Текст книги "Адмирал Ушаков"

Автор книги: Андрей Андрущенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

115

«Дохожу до таком крайности,– жаловался Ушаков Афанасьеву, – что вынужден заложить собственный мой дом и, покупая необходимо надобные веши, исправлять все необходимости, дабы быть готову» к походу *.

Деньги Ушаков занимал, и всё недостающее на флоте приобреталось. 26 июня Ушаков рапортовал Потёмкину: «Состоящие на рейде десять кораблей, шесть фрегатов и прочие крейсерские суда к выходу в море готовы»^{119 120}.

Десять линейных кораблей при шести фрегатах представляли силу, с которой не мог не считаться противник, даже имеющий многочисленный флот. Ушаков, непосредственно создавший флот, кропотливо готовивший личный состав, верил в его силу и готов был на решительные бои с противником.

Потёмкин, рекомендуя Ушакову присоединить к Севастопольскому флоту херсонские и таганрогские суда, высказывал опасение, как бы они не были уничтожены противником на пути в Севастополь.

На это Ушаков уверенно отвечал Потёмкину: «При готовности ныне Севастопольского флота, оные последовать могут без всякого сомнения, ибо не уповаю, чтобы неприятель, знав о силах нашего флота, осмелился показаться при здешних берегах» ^121.

В конце нюня Ушаков установил боевой порядок для кораблей и фрегатов, стоявших на рейде. В кордебаталню вошли четыре корабля и два фрегата, которые в походе и бою оставались под командованием Ушакова. Флаг сзой Ушаков поднял на 80-пушечном корабле «Рождество Христово». Авангардия состояла из трёх кораблей и двух фрегатов и находилась под начальством бригаднр-капи-тана Голеикнна. Арьергард был составлен из того же числа кораблей и фрегатов.

Появление турецкого флота в Чёрном море ожидалось со дня на день. В середине нюня Потёмкин разрешил Ушакову «со всеми изготовленными кораблями и фрегатами выступить в море». Он приказывал ему «противу городов поисков не делать», чтобы «напрасно не расстреливаться» ^{122. Главная цель похода заключалась в победоноском сражении с неприятелем. Этого-то и хотел Ушаков.}

2 июля 1790 г. Севастопольский флот под флагом Ушакова в составе десяти кораблей, шести фрегатов, репетичного судна, двух брандеров и пятнадцати корсарских судов спешно вышел в морс.

Накануне у крымских берегов против Георгиевского монастыря показался неприятельский флот, который шёл на восток, к Керченскому проливу.

Ушаков погнался за турецким флотом, чтобы «решить с ним дело». Тихие, до полного штиля, ветры затрудняли движение флота. Утром 6 июля русский флот подошёл к Феодосии. Здесь Ушаков узнал от коменданта порта, что турецкий флот за день до прихода его на феодосийский рейд прошёл в направлении Керченского пролива.

Ушаков поспешил в пролив, чтобы помешать противнику высадить войска на Крымский полуостров. 8 июля в 7 часов утра русский флот подошёл к проливу и лёг на якорь против Таманского полуострова, надёжно прикрывая вход в Керченский пролив и охраняя подступы Крыма. Во все стороны были высланы разведывательные суда. Одно разведывательное судно Ушаков специально послал к Анапе, где, по его предположению, скорее всего находился флот неприятеля.

Ушаков не ошибся. В десятом часу со стороны Анапы с крейсера был дан сигнал, что видны «посторонние суда». Через полчаса в утреннем тумане показался турецкий флот, шедший от анапского берега по ветру под всеми парусами прямо на линию русских судов.

Противник имел десять линейных кораблей, из них четыре флагманских, четыре «отборных» и два «поменьше», восемь фрегатов и тридцать шесть мелких судов разного типа и величины. Флотом командовал капудан-паша Гуссейн (см. схему I).

Заметив противника, Ушаков приказал немедленно сняться с якоря, лечь в боевую линию и приготовиться к бою на левом галсе. Для усиления мощности огня Ушаков поставил в линию баталии и фрегаты, так как среди кораблей находились 46– и 50-пушечиые, «(построенные на вид фрегатов». По существу/ это были большие фрегаты, названные линейными кораблями. Крейсерские суда расположились за линией флота под ветром.

