Текст книги "Параметры риска"

Автор книги: Андрей Ильичев

Соавторы: Александр Шумилов,Леонид Репин,Виталий Волович,Юрий Рост,Сергей Лесков,Владимир Снегирев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Следы на песках

Введение

"…Между тем время подвигалось к полудню, и жара становилась невыносимой. Сильный ветер взбалтывал нижний раскаленный слой воздуха и обдавал нас им вместе с песком и соленой пылью. Страшно трудно было идти нашим животным, и в особенности собакам, которые должны были бежать по почве, раскаленной до +63 °C. Видя муки наших верных псов, мы несколько раз останавливались и мочили им и себе головы. Наконец, запас воды истощился – осталось менее полуведра, и ее нужно было беречь на самый критический случай. Между тем наш бедный Фауст, не получая уже более питья, начал ложиться и выть, давая тем знать, что он истомляется окончательно.

Положение наше в это время было действительно страшное. Воды оставалось не более нескольких стаканов; мы брали в рот по одному глотку, чтобы хотя немного промочить почти засохший язык, все наше тело горело, как в огне; голова кружилась чуть не до обморока.

Я ухватился за последнее средство. Приказал одному казаку взять котелок и вместе с проводником скакать к колодцу…

Быстро скрылись в пыли, наполнявшей воздух, посланные вперед за водой, а мы брели по их следу в томительном ожидании решения своей участи.

Наконец через полчаса показался казак, скачущий обратно, – но что он вез нам: весть о спасении или о гибели? Пришпорив своих лошадей, которые едва уже волокли ноги, мы поехали навстречу этому казаку и с радостью, доступной человеку, бывшему на волосок от смерти, но теперь спасенному, услышали, что колодец действительно есть, и получили, котелок свежей воды".

Н. М. Пржевальский. «Монголия и страна тангутов, 1873 год»

1. Вызов брошен – вызов принят (Леонид Репин)

Прервавшийся след

Их было пятеро. Пятеро, не считая пуделя Фиффи. Младшему – двадцать семь, старшему – тридцать три. Они собирались совершить увлекательное путешествие через пески Сахары. Но через три дня все были уже мертвы. Вес пятеро, к их пудель тоже.

Пустыня не терпит беззащитных и легкомысленных. Люди, осмелившиеся бросить вызов пустыне, не были подготовлены к этой встрече: они полагали, что им не составит особого труда добраться до ближайшего оазиса на двух современных автомобилях. И жестоко ошиблись.

Пустыня в двадцатом пеке осталась такой же безжалостной и коварной, как и во времена фараонов. Только вооруженный осмысленной целью и знанием мог победить в это!! схватке. А эти пятеро – они решили просто развлечься…

Наверное, мир так и не узнал бы подробностей той трагедии, если бы полицейский наряд в одной из дорожных сумок не нашел фотоаппарат с отснятой пленкой. Пленку проявили – и она заговорила. Она рассказала о почти мгновенной гибели пятерых молодых людей из Западной Германии.

Вспоминается другое, смертельно опасное путешествие, которое потрясло мир. Человек отправился в него в одиночестве, но с большой и благородной целью, и потому победил. Победил, хотя был лицом к лицу с такой же опасной пустыней.

Да, его не раз предостерегали, без конца увещевляли, советовали бросить «немыслимую» затею. Его даже вызвали н суд, где прокурор обратился к нему: "Я считаю своим долгом обратить внимание суда на то, что обвиняемый представляет собой угрозу обществу. Своим пагубным примером он может увлечь за собой и привести к гибели многих молодых людей!"

"К гибели…" Да он хотел их спасти! Тех будущих Робинзонов поневоле, те двести тысяч, которые человечество каждый год приносит в жертву морю. Чтобы спасти их, и вышел в плавание «Еретик». Бомбар понимал всю серьезность и опасность своего путешествия, высчитал высокую степень риска и потому долго и скрупулезно готовился к нему.

