Текст книги "Новый Рим"

Автор книги: Андрей Кадник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

У читинцев и китайцев история была практически одинаковая – на выходные выбрались в пещеры, благодаря чему и не сгорели.

Лейтенант из Владивостока шарахался по одному из фортов и по поручению начальства составлял что-то вроде схемы. После катастрофы он подобрал себе плоскодонную яхту с мотором и решил по морю, а затем по Амуру подняться до Байкала, а там уже на машине добраться до Москвы. Идею подпортило радиоактивное цунами, пришедшее из Японии и выкинувшее яхту на берег в районе Ванино, после чего лейтенант решил не испытывать больше судьбу и на джипе добрался до Хабаровска, где на площади нашел послание и последовал за друзьями.

Никто из выживших в пекинском метро так и не объявился.

Кореец, практически не владея ни одним из языков, на которых говорили остальные сказал только что его зовут Ким и показал на карте место в горах КНДР, в которых он спасся. Жанна и Ольга взяли над ним шефство и по очереди стали учить его русскому языку, который тот, как оказалось впоследствии, немного изучал в школе. Учеба продвигалась довольно быстро, и уже к новому году кореец был способен рассказать немного о себе. Короткая история его жизни была пронизана идеологизмами и ссылками на великого вождя. Если китайцы отнеслись к подобным формулировкам вполне спокойно, то русских немного подёргивало от воспоминаний о советском прошлом.

Всех вновь прибывших Жанна подробно опрашивала не замечали ли они изменений в своём организме и не пропали ли у них родинки, но пока аналогичных случаев как у хабаровчан, посещавших седьмой форт и как у Чань не обнаруживалось.

Сергей увлёкся изучением быта живших в городе людей. Ему нравилось заходить в дома и представлять кто в этом доме жил, чем он занимался, о чём думал.

– Вещи, – говорил он, – удивительно многое могут рассказать о своих хозяевах. Порой, сам человек не может рассказать о себе столько может рассказать о нём человек, изучающий его вещи.

Чань увлечения мужа не одобряла, называя его подглядыванием, пока однажды он не взял её с собой предложив выбрать любой дом.

Когда Чань ткнула пальцем в первый попавшийся и они зашли в него вдвоём, Сергей предложил:

– А теперь, расскажи, пожалуйста, что ты знаешь об обитателях этого дома.

Чань приняла правила игры и прошла по комнатам.

– Здесь жили два человека без детей. – Наконец выдала она.

– Это всё? – уточнил Сергей.

– Всё, – подтвердила Чань. – Они же несколько месяцев как мертвы, что можно ещё сказать.

– Нууу, давай посмотрим, – предложил Сергей. – Жили тут действительно двое. Немолодая супружеская пара.

– Стоп. Почему немолодая? Поясни.

– Видишь ящик с лекарствами. Только у пожилых людей он на самом удобном месте, чтобы лазить туда по нескольку раз на день. И загляни в него, даже я, толком не зная иероглифов, понимаю, что там, в основном, средства от болезней суставов и радикулита. Это подтверждает и клюка, стоящая за дверью.

– Дети у них были. – Добавил Сергей. – Дочка, вон они втроём на фотографии. Но она уехала много лет назад и они давно не виделись, видимо у родителей какие-то трения с её мужем.

– Это еще почему? – не удержалась Чань от вопроса.

– Тут висит три фотографии, – пояснил Сергей. – Первую я уже тебе показывал, там они с дочерью лет 10 назад. Справа фото той же девушки с мальчиком лет 5-ти, еще правее – с тем же ребёнком лет 8-ми. Если бы они жили вместе или хотя бы виделись, то наверняка здесь была бы фотография дедушки и бабушки с внуком, а её нет. Так же как нет и фотографии мужа дочери.

– Ну, это за уши притянуто всё, – сказала Чань, чересчур хорошо, по мнению Сергея, выучившая русский язык за эти месяцы.

– Хорошо, проверим выводы по ходу продвижения, – согласился Сергей. – Пока рано об этом говорить.

