Текст книги "Диверсия [= Федеральное дело]"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Глава 42

Теперь информация текла рекой. По вездесущим, вхожим в любое помещение телефонным проводам.

Редакция газеты «Вечерний телетайп». Дневной выпуск. Верстка.

Снято!

Информационное агентство «Новости». Папка текущих сообщений.

Сканировано!

Статотдел Министерства сельского хозяйства. Сводка за прошедший месяц по сорока позициям.

Уворовано! Хорошо, что у них компьютер сломался. А я починил. И хорошо, что они о характере этой починки не догадываются. Радуются бесплатному, согласно гарантии, устранению поломки.

– Куда еще?

– Теперь давайте вот в этот архив. Покопаемся там. Сможете?

– Попробую.

Запрос. Ответ. Еще запрос. Пауза.

– Информация закрыта.

– В каком смысле?

– В прямом. На интересующих нас файлах повешен пароль.

– Вы можете узнать, какой?

– Может быть слово. Может быть ряд цифр.

– Я имею в виду: можете ли вы его взломать?

– Если многосложный – то нет. А если простенький, как на играх, – можно попытаться. Запрос – отказ. Запрос – отказ. Запрос – отказ. Запрос – уточнение – разрешение.

– Есть доступ! Какая конкретно информация нас интересует?

Ну что за программист. Что за умница!

И еще один архив.

И еще пять редакций.

И три министерства…

День. Второй. Третий. Неделя…

И вдруг непонятная тревога в глазах программиста, застывшего перед экраном монитора.

– Что такое?

– Нет, нет, ничего. Наверное, померещилось.

– Что померещилось?

– Да ерунда какая-то.

– За самой малой ерундой, уважаемый Александр Анатольевич, обычно скрываются самые грандиозные провалы. Что случилось?

– У меня такое ощущение, что кто-то параллельно нам проделывает ту же самую работу.

– Какую «ту же самую»?

– Ну в смысле сбора информации.

– Вы это знаете?

– Я это чувствую. Можете считать, интуитивно.

– А если не интуитивно? Если фактически?

– Понадобится специальная программа. И несколько зафиксированных на конкретные адреса компьютеров.

– Так в чем же дело?

– В программе. Ее еще надо придумывать.

– Ну так действуйте. А я попробую прокачать информацию по своим каналам.

– По каким своим?

– По таким, которых я еще тоже не знаю.

Я не мог рассуждать как компьютерщик. Я рассуждал как работник Конторы. Как Резидент с двадцатилетним стажем работы.

Итак, у нас есть определенного рода подозрение. Подозрение, основанное на предположении, которое, в свою очередь, подкреплено только интуицией. Можно им пренебречь? Можно. Но не нужно. Интуиция есть продолжение разума. В той ее части, где логика уже не способна справиться с поставленной задачей.

Что насторожило программиста? Неизвестно. И вряд ли это «неизвестное» поддается просчету. Возможно, какой-то случайный сбой в работе машины. Возможно, элементарная логика человека, выполняющего какую-то работу, – если ее делает он, почему ее не может делать другой? В любом случае высказанное. Подозрение очень здраво. Если нас и будут искать – то по аналогам работ. По действию. По тому, что мы должны и будем делать. А это, кроме уже напечатанных газет, прямой выход на редакции и архивы.

Нас будут ловить там, где мы должны непременно появиться!

И как мы можем установить, так это или не так? Идет слежка или нет?

Да точно так же! Но только с точностью до наоборот. Нам надлежит ловить противника там, где он ловит нас! Нас ловят на источниках информации, а мы будем – на чужом интересе к этим источникам.

Так?

Именно так!

Я снова надел униформу телефонного монтера и прошел, в сильно измененном виде, по адресам, где не так давно устанавливал модемы.

– Профилактическая проверка телефонных сетей. Как у вас аппараты, не барахлят? Нареканий к связи нет? Дополнительные отводы не устанавливали? Компьютеры не подключали?

Ах, подключали? И кто подключал? Фирма. В рекламных целях? Нет, нет, ничего криминального в этом нет.

