Текст книги "Киллер из шкафа"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глава сорок шестая

На этот раз трупы увезли сразу в судебку. Несмотря на то что судебка всячески отказывалась, ссылаясь на совершенное отсутствие мест в холодильнике и плохо работающие морозильные агрегаты.

– Вы их лучше в районный морг пока свезите. А по мере освобождения полко-мест переправите к нам.

– Нет, мы лучше сразу к вам.

– Куда к нам? Мы же вам толкуем – свободных мест нет! Вот если бы вы заранее забронировали... Вы бронировали или не бронировали?

– Нет, не бронировали. Разве мы могли заранее знать? Но мы согласны их примостить где-нибудь сбоку.

– С чьего боку? А если они потекут?

– Как так потекут?

– Мы же вам русским языком объясняем, что у нас холодильный агрегат сдох. Что температуру не держит. Везите своих покойников в районный.

– Мы уже возили.

– Ну и что?

– Там наших покойников беспокоят.

– В другие везите.

– Другие отказывают. Морги принимают покойников по месту прописки в паспорте либо по адресу места смерти.

– Ну вот видите, другие отказывают, а мы что, резиновые, что ли?

– А если мы к генералу обратимся?

– Хоть к маршалу. Генералов много, а морг один...

Когда наполненные мертвецами труповозки прибыли к моргу, выяснилось, что дело обстоит не так безнадежно, что места в холодильнике есть.

– Да нет, то совсем другие места, – попытались объяснить работники морга, – то бронированные места. По классам люкс и полулюкс. Там и полки шире, и холод без перебоев, и простыни крахмальные. Но вам надо не туда, вам надо в общего пользования. Где люкс, конечно, свободнее. А где общего пользования, там под потолок. Там грудного младенца не протиснуть.

– А в бронированных кто?

– В бронированных те, кто заранее побеспокоился.

– Нет, ну кто все-таки?

– Бизнесмены, администрация, руководители спортивных обществ...

– Богатенькие?

– Не бедные.

– Зачем же они бронируют?

– Они все бронируют. Гостиницы, авиабилеты, услуги. Привыкли. Заранее обо всем думать привыкли. Потому что, когда это дело случится, мест может не быть. А если заранее, то можно быть спокойным.

– Как же так? Вы же не просто морг. Вы же только по насильственным делам?

– А у них какие? У них других не бывает. Их либо стреляют, либо взрывают. Так что у нас без нарушений. Все как положено. Их бы все равно сюда привезли, только в общую, а так тоже сюда, но уже в люкс. Нам начальство разрешило в виде экономического эксперимента. Потому что бюджетных денег на содержание не хватает. А так более или менее.

– Ну, тогда берите наших в люкс.

– В люкс только через кассу.

– Дорого?

– Дорого.

– Тогда в общую.

– В общую мест нет.

– Тогда мы их здесь оставим.

– Здесь не положено. Везите в районный морг по месту прописки покойников.

– Но мы из уголовного розыска!

– Ну и что? Порядок один для всех. Вот если бы уголовный розыск заранее для своих покойников места забронировал...

Ну достали совсем.

– А вот мы сейчас рассердимся, бригаду по борьбе с экономическими преступлениями вызовем, вашу бухгалтерию опечатаем и финансово-хозяйственные документы проверим. Чтобы узнать, отчего в построенном на государственные деньги предприятии для государственных покойников мест нет...

– Ну так бы сразу и сказали...

На этот раз к размещенным по классу полулюкс покойникам, во избежание возможных инцидентов, были приставлены два постовых милиционера. У всех интересующихся вверенными им для сохранения покойниками лиц они требовали документы.

– Ты куда? А ну предъяви удостоверение личности и разрешение за подписью начальника горотдела милиции.

– Я из госбезопасности, – представился майор Проскурин.

– Тогда, пожалуйста, предъявите.

– Вот мое удостоверение и предписание. Там лежит наш человек. Мне надо его забрать.

– Извините, товарищ майор. Нам строго-настрого...

Дело осложнялось. Нашпигованный свинцом оперативник, участвовавший в не санкционированной высоким начальством операции, находился в судебке, вместо того чтобы пребывать совсем в другом месте.

– Мне предписано сопроводить тело в госпиталь Министерства безопасности.

– Не можем, товарищ майор. Без бумаги, подписанной начальником горотдела, никак не можем...