Всего за три дня до начала экспедиции Рейнгольд Римм, один из той пятерки, писал отцу: "Мы хотим проехать через впадину Каттара потому, что здесь нет дорожных знаков и вообще ничего, кроме песка. Мы собираемся проделать 180 миль по пустыне, полагаясь на один только компас. Это путешествие – настоящее приключение. Не беспокойся, мы берем много воды, бензина и пищи, так что повода для беспокойства, конечно, нет. В следующем письме я расскажу тебе подробности".

Но отец так и не получил другого письма…

В первый день Римм и его друзья встретили военный патруль, который запретил двигаться дальше. Им говорили: "Вы знаете, что такое – впадина Каттара? Это гигантское соляное болото. Вам не пройти через него. Корка соли не выдержит машин, и вы завязнете".

Еще не поздно было отказаться от этого безумного путешествия, но они пошли все-таки вперед. Отправились навстречу гибели.

"Парусники самых разнообразных размеров и видов словно чайки скользили вокруг моей лодки, распустив белоснежные паруса. Мы все понимали, что именно сейчас начинается настоящее испытание… Не успел я бросить буксирный трос, как на шхуне в знак приветствия медленно приспустили флаг. Все курсанты выстроились на палубе и, когда я проплывал мимо, обнажили головы. Невольно я подумал, что во всех флотах мира так провожают покойников. Но ведь я поднял свой парус во имя жизни!"

Так написал Ален Бомбар в своей книге.

Первым застрял тяжелый автомобиль, в котором ехали Римм, Ганс Хаусер и Гюнтер Вапдерсчек. Три часа под изнуряющими лучами солнца экипаж пытался вызволить машину из плена болота. Это получилось. Но не успели они проехать и десятка метров, как завязли снова. Только теперь поняли путешественники, какую западню уготовила им пустыня…

Во втором автомобиле слали супруги Богмес – Гуд-рун и Клаус. Они решили отправиться вперед, чтобы попытаться найти дорогу между опасными местами. Машины медленно ехали одна за другой, петляя на розной глади соляного болота. Внутри было невыносимо душно, снаружи – тоже не легче: термометр показывал пятьдесят градусов выше нуля. Люди пили и пили. А уровень воды, которую они взяли с собой, становился все меньше и меньше…

У Бомбара, плывущего посреди океана, совсем не было воды. Он знал, что пить одну только морскую воду нельзя – подкрадется смертельный нефрит. И все же он пил. Но, собираясь в плавание, Бомбар узнал: можно выжимать из рыб сок и пить его. Это спасало.

Спустя три неделя после начала плавания в дневнике Бомбара появилась запись: "Ну и жара! Вот бы сейчас кружку доброго пива! Больше всего я страдаю от отсутствия пресной воды. Мне надоело есть рыбу, но еще больше – ее пить. Если бы пошел дождь!"

Римм с двумя друзьями остались одни. Они долго глядели вслед Гудрун и Клаусу. Глядели до тех пор, пока светлое пятно машины не растворилось среди сверкающих бликов соляного болота. Это произошло в воскресенье, когда машина Римма безнадежно застряла.

Пятерка приняла такое решение: Гудрун и Клаус на своем маленьком «Фольксвагене» отправятся вперед, попытаются найти твердую дорогу и, если удастся, привести с собой помощь.

Они решили расстаться, чтобы никогда больше не встретиться…

Римм с друзьями в последний раз попытались двинуться, проехали еще около двух миль и застряли по самые оси. Машину уже нельзя было спасти. Да и какое это теперь имело значение! Нужно было спешно спасаться самим.

И трое пошли дальше пешком.

В покинутой машине полицейские нашли потом записку: "После того, как в это утро Богмес покинули нас, нам удалось проехать всего около двух миль. Мы медленно теряем нашу смелость. У нас осталось всего около 14 пинт воды и пять маленьких жестянок с соком.

Пожалуйста, придите кто-нибудь скорее! Жара днем невыносима".

