Текст книги "Адмирал Ушаков"

Автор книги: Андрей Андрущенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Обучение команд Ушаков начал осенью 1785 г., когда прибыл со своим кораблём «Св. Павел» в Севастополь. В бухте стоял уже корабль «Слава Екатерины». Севастопольский порт только что отстраивался. На берегу бухты были выстроены некоторые портовые здания и жилые помещения для офицеров и матросов.

Ф. Ф. Ушаков пришвартовал свой корабль к небольшому пустынному выступу в Корабельной бухте, который затем получил название «Павловский мысок» ^63.

Команда сошла на берег. Осмотрелась. Вокруг расстилался дремучий лес, спускавшийся до самой бухты.

На этой земле предстояло начать подготовку к зимовке. В первую очередь нужно было сделать пристань для разгрузки корабля.

«Ушаков сам за мастера, – пишет в своих «Записках» Полномочный, – офицеры за урядников, унтеры всех званий и рядовые употреблялись в работе; кто с носилками камень носит и землю, другие колья бьют, пашинником застилают и засыпают...» К

Всеми работами руководил лично Ушаков. Он был проектировщиком и руководителем работ одновременно.

Расчистив площадку пристани, сделали из старых парусов большую палатку и сложили в неё снятый с корабля такелаж. Остальные корабельные принадлежности «по-клали на пристани порядочно и закрыли».

Осень и зима наступили быстро. Усилились холода, а жилых помещений построить не успели. Пришлось превратить корабль в жильё. Ушакову сделали в каюте камелёк с выведенной на ют трубой. Так на корабле и зимовала вся команда со своим командиром.

Работы по устройству пристани не прекращались и-зимой. Матросы и канониры ломали камень и доставляли его на место постройки казарм,– магазинов и других портовых сооружений-. .

Между тяжёлыми работами на берегу Ушаков проводил занятия по изучению петровского морского устава, рассказывал о своём боевом опыте и морских плаваниях

• _т

Эти беседы сплачивали и воспитывали экипаж.

Так, в труде и ученье прошла зима. Наступила весна. Корабли не выходили в море. Всё лето флотские экипажи были заняты на строительстве Севастопольского порта и города. За лето команда Ушакова построила себе каменную казарму и несколько каменных магазинов для укладки корабельного имущества.

Строительство Севастополя заметно выросло за этот год. Всё многолюднее и оживлённее становилась новая черноморская военно-морская база.

• В январе 1786 г. умер командир Севастопольского порта Мекензи.

С2

На его место был назначен бездарный, завистливый и трусливый капитан 1-го ранга граф Марко Войнович, произведённый в следующем году в контр-адмиралы. Он презирал матросов и никогда не заботился о них.

Летом 1786 г. в Севастополь прибыл из Херсона ещё новый 66-пушечный корабль «Мария Магдалина» и 50-пу-шечный фрегат «Св. Андрей».

Таким образом, на севастопольском рейде величественно возвышались три линейных корабля и два больших фрегата херсонской стройки.

Кроме этих первоклассных кораблей, в Севастополе находились и двенадцать 4Q– и 32-пушечных фрегатов, прибывших из Таганрога, бомбардирский корабль, имевший десять пушек, две мортиры и две гаубицы и четырнадцать разных вспомогательных военных судов. Всего двадцать семь судов. На кораблях и фрегатах имелось до 826 пушек Это была уже довольно солидная эскадра. Правда, многие из фрегатов и мелких судов требовали капитального ремонта.

В тяжёлом труде прошла и вторая зима. С наступлением весны 1787 г. Севастопольский флот вытянулся на внешний рейд. Он был разделён на две эскадры. Первой эскадрой командовал Войнович, вторая находилась под начальством Ф. Ф. Ушакова. Флагманом флота считался Войнович.