Майор Проскурин прошел к машине и набрал номер генерала Трофимова.

– У нас осложнения. Подходы блокированы постом милиции. Необходимо разрешение начальника горотдела милиции.

– Понял тебя. Жди.

Генерал пролистал телефонный, для служебного пользования, справочник. Горотдел милиции. Полковник Анисимов Михаил Павлович. Набрал номер.

– Мне бы полковника.

– Кто спрашивает?

– Федеральная служба безопасности. Генерал Трофимов.

– Соединяю.

– Полковник Анисимов. Слушаю вас.

– Здравствуй, полковник. Я к тебе за помощью.

– Чем могу, товарищ генерал?

– Можешь. Там мои ребята с твоими ребятами в судебке встретились. И все никак разойтись не могут. Ты бы поспособствовал.

– А что им надо?

– Тело забрать надо. Там наш человечек находится. Который в расследуемом твоей бригадой деле случайно погиб. Он тебе, я думаю, погоды не делает, а нам перед начальством отчитываться.

– А если он кого-нибудь...

– Там все кого-нибудь. Так что тебе материала с избытком хватит. А нашего человечка лучше не светить. Он режимный и в общеуголовных делах фигурировать не должен.

Если бы режимный, то они действовали бы через министерство, подумал начальник горотдела, а они вышли на него. Значит, либо не режимный, либо рыло в пушку и коллеги беспокоятся по поводу возможного скандала. И хотят сделать из него крайнего, прося убрать из дела важного свидетеля или даже не свидетеля. Причем так убрать, чтобы прокурор носу не подточил. Раньше бы на звонок безопасности он сказал «есть». А теперь за каким ему головная боль...

– Боюсь, что ничего не получится. До полного прояснения дела не получится. А вот после того, как будет установлена степень участия вашего сотрудника в преступлении, – пожалуйста.

– Вот сволочи, – выругался, прикрыв трубку, Трофимов, – безопасность в садовый хрен ставить не стали!

И нажав на кнопку вызова и дождавшись мгновенно вошедшего дежурного, ткнул ему пальцем на одну из папок в шкафу.

– А ты не торопись, полковник. Может, я смогу тебя переубедить.

– Это вряд ли, товарищ генерал. В данном случае я руководствуюсь законом, нарушать который не имею права даже по вашей просьбе.

– Я же тебя не о нарушении прошу, а об одолжении.

– Все равно. Извините. Букве закона я изменять не имею права.

Генерал раскрыл папку и, быстро перелистывая страницы, нашел то, что искал.

– Не можешь, говоришь?

– Никак нет, товарищ генерал. Не могу.

– А у меня есть другие сведения.

– О чем вы, товарищ генерал?

– Например, о деле по фактам массового вымогательства и взяточничества на мелкооптовом рынке «Перовский». Где твои парни недавно проводили расследование. Проводили?

– Как будто проводили...

– И как будто ничего не нашли?

– Не нашли. Сигнал был признан не соответствующим действительности. Проведенные следственные мероприятия фактов вымогательства не подтвердили. Торговля ведется, в рамках существующего закона.

– Не подтвердили?

– Никак нет.

– А вот у меня на этот счет есть иное мнение. И заявление в Федеральную службу безопасности от граждан... – ну, фамилий я тебе пока называть не буду – о недобросовестном ведении следствия и получения ими взятки в размере... о цифрах пока тоже умолчу. Вот не знаю, что теперь с этим заявлением делать.

– Ничего не делайте, выбросьте в корзину, – чуть более севшим голосом сказал начальник горотдела. – Это дело давно закончено и сдано в архив. Там все чисто. Вам и прокурор подтвердит.

– Да я бы выбросил. Но это письмо зарегистрировать успели. И на меня, понимаешь, повесить. По линии надзора за соблюдением законности в правоохранительных органах. Как будто у меня своих дел нет. Я, конечно, тоже думаю, что все это ерунда. Происки конкурентов. Но с другой стороны, прореагировать должен. Если руководствоваться не добрым моим к тебе расположением, а буквой закона. Мы ведь с тобой исключительно по закону живем, полковник?

– По закону...

– Ну а раз по закону, то придется мне послать туда пару-тройку оперативников для снятия показаний и составления протоколов. Тем более что они все равно теперь без дела болтаются. Я их за нашим человечком в морг послал, а там, видишь, твои держиморды стоят, никого не пускают. Так что пусть казенную зарплату по-другому отрабатывают...