А больше никто? А компьютерным подключением никто не интересовался? А то, знаете, бывает, две конкурирующие фирмы дерутся, а страдает от этого владелец телефонного номера. Есть у них такие, ниже пояса, приемчики.

Нет? Никто не приходил, ничего такого не спрашивал? Ну тогда все в порядке. Можете пользоваться.

Но если кто-нибудь все же придет и поинтересуется, вы позвоните мне вот по этому телефону. Я обслуживающий вас монтер. А то они друг другу пакостить начнут, а крайними выйдете вы. И лишитесь телефона. А без телефона сейчас, сами понимаете…

И таким или подобным образом, со стремянкой и сумкой с инструментами, я прошел еще по десятку адресов.

Нет, все чисто. Никто не был. Ничего не спрашивал. А если и качает информацию, то через установленные нами модемы. Так сказать, загребают жар чужими, натруженными на ниве обслуживания телефонных линий руками.

Стоп! А если посмотреть там, где эти руки не трудились? По аналогии. По местам вместилищ информации, где мы еще не копались. Куда только планируем запустить свои электронные щупальца. Вдруг нас опередили?

Ну-ка, что у меня там по списку? Еще одно министерство? С него и начнем.

– Здравствуйте. Где вы покупали компьютеры? Ну, значит, все точно, значит, у нас. Профилактическая проверка техники. Ах, у вас гарантия кончилась? У вас-то она, может, кончилась, да мы-то ее продлили! Вот так вот! Такое обслуживание. Такое внимание к потенциальному клиенту.

Сейчас все посмотрим, почистим, что надо, заменим, что требуется, поправим. А вы пока распишитесь вот в этом направлении. У нас порядок. Учет и контроль. Сделал работу – принеси подтверждение начальству. А как иначе? Командиры у нас строгие, но справедливые. Как в армии.

Вот здесь распишитесь и здесь. А я пока, с вашего разрешения, технику посмотрю…

Вот компьютер. Вот начинка. А вот то, что я искал, – «жучок-паучок»! Вот он, притаился среди хитросплетений микросхем. И значит, где-то рядом, на чердаке, в подвале или электрощитовой, должен находиться принимающий сигнал промежуточный передатчик и подключенный к сети модем. «Жук» снимает электрические колебания с кабеля, идущего от компьютера к монитору, передает на модем, а тот, в свою очередь, транслирует на принимающий компьютер. И всякая картинка, возникающая на экране монитора, автоматически дублируется на экране другого, удаленного на десятки метров или сотни километров монитора. Монитора слежения. Вот такая премиленькая схема.

– Вы компьютеры к сетям подключать не думали? Нет? А чего же так? Дорого? Это вы верно сказали, теперь все недешево.

А кроме меня, кто-нибудь машины смотрел? Смотрели? С полмесяца назад? И что сказали? Что все в порядке. А как выглядел тот ремонтник? Такой высокий, седой? Нет? Наоборот, низенький, пухлый, с залысинами здесь и здесь. И прихрамывал? А, ну тогда знаю я его. Это Сергей Петрович с соседнего участка. У нас прорыв тогда был и всех перемешали. Видите, как получается. Знал бы, что компьютеры уже смотрели, так не беспокоил бы вас лишний раз.

Ну ничего, техника, как женщина, лишнего ухода не боится. Только лучше становится. Ну счастливо вам оставаться. Пошел я…

Вот и результат! По аналогам. Видно, не одни мы такие ушлые. Кто-то еще, параллельно нам, в ту же самую игру играет. Из тех же самых источников черпает. Кто? Знать бы!

Я зашел еще по трем десяткам адресов и выявил еще два «левых» и три официальных модема.

Вот как все интересно получается…

Дома мой электронный напарник, обхватив голову руками, сидел возле включенных мониторов. И разве только зубами с досады не скрипел.

– Ну, что у вас такого хорошего?

