Текст книги "Новый старый 1978-й. Книга четвертая (СИ)"

Автор книги: Андрей Храмцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Солнышко обрадовалась, что мы едем в знаменитое Завидово, а я подумал, что мне не мешало бы тоже переговорить с Андроповым tête-à-tête. Мы поднялись и быстро пошли в сторону лестницы. Андропов шёл с нами и я задал ему вопрос:

– Юрий Владимирович, почему о моих способностях кроме вас знают теперь ещё два человека?

– Ты имеешь в виду Брежнева и Цуканова? Тебя надо было официально легализовать не только как музыканта, но и как очень нужного нам человека. Пришлось часть информации слить Леониду Ильичу, а он посоветовался со своим доверенным человеком. Дальше от них, можешь быть уверен, эта информация не уйдёт. Судя по реакции Брежнева, ты в пятницу правильно ответил на его вопрос и результат ты сам ощущаешь сейчас у себя на пиджаке. Да, поздравляю тебя с наградами. Теперь у тебя звёзд даже больше, чем у меня.

– Спасибо за поздравления и за награды, Юрий Владимирович. Я же понимаю, что это вы убедили Брежнева меня наградить.

– Правильно понимаешь. Теперь тебя никто не сможет не только тронуть, но даже попытаться это сделать. Этого я и добивался. Кстати, что-то давно ты никакой интересной информации мне не сообщал?

– Есть одна личность в ваших, теперь уже в наших, рядах, о которой необходимо вам сообщить.

И я рассказал Андропову о капитане КГБ Виктор Орехове, Его, всё равно, должны были арестовать через три с половиной месяца. Это он, внезапно разочаровавшись в целях и методах работы своего ведомства, переметнулся на сторону диссидентов и стал регулярно выдавать им секретную информацию: когда и кто из них будет арестован, за кем следят и т. д. В истории 5-го управления КГБ (идеология) это был, наверное, единственный случай подобного рода. Я привел конкретный пример диссидента Александра Подробинека, которого предупредит Орехов о предстоящем 19 мая у него дома обыске и аресте, но тот только поблагодарит Орехова за ценную информацию, но прятаться от КГБ не станет. Поэтому, когда те заявятся на его московскую квартиру с ордером на арест, он лично откроет им дверь.

– Да, действительно, такого в 5-м управлении никогда не было, – ответил мне Андропов. – Спасибо за ценные сведения.

– У меня есть ещё информация о попытке вооруженного нападение на одно из представительств иностранных авиакомпаний в Москве в третьей декаде мая, но более точных данных пока нет.

– Хорошо. Как только ситуация с этим проясниться, сообщи мне.

Кортеж из «ЗиЛа» и машин сопровождения нас уже ждал на улице. Никогда я ещё не сидел в таком лимузине, да ещё с Брежневым и Андроповым в придачу. Я знал по воспоминаниям самого Брежнева, что тот очень хотел завалить медведя, но ему это всё никак не удавалось. Пару раз мишка уже уходил от него. Надеюсь, в этот раз ему повезёт больше. Мы с Солнышком сидели и молчали, потому, что Андропов всё время о чем то тихо общался с Леонидом Ильичом.

Я в это время вспоминал, какие боеприпасы и какое оружие лучше всего использовать при охоте не медведя. Медведь – зверь очень умный и быстрый. Даже раненый, он сможет уйти от охотника, то есть, как говорят сами охотники, он «очень крепок на рану». Надо было ещё знать, куда стрелять. Убойные места медведя – сердце, позвоночник, область передних лопаток и, в некоторых случаях, головной мозг.

Пулевое попадание по зверю должно иметь высокий шокирующий эффект. Если пуля пробьёт его навылет, она не остановит медведя. Поэтому пули должны быть экспансивного действия. Но я думаю, что оружие и патроны мне подберут правильные, там же целый генерал в егерях ходит и теперь уже мой хороший знакомый.