На эскадре Ушакова шла упорная учёба матросов по креплению, отдаче и прибавке парусов, смене условно вышедшего из строя такелажа и парусов, упражнения в перемене галсов. Канониры упражнялись в точной наводке пушек по цели, сноровистой подаче зарядных картузов, ядер и т. п.

В мае 1787 г. Екатерина II в окружепин многочисленной свиты и в сопровождении союзника, австрийского императора Иосифа II, французского и английского послов прибыла в Новороссию и Тавриду.

Это было политическое демонстративное путешествие. Екатерина и Потёмкин хотели подчеркнуть, что Россия серьёзно закрепляется на побережье Чёрного моря и никому не позволит мешать ей в этом.

В Херсоне Екатерина II и её иностранные гости наблюдали за спуском трёх многопушечных линейных кораблей и одного большого фрегата

Спуск больших морских военных кораблей на речной верфи, широкое строительство других судов в новом городе, выросшем в степи, произвели на иностранцев большое впечатление, как и смотр Черноморского флота.

Здесь было показано нападение бомбардирского корабля «Страшный» на деревянную крепость, специально построенную для этой цели на северном берегу рейда.

Бомбардировка прошла удачно, крепость была сожжена брандскугелями.

Екатерина осталась довольна виденным и произвела повышения в чинах.

Мордвинов и Войнович были произведены в контр-адмиралы, а Ф. Ф. Ушаков – в капитаны бригадирского ранга.

Быстрое создание Черноморского флота говорило о прочном закреплении России на юге. Это сильно беспо. коило Турцию и её союзников, всё время подогревавших реваншистские настроения турок.

Посещение Крыма Екатериной II было истолковано в Константинополе как вызов, и раздражение достигло высшего предела. Однако война для России была преждевременной. Потёмкин писал Екатерине II: «Весьма нужно протянуть два года, а то война прервёт построение флота» ^{64 65}.

Тем не менее международная-обстановка не позволила завершить в мирных условиях постройку флота.

Глава питая

# ✓ РУССКО-ТУРЕЦКАЯ КОННА 1787—1701 гг. НАЧАЛО БОЕВОЙ СЛАВЫ Ф. Ф. УШАКОВА

1. Начало войны

Турция никак не хотела примириться с потерей Крыма и укреплением России на Чёрном море. Реваншистские стремления турецкого правительства постоянно поддерживались западноевропейской дипломатией. На этот раз особенно активно помогали Порте Англия и Пруссия.

Англия, ставшая огромной колониальной державой, стремилась укрепить своё возросшее влияние на Ближнем Востоке, чтобы. надёжно обеспечить подступы к Индии.

Но закрепление России на Черноморском побережье, успехи её в налаживании средиземноморской торговли, активная политика в Закавказье и на Балканах – всё это мешало внедрению английского капитала в турецкие владения и ставило под удар ближневосточные коммуникации с Индией.

Поэтому английское правительство поставило своей главной задачей приостановить продвижение России на юг, ликвидировать угрозу своим колониальным интересам на Востоке.

С этой целью английский премьер Питт Младший начал сколачивать в Западной Европе союзы против России. Главным партнёром англичан становилась Пруссия.

Она также не была заинтересована в росте политического и экономического могущества Российской империи и её союзницы Австрии. С Австрией Пруссия вела ожесточённую борьбу за главенство среди многочисленных германских княжеств.

Неприязнь Пруссии к России усиливалась ещё и тем, что она сдерживала непомерные аппетиты прусских юнкеров к расширению королевства за счёт чужих земель, особенно польских.

В 80-х годах XVIII в. международный авторитет России сильно вырос. Русская дипломатия всё настойчивее вмешивалась в западноевропейские дела и нередко диктовала свою волю другим государствам. Например, во время войны между Пруссией и Австрией за так' называемое «баварское наследство» . Екатерина II выступила посредницей и потребовала от Австрии «вполне удовлетворить требования немецких князей». Тешенский мир 1779 г., закончивший войну, был заключён по воле русских дипломатов. Россия стала гарантом государственного устройства Германской империи. Многочисленные немецкие княжества зависели от немецкого отделения Коллегии иностранных дел России.