Они еще надеялись…

Бомбара тоже посетило отчаяние. В дневнике он записал: "Итак, завтра или послезавтра я, может быть, увижу землю. Тем не менее я хочу выразить свою последнюю волю, потому что не уверен, доберусь ли до суши живым…"

Он не увидел землю ни на завтра, ни на следующий день. Еще шестнадцать раз ему пришлось встречать в океане рассвет, прежде чем на горизонте показалась земля.

Но он выжил. Потому что во что бы то ни стало должен был выжить. Даже и не ради самого себя, а ради тех, кому придется потом повторить этот тяжелый и долгий путь. Выжить для других – это стало целью его жизни.

Покинув друзей, Клаус и Гудрун, конечно, не знали, что скоро и им придется идти сквозь пустыню пешком. Всего через десять миль они бросили свою машину. Днем спали, зарывшись в песок, а ночью шли. Рядом, тяжело дыша и свесив язык, бежал верный Фиффи…

Вскоре кончилась вода. Если бы они только знали, что всего в нескольких сотнях метров осталась скважина с чистой пресной водой! Днем бы они обязательно увидели ее, а ночью… Ночью скважину мог бы найти только тот, кто знал о ней. А эти двое не знали. Ведь они отправились в увлекательное путешествие и захватили достаточно много воды!

Две ночи шли Гудрун и Клаус. Позади осталось 37 миль. Немало. Но это большее, что они смогли сделать. Во вторник измученная Гудрун упала и умерла…

Муж закрыл ей глаза, сложил на груди руки и так оставил, подложив ей под голову свернутое платье у него тоже не осталось сил. Его тоже мучила жажда. Наверное, он чувствовал, что далеко не уйти…

Клауса нашли поблизости. Спасаясь от испепеляющих лучей, он попытался вырыть хотя бы маленькое убежище от солнца. Но не сумел. На его лице полицейские обнаружили следы когтей Фиффк – пудель тщетно пытался разбудить хозяина. Собака лежала рядом. Тут же полицейские нашли и сумку Гудрун. Б ней был аппарат – единственный свидетель разыгравшейся трагедии, который мог говорить.

Из дневника Бомбзра: "На горизонте псе еще ничего не видно. Но я не думаю, что до берега очень далеко. Я должен добраться! Хотя бы ради Жинетты, Натали, Рено и Анны. Как это трудно!

Солнце безжалостно. Хочу пить. Вода кончается…"

Только на двадцать четвертый день плавания пошел дождь, и ему удалось собрать воду. Он был болен. Но не сдавался. Ему помогала его цель. В минуты, когда было особенно трудно, он думал о тех, ради кого пошел на смертельно опасный риск.

В его дневнике была такая запись: "Видишь, терпящий бедствие, никогда не нужно приходить в отчаяние! Ты должен знать, что когда тебе кажется, будто ты ужо находишься в самой бездне человеческих страданий, обстоятельства могут измениться и все преобразить".

Но Бомбару помогли не обстоятельства. Его привели к цели воля и знание.

Трое затерявшихся в Сахаре тоже не ушли далеко. В десяти милях от оставленной машины умер Римм, потом Хаусер. Старший из них – авиационный инженер Гюнтер Вансдерсчек-остался один. Наверное, он верил в помощь. Быть может, его спас бы всего только один стакан воды… Но воды не было.

Вернее, вода была, но он не мог знать о ней! Вансдерчек прошел в какой-то сотне метров от той самой скважины, которую не заметили Клаус н Гудрун.

Последний погиб всего в пятнадцати милях от оазиса Сива – конечной цели их путешествия. Путешествия, которое обещало быть таким приятным и увлекательным.

В покинутых машинах полицейские нашли множество пищи. Ее хватило бы всем надолго! Не было только воды. Ни капли воды.

Да, слишком дорогой ценой заплатили те пятеро, чтобы узнать такую простую мысль: пустыня не терпит легкомыслия. Она не терпит людей, необдуманно бросающих ей вызов.