Когда мы выехали за МКАД, Леонид Ильич решил вести машину сам. Я понял, что мы попали. Я знал, что он лихач и с ужасом вспомнил, что Брежнев уже разбил несколько машин. Ну точно, Леонид Ильич спокойно ездить за рулём не мог, поэтому машина шла по прямой под двести километров в час. Все посты на трассе были предупреждены, что едет Брежнев, поэтому трасса была практически пуста. Всех согнали на обочину во избежание больших проблем, в основном, для самих же ГАИшников. Расстояние до поворота на Завидово мы пролетели за двадцать минут. Лихач Брежнев торопился, ко всему прочему, ещё и успеть поохотится на медведя. Мы с Солнышком сидели, взявшись за руки. Андропов тоже был бледен, но держался.

Через двадцать минут пытка скоростью кончилась и мы вздохнули свободно. На крыльце брежневского особняка нас встречала Виктория Петровна, жена Генсека, которую я в прошлое воскресенье так и не увидел, и главный егерь Егор Прохорович. Нам с Солнышком уже приготовили одежду, так как кто-то позвонил и распорядился найти наши размеры. Это были полувоенные брюки, куртки, свитера и сапоги. Мне всё подошло более-менее нормально, а на солнышке оно всё болталось. Ну да ничего, она на охоту не пойдёт, будет здесь с Викторией Петровной хозяйничать, да и Андропов не охотник. Мы опять втроём пошли туда, куда нас вёл егерь. Нам всем выдали в этот раз штуцера с нарезными стволами и специальные патроны. На маркировке было указанно 9,3 мм. Самое то на такого зверя. Он сейчас ещё жир не нагулял, поэтому злой и голодный. Я, конечно, понимаю, что вокруг нас куча народу страхуют, прежде всего, Генсека, но как-то боязно, всё равно, было.

Ориентировочно, судя по лаю гнавших его загонщиков с собаками, медведь двигался в нашу сторону и мы заняли позицию недалёко друг от друга, шагах в десяти, чтобы видеть каждого и, если что, подстраховать. Неожиданно медведь появился среди деревьев и вышел прямо на егеря. Тот выстрелил и попал, потому, что медведь зарычал от боли и встал на задние лапы. После этого он попер на Брежнева и тот тоже попал, но, как я заметил, в левую переднюю лапу… Видимо, берег голову зверя для трофея и не стрелял в неё. Медведь заревел ещё громче и рывком бросился на Генсека. Я плюнул на трофей, тут надо было спасать самого Леонида Ильича, и выстрелил медведю в голову. Того развернуло от моего выстрела на девяносто градусов, но он не упал. И тут снова выстрелил егерь, успевший перезарядить штуцер. После его выстрела медведь, наконец, упал и затих.

Во зверюга, это тебе не смирный Топтыгин из детских сказок. Четыре оболочечные пули словил и только тогда успокоился. Да, слава богу, что Егор Прохорович успел перезарядиться. После моего, третьего выстрела ему в голову, он, конечно, тоже бы упал, но мог упасть на Брежнева, а вот четвёртая пуля отбросила его в сторону от Генсека. Я думал, Леонид Ильич будет стоять с белым лицом от страха. Ан нет, я ошибся. Он стоял и улыбался. То ли он радовался, что медведя, наконец-то встретил, то ли, что жив остался.

– Да, такого зверюгу завалили, аж смотреть страшно, – сказал Брежнев, подойдя к поверженной туше. – Жалко морду попортили, хотел как трофей в доме повесить.

– Извините, Леонид Ильич, – ответил я, вынимая гильзу из ствола. – Это я ему в голову стрелял. Слишком близко он от вас на задние лапы встал, боялся вас зацепить.

– Егор, ты посмотри на этого молодого человека. Он мне, можно сказать, жизнь спас, а он извиняется.

– Так четвёртый выстрел был Егора Прохоровича. Он его и завалил, а я третьим стрелял.

– Правильно говорит Леонид Ильич, – сказал главный егерь, тоже рассматривая тушу. – Мой выстрел был уже контрольным, после твоего он был уже мертв.

– Леонид Ильич, только в этот раз, не надо никаких наград. Я вас очень прошу.

– Видал Егор, и наград ему не надо, – сказал усмехающийся Брежнев. – Вот молодёжь пошла. Спасает Генерального Секретаря и от наград отказывается. Ладно, раз не хочешь наград, будь по-твоему. Но жареной на костре медвежатины мы тебе с собой обязательно дадим.