Декларация о морском вооружённом нейтралитете, установившая новые международные нормы права для плавания судов во время воины, была дипломатическим триумфом России.

С 1780 г. началось австро-русское сближение, закончившееся в следующем году подписанием союзного военно-наступательного договора против Турции. Возник в России так называемый «греческий проект», по которому Турция изгонялась из Балкан и на её месте предполагалось восстановить Византийскую империю и создать отдельное государство Дакию.

Вполне естественно, что Англия начала ожесточённую борьбу с Россией за первенство н в европейских делах.

Средством для достижения цели английские дипломаты избрали воину Турции с Россией.

Английский посол Энсли и прусский посланник Диц развили кипучую провокационную деятельность в Константинополе против России, особенно летом 1787 г.

Русский посланник при Порте Я. И. Булгаков сообщал в Петербург, что «визирь, слушая вздорные внуше-ння английского, прусского, шведского, да может быть, и других ещё министров, принимает оные за наличные деньги и основывает на них надежду на получение от дворов их помочи» *.

Антирусская деятельность в Константинополе приняла такой открыто враждебный характер, что вице-канцлер И. А. Остерман вынужден был сделать по этому поводу официальное представление английскому посланнику в Петербурге.

«Не мы одни, – писала Екатерина II Потёмкину в начале ноября 1787 г., – но и вся Европа уверена, чго посол английский и посланник прусский Порту склонили на объявление войны. Теперь оба сии двора от сего поступка отпираются»^{66 67}.

Франция продолжала свою давнишнюю враждебную России линию.

«Я знаю точно, – писал Потёмкин Екатерине II в августе 1783 г., – что французы манят Порту помочь им недопущением флота нашего в Архипелаг и ссудою офицерами» ^68.

Такие враждебные действия против России сделали своё дело.

5 августа 1787 г. турецкое правительство предъявило русскому послу Булгакову ультимативное требование: вернуть Крым, согласиться на уничтожение всех существующих трактатов и приступить к заключению новых. Булгаков категорически отверг такое требование и был с сотрудниками посольства брошен в подземелье Семибашенного замка. Это означало объявление войны. Русскому правительству не удалось оттянуть воину на два-три года, строительство Черноморского флота осталось незаконченным.

Ушаков понимал, что Черноморскому флоту с кораблями, построенными наспех из сырого дерева, тяжёлыми и неповоротливыми в ходу, будет трудно состязаться с сильным и упорным противником.

Зная это, он искал способы, как победить сильного противника малыми силами. В его одарённой голове зрели новые тактические приёмы боя, основанные на ма-кеврсшюстн боевого порядка во время сражения. Его не удовлетворяла уааревшая, негодная ужо морская тактика, господствовавшая во всех флотах Западной Европы.

В конце XVII в. француз Павел Гост в своей книге «Искусство военных флотов» ^{69 изложил основные тактические принципы морского боя. Гост требовал соблюдения точно установленных походных и боевых порядков, вступления в бой только с положения на ветре и строгого соблюдения каждым кораблём своего места в строю. Для времени, когда флоты не имели правил– ведения боя и действовали беспорядочными массами кораблей, тактические принципы Госта имели положительное значение.}

В XVIII в. эта тактика господствовала во всех флотах и была превращена в догму, что надолго затормозило развитие морского тактического искусства. Морские уставы и наставления требовали атаки всей линии неприятеля в строгом строю. Каждый корабль должен был вступать в единоборство с кораблём противника. Если же противник численно превосходил, то следовало уклоняться от боя. Без специального приказания командиры кораблей под страхом смерти не имели права выходить из боевой линии для оказания помощи соседу. Эта тактика, доведённая до абсурда, уничтожала инициативу отдельных командиров, делала сражение нерешительным.