– Муж работал стоматологом, жена швеёй судя по обилию выкроек и вон тому диплому в рамочке на стенке с нарисованным зубом. Может и наоборот, но муж-швея – слишком сомнительно.

– Верно, – сказала Чань, прочитав диплом. – Продолжай.

– Семья довольно богатая по местным меркам, но далеко не олигархи.

– Это каждому видно, – фыркнула Чань.

– Старики либо страдали бессонницей, либо просто любили посидеть допоздна у телевизора. Видишь, в телепрограмме отмечены маркером программы после полуночи. Едва ли бы они стали отмечать их просто так, видимо собирались посмотреть.

– Готовить не любили, питались в основном полуфабрикатами. – Сергей заглянул в холодильник. – Обожали свою кошку.

– А кошку почему?

– Куча дорогого кошачьего корма в холодильнике, миска для кошачьей еды на тумбочке рядом со столом, чтобы можно было есть и одновременно гладить кошку.

– Я тоже люблю кошек. Жалко, что они все вымерли, – расстроилась Чань.

– Не любили читать, – добавил Сергей, взяв книгу с закладкой, лежащую на подоконнике.

– Почему, наоборот любили, раз книга лежит.

– Книга тут лежит гораздо дольше, чем с августа, к тому же закладка вставлена в нечитанную книгу. Видишь, её даже не раскрывали полностью эту книгу, она как только что из издательства.

– Ну, нельзя же делать вывод из одной только книги. Может им она не нравилась.

– Я делаю такой вывод не только из этой книги, – улыбнулся Сергей. – Старички книги держали для понту – чтобы казаться другим умными и начитанными. Посмотри, у них на полках стоят корешки книжек – такие наборы в магазинах сувениров продают по 10 юаней за пачку. Пустышки, а если выставить на полки, то как будто полный дом книг получается. В целом, довольно непримечательное семейство, доживающее свою тихую и спокойную жизнь.

– Что и никаких скелетов в шкафу?

– Ну почему же, это есть у всех. Но, как правило, их не обнаружишь при поверхностном осмотре. Давай посмотрим ящики. Вот, пожалуйста, доказательство того, что они не любят зятя – обрезанная фотография дочери с внуком. Кого еще они могли обрезать кроме ненавистного зятька?

– Интересно, чем же он провинился?

– Думаю тем, что увёз их дочь, а соответственно и внука слишком далеко от дома. Туда, где они не могут видится. Судя по заднему плану на фотографиях куда то в Африку или Южную Америку. Точно, в Южную Америку – видишь какой-то документ на бланке китайского посольства в Парагвае составлен. Вот видимо и не любят они зятя – разве наездишься в Парагвай на зарплату швеи и стоматолога.

– Вот, кстати и скелеты в шкафу. У тихой семьи – тихие скелеты. Несколько старых фотографий молодой китаянки, спрятанные под вторым дном коробки из под конфет, в которой лежат какие-то документы. Видимо неудавшаяся любовь молодости отца семейства.

– Может старости? – Хитро спросила Чань, которую начало занимать это расследование.

– Нет, фотографии старые. Им лет 30, не меньше. Примерно того периода, когда фотографирование из профессионального занятия перешло в любительское и за фотоаппараты взялись все кому не лень. Но фотолабораторий еще не было, качество любительской плёнки и бумаги было ужасным, а умения на всех не хватало, поэтому получались довольно жуткие экземпляры подобные этим. Это сейчас всё просто – взял цифру нормальной фирмы, и только знай – нажимай. Сюжетность страдает, но качество снимков стандартно неплохое получается.

Сергей ещё довольно много рассказал интересного о неприметной семье, жившей в недорогом районе Бэйхая и Чань перестала скептически относиться к увлечению мужа 'игрой в детектив' и иногда впоследствии даже сама просила мужа взять её с собой на его прогулки.

Саша периодически слушал радио. Через месяц после прибытия в Бэйхай смолкли практически все пищавшие до этого станции. Лишь на паре частот что-то передавалось азбукой Морзе, но пока попытки перевести сигнал успехов не давали. Запеленговать источники также не получалось из-за отсутствия аппаратуры и элементарного опыта в радиотехнике.