– На это я согласен, это я всегда с превеликим удовольствием.

Тут появились опять егеря и загонщики с собаками, один из них был с неизменным фотоаппаратом в руках. Наверняка, егеря прятались тут рядом, страхуя нас и не высовываясь до поры до времени. Мы довольные, отправились назад, где нас ждали ещё гости. Приехал Суслов, Устинов и Громыко. Слава богу, «меченый» не приехал. Вся компания сидела с Андроповым в беседке и пили чай. Солнышко с Викторией Петровной хлопотали рядом, готовя салаты и нарезая овощи. Брежнев подошёл к Виктории Петровне и поцеловал её в щеку, ну и я последовал за ним, тоже поцеловав свою вторую половинку. Солнышко и Виктория Петровна заулыбались, довольные вниманием своих мужчин.

– Когда свадьба? – спросил меня Леонид Ильич, кивая головой в сторону Солнышка.

– Через год, – ответил я и отдал штуцер Егору Прохоровичу. – Нам будет по шестнадцать, тогда попробуем уговорить ЗАГС нас расписать.

– Если что, я помогу. На свадьбу-то пригласишь?

– Обязательно, Леонид Ильич. Буду очень рад, если вы станете с Викторией Петровной нашими свидетелями.

– Тогда обязательно приедем. А теперь, пока разведут костёр и пожарят мясо, пошли к столу и выпьем за удачную охоту. Ах да, ты же не пьёшь. Ну тогда соком чокнешься.

Мы сели за стол. Все выпили за удачную охоту и за медведя, а потом меня попросили спеть две военные песни, которые я уже исполнял. Когда мы выходили из Большого Кремлевского дворца я заметил, как один из охранников положил в одну из машин сопровождения гитару. И тогда сразу понял, что придётся выступать. Я опять исполнил две песни Розенбаума, теперь уже моих, о войне. Потом Леонид Ильич позвал Солнышко и мы исполнили «На-на-на», где снова Брежнев стучал по столу ладонями, а потом «Хоп Лэй» и «Песню музыкантов». Народ под водку подобрел и вдруг Устинов меня спросил, не знаю ли я блатных песен. Странный заказ, но для Министра обороны мы можем всё. И я спел под гитару «Владимирский централ» Михаила Круга и «Заходите к нам на огонёк» Александра Розенбаума.

На удивление, две последние песни пошли очень хорошо, как будто здесь не «малое Политбюро» сидит, а воровской сходняк собрался. Потом принесли запечную медвежатину, под которую все опять выпили. Андропов, скорей всего, пил минеральную воду, но рюмку регулярно со всеми поднимал.

Потом нас решили отпустить, видимо, им надо было поговорить о государственных делах. Нам с Солнышком на дорогу завернули два сочных куска медвежатины. Будет чем завтра гостей удивить. И дали ещё с собой местной колбасы и мёда. С мёдом это Виктория Петровна расстаралась.

Нас отвезли назад к Кремлю, к нашей машине, на которой мы уже спокойно добрались до дома. Я вспомнил слова утренней песни про Мавзолей, которые оказались пророческими. Помимо Мавзолея и тайного тоннеля под Кремлём, мы побывали в Большом Кремлевском дворце, а потом на охоте в Завидово. Было ещё только восемь часов вечера, но мы были опять уставшие от такого количества событий, в которых мы принимали участие. Вот так и прошло моё первое мая в этом новом старом времени. У меня создалось впечатление, что я сам стал членом Политбюро, потому, что только с ними я сегодня и общался. Солнышко сдружилась с женой Брежнева и та стала её называть не Светланой, а внучкой. Так мы вместе незаметно и вошли в семью Брежневых, как ещё одни их, правда не родные, внук и внучка.

Глава 8

«К сожаленью, день рожденья только раз в году».

Песенка крокодила Гены

Вот кому, скажите на милость, нужны 500 эскимо на День рождения? Правильно, никому не надо, кроме Чебурашки. Нам надо горло беречь, а этому лопоухому лишь бы сладкого чебурахнуть и побольше. Поэтому на своё пятнадцатилетие я такого подарка и не ждал, хотя мультик этот любил. Первые поздравления я получил от Солнышка и подарок тоже. За ним ей даже не пришлось никуда далеко ходить. Он был всегда с ней. Ну вы конечно поняли, о чем я. Утренний секс в качестве подарка на День рождения от любимой и любящей женщины – это самое лучшее, что можно получить в жизни. Ну почти, но точно одно из самых лучших.

