Текст книги "Новый Рим"

Автор книги: Андрей Кадник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Да… Мне в автобусе Сыч рассказал о том, что сделали КНДРовцы, теперь у меня вполне чёткая картина произошедшего, но там наверху мы ничего не могли понять. В тот момент мы как раз пролетали над Тихим океаном и видели всё довольно отчётливо. Сначала произошло одновременно около десятка ядерных взрывов в японских портах. Нет, они не были настолько мощными, чтобы утопить Японию, скорее наоборот, слабенькими. Но они спровоцировали тектонический сдвиг, в результате которого Марианская впадина практически исчезла – это мы уже потом проверили эхолотами, а вся южная часть Японии ушла под воду. Видели бы вы, какое там было цунами!

– Да уж видели, – пробурчал Сергей. Чуть ноги не намочили.

– То, что вы видели, это еще цветочки, – не смутился Виктор. – Основная часть волны ушла на юг, практически смыв Юго-восточную Азию – сейчас там практически голые острова без городов и растительности. Только Австралии повезло, основной вал разбился об Индонезию и дошел до неё сильно уменьшившись в размерах. После этого происшествия всё стихло, больше наша аппаратура не фиксировала ни одного значительного взрыва на планете.

– Несколько раз мы заговаривали о том, чтобы покинуть станцию. В принципе, мы могли в любой момент отстыковаться от МКС и свалиться на планету в спасательном модуле. Но нас с одной стороны смущали все эти взрывы, с другой мы боялись, что земля заражена после этой космической пыли какой-нибудь гадостью, а с третьей – без расчёта траектории полёта, которую можно сделать только в ЦУПе, мы могли упасть куда угодно. И, честно говоря, шансов упасть в океан у нас было больше, чем на землю. А без вертолётов-спасателей, в океане мы бы пропали. Нам и на суше-то было очень тяжело первый месяц передвигаться после невесомости…

– Извините, отвлёкся, лучше всё по порядку. В общем, мы решили пока у нас есть еда сидеть на станции и смотреть как будут развиваться события внизу. А они собственно почти никак не и развивались. Постепенно останавливались электростанции, гасли города, последним погас свет в каком-то канадском городке примерно через месяц после катастрофы. Мы от скуки даже делали ставки, сколько протянет та или иная ГЭС без людей. Похоже, что дольше всех без вмешательства отпахали ветроэлетростанции, вполне вероятно, что некоторые из них до сих пор освещают какую-нибудь деревушку.

– По нашим расчётам, без прибытия грузовых модулей нам хватило бы еды где-то на 4 месяца. Спускаться на землю мы решили через 3 месяца, чтобы внизу хотя бы протянуть месяц на собственном пайке, если нас забросит в глушь или в море.

– Время мы старались даром не тратить, пытались изучать, что всё-таки произошло с планетой. Правда, записи приборов наблюдения нам многого не дали. Единственное, что мы смогли выяснить это то, что люди погибли не от яркого света или от пыли, а от непонятных волн, которые стали излучать эти микрочастицы при попадании в атмосферу. Насколько мы поняли, это излучение каким-то образом мгновенно сожгло все теплокровные живые организмы.

– Похоже, не только теплокровные, – не удержался Саша. – Там где было тепло погибли все организмы, в том числе мошки, комары, змеи, лягушки, а они, как вы знаете, приобретают температуру среды обитания. Судя по всему, дело не в теплокровности, а в температуре тела, если она была, положим, выше 30 градусов, то излучение сжигало этот организм, если ниже, то ничего ему не случалось.

Виктор покивал головой:

– Видимо наши выводы в целом сходятся. Сам процесс, как излучение убивало, или сжигало людей и животных мы так понять и не смогли. Похоже, что земная наука никогда не сталкивалась с подобными явлениями.

