь… – прозвучал сверху голос шепчущей, – Но за проваленное испытание вся команда будет наказана…

* * *

Команда Марии

Мария смотрела, как Кина практически в одиночку разбирается с монстрами, при этом прикрывая Рамаска. Женщину терзала зависть. «Служанка» герцога Груба, на деле являвшаяся в первую очередь замаскированным под горничную охранником и убийцей, была очень сильна. Девушка двигалась так быстро, что в половине случаев Мария вообще не видела, что происходит, а в остальной половине едва видела.

Удары Кины, использовавшей лишь собственное тело и магию, буквально разрывали противников на части. Дело было не в зашкаливающих характеристиках – просто так для Марии и Рамаска выглядело применение высокоуровневых классовых способностей Йон-Рунакской Системы, так называемых «боевых техник», на деле представлявших из себя скорее особую ритуальную магию, завязанную на специфические приёмы рукопашного боя. Хотя и с классической магией у Кины всё было в порядке. Девушка в горячке боя, двигаясь на нечеловеческих скоростях, успевала изящно плести одно заклинание за другим, атакуя шквалами призрачных лезвий, блокируя и нейтрализуя вражеские заклятья, защищая, исцеляя и усиливая Рамаска, которому приходилось тяжко без доспехов. И всё это Кина делала в костюме горничной, при этом умудрившись за шесть схваток не то, что ни разу не отхватить удар, а даже не испачкаться.

Зрелище было завораживающим. Так почему же Мария испытывала чёрную, пожирающую изнутри зависть, вместо восхищения, уважения, или хотя бы страха? Ведь не первый раз в своей жизни женщина видела кого-то явно настолько более талантливого, чем она сама. Мария давно смирилась с тем, что судьба её не выбрала, не одарила при рождении ничем, кроме разве что внешности, что в её родном мире едва ли могло считаться преимуществом. Как и с тем, что ей до конца жизни суждено быть в лучшем случае лишь второстепенной героиней чьих-то чужих историй, как бы она не старалась. Мария видела сумасшедший прогресс Виктории в фантастически короткие сроки…

Кина была внешне похожа на Марию до такой степени, что их можно было счесть сёстрами, и лишь из-за заметной разницы в возрасте не близняшками. Высокая, даже слишком для девушки, большегрудая, стройная, с таким же светлым оттенком кожи, с такими же тёмно-синими глазами, и такой же прической, такими же длинными прямыми волосами чёрного цвета. Даже лицо – почти копия. Только Кина была моложе. И не просто внешне моложе, а по-настоящему.

Пока команда шла от стартового каменного островка к испытанию-арене, Кина разговорилась. Внешнее сходство не бросалось в глаза пока служанка мельтешила где-то на заднем плане во время праздника, но вблизи всё стало очевидно. Всем троим стало любопытно, а потом… Слово за слово, и служанка герцога поделилась некоторыми деталями своей биографии. И теперь, когда Мария смотрела как Кина сражается, история девушки лишь усиливала растущий внутри женщины чёрный комок эмоций.

Кина родилась в богатой аристократической семье. Не в Адраде, а в соседнем с республикой королевством Эплон. И как же Кина оказалась служанкой правителя соседней страны? Очень просто – её выгнали из семьи. Практически по той же причине, что и Марию. Девушка не оправдала ожиданий отца, оказалась «недостаточно хороша». В Йон-Рунаке Система не делила способности на ранги, но у её пользователей был другой, весьма похожий на раздачу врождённых бонусов в Верданте, фактор жёсткого изначального неравенства – ограничение на максимальный уровень. У Кины он был смешным, изначально девушка не могла подняться выше десятого.

Конечно, существовали способы повысить потолок. Но у Кины с этим почему-то не заладилось. Сначала всё было нормально, ограничение девушки повысилось до пятнадцатого, потом до двадцать пятого, а потом, постепенно и до сотого уровня. Но дальше выросла непреодолимая стена.

