Текст книги "Киллер из шкафа"
Автор книги: Андрей Ильин
Жанр:
Иронические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Глава пятьдесят шестая
Иван Иванович подошел к двери. И прислушался.
– Ну я вас очень прошу, – тихо поскуливала горничная, – откройте дверь. Мне надо белье менять...
– Вы же меняли, – громко сказал Иван Иванович. – Утром меняли.
– Я неправильно поменяла! – радостно встрепенулась горничная, услышав ответ. – Я вашу постель в сто четвертый отдала. А их – вам.
Как будто в сотом и сто четвертом люксах постели не одинаковые. Как будто какая-нибудь разница есть.
– Ну откройте. Меня ругать будут. Меня с работы уволят...
Горничную, которую должны были уволить, было жалко.
Иван Иванович отодвинул задвижку и открыл дверь. И тут же в его удерживающую ручку кисть вцепилось разом несколько рук. И в другую несколько. И десяток свирепого вида головорезов ввалились в номер. Они действовали очень жестко, потому что боялись. Они хватали его за обе руки, за ноги, за волосы.
– Руки держи...
– Карманы проверь...
– Под мышкой посмотри, там у него шпалер может быть...
– Только не отпускай его. Не вздумай! Только не отпускай!..
Ивана Ивановича повалили, навалились, насели сверху, повязали заранее принесенными веревками по рукам, по ногам, впихнули в рот кляп, сунули несколько раз кулаком в лицо и только тогда немного успокоились.
– А говорили, крутой! Говорили, что он десяток положит, если его разозлить, – сказал один. – А он простой лох. Вот он, лежит.
– Это не он лох. Это мы такие...
– Какие такие?
– Которым любого крутого как два пальца...
– Кончайте базар! – перекрыл всеобщий оживленный шум начальственный голос. – Заворачивайте его и ходу. Пока шухер не поднялся.
Ивана Ивановича закатали в какую-то ткань и поволокли по коридору к лифту. Лифт пришел быстро. Из лифта вышел человек в униформе вспомогательного персонала гостиницы.
– Что это? – спросил он.
– Где?
– Да вот, тащите.
– Палас меняем, – ответили братаны, вталкиваясь в лифт.
– Ах палас, – все понял служитель гостиницы. – Паласы да. Паласы давно пора.
Лифт закрылся. Служитель посмотрел какую-то бумажку, неспешным шагом прошел к номеру сотому и постучался. Потом приоткрыл по случайности незапертую дверь и увидел царящий в номере беспорядок.
Он зашел внутрь, вытащил из кармана портативную рацию, переключился на передачу и сказал:
– Второй. Говорит Третий. Объект из помещения выбыл. Подтвердите прием.
– Прием подтверждаем. Когда выбыл объект?
– Буквально только что. Объект и сопровождающие лица должны появиться с минуты на минуту. Сопровождающие лица идут груженые. Как поняли меня?
– Понял тебя. Объект и сопровождающие лица встречаем.
– Что делать мне?
– Осмотреть помещение. И ждать указаний...
Все, отбой. И тут же:
– Второй вызывает Первого.
– Первый слушает.
– Объект покинул помещение с сопровождающими лицами. И собирается покидать здание «грузом».
– Уточните количество сопровождающих лиц.
Мы высылаем помощь...
В это время «сопровождающие лица» подтащили «груз» к служебному входу, через который осуществлялось снабжение хозяйственных служб гостиницы. Через который вывозили грязное белье, мусор, сломанную мебель, а на этот раз выносили жильца сотого люкса гражданина Иванова.
– Вы кто такие? Вы куда? Вы что несете? – грозно спросил охранник, высовываясь из дежурки.
– Да свои мы, дядя, свои.
– Все вы свои. А потом из гостиницы наволочки пропадают. Слышь, Серега, посмотри, что они там тащут.
Молодой Серега, поигрывая резиновой дубинкой, приблизился к подошедшим.
– Ну и где ваши пропуска? – нагло спросил он.
– Вот они, наши пропуска, – ответили неизвестные, уставляя в глаза охраннику стволы взведенных «тэтэшников», револьверов и прочего огнестрельного оружия. – Ну что, в порядке они?