Поначалу, Саша надеялся, что прибывший лейтенант как человек военный сможет понять что передают, но тот лишь пожал плечами и сказал что он подрывник а не радист и если что-нибудь надо взорвать, то тут он всегда пожалуйста, а в радио он не силён.

Месяца через два после приезда в Бэйхай к Александру подошел Сергей:

– Слушай, мне рассказал мой тесть, что Фань втихаря ведет подрывную работу среди китайцев.

– И в чём же она заключается? – насторожился Саша.

– Он не хочет идти дальше, ему тут всё нравится, он сам выбирал это место и хочет, чтобы китайцы остались с ним и возродили великую нацию.

– А что китайцы? Как они собираются двумя десятками человек возродить нацию?

– Пока вроде не соглашаются, но Лу Сюнь посоветовал побыстрее мотать отсюда, несколько китайцев готовы поддержать Фаня, а подобный раскол ни к чему хорошему не приведёт.

В начале декабря заштормило и в бухту принесло огромное пятно мазута. Большая часть песка покрылась чёрными пятнами, которые отвратительно воняли, когда ветер дул с моря, радужная плёнка не давала нормально купаться – Сергей попробовал, но потом ещё несколько дней отмывался от стойкого запаха керосина.

– Сбылись худшие прогнозы, – огорчился Саша. – Почему именно сейчас? Три месяца всё было в порядке, а теперь такую бяку принесло.

– Всякое могло случиться, – сказал Семён, – например, где-нибудь поблизости разбился о скалы танкер, который раньше болтался в море, возможно, протекло какое-нибудь нефтехранилище или просто штормом принесло нефть, которая до этого болталась в другом заливе.

– Как минимум один вывод из этого можно сделать – в следующий раз не нужно селиться так близко от моря – лучше жить хотя бы на небольшой возвышенности, тогда запахи от таких разливов нефти не будут доходить до жилья.

Когда шторм утих, по инициативе Семёна все взяли лопаты и устроили субботник. За полдня от нефтяных пятен был очищен довольно большой участок пляжа и если от купания в море пока пришлось отказаться, то любители загара снова смогли проводить время нежась на песке.

К новому году образовались еще несколько устойчивых пар. Сыч подселился в бунгало к Мишель, Кэрол к Раджешу, читинский дедушка довольно настойчиво бил клинья к Цзян Лэй из Харбина, Джошуа ухаживал за Лю Ли, но профессор постоянно следил за своей дочерью, чтобы их отношения не зашли слишком далеко.

Беззаботная жизнь привела к определённому ожирению среди членов племени.

– Я уже и фитнесом начала заниматься, – жаловалась Жанна подруге за пару недель до нового года. – Да и вообще, я ем не больше чем до катастрофы, а посмотри на меня! разнесло как на дрожжах. На новый год вообще есть ничего не буду, закроюсь у себя в бунгало чтобы не видеть вкусняшек и не выйду.

Ольга внимательно и подозрительно оглядела Жанну.

– Ну-ка, пойдем проверимся…

– Куда проверимся?

– Не куда, а на что – на беременность.

Жанна рассмеялась.

– Я тебе не рассказывала, наверное. Я уже лет пять не могу забеременеть, чего мы с Семёном только не перепробовали – всё без толку.

– Ну, чем черт не шутит. Уж я по беременности литературы начиталась за последний месяц и могу тебе достоверно сказать, что рост грудей, живота и ягодиц при том, что всё остальное остаётся на прежнем уровне это очень даже похоже на беременность.

– Глупости. Ты себя вспомни, как ты себя чувствовала в начале беременности – от унитаза не отходила, а у меня прекрасное состояние.

– Ну, может тебе просто повезло, да и вообще, вы ж у нас особенные – ничем не болеете, может вас и не тошнит даже. В любом случае, чего тебе стоит провериться?

– Да пожалуй, ничего не стоит, – неуверенно сказала Жанна, у которой затеплилась в сердце лёгкая надежда, а вдруг действительно?