Стандартные методы не работали, ритуалы срывались, Система для повышения потолка требовала алхимических зелий из редчайших либо вообще неизвестных в Эплоне компонентов либо выполнения невозможных условий. Только вот даже сотый уровень в Йон-Рунаке для Системных пользователей – смешной показатель, особенно когда речь идёт о представителях высших сословий. Многие знатные отпрыски, усердно тренирующиеся и учащиеся, пересекают этот рубеж ещё до начала пубертата.

В конце концов отец решил, что дочь проклята Системой и не стоит затрачиваемых усилий. Репутация семьи была под угрозой… И Кину выгнали. Двенадцатилетнюю девочку, всю жизнь, прожившую в замке, не имевшую даже намёка на необходимые для выживания в одиночку навыки, и едва знакомую с внешним миром, отвезли к границе. Дали немного денег, припасов и пинка под зад, а потом прямым текстом сказали: «вернёшься в Эплон – убьём».

«Лучше бы убили. Всё равно ведь не выживу…» – думала тогда Кина, оказавшаяся одна неизвестно где. Однако вопреки обстоятельствам и собственному пессимизму, она выжила. И даже не оказалась в рабстве, хоть два года бродяжничества и попыток найти своё место нельзя было назвать лёгкими. История Кины до боли напоминала Марии её собственное прошлое. Вот только потом Кина встретила Тауэра Груба, и история девушки стала совсем другой.

О деталях их первой встречи девушка распространяться не стала, ответив на вопросы Рамаска и Марии, что это «не её тайна». Кина сказала лишь, что герцог спас её. Не сказала, от чего. А потом спас ещё раз.

Ингредиенты, которые Система требовала для зелья, чтобы поднять предел развития Кины выше сотого уровня, которые не были никому не известны на родине девушки, оказалось, были знакомы придворным алхимикам герцога. И он приказал им создать необходимое Кине зелье. Потолок девушки повысился за один раз на двести пятьдесят уровней, что было феноменальным показателем. И пускай герцог ничего от неё не требовал, с тех пор Кина усердно тренировалась и училась, чтобы стать полезной Тауэру Грубу. Гораздо усерднее чем любой знатный Эплонец старается, чтобы быть полезным своей семье…

За десять лет Кина достигла двести шестидесятого уровня и не изменила своему желанию посвятить жизнь служению герцогу Грубу и его семье. Плоды её преданности делу Мария могла видеть своими глазами.

«Она словно лучшая версия меня,» – вертелась в голове женщины такая обидная и так настойчиво лезущая в голову мысль. «Моложе, сильнее, и… Всё потому, что ей повезло встретить кого-то, кто чудесным образом избавил её от врождённого дефекта!» – думала Мария.

Кина тем временем добила последнего оставшегося в живых врага из троицы – гарпию.

– Последний участник… – вновь раздался голос шепчущей, – На арену…

Мария спрыгнула вниз.

«Но ведь я тоже встретила кое-кого особенного… Виктория обладает возможностью делать других сильнее, причём не на время, а навсегда. Может быть мне её просто попросить? Или… Она ведь, и сама наверняка предложит…» – Мария не успела испытать стыд за эти мысли, потому что тёмный дым сформировался в новое существо гораздо быстрее, чем раньше. «В бою не до самокопаний,» – тут же отсекла всё лишнее женщина.

– Вонючая жопа святого Понса, это ещё что за хренотень? – воскликнул Рамаск, увидев нового врага и инстинктивно попятившись назад.

Перед командой из Кины, Рамаска и Марии предстало нечто. Огромная бесформенная чёрная туша, покрытая чешуей, развалилась на песке, занимая добрую половину от общей площади арены. Она возвышалась над подсудимыми… И смотрела на них огромным оранжевым глазом, занимавшем значительную часть всего тела существа.

– Не знаю, но надо атаковать… – пробормотала Кина.