^Н-)_Ч1_Ч ^АЬ ** г

'Vi

г)

В 10 часов ЗО'пополуночи

&

ч

л ^ ^ ^

1? ^ J ^А

*41

У

~Г^

■' «-V

vj

о -

g

к

о

с

ез

£

'О

с

о

I!

'-> >ч

г– О *j г: 3_

°3

– 'О

у

Ф*

«Р *

J* ^vvV

•/ vVv

V V v v v

. = л 2 ^А 2-

5. п * ²

►– X – Г ^ – Г ^ a-i 2

^ = i

С 2 2 О = 0-5: а: = г н о ^ г

lb¹

О^о

*-=*: 3 =

о 5 ^

iggs

^;– я g-S-

–•ill

siC

Г* Е.Е*

Ч = с Ё

^§-§

с. а:

Несмотря на то, что при численном превосходстве противника и его выгодном положении формальная тактика предписывала сражаться на якорях, Ушаков решил вести бой под парусами, чтобы сохранить за собой свободу манёвра.

Русские экипажи были охвачены большим энтузиазмом. Все готовы были сразиться с неприятелем. Канониры спокойно стояли у заряженных пушек, готовые точно послать смертоносные залпы в корабли противника. Полные решимости матросы занимали свои места. Все приказания выполнялись быстро и сноровисто. На флоте на какое-то мгновение установилась полная тишина, как перед бурей. Лишь скрип мачт да свист ветра в снастях нарушали напряжённую тишину..

Под прикрытием высланных вперёд бомбардирских судов капудан-паша спешил построить линию баталии параллельно русской. В первой линии он поставил линейные корабли, вторую составили фрегаты. Мелкие суда находились за фрегатами (см. схему 2).

К двенадцати часам дня противники закончили построение 'И– сблизились. Капудан-паша намеревался атаковать русский авангард. Это был хорошо знакомый Ушакову с прошлых встреч тактический приём турецких адмиралов.

В двенадцать часов пополудни турецкий флот подошёл на дистанцию пушечного выстрела и открыл жестокий огонь.

По сигналу. Ушакова «вступить в бон» русские корабли по всей линии дружно вступили в сражение.

Турки яростно атаковали русские передовые корабли. Однако авангард под командованием бригадир-капитана Голенкнна нападение «выдерживал с отличной храбростью». Канониры точным прицельным огнём привели атакующие корабли неприятеля «в замешательство и расстройку» так, что противник «пальбу свою весьма уменьшил»

Заметив ослабление атаки, капудан-паша стал непрерывно усиливать нажим на русский авангард, вводя в бой другие корабли «с большими орудиями»^{123 124}.

V V ^

^v V ^

^ %

03

*

s. .

= 5

5 %

|£

a

CQ

C3

гз

a

a

c 2 Z ⁿ о -

si

« и

2 § 2 a

^ о

■О

*

*

*C

О

c

tQ

V

ж

ж

Л'

& Ж

Ж

Ж-

ЖИ

Ж

Ж'^

ж

ж

*ж

ж

Ж-

у>>

v v v

"V V

Г! Z ^ С С.

^ 8р

is * сз —

я з £• = >-

|ч§

•Э-О.2

о£3

b =1 ^ 030 ^%-s Го – – с

ОН'—' ^ —

Ж

ж

Ж".....

*Ж’.....'•-

Ж-....-.

>.о =i-is; г

У У У

о Ом -3

лнгХН—

У У

'У

С 2 X -° rsj

V V V

у СМ >ч—о. а5 Si£ о • *5 55

I&О

^а

L0 х 0

ы

Ушаков быстро разгадал и оценил тактическим замысел капудан-паши, который хотел окружить русский авангард и уничтожить его. У него мгновенно созрел план не только помешать противнику осуществить своп намерения, но и поставить его в невыгодное и рискованное положение. Ушаков приказал сигналом выделиться из линии баталии фрегатам и прийти на помощь авангарду. Так родилась идея создания «корпуса резерва». Этим манёвром Ушакова противник ставился под огонь с двух сторон. Остальным кораблям Ушаков приказал плотнее сомкнуть боевую линию. Сам же он с кордебаталней, прибавив парусов, поспешил к авангарду «против усилившегося неприятеля». При таком манёвре атакующие корабли и часть кораблей кордебаталии противника оказались под сильным огнём русского флота.

