Текст книги "Новый Рим"

Автор книги: Андрей Кадник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– А вот тут похоже кто-то до нас уже был.

И действительно, приглядевшись все увидели, что из довольно большой пробки, образовавшейся на светофоре, кто-то заботливо вытянул в сторону три машины, освобождая проезд.

– Ух ты, мы не одни на этом свете! – Обрадовался Сергей. – Я слышал, что некоторые китайцы строят себе дома в пещерах, может это они – пещерные китайские люди?

– Вряд ли, – хмыкнул Саша. – Их традиционные пещеры яодун чем-то похожи на хоббичьи норы и довольно неглубоки.

– Ну, Саня ты даёшь, – засмеялся Семён. – Ты всё-таки дочитал энциклопедию до буквы 'я'.

– И не одну, – усмехнулся Саша.

– И как мы будем искать того, кто оставил здесь проход? – Спросила Света. – Мы даже не знаем, в какую сторону он ехал.

– Ну, это-то мы знаем, – сказал Сергей. – Видишь, машины оттащены в нашу сторону, а значит ехал он туда же куда и мы – в центр города.

– Сейчас найти на Земле кого-либо очень проблематично, если только этот кто-то не оставил информации где его искать. Поехали пока по следу, а там посмотрим.

След привёл друзей к гостинице София, напротив которой и располагалась одна из площадей города. На площади полукругом стояло 15 столбов, видимо символизировавших что-то для китайских историков. Друзья увидели лишь одно – два центральных столба были аляповато выкрашены в ярко-красный цвет.

– Вряд ли такова задумка архитектора, – сказал Сергей, подходя поближе. – Смотрите, тут иероглифы какие-то. Кто-нибудь взял китайско-русский словарь? – Спросил он скорее для проформы, нежели надеясь на положительный ответ.

– Я взял, – ответил Олег, подходя поближе. – Но мне он тут не нужен, здесь написано: 'мы в гостинице напротив'.

Все, округлив глаза, посмотрели на Олега.

– Так ты еще и китайский знаешь? – Уточнил Сергей.

– Совсем немного, – смутился Олег. – Оля вон лучше знает, мы же с ней в школу специализированную с китайским языком ходили.

– Ты Олег сегодня просто фонтанируешь сюрпризами, – сказал Семён, поворачиваясь к гостинице.

Там, из открытого окна второго этажа торчало довольное лицо китайца, который, увидев что на него смотрят сразу замахал руками, зазывая всех к себе в гостиницу.

Сергей привычным движением вытащил из-за спины видеокамеру, без которой уже не выходил из машины и принялся снимать 'встречу цивилизаций'.

Как выяснилось из путанного рассказа китайца и его трех спутниц и еще более путанного перевода Олега и Ольги, его звали Лу Сюнь и он был предпринимателем из уезда Ниньань. Вместе со своей женой Фэн, 16-летней дочерью Чань и наёмной работницей Цзян Лэй, они занимались выращиванием грибов в довольно глубокой пещере и по счастливому случаю в субботу пошли проведать всей семьей свое грибное хозяйство, за которым обычно следила одна только Цзян Лэй, а Сюнь с женой занимались продажей грибов. Пещера, где они выращивали грибы, находится довольно глубоко и они обычно используют самодельный подъемник, чтобы опуститься вниз или подняться из неё. В тот день они пробыли в пещере почти всё утро, взрыхляя почву и пересаживая грибницу, а когда поднялись обедать, то обнаружили, что вся их деревня полыхает, но никто её не тушит. Через несколько дней Лу Сюнь собрал свой скарб и, бросив грибы, отправился с семьей на своём трехколёсном грузовичке с ременным приводом в Харбин, потому что надеялся, что уж тут-то всё в порядке.

Узнав, что коллеги по несчастью приехали из России, Лу Сюнь очень обрадовался, сказав, что в Россию он поставлял грибы – русские очень щедро платят за них и совершенно не интересуются вкусовыми качествами.

Во время беседы говорил один Лу Сюнь, женщины помалкивали и сидели довольно безучастно, даже не выказывая никаких эмоций по поводу встречи с людьми. Лишь молодая Чань с интересом разглядывала парней и девушек.