В сухопутных армиях также царила линейная тактика. Муштра и шагистика были единственной программой в подготовке солдата. Сражение выигрывалось лишь численностью войск. Проявлять инициативу офицерам и солдатам не разрешалось.

В России первыми решительно выступили против линейной тактики в армии А. В. Суворов, а во флоте Ф. Ф. Ушаков. Эти два великих современника создали новые тактические формы маневренного боя, применяя которые, они не знали поражений.

Условиями такого боя, по мнению Ушакова, должны быть высокая военная культура командиров, хорошая боевая выучка экипажей, смелость и решительность на-

падения, превосходное знание слабых и сильных сторон противника и правильный учёт условий боевой обстановки. Но эти качества можно эффективно использовать лишь при искусном манёвре и умелом выборе направления решающего удара.

«Нельзя соблюдать всех правил эволюции: иногда нужно делать несходное с оною», – утверждал Ушаков

Суворов и Ушаков учитывали превосходные качества русских воинов —• мужество, стойкость, самопожертвование во имя долга, природную смекалку и исключительную выносливость – и старались укреплять их в солдатах. ⁷⁰

Оба они прекрасно понимали, что успех сражения решают главным образом солдаты и матросы. Поэтому воспитание и обучение солдат и матросов они считали главным в подготовке армии и флота. Принципы Суворова: «Каждый воин должен понимать свой манёвр» и «тяжело в учении—легко в бою» – были руководящими при подготовке матросов, которыми командовал Ушаков.

Внедрение нового во флоте требовало от Ушакоза огромных усилий. Нужно было преодолеть косность и консерватизм начальствующих лиц, находившихся во власти старой линейной тактики и смотревших на матросов и солдат, как на бездушных и безмолвных автоматов. В самом начале войны контр-адмирал Мордвинов, старший член Адмиралтейского правления Черноморского флота, писал в приказе по эскадре: «Голос принадлежит только офицеру, дудка унтер-офицерам, а матросам не должно иметь как руки. Матрос не должен осмеливаться сказывать, что должно делать; если какая верёвка не отдана, то должен офицер приказать, и когда что упущено, то он виноват: пусть ломается и рвётся, – матрос должен молчать. Сие правило, – заключает Мордвинов, – столь свято утверждено всеми благоучреждёнными войсками, что ничто так строго не наказывается, как несоблюдение оного» К

Новые мысли Ушакова об активной и наступательной тактике были проверены в разразившейся войне.

Первый удар турки решили нанести по русскому флоту. По замыслам турецкого командования, султанский флот, сосредоточившись у Очакова, должен закрыть выход из Днепровского лимана в море. Таким образом, русский флот должен был оказаться разделённым на две части – изолированную лиманскую и севастопольскую. Затем турецкий флот совместно с войсками очаковского гарнизона должен был совершить нападение на Херсон и уничтожить военно-морскую базу Черноморского флота. Севастопольская эскадра, оставшись без основной своей базы, могла быть в свою очередь легко уничтожена. После этого Крымский полуостров без особых трудов должны были захватить десантные войска при поддержке восставших татар. ⁷¹

По этому оперативному плану предполагалось разрезать русскую сухопутно-морскую оборонительную линию на юге, которая проходила по Южному Бугу, через Кинбурн, Перекоп и Севастополь, разделить русские силы и уничтожить их по частям. Возможно, что удар на Херсон был подсказан французскими офицерами, которые в значительном количестве находились в Очакове в качестве инженеров и инструкторов.

Екатерина II так была раздражена против французов за их помощь туркам, что специально приказала Потёмкину: «Буде из французов попадёт кто в полон, то прошу прямо отправить... в Сибирь северную, дабы у них отшибить охоту ездить учить и наставлять турков» '.

Осуществление турецкого плана возлагалось на ка-пудан-пашу Эски-Гасана, за храбрость и решительность прозванного «Крокодилом морских сражений».