– Вильям оказался действительно хорошим программистом, когда мы пустили его за бортовой компьютер, то он попытался рассчитать траекторию нашего спуска так, чтобы мы не упали в океан, но нам не хватало знаний чтобы сделать точный расчёт. Погрешность составляла тысячи километров. В конце концов, мы приняли решение, что будем стараться попасть в середину самого большого материка – Евразии, там плюс-минус пару тысяч километров это не так страшно и скорее всего мы приземлимся на сушу. Еще мы подстраховались тем, что решили пустить спасательный бот вокруг земли по такой траектории, чтобы она максимальную часть проходила над сушей. После этого, Вильям составил такую программку, что компьютер сам с помощью телескопа искал места вероятного проживания выживших людей. За два месяца её работы нам удалось обнаружить несколько потенциальных мест, где сейчас проживают выжившие. Всё это отмечено на этой карте.

Виктор выложил и разложил на столе небольшую карту мира, испещрённую красными и зелёными метками.

– С помощью этой карты мы надеялись в будущем выйти на какую-нибудь группу выживших людей и прибиться к ним. Видите, красные метки – это места ядерных взрывов, по крайней мере тех, которые смогли зафиксировать наши приборы. Зелёные метки – места вероятного скопления людей. Компьютер определял их по интенсивности свечения в вечерний и ночной периоды, а мы уже потом отбрасывали те, на которых были естественные пожары, а остальные места пытались разглядеть в телескоп когда отсутствовала облачность. Впрочем, сказать с уверенностью, где жили люди на момент, когда мы покинули станцию, я могу только про 4 места. Про 2 вы уже знаете – это Бэйхай, из которого вы уехали и Пхеньян. Оставшиеся два находятся вне пределов досягаемости на сегодняшний момент, это Сан-Диего, США и Ла-Пас, Боливия.

Саша присвистнул.

– Да, очень далеко, – подтвердил Виктор, – поэтому эти сведения нам ничем не помогут.

– Ну почему же, – задумчиво сказал Александр, – рано или поздно, нам придётся собраться всем вместе, ведь нас слишком мало. В племени, в котором 40-50 человек, кровосмешение и связанные с этим проблемы – рецессивные гены, наследственные болезни, ослабленное потомство практически неизбежны. Уже через поколение всем придётся жениться на племянницах или двоюродных сестрах.

– Не загадывай ты так далеко, – оборвал Сергей друга, – нам бы еще дожить до появления племянниц.

– Да подождите вы, дайте человеку дорассказать, – приструнила Света обоих.

– Да собственно, рассказывать больше почти и нечего. Десяток маленьких зелёных точек – это потенциальные места проживания людей. Компьютер их там вроде как обнаружил, но мы, сколько не пялились в экран – ничего не увидели.

– Всего одно место в Европе, – с сожалением протянул Семён, – одно тут, в Индии, два в России, одно в Тибете… а! старые знакомые, их мы тоже знаем, остальные все вообще далеко.

– Не стоит слишком доверять этим меткам, – покачал головой Виктор. – Я думаю, что даже если мы будет старательно обыскивать каждую точку на карте, то ничего не найдём. Ведь даже такая большая группа, как ваша снялась с места своего проживания, а маленькие точки – это либо костры, либо одиночные генераторы. Я бы предложил не отказываться от вашего первоначального плана, он мне кажется наиболее разумным. Нужно ехать в Европу, по пути оставляя информацию о своём передвижении, которую рано или поздно найдут, а когда уже осядем на одном месте – найдём радиопередатчик помощнее и объявим всему миру, где мы находимся, чтобы остальные подтягивались.

– Так вот, опять отвлёкся, – сказал Виктор, – в заранее оговоренный день, мы все уселись в спасательную капсулу, сложили туда остатки рациона, забрали винчестеры с данными орбитальной геосъемки во время и после катастрофы и сверзились на землю-матушку.

– Как и следовало ожидать, достоверно не рассчитанная посадка без проблем обойтись не может, но мы обошлись малой кровью… причём в прямом смысле слова. Внизу оказался довольно сильный встречный ветер, и капсулу понесло к земле под довольно большим углом. В конце концом она шмякнулась об кирпичную стену красного форта, который вы видели напротив Тадж-Махала, парашют сложился и отстегнулся, а мы жахнулись в этой капсуле с 15-метровой высоты, да еще прокатились по склону метров сто. Не самый гостеприимный приём оказала нам планета.