Встречный ветер не давал русским судам подойти на короткую дистанцию.

Около трёх часов дня– ветер переменился, и русские эскадры, оказавшись в выгодном положении, получили возможность приблизиться к линии противника на такую короткую дистанцию, что даже «картечь из малых пушек могла быть действительна» На турецкие корабли обрушилась лавина картечи, рвавшая в клочья паруса, такелаж и засыпавшая палубы обломками мачт и рей. Особенно большие и тяжёлые потери от картечи несли десантные войска, находившиеся на палубах. На многих кораблях турки, спасаясь от ураганного огня русской артиллерии, закрывали пушечные порты.

Капудан-паша заметил невыгодное положение своего флота относительно ветра и приказал всей линии совершить поворот против ветра на другой галс, чтобы в свою очередь занять удобную позицию. Совершая этот поворот, некоторые корабли * противника подошли ещё ближе к русской линии и оказались под губительным обстрелом русских пушек. Флагманский корабль «Рождество Христово» и шедший перед ним «Преображение» оказались ближе всего к противнику и, засыпая его ядрами, брандс-кугелями и картечью, причинили «великий вред на многих кораблях».

Два неприятельских корабля, один с подбитыми стеньгами и реями, другой с раздроблённой мачтой и по-врождённым рулём, потеряв управление, оказались так близко к русским кораблям, что появилась опасность столкновения с ними. Этим воспользовались русские канониры и произвели на них страшные опустошения.

Турецкий корабль вице-адмирала с сильно подбитыми парусами и рангоутом, плохо слушаясь руля, идя параллельно русской липни, подвергся обстрелу всех русских судов. Сбитые турецкие флаги, в том числе и вице-адмирала, полетели в морс. Один из них был поднят посланной с корабля «Георгий» шлюпкой и стал почётным трофеем.

Увидев, в какое трудное положение попали его корабли, капудам-паша вместе с остальными судами спустился под ветер и бросился на помощь. Идя параллельно русской линии контр-галсом ', он попал под прицельный огонь всех пушечных калибров. Русские моряки наблюдали «великое повреждение его кораблей и множество подбитого экипажа»^{125 126}. При этом кирлангнч с людьми был потоплен.

Ушаков мастерски использовал переменившийся ветер и совершил искусный манёвр. Он с кораблями корде-баталии, выйдя из линии на помошь авангарду, оказался на ветре. Чтобы напасть на турецкие суда с ветра всеми силами, он сигналами приказал авангарду «вдруг поворотить овер-штаг» ^{127. Флагманскому кораблю «Рождество Христово» приказано было стать во главе боевой линии. Все корабли, не соблюдая порядковых номеров, должны были как кому удобно, но как можно скорее вступить в кильватер корабля Ушакова. Ставить корабль командующего первым в линии баталии и позволять кораблям входить в линию «по способности случая» было неслыханным нарушением тактических канонов и категорически запрещалось всеми западноевропейскими уставами. В Англии за подобные нарушения полагалась смертная казнь.}

Но Ушаков смело ломал отсталые и обветшалые формы боя и на практике доказывал преимущество своих новых тактических приёмов.

Разрешение командирам кораблей не соблюдать порядковых номеров при вхождении в линию позволило

Ушакову построить новую линию боя в исключительно короткое время. Решиться на такой манёвр в момент сражения можно было, только хорошо зная своих командиров н экипажи, веря в их мастерство, смелость и выучку. Ушаков хорошо знал своих воспитанников, знал и верил им. Оказавшись на ветре со всем флотом, Ушаков, развернув все паруса, стал надвигаться на неприятеля. Капудан-паша, не ожидавший такого манёвра, пришёл в полное замешательство. Ему приходилось перестраивать боевую линию под ветром и при атаке русских кораблей, и он решил вырваться вперёд. Прибавив парусов и прикрывая повреждённые корабли, пользуясь лёгкостью хода обшитых медью и имеющих хорошие обводы судов, Гуссейн стремился опередить русские корабли (см. схему 3).