– Ну вообще-то я бы мог вам помочь. Раз дело такое режимное, – сказал начальник горотдела.

– Это точно. Дело режимное. Секретное, можно сказать, дело. О котором никто другой, кроме нас c тобой, знать не должен.

– Я понимаю. Я распоряжусь.

– Ну, тогда ладно. Тогда пусть мои оболтусы тем, чем положено, займутся. А то я тоже думаю – чего им без толку в рабочее время по базару бродить, где и так все ясно?..

Начальник горотдела положил трубку телефона и вытер вспотевший лоб. И тут же снова взялся за телефон.

– Сморчков?

– Я, товарищ полковник.

– Распорядись там, чтобы нашим коллегам из безопасности выдали принадлежащее им тело. Которое наши архаровцы по ошибке прихватили. Нет, никаких расписок брать не надо. Потому как оно никакого к нам отношения не имеет...

К микроавтобусу, где уже двадцать минут скучала бригада майора Проскурина, подбежал милиционер.

– Товарищ майор. А я вас уже минут пять разыскиваю. Можете забирать вашего покойника. Оказывается, он к нашему делу никакого отношения не имеет. Его по ошибке прихватили.

– Ну вот видишь, – сказал майор, – а ты пускать не хотел.

– Да кто ж знал...

Изрешеченное пулями тело оперативника вынесли из морга, погрузили в микроавтобус и повезли снова в морг. Но уже в другой морг. Неприметный морг при одном из госпиталей Министерства безопасности.

– Проведите вскрытие и дайте соответствующее заключение, – попросил прибывший на место генерал Трофимов главврача патологоанатомического отделения.

– Отчего умер покойный? – привычно поинтересовался главврач.

– От множественных ранений, полученных в результате несчастного случая. По неосторожности подорвался на гранате во время учений.

– На гранате? Ну, тогда действительно множественные...

– А теперь покажите, где находится тело. Нет. Сопровождать не надо. Мы пройдем туда одни.

Генерал Трофимов и майор Проскурин прошли в мертвецкую. Где на оцинкованном холодном столе лежал подготовленный к вскрытию расстрелянный из десятка стволов оперативник. Они встали возле стола и стояли молча. Пять минут.

– Распорядитесь, чтобы все расходы, связанные с захоронением, были оплачены через наш счет. И подготовьте документы, необходимые для компенсационных выплат и оформления пенсий близким родственникам, – приказал генерал.

Когда генерал и майор выходили из прозекторской, навстречу им прошел медбрат с полным подносом металлических осколков, извлеченных из тела покойного...

Глава сорок седьмая

– Я нашел его! – радостно заявил ворвавшийся в кабинет Старкова следователь-практикант. Оттого и радостно, что практикант. Что в первый раз лично сам что-то нашел. Что-то такое, что наверняка решит все проблемы следствия, изобличит и выведет на чистую воду преступников и явится самой главной на суде уликой.

Практиканты, они всегда если находят – то самое-самое главное.

– Что нашел? Говори толком. И не ори в самое ухо.

– Пистолет нашел! И все остальное нашел!

– Какой пистолет?

– Один из тех, из которых в нашем деле были убиты по крайней мере двое...

– Сам пистолет нашел?

– Нет, сам не нашел. Этого пистолета на месте преступления не было.

– А что тогда нашел?

– Пулю нашел. Я, как вы говорили, разослал запросы на предмет сравнения пуль, извлеченных из трупов потерпевших, с пулями, которые значатся по нераскрытым преступлениям. Так вот все совпало!

– Что совпало и с чем совпало?

– Пули совпали! Пули, выпущенные из пистолета, которым в нашем деле были застрелены двое, с пулями, проходящими по другому делу, где были застрелены еще трое!

Это уже было гораздо интересней.

– Ну-ну. И что там было за преступление?

– Точно сказать не могу. Оно под грифом «Для служебного пользования» проходит. Поэтому без подробностей. Известно только, что убийство заказное, что убили бизнесмена, в прошлом генерал-лейтенанта Вооруженных сил, его заместителя и его телохранителя и что преступник с места преступления скрылся. Но что пули совпали – это точно.

– Кто подозреваемый?