– Но не подумайте, я не жалуюсь, всё могло бы быть гораздо хуже. Мне вообще повезло больше всех, я получил лишь несколько ушибов, Синди вывихнула палец, Вильям набил здоровенную шишку на лбу, а Жак повредил ногу – видимо трещина в кости.

Собственно, стоны Жака и привели нас всех в чувство и мы стали действовать, несмотря на то, что за несколько месяцев отвыкли от земного притяжения и могли ходить от силы по несколько шажков. Недели 2 заняла реабилитация, во время которой мы тренировали отвыкшие от нагрузки ноги, еще 2 недели мы ждали пока срастутся кости у Жака – сейчас ему осталось пару дней до снятия гипса и тут появились вы. Дальше вы знаете.

– Может, кто из коллег хочет что-то добавить или у уважаемой прессы будут вопросы? – Улыбнулся Виктор.

– Виктор, – спросила Жанна, – а насколько можно доверять собранным вами данным? Я имею ввиду, могут ли быть еще на земле поселения, которые вы не заметили сверху?

– Да, конечно могут быть. Как я говорил, сверху телескоп мог вычислить только освещённые участки. Если тот же костёр находится под развесистыми деревьями, мы не увидели бы его, сколько бы человек возле него не сидело бы. То же самое с лампочками – если бы вы в Бэйхае освещали только помещения внутри домов, мы бы вас не заметили, но у вас горело много фонарей и на улице. Кроме того, программа была настроена так, чтобы изучать лишь обжитые районы, в основном крупные и средние города. Да и траектория полёта не позволяла охватить всю землю за два месяца. Если суммировать, мы успели осмотреть около 70% крупных городов, остальная часть земли была осмотрена лишь процентов на 5.

– Это внушает надежду, – пробормотал Саша.

– Да, но не очень большую, – пожал Виктор плечами. – Мы, например, были просто в шоке, когда поняли как мало людей осталось в живых. Даже самые пессимистичные наши прогнозы, как оказалось, были чересчур оптимистичны.

– Можете ли вы управлять станцией с земли? – Спросил Сергей. – Я никогда не поверю, что вы остановили работу программы по поиску людей, раз уж осмотрена такая небольшая часть Земли.

– Да, вы нас раскусили, – усмехнулся Виктор. – Я не стал говорить сразу, мало ли что нас ждёт в дальнейшем. Действительно, если мы доберёмся до центра связи со станцией, то мы сможем по паролю как снять результаты работы программы, так и получить полный доступ к использованию станции, и, соответственно ко всем её телескопам и оборудованию.

– Подобный космический центр действительно стоит найти, наверняка мы сможем осуществлять с него спутниковую трансляцию и сможем объявить всем куда идти. – Добавил Александр.

– Без сомнений, – сказал Виктор. – Но не сейчас. Чтобы запитать такой центр нам нужна куча энергии, потом его работу всё время нужно поддерживать, у нас пока нет на это времени и ресурсов. Нужно сначала где-то обосноваться. И тут, как я уже говорил, Европа подходит неплохо. Я не знаю точно, где находится центр космической связи – никто из нас не был в таком центре, это просто не наша специализация, но я точно знаю, что как минимум 2 таких центра есть в Европе и как минимум 1 – в России.

– Да уж, не самое точно местоположение, – хмыкнул Семён.

– Не волнуйтесь, как только доберёмся до какого-нибудь европейского института астронавтики, мы быстро разберёмся, где есть подобный центр. – Успокоил Жак.

– Да, – подтвердил Виктор. – На такие объекты, будь они трижды секретны, наверняка найдётся куча ссылок в соответствующей литературе… найдём.