"Обманутые миражем, увлеченные заманчивой идеей, представляя себе такое плавание как увеселительную прогулку, вы поймете всю серьезность борьбы за жизнь лишь тогда, когда будет уже слишком поздно для того, чтобы успеть собрать все свое мужество. Ваше смятение будет тем больше, что вы подвергли свою жизнь опасности без всякой пользы. А ведь в мире существует столько прекрасных и благородных целей, ради которых можно рисковать жизнью!"

Так заканчивает свою книгу Ален Бомбар.

Если бы те пятеро прочли эти строки…

Дорога среди барханов

Я повернул кран, и она пролилась на руки – прозрачная, как утренний воздух, прохладная, как стебли травы в тенистом лесу, ароматная, как цветок, умытый росой: величайшее чудо из чудес – вода!

Поэты всех времен и народов воспевали ее, наделяя волшебными свойствами. Но ведь вода не только удивительнейшее сказочное вещество – она сама жизнь.

Мы привыкли к глотку воды, как к глотку воздуха. Но как же часто мы ошибаемся, полагая, что, где бы мы ни были, она будет с нами всегда… И лишь в пустыне, либо вернувшись из пустыни, можно полной мерой оценить это сокровище.

Здесь, в Ташаузе, где начинался этот горячий путь, на краю бескрайнего песчаного моря, люди, как нигде, умеют ценить ее. Когда в тени плюс 45–47 градусов, арыки и каналы, заполненные теплой, мутной от взвеси глины водой, становятся спасательным, желанным для всех местом отдохновения. А в здешней гостинице, построенной по всем канонам современного строительного искусства, в каждом номере непременно найдешь напоминание, звучащее сегодня точно так же, как и многие тысячи лет назад; "Вода – это жизнь! Берегите каждую ее каплю!"

Для семерых отважных мужчин, прошедших по раскаленным пескам Каракумов, вода не просто символ жизни. Вода для них – сама жизнь. Они несли ее драгоценный запас в резиновых подушках для кислорода, из расчета десять литров на человека в день, и пополняли этот запас от колодца к колодцу.

Зачем, ради чего они отправились в этот долгий, мучительно трудный путь?

Всегда были и будут люди, которые с риском для жизни пересекали и пересекают моря, океаны, леса и горы. Всегда были и будут люди, которые задают этот вопрос.

Неполный ответ на него, наверное, будет такой: если есть па свете не пройденные пути, должны быть и люди, которые их непременно пройдут. Это нужно им самим, чтобы испытать себя и лишний раз убедиться в том, что человек в конечном счете сильнее стихии. Это нужно и тем, кто пойдет следом за ними: опыт первых будет хранить их в пути.

Далеко не абстрактные, не отвлеченные мотивы увлекли людей в переход через всю пустыню, В безжизненных местах, испокон веков обходимых всеми, прокладывают теперь трассы нефтегазопроводов, идут изыскатели, геодезисты, геологи, работают одинокие метеостанции: множество людей всевозможных профессий проникает в безжизненные районы Земли.

Нередко они оказываются в труднейшем положении, когда приходится рассчитывать только на себя – в жизни бывает всякое, и далеко не всегда эти люди, волен прихотливого случая принявшие вызов природы, с честью выходят из схватки с ней. Нередко они проигрывают, потому что не знают, как поступать. Но часто и оттого, что морально совершенно не готовы к этой борьбе.

…Не так давно в Каракумах разыгралась трагедия. Два сменных водителя повезли лес для строителей и сбились с дороги. Целый день они блуждали в пустыне, переходя с одной колеи на другую, пока не иссякло горючее.

Шоферы взяли запас воды, что еще оставался, и пошли по такыру в надежде встретить людей. Ночью вода кончилась, и утро они встретили вконец обессиленными.

Их искали на машинах, самолетах и вертолетах, но пошли лишь через несколько дней, хотя брошенный грузовик обнаружили очень быстро. Если бы эти двое ведали закон, непреложный для всех, кто терпит в пустыне бедствие, и не ушли от машины, – оба остались бы живы.