В Чесменском сражении 1770 г. Эски-Гасан фактически командовал турецким флотом, так как был значительно одарённее тогдашнего капудан-пашн Ибрагима Хосамеддина. Он едва спасся с горящего адмиральского корабля, выбросившись в море. Скоро после этого султан назначил Гасана капудан-пашой, т. е. главнокомандующим турецким флотом.

Как только русское посольство оказалось в подземелье Едикуля ², турецкая эскадра под командованием Гасана отправилась в Чёрное море.

16 августа 1787 г. она в составе трёх линейных кораблей, фрегата и свыше тридцати разных военных судов прибыла к Очакову, сильной турецкой крепости на северном берегу Днепровского лимана. Эскадра держалась под парусами на виду крепости и вела разведку.

В это время в Херсоне ещё не знали об аресте посольства. Об этом доходили лишь смутные слухи. На рейде Глубокой пристани стояли новый корабль «Владимир» и фрегат «Александр Невский», ожидавшие проводки через лиман и вооружения. ^{72 73}

Мордвинов, получив известие из Ясс об аресте Булгакова и наблюдая подозрительное поведение турецкой эскадры, приказал «по нынешним обстоятельствам» поставить на корабле и фрегате всю артиллерию ^].

40-пушечный фрегат «Скорый» и 12-пушечный бот «Битюг», прибывшие из Севастополя для проводки корабля и фрегата в Севастополь, заняли брандвахтенный пост у Кинбурна.

21 августа одиннадцать турецких 2-мачтовых судов напали на стоявшие у Кинбурна фрегат «Скорый» и бот «Битюг».

Русские моряки смело встретили многочисленного врага метким артиллерийским огнём. В течение трёх часов длился неравный бон. С наступлением темноты фрегат и бот, обрубив якоря, поспешили уйти узким фарватером мимо Очакова в лиман.

Турецкая эскадра начала преследование. Когда «Скорый» и «Битюг» проходили мимо Очакова, на них посыпались из крепости тучи ядер,, которые, однако, не принесли кораблям ущерба.

В этом сражении с русской стороны было произведено до 587 пушечных выстрелов, что говорит о мужественном сопротивлении двух небольших судов. Фрегат и бот благополучно добрались до Глубокой пристани, имея только три человека убитых и одного раненого^{74 75}.

Этим сражением начались военные– действия русско-турецкой войны 1787—1791 гг.

После неудачного нападения на русские брандвахтенные суда турецкая эскадра заняла выход из лимана в море. Херсонская военно-морская база оказалась отрезанной от Севастополя. Разделение морских сил значительно ослабляло оборону Крыма.

Севастополь ещё не был готов ни как морская база, ни как крепость. А Севастопольская эскадра не была достаточно сильна, чтобы вступить в единоборство с большим флотом противника, который, как полагал Потёмкин, постарается высадить войска в Крыму.

Первый, кто разгадал планы турок, был А. В. Суворов, назначенный начальником обороны Херсоно-Кин-бурнского района. Чтобы закрыть вход в Днепр,

Суворов построил батареи на островах, прикрывавших устье. На Кинбурнской косе также были поставлены сильные батареи и вырыты земляные полевые укрепления. Установлено было постоянное наблюдение за действиями турецкого флота и передвижениями войск в районе Очакова.

Флагманский корабль турецкого флота.

По требованию Суворова в лимане было организовано крейсерство судов.

Город Херсон и его окрестности были приведены в состояние обороны. Из местного населения и строительных команд сформированы специальные отряды в помощь войскам на случай нападения турок.

К началу войны русская армия тоже оказалась неготовой. Войска нужно было ещё собирать и стягивать к южным границам.

Для ведения войны создавалось две армии – Екате-ринославская (главная) численностью до 132 тыс. человек и Украинская (резервная) до 58 тыс. человек. Командующим Екатеринославской армией был назначен фельдмаршал Г. А. Потёмкин, Украинской – фельдмаршал П. А. Румянцев. Армии развёртывались по линии Днепра и Буга. Единого оперативного плана действий разработано не было, главнокомандующий всеми вооружёнными силами назначен не был.