В Агре пришлось провести ещё около недели – пока сняли гипс с Жака, пока он научился сносно ходить на костылях. Всё это время овцы отъедались, беременные девушки отдыхали от тряски, а остальные удовлетворяли свои туристические потребности. К отъезду Саша с Семёном знали и форт Агры и Тадж-Махал буквально как свои 5 пальцев. Сергей и Олег посетили эти достопримечательности лишь по одному разу, а остальное время предавались удовольствиям вроде поесть и выпить. Правда, несмотря на все усилия, отыскать нормального пива в Агре не удалось – видимо индусы не сильно уважали этот напиток, но постепенно парни пришли к мнению, что местный ром не такая уж плохая замена пиву.

Впрочем, пить вместе им не понравилось, так как Сергею приходилось ром постоянно мешать с кока-колой, и чтобы добиться хотя бы примерного соответствия состояний, он выпивал целую бутылку там, где его товарищ выпивал рюмку. А учитывая, что больше двух бутылок Сергей не мог в себя впихнуть просто физически, то пока его почки перерабатывали всосанный литр до состояния мочи, он успевал напрочь протрезветь, что раздражало и его самого и его собутыльника.

У Олега характер был мягкий и отходчивый, который не позволял ему подолгу сердиться на друга и каждый день они снова и снова садились за местный ром, пытаясь найти именно ту комбинацию алкоголя и газировки, которая позволит дуэту дегустаторов запеть в унисон.

Ольга не оценила терзаний мужа и на четвёртый день положила конец возлияниям, пообещав связать обоих и сдать в дурку, если посиделки не прекратятся.

На ворчание мужа о том, что дурки у них нет, Оля пообещала сделать её из вагончика, в котором до Тибета жил кореец Ким, и который теперь, за ненужностью, превратился в сборник всякого хлама, не вмещающегося у участников большого переезда в их собственные машины и прицепы.

Сам Ким оказался довольно милым человеком. Живя в стране с железным занавесом еще покруче коммунистического, он искренне удивлялся многим, знакомых каждому вещам – скотчу, пакетику с чаем, утюгу с паром, ноутбуку, цифровому фотоаппарату, степлеру и уйме других повседневных предметов.

Его острый и пытливый ум не давал покоя ни ему, ни его новым друзьям (так уж вышло, что к Агре все уже не только не сердились на корейца, но многие уже и сдружились с ним).

Найдя очередное устройство, предназначение которого ставило его в тупик, Ким долго пытался разобраться с ним самостоятельно, крутя все доступные ручки, пытаясь воткнуть в розетку, вставить батарейки, ковыряя устройство значком с фотографией Ким Чен Ира. Если ему удавалось заставить очередную шайтан-машину заработать, то кореец настолько шумно радовался и веселился, что заражал этой по-детски искренней радостью всех окружающих.

Как только Жак научился сносно передвигаться на костылях, был объявлен день отъезда. Всем дали сутки на сборы своего раскиданного к тому времени по всем углам имущества и на последние набеги на супермаркеты. Ровно через сутки все дисциплинированно сидели в заправленных машинах с заведёнными двигателями и ждали команды на старт.

Космонавты, видя, что количество вещей у переселенцев стремительно расширяется, а место в автомобилях и прицепах к ним стремительно убывает, вместо одной поехали на двух разных машинах. Таким образом, колонна уже расширилась до 16 единиц техники не считая прицепных фургонов, бочек с бензином и прочей дребедени, которая болталась сзади машин.

После того как в Тибете пару раз отцеплялись прицепы, расстояние между машинами стали держать приличное, благо диапазон раций позволял выдерживать десяток километров между головной и замыкающей машиной. В результате, последняя машина поехала только минут через 15 после того, как стартовала первая.

Овцы жалобно блеяли, предчувствуя длительную дорогу, а у людей было радостно-возбуждённое настроение. Неделя безделья посреди большого пути всех порядком притомила. Спасало лишь общение с новыми попутчиками, оказавшимися как на подбор балагурами и хорошими рассказчиками. К концу недели уже все знали наперечёт модули МКС, предназначение каждого из них, а также в подробностях могли сами ответить на ранее интересовавшие их вопросы типа: как в космосе ходить в туалет, правда ли, что космонавты едят из тюбиков, как там заниматься сексом и можно ли при этом забеременеть. В общем, к отъезду все чувствовали себя вполне готовыми слетать на МКС самостоятельно.