– Пропуска? Пропуска в порядке, – выдавил из себя Серега.
– Ты громче скажи, чтобы не одни только мы слышали.
– Есть пропуска! В порядке пропуска! – крикнул Серега.
– Пусть откроет ворота.
– Открывай ворота. Ворота открылись.
– Ты пока с нами пойдешь! – приказали неизвестные. И вышли на улицу...
– Дополнительная информация Первому. Сопровождающих лиц четырнадцать. Нет, пятнадцать... шестнадцать... семнадцать. Сопровождающих лиц семнадцать!
– Какова их принадлежность?
Второй взглянул в бинокль на выходящих из гостиницы сопровождающих. Лица были никакие. Шли бесформенной толпой, громко разговаривали, хохотали, никто никого не прикрывал и не страховал. Типичные «чайники». Правда, очень уверенные в своих силах «чайники».
– Принадлежность не установлена. Но судя по всему, это одна из местных преступных группировок. Разрешите проведение акции.
Акция подразумевала использование силы, а возможно, и оружия, с целью немедленного освобождения похищенного объекта, который еще, возможно, был жив.
– Ваши силы?
– Девять человек.
Девять против семнадцати было маловато. Но в принципе было небезнадежно. Потому что девять были высококвалифицированными профессионалами. А семнадцать – мелкой уголовной шантрапой, которая вряд ли смогла противостоять быстрым, жестким, слаженным действиям группы захвата.
Но При раскладе девять против семнадцати неизбежно должно было использоваться оружие. И значит, могли случиться трупы. Вполне возможно, с двух сторон. А трупы не иголка, которая в стоге сена. Трупы – ниточка...
– Отставить акцию. Ничего не предпринимать, в контакт с сопровождающими лицами не входить, продолжать наблюдение и сопровождение вплоть до поступления дальнейших распоряжений.
– Но объект идет «грузом»...
– Повторяю, ничего не предпринимать... Братва высыпала из ворот, подошла к поджидающим их двум микроавтобусам, закинула внутрь «груз», забралась сама.
– Поехали давай, – скомандовали водителю. Микроавтобусы вырулили со двора.
– Видал! – похвастался один из братанов, вытаскивая из кармана хрустальные стаканы от графина из номера.
– Ну и что? Стаканы любой фраер взять может. Стаканы, они без надобности. А вот котлы... – и показал часы. Принадлежавшие охраннику.
– А ты чего молчишь, Крендель? Ты что, пустой?
Крендель вздохнул и потянул из-за пазухи добротные, с красивым узором наволочки. Которые так часто пропадают...
Микроавтобусы влились в общий автотранспортный поток и совершенно растворились в нем. Для всех. Кроме неприметного серого «Москвича», прилепившегося к ним через две пропущенные вперед машины.
– Первый? Говорит Второй. Сопровождаем объект. Два микроавтобуса, номерные знаки... Движемся по улице... В сторону... Предположительное направление...
– Вас понял. Смена будет ждать на перекрестке улиц...
На перекрестке указанных улиц неприметный «Москвич» свернул в сторону, и его место заняла неприметная «Волга». Чтобы еще через несколько улиц уступить свое место неприметным «Жигулям»...
Глава пятьдесят седьмая
Петр Семенович вызвал капитана Борца. Не в кабинет вызвал. На этот раз на дачу. Как особо приближенного к себе исполнителя.
– Товарищ ге... Петр Семенович, капитан Борец по вашему приказанию прибыл... – И капитан привычно потянул руку к пустой, без привычной армейской фуражки, голове.
– Заходи, капитан. Садись. И перестань есть меня глазами. Чай, не на службе.
Капитан прошел и сел в указанное ему кресло. На самый краешек сел. Потому что хоть и не на службе, хоть и в гражданском, но, как известно, от перемены мест и униформ сумма присутствующих не меняется. Он, даже пусть и в смокинге, лишь капитан. А генерал хоть в парадном кителе, хоть в домашнем халате – один черт вышестоящее командование.
– Пить будешь? – спросил Петр Семенович.
– Нет. То есть да, – согласился капитан. Генерал разлил по хрустальным рюмкам коньяк, протянул его капитану.