– Ничего хорошего, кроме самого плохого, нет. Не идет программа. Хоть тресни! Я уж и так и эдак. Ничего не получается. Уже начинаю подозревать, что она в принципе невозможна.

– В мире ничего невозможного, кроме вдавливания зубной пасты обратно в тюбик через то же самое отверстие, не бывает.

– Вы что-то узнали?

– Узнал. Узнал, что вы были правы. Не подвела вас интуиция, Александр Анатольевич! Кто-то работает параллельно нам. Тонко работает. И в очень похожем стиле.

– Как вы это вычислили?

– Посетил наших потенциальных клиентов. И нашел там модемы.

– Ну и что? Может, они там и должны были быть?

– В том-то и дело, что не должны, потому что их там либо никто никогда не устанавливал, а они тем не менее есть, либо устанавливал на безвозмездной основе, так сказать, в виде благотворительной помощи. В которую я не очень-то верю.

– Но это значит…

– Это значит, что либо таким образом пытаются выловить нас, либо кого-то еще, кроме нас, интересует информация точно той же направленности.

– Но кого именно?

– А это и есть самый трудный, но и самый интересный вопрос. И если мы на наго ответим, то, считайте, мы ответим и на все остальные…

Глава 43

Из архива документов «Для служебного пользования» канцелярии Президента США.

Выдержки из стенограммы рабочего совещания от…

Гриф: совершенно секретно.

Гриф: один экземпляр.

Гриф: личная папка Президента.

На совещании присутствовали: глава ЦРУ…

Начальник отдела технической разведки ЦРУ…

Начальник Восточного отдела ЦРУ…

Представитель Президента…

И далее, посписочно, еще шесть человек.

…– Развитие ситуации требует от нас постоянного ее отслеживания. Причем отслеживания в динамике. Любой упущенный сегодня момент завтра может в корне изменить положение дел. Если мы не будем успевать за событиями, если не сможем просчитывать их хотя бы на день, на час вперед, ситуация выйдет из-под контроля. Она уже выходит из-под контроля…

…Отсюда следует, что использованные нами ранее каналы снабжения интересующими нас сведениями исчерпали себя. Нам необходимо ежедневное, ежечасное пополнение банка данных. При этом крайне важно получение информации из первоисточников. Существуют ли еще какие-нибудь технические или иные средства для бесперебойного снабжения ею?

– Мы задействовали все имеющиеся в наличии технические возможности.

– Существует ли вероятность решить данную проблему в ближайшие дни или недели?

– Исходя из имеющихся у нас на сегодняшний день ресурсов – нет. Все наши каналы работают в чрезвычайном режиме. Выжать из них больше, чем они дают, – затруднительно. Техника просто посыплется.

– Я не спрашиваю вас о ваших возможностях. О них мы уже знаем, я спрашиваю о потенциальных возможностях. Какие дополнительные, возможно, не подчиненные вам впрямую мощности мы могли бы использовать?

– Ну, если вопрос ставится так. В целом…

– Именно так.

– Тогда это может быть простаивающая из-за неполной нагрузки техника союзников. Тех, что ближе всего располагаются к границам рассматриваемых стран. Если бы они согласились, пусть даже в усеченном объеме, предоставить в наше распоряжение существующие мощности…

– Еще?

– Практически полностью мог бы снять названную проблему запуск дополнительных спутников с соответствующей сканирующей аппаратурой на борту. Либо перепрофилирование уже находящихся на орбите космических объектов.

– Хорошо, мы свяжемся с НАСА. Возможно, они смогут пересмотреть цели ближайших запусков. Но в любом случае это потребует времени. А нам нужен результат уже сейчас. Что еще вы можете предложить?

– Наверное, специализированный компьютерный поиск. Если не оглядываться на правовые акты и соглашения, регламентирующие использование международных компьютерных сетей.

– Если возможно, раскройте этот пункт подробнее…

Конец цитаты.

Глава 44

– Все, пас! Больше того, что я сделал, я сделать не могу. Просто не в состоянии! Я и так на порядок превысил свои возможности. Я специалист по программированию, а не по компьютерным сетям. Этот барьер мне не перепрыгнуть.