Увидев пустой город, Сюнь решил что произошла очередная катастрофа на одном из химкомбинатов и, поселившись в центре города, стал ждать спасателей.

По словам Сюня, он тут жил уже почти неделю. Несколько дней назад ему пришла в голову та же мысль, что и ребятам и он объездил все площади города и написал на них название и адрес гостиницы, в которой поселился. Этому сообщению обрадовался Семён, решив, что тогда будет вполне достаточно написать маршрут своего движения только на площади перед гостиницей. Если кто и заявится в город, то всё равно рано или поздно придёт сюда.

Узнав о том, что катастрофа постигла не только эту местность, но и, по-видимому, всю планету, а также о планах ребят добраться до Европы, Лу Сюнь зацокал языком и поначалу пытался упираться, говоря что у него есть родина, которую он покидать не собирается. Тут впервые заговорила жена Фен, которая, по слова Ольги, говорила о том чтобы он подумал о будущем их дочери – как она тут будет жить одна, без мужа если кроме них никого в живых не осталось. После слов жены китаец мнение сразу переменил и согласился поехать вместе как минимум до Пекина. Он практически не сомневался, что столица выжила – Сюнь однажды был на ярмарке и не переставал восхищаться какое там огромное метро, наверняка в нём выжили десятки тысяч людей.

Посоветовавшись, решили в Харбине не задерживаться. Свою лепту в принятие такого решения внесла и река Сунгари, от которой клубами поднимался зеленоватый туман, явное следствие каких-то неприятных химических стоков.

На всякий случай все спали за плотно закрытыми окнами, а утром, едва рассвело, парни вместе с Лу Сюнем выбрались, зажав носы на площадь и зачеркнув прежнюю надпись, написали красной краской на русском, английском и китайском языках: 'МЫ УЕХАЛИ В ПЕКИН, ПОТОМ ЕДЕМ В БЭЙХАЙ'. Затем забрали из гостиницы женщин и детей, добрались до машин и побыстрее рванули из города.

– Как думаешь, мы ничем не траванулись? – Спросила Света Сашу уже сидя в машине. – Я за детей волнуюсь.

– Если и траванулись, то до обеда об этом узнаем, – ответил Саша с долей здорового пофигизма.

Выбраться из города не составило никакого труда – ехали по уже проложенной колее, виляя среди разбитых машин. Единственную остановку сделали уже отъехав подальше от реки, чтобы заменить машину Лю Сюня, который как приехал из своей деревни на трёхколесном грузовичке, ютясь вчетвером в тесном кузове, так до сих пор и не удосужился поменять автомобиль. Отыскав для него вместительный китайский внедорожник с труднопроизносимым названием, тронулись дальше в путь.

Трасса на Пекин была хоть и позагруженнее тех, по которым привыкли ехать парни, но пробок на ней не было и ничто не мешало быстро ехать. Единственное – пришлось остановиться при въезде на платную дорогу, чтобы поднять и подпереть шлагбаум для спецтехники, т.к. все остальные въезды были забиты транспортом.

Дорога имела 4 полосы в каждом направлении и была разделена довольно широкой полосой кустарника, что делало чрезвычайно проблематичным переезд на встречную полосу, если он требовался. На большей части трассы стояли металлические ограждения с двух сторон, которые не выпустили с трассы машины, лишившиеся своих водителей и те либо сбивались в кучки вдоль металлических ограждений, либо устраивали огромные завалы в тех местах, где дорога поворачивала.

К обеду доехали до моста через Сунгари, которая, причудливо изгибаясь, текла с юго-востока на север. Здесь над водой не стлался зеленоватый туман как в Харбине, однако залезть искупаться в мутно-коричневой жиже никто не решился.

Невдалеке виднелся посёлок, однако никто не стал разгребать завал на выезде с дороги только ради того, чтобы отобедать за столом и все устроились обедать прямо на трассе.

Китайцы поначалу расположились отдельной кучкой, но гостеприимная Жанна позвала их за общий стол, о чём, впрочем, впоследствии пожалела. Непривычный запах неевропеизированной китайской еды с обилием чеснока и специй у многих поотбивал аппетит.