Но как ни старался капудан-паша уйти от удара, Ушаков, сигналя о погоне, «спускался с поспешностью на него». И только тяжёлый ход многих русских кораблей позволил Турецкому адмиралу продолжать уклоняться от боя.

Ушаков понял хитрость турецкого адмирала, который «провожая время, ожидал темноты ночи», чтобы скрыться от преследования. Но Ушаков бессилен был помешать этому. Тяжёлый ход кораблей не позволил ему настигнуть очень потрёпанного, но всё ешё сильного и имеющего преимущество в ходу противника (см. схему 4).

В девять часов вечера ночная темнота скрыла неприятельский флот. Это спасло его от преследования и уничтожения повреждённых кораблей.

Не видя турецких судов, так как они не зажигали огней, Ушаков продолжал идти тем же курсом, радеясь ночью при восходе луны или утром оказаться вблизи неприятельского флота. Чтобы держаться .в линии и не потеряться в темноте, Ушаков приказал зажечь на судах опознавательные огни.

Всю ночь шли под всеми парусами, но так и не увидели судов противника. Утром следующего дня турецкая эскадра также не была обнаружена.

На некоторых русских судах обнаружились повреждения в рангоуте, не отремонтировав их, нельзя было идти на поиск неприятеля к румелийским или анатолийским берегам. Поэтому Ушаков повернул эскадру к Феодосии и

2

c

о

t

%

v^

t:« s

*5 5* S 0.3 x » о

'i

-i

') •*

^ ^ ^ *9 3

•3*3

>>

ъ

-л

я

з:

5 *

Хз

c2

л Л

ё&

§r

X

Q^gS^.

*.s^e:-8

ss|sie

u л Q._ _n « Я CL X r – E 9 X O.t = ^C X «*=>> О »-. CL ^ 3 _e

– c ^s ® 5 =

сз у

cq – к 5 9°5

^ H г; Г" – О OoyXH

ej5«a*(«

^ -e– СХЬ 7 2

2 83a*

A

*Л . ^ 'Л

o&

*&

'Л ^

■ ■? Л -Л Л”' ⁴

-Л ‘Л

X н

** « ~

CJ •;.

X e.«j

. V4

утром 9 июля лёг на якорь в дальнем расстоянии от берега.

Подвели итоги потерям, они оказались сравнительно невелики, принимая во внимание длительность боя, силу и упорство противников в сражении. Бой 8 июля длился пять часов. На флоте оказалось двадцать девять убитыми и шестьдесят восемь человек ранеными. Повреждения корпусов кораблей и других судов были «весьма малы». Больше всего пострадали снасти, такелаж и паруса. Все повреждения можно было легко устранить.

Исправив наиболее важные повреждения, Ушаков на следующий день снялся с якоря и 12 июля 1790 г. прибыл в Севастополь ¹.

Турецкий флот, превосходивший русский флот своей численностью и качеством судов, потерпел поражение. Многие суда, особенно корабли капудан-паши, вице-адмиральский и коптр-адмиральский, сильно пострадали от меткого огня русской артиллерии. Людские потери.у турок были чрезвычайно велики, так как на кораблях находились десантные войска. Гуссейн поспешил укрыться в портах, чтобы привести флот в порядок. Весть о страшном адмирале «Ушак-паше» разнеслась по всей Турции.

Высадить десант в Крыму и на этот раз туркам не удалось.

Сражение в Керченском проливе 8 июля 1790 г. было крупной победой Черноморского флота. Его успех был обеспечен блестящим применением новых тактических приёмов Ушакова и прекрасной боевой подготовкой личного состава флота.

В этом сражении родилась идея организации из быстроходных и подвижных фрегатов резервного отряда. Командующий, в распоряжении которого находился этот отряд, мог бросить его на подкрепление угрожаемого участка или для усиления удара в намеченном направлении. Наличие такого подвижного отряда, впоследствии названного эскадрой «кейзер-флага», сыграло в дальнейших блестяще проведённых Ушаковым сражениях немаловажную роль.