Виктор оказался еще и неплохим техником – к моменту отъезда он соорудил походный душ, состоявший из бочки на колёсах, подобной тем, в которых везли бензин и керосин, налил в неё воду, приделал сверху солнечную батарею, пару тенов для подогрева воды, электронасос, душ и складную занавеску, складывающуюся в чехол, чтобы та не грязнилась в пути.

Саша восторженно оглядывал устройство душа, прищелкивал языком, фотографируя получившуюся гравицапу и удивлялся, как им самим до сих пор не пришло в голову сделать что-нибудь подобное. До этих пор, как и в первый день путешествия, все, кроме детей, мылись в речной холодной воде. Детям раз-два в неделю подогревали большую ванну, размером с небольшой бассейн, в которую загоняли всех разом для экономии времени.

К вечеру машины добрались до Дели.

– Какой же тут раньше был смог, – сообщил Семён, вдыхая полной грудью чистый, прозрачный и по-весеннему теплый воздух. – Помню, приехав сюда лет 10 назад, я просто не смог дышать в городе – задыхался едва выйдя на улицу из гостиницы. Потом приспособился ходить от одного кислородного кафе до другого, благо их в городе уже тогда было несколько. А сейчас – красота… – Семён развёл руками.

– Предлагаю в город не заезжать, – сказал Саша. – Уже даже тут столько машин, что еле растаскиваем, а дальше вообще ужас будет.

– Нужно заехать, – не согласился Семён. – В столице и не поставить указатель – это глупо. Другой вопрос, что всем там делать точно нечего. Надо выбрать 4-5 человек и их отправить.

Жребий показал, что в город ехать Джошу, Сергею, Фаню и Чопэлу. Остальные завистливо на них поглядели и отправились разбирать вещи и располагаться в придорожной гостинице на окраине индийской столицы.

Гостиница оказалась на удивление неплохой. Семён с ходу заявил, что такие загородные мотельчики специализируются на проведении свадеб, которые по индийской традиции всегда очень шумные и многолюдные. Экономя на еде и одежде, многие родители всю свою жизнь копят деньги, чтобы спустить их за одну ночь – на свадьбу детей. Непременные атрибуты свадьбы это оркестр из 30-50 музыкантов, расставленная везде, где только позволяет место, всевозможная еда, слоны и лошади для развлечения жениха, невесты и гостей.

Впрочем, гостям свадьба обходится тоже недёшево. Подарить недорогой подарок – это обидеть всех. Нет, не только жениха и невесту, но и родителей, которые первыми посмотрят кто что подарил, многочисленных братьев-сестёр жениха и невесты, всех их тетушек, дядюшек и даже тех, кто впервые видит молодоженов, а просто забрёл покушать на свадьбе.

– Кстати, – вспомнил Семён, – индусы очень гостеприимные. Мы как-то поселились в гостинице, в которой тоже практически каждый вечер проводилась свадьба. Спускаемся мы поужинать – глядь свадьба. Пока поглядели на жениха и невесту, подходит к нам кто-то из родственников и приглашает за стол, выпить за здоровье, ну и так далее. Выпили, поели, познакомились со всеми родственниками, к 4-м утра ушли спать. Проснулись уже после обеда, перекусили, подлечились, снова спускаемся на ужин и видим – едет новая свадьба, снова подходит распорядитель, и мы опять пьём. Через четыре дня мы по-честному попытались вырваться из порочного круга и съездить в город, в котором до этого из-за свадеб так и не смогли побывать.