– Сеня, ты видел знаки на дороге? – Спросил Саша. – Ограничение минимальной скорости в 120 км/ч. Чего же ты нас прессуешь своими восьмьюдесятью километрами? Если будем соблюдать указанный на знаках скоростной режим, то раза в два быстрее доедем.

– Этот скоростной режим не рассчитан на перевозку бензина в бочках из под кваса последними выжившими на планете людьми, – пробурчал Саша. – А рассчитан он на 4 миллиарда китайцев, из которых если и разобьется тысяча-другая соблюдая этот идиотский скоростной режим, то никто даже не заметит.

Китайские грибоводы оказались довольно способными к языкам и к концу обеда довольно сносно могли произнести с десяток слов по-русски. Даже женщины раскрепостились и уже довольно свободно общались с иностранцами, особенно старалась выучить язык хохотушка Чань. Сергей, заметив такое рвение со стороны дочки фермера, вызвался стать её личным преподавателем и пригласил поехать в своей машине – все равно ему скучно, а вдвоём всё же веселее.

Олег радовался, переводя эти слова. Его довольно напрягало чрезмерное, по его мнению, внимание Сергея к Ольге и он, будучи человеком далеко не глупым, уже узрел в Сергее потенциального конкурента.

Чань забавно покраснела, выслушав это предложение, а её отец тут же возмутился, мол как можно молодой девушке предлагать поехать с парнем в отдельной машине. Но тут снова вступилась Лю Фэн, которая спокойно, но твердо взяла мужа за руку и сказала:

– Конечно, мы будем очень рады, что вы окажете нам честь и поучите нашу дочь своему языку. Я думаю, что потом Чань сможет помочь нам в изучении языка и мы сможем лучше понимать друг друга.

От себя Олег к переводу добавил:

– Только смотри, по китайским традициям ты должен будешь жениться на девушке, если проведешь с ней вдвоём день в машине.

И заржал, глядя, как вытянулось лицо Сергея.

– Дурак, – ткнула Ольга мужа. – Не слушай его, всё он врёт.

К концу обеда все уже попривыкли к пряному запаху китайской еды и Саша даже нашел в себе силы попробовать то, что так настойчиво предлагала хлебосольная Цзян Лэй. Впрочем, каша, напоминавшая рис с грибами и овощами оказалась довольно-таки неплохой на вкус и, недолго думая, Саша срубал всю миску, а затем, размахнувшись, запустил её в поле.

Лу Фэн, увидев такое кощунство, покачала головой и что-то забормотала.

Александр смутился:

– Чего это она? Миску пожалела, что ли? Олег, ты скажи им, что заедем в магазин по пути, я им сотню таких мисок куплю, зачем эти отскребать.

Олег ответил зевая:

– Да забей, видишь они из довольно бедной семьи, каждый грош на счету, шиковать не привыкли. Они со своего древнего грузовичка-то жутко боялись пересаживаться в эту машину, а когда пересели, то закрыли в своем окна и двери на ключ. Менталитет так просто не исправить, на это нужны годы. Подожди, пообвыкнутся они, привыкнут что всё на этом свете осталось для них одних и будете еще наперегонки мисками кидаться.

Когда все рассаживались по машинам, Чань неуклюже залезла на пассажирское сидение Сергеева фургона с мясом. Поначалу они ехали молча, не зная с чего начать общение на таких разных языках. Затем Сергей взял инициативу в свои руки:

– Руль. – Сказал он, – показывая на руль.

Сначала Чань посмотрела на него непонимающими глазами, но потом ей стало ясно, чего добивается Сергей, и она закивала головой и повторила: 'руль'.

Занятие оказалось довольно увлекательным и меньше, чем через час Чань могла назвать по-русски практически любую вещь в кабине автомобиля. Отучившись несколько классов в школе, она умела писать и читать. В последние годы, её отец, заработав денег выращиванием грибов смог позволить даже заочные курсы в Харбине, на которые она выезжала 2 раза в год. Однако восприимчивый мозг Чань требовал большего и теперь как губка впитывал новые знания.