Как мы вчера вечером не мылись после охоты, но запах костра и жареного мяса никак не улетучивался. Он перемешивался с запахом цветов, которые так и стояли у нас везде по квартире. Надо будет навести порядок в доме, чем мы и занялись после того, как я сбегал на зарядку и мы позавтракали.

Когда уборка уже подходила к концу, раздался звонок в дверь. Как оказалось, это был фельдъегерь, который вручил мне плоскую коробку под роспись. Любопытная Солнышко заглядывала мне в глаза, намекая, что она уже давно ждёт, когда я её открою.

– Как своей будущей жене, я доверяю тебе её открыть, – сказал я и протянул коробку Солнышку. По адресу отправителя я понял, что это подарок от Андропова.

Обрадованная Солнышко разорвала обёрточную бумагу и открыла небольшую шкатулку и ахнула. Там лежал в углублении наградной… пистолет Макарова с выгравированной табличкой на рукоятке. Не, там, конечно, не было написано «Красноармейцу Сухову. Именной. Комбриг Мэ Нэ Ковун». Но если заменить фамилии на мою и на Юрия Владимировича, то будет очень похоже. Магазин был уже снаряжённый патронами и лежал рядом с пистолетом. На внутренней стороне крышки шкатулки было прикреплено разрешение на ношение оружия с моей фамилией и серийным номером ПМ, который я сразу сверил.

– Это настоящий? – спросила Солнышко, как и все домашние женщины, не разбирающаяся в оружии и немного его побаивающаяся.

– Конечно, – ответил я, достав магазин и проверяя, как работает затвор, поставив затем пистолет на предохранитель. – Я уже давно вырос из возраста детских пистолетов с пистонами. Андропов совместил в одном футляре и подарок, и средство для моей безопасности. Теперь, помимо охраны, у меня есть личное оружие и разрешение на него.

Наше общение по поводу подарка прервал междугородний звонок. Естественно, это были мои родители. Сначала они поздравили меня с Днём рождения. Как оказалось, они видели нас вчера на трибуне Мавзолея рядом с Брежневым и Сусловым, поэтому в первый момент были этому очень удивлены, а потом испытали чувство гордости за нас. Тогда я им добавил ещё материала для гордости, сказав, что получил вчера вторую Золотую Звезду. После чего услышал дополнительную кучу поздравлений и упреков, что фото с первой я так им и не выслал, и что они увидели её у меня только по телевизору, когда нас показывали крупным планом. Я решил их ещё больше обрадовать и рассказал про бюст и о присвоении моего имени нашей школе. Видимо, количество радостных новостей перешагнуло все разумные границы, поэтому они секунд на десять замолчали, выпав из реальности.

Потом они, правда, ожили и опять стали меня поздравлять. И я понял, что если я расскажу им ещё про две охоты с Брежневым в Завидово, они это просто не перенесут. Вчера Солнышко, как только мы приехали и немного отошли от всех событий того бурного дня, позвонила родителям и в ответ получила такой же водопад восторженных эпитетов в наш адрес после просмотра ими первомайской демонстрации и лицезрения нас на трибуне Мавзолея, что эту тему в разговоре уже со своими родителями я решил опустить. Не зря говорят, что хорошее тоже нужно выдавать понемножку.

Мне уже было пора ехать забирать Проклову с дочкой, поэтому я быстро собрался и надел вчерашний костюм с двумя Звёздами. Третью наградную планку ордена Ленина и пятую по счету я прикрепил ещё вчера, так как очень хотелось увидеть все свои награды сразу. Смотрелось очень даже круто. Теперь, если ещё чем меня наградят, новые планки придётся размещать уже во второй ряд. Да, как-то быстро всё это с наградами у меня получилось. Надо будет ещё соединительную планку для двух моих Звёзд найти, так они будут лучше смотреться и перевешивать с пиджака на пиджак будет легче.