Совершенно новым манёвром в тактике морского боя была перестройка боевой линии в ходе боя без соблюдения ранее установленных мест. Такой манёвр ставил

чV -а ^ ^

ч t, ^ Ф а ^ 3

Схема 4. Беспорядочное бегство турецкого флота, преследуемого русскими су-ла.ми. Флагманский корабль Ушакова старается настигнуть корабль капудан-паши.

. ^ м) “ ^

;чУ_а **

^ а а а

^ иа £>^

^ -9? ^V I. V

v-v ⁴

В 7 часов пополудни

противника в сложное положенно и заставлял сто перестраиваться в очень невыгодных условиях. Ike эго привело к замешательству и беспорядочному бегству противника. Таким же новаторством была и постановка флагманского корабля в голове боевой линии: его место строго определялось всеми уставами в центре. Ушаков счёл необходимым в решающий момент личным примером увлечь подчиненных для успешного завершения боя. Сила личного примера великого полководца А. 13. Суворова не раз выводила из критического положения армию и обеспечивала победу.

Так Суворов в армии, а Ушаков во флоте создавали новую тактику боя.

Наконец, сражение в Керченском проливе ещё лишний раз убедило Ушакова, что удар по флагманским неприятельским кораблям – наиболее эффективный путь к победе.

Ф. Ф. Ушаков великолепно понимал, что осуществление новых тактических приёмов боя зависело от замечательных боевых качеств матросов и офицеров флота. Это понимание решающего значения рядовой массы, «нижних чинов», выделяло Ушакова из среды многих высших военных начальников того времени.

Ушаков в приказе по флоту, объявляя личному составу флота благодарность Потемкина, писал: «ГЗсем находившимся во флоте при омом сражении штаб– и обер-офицерам и разных чинов служителям за оказанные ими при оном сражении мужество, отлично неустрашимую храбрость, рвение и прилежное исполнение должностей, за особый долг и удовольствие почитаю приписать и с моей стороны всякую похвалу и благодарность» '.

Потёмкин в реляции Екатерине И о победе в Керченском проливе, представляя Ушакова к награде, характеризовал его, как достойного, храброго и искусного начальника.

13. Кития между Глджнбеем и островом Те ид рой

Вернувшись в Севастополь, Ф. Ф. Ушаков немедленно занялся ремонтом судов. Он сам принял все меры для скорейшей доставки материалов, необходимых при ис-

правлении поврежденных судов. Ремонт судов производили не только мастеровые, но и судовые команды. Эго обеспечило скорое исправление кораблей.

Г1о поводу успешного окончания ремонта в приказе но флоту Ушаков отмечал, что работы «проводились с отменным рачением и скоростью весьма поспешно*, за что он приносит «должную благодарность» всем офицерам и «их подчинённым». Особо был отмечен в приказе капитан-бригадир Геленкин, «который неусыпным споим попечением, трудами и отменным радением способствовал успешному окончанию ремонта судов» *.

Ф. Ф. Ушаков предполагал, что канулан-паша постарается быстрее исправить свой сильно пострадавший в последнем бою флот и поспешит выйти в морс. И действительно, 2 августа на горизонте с юго-западной стороны против Балаклавы появилась турецкая эскадра в тридцать два судна. Среди них насчитали двенадцать фрегатов. Эскадра шла курсом на восток. Это была эскадра, отвлекающая внимание противника от главного удара. Турецкое командование хотело приковать Севастопольский флот к восточным берегам Крымского полуострова, сделав вид, будто намеревается высадить там десант.

Главные же силы султанского флота были сосредоточены между Дунайским гирлом и Гаджибеем. Командовал султанским флотом тот же капудан-лаша Гуссейн. Б помощь ему был придан старый моряк в чине полного адмирала Саид-Бей. Канулап-паша имел задачу нс допустить Очаковскую флотилию к Дунайской дельте, где она должна была поддержать с моря наступление сухопутной армии ^{128 129}.

Потёмкин приказал Ушакову, соединившись с Лиман-ской эскадрой, отогнать от устья Дуная турецкий флот, а при удобном случае и разбить его.

В начале августа суда Севастопольского флота были исправлены. Но Адмиралтейство своевременно не доставило ядер, пороха и других артиллерийских боеприпасов. А на флоте их было недостаточно. Ушаков, рвавшийся в море, нервничал и требовал доставки боеприпасов «скорою почтою».