– Как же это ты, майор, порученное тебе дело прошляпил? Четырех бойцов потерял. Без толку.
Капитан поднялся с кресла и выпрямился, прижав ладони к швам гражданских штанов.
– Виноват!
– Я знаю, что виноват. Я спрашиваю, как умудрился?
– Не могу знать! Возможно, неверно оценил оперативную обстановку. Не распознал находящиеся в резерве силы противника...
Этот капитан очень напоминал своего предшественника майора Сивашова. Вбитыми в голову общевойсковыми манерами напоминал.
– Сядь, капитан. И расслабься. Я тебя не за тем к себе пригласил. За то я тебе буду вставлять в служебной обстановке. По самые... вставлять. Приготовься. А вот вне служебной скажу – с кем не бывает. Первый блин, он всегда комом...
Первым блином были четыре убитых и искалеченных пулями в перестрелке под аркой бойца. Четыре живых человека.
– За проигранный бой не спрошу. А вот за все остальное, за что – ты знаешь, непременно. Ну, что там у тебя с «остальным»?
– Ваше приказание выполнено... Петр Семенович...
Генерал внимательно посмотрел на подчиненного и налил еще по одной. Разговор с соблюдением субординации его не устраивал.
– Прозит!
После второй капитан порозовел и слегка расслабился.
– Я сделал. То, что вы просили...
Фраза «я сделал то, что вы просили» означала многое. Означала, что майор Сивашов мертв.
– Как это произошло? – спросил Петр Семенович.
– Несчастный случай. Взрыв бытового газового баллона на даче.
– Насмерть?
– Насмерть.
– Жалко майора. Хороший был мужик, – вздохнул Петр Семенович.
Капитан молчал и смотрел на не пустую еще бутылку коньяка.
– Расследование было?
– Было. Формальное.
– И что?
– Посчитали несчастным случаем.
– Ну, тогда давай за майора, – встал и взял вновь наполненную рюмку Петр Семенович. И капитан встал.
– Чтобы земля ему пухом! Генерал и капитан выпили и сели.
– На, – сказал Петр Семенович и пододвинул капитану чистый лист бумаги и ручку. – Напиши, как там все это было.
– Но это же...
– Пиши, пиши. А ты как думал? Ты думал, так просто... Мы теперь с тобой одной ниточкой. Я приказал. Ты сделал. Ты меня за одно интересное место держишь, я – тебя. Так что пиши! Теперь отступать поздно. Теперь нам до конца идти. Вместе.
– На чье имя писать? – спросил капитан.
– На мое имя пиши.
Капитан взял ручку и в левом верхнем углу начал писать: «Генералу...»
– Ты что?! С ума спятил? – выдернул и смял бумагу генерал. – Я же на имя сказал, а не на звание и должность. Пиши по-простому. !
«Петру Семеновичу», – написал капитан в углу, а посередине листа большими буквами – «Рапорт». Нет, все-таки благоприобретенные привычки – большое дело.
Петр Семенович сидел, вертел в пальцах пустую рюмку и смотрел, как капитан убористым почерком заполняет лист. Затягивая тем на своей шее еще одну петлю. Впрочем, ему все равно деваться было некуда. Хоть с рапортом, хоть без него. Что он и сам прекрасно понимал. Бумага – это только бумага. До бумаги уже было дело. Убийство своего бывшего командира было...
– Все! Написал, – сказал капитан. – Коньяку еще можно?
Петр Семенович наполнил рюмку.
– Ну вот, теперь мы вместе. Капитан обреченно кивнул.
– Ну а теперь о деле. О следующем деле. О моем, а теперь уже и о твоем деле, – сказал генерал. И бросил на стол несколько иностранных паспортов. – На, посмотри.
Капитан открыл паспорта. С фотографиями известных ему бойцов. И с открытыми шенгенскими визами. Капитан удивленно посмотрел на генерала.
– Знаешь, чего здесь не хватает?
– Чего?
– Твоего паспорта. Который ты должен получить завтра не позднее десяти ноль-ноль в туристической фирме вот по этому адресу.
– А зачем мне паспорт?
– Затем, что мы выезжаем в Европу. На экскурсию. Я, ты и они.
– В Европу?!