Приятно было слышать, как две мои Звездочки позвякивали при ходьбе, касаясь друг друга. Можно было и остальные награды вместо планок повесить, тогда звенело бы громче, но это уже был бы явный перебор. Солнышко волновалась, что не успеет без меня накрыть на стол. Поэтому я позвонил Димке и сказал, чтобы приехали с Машей немного раньше и помогли Солнышку с сервировкой стола. Я представил себе, что Солнышко с Машей будут больше болтать, чем делами заниматься. Ведь Солнышку необходимо будет в мельчайших деталях описать весь вчерашний день, а это займёт у неё кучу времени.

Когда я подъехал к дому Прокловой, то она уже, как и обещала, стояла с дочкой у подъезда и ждала меня. Я вышел из машины и поздоровался сначала с пятилетней Ариной, а потом расцеловался с её мамой. Елена сразу заметила, что у меня появилась вторая Звезда и воскликнула:

– Вот это да. В пятницу, когда мы прощались после съезда, ты был просто Герой Советского Союза, а через четыре дня ты уже дважды Герой. Когда ты успеваешь совершать такие подвиги, что за них тебя обязательно награждают?

– Это надо уметь. Ты не поверишь, я даже вчера успел отличиться, но категорически отказался от каких то награждений.

– Мы с дочкой поздравляем тебя с Днём рождения и дарим тебе книгу и наш совместный рисунок, – сказала Елена, протягивая мне оба подарка.

– А вы кого-то спасли на пожаре? – спросила Арина, внимательно слушая разговор взрослых.

– Не на пожаре, но спас. Но это секрет, который я должен хранить. Тебя зовут Арина?

– Да. А откуда вы знаете?

– Мне мама о тебе много рассказывала. А меня зовут Андрей и давай перейдём друг с другом на «ты».

– Хорошо. Только я вас, то есть тебя, знаю. Ты по телевизору выступал и пластинка твоя у нас дома есть. Маме она очень нравится и мне тоже. Мама её часто слушает, когда дома бывает.

– Ну вот, – сказала смутившаяся Проклова, обращаясь к дочери, – все мои секреты Андрею рассказала.

– А у Андрея тоже есть секрет. И если я его очень попрошу, то он свой секрет тоже мне расскажет.

– Уговорила, – сказал я, смеясь. – За обедом я расскажу свой секрет, раз ты просишь.

Я открыл заднюю дверь и две мои гостьи там с комфортом разместились. Чтобы было веселей, я включил кассету с нашими песнями. Арина их сразу узнала и стала подпевать. Ого, уже даже пятилетние дети поют наши песни.

До дома мы доехали быстро, так как Москва была пуста в свой второй праздничный день. В зеркало заднего вида я иногда бросал внимательные взгляды на Проклову. Было видно, что она была удивлена, что я так быстро нашёл общий язык с её дочерью. А что тут удивляться? За столько лет в прошлой жизни я ежедневно общался и со своими, и с чужими детьми, что свободно мог работать воспитателем в детском саду. Да и Арина оказалась очень контактной и разговорчивой девочкой. Хотя, может это только со мной?

Дома нас встретили, как дорогих и долгожданных гостей. Серега с Иркой уже пришли и всем натерпелось посмотреть на меня, уже дважды Героя. Солнышко гордилась мной и что интересно, Маша тоже. Вот ведь эти женщины, они, оказываются, какие собственницы. Одна гордится почти мужем, а вторая – любовником. Тут Маша полезла целоваться и поздравлять меня с Днём рождения, потом и Ирка чмокнула меня в щеку. Я представил Елену с дочерью своим друзьям, которые были очень рады видеть знаменитую киноактрису у меня в гостях. И только потом я смог поздороваться с Димкой и Серёгой, которые тоже поздравили меня и вручили подарки, которые я сразу разворачивать не стал, а отложил это дело на потом.

Стол в гостиной был уже накрыт. По ароматному, с примесью костра, мясному запаху, доносящемуся из кухни, я понял, что Солнышко сделала всё, как я сказал, и медвежатина хорошо разогрелась в духовке в фольге с добавлением капельки воды, чтобы мясо не стало сухим. Маша с Димкой сходили на кухню и под присмотром Солнышка, вынули его из духовки и, тонко нарезав и красиво разложив на блюде, принесли и поставили на стол.