– Подозреваемых нет. По всей видимости, работал наемник. Профессиональный киллер. Возможно, даже офицер военной разведки.

– Почему именно разведки?

– В том-то и дело! Во-первых, почерк. Было выпущено шесть пуль, и все попали в цель! Ни одна мимо! Шесть ранений, все шесть в голову и все шесть смертельные. Чтобы так стрелять, надо тренироваться многие годы.

– Это еще ничего не доказывает.

– Во-вторых, на месте преступления не обнаружено никаких следов. Ни отпечатков обуви, ни пальчиков. Он даже гильзы собрал!

– Этот аргумент тоже спорный. Гильзы собрать может всякий, кто боевики смотрит.

– А в-третьих... В-третьих, установлена принадлежность оружия! Пистолет Стечкина, заводской номер АР-399725, был выдан на складе спецвооружений Министерства обороны России представителям военной разведки. Ну то есть ГРУ! – торжествующе закончил практикант.

– Ну, значит, надо найти того, кто этот пистолет получил и...

– В том-то и дело, что нельзя. Пистолет Стечкина, заводской номер АР-399725, был списан три года назад по причине его «безвозвратной порчи в процессе эксплуатации и невозможности дальнейшего использования». Списан – и согласно акту передан на уничтожение.

Пистолет списан и уничтожен, а пули, выпущенные из его ствола, найдены в головах наших трупов!

Причем тоже ни одна мимо не прошла! Я специально проверял. Все – в телах. И ни одной в стене или еще где-нибудь. Почерк – один в один.

– Хочешь сказать, главную улику за хвост словил? Что самый-самый...

– Хочу! И еще хочу сказать, я знаю, кто из этого пистолета стрелял!

Ну уж это было совсем интересно.

– И кто?

– Некто гражданин Иванов Иван Иванович. Который проходил по делу на Агрономической и по делу, связанному с убийством его приятеля, в качестве одного из главных подозреваемых!

– Откуда ты это взял?

– Я свидетелей допросил.

– Каких свидетелей?

– Жильцов подъезда. В первую очередь видевшую его ранее и опознавшую по представленной фотографии и видевшую его в этот раз и также опознавшую гражданку Федорову Зинаиду Петровну.

– Ну?

– С целью получения объективных доказательств я провел следственный эксперимент, продемонстрировав гражданке Федоровой несколько образцов стрелкового оружия в положении, в котором она наблюдала их в руках подозреваемого Иванова. В том числе, среди прочих, показал пистолет Стечкина.

– Ну?

– Свидетельница Федорова в показанном ей пистолете Стечкина уверенно опознала пистолет, который видела в руке гражданина Иванова, и заявила, что именно из него он и пытался ее убить! Что доказывает, что из пистолета Стечкина, заводской номер АР-399725 стрелял гражданин Иванов. И что он убил двух человек во время перестрелки в подъезде и, по всей видимости, тех трех человек, о которых я докладывал ранее.

– Ты погоди с ранее...

– Но все равно как минимум двух. Потому что это подтверждают пули и свидетельские показания гражданки Федоровой. И еще потому, что больше ни одного пистолета аналогичной системы во время перестрелки не использовалось. «Стечкин» был один! И был в руках гражданина Иванова...

Опять Иванова!

Следователь Старков обессиленно откинулся на спинку стула. И закрыл глаза...

Итого получается – пять трупов на Агрономической, плюс шестой зверски замученный им приятель, плюс еще трое и один тяжело раненный во время последней перестрелки, где использовалось оружие, идентифицированное с первым эпизодом, плюс еще двое из находившегося у него в руках «стечкина» и еще, вполне может быть, трое убитых из того же «стечкина» ранее...

Всего – пятнадцать человек. Вернее сказать, пятнадцать трупов. И пистолет, который получали со склада спецвооружений работники военной разведки.

Ну, значит, точно профессионал. Из всех профессионалов профессионал...

Глава сорок восьмая

Петр Семенович перебирал доставленные ему милицейские протоколы и акты экспертиз. Новые протоколы и акты. По новому делу, в котором бездарно и бесполезно погибли или были ранены его люди, посланные на захват гражданина Иванова.

Картина была, с одной стороны, ясная, с другой – путаная. Ясная по развитию боя. Совершенно темная по участвовавшим в бое сторонам.