Голос девушки дрожал. Существо внушало какой-то иррациональный животный страх своим видом, при том, что ничем кроме размера не выделялось. У него не было ни рук, ни ног, ни лап, ни пасти, никаких внешних отростков. Это просто был огромный чешуйчатый мешок плоти с гигантским глазом. И он пугал до усрачки. Всех, кроме Марии. Поэтому колдунья и атаковала первой.

Ударившая в гигантский глаз молния вывела Рамаска и Кину из оцепенения. Паладин забубнил себе под нос молитву, и его меч и щит вскоре покрылись пламенем. Горничная принялась сплетать собственное заклятье…

– Почему… Оно… Ничего… Не делает… – тяжело дыша бормотал измотанный Рамаск, из последних сил кромсая неподатливую плоть, скрытую под прочной чешуей огромного нечто.

– Не знаю… – сказала Кина.

– Зачем мы вообще продолжаем его бить? – спросила Мария.

Кина посмотрела на колдунью как на идиотку:

– Потому что оно злое. Когда оно смотрит… – девушка задрожала и закрыла лицо руками, потому что глаз существа в очередной раз взглянул на неё.

И Мария, и Кина просто сидели на песке. Обе опустошили свои запасы маны и фактически ничего не могли сейчас сделать. Туша монстра истекала кровью, из множества ран периодически вываливались внутренние органы. Невредимым остался только глаз, защищённый крайне прочным магическим барьером. Рамаск упорно продолжал кромсать бездействовавшее существо…

– По… Победа! – воскликнул паладин.

Спустя ещё пятнадцать минут возни «из последних сил» он наконец перерубил внутри туши что-то жизненно важное… А может она просто истекла наконец кровью. В любом случае, гигантское нечто с оранжевым глазом растворилось тёмным дымом.

– Победа? – хмыкнула Мария, когда дым начал образовывать повсюду на арене десятки знакомых силуэтов.

– Будь оно всё проклято… – пробормотала Кина, когда на неё со всех сторон с криком «ря» бросились яйцеголовые.

* * *

– Ух, кровь кипит! – радостно воскликнула Гогзу, потягиваясь после боя.

А потом недобро посмотрела на Викторию и недовольным голосом сказала:

– Вернее кипела. Пока ты не пришла и не призвала своих жутких прислужников-щупалец, которые тут убили всех нахуй быстрее чем я сру после грёбанной Тэнорской травяной настойки, ебись она грифоном.

– Я попрошу следить за языком, отличная настойка, – сказала Тангулиэ, поправила платье и добавила, – Проблема с твоим желудком, Гогзу.

Несмотря на внешнее спокойствие, Тангулиэ была нездорово бледна и чертовски напугана. За последние пару минут ей стало плохо из-за увиденного. И это обо многом сказало бы знающему человеку, потому что Тангулиэ была телохранительницей и наставницей герцогского сына. Таких людей абы чем не испугаешь… Но Тангулиэ видела не абы что.

После того, как она присоединилась к Гогзу на арене, они участвовали ещё в трёх битвах. Противники были гораздо серьёзнее тех, с которыми орчиха дралась в одиночку. Тангулиэ и её вынужденной напарнице, тоже оказавшейся отнюдь не простой орчихой, пришлось знатно попотеть чтобы справиться с испытанием шепчущей. И когда голос позвал на арену третьего участника, Тангулиэ молилась, чтобы эта девчонка – леди Вуднайт – оказалась сильна. Потому что интуиция подсказывала женщине, иначе всём трём конец.

Что ж, молитвы Тангулиэ, можно сказать были услышаны. Только вот Виктория намного превзошла самые оптимистичные ожидания женщины. Ещё после первого боя – если произошедшее вообще можно было назвать боем – Тангулиэ поняла, что зря беспокоилась за безопасность леди Вуднайт.