Екатерииославская армия предназначалась для обороны Крыма и Херсонского района. Украинская армия должна была прикрывать границы, поддерживать связи между союзной австрийской и Екатеринославской армиями и содействовать их операциям сначала на пространстве между Бугом и Днестром, а затем Днестром и Прутом. Следовательно, в начале войны сухопутные силы занимали оборонительное положение.

Черноморский флот с первых дней войны должен был начать активные действия. Ф. Ф. Ушакову, как командиру передового отряда, предстояла нелёгкая задача – неравная борьба с большим турецким флотом.

2. Первое боевое испытание

В связи с появлением неприятельского флота у Очакова нужно было привести в оборонительное положение лнманские суда. Потёмкин приказал начальнику Черноморского адмиралтейства и командующему Лиманской эскадрон контр-адмиралу Мордвинову немедленно вооружить артиллерией все наличные суда, морских солдат перевести в матросы, а на их место взять из пехотных полков. Для охраны Глубокой пристани, где стояли новые корабль и фрегаты, была построена на берегу сильная батарея из осадных орудий.

Турецкий капудан-паша прибыл под Очаков лишь с частью флота, другую часть он оставил в Варне. Нужно было помешать соединению вражеского флота.

Но Войнович не спешил с выходом в море. Он под всякими предлогами задерживался в гавани. «Подтверждаю вам, – писал Потёмкин Войновичу 24 августа 1787 г., – собрать все корабли и фрегаты и стараться произвести ожидаемое от храбрости и мужества вашего и подчинённых ваших, хотя б всем погибнуть, но должно показать всю неустрашимость к нападению и истреблению неприятеля.

Сне объявите всем офицерам вашим. Где завидите флот турецкий, атакуйте его, во что бы ни стало, хотя б всем пропасть» *.

Потёмкин хотел, чтобы Севастопольская эскадра стремительно ударила по турецкому флоту, находящемуся в Варне, истребила его, а затем, захватив инициативу в свои руки, явилась бы к Очакову. Задача была отчаянно смелая. Её мог выполнить только умный, храбрый и инициативный начальник. Но Войнович не обладал ни одним из этих качеств. Он был типичным рутинёром, консерватором. Косность н рабское следова– ^{76 нне старым западноевропейским тактическим канонам были руководящими принципами всей его военной деятельности.}

31 августа Войнович, наконец, решился вывести эскадру в море в составе трёх линейных кораблей и семи фрегатов. Эскадра сначала крейсировала у крымских берегов, а 4 сентября взяла курс на Варну. Передовым отрядом командовал Ф. Ф. Ушаков.

8 сентября эскадра подошла к мысу Калиакрия и попала в «чрезвычайный шторм с дождём и превеликой мрачностью» К

Пять суток бушевала морская стихия. Невероятной силы шквальным ветром разметало корабли во все стороны. Паруса и такелаж были изорваны в клочья. Мачты, реи, бугшприты и другие части рангоута были изломаны и унесены в море. От ударов гигантских волн и качки разошлись крепления корпусов. На многих кораблях образовалась сильная течь, с которой при сильном волнении бороться было очень трудно.

На флагманском корабле Войновича «Слава Екатерины» порывами ветра порвало ванты, сломало и унесло в море все три мачты. Вода в трюме доходила до десяти футов. Несмотря на то, что воду отливали «всеми помпами, вёдрами и ушатами», она не убывала^{77 78}.

На фрегате «Св. Андрей» были изорваны паруса и он «от множества вливаемой в него воды едва не затонул» ^79.

Сильно пострадал и корабль Ф. Ф. Ушакова «Сз. Павел». На нём были сломаны и снесены в море две мачты, изорваны паруса и такелаж. Плохо управляемый корабль несколько дней носился в море, и наконец его занесло к абхазскому побережью Кавказа, принадлежавшему Турции.