– Город нам понравился, как нравится туристам всё, что непохоже на их родину, и к вечеру мы вернулись в гостиницу, незаметно проскользнули в свою комнату и легли спать. Такой вариант поведения оказался ещё хуже – полночи по нашим головам долбили барабаны, а трубы продували наши уши. Отчаявшись, на следующий день мы съехали из этой гостиницы и переселились в центр города – как раз туда, где мне приходилось гулять от кислородного бара до кислородного бара…

Сергей был выбран старшим в группе, направившейся в город, чем чрезвычайно гордился. Педантично подойдя к организации выезда, он составил большой список вещей, которые нужно взять с собой для строительства указателя и возможной помощи пострадавшим. При этом увещевания Саши о том, что в Хабаровске они обошлись лишь подручным ломом и баллончиком с краской не помогли.

– Указатель должен показывать не только направление, – говорил Сергей, – но и нести в себе послание о том, что его поставили цивилизованные люди, к которым не грех присоединиться. А если мы накидаем камней и баллончиком стрелочки нарисуем – кто же пойдёт за нами? Лишь дети какие-нибудь неприкаянные.

В общем, когда Сергей огласил список, глаза округлились даже у невозмутимого Чопэла, а Джош сглотнул и спросил сиплым голосом.

– Мы там будем указатель сооружать или новый Тадж-Махал?

– Указатель должен выглядеть на все 100, только тогда люди последуют за нами, – не смутился Сергей.

– Да, но я все равно не пойму, зачем нам большие зеркала в количестве 30 штук, подъемный кран, две солнечных батареи, аккумулятор и галогенная лампа.

– Объясняю. Из зеркал мы сделаем внизу сферу-основание, над которой будет возвышаться шест с лампочкой. Рядом будут стоять солнечные батареи, которые будут питать аккумуляторы, а от аккумуляторов ток будет поступать на шест.

– Хм, ну ладно, допустим. А зеркала-то зачем?

– А если кто-то будет пролетать на вертолёте или небольшом самолёте, то он увидит отраженный свет.

– Серый, ты явно не наигрался в детстве с конструкторами, – покачал головой Саша, – ну попробуйте, только недолго, через 2 дня мы начнём волноваться.

– А чего волноваться, мы будем в пределах радиосвязи.

Впрочем, через два дня, когда Сергей показывал фотографии установленного указателя, все признали, что проект довольно удачен и вполне долговечен. Лампа потребляла мало энергии, и накопленного в аккумуляторах за день электричества вполне хватало для того, чтобы она могла светить всю ночь.

– А для следующего столба я еще и релюшку сделаю на фотодиоде, чтобы лампа светила только когда темнеет, – прокомментировал Сергей.

Свет, отражавшийся в гранях зеркал, придавал сюрреалистичность указателю, а стоящие рядом солнечные батареи безошибочно указывали на то, что фонарь сооружен уже после катастрофы, а не до неё.

– А где вы указали, куда мы едем-то? – Спросил Саша.

– Знаешь, – смутился Сергей, – мы чуть было вообще не забыли это написать. Вспомнили только уже когда уезжать собрались. Нас так затянуло техническое устройство, что про основное предназначение маяка мы подзабыли. Короче, мы вложили капсулу под зеркала, да еще и на самих зеркалах написали куда едем несмываемым маркером на русском, английском и китайском языках – других просто никто из нас не знал.

– Ну ладно, – сказал Саша, – что-то мы в последнее время подолгу застреваем возле каждого города, а нам всем рожать скоро. Предлагаю форсироваться и с утра завтра выдвигаться дальше.

Так и сделали. После недолгих споров решили пока на север не забираться, чтобы не попасть в снежные ловушки подобные тем, которые пришлось преодолевать в Тибете. Поэтому выбрали хоть и не самую широкую дорогу, но направляющуюся точнёхонько на запад, что максимально приближало друзей к цели путешествия и давало возможность объехать горную часть Индии, Пакистана и Афганистана.

Дорога оказалась практически пустой. В Индии во время катастрофы было 9-30 утра – все уже добрались до офисов, но еще не разъехались по рабочим делам, поэтому к вечеру, остановившись лишь несколько раз для отправления естественных потребностей и для готовки обеда, добрались до границы с Пакистаном.