Уже через полчаса она радостно бегала по кампусу и демонстрировала всем ворох тестов, каждый из которых без сомнения сообщал о её беременности.

– Я же даже не знаю, какой у меня срок, – сказала она Семёну когда немного успокоилась. – Мы ведь с тобой вообще не предохранялись, соответственно может быть и несколько недель и несколько месяцев.

– Я бы сказала, что у тебя срок чуть меньше, чем у меня, но ненамного, – сказала Оля, подумав. – Месяца три – три с половиной наверное. Точнее вряд ли кто-то скажет.

– Интересно другое – почему ты вообще не почувствовала, что беременна, – сказала Света. – Обе свои беременности я помню узнавала о них на второй-третьей неделе по тем или иным дискомфортным ощущениям. Неужели ты вообще ничего не ощущала.

– Ничего, – пожала Жанна плечами. – Может это как-то связано с изменениями в нашем организме и с метаболизмом? Если царапины быстро заживают, то может и внутри организма всё быстро нормализуется? Я, например, как то попробовала съесть пару таблеток для сна, чтобы отоспаться и что бы вы думали? Ни в одном глазу – организм их переработал даже не поморщившись. Для нас сейчас наверняка бесполезны всякие витаминки-аскорбинки, биодобавки, таблетки от овуляции…

У Чань и Светы вытянулись лица и обе с ужасом убежали.

– Куда же вы? – Обиделась Жанна.

Через несколько минуть обе подруги вышли с точно такими же положительными тестами и виноватым выражением лиц.

Семён присвистнул.

– Похоже у нас проблемы…

– Ну не то чтобы у вас… и не то чтобы проблемы… – протянула Света. – И что с эти будем делать?

– Что-что, рожать, – ответила Чань.

Осознав серьезность ситуации, Александр созвал на следующий день всеобщий совет.

– Друзья, – сказал он. – Я собрал всех сюда по довольно важной причине. Насколько все вы знаете, мы изначально не собирались оставаться в этом городе надолго – нам нужно проехать как можно большее расстояние чтобы собрать как можно больше людей. Здесь нас собралось 40 человек и вряд ли наберется больше. Я думаю, что большинство тех, кто выжил в Китае пришли к нам. На японцев рассчитывать не приходится, похоже их острова уничтожены. О корейцах ничего не слышно. Едва ли кто-нибудь спасся на островных государствах.

– Когда мы начинали наше путешествие, мы рассчитали, что для восстановления популяции людей на земле без кровосмешения нужна группа выживших как минимум в 200 особей. Пока не набралось и четверти. Ситуация осложнилась тем, что 4 наших девушки беременны на сроках от 1 до 4 месяцев. Ни для кого не секрет, что путешествовать на дальние расстояния с грудными детьми будет практически невозможно. Потому я вношу предложение выехать в путь вскоре после нового года, тогда мы до родов успеем доехать и обосноваться на новом месте в восточной Европе.

Саша сделал паузу и продолжил:

– Кроме того, не хотел Вас пугать, но радиоактивный фон здешнего моря понемногу повышается, видимо сказываются отголоски взрывов в Японии. Пока это не представляет никакой опасности – можно даже купаться и взрослым и детям, но неизвестно какой степени достигнет это излучение в будущем.

Саша сел, предоставив возможность высказываться другим. Все собрались за круглым столом, составленным из банкетных тумбочек, поэтому выходить к трибуне было излишним.

Встал Фань.

– Сейчас начнётся, – сквозь зубы проворчал Сергей.

– У нас не 4, а 5 беременных, – сказал Фань. – Моя жена тоже на третьем месяце. Кстати, именно этим я и руководствовался, когда предлагал весной остаться здесь и никуда уже не ехать. Если вы хотите выехать вскоре после нового года, то я согласен присоединиться к вам – мы наверняка успеем добраться до места до того, как начнутся роды.

– Ты же вроде любовью к Родине руководствовался, – подколол Фаня чабан, – который в последнее время освоился и уже совсем не выглядел тем забитым деревенским увальнем, какого 3 месяца назад нашли на дороге.