«Я до тех пор не успокоюсь, пока не выйду в море», – писал он в Адмиралтейство 2 августа 1790 г.¹.

Наконец, артиллерийское снаряжение было получено, и 25 августа Севастопольский флот под флагом Ушакова в составе десяти кораблей, шести фрегатов, репетичного и бомбардирского кораблей, двух брандеров и семнадцати крейсеров вышел в море.

Ушаков вёл флот к острову Тендре, где ему было приказано соединиться с Лиманской эскадрой. Сам он, однако, полагал, что нужно было идти прямо к Гаджи-бею н атаковать неприятельский флот внезапно.

Поход же к Днепровскому лиману легко обнаружит вался противником, и преимущество внезапного нападения пропадало.

28 августа русский флот подошёл к острову Тендре. Наблюдателями был замечен неприятельский флот, стоявший на якоре в шестнадцати километрах от гад-жнбейского берега. Турецкий флот имел четырнадцать больших линейных кораблей, восемь фрегатов и двадцать три «отборных и лучших разного сорта судов». Турки вели себя настолько беспечно, что даже не выслали сторожевых судов.

Пользуясь попутным ветром, Ушаков приказал под всеми парусами идти на сближение и атаковать противника с хода. Не ожидавшие опасности турки, заметив быстро несущийся на них русский флот, растерялись, начали спешно рубить якоря и ставить паруса. Не соблюдая ни малейшего порйдка, весь турецкий флот двинулся в направлении Дуная.

В десятом часу утра Ушаков увидел, что турецкие передовые корабли вместе с кораблём капудан-паши ушли далеко вперёд и совсем оторвались от своего арьергарда. Ушаков, придерживая свои корабли к ветру, старался отрезать отставшие суда противника, прижать их к берегу и окружить.

Гуссейн скоро заметил, в какой опасности находится его арьергард. Он вынужден был повернуть обратно, приказав всему флоту построиться ему в кильватер. Так капудан-паша был принужден перестроить свою боевую линию. Турецкие флагманские корабли сосредоточились впереди.

Ушаков сигналами приказал своим эскадрам, не прекращая наступления, строиться в линию баталии; затем он повернул боевую линию параллельно турецкой эскадре. Чтобы усилить авангард на случай нападения на него, Ушаков приказал трём передовым фрегатам выйти из строя и, составляя «корпус резерва», занять место против передовых кораблей.

В третьем часу дня Ушаков поднял сигнал «спускаться на неприятеля». Русские корабли подошли на ближнюю дистанцию и открыли сильный огонь по всей турецкой линии. Хорошо обученные и закалённые в боях с турецким флотом, русские канониры с удивительным хладнокровием н точностью наводили свои пушки и с короткой дистанции обрушивали на противника смертоносные залпы.

Турки, по опыту знавшие силу русского огня, не смогли и на этот раз долго противиться ему. «Не стерпя жестокрго огня, с великою силою на него производимого, – читаем в флагманском журнале, – противник начал уклоняться под ветер», т. е. уходить от боя.

На флагманском корабле Ушакова всё время держался сигнал о преследовании противника. Русские моряки, воодушевлённые первым успехом, чувствуя своё моральное превосходство над многочисленным турецким флотом, на всех парусах теснили противника, непрерывно поражая его корабли из пушек всех калибров.

К пяти часам вечера турецкая линия баталии была разбита, и противник стал в беспорядке уходить. По приказанию Ушакова авангард и кордебаталия сосредоточили огонь по турецким флагманам, которые находились среди передовых самых сильных кораблей. Удар по передовой части турецкой линии был дружным и сокрушительным. Лучшие русские корабли «Рождество Христово», «Преображение», «Александр» и другие подходили вплотную к турецким кораблям и били их в упор залпами целых бортов. Более всех пострадали корабли капудан-паши и адмирала Сеид-Бея. Лучшая часть турецкого флота дрогнула и стала беспорядочно отступать в сторону Дуная. Это окончательно расстроило турецкий боевой порядок. Все суда султанского флота бежали, спасаясь от преследования страшного «Ушак-пашн».