Тут решились впервые после памятной встречи с летучими мышами заночевать в палатках, так как никакого приличного жилья в последние часы езды не попадалось, а продолжать путь в темноте было довольно опасно.

Несмотря на то, что летучих мышей после первой и последней встречи с ними никто не встречал, все постарались поставить палатки поближе друг к другу, а машины припарковали так, чтобы можно было в два прыжка переместиться из палатки в спасительный салон.

Подстёгивая свои страхи жуткими историями, слышными в тиши ночи во всех палатках, беженцы утихомирились лишь когда стрелка часов подошла к 12 по местному времени.

На этот раз пронесло, никто не потревожил сон переселенцев. После сна на свежем воздухе, все бодро выползли из палаток, умылись, а кое-кто даже решился на утреннюю зарядку.

– Надо бы поторапливаться, – сказал Олег, – грустно посмотрев на располневшую жену. Через 2-2,5 месяца рожать Ольге, а там, в течение месяца-другого и остальным придётся.

– Не переживай, – сказал Саша. – Тут мы не застрянем, дорога ровная как стрела.

– Да нет, насчёт этой дороги я и не переживаю. Меня больше беспокоит проезд через Грузию и Азербайджан – там наверняка в горах снег ещё долго будет лежать.

– Ну и что. Пустим впереди какой-нибудь снегоочиститель, как делали в Тибете и проедем.

– Всё равно лучше поторопиться, – отрезал Олег. – Поехали.

Однако ускориться не получилось. Уже через час после того, как свернули лагерь и поехали дальше, дорогу перегородил пограничный кордон. И если отогнуть шлагбаум и убрать ленты с шипами ничего не стоило, то надпись 'Осторожно, мины', сделанная на хинди, английском и арабском языках, заставила всех призадуматься.

– А может всё-таки через Казахстан? – робко спросила Светлана.

– Ага, тогда мы там уже и осядем, – возразил Саша. – Это задержит нас как минимум на месяц, в результате все вы начнёте рожать где-нибудь на берегу Аральского моря, а с грудными детьми попробуй вас выдерни дальше ехать – задержимся ещё на полгодика, а там остальные забеременеют, дороги занесёт песком, вот так и останемся мы жить в бесплодных песках Казахстана. Где-нибудь в Каракумах. Нет уж, поедем тут, – отрезал Саша и крикнул Сычу: – У тебя танк надёжный?

– Да пока не жаловался.

– А если под ним мина взорвётся – что ему будет?

– Да он вроде с расчетом на это строился, – почесал Сыч бороду. – Видишь – у него низ обтекаемый, это чтобы взрывную волну гасить. А если честно не знаю, никогда не пробовал по минам ездить.

– Научи меня управлять, я попробую проехать.

– Сдурел что ли? – Сыч выпучил глаза. – Даже если танку и ничего не будет, то сидящему в нём никак не поздоровится.

– Знаешь, я сильно сомневаюсь, что здесь заминировано. Это же не корейская демилитаризованная зона, тут вон машины периодически туда-сюда ездили, шлагбаум опускался-поднимался. Не может быть тут мин, пугало это – туристов устрашать.

– Да я тоже так думаю, – сказал Сыч, – но что-то проверять это на своей шкуре совсем не хочется.

– Не, парни, так не пойдёт, не дело обсуждаете, – встрял Семён. – Надо другой вариант искать как пересечь эту зону, она же не такая уж большая – вон и другая сторона видна. Нельзя человеками проверять есть ли тут мины или нет их, давайте техникой попробуем.

– Да тут вроде роботов-сапёров не видать, – съехидничал Саша.

– Зачем нам робот, – не смутился Семён. – Вон есть неплохой образец местного автопрома, похожий на наш Урал – нужно завести его и прогнать до тех ворот – он нам всю поляну и разминирует если что.