Мозг Сергея, воспитанный в культуре избытка информации, книг и интернета никак не поспевал за китайской девушкой и едва смог запомнить с десяток труднопроизносимых китайских слов.

Заглядевшись на новую подружку, Сергей едва не пропустил момент, когда ехавший впереди Олег затормозил, и остановился всего в паре метров от взрывоопасной квасной бочки.

– Бля! – Выругался Сергей.

– Бля, – покорно повторила Чань.

– Не, это не запоминай, – помахал Сергей рукой. – Потом ещё научишься.

Выскочив и обогнув машину Олега, Сергей увидел причину остановки – здоровый пассажирский лайнер совершил неконтролируемую аварийную посадку на поле непосредственно перед трассой, со всей дури вписавшись в дорожную насыпь и всем своим многотонным весом проделав широкую канаву в насыпи на обе полосы движения.

От самолёта почти ничего не осталось – видимо падал он с довольно большой скоростью и детали разбросало по большой окружности. Хвост валялся в поле метрах в 300 от места приземления, одно крыло оторвало и по инерции перекинуло через дорогу. Фюзеляж самолёта и второе крыло самолёта сгорели почти полностью, остались лишь обугленные части остова.

– Нда, тут так просто не перебраться, – заявил подошедший Семён.

– Как назло врезался в трассу в самом неудобном месте, – подтвердил Саша. – Тут слишком высокая насыпь – холодильник не проедет, бочки с квасом тоже.

– Если бы мне довелось погибнуть в авиакатастрофе, то я хотела бы погибнуть именно в такой, – сказала Жанна. – Нежданно-негаданно чик! И все сгорели. Когда летаю в самолётах – всегда боюсь, что вот-вот включится громкая связь и пилот объявит что-нибудь типа: 'Уважаемые пассажиры, волноваться не надо, у нашего самолёта отказал один двигатель. Но есть и хорошая новость, второй двигатель еще работает и мы совершим аварийную посадку в аэропорту Мухосранска'. Так было с одной моей подружкой, так она говорит, что уж лучше бы он ничего не говорил. Самолёт потом еще час летел до аэропорта и в нём все молчали, вцепившись в кресла, слышны были только детские голоса. Это был худший час в её жизни. Я бы такого вообще не пережила, ожидание смерти по-моему гораздо хуже её самой. Когда самолёт сел, большая часть пассажиров была в мокрых штанах, но все радовались спасению и прыгали от счастья как дети.

– Один умный философ доказал, что для конкретного человека смерти быть не может, – хмыкнул Саша. – Пока существуешь ты – нет смерти, если ты умер – нет тебя. Диалектический вывод – смерти нет.

– Вы отвлеклись от темы. После моста через Сунгари съездов с трассы не было, – сказал Семён, сверившись с атласом. – А если возвращаться за Сунгари и ехать по другому мосту, то это еще на как минимум на сутки затянет путешествие.

– Предлагаю попробовать перебраться здесь, – сказал Сергей. – И лучше бы успеть до дождя, вон уже небо как затянуло. В любом случае, что нам мешает попробовать?

– Ну хотя бы отсутствие лопат… – хмыкнул Саша.

Лопаты впрочем, обнаружились. Одна у Олега, который не переставал всех удивлять своей запасливостью, вторая у китайцев.

Двумя лопатами работая по-очереди, парни довольно быстро сровняли склон так, что по нему без особых трудностей смогли спуститься все машины. Бочки с топливом на всякий случай поддерживали во время спуска с двух сторон, чтобы те, не дай бог, не перевернулись. С противоположным склоном пришлось посложнее – крыло самолёта подрезало землю под асфальтом, превратив подъем в сплошную отвесную мешанину из камней и металла. Посовещавшись, решили выехать в поле, а там оторвать одну секцию дорожного ограждения и уже сбоку делать подъем на трассу.

Один угол ограждения оторвали тросом, прицепив его к Хаммеру и дёрнув. При этом, слетевший и спружинивший металлический трос со свистом пронесся над крышей Хаммера, чудом не разбив стекло. После чего, перепугавшийся Олег наотрез отказался отрывать второй конец ограждения тем же способом.