Погоня за отступавшим противником продолжалась до восьми часов вечера. И на г.ей раз капудан-паша

ушёл от полного разгрома лишь благодаря лучшему ходу кораблей и ночной темноте. Русский флот оставался в море под парусами. К ночи ветер стал крепчать, появилась крупная волна. Пришлось бросить якорь. Часть мелких крейсерских судов ушла к берегам Очакова и там укрылась от ветра.

На рассвете 29 августа на русских кораблях заметили недалеко лавирующий турецкий флот. Он был настолько рассыпан, что некоторые его суда находились у русских под ветром на очень близком расстоянии.

К удивлению и беспокойству Ушакова, когда рассвело, выяснилось, что фрегат «Амвросий Медиоланский» стоит среди группы турецких судов. При спущенных флагах турки, видимо, считали его своим. Выдержка и находчивость командира капитана 2-го ранга Михаила Нелединского спасла фрегат от плена. Нелединский, не поднимая флага, снялся с якоря вместе с турецкими судами и некоторое время шёл с ними, а затем отстал, поднял русский флаг и благополучно присоединился к своему флоту.

Ф. Ф. Ушаков дал сигнал сняться с якоря, поднять паруса и преследовать противника. Турки, обнаружив неожиданно близкое соседство русского флота, растерянно стали рубить канаты, так как выбирать якоря не было времени, и спешно ставить паруса, чтобы выйти на ветер. Капудан-паша с несколькими кораблями ушёл далеко в море. Повреждённые накануне 74-пушечный корабль «Капитания» под флагом адмирала Санд-Бея и 66-пушечный корабль «Мелеки-Бахри»¹³⁰ отстали и в десять часов утра были отрезаны от своего флота.

Саид-Бей попытался следовать за своим флотом, но, настигнутый и обстрелянный кораблём «Св. Андрей», потерял часть парусов и ещё больше сбавил ход. Скоро к нему подошли ещё два русских корабля и. окружив его, открыли «жестокий огонь». Турецкий флагман продолжал сопротивляться. Адмирал Саид-Бей ожидал помощи от капудан-паши. Но Ушаков, отправив командира авангарда Голенкина с двумя кораблями и двумя фрегатами на преследование «Мелеки-Бахри», приказал

остальному флоту преследовать уходившие турецкие корабли с капудан-иашой во главе, а сам пошёл к окружённому турецкому флагману. Корабль Ушакова, подойдя к «Капитании» на дистанцию тридцати саженей, залпами своих мощных орудий нанёс ему «наи-жесточайшее поражение». Став в кильватер Ушакову, разрядили свои пушки и другие три корабля. Однако противник держался мужественно. Тогда 84-пушеч-нын корабль Ушакова подошёл к носу неприятельского корабля и, остановившись, готов бЪкп «сделать ему лаг всем бортом», т. е. дать залп из всех пушек одного борта. После этого, несомненно, корабль пошёл бы ко дну.

«Но в сне время люди неприятельского корабля, – читаем в журнале русского флагмана, – выбежали все наверх на бак и на борты, поднимая руки кверху, кричали на мой корабль и просили пощады и своего спасения» ¹³¹.

Ушаков, прекратив бон, выслал вооружённые шлюпки для снятия с корабля команды. Со шлюпок были видны на «Капитании» страшные разрушения. Все три мачты были сбиты по самую палубу. Корпус разбит до крайности, и корабль заливало водой. От «влепившегося» в корму брандскугеля распространялся большой пожар, быстро охватывавший весь корабль. Пока шлюпки приближались к кораблю, чудовищные языки пламени лизали уже борта и воду вокруг корабля, не давая подойти к нему. С большим трудом передовой шлюпке удалось снять лишь адмирала Саид-Бея, капитана корабля Мегмет-Дарие-Занм-Мустафу-Агу и ещё восемнадцать чиновников. Другие шлюпки не могли приблизиться к горящему и тонущему корбалю. Налетевший шквальный ветер ещё больше раздул пожар. В одно мгновенье корабль превратился в огромный костёр, брыжжущий во все стороны мириадами искр и застилавший всё вокруг густым едким дымом. Шлюпки поспешили уйти на соседние суда. Через короткое время огонь дошёл до крюйт-камеры ², и страшной силы взрыв превратил остатки вражеского корабля в груду горящих щеп и обломков.