– Докуда вы дошли?

Александр Анатольевич показал на лист бумаги с распечатанными столбцами электронных адресов, состоящих из мешанины цифр, букв и графических значков. И с точно такими же столбцами расставленных против них телефонных номеров.

– Вот досюда. Они там таких паролей понавесили, что сам черт свихнется.

– Чьи это телефоны?

– Откуда я знаю. Я шел по цепочке и дошел до них. А что это за телефоны, кому принадлежат, где располагаются – я знать не могу. У меня и так чуть мозги не заплелись, пока я их с адресами идентифицировал. А уж абонентов устанавливать – это и вовсе не мое дело.

– Хорошо, будем считать, что это мое дело, – согласился я, перечитывая и запоминая цифровые комбинации.

На бумажке я ничего записывать не стал. Потому что на память не жаловался. А не жаловался, потому что память мне раз и на всю оставшуюся жизнь натренировали специалисты еще в первой учебке. Очень драконовскими и оттого очень действенными методами. Академика Павлова методами. Теми, которые вырабатывают у собак и курсантов устойчивые условные рефлексы. Запомнил – пряник зачета. Не запомнил – кнут электроудара. И еще одного. И еще. С постепенным повышением напряжения. Теперь вспомнил? И уже не забыл? И не забудешь никогда.

Необходимые справки я навел довольно быстро. По означенным, где были установлены телефоны с известными мне номерами, адресам проживали на съемной площади иностранцы. В одних случаях журналисты, в других представители торговых фирм и обслуживающий персонал посольства. Все это было очень интересно.

– А если поднатужиться, Александр Анатольевич? А?

– Если сильно поднатужиться, то можно родить! – ответил программист. – И уйти в декретный отпуск. А это не входит ни в мои, ни в ваши планы. Ну не в состоянии я больше ничего сделать. Я же вам говорил.

– А кто в состоянии?

– Кто в состоянии, тот свои таланты не рекламирует. Такие способности – сродни дару вскрывать сейфы. С ним и болтливым языком в придачу на свободе долго не живут.

– Но вы таких людей знаете?

– Не знаю!

– Но хотя бы предполагаете, где их можно найти?

– Предполагаю. В милицейских сводках.

– Не понял.

– А что здесь понимать? Если человек умеет взламывать пароли и коды, он рано или поздно добирается до банковских сейфов.

– Какая связь компьютерных сетей и банковских сейфов?

– Прямая. Расчет банковских операций и движения денег сейчас производится только на компьютерах. Арифмометры, счеты и калькуляторы давно выброшены в мусор за ненадобностью.

– А банки имеют телефоны, – догадался я.

– Даже больше. Почти все банки подсоединены к специализированным сетям, чтобы более оперативно осуществлять двустороннюю связь с клиентами. Это гораздо проще и удобнее, чем выписывать и возить туда-сюда платежки, выписки и прочую финансовую документацию. Нажал несколько клавиш в головном офисе, и в удаленном на десятки кварталов или даже сотни километров филиале клиент без проволочек и изматывающей душу бюрократии получает живые деньги. И даже зад от стула отрывать не надо. Удобно?

– Удобно.

– Но если это возможно делать из центрального офиса, почему это нельзя сделать с любого другого телефона, включенного в данную сеть? Отчего не влезть в их документацию и не переписать на свое имя пару-тройку миллионов долларов? А на следующий день получить их наличными?

– Но тогда получается, что всякий имеющий доступ к сетям и имеющий компьютер человек может в любой момент поправить свое финансовое положение?

– В принципе может, но пусть попробует. Подходы к специализированным сетям и уж тем более к информации перекрыты десятками хитромудрых паролей. Точно так же, как доступ в сейфы – номерными замками. Попробуй подбери из сотен тысяч комбинаций единственную требуемую.

– Но сейфы тем не менее взламывают.

– Компьютерные сети тоже. Но если только человек, надумавший это сделать, обладает умением, вернее – даже талантом профессионального «медвежатника». Только талантов таких – днем с огнем…

– Такая безнадежная ситуация?