Снова пригодился газовый резак Семёна, которым вырезали две заклёпки на втором конце металлической полосы.

Тем не менее, подъем был слишком крут, чтобы по нему могли забраться машины. Через час поочерёдного махания лопатами, парни решили испытать новую дорогу на Хаммере, предварительно отцепив от него бочку с бензином.

Основные ставки были против уродливого образца американского автопрома, однако тот не подкачал и, разбрасывая камни из под колёс, заскочил на трассу.

Когда Олег сияющий вышел из машины, чтобы показать друзьям факи, так как он единственный был уверен в том, что заберётся на пригорок с первого раза, ливанул дождь.

Если бы дождь заморосил, если бы просто пошел, было бы еще полбеды, но дождь именно ливанул.

Все, кто в этот момент стоял снаружи с визгом заскочили в машины. Однако сидеть там пришлось недолго. Справа вспучилось рисовое поле, которое довольно быстро превращалось сначала в большую лужу, а потом и в большое озеро. Слева, с дороги лился бурлящий поток, постепенно размывая только что сделанную насыпь, по которой успел заехать лишь один Олег.

Он то и заметил первым надвигающуюся опасность и стал сигналить, привлекая внимание тех, кто остался внизу.

– Блин, что ему там понадобилось, – выругался Семён. – Пойду посмотрю.

Поднявшись под зонтиком наверх, Семён увидел машущего ему Олега.

– Смотри! – Сказал тот и показал на расстилавшееся внизу поле.

Впрочем, полем это назвать было уже нельзя. Бурлящий океан с едва заметными кое-где торчащими колосками, в который оно превратилось уже представлял довольно серьезную опасность для оставшихся внизу. Вода ползла к машинам, пожирая кочку за кочкой, и уже подбиралась к машине Сергея, стоявшей ниже всех.

– Нужно быстро вытаскивать всех! Пошли! – Крикнул Семён и ринулся вниз.

Вмиг были вытащены тросы, которыми сначала потихоньку вытянули бочки с горючим, а потом уже Сурфа, Делику и китайский джип.

По-осеннему холодные, крупные капли больно ударяли по телам и громко барабанили по железу автомобилей. Уже через десять минут все, даже девушки, которые вылезли из машин, чтобы облегчить их, были мокрыми до трусов. Зонтики не спасали совершенно – дождь лил то с одной, то с другой стороны. Плащ-палатки, которыми запаслись еще в Хабаровске, вытаскивать было некогда, а когда сообразили отправить девушек на их поиски, было уже поздно, поскольку все насквозь промокли.

В конце концов, женщин чуть ли не насильно запихали в уже вытащенные машины, а мужики принялись за рефрижератор, который пришлось зацепить тросами за два джипа, уж больно оказался тяжелый и один Хаммер даже не мог его как следует раскачать. Стоя вчетвером по щиколотку в воде и подталкивая холодильник сзади, в то время как два джипа и сам рефрижератор бешено газовали (за руль посадили девушек), смогли враскачку вытолкать многотонный грузовик на полотно дороги, после чего обессилено упали рядом с ним.

– Не расслабляться! – Крикнул Саша отдышавшись. – Простынем нахер! Все по машинам, включаем печки на максимум и переодеваемся.

Уже в машине Олег увидел, что вся спасательная операция заняла не больше получаса, в то время, как снаружи ему казалось, что они поднимали машины как минимум несколько часов.

Только успели переодеться и немного обсохнуть, как словно издеваясь, выглянуло солнце. Тучи разошлись, и только мокрый асфальт напоминал о прошедшей грозе.

Двумя пальцами Семён отцепил от машин тросы, превратившиеся в грязные ободранные лоскуты, и бросил их тут же – легче найти новые, чем отмывать эти. Затем подошел к спуску с дороги, к которому вели по асфальту грязные глиняные дорожки, оставленные протекторами автомобилей, и глянул вниз. От насыпанного спуска осталась едва половина, и та была подмыта и в любой момент могла обрушиться. Внизу плескалось огромное чёрное озеро.