– Туда. В качестве поощрения за... потрясения последних дней.
– Когда выезжаем?
– Когда я скажу.
– Но у меня работа...
– Нет у тебя работы. У тебя отпуск по семейным обстоятельствам, без сохранения содержания, сроком на три недели. Напишешь завтра рапорт, я подпишу. И у твоих бойцов тоже отпуск. Правда, они о нем еще ничего не знают. И вообще ни о чем не знают. Ты им скажешь.
– Но я сам ничего не знаю!
– Скажешь, что едем сопровождать и охранять особо ценный воинский груз. И что больше им ничего знать не положено. Все остальное они узнают там, на месте.
– А что на самом деле?
– На самом деле? На самом деле... сопровождение груза. Который будешь получать ты. Как человек, которому я доверяю. Почти как себе!
Капитан с уважением посмотрел на своего патрона.
Нет, все-таки дурак капитан. Во всем, кроме устава гарнизонной службы и тактики ведения боя пехотным подразделением в полевых условиях. Похоже, действительно верит, что ему доверяют. А на самом деле... На самом деле подставляют. Под возможный удар. Потому что если по дороге туда пограничники, таможенники или их полиция возьмут группу в оборот, то возьмут в первую очередь его, капитана Борца. Потому что весь компромат будет находиться при нем. А при генерале только паспорт, смена белья и зубная щетка. И первым заходить в банк и интересоваться получением денег будет тоже он. И если с теми счетами что-нибудь не так, то отбрехиваться, срок тянуть или отстреливаться от банковской охраны тоже ему. А генералу только каштаны оприходовать. Которые он из огня...
В общем, капитан – тот самый сапер, который прокладывает дорогу в минных полях. И обнаруживает и разряжает опасные мины. Своим телом разряжает...
– А как же язык? Я же по-ихнему не понимаю.
– Зато трое в твоей группе понимают. Один шпрехает, потому что по национальности немец. Другой немного по-французски. Третий в рамках высшего языкового образования по-английски. Я поэтому их и выбрал. Ну а остальные, кто не понимает, будут изображать глухонемых. Ну или пользоваться электронными переводчиками. Так что с этим вопросом все в порядке.
– А оружие? Оружие мы везем с собой?
– Оружие получите на месте. Есть там у меня один старинный, еще по Западной группе войск, сослуживец. Бывший начальник базы вооружений. Я с ним связался, в общих чертах обо всем переговорил. Он обещал в этом вопросе помочь. Ну и вообще помочь, если возникнут какие-нибудь трудности. Не тащить же вооружение на себе через все границы. Так что не бойся, будут у тебя стволы. Найдешь его и все, что надо, получишь.
– А когда я буду знать?..
– Перед вылетом будешь знать. А пока иди готовь личный состав, готовь паспорт и визу. Положение казарменное. Готовность номер один. Выезд в любой день после десятого числа. И смотри, чтобы никому ни одного лишнего слова. И тогда я тоже никому... Про наше с тобой то дело...
Глава пятьдесят восьмая
Глава туристической фирмы «Экватор-тур» встречался со «своим» человеком из консульства. В небольшом уютном ресторанчике встречался. Где самое дешевое блюдо – русские соленые огурцы стоили десять долларов за штуку. Главой фирмы и «его» человеком уже были съедены две перемены блюд и выпито полбутылки дорогого марочного коньяка.
– Ну мне очень надо, – тихо скулил глава фирмы, – на этот раз очень. Ну просто зарез.
– Что есть зарез? – спросил человек из консульства.
– "Зарез" – это такое образное выражение. А может, и не образное. В этом конкретном случае... – ответил фирмач.
– Нет. Мое посольство не может выдавать виза всяким там непонятным проходящим...
– Проходимцам, – поправил глава.
– Да. Проходимцам. Я так и хотел сказать. Которые без закона проходят через границу. Наша страна очень цивилизованная страна и не может, чтобы ее территория проникали подозрительные личности. Мы договаривались на обычные личности. Которые с настоящий паспорт.
– Паспорта настоящие.
– Но биографии не настоящие. Дубовые, как говорят у вас.
– Вы хотели сказать, липовые...