– Я думаю, даже более безнадежная. Те, кто на свободе, – сидят тихо. А те, кто сидит в тюрьме, – сидят в тюрьме.

– Но сидят?

– Конечно. Раз есть банки и есть компьютерные сети, не может не быть людей, которые не попытались бы их использовать в своих корыстных целях. Я помню, даже читал что-то о подобных процессах в прессе.

– Когда читали9

– Год назад. Или полтора. Был там какой-то умелец, который взломал коды чуть ли не Британского национального банка.

– Их умелец?

– Нет, в том-то и дело, что наш умелец. Откуда-то с периферии. Может, из Новгорода, может, из Пскова. Но умудрился. С домашнего телефона и с помощью чуть ли не первых выпусков компьютера!

Правда, кто-то ему там помогал. То ли международные телефонные счета оплачивал, то ли какую-то информацию раздобыл. Честно говоря, я не помню всех подробностей.

– Но вы точно читали об этом в газетах? Или слышали то, что соседка с пятого этажа сказала подруге с третьего, а той кто-то что-то такое поведал в очереди за квасом?

– Нет. Из газет. Точно. Сам читал.

– Тогда это меняет дело.

И я снова засел за прессу. На этот раз за желтую и за колонки криминальной хроники.

Убивают. Грабят. Мошенничают. Насилуют. Снова убивают. И опять убивают. И снова грабят, а потом непременно убивают. И почти ничего из области высокоинтеллектуальных преступлений.

Впрочем, нет. Вот что-то очень похожее на то, что рассказывал Александр Анатольевич. Выпускник политехнического института, умный мальчик, отличник, медалист, победитель математических олимпиад, так и не смог после выпуска из родной альма-матер найти работу. Трудился грузчиком, дворником, сторожем. Разочаровался в жизни. Потом случайно сблизился с друзьями, имеющими связи с криминальным миром. Помог в одном деле, в другом. Потом на какой-то вечеринке, шутки ради, высказал идею о возможности бескровного изъятия денег из банковских хранилищ. Ему не поверили. Над ним посмеялись. Он обиделся и поспорил на какую-то чисто символическую сумму, что вскроет какой-нибудь частный счет в любом указанном ему банке. И вскрыл. И получил свои выигрышные копейки.

А дальше талантливого мальчика взяли в оборот плохие дяди Он по их заказу выпотрошил один банк, потом другой, потом третий. Причем так, что эти пострадавшие банки ничего не заметили. А может быть, и заметили, но предпочли покрыть недостачу, не поднимая лишнего, способного отпугнуть выгодную клиентуру, шума.

Споткнулся компьютерный самородок на втором или третьем (!) иностранном банке. Слишком понадеялся на свои силы, слишком на большие суммы замахнулся. Хотя сам с тех уворованных с чужих счетов сумм имел жалкие крохи. Его, как видно, интересовал сам процесс. Было в нем что-то творческое, из серии тех задач, что давали на математических олимпиадах. Только те были теоретическими, а эти очень даже прикладными.

В общем, компьютерного воришку вычислили, поймали и посадили, чтобы другим неповадно было. На пять лет с конфискацией!

Вот такая трагическая и одновременно поучительная история. Особенно для меня поучительная.

Кстати, этот малец в мировой практике был не единственным примером достижения очень значительных результатов очень незначительными средствами. Другой, почти его ровесник, но уже за океаном, умудрился со своего домашнего компьютера влезть в информационный банк Пентагона. Чуть войну не начал, поганец. Хотя и вундеркинд. Я поехал в Новгород.

– Ну как ваш сынок, пишет? – спросил я найденную с помощью местных журналистов его мамашу.

– А вы кто? Вы из милиции?

– Нет, я из школы. Я его учитель. По физике. Вы уж меня, наверное, и не помните. Каким талантливым мальчиком был ваш сын!

– Да, был. Именно был… – заплакала, запричитала женщина.