Сказано-сделано. Уже через час уралоподобный грузовик стоял заправленный и заведённый на стартовой позиции. Руль был надёжно закреплён в положении 'прямо', для педали газа подготовлена распорка. Саша отжал сцепление, включил первую скорость, вставил распорку между креслом и педалью и отпустил левую ногу. Мотор заревел, машина задёргалась и поехала рывками.

Не дожидаясь, пока та наберёт скорость, Саша спрыгнул на землю и встал рядом с остальными, чтобы наблюдать чем кончится дело.

Грузовик совершенно спокойно доехал до середины, где, видимо, не выдержал один из ремней, державших руль, и машину сдвинуло вправо. Дальше грузовик продолжал путь уже по пустыне.

– Вот видите, говорил я Вам, что никаких мин там…

Сашину речь прервала яркая вспышка и раскат взрыва. Части грузовика взметнулись в воздух и начали опадать дождём вдалеке.

– Есть. – Продолжил Сыч.

– Я туда не поеду, – испуганно сказала Оля.

– Вот чёртовы индусы с пакистанцами – не могли они мирно жить, обязательно друг друга бомбами позакидывать, поминировать дороги, видите-ли. И как нам теперь ехать? – Заворчал Саша.

– Да так как и собирались, – сказал Сыч. – Надо прогнать ещё один грузовик, если не взорвётся, то осторожно ехать по его колее.

– Я не поеду! – испуганно повторила Оля.

– Ты не поедешь, – вздохнув, согласился Сыч. – Ты пойдёшь. Аккуратно и осторожно точно по колее, благо она хорошо видна раз уж полгода тут никто не ездил. Вообще все пойдут – по одному, зачем лишний риск.

Пуск второго грузовика оказался удачнее. Тот не сошёл с дороги, где-то через минуту протаранил противоположные ворота и поехал дальше.

– А теперь по коням, – скомандовал Саша. – В машинах остаются только водители, минимальное расстояние между машинами – 100 метров, с колеи не сходить. Когда проедут машины – идут люди, детей возьмите на руки, идите тоже по одному, через 50 метров… поехали.

И Саша первым заехал на колею.

Через часа полтора все, потные от адреналина, но светившиеся от счастья, что всё обошлось, обнимались с пакистанской стороны границы.

– Видимо дорога всё же не была заминирована, – сказал Саша. – Первый грузовик просто ушел с трассы и попал на мину, которые стоят вдоль дороги, а дорогу всё же минировать глупо, когда нет войны.

– Проскочили и ладно, – сказал Семён.

– Проскочили? – Возмутилась Жанна. – Да мы только что в Пакистан въехали! А впереди ещё Афганистан и Иран! Насколько помню не самые безопасные страны с точки зрения российского МИДа.

– Ну, российский МИД любит всё преувеличивать, – примиряющее отозвался Семён. – Да и вообще, на земле опасны люди, звери и стихийные явления. Из трёх опасностей нам осталась лишь одна – радоваться надо.

Пересечение индо-пакистанской границы так всех утомило, что было решено расположиться на отдых и ночлег возле ближайшей речки, которой оказался один из левых притоков пакистанской реки Инд.

Вопреки ожиданиям, двухнедельная поездка по странам, от названий которых веяло угрозой, порохом взрывов и эхом терактов, оказалась наискучнейшей. Пустыня, тянувшаяся вплоть до долины реки Инд, сменилась нагорьем. Впечатлённым вершинами Тибета друзьям оно не показалось большим, тем более что снег лежал лишь на вершинах самых высоких гор, а автодорога в основном петляла по низинам.

Несколько раз встречались следы пребывания людей, очевидно выживших после катастрофы – расчищенная местами дорога, разбитые витрины магазинов, кострища прямо посреди дороги. Но ни разу не встретился указатель, на котором было бы сказано, где можно найти выживших.

Города и посёлки старались объезжать стороной, периодически лишь заезжая на шопинг в придорожные супермаркеты. Если на трассе машин практически не было – все до сих пор с ужасом вспоминали, какие завалы им пришлось разбирать в Китае, то в городах наблюдался час пик в самом разгаре, и проехать туда колонной было проблематично.