– Ну… скорее все-таки любовью к жене, – смутился Фань. – А родина… родина лишила меня работы, зарплаты и пенсии когда у меня родился второй ребёнок. Я лет 10 назад имел неплохую должность в городской администрации, хороший по нашим меркам заработок, но потом, случайно моя жена забеременела вторым ребенком. Мы любим детей и категорически отказались делать аборт, после чего меня выгнали со службы, заявив 'одна семья – один ребёнок'. Я целый год нигде не мог устроиться и перебивался случайными заработками. Потом занял денег у родителей, открыл свою мастерскую и жизнь более-менее наладилась… но осадок всё же остался.

– Теперь вы можете оторваться по полной и нарожать кучу детей, – сказал Олег. – Никто Вас пособия не лишит.

– Мы, собственно и собираемся этим заняться. Я думаю, что в нынешних условиях старость нам никто не обеспечит кроме детей. Еще годик мы продержимся, а потом придётся пахать и сеять.

– Нужно учесть один момент, – сказал профессор. – Мы не сможем в январе проехать через северную часть Тибета, придётся ехать южным путём – через Индию и Афганистан. Но возможно оно и к лучшему – это были густонаселённые земли и, там наверняка выжило много людей.

Больше никто попыток выступить не делал.

– Если желающих высказаться больше нет, – сказал Саша, – то ставлю вопрос на голосование: 'Кто уезжает отсюда в Европу' 10-го января?

Вверх неторопливо поднялось 40 рук.

– Все, – удивлённо сказал Саша. – Тогда предлагаю продолжить подготовку к новому году, до которого всего неделя, а сразу после празднования начнём готовиться к отъезду.

Новый год прошел весело, некоторая напряженность между русскими и китайцами, желавшими остаться на родине, спала и все вновь были единой командой, готовой к восстановлению власти человека над природой.

Праздновали прямо тут же на берегу залива, расположившись прямо на песке. Зима принесла долгожданный отдых от знойной осени и все отдыхали душой и телом, когда по вечерам столбик термометра опускался до 20 градусов.

В тот вечер отрывались все кроме беременных женщин – им алкоголя не наливали, считая еще не родившихся детей общим достоянием и залогом выживания всего человечества. Остальные же приложили все усилия, чтобы дать выход накопившимся за последний год отрицательным и положительным эмоциям.

Сергею, как и некоторым другим, ускорившийся обмен веществ никак не давал пьянеть. Но он был упорный и его никак не устраивала судьба трезвенника, потому-то после долгих опытов он выяснил, что для того чтобы достичь нужного, хотя и непродолжительного эффекта нужно просто мешать водку с сильной газировкой. Эффект хоть и не мог сравниться с тем, чего раньше удавалось добиться всего парой литров пива, но тем не менее, бутылка водки вперемешку с бутылкой газировки вполне могла опьянить минут на 30-40, а хороший коньяк, так на целый час.

Как только стемнело, устроили огромный фейерверк. Через полчаса запасы огненных развлечений, нашедшиеся в единственном в городе магазине фейерверков, подошли к концу и все перебрались к столу. По случаю праздника мощности генераторов не пожалели и пляж заливал яркий свет прожекторов, неоновой цветомузыки и гирлянд.

– Наверное, нас сейчас даже из космоса заметно, – хмыкнул Саша.

– Ой, а как же космонавты на МКС, – обеспокоилась Света. – Может они выжили?

– Слишком низка вероятность, – пожал плечами Саша. – Скорее всего, излучение пришло из космоса и накрыло их первыми. Но если нет, то я им не завидую. Смотреть сверху, как в одно мгновение внизу умерла планета – не самое приятное зрелище. Потом у них наверняка закончился запас воды, продуктов, воздуха, в конце концов. Они сильно зависят от поставок с земли, а спуститься вниз без помощи ЦУПа вряд ли способны.

Новый год сначала встретили по хабаровскому, через час по читинскому, а ещё через час еще и по китайскому времени. К моменту встречи по китайскому времени язык у многих уже ворочался с трудом, чабан и Сыч спали тут же на песочке, а половине беременных девушек надоело смотреть на эти безобразия и они ушли спать в свои дома.