Корабль оказался перед угрозой плена. Тогда Ушаков обратился к команде с такими словами: «Дети мои! Лучше будем в море погибать, нежели у варвара быть в руках» *. Команда не подвела своего командира. Неимоверным усилием всего экипажа удалось корабль отвести от опасности.

«Тут мы, – пишет участник этого плавания И. А. Полномочный, – через великую силу кое-как к фок-мачте поставили небольшой парус и поворотили от берегов Абзнйских (абхазских – А. А.) в море»¹.

Много дней корабли Севастопольской эскадры без парусов, с повреждёнными рулями носились по бушующему морю. С великим трудом, поставив фальшивые мачты и прикрепив к ним кое-как паруса, к 20 сентября они поодиночке с разных направлений стали прибывать в Севастопольский порт.

21 сентября пришёл в Севастополь корабль Ушакова «Св. Павел». Выдержка и самообладание Ушакова и самоотверженность его команды спасли корабль.

«.. .Одна только вернейшая их (матросов – А. А.) ко мне доверенность, – писал Ушаков в донесении Потёмкину, – спасла мой корабль от потопа, он был в крайней опасности и в таком положении штормом но сило по всему морю» ^{80 81}.

Не вернулся в Севастополь 66-пушечный корабль «Мария Магдалина». Он был занесён течением и ветром в Босфорский пролив и попал к туркам в плен. Погиб со всем экипажем фрегат «Крым».

Во время плавания эскадра Войновича ни разу не встретила вражеских кораблей. Лишь фрегат «Лёгкий», сохранивший свои мачты, перехватил две турецкие шебеки и привёл их в Севастополь.

Все суда эскадры требовали капитального ремонта. Боеспособность севастопольских кораблей равнялась нулю.

«Вот что нам сделала Варна, – записал в своих «Записках» Полномочный, – сделалось угарно, а более от нашего флагмана – неосторожность без рассудка в море ходить» ^82.

Все на эскадре приписывали несчастье неумелому и трусливому руководству походом со стороны Войновича. Он действительно перепугался до смерти. «Эго чудо, как мы спаслись... Этакого страха и опасности никогда не предвидел», – не стесняясь, писал Войнович Мордвинову ^83.

Зато команды кораблей в опасности сохранили присутствие духа. Инициатива и самоотверженность матросов спасли эскадру от гибели.

Тяжела была неудача. Обнаружились недостатки судов: суда давали во время качки течь, такелаж был непрочный, рвался при сильном ветре, нарушалась вся система управления судами.

Однако военная обстановка требовала активных действий флота. И севастопольские моряки решительно принялись восстанавливать свои корабли.

В Севастопольской бухте закипела работа по ремонту судов. Четыре фрегата пришли из Таганрога в Севастополь с мачтовым и другим корабельным лесом. Они же усилили оборону порта, неся крейсерскую службу. Даже из Херсона на волах доставляли мачты в Севастополь.

Осень 1787 г. и весь следующий год севастопольские моряки чинили свои корабли. В две смены день и ночь шла работа в порту. Ф. Ф. Ушаков неустанно руководил ремонтом судов.

3. Действия Черноморского флота под Очаковом

Между тем турецкое командование готовилось к решительному нападению на Херсоно-Кинбурнский район.

В лимане в то время находилась русская эскадра, состоявшая из двух линейных кораблей, четырёх фрегатов, восьми мелких военных судов, двух пловучнх батарей, пяти баркасов и нескольких транспортов.

Все суда за недостатком пушек были вооружены лишь частично. Нехватало опытных матросов и особенно офицеров для командования судами.

Контр-адмирал Мордвинов, под командованием которого находилась Лиманская эскадра, не проявлял должной энергии и распорядительности, а как командующий не обладал боевыми качествами.