– Ну так как он?

– Плохо. Вот просит прислать сигарет. А зачем они ему? Ведь он никогда не курил! И еще теплые носки.

– Мерзнет?

– Конечно. Там такие холода. Такие метели…

– Где там?

– На Севере.

И тронутая сочувствием мамаша показала адрес на конверте.

Действительно, не близко. За три дня не обернуться. А придется.

Глава 45

– Заключенный Баранников по вашему приказанию явился!

– Вот это и есть наш герой.

Дохловатый на вид герой. Одна башка только здоровая. А все остальное – как высушенный гороховый стручок. Не просто, видать, далась парню тюрьма.

– Что же это ты, Баранников, над нами издевался? Чего горбатого лепил? Интеллигента из себя корчил. Очки носил. А того не сказал, что за тобой не одни только финансовые грешки числятся. А кое-что и похуже.

– Извините, не понял.

– Извините! Не понял! Ты дурочку-то не ломал бы. Вот за тобой следователь специально из Москвы приехал. Говорит, «мокрое» за тобой тянется. Ну очень «мокрое».

– Это какое-то недоразумение.

– Недоразумение или нет, это мы разберемся, – встрял в разговор я. – А пока собирайтесь.

– Куда?

– Вас забирает Центральная прокуратура. А если персонально, то я – следователь по особо важным делам Егоров Андрей Григорьевич.

– Вот так, Баранников, до «важняка» доигрался. Теперь добра не жди. Теперь зеленку жди промеж глаз.

– Здесь какая-то ошибка!

– Ничего, разберемся, – строго сказал я. – Готовьте заключенного к отправке.

– У вас конвой где?

– В машине. А машина – во дворе.

Конвой был. Причем самый натуральный. Без всякого блефа. В гимнастерках, сапогах, при погонах и «черном воронке». Да, и еще с автоматами с полным боекомплектом.

Я их тут недалеко, в соседней области, за пять ящиков водки прикупил. Увидел, подошел и сторговался. С солдатами срочной службы, если с правильным подходцем, всегда столковаться можно.

– Смотаемся туда-обратно, возьмем человечка – и всех дел. А потом пир горой, – по-простому объяснил я.

– А сейчас?

– И сейчас тоже, – и я вытащил из карманов аванс.

Что и решило исход затянувшихся было переговоров.

– Главное дело – кто вам что сделает. Вся ответственность на мне. Скажете, он документы показал. Вот эти. Видите? Все как положено, с печатями и подписями. Все чин-чином. Ну что поделать, если у меня своего транспорта нет. Сломался по дороге.

Максимум, что вам грозит, – гауптвахта за самовольную отлучку. Да и отлучки не будет. Кто вас за эти несколько часов хватится? В крайнем случае скажете, колесо меняли.

– Ох, мужики, что-то мне это не нравится, – засомневался один, наверное, наименее пьющий. – Как бы не влетело нам.

– Да ладно ты, что – первый раз, что ли? Проскочим, – приструнили его более пьющие. – Когда девок-зечек катали, тоже думали, в дисбат загремим – и ничего, до сих пор служим. В общем, кончай ломаться, заводи машину. А то водка стынет.

А вы говорите, где взять конвой? Да там же, где и зекам водку. И чай. И наркоту. В тех самых внутренних войсках.

– Вот сопроводительные документы, вот личные вещи, – показал зам начальника колонии по режиму, – а вот здесь распишитесь. И здесь.

Это сколько угодно. Хоть левой, хоть правой рукой. Я этих росписей за время своей службы по стране наоставлял – сотни. И ни одна на другую не похожа. Но зато очень похожи, ну просто один к одному, на те, что в липовых документах проставлены. В том числе и на этих, по которым я нужного мне заключенного из-за колючки достал на три года раньше истечения срока.

– Шагайте, Баранников! И не вздумайте сотворить какую-нибудь глупость. Конвой будет стрелять без предупреждения!

(Если он, конечно, после употребления внутрь аванса еще во что-то способен попасть.)