– Да, вряд ли мы бы поднялись сюда, если бы ждали окончания дождя, – сказал подошедший Александр. – Пришлось бы бросать все машины внизу и искать новые.

– Столько мяса я бы не бросил, – усмехнулся Олег. – Остался бы жить здесь. Как у нас дела? Потери в живой силе или технике имеются?

– Я потянул ногу, Жанна прищемила палец, на рефрижераторе замяли дверь, – отозвался Саша.

– Ну, вполне приемлемо для такого боя со стихией, – сказал Олег. – Могло бы быть и хуже.

Хуже оказалось на следующее утро. Проснувшись в мотеле ближайшего городка – Дехуй, Ольга, Олег и трое китайцев, слегли с высокой температурой и насморком.

– У Оли температура 39, у меня где-то в этом же районе. Предлагаю сегодня отлежаться, – сказал Олег, – голова раскалывается, ехать не смогу. Завтра, надеюсь, уже встанем на ноги. Только съездите кто-нибудь нам за лекарствами.

– Блиин, ну мы тупые, – расстроилась Света. – Набрали кучу дребедени в российских магазинах, а в аптеки даже не заехали. И чем Вас теперь лечить? Я совсем не разбираюсь в китайских лекарствах, знаю только, что таблетки лучше не пить – там куча анаболиков содержится, помогает быстро и здорово, только лечит не причину заболевания, а его внешние проявления.

– Ну фиг знает, – сказал Олег, – должны же быть тут какой-нибудь аспирин Упса или что-нибудь общераспространённое.

– Отлёживайтесь, мы съездим, поищем, – сказал Саша. – Если что, мы целиком аптеку сюда привезём, а вы уже на месте выбирайте что вам надо.

Городок оказался довольно небольшой по китайским меркам – тысяч на 500 жителей. Аптеку Саша нашёл почти сразу по большому красному кресту над входом, но её ассортимент совершенно его не вдохновил – здесь, в основном, в разнообразии лежали в коробочках различные травы, цветочки, семена. Саша сгрёб в большую сумку по паре коробок лекарств, привёз всё в мотель и высыпал на стол.

– Вот, выбирайте!

– А нас уже отварчиком каким-то лечебным напоили, – сообщил Олег. – Довольно неплохо на вкус и вроде даже помогло чуток. У Лу Фэн с собой целая сумка всякой травы лечебной. Сейчас её позову, может ей что-нибудь пригодится из этой кучи.

– Это что, всё что ты нашёл? – Возмутилась Жанна разглядывая кучу коробочек с травой, различных мазей и настоек. – А где самое главное – антибиотики?

– Ну не знаю, что в той аптеке было, я всё принес. Подожди, сейчас Лу Фэн придёт, может скажет, она вроде спец в местной народной медицине.

Лу Фэн поковырялась в принесённых снадобьях, прочитала инструкции на паре коробок и что-то тихо сказала Олегу.

– Что она говорит-то? – Поинтересовался Саша.

– Я что-то не совсем понял, – отозвался Олег. – Говорит, что от простуды ей лекарства не нужны, она нас и так вылечит и еще сказала, что эти все травы, которые ты привёз для того, чтобы разбудить уснувшего дракона или что-то в этом духе…

– Что за чушь, – схватился за голову Саша. – Какие драконы? Это был не оккультный магазин, а обычная аптека с красным крестом, всё как положено!

– Дай-ка я сам посмотрю, – сказал Олег, – взяв пару коробочек с лекарством и уткнувшись в словарь.

Постепенно его лицо прояснилось.

– Ну, всё ясно. В общем, Саня, спасибо конечно за заботу, но ты нам с Ольгой привёз мешок лекарств от импотенции и фригидности, а вот это – вообще крем для анального секса. Ты в следующий раз съезди всё-таки в аптеку, а не в секс-шоп.

Все, кто это слышал расхохотались, а Александр попытался оправдаться…

– Какой еще секс-шоп, там даже по-английски было написано Health store.