¹ «Материалы», ч. XV. стр. 326.

² Крюйт-камера – помещение на кораблях, в которых хранится порох и боеприпасы.

Корабль «Капиташш» был совершенно новый, только первый раз вышедший в морс. Этот лучший корабль турецкого флота имел ил вооружении крупнокалиберные медные пушки. Экипаж его состоял из восьмисот человек, которые почти все погибли. в огне и при взрыве. Кроме двадцати человек, спасённых вместе с адмиралом, было поднято из воды державшихся на обломках ещё восемьдесят один человек. На корабле погибла «весьма знатная сумма» денег, составлявшая всю казну флота.

Второй турецкий корабль «Мслеки-Бахри», будучи отрезан, попытался спастись на мелях между Кипбур-ном и Гаджибеем. Однако бригадир Голенкип с кораблями настиг его, и турецкий капитан, видя безнадёжность положения, сдался с командой без боя. Экипаж корабля состоял из шестисот пятидесяти человек, по в живых оказалось пятьсот шестьдесят человек

Начинавшийся шторм нс позволил Ушакову продолжать преследование турецкого флота, который находился далеко на ветре. К тому же на флагманском корабле «Рождество Христово» большим ядром была разбита фок-мачта, а на других судах имелись повреждения в рангоуте и снастях. Ушаков вернул из погони суда и пошёл на соединение с генерал-майором де Рибасом, который с Лима некой флотилией не принимал участия в бою, а «делал... разные движения, и тем неприятелю наводил страх и беспокойство»². Бросив якорь на гаджнбей-ском рейде, Ушаков послал крейсеры «в разные места» для обнаружения подбитых судов. Скоро был приведён турецкий лансон³ с двадцатью девятью человеками команды. На другой день были взяты в плен бригантина и пловучая батарея с большими пушками и сорока тремя человеками команды.

Турецкий флот потерпел очень тяжелое поражение. Пожар и взрыв флагманского корабля па виду у всего султанского флота произвёл на турок подавляющее впечатление. Капудап-паша больше не помышлял о сопротивлении. Па его кораблях все только и думали о том, чтобы поскорее уйти от грозного русского адмирала и ^{132 131} его флота. Турецкий главнокомандующий Гуссейн поспешно бежал. Несколько дней он собирал свой флот у Калиакрии, а затем, несмотря на шторм, пошел прямо в Константинополь ¹³¹. По пути турки потеряли еще один линейный 74-пушсчный корабль со всем экипажем и несколько мелких судов. Все они были сильно повреждены в бою и нс выдержали шторма.

Таким образом, султанский флот в двухдневном сражении потерял три первоклассных линейных корабля и несколько мелких военных судов. На многих судах были сильнейшие повреждения. Огромными оказались и людские потери: 733 человека попали в плен, свыше 1 500 человек погибли в бою и утонули в морс. Очень многие были ранены ².

• Потери русских были совсем ничтожны: убитых двадцать один человек, раненых двадцать пять.

Корабли и другие суда имели очень мало пробоин, больше пострадали паруса и рангоут.

Исключительные боевые успехи этого сражения объясняются зрелым флотоводческим мастерством Ф. Ф. Ушакова, который обеспечил русскому флоту тактические преимущества в бою. Ушаков умело использовал момент внезапности, атаковав противника тремя походными колоннами. Таким образом он не потерял времени на перестроение в боевую линию.

Угрозой отрезать арьергард Ушаков заставил отступавшего противника принять бой в невыгодных для себя условиях.

Выделив резервный¹³¹ отряд, он усилил авангард и нанес мощный концентрированный удар по флагманским кораблям противника, чем дезорганизовал всю его линию и принудил к отступлению.

С другой стороны, победа была достигнута благодаря превосходной боевой подготовке и высоким моральным качествам личного состава флота.

Победа у острова Тендры очень обрадовала Потёмкина. Он назвал её знаменитой и предложил Черноморскому правлению вписать «сне достопамятное происшествие в журнал!,! Черноморского адмиралтейского пра– ^{133 134}