– Это мой вчерашний трофей, – сказал я и посмотрел на Арину. – А теперь по просьбе Арины я раскрою свой секрет. Мы вчера с Леонидом Ильичом Брежневым охотились в Завидово на медведя и вот это моя доля от трофея. Мы с трудом смогли завалить этого зверюгу и Леонид Ильич подарил мне самые вкусные куски, приготовленные на костре. Вторую часть секрета я расскажу потом, потому, что Солнышку не терпится меня торжественно поздравить.

Солнышко обрадовалась, что ей дали слово и ещё раз поздравила меня с Дем рождения и со второй высокой наградой. Я видел, что наши школьные друзья уже знают во всех деталях вчерашнюю нашу эпопею с многочисленными приключениями, поэтому они только любовались моей второй Звездой. Но Елена всего этого не знала и Солнышку пришлось ей вкратце рассказала о вчерашнем нашем первомае.

– Вот это вы отпраздновали, – восхищенно произнесла Проклова и посмотрела на меня. – Я демонстрацию не смотрела и на неё не ходила, поэтому не в курсе вчерашних событий на Красной площади.

Ну всё, приплыли. То ли выпитое вино, то ли рассказ о вчерашнем дне, но Проклова посмотрела на меня так, что даже тупой болван поймёт, что она испытывает ко мне явно не материнские чувства. Первый звоночек для меня прозвенел, когда её дочка выдала её тайну и она при этом смутилась. Ну не мясо же влюбило её в меня? И вот я сижу, а вокруг меня сидят четыре женщины и все четыре в меня влюблены, но три из них это стараются тщательно скрывать. Да что же это такое? Один известный актёр как-то рассказывал, что когда он бывал на гастролях и жил в гостиницах, то женщины даже по водосточной трубе забирались, чтобы попасть к нему в номер. Дай им волю и все три тоже ко мне в окно спальни полезли бы.

Тут в нашу беседу активно включилась Арина и странная атмосфера всеобщей влюбленности развеялась. Молодец, девочка, выручила меня. Я взял её за руку и сам провёл по квартире, показывая наши достопримечательности. Я ей даже разрешил немног поиграть на синтезаторе и на гитаре, хотя она это делать не умела. Она рассказала, что занимается балетом, но хочет петь и играть, как моя Светлана. Вот и ещё одна поклонница, теперь уже детсадовского возраста, у моей второй половинки нашлась.

А потом за нами пришла Елена, которая нас потеряла. Тут я вспомнил, что в Лондоне мы покупали какие-то детские подарки, на всякий случай. Я пошёл и порылся в одной из сумок и обнаружил куклу Барби и комплект одежды для неё. Вы не представляете, сколько счастья было написано на лице этой пятилетней крохи, когда я ей подарил такое богатство. Проклова, в знак благодарности, поцеловала меня и этот поцелуй мне все сказал. Если бы не Солнышко и гости, она бы отдалась мне прямо сейчас. Но я решил не форсировать события, но дал понять своим затянувшимся поцелуем, что я понял её чувства и готов ответить на них, но не здесь и не сейчас. Она посмотрела мне глаза, пытаясь определить, правильно ли она поняла, что я готов ответить на её порыв. Я тихо сказал:

– Встретимся позже.

О, как засияли её глаза после моего ответа, но я приложил палец к губам и она поняла, что с головой выдала себя. Она сделала строгое лицо, как бы говоря, что она будет держать себя в руках, но в её глазах плясали такие уже хорошо знакомые мне чертики. Потом меня благодарила Арина, тоже, как взрослая, поцеловав в щеку за подарки. Для этого мне пришлось присесть на корточки. А потом я подхватил её на руки и так, на руках, отнёс в гостиную.

– Смотрите, какие подарки мне Андрей подарил, – говорила всем Арина, показывая новые игрушки.

Всем они тоже понравились, так как в Советском Союзе с импортными игрушками была большая проблема. Мало кто вообще знал, что такая кукла Барби существует и её можно купить. Только редкие счастливчики привозили эти куклы из-за границы. Солнышко, когда увидела, как я играю с Ариной, была просто счастлива. Она и так была помешана на мысли о нашем ребёнке, а тут воочию убедилась, что я, на самом деле, люблю детей и буду очень хорошим отцом.