Организатором и душой обороны Херсона был А. В. Суворов. Разгадав турецкие планы, он принял все меры, чтобы помешать их осуществлению. Кинбурнская крепость, стоявшая против Очакова, стала командным пунктом Суворова. Он чутьём гениального полководца предвидел, что турки попытаются ударить в первую очередь именно по Кинбурну, батареи которого держали лиман под обстрелом.

30 сентября турецкие суда подошли к Кинбурну и из 600 орудий открыли сильный огонь по крепости. Стрельба тянулась до глубокой ночи. На следующий день с рассвета обстрел крепости продолжался ещё с большим ожесточением. А тем временем в 12 верстах от Кин-бурна турки высадили на песчаную косу свыше 5 тыс. человек.

Л. В. Суворов не мешал высадке десанта, рассчитывая уничтожить живую силу неприятеля на берегу.

Прикрываясь артиллерийским огнём судов, турки повели решительное наступление.

Русских воинов было в несколько раз меньше, но они смело контратаковали врага.

Суворов появлялся там, где было трудно, и личным примером воодушевлял войска. Дважды русские вынуждены были отступить.

Суворов повёл войска в атаку в третий раз и полностью разгромил турок. Это были блестящие суворовские всесокрушающие атаки. Из пятитысячного турецкого корпуса только около пятисот человек спаслось на суда.

Вся коса и лиманское побережье было усеяно трупами турок.

Сам Суворов был дважды ранен, но ни разу не оставлял боя.

Мордвинов же, пока на косе шли кровопролитные бои, с Лиманской эскадрой преступно бездействовал.

Успешно боролись с судами противника артиллеристы Суворова. Они из крепостных пушек подбили две канонерские лодки, а из полевых батарей уничтожили две шебеки.

С русской стороны потери были сравнительно невелики– убитых 38 человек, из них 2 офицера; раненых 299 человек, из них 16 офицеров и 2 генерала.

Мордвинов, всё время обещавший Потёмкину сжечь турецкие суда под Очаковом, ничего решительного не делал для этого. Плохо организованное в начале октября ночное нападение на турецкий флот пловучей батареи под командованием капитана 2-го ранга Верёвкина при поддержке 2 галер окончилось неудачен.

Три часа пловучая батарея Верёвкина героически сражалась со всем турецким флотом.

Расстреляв все боеприпасы, потеряв много людей, имея тяжёлые повреждения, Верёвкин, затопив батарею

Мушкетёр Новиков спасает Суворова в бою под Кинбурном

(скульптура)

у Гаджибейского берега, с остатками команды попал в плен к туркам.

Решительные действия Верёвкина, ряд небольших, но смелых атак мелких судов, неудача штурма Кинбурнской крепости показали туркам, что пробиться к Херсону будет не так-то легко.

Наступила осень с её неблагоприятными условиями для плавания в Чёрном море. Капудан-паша 16 октября

оставил очаковский рейд и ушёл с эскадрой к Варне на зимовку.

Военные действия 1787 г. закончились. Турки не добились никакого успеха в Днепровском лимане. Русские сохранили свои позиции во всех пунктах.

Лиманскнй флот расположился также на зимовку. .

Обе стороны стали готовиться к дальнейшим боям. I

В кампанию 1788 года русское командование намечало взять сильно укреплённую крепость Очаков. Пока эта крепость оставалась в турецких руках/ нельзя было считать в безопасности весь Крымский полуостров, да и вообще всё Черноморское побережье находилось под большой угрозой.

Очаков решено было взять штурмом. Эту задачу предстояло выполнить Екатеринославской армии при содействии флота. Черноморский флот должен был заблокировать Очаков с моря и не допустить подвоза подкреплений и продовольствия осаждённым.

Мордвинову было приказано подготовиться к выполнению этой задачи.

Первые месяцы войны показали, что большим кораблям трудно вести бои в прибрежной полосе лимана. Требовались гребные суда. За постройку их взялись немедленно.