«Беспокоиться надо было за безопасность господина Груба, когда тот сидел с этой колдуньей за одним столом…» – думала Тангулиэ. Но тогда она совершенно не почувствовала от Вики угрозы, даже мельчайшей. А вот теперь при взгляде на блондинку у женщины чуть ли не волосы дыбом вставали. И это при том, что Вика уже отозвала те жуткие щупальца, от которых кровь стынет в жилах и чьё присутствие пробирает до самой глубины души…

– Невиновны… – прозвучал голос шепчущей, – Идите дальше. Путь свободен…

Песок на арене пришёл в движение, расступился в стороны. Затем расступился камень под ним, и в полу возникла дыра. Фрагменты стен и пола принялись выстраиваться в винтовую лестницу, уходящую вниз.

Виктория пожала плечами и молча пошла в открывшийся проход. Тангулиэ и Гогзу переглянулись и последовали за озорно вилявшей хвостом блондинкой. О полученных ранах женщинам думать не пришлось – после финального боя (в одиночку выигранного Викиными щупальцами всего за несколько секунд, как и два сражения до него) тёмный дым, в который обращались трупы побеждённых, окутал тела участниц испытания. Он исцелил все ранения, восстановил ману и силы, вернул бодрость.

Вика же про себя радовалась, что тентаклям не пришлось отдавать долг – за время, проведённое в особняке, она трахалась с ними столько, что теперь щупальца готовы были какое-то время служить ей просто так. В памяти вспыли слова Учительницы Яо, высокоуровневой ведьмы похоти, учившей Викторию магическим и классовым премудростям в качестве награды Нэш за выполненный квест по транспортировке герцогского сына.

«Цени призываемых существ и фамильяров, которые согласны получать от тебя плату заранее на несколько призывов вперёд, или наоборот после службы, а то и вовсе готовы работать в долг. Они самые надёжные, на них можно положиться всегда, в любой ситуации. Ты не представляешь сколько ведьмочек похоти сдохло или оказалось в крайне скверной ситуации из-за отсутствия таких слуг. Помню бедняжку Аврору… Представь, на тебя со всех сторон прут паучьи всадники изумрудного бастиона, маны почти нет, ты ценой редчайшего артефакта и половины жизненной силы призываешь демона из чёрных королевств дальних планов… А он смотрит на тебя и говорит: «Ебаться давай, сисястая. Что, как это нет времени? Ну не, я в долг не работаю, ноги давай раздвигай. Да вижу я что сюда через пару минут эта мерзость верхом на пауках доползёт, мне-то что? А, так это от них тебя защищать надо… И правда не успеем. Ну я пошёл тогда.» И исчезает. Эх, бедняжка Аврора, знала бы ты что с ней сделали…»

Виктория осталась вполне довольна тем, что так и не узнала дальнейшую судьбу бедняжки Авроры. Потому что при произнесении Яо словосочетания «изумрудный бастион» у блондинки по спине пробегали мурашки. Прямо как от упоминания Той, Что Шепчет и Правящего-в-Тишине – единственных двух известных Вике древних божеств. Последний был пару раз вскользь упомянут Яо и Нэш…

Спустившись по лестнице, Вика и Гогзу с Тангулиэ снова оказались на каменной тропе. Дорога вела к следующему островку, висящему посреди чёрной бездны. Троица шагала вперёд. Тангулиэ и Гогзу спорили насчёт травяной настойки, а Виктория вспоминала продолжение той лекции Яо по магии призыва:

«В общем, цени таких существ и фамильяров. Но при этом опасайся. Их преимущество в надёжности, но есть и обратная сторона монеты. Магия подчиняется строгим законам, и не смотри на меня так, я буду повторять эту фразу ещё десять тысяч раз. Так вот, призыв – это контракт. Призыватель всегда платит, призванный всегда отрабатывает плату. Ведьмы похоти платят по контракту собственным телом и энергией эроса – это тоже магический закон. Один призыв – это один контракт, и каждый контракт требует оплаты. Это закон. Магия на базовом уровне не имеет и не подразумевает никаких выдуманных смертными экономических концепций. Один контракт – одна оплата, хватит зыркать на меня, для твоего благополучия талдычу.