Другая половина женщин осталась контролировать своих благоверных, чтобы те по пьяни не пошли купаться. Впрочем, такой контроль не помог и к часу ночи все направились к тёплой морской воде – кто бегом, а кто и ползком, уже не обращая особого внимания на неприятный нефтяной душок, которым отдавал прибой.

Лу Сюнь меланхолично сидел на травке рядом с берегом, щипал травку и поглядывал на купающихся, очевидно контролируя дочь, чтобы не заплывала слишком далеко. Подошел и сел рядом Семён.

– Мало нас всё же. – Сказал Лу Сюнь, горестно вздохнув. – 40 человек – это всего один вагон поезда. У нас в районе самая маленькая деревенька насчитывала полтысячи жителей.

– Подожди, – говорил Семён. – Может еще кого встретим. В Европу путь неблизкий, наверняка найдутся ещё люди.

– Много не найдём. Если с такой огромной страны, как Китай к нам стеклось всего пара десятков человек, то на что можно надеяться…

– Не переживай, – положил Семён руку на плечо Лу Сюню. – Я верю, нам должно повезти.

Еще перед новым годом начались роды у овец. За неполную неделю родили все овцы из отары, и перед отъездом отара насчитывала уже 20 овец и 8 баранов.

– Если так дело пойдёт, скоро будем со свежим мясом! – Радостно потирал руки Саша.

– Думаю да, – пожимал плечами чабан. – Несколько барашков можно уже к лету забить – ни к чему нам их столько, а овцы вполне способны дважды в год приплод приносить, если за ними хорошо ухаживать.

1 января выдалось, пожалуй, самым тяжелым днём в жизни переселенцев. Жесточайшая головная боль не дала подняться с постелей практически никому. Одни лишь 'изменённые', как их теперь называли соплеменники, чувствовали себя в полном порядке – их хорошему настроению не помешали последствия выпитых накануне нескольких бутылок водки с кока-колой. Да и не было тех последствий.

– Красота! – Улыбнулся Саша, глядя на опухшего Олега, выползающего из своего бунгало. – Если после мутации можно бухать без последствий, то я за такие мутации.

– Подожди, – проворчал Олег, держась за пальму. – Вот прыщи на жопе повыскакивают от твоей мутации, посмотрю я как ты запоёшь.

На второй день после празднования нового года кемпинг ожил. Люди стали понемногу собираться в дальний путь – ездили в магазины за чемоданами, подбирали себе новые машины и прицепы, которые смогли бы выдержать дальнюю дорогу.

Топливо для машин решили везти так же – в квасных бочках, благо система заправки из них была уже отработана до автоматизма. Сергей и Семён съездили на ближайшую заправку и из топливных танкеров залили под завязку обе бочки. Впрочем, сделанные тут же расчёты показали, что на 14 машин этого топлива хватит ненадолго и чтобы доехать до Европы придётся ещё наполнять эти бочки как минимум пару раз.

На 8-е января объявили всеобщую готовность и сбор-просмотр колонны автомобилей. С утра вдоль обочины неподалёку от кемпинга выстроилось 14 здоровых машин.

– Это ж сколько мы с собой барахла везём, – присвистнул Семён.

– Ничего, не было бы мало, – ответил Саша, – тоже скептически оглядывая колонну. Зато будет что выкидывать.

– А запах-то какой! Я уже забыла как могут вонять полтора десятка работающих машин. – Заявила подошедшая Оля, сморщив нос.

– Ты что, тебе, как беременной женщине вообще положено тащиться от запаха бензина и кушать мел! – Безапелляционно заявил Саша. – Поверь моему большому опыту, я припас пару кусочков мела, могу поделиться.

– Да ну вас, – обиделась Ольга.

Как самые опытные перегонщики, Саша с Семёном приступили к техосмотру и начали давать ценные указания тем, чья машина по их мнению не была готова к длительным переездам.

Рекомендации были довольно жесткими – когда в путь отправляются вместе 14 груженых машин не избежать тягомотины, а когда еще не все машины подготовлены и то одна то другая останавливаются, то поездка вообще превращается в кошмар.