– Давай, давай, вундеркинд дерьмовый. Топай! И больше не возвращайся!

– Не вернется, – пообещал я. – Уж это я гарантирую.

На том мы и расстались с «учреждением а/я номер…». Вот только в самом конце начальнику колонии чем-то конвой не понравился. Какой-то уж очень он разболтанный был и даже отдельными местами наглый. И сапоги с той войны не чищены.

– Ну, тут уж что поделать. Кто есть, с такими и приходится работать.

– И то верно. Распустили солдатню. А другой все одно нет. Ну, прощевайте.

– И вам того же.

И поехал Баранников из мест очень отдаленных в гораздо более близкие. Ну не оставлять же вундеркинда, математика, медалиста и просто хорошего человека на съедение не отличающим формулу бесконечных величин от теоремы Ферми рецидивистам. Они его отличных от прочих способностей все равно не оценят.

А я оценю. Потому что мне без них – полный зарез!

Солдат с машиной и водкой я отпустил за первым же поворотом. Они свое дело сделали – массовку обеспечили.

– А кто его охранять будет? – все-таки не удержались, спросили на прощание они.

– Я сам. Или вы думаете, что я с ним без вас не справлюсь?

Солдаты внимательно посмотрели на задохлого математика и успокоились.

– Справитесь. Конечно, справитесь!

– Нет, если вы сомневаетесь – можете сопроводить нас еще, – предложил я.

– Нет, нет, – дружно отказались солдаты, кося глазами на загруженные в машину ящики. – Нам некогда. Нам в часть надо возвращаться. Сами понимаете – служба.

– Понимаю.

Я остановил первую попавшуюся машину, усадил туда не осознающего, что с ним происходит, зека и сел рядом сам.

– В аэропорт.

– Кто вы? – спросил Баранников.

– Ангел-спаситель.

– Но вы следователь?

– В некотором смысле да.

– Вы сказали… Вы сказали, что я убийца…

– Точно. Убийца.

– Но кого, кого я убил?!

– Себя. Себя ты убил. И почти насмерть! В аэропорту я протянул освобожденному заключенному паспорт.

– Держите документ – Козловский.

– Почему Козловский?

– Чтобы легче было запомнить. По ассоциации с прежней фамилией.

В паспорте на имя Козловского была вклеена фотография Баранникова. Только чуть более молодого. Другой фотографии при просмотре его семейного альбома я не нашел.

– Ну что, перебираемся в самолет?

– Я ничего не понимаю. Кто вы? Что вам от меня нужно? Откуда паспорт? С моей фотографией. Я никуда не полечу, пока вы со мной не объяснитесь.

– Не полетите?

– Нет.

– Ну хорошо. Тогда я не настаиваю. Тогда мы вернемся обратно, – и я шагнул от стойки регистрации в глубь зала.

– Нет, – вскричал Козловский-Баранников. – Нет!! – И лицо его исказила гримаса страха.

Нет, все-таки тюрьма ему чем-то не нравилась. По крайней мере нравилась меньше, чем поданный на взлетную полосу самолет.

– Ладно, я скажу вам то, что вы хотите от меня услышать. Я не преступник и не следователь. Я нечто среднее. Вы мне нужны как специалист, быть может, единственный в своем роде. Когда вы выполните свою работу…

Козловский-Баранников напрягся.

– Я отправлю вас за границу. В любую страну, которую вы выберете на карте мира. Я не хочу, чтобы ваш талант загиб где-нибудь вблизи параши. Вы заслуживаете большего. Возможно, спасая вас, я делаю одолжение цивилизации. Персонально мне, как вашему спасителю, это еще придется доказать. Докажете – ваше счастье. Нет – отправлю обратно на нары. Потому что помогать непризнанному гению – это одно. А сбежавшему зеку – совсем другое. И совсем по-другому оценивается обществом. Так что у вас есть самые прямые стимулы для ударного труда. Вы все поняли?

Козловский-Баранников судорожно кивнул.

– Тогда, надеюсь, мы больше к этой теме не возвращаемся.