Нет никакой условной магической валюты призывателя, нет никакой таблицы расценок в духе «призывать такое-то существо – 100 единиц, этот фамильяр служит за 10 единиц в день, час анального секса с ведьмой похоти стоит 5 единиц». Это так не работает. Один призыв, один контракт, одна оплата. Запомнила? Так вот… Призванные существа и фамильяры, согласные на оплату после службы, или предоплату на несколько призывов вперёд, делают это не из-за большого доверия и любви к тебе, и не ещё по каким-то возвышенным причинам. Им просто нужно от тебя что-то другое.

Они тебя трахнут. Потому что ты ведьма похоти, и таковы условия контракта. Но раз они согласны ждать и брать твоё тело не каждый раз… Где оплата призыва? Существа, готовые взять предоплату или поработать в долг не заинтересованы в твоём теле и твоём эросе, для них это либо приятный бонус, либо лишнее обязательство по контракту призыва. Настоящую, первичную оплату за призыв, они берут чем-то другим. Поэтому они могут позволить тебе откладывать «сексуальную» плату, выполняя оба закона о которых я тебе талдычу. Очень хорошо, если истинную плату они берут просто твоей маной. Хуже всего, если ты не знаешь, чем они её берут. Вот только есть один малюсенький нюанс. Те, кому нужна лишь мана, не доступны ведьмам похоти. Они просто не ответят на твой призыв, хоть ты сто тысяч раз всё сделай идеально. Попробуй как-нибудь на досуге простенькое плетение из тех которыми пользуются обычные маги…

Так вот. Допустим, ты призываешь существо. Оно берёт с тебя плату маной. Ты в этом уверена полностью, всё перепроверила и зафиксировала по десять раз и превосходишь своего призванного ёбаря во всём связанном с магией, восприятием и интеллектом. Потом существо тебя трахает, потому что… Ну ты поняла. Но это не разрешает проблему. Оно взяло тебя после службы, значит ему нужна не ты. За призыв оно взяло плато маной, но если бы оно нуждалось лишь в ней, то не ответило бы на зов ведьмы похоти. Это магический парадокс.»

Затем Яо вдруг резко замолкла и тогда Виктория принялась задавать вопросы: «А какие могут быть последствия? Какую плату тогда могут брать эти существа? Какие ещё законы тут действуют? В чём решение этого парадокса? Ты же не просто так мне всё это рассказала?»

Вот только ответ Яо блондинке очень сильно не понравился:

«Не знаю. Никто из известных мне магов не знает. А госпожа Нэш не хочет отвечать на этот вопрос и говорит, что некоторые загадки смертные обязаны решать самостоятельно. Поэтому я и говорю – опасайся таких существ.»

Виктория продолжала шагать вперёд и думала: «вот поэтому я и хотела напиться. И это ведь даже не самое стрёмное, о чём Яо рассказывала…»

Глава 22. Безобидные признания, часть 1.

Виктория, Гогзу и Тангулиэ добрались до второго каменного островка посреди чёрной бездны. Это место представляло из себя большую круглую платформу с обелиском в центре. Объект был выполнен из какого-то голубого камня и размеренно светился. В высоту обелиск достигал десяти метров.

– Подойдите, – приказал голос шепчущей, как только все девушки оказались на платформе.

Дорога, по которой они пришли тут же начала рассыпаться, исчезая в темноте. Не увидев других объектов, достойных внимания, троица направилась к центру платформы. Оказавшись рядом с обелиском, девушки вновь услышали шепчущую:

– Испытание арены закончено. Обелиск признаний будет судить ваши тайны… Приложите руки к камню… Одновременно.

Прежде чем коснуться голубоватой поверхности ладонью, Виктория взглянула на обелиск истинным зрением, и, к собственному удивлению, смогла рассмотреть много полезного и необычного.