– Да. Я плохо разбираюсь в названиях пород ваших деревьев. Моя страна не может рисковать свой репутаций. Моя страна должна знать, кто проникать на ее территория.
– Туристы проникать. Хорошие парни. Только они чуть-чуть сидели. По молодости. С кем не случается.
– Что есть по-русски «чуть-чуть»?
– Ну то есть немного – лет десять-одиннадцать.
– Десять лет не есть Немного! У нас десять лет дают за убить или насиловать маленький девочка.
– А у нас за что угодно... Ну вы же пускали к себе диссидентов. Которые тоже червонец тянули.
– Что есть «тянуть червонец»? Брать из кармана десять рублей? Но диссиденты не брать чужой деньги. Диссиденты не есть вор.
– Да нет, это такое образное выражение – «тянуть червонец». Диссиденты тянули, ну то есть сидели, а вы их все равно пустили.
– Диссиденты – это политик. Это можно. Твои люди тоже политик?
– Ну, не совсем...
– Не совсем не надо. Можно – совсем.
– Ну я же вас никогда не подводил.
– Подводил – нет. Но есть закон...
– Да ладно ты дурочку ломать...
– Ломать дурочку это как? Это убивать глупый женщина?
– Это выдрючиваться... Это образное выражение. Когда могут, а не хотят.
– Но. Я не могут.
– А если я втрое заплачу?
– Но. Я должен знать, что это за люди. Я должен знать, что они не принесут вреда мой страна.
– Ну я же тебе говорю, нормальные пацаны. Твою страну посмотреть хотят. Ну то есть бабки в ресторанах и гостиницах оставить. Короче, инвестировать вашу экономику.
– Они хотеть ехать с родственник?
– Почему с родственник?
– Ты сказал про бабушек.
– Бабки – это деньги. Мани. У вас мани, у нас бабки. Короче, чтобы тебе запомнить, – баба Маня. И от той бабы тебе вчетверо больше, чем обычно, мань причитается.
– Но. Все равно нельзя. Я должен знать, зачем они ехать и кто их посылать.
– Ну ладно, я тебе скажу. Их Папа посылает.
– Чей папа? Твой папа? Почему их посылает твой папа, а не их папа? Они твои родственники?
– Их Папа совсем не мой папа...
– А кто? Он сын той бабки?
– Ну ты достал меня. Бабки – это мани. А Папа – это Папа. Это должность! Вроде президента.
– Президента компании?
– Да, компании. Очень большой компании.
– А почему, если он президент большой компании, он не может все сделать сам?
– Потому что он не той компании. Он совсем Другой компании. Потому что его компания контролирует все остальные компании, которые в городе. Ну или почти все.
– Тогда почему о той услуге просит ты, а не он? А действительно, почему? Почему за проблемы Папы должен отдуваться глава туристической фирмы, который к тому Папе и его людям не имеет никакого отношения? У которого в отличие от них почти честный бизнес...
– Я хочу сам встретиться с этим Папой. Я хочу, чтобы он сам просить меня. И тогда я, может быть, ему помочь.
Ну и ладно. В конце концов, глава сделал все, что мог. Не выкручивать же представителю консульства иностранной державы руки. Да и не выкрутить, даже если решиться. Никому не выкрутить. И даже Папе не выкрутить. Коротки у Папы руки для того консульского работника. Это тебе не российский бизнесмен, с которым позволительно делать все, что хочешь. За этим канцелярским служакой целое государство стоит. Которое не любит, когда его подданных обижают...
– Вы хотите с ним встретиться лично? Или с представителями?
– Но. Только лично. Как у вас говорят, глаз в глаз.
«Интересно, как Папа отнесется к тому, что ему предлагают условия для встречи? – подумал глава турфирмы. – Не он предлагает... Ему предлагают! Несмотря на весь его авторитет. То-то завертится. Как уж на сковородке! А то избаловался, привык, что каждое его слово – закон. Что все пляски только под его дудку. А тут вдруг все наоборот...»
– Когда вы хотите с ним встретиться?
– Лучше рано. Например, здесь. Сегодня...
– Сегодня. В ресторане «Русский двор», – не без удовольствия передал ультиматум глава туристической фирмы одному из «быков».