Семеро прошедших пески Каракумов хорошо и давно знают пустыню. За два года до того пятерка, руководимая Николаем Кондратенко, преодолела пешком пустыню Кызылкумы и все время, разделявшее эти две экспедиции, группа напряженно и упорно готовилась.

' Они на себе испытали и нестерпимый жар песков, и зной беспощадного солнца, и жажды натерпелись такой, что только в жутком сне пережить можно. Но именно потому, что все на себе испытали, они решили ужесточить подготовку к переходу через пески Каракумов.

Вот эти восемь мужчин, крепкие во всех отношениях, собирались выйти 8 поход. Я не оговорился: их действительно было восемь. Вышли же 'они всемером – почему, я скажу несколько позже.

Николай Кондратенко, руководитель и идейный вдохновитель экспедиции, 37 лет. Сотрудник Алма-Атинского института физкультуры. Человек волевой, на редкость целеустремленный, умеющий сплотить и повести за собой людей.

Гельмут Гегеле. 35 лет ему исполнилось как раз посреди Каракумов. Электромонтажник. В экспедиции – радист и фотограф. Всегда спокоен, рассудителен, терпелив. В пустыне неутомим, Когда все отдыхают под тентом, пытаясь обрести ушедшие силы, должен найтись один, кто встанет, соберет дрова, разожжет костер и вскипятит воду для чая. Это и будет он, Гельмут.

Виктор Голиков, 34 года. Инженер-строитель. Общителен, ироничен, временами бывает несколько недоверчив. По отношению к самому себе тоже… В экспедиции – кинооператор, фотограф. Умеет обращаться с рацией. У Виктора фигура бегуна, он крепок, вынослив.

Зейнелгабиден Сакибжанов, 34 года, работник торговли. Когда он узнал, что готовится такая необычная экспедиция, сам нашел Кондратенко и попросил включить в состав готовящейся группы. Человек с деловой хваткой, сдержанный, долго приглядывающийся к людям, зато потом Зейнел очень привыкает к ним и становится доверчивым, откровенным.

Эмиль Баль, 38 лет, инженер-энергетик, много лет занимается туризмом. В споре и спорте уступать IKJ привык – самолюбив в лучшем смысле слова. Каждый линь дополнительно к основным тренировкам нагружает себя. Общаться с ним легко и приятно, хотя человек он эмоциональный, вспыльчивый. Но Эмиль быстро остывает и, оценив ситуацию заново, делается разумно уступчивым. В экспедиции на него возложены обязанности штурмана.

Владимир Климов, 33 года. Крупный, сильный мужчина. Атлет. Кандидат в мастера по четырем видам спорта. Решителен, смел, но при этом рассудителен. Человек, судя по отзывам товарищей, не знающий слабости. Готов в любую минуту помочь. По отношению к себе необыкновенно требователен. В экспедиции – штурман.

Николаю Устименко в пути тоже справили день рождения: ему исполнилось 25. Работает токарем и учится на последнем курсе Казахского государственного университета на географическом факультете. Дело, которое ему поручают, выполняет всегда с ответственностью, заинтересованно. Человек самоуглубленный и, наверное, поэтому многим кажется малообщительным. Это не так: Николай открытый человек, просто он не любит лишних разговоров.

Эрнст Мшювидов, 46 лет, врач "Скорой помощи" в Москве. Готовиться к такой экспедиции ему было, пожалуй, труднее всех. Но он поставил перед собою цель и последовательно шел к ней. Человек очень выдержанный, спокойный, доброжелательный. Дома у него, как мне рассказывали, более четырехсот килограммов железа для тренировок. Это его третья экспедиция в пустыне. Опытный врач в повседневной жизни, он и в переходе прежде всего будет врачом.

Перед Николаем Кондратенко как руководителем столь необычной и трудной экспедиции стояла нелегкая задача: из 22 человек, регулярно тренировавшихся в особых условиях и, в принципе, почти одинаково подготовленных, предстояло отобрать только восемь. Я дал краткие характеристики этих восьмерых, и вы, вероятно, почувствовали, что это действительно крепкие люди.