Повышены навыки:

++Экспертное зачарование с 50 до 51

++Глубокое знание магии с 50 до 51

+++Экспертное колдовство с 23 до 24

+Руническая магия с 50 до 51

+Владение артефактами с 51 до 55

+Продвинутая ментальная магия с 50 до 51

Примечание: да, некоторые навыки выше, чем были, некоторые вообще новые – результат обучения у Яо. То, что три навыка находились на 50 не совсем авторский произвол – подразумевается, что Яо учила Вику строго до определённых значений, а потом меняла тему.

И всё же, увиденное блондинкой было лишь вершиной айсберга – обелиск представлял из себя сложнейший артефакт. Насколько Вика могла судить, он был таким не из-за прихоти шепчущей и не ради декораций – такой размер и форма были необходимы для его работы. Вику смущало то, что раньше шепчущая и её предшественники обходились без вспомогательных устройств и всё равно вполне себе могли читать мысли и проникать в память «подсудимых». Истинное предназначение обелиска на данный момент было для Виктории загадкой.

Гогзу несколько секунд медлила. Орчиха смотрела на обелиск с сомнением. Потом помотала головой, выругалась, и наконец приложила к камню кулак. Тангулиэ коснулась обелиска молча и без проволочек.

Пропитывавшая камень магическая структура пришла в действие. Прошла секунда, две, три, и девушки услышали новый голос, исходивший прямо от обелиска:

– Я закончил. Начнём. Уберите руки. Отойдите. Женщина-футанари, называющая себя «Гогзу», ты будешь первой. Готова ли ты говорить правду и только правду?

Орчиха нахмурилась. А потом бросила:

– Нет.

Обелиск рассмеялся, на мгновение вспыхнув ярче прежнего.

– Это честный ответ. Но если ты соврёшь, то будешь наказана. И не ты одна. Если я признаю тебя виновной, наказание понесёт вся команда.

– Виновной в чём, столб обосранный? – хмыкнула Гогзу.

– Зависит от твоих ответов. Признайся, что ты думаешь о своих вынужденных товарищах по команде? Как их оцениваешь? Нравятся они тебе, или нет?

– Пфф, и это твои вопросы? – орчиха хохотнула, – Значит так… Тангу – пытается казаться круче чем она есть. По повадкам и манере боя скажу, что в прошлом была наёмной убийцей, в последние годы растеряла хватку, видать герцог приказал делать что-то другое. Привыкла полагаться на артефакты и сильно нервничает без них. Умеет маскировать эмоции, но не так хорошо, как ей кажется. Она служит человеку, которого я знать не знаю, так что я ей не доверяю и не собираюсь. Не испытываю к ней неприязни, но и не скажу, что она мне нравится.

Тангу на слова орчихи никак не отреагировала.

– Хорошо, Гогзу. А что насчёт второй твоей спутницы?

– Странная она. Никогда не видела, чтобы кого-то столько трахали и это ничем плохим не закончилось. Если честно, я вообще не видела, чтобы кого-то столько трахали… У меня нет идей, кто она такая. Сначала я хотела познакомиться с ней поближе, но после того, как увидела её магию призыва передумала. Ну нахер, как только выберусь отсюда – свалю с максимально возможной скоростью куда подальше. Не люблю магов, использующих всякую жуткую непонятную херотень, они обычно оказываются психованными. Если эта их жуткая непонятная херотень ещё и мощная – вообще пиздец. А ещё Виктория очень хорошо маскируется под слабачку. Реально сильных людей всегда выдают повадки, особенно магов. А Виктория… Больше недели за ней наблюдала и ни за что бы не подумала, что от неё стоит ждать какой-то угрозы. Даже при том, что она свои щупальца призывала в особняке. В общем, магичка, призывающая жуткую и очень сильную хрень, да ещё и маскирующаяся под обычного человека лучше, чем ассасин на службе у правителя страны – это настолько гремучая смесь, что я не хочу с ней никакого дела иметь.

– Моё сердце разбито, – томно сказала Виктория.

– Хорошо, Гогзу, – вновь заговорил обелиск, – Ты была честна… Теперь Тангулиэ. Тот же вопрос. Что ты думаешь о своих товарищах?