– Да ты что, в натуре! Кто он такой? Чтобы Папе...
– Он? Рядовой работник консульства, страны, визы которой вам нужны.
– Что, даже и не самый главный?
– Нет. Но без него виз не получить.
– А если наехать?
– На кого?
– Ну на этих, которые в консульстве.
– Не получится.
– Почему это не получится?
– Ну как это тебе попонятней объяснить... Потому не получится, что не получится. Потому что у них «крыша».
– Брось на понт брать. Круче Папиной «крыши» здесь крыш нет.
– Есть.
– Кто это?
– Это? Международное сообщество. Например, в лице НАТО.
– Нато? Что-то я не слышал такой кликухи. Это кавказцы, что ли?
– Это не кликуха. И не кавказцы. И не человек. Это объединенные вооруженные силы ведущих капиталистических стран.
– Чего? Ты чего мне парашу гонишь. Станут эти вооруженные силы защищать какого-то там рядового фраера из консульства. Что им, делать нечего...
– Станут. Ты понимаешь, станут, – очень серьезно ответил глава турфирмы. – В том-то все и дело, что станут!..
– Тут такое дело, Папа... Тут... – мялся, заикался и все никак не мог сказать главного ответственный за мелкооптовые точки Гнилой. – Только это не я говорю, Папа. Это они говорят...
– Ну ты чего мнешься? Чего сопли жуешь? Говори!
– Тут дело... Все фирмы отказались. Говорят, если туфту или в другие страны, то пожалуйста, а если настоящие... Настоящие они не могут. Настоящие может только консульство.
– Ну? И что?
– В общем, чтобы договориться, надо встречаться с их человеком. Из консульства.
– Кому встречаться?
– Тебе, Папа.
Повисла минутная пауза.
– А кто он такой? Посол?
– Нет. Работник консульства.
– "Шестерка", что ли?
– Нет. Не совсем. Ну, конечно, не консул. Но не «шестерка»... Он работает в консульстве. Через него обычно делают визы, когда они не проходят рабочим порядком. Все делают. Фирмачи говорят, что если он обещает, то дело почти наверняка выгорает.
– За бабки?
– Ну, конечно, не бесплатно...
– Ну так дайте ему их.
– Мы давали.
– Больше дайте.
– Мы много давали. Раз в десять больше, чем обычно.
– Ну и что?
– Он не взял. Говорит, надо встретиться лично. С главным встретиться. С тобой, Папа.
– А других не искали?
– Других нет, Папа. Консульство, оно одно... И снова медленно и тяжело тянулась пауза.
– Но можно сделать липу. Очень хорошую липу. Так что ни один погранец не прицепится. Мне фирмачи обещали, голову на отсечение давали.
– Не надо мне их голов. И липу не надо... Где должна быть встреча?
– В ресторане «Русский двор». Сегодня. Через два часа...
Папа молчал. Папа думал, как сделать так, чтобы и визы получить, и авторитет не уронить. Он думал долго, пока ему не позвонил чуть из шкуры не выпрыгивающий от радости помощник.
– Папа. Мы взяли его!
– Кого его?
– Иванова взяли. В гостинице взяли.
– Где он?
– Везем. Как ты велел.
– Значит, все-таки взяли...
– Спеленали как ребенка. Он даже охнуть не успел. Но как ты говорил – ни одного волоска.
– Точно?
– Ну почти. Мы его немного за руки и за ноги подержали. А то, что у него синяк под глазом, так ты не думай, это об угол. Когда мы его в лифт заносили.
– При нем что-нибудь нашли?
– Нашли. При нем были те два шпалера, из которых он нашу братву мочил. Куча баксов. И какие-то, как их, дискеты.
– Дискеты?
– Ну да, такие синенькие и черненькие тонкие коробочки. Для компьютеров.
– Значит, все-таки были...
– Были, были...
– Ну, тогда...
Подручный напрягся, ожидая распоряжений по похищенному Иванову.
– Тогда собирайся.
– Куда собираться?
– В ресторан.
– Куда?!
– В ресторан. В ресторан... как его?
– "Русский двор".
– Вот, в «Русский двор».
– А как же?..
– А этот подождет. Раз ты его уже взял. Этот уже никуда не денется...