– Точно, – сказал Семён, – я уже как-то прокалывался на таком. Зашел в отдел с надписью Health store и попросил вазелин. И только когда мне дали баночку с нарисованным пенисом обратил внимание на то, что вокруг сплошные вибраторы, да резиновые женщины в коробочках…

– Кстати, – сказал Саша, чтобы переключить разговор со своего прокола, – а вы знаете, что сегодня исполняется 10 дней со дня катастрофы?

– Подумать только, – сказала Света, – всего 10 дней, а мне уже кажется, что вот так вот было всегда, и населённая планета существовала в какой-то далёкой прошлой жизни.

– Надо было вчера помянуть, 9 дней всё-таки было, – сказала Жанна. – Чтобы души упокоились.

– С каких это пор ты стала такой набожной? – Удивился Семён. – Что-то не замечал за тобой раньше заботы о чьих бы то ни было душах.

– Глобальная катастрофа меняет людей, – заржал Саша. – Я вот вокруг смотрю и сам бы не прочь встать на колени и попросить господа о чём-нибудь. Только вот нет иконок в домах местных, одни Будды пялятся на нас с комодов. А молиться Будде у меня пока язык не повернётся.

– Хорош над религией стебаться, – сказал Сергей. – Вон, может китайцы буддисты ярые и может они тебя понимают, так огребёшься от них за попрание святынь.

Практически у каждого человека к середине жизни формируется собственное мнение о боге и о вере. Сергей довольно негативно относился ко всем религиям вообще и к христианству в частности. По его мнению, вера была уделом слабых людей, не способных к саморазвитию и самоконтролю и перекладывающих заботы о себе, своей семье и своей судьбе на плечи мифического существа. Сергей сознавал полезность религии для достижения государственных целей, ведь верующих людей легче загонять 'под ружьё', среди них на порядок ниже преступность, они, как правило, не возражают против государственной политики. Однако сам он не мог принять российских внешних проявлений религии – всех этих размножающихся как на дрожжах куполов, обязательных чёрных одеяний, песнопений, жестов и символизма. Всё это, по его мнению, загоняло человека в рамки настолько узкие, что ни о каком творческом развитии личности можно было уже и не думать.

Примерно такой же позиции придерживался и Александр, но он, в отличие от Сергея, был активным противником церкви. Его буквально бесили попытки православной церкви навязать всем свое мнение, ввести в школе обязательные церковные уроки. Попов он называл чёрными бизнесменами и, наверное, если бы существовал какой-нибудь клуб атеистов в городе, то он в него бы вступил.

Сергей же не был атеистом в общепринятом понимании этого слова, научное мировоззрение было ему так же чуждо, как и религиозное. Он вполне допускал, что могут быть правы и те и другие в равной степени, как и те и другие могут замечательно ошибаться в своих домыслах о происхождении мира. Его это не волновало. Ещё в школьные годы он решил для себя, что если и есть бог на этом свете, то этому богу нет и не может быть дела до какого-то там Сергея Костылёва. Онанирует ли Сергей или переводит старушку через улицу, господу это совершенно безразлично и наказывать или уж тем более поощрять его за эти деяния никто не будет.

– Серёга, ну ты как будто в ГРУ или ФСБ полжизни проработал, – пожурил Александр друга. – Это тем ребятам всегда чудится, что все вокруг них знают русский язык и только и стремятся выведать их секреты. А это вполне нормальные китайцы, я могу что хочешь поставить что русский они не знаю и не узнают пока мы их не научим. У тебя, кстати, я смотрю, неплохо получается Чань обучать, она с тебя уже глаз не сводит…

– Чё зубы скалишь, хорошая девочка, – обиделся Сергей.

– А я разве что имею против, очень даже неплохая. И красивая и хозяйственная, сразу видно! Не упусти свой шанс.

– Ладно, утухни, со своими шансами я уж сам разберусь.

Наварив больным еды, здоровые отправились гулять по городу.

Выдался тёплый осенний денёк, какие бывают только в бабье лето. Листва уже давно потеряла свою свежесть, но пока ещё оставалась на ветках и не собиралась опадать.