– Я… – женщина замялась, – Я думаю, что как только мы выберемся отсюда, Гогзу следует казнить. Или хотя бы поместить под стражу. У обладательницы её навыков нет ни единой причины работать простой служанкой провинциального чиновника… Но очень много потенциальных причин притворяться таковой. Я считаю крайне высокой вероятность того, что она готовила покушение на господина Груба или шпионила в интересах врагов республики.

– Пфф, – орчиха фыркнула, затем рассмеялась, – В этом городишке ничего интересного не происходит месяцами. За кем тут шпионить? Не говоря уже о том, что я работаю у Колша не первый год. Ты правда думаешь, что кто-то отправил меня сюда ещё за годы до появления в Тэнлу твоего хозяина, при том, что никаких причин для его визита не было вплоть до последних недель? Это долбанный бред, тупая ты сука.

– Брежу я или нет разберутся компетентные люди, когда допросят тебя, Колша, и всех остальных потенциальных свидетелей и соучастников.

Тангулиэ с трудом сохраняла спокойствие. Женщина знала, что ей не стоило всё это говорить, это было очень глупо и потенциально опасно. Но лгать обелиску или что-то утаивать, говорить полуправду…

Интуиция подсказывала Тангулиэ что этого лучше не делать. Всё это место, в которое их перенёс артефакт, пугало. А ещё сильнее женщину пугало то, что её господин, Тауэр Груб – мужчина поразительной силы, как силы боевой, так и силы характера – сказал, что им всем надо подчиняться шепчущей. Тангулиэ не до конца верила в произошедшее, для неё было немыслимо чтобы господин Груб согласился играть по чужим правилам. Женщина допускала, что это был не настоящий Тауэр, а всего лишь иллюзия. Что всё это место в принципе могло быть иллюзией, уж больно оно было необычным, невозможным, бросавшим вызов устоявшемуся восприятию мира.

Вот только если кто-то или что-то способно создать иллюзию настолько правдоподобную, настолько масштабную и реалистичную – это само по себе крайне веский повод считаться с этим кем-то или чем-то. И раз герцог, будь он настоящим или иллюзорным, сказал подчиняться шепчущей, Тангулиэ намеревалась подчиняться. И раз обелиск хотел слышать правду…

– Не замолкай, – снова сказал обелиск, – Теперь скажи, что думаешь о Виктории.

– Мне известно, что она крайне ценна для господина, но деталей я не знаю. Она доказала, что является сильной призывательницей, но этого одного явно недостаточно чтобы вызвать интерес господина. Девушка-загадка. Не могу сказать, нравится она мне или нет, но учитывая обстоятельства и то, что мне о ней известно я, намереваюсь ей помогать во всём, защищать, и если понадобится, то умру чтобы спасти её.

– Хорошо… Ты тоже была честна. Теперь последняя из вас. Расскажи своё мнение о Гогзу и Тангулиэ, Виктория.

– Ню… – блондинка махнула хвостом, – Тангу – не знаю. Какая-то она никакая, если честно. В смысле, никак себя толком не проявила пока, что ли? Делает что надо и всё. Дерётся вроде неплохо, а в остальном мне сказать нечего. Я Тангулиэ практически не знаю, чтобы составлять какое-то личное мнение. А Гогзу – жопошница. То пристаёт, то отстраняется, скрывает мутное прошлое со скелетами в шкафу, прячет под платьем хер… Неплохой хер, кстати. В общем, мнение такое, что мне поебать.

– И вот эта жопохвостая кошка-балаболка жаловалась, что я разбила ей сердце, – хохотнула Гогзу.

– «Жопохвостая», – процитировала Виктория орчиху, будучи не слишком уверенной в точности перевода.

– Жопохвостая, да. У тебя хвост из жопы растёт.

– Откуда, блядь, по-твоему, ещё может расти хвост, идиотина?! – воскликнула блондинка.