Чтобы не допустить этого, парни посоветовали читинцам поменять микроавтобус на полноприводной, некоторым было рекомендовано поменять шоссейные шины на всесезонные, другим – получше закрепить прицепы.

В целом, все осмотром остались довольны. Почти всё было готово, чтобы покинуть это гостеприимное место и переехать на другое, не менее гостеприимное.

Сергей снимал процесс на видеокамеру – за время отдыха на море он так и не охладел к своему увлечению и самозабвенно клеил фильмы из отснятого материала. Таковых уже было два.

Первый о самой катастрофе и о том, как все добирались до Бэйхая. Для доработки этого фильма Сергей организовал студию в одной из комнат, куда по очереди загонял всех, в том числе даже детей, чтобы те рассказывали о своих наиболее ярких впечатлениях и о том, как они добирались до места встречи. Из наиболее интересных рассказов, перемеженных видеосъемками, сделанными им в поездке и был сделан фильм, который, впрочем не оставил никого равнодушным и после совместного просмотра Сергею единодушно был вручён пластмассовый Оскар, которого ехидный Саша нашел в сувенирной лавке.

Проникшись после просмотра фильма идеями кинематографа, все стали терпимо относиться к увлечению Сергея, ходившего с постоянно включенной камерой и отгоняли его, лишь когда он пытался заснять кого-нибудь в интимные моменты – в голом виде, или чистящим зубы, или выходящим из нужника. Но, так как он постоянно старался подловить именно такие моменты, гоняли его всё же почти всё время.

Тем не менее, перед новым годом Сергей презентовал широкой аудитории свой второй фильм о жизни в Бэйхае, который также сорвал аплодисменты, получил второго Оскара и немало похвал.

В ночь перед отъездом все проснулись от громких криков, раздававшихся от оставленных на дороге машин. Сыч первым выскочил с фонарём на улицу и обнаружил два барахтающихся тела возле второй машины.

Когда он подбежал, то увидел, что Семён сидит на поверженном Киме и заламывает тому руки за спину.

– Что случилось? – спросил Сыч, запыхавшись от бега.

– Да сам не пойму. – Раздраженно ответил Семён. – Вышел я поссать из дома, слышу что-то шипит у дороги. Ну я потихоньку подхожу посмотреть, а тут этот козёл шины ножиком вспарывает. Ну, я заорал, чтобы вас разбудить, а сам его схватил. Так этот урод ещё и мне руку порезал.

Перевязав Семёну руку, приступили к допросу корейца. Поначалу тот отмалчивался, пока не подошёл Сергей, любивший смотреть криминальные фильмы и боевики, а посему в теории много знавший о развязывании языков.

Сергей привязал корейца к стулу и попросил всех выйти. Затем достал откуда-то ящик с хирургическими инструментами и в полной тишине медленно надел латексные перчатки.

Глаза у корейца стали не меньше, чем у анимэшных персонажей. Тем временем, Сергей начал неторопливо доставать из ящика и раскладывать на небольшом столике перед корейцем шприц, скальпель и еще какую-то ерунду с непроизносимыми жуткими названиями и ещё более страшным видом.

Когда Сергей достал лапароскоп, Кореец сломался. Сначала он хрюкнул, а затем на чистейшем русском закричал:

– Не надо меня трогать! Я всё расскажу.

В комнату вошел Саша и шепотом сказал Сергею:

– Ты это, погуманнее, там девушки снаружи переживают.

– Да я его еще даже не трогал, – хмыкнул Сергей и обратился к мокрому от страха корейцу: Ну, рассказывай, как обгонял? как подрезал?

– Чего? – не понял тот.

– Забудь, – поморщился Сергей, тебе не понять. – Про колёса рассказывай, партизан херов.

Трясущийся от страха кореец поверг Сергея и Александра в шок своим рассказом.