Городок оказался на редкость уютным. Такие небольшие городки существуют только в провинции, куда цивилизация запаздывает на десяток лет. Здесь еще велосипед оставался основным видом транспорта, тогда, как в Харбине и больших китайских городах он остался в давнем прошлом. Старые парки, небольшие лавочки, маленькие домики с черепичной крышей всё это создавало тот самый китайский колорит, по которому он нам известен еще с советских открыток.

Портили вид только большие кричащие плакаты с рекламой различных китайских торговых марок, да еще мусор, которого с каждым днём на улицах становилось всё больше и больше. Ветром разносило мусор с помоек, трепало выпавшие из сгоревших рук сумки с продуктами. Ручеек от прошедшего дождя размыл по улице мелкие пластмассовые шарики рассыпавшиеся из развязанных мешков перевернувшегося посреди улицы грузовика.

– Смотри, глаз! – Сказал Саша, нагнувшись и подняв один из шариков.

– И правда, – хмыкнул Сергей пиная ногой кучку пластмассовых шариков. – Этот грузовик вёз куда-то несколько мешков пластмассовых глаз.

– А что такого? – Сказал Семён. – Разделение труда, одни делают для кукол туловища, другие шьют одежду, а где-то здесь глазопроизводительная фабрика. Глаза любого цвета и размера, доставка в любой город.

– Это сколько же сейчас фабрик и заводов остановилось, – погрустнел Саша. – Хоть сейчас мировую революцию устраивай – отдавай фабрики рабочим, землю крестьянам, захватывай почты, телеграфы, телефоны…

– На каждого рабочего и крестьянина по несколько тысяч заводов достанется, – заржал Семён.

– Во! – Осенило Сергея. – Надо было с собой взять оборудование для пэйнтбола, тут столько замечательных закрытых площадок пропадает, сейчас бы поиграли всласть.

– Слушай, – не успокаивался Александр. – А ведь это где-то, наверное, целые фабрики по производству вибраторов стоят. Представляете станок, из которого один за другим вываливаются готовые члены самых разных размеров и некому подобрать их и сложить в коробку…

– Ну и фантазии у тебя, – хмыкнул Семён. – Ты сейчас себе не только грузовик самотыков можешь позволить, но и, например ванну шампанского.

– О, это я хочу попробовать, – заявила Жанна. – Где ты был раньше, давно мог бы организовать.

– Ты что, очумела? – Выпучил глаза Семён. – Ты представляешь, сколько это бутылок надо на себе перетаскать. А потом еще где-то воду взять, чтобы отмыться, оно же липкое, брр. Давай я лучше тебе завод виншампань китайский найду – прям там под струёй на разливочном аппарате ополоснёшся! Или хочешь, в чан с пивом окунёшься, тоже неплохо.

– Ну ты и гад! Сначала предлагает, а потом с темы съезжает! – Обиделась Жанна.

Нагулявшись и вернувшись в мотель друзья обнаружили больных уже в гораздо лучшем состоянии. Поток соплей стих, причём Ольга и Олег считали, что произошло это благодаря китайской настойке, которой Лу Фэн их потчевала каждые два часа.

Наутро от болезни остались лишь небольшие остаточные явления и Олег с Лу Сюнем за завтраком выразили полную готовность продолжать путь.

Уже к обеду друзья увидели развилку дорог. Прямо уходила трасса на Чанчунь, направо – в объезд города на Пекин. Несмотря на то, что однообразие загородной трассы всем уже здорово надоело, желания пробиваться через городские пробки тоже ни у кого не возникло. Поэтому пообедав, поехали по объездной дороге. Практически без приключений и без потерь добрались к вечеру до Шеньяна.

Перенесённая простуда всё же сказалась на Олеге, и по приезду в Шеньян он уже буквально валился с ног от усталости.

Все машины остановились перед въездом в город, чтобы открыть шлагбаум на выезде с платной дороги.

– Я вот тут подумал, – сказал Семён. – Предлагаю после того, как устроимся на ночлег поехать и найти какой-нибудь книжный. Во-первых, там наверняка есть более подробные карты Китая, а во-вторых, возможно есть схемы метро и, соответственно, информация в каких городах тут была подземка. Если мы найдём эту информацию, то сможем проложить максимально эффективный дальнейший маршрут, чтобы собрать по пути как можно больше людей.