Подготовка к экспедиции началась за год до старта. Летом, в самое жаркое время, они преодолели 210 километров пустыни и лишний раз убедились в том, что как бы человек ни был хорошо подготовлен, в пустыне все равно придется тяжело. Путь поэтому оставался только один: все более и более повышать нагрузки и все более и более поднимать к себе требования, В то же время начались занятия с психологом – Владимиром Федоровичем Сомовым, который, как считает Кондратенко, очень помог в формировании группы. Был в их компании один человек, по всем внешним показателям и по физической готовности претендующий на место в основном составе. Психолог же о нем сказал: "В экстремальных условиях возможны срывы". Дальнейшие наблюдения подтвердили такой прогноз.

Осенью, заканчивая годовую программу подготовки, они вышли на старт марафонского бега. Все бежали такую дистанцию впервые и все прошли ее до конца. Очередная победа над собой. А в том году, когда преодолели Каракумы, в пустыне южного Прибалхашья – Таукумах, они прошли 70 горячих километров за два с половиной дня и, 1) очередной раз испытав на себе острые зубы пустыни, убедились в том, что не зря мучились так долго во время тяжелых тренировок и изнурительных переходов: теперь они были готовы к броску через пески Каракумов.

Ташауз, откуда начинался маршрут, встретил их несносной жарой, какой давно даже в этих местах не бывало. Песок временами раскалялся до восьмидесяти градусов. Ночами тоже было далеко не прохладно: меньше тридцати термометр не показывал. Самый пик зноя… Но ведь они и хотели испытать его на себе!

Однако сначала им предстояло пройти по пустыне пятьдесят километров. За отпущенные на это два дня организм должен вжиться, привыкнуть к экстремальным условиям. Эти восемь человек были хорошо тренированы, и потому такого короткого срока для них было вполне достаточно, чтобы пройти, как говорят специалисты, период "острой адаптации". Кроме того, им надлежало провести подробнейшие медико-биологические обследования.

Я встречал их, когда они вернулись из этого короткого маршрута, и видел, что они уже были готовы отправиться в большой переход. Полный день медицинских обследований также подтвердил их готовность.

Но даже и на них, познавших пустыню во всех ее проявлениях, испепеляющий зной Каракумов произвел удручающее впечатление. Кондратенко сказал: "Нам казалось, что мы шли по незнакомой планете…" Видно было, что каждый вновь и вновь заглядывает внутрь себя, стараясь как можно более трезво оценить свои возможности.

Старт после совместного совещания с научными руководителями экспедиции было решено отсрочить на один день. Этот день позволял в последний раз все решительно взвесить. К тому же надо было утрясти кое-какие хозяйственные дела, получить сыворотку против укусов гюрзы и кобры. До тех пор змеи па них не нападали, но эго вовсе не значило, что от такой возможности они застрахованы.

Параллельно собравшимся в путь отправилась другая экспедиция на машинах, организованная Институтом аридной зоны Академии наук Туркмении, возглавляемая кандидатом биологических наук Александром Фрейнком. Эти две экспедиции двигались вне зоны видимости друг друга и контактировали лишь от случая к случаю.

Кажется, все было продумано и взвешено самым тщательным образом, ничто не забыто, и ничто не упущено. И предусмотрено тоже, кажется, все.

Но на том, последнем, совещании возник все же вопрос: о том, что если кто-нибудь из участников перехода по каким-либо причинам не уверен 8 себе до конца, то лучше об этом сразу сказать, поскольку впоследствии это может поставить под угрозу срыва всю экспедицию.

Они долгих два года готовились к этому дню, превозмогая себя, во многом себе отказывая. И все ради того, чтобы в свой собственный отпуск пройти через пустыню пешком. Для каждого из них этот переход стал жизненно важным делом,

Но в научной группе, отправлявшейся в путь на машинах, нужен был врач с большим опытом, и этим врачом был только один человек – Эрнст Миловидов. Среди тех же, кто собирался идти пешком, был врач – Николай Кондратенко, руководитель, без него в переходе

не могли обойтись.