Четверо бойцов были его. Бойцы, как им и предписывалось приказом, взяли в оборот Иванова и бывших с ним людей. Это все понятно. А кто были те, что вышли его бойцам в тыл? И почему, если предположить, что они были тоже людьми Иванова и хотели помочь Иванову, они, смяв его бойцов, перешли в атаку на... Иванова? Которого только что спасли?! Более того, загнали Иванова в подъезд и не оставляли своих попыток, несмотря на яростное его сопротивление. И отстали от него лишь после того, как им с тыла ударила милиция, с которой они вступили в драку. Что доказывает, что к милиции они тоже никакого отношения не имели. А кто же они тогда такие?

Ни черта не ясно!

Только одно ясно. Что гражданин Иванов, за которым он посылал своих бойцов, опять из всей этой заварухи вышел чистым. Причем опять ухлопав пять, ничего себе, пять(!) человек. Ухлопал и испарился, словно его там и не было.

Объяснение такому из раза в раз повторяющемуся везению и постоянно повторяющемуся нагромождению трупов с похожими друг на друга огнестрельными ранами могло быть только одно. Иванов был не просто Ивановым и даже не просто профессионалом, а суперпрофессионалом. Что косвенно подтверждается тем, что тот самый пистолет, из которого он в этот раз ухлопал трех человек, проходил по ведомству военной разведки. А там такие специалисты водятся. И значит, если предположить, что он имеет отношение к ГРУ, то тогда все более или менее встает на свои места...

...А если предположить, что в этом деле замешано ГРУ, на что указывает прослеживаемая вплоть до спецскладов Министерства обороны линия пистолета Стечкина, из которого были убиты два потерпевших? Если предположить, что разборки идут на таком высоком уровне, то, напряженно размышлял начальник горотдела милиции, получается, что это дело гораздо опасней всех других, бывших до этого дел. Лично для него, начальника горотдела, опасней. Тем более еще этот странный, полный намеков звонок из безопасности! И их режимный человек, непонятно как и зачем оказавшийся на месте преступления, погибший там и впоследствии вызволенный из морга.

Если предположить, что идет выяснение отношений между безопасностью и военной разведкой? Тогда...

Тогда всякий, кто в эту драку сунется, рискует навлечь на свою голову массу неприятностей. Да что там неприятностей! Рискует погибнуть возле порога своего дома, как те, из сильных мира сего потерпевшие, которых из всплывшего в этом деле «стеч-кина» ухлопали восемь месяцев назад неизвестные преступники.

И надо это ему, начальнику горотдела милиции, который того и гляди должен перейти с повышением на гораздо более спокойную и прибыльную должность в министерство? Надо ему чужое дерьмо ворошить, на котором так легко можно поскользнуться? И упасть. И расшибиться. До смерти...

Вполне возможно, не без помощи того гражданина Иванова, который в первый раз пятерых... И потом своему приятелю зубы напильником до десен... И снова получается, пятерых. Причем двух из «стечкина», из которого ранее других трех...

Вот тебе и Иванов, которого по первости никто всерьез не принимал. А просто хотели сделать из него удобного для всех стрелочника. А он вовсе и не стрелочник. Он, похоже, машинист. Рулила. Который знает, куда едет, и знает, чего хочет. И чтобы добиться чего хочет, способен...

Вот тебе и Иванов!

– ...Во блин! Он, оказывается, из контрразведки! – удивленно присвистнул ближайший помощник Папы, оторвавшись от чтения очередной полученной по каналам Папиного по юрфаку приятеля следственной сводки. – Это он наших из «стечкина» положил! Трех тех, что мы уже знали, и двух этих! Трех из прежнего шпалера, двух из нового! Он опять шмалял с двух рук и опять ни разу не промахнулся!

– Почему с двух?

– Его братва видела. Как он с обеих рук садил. Во, блин, дает! С двух рук и без единого промаха! Видал, как их там учат!

– Где там?

– Ну, в контрразведке. Я же толкую, он из этих, из диверсантов. А прикидывался гражданским шлангом. Который мухи не обидит. А сам, гад, пятерых братанов и еще до этого хрен знает сколько... Он еще до этого трех из своего «стечкина» положил. Там пули совпали. Он, похоже, этим делом давно занимается. Киллер собачий! И главное, всегда сухим из воды выходит! Вот что значит спец...