А рассказал он о том, что на самом деле он из Пхеньяна, столицы КНДР. В Пхеньяне самое глубокое метро в мире и поэтому там спаслось довольно много людей – несколько сотен, в том числе и армейский генерал Пак Хво Мун с десятком армейцев. Чтобы не допустить паники и беспорядков, генерал сразу взял управление толпой в свои руки, в первый же день расквартировал выживших в гостинице при министерстве обороны и поставил у выхода охрану, чтобы никто не мародёрствовал без его разрешения.

– Тогда мы совсем не понимали что случилось, рассказывал Ким. На следующее утро пришел генерал и объяснил, что на нас напали Япония, США и Южная Корея, что они использовали новое волновое оружие, которое оказалось настолько мощным, что уничтожило и их самих и вообще всех жителей планеты.

– Но к счастью, великий вождь Ким Ир Сен предвидел возможность такого вероломного удара в спину, – тут кореец прослезился. – И он построил великое, самое глубокое в мире метро, чтобы корейцы смогли спастись, победить в войне и возродить свою нацию.

– Господи, ошизеть, какая еще война, – вырвалось у Жанны, осмелившейся заглянуть в комнату, в которой стояли Сергей и Саша с открытыми ртами.

– Он сказал нам, что нужно добить оставшихся в живых противников, – продолжил Ким, – чтобы уже никто не мешал нам развиваться, опираясь на учение Чучхе.

– Кого? – Переспросила Жанна тоже открыв рот.

– Тсс, потом расскажу, – заткнул её Саша.

Корейцу это не помешало. Он давно хотел выговориться и рваная история лилась из него потоком без остановки.

– Генерал в тот же день сформировал отряд из добровольцев, там было около 100 человек. Я тоже вызвался добровольцем. Большая часть отряда направилась в Южную Корею. Генерал сказал им, что всех встретившихся мужчин нужно убить, а женщин и детей привести в Пхеньян, в наш лагерь. Оставшимся членам отряда, нас было около десяти человек, генерал рассказал, что у КНДР разработано много секретного оружия как раз для таких случаев и показал нам одно из них.

– Мудрые вожди давно подозревали, что капиталистическая Япония не даст нам спокойно развиваться, поэтому на дне заливов во всех крупных портах Японии были заложены мощные ядерные заряды, доставленные туда торпедами, сделанными из пластика, чтобы их нельзя было засечь радарами. Новый вождь Ким Чен Ир не стал сразу взрывать эти заряды – он надеялся, что этого не понадобится и что капиталисты не решаться развязать войну с нами. Он был слишком миролюбив и ошибался. Вождь даже снял с работы генерала Пак Хво Муна, потому что генерал настаивал на том, что должен быть нанесён превентивный удар по капиталистической системе.

– Генерал еще сказал, что время их рассудило, теперь-то всем ясно, что нельзя было давать возможность японцам ударить первыми. Но мы, сказал он сейчас довершим начатое и взорвём Японию к чёрту.

Саша, Сергей и Жанна в ужасе переглянулись.

– Генерал подвёл нас к небольшому пульту в генеральном штабе, открыл колпачки, которыми были закрыты несколько тумблеров и по очереди перещелкнул их. Ничего не произошло, только маленькие лампочки справа от тумблеров загорались по очереди сначала зелёным, а потом красным. Но видимо генерала это устраивало, потому что он выглядел очень довольным и, щелкнув последний выключатель, сказал что всё, нет больше Японии. И так он это сказал, что мы ему сразу поверили.

– Несколько человек из отряда генерал оставил при себе. Сказал, что начинает формировать новую армию свободной Кореи, а оставшихся 5 человек он отправил в Китай – сказал рассредоточиться и не привлекая к себе внимания разведать обстановку в стране. Двое из нас пошли на север, трое отправились в Пекин, в том числе и я. До столицы мы шли пешком, стараясь не привлекать к себе внимания. Когда увидели, что город вымер и никого в нём нет, мы осмелели, взяли каждый себе по мотоциклу и разъехались в разные стороны – искать женщин и детей для Пхеньяна, так велел нам генерал, с которым мы связывались по рации. Я объездил много городов, но никого не встретил, а потом, через два месяца скитаний, когда уже собирался возвращаться в Корею, нашёл Вас.