И Миловидов проявил себя как мужественный человек, потому что нашел силы отказаться от похода, которому отдал столько сил и времени. Он сделал это, потому что понимал, как его опыт и знания нужны другим.

Они шли по пескам только ночами, и лишь звезды освещали их путь. За спиной каждого – рюкзак с запасом воды и пиши, тяжестью в половину собственного веса. Воду – солоноватую, мутную, теплую, и лишь изредка – светлую, вкусную, они набирали в колодцах.

Что такое колодец для идущих в пустыне? Это – берег для потерпевших крушение в океане. Это ломоть хлеба для измученных голодом.

Первый пункт, где им повстречались люди, была метеостанция Давали, лежащая как раз посередине маршрута. Отсюда они направились к колодцу Чайырли-Куй-ми. Колодцы в пустыне, как видите, подобно рекам, имеют названия: ведь они, как и реки, дают жизнь.

Наверное, мы недооцениваем роль пустыни в окружающем нас мире. Жителям средней полосы она кажется чем-то далеким и экзотическим, бесплодным и бесполезным – мертвым куском земли, отделенным лесами, морями, горами, – и внешне это как будто бы так.

Но и совсем не так. Пустыни Средней Азии раскинулись на огромной площади и занимают седьмую часть территории нашей страны. Их протяженность с севера на юг около 1200 километров. Эти семеро прошли все те знойные километры.

Но пустыня вовсе не пуста! Многие и многие виды животных ее населяют, и, право же, нет для них более желанного места. Скромные как будто бы, но па самом деле могучие растения пробиваются к свету через пески, добывая для себя воду с глубины в несколько десятков метров. И, конечно, пустыня таит бесценные клады.

Не забудем и о той роли, которую играют пустыни в формировании погоды. Вот мы, жители европейской части страны, сетуем на несносную жару, па какой-то циклон, несущий нам сушь. А пришел-то он вот из этих мест, из этих песков…

Но все же и здесь можно жить. На редких метеостанциях, разбросанных на всем протяжении Каракумов, куда и воду-то завозят раз в несколько месяцев, между раскаленными песками и свирепым солнцем тоже обретаются люди.

Накануне "тарта я спросил каждого из семерых: что толкнуло их в эту дорогу. Конечно, каждый ответил по-своему. Но в их ответах было и много общего.

Николай Кондратенко: "В таком походе приходится работать не сколько можешь, а сколько надо-никто не может жить за чужой счет. Во многом это жизнь на пределе. И мне кажется, каждому мужчине надо знать свой предел, свои максимальные возможности".

Эмиль Баль: "Я очень люблю ходить по безлюдной местности. И не только по пустыне, по горам тоже. Я убедился в том, что каждый трудный поход – это преодоление себя, своей слабости. И знаю, как это закаливает физически и психологически. Наверное, поэтому меня снова и снова тянет в такие походы".

Виктор Голиков: "Мне кажется, в каждом человеке живет нечто, толкающее его в странствия – некий зуд неудовлетворенности собой, стремление сделать что-то полезное. Во мне эти ощущения всегда жили. Ну и, конечно, меня тянуло к необычному, хотелось испытать себя в очень трудных условиях".

Гельмут Гегеле: "Я знаю, что этот маршрут будет труднее всех предыдущих, поэтому мне надо пройти его".

Зейнел Сакпбжанов: "В эту компанию меня привело любопытство. А коллектив оказался очень интересный, дружный и помог мне лучше узнать себя. Иду, потому что хочу понять, что я могу".

Николай Устимснко: "Я никогда не был в таких трудных условиях, поэтому мне и хочется как бы взглянуть на себя со стороны. Ну и, конечно, просто интересно увидеть те места, где мы пойдем. Я понимаю, что мне придется преодолевать себя…"

Владимир Климов: "Во время подготовки к этой экспедиции нам приходилось от очень многого отказываться, убеждать себя, что все трудности можно преодолеть, все можно вытерпеть. Я считаю, что именно терпение – главное качество мужчины. В таких походах, как наш, надо уметь зажать себя в тиски и терпеть – только в этом случае можно рассчитывать на успех.