Росший «из жопы» хвост встал дыбом. Перепалку оборвал обелиск:

– Очень хорошо, ты была максимально откровенна. А теперь… – голубоватый камень на долю секунды вспыхнул ярче прежнего, – А теперь вам придётся доказать честность своих слов делом.

– Э? Ня поняла, ты же чувствуешь ложь! Какое ещё доказать?! – возмутилась Вика.

– Правду гораздо легче говорить, если знаешь, что за слова не придётся отвечать. Гогзу, ты говорила, что боишься одной своей спутницы и не доверяешь другой. Докажи. Брось их. Иди вперёд… Одна.

От обелиска ударил луч света, высвечивая путь к краю платформы. Там уже формировалась каменная лестница, ведущая вверх.

– Легко, – хмыкнула орчиха и без тени сомнения зашагала по указанному пути.

Обелиск молчал какое-то время, и заговорил лишь когда Гогзу удалилась на приличное расстояние.

– Тангулиэ… Ты подозреваешь что Гогзу враг. И теперь она знает о твоих подозрениях… Я заставил тебя сказать это, и я искуплю свою вину. Чтобы орчиха не сбежала и не подготовилась, я дам тебе возможность убить её прямо сейчас.

Обелиск снова вспыхнул, и голубоватые лучи нарисовали в воздухе арбалет, уже заряженный.

– Стреляй, – приказал обелиск, – она не сможет защититься или уклониться.

Тангулиэ сомневалась лишь мгновение. Причём не в том, стоит ли ей убивать Гогзу, а в том, не обманывает ли её обелиск. Женщина взяла арбалет в руки, прицелилась, и нажала на курок. Вылетевший болт превратился в светящийся росчерк и пронзил Гогзу насквозь. Орчиха, уже поднимавшаяся по ступеням, упала, и её тело рухнуло в бездну.

– Хорошо… А теперь другие твои слова. Ты сказала, что при необходимости пожертвуешь собой ради Виктории. Сделай это. Сейчас же. Или я убью её.

Арбалет растворился светящимся пятном, которое тут же съёжилось, превращаясь в кинжал в руках Тангулиэ.

Виктория смотрела на происходящее с любопытством. Во-первых, она помнила слова Лисс, пообещавшей что на Шепчущем Суде никто не умрёт. Во-вторых, ей было интересно, как обелиск это проворачивает. Увиденного раньше девушке не хватало чтобы понять даже часть механизмов работы этого артефакта, а сейчас её истинное зрение блокировалось свечением обелиска. Явление само по себе странное… Так что блондинка не имела ни малейшего представления что произошло с Гогзу и что вообще сейчас происходит на самом деле – иллюзия ли это или ещё какая хитрожопая магия.

Тангулиэ замешкалась. Она верила в то, что говорила, но обычно люди её рода деятельности, когда говорят про самопожертвование подразумевают что-то… Более воинственное, что ли. Героическое даже. Ну там, вступить в заведомо безнадёжный бой чтобы дать союзникам время, ну или хотя бы просто закрыть товарища собой от стрелы или заклятья. А тут ей дали в руки кинжал и поставили ультиматум…

– Действуй, Тангулиэ, – в голосе обелиска послышались гневные нотки… – Или я продолжу…

Ответ на вопрос «продолжишь что», и Тангу, и Вика получили раньше, чем успели его даже мысленно задать. Блондинка рухнула на колени. Из её груди и шеи хлынула кровь. Виктория попыталась что-то сделать, призвать целебную слизь, перелить ману напрямую в тело превратив в жизненную энергию, но ничего не смогла. Тонкие энергии не слушались ведьму, интерфейс мигал сообщением «система заблокирована», а из тела стремительно утекали силы и жизнь. Становилось холодно, глаза закрывались…

– Убей себя и я исцелю её. Если не станешь…

Обелиску не потребовалось продолжать. Тангулиэ доказала, что её слова о самопожертвовании не были пустым звуком. Одним движением она перерезала себе сонную артерию…

– Хорошо… Хорошо, – удовлетворённо произнёс обелиск, перед которым лежали два трупа.