Самое трудное в их жизни в пустыне – это не ночные переходы с тяжелой поклажей, а, как ни странно, дневные переживания зноя. Очень хочется спать, но спать удается только урывками: тяжелый, горячий воздух гонит сон прочь. Едва остановишься, как налетают невыносимые в своей назойливости мухи, о которых Зейнел сказал как-то в сердцах: "Лучше бы они вымерли вместе с динозаврами!"

Но дневки это не просто отдых. Вернее – желание обрести отдых. В то время они проводили медицинские обследования, вели метеонаблюдения, действовали по биологической программе. И эта научная работа тоже отнимала много сил и времени.

Зато никогда прежде ни одна экспедиция, находящаяся в пустыне, не была столь тщательно подготовлена и проведена с точки зрения науки.

Специалисты четырех крупных исследовательских институтов страны разработали обширные программы. Александр Фрейнк, руководитель научной группы, насчитывавшей 21 человека, на двух машинах тоже пересек Каракумы. Не думаю, что всем этим людям было много легче, чем семерым: солнце и пески одинаково беспощадны ко всем.

Кандидаты медицинских наук Геннадий Давыдов и Анатолий Лосев, много сделавшие для подготовки советской и болгарской экспедиций в Гималаи, вели большую работу и с этой группой. На них лежала вся психофизиологическая часть программы.

Рассказывая о ней, Давыдов начал совершенно с другого конца: "Вы, вероятно, слышали высказывание Фритьофа Нансена о том, что можно привыкнуть ко всему на свете, кроме холода?" Я такого высказывания не знал и потому осторожно возразил: "Но ведь он никогда не был в пустыне…" – "Об этом и речь, – сказал Давыдов, – иначе бы он высказал аналогичную мысль и о жаре в пустыне".

В лаборатории, где работают Давыдов и Лосев, занимаются изучением жизнедеятельности организма в экстремальных условиях. Большая высота, избыточное тепло, холод, газовый состав – все это первостепенные факторы, оказывающие самое прямое воздействие на жизнь человека. Здесь все важно – малейшие детали, едва уловимые реакции. Ведь на основе таких наблюдений и исследований вырабатываются практические рекомендации для нефтяников, водителей машин, геологов: для всех тех, для кого пустыня – рабочая площадка.

Эта экспедиция Давыдову и Лосеву тем более была интересна, потому что так называемый "пустынный фактор" как раз наименее изучен, чем какой-либо другой. В тепловых камерах ставилось множество экспериментов, но вот такого, реального, идеально обставленного самими условиями, да и в смысле оснащенности специальной аппаратурой, – такого опыта еще не было.

Помолчав, Давыдов добавляет в раздумье: "В общем-то, если уж совсем честно, противоядия от жары у нас нет".

Но тем и интересен этот эксперимент, что он открывал перед учеными новые возможности: он позволит выработать новые практические рекомендации для тех, кто готовится работать в таких же условиях.

Вот почему и эти двое – Давыдов и Лосев – стараются «поймать» механизм адаптации, проследить, как длительное пребывание в пустыне влияет на жизненные процессы с точки зрения физиолога и психолога.

Ученые работали, готовя этот эксперимент, с новейшими приборами, проводили многочисленные тесты и могли рассказать о каждом из семерых столько, что можно было подумать, будто они много лет были закадычными друзьями.

Тот же Лосев сказал: "Мы не давали им советов – перед нами не стояла такая задача. Но в психологическом отношении группа сложилась однородная. Мне нравится, что ролевые функции у них распределены довольно четко и не нарушаются. Это очень важно в таком трудном деле".

…Ночью, перед тем как сняться с последней столики, на освещенное догорающим костром место выскочил неожиданный гость. Любопытный пустынный ежик застыл в изумлении на своих высоких тоненьких ножках и напряженно встопорщил огромные уши.