Пришла моя очередь показывать, какую игрушку мне подарил сегодня Андропов. Женщин пистолет не особо заинтересовал, только выгравированная дарственная надпись от Андропова. А вот Серёга и Димка были в полном восторге. Правильно, у мальчишек совсем другие игрушки, чем у девчонок. Я заранее выщелкать патроны и убрал их от греха подальше, поэтому спокойно дал им поиграться с Макаровым. Женская половина гостей играла в Барби, а мужская – в ПМ. Потом я всем показал двойную книгу Брежнева с дарственной надписью и почетную грамоту с золотыми буквами на обложке: «Лауреату Ленинской премии». Медаль уже все успели рассмотреть на моем пиджаке, а вот грамоту видели не все.

Тут в дверь неожиданно позвонили. Я пошёл открывать, остановив поднявшуюся Солнышко жестом, мол я сам схожу. Это был опять фельдъегерь, но на этот раз с пакетом. Когда я вернулся в гостиную, то вскрыл пакет и все увидели, что там большая стопка фотографий. Оказалось, это фотографии и с Мавзолея, и из Большого Кремлевского дворца и с охоты. Все присутствующие жадно рассматривали, как мы с Солнышком стоим на трибуне рядом с Брежневым, как обедаем в Кавалергардском зале и там же меня награждают, а потом увидели медведя, которого они только что ели в этой комнате за этим столом. Все были просто в восторге от увиденного и услышанного, потому, что я и Солнышко комментировали каждую фотографию. Всем хотелось узнать подробности этой, кажущейся им фантастической, жизни. А самая удивительная фотография лежала в самом низу стопки. На ней были изображены Леонид Ильич и Виктория Петровна, стоящие на фоне их дома в Завидово и внизу была надпись, сделанная рукой Брежнева: «Поздравляем с пятнадцатилетием». И две подписи. Вот это подарок. Очень скромный, но очень дорогой. Все стали нас поздравлять с таким подарком. Все понимали, что мы теперь стали близки главе нашего государства и его жене. Да, Брежневы приняли нас в свою семью и эта фотография служила тому доказательством.

Прокловой, а особенно её дочери, у нас очень понравилось, но Елена сказала, что Арину пора укладывать спать и они стали собираться. Перед прощанием мы все сфотографировались с ней по отдельности на память и каждый получил свою мгновенную фотографию с актрисой. Вот так, теперь у Маши, помимо её фотографии с Пугачевой, добавилась и фотография с Прокловой. Про мою с ней фотографию, где мы целуемся на кухне в прошлое воскресенье по случаю моего награждения первой Звездой, я уже молчу. Я сказал гостям, что буду через час, поэтому пусть остаются и ждут меня. Я чмокнул Солнышко, сказав, чтобы развлекала гостей до моего возвращения, и мы пошли спускаться на лифте к машине.

Арина уже клевала носом и буквально сразу, как только устроилась с мамой на заднем сидении, заснула. Я переодически посматривал в зеркало на Елену, но она сидела какая-то задумчивая и нервно покусывала нижнюю губу. Не, хороша она, всё-таки, недаром все мужики по ней сохли.

Когда мы приехали, я аккуратно взял девочку на руки и она даже не проснулась. Потом мы поднялись в квартиру Елены и там, в детской комнате, я её быстро раздел и уложил спать. Елена стояла рядом и с немым вопросом в глазах смотрела на меня. Это был вопрос, откуда я, пятнадцатилетний мальчишка, умею так обращаться с детьми. Для того, чтобы так профессионально уметь раздевать и укладывать ребёнка спать, на это уходит не меньше полугода постоянной практики. А Проклова знала, что у меня никаких младших братьев и сестёр, а тем более детей, никогда не было.

Когда мы вышли из детской, она, всё-таки, спросила:

– Откуда….

Но я ей не дал договорить. Я прижал её голову руками к своему лицу и закрыл её губы своими губами. Она мне с жаром ответила и мы очнулись от охватившего нас безумия только минут через пятнадцать в её спальне. Вот так, и такие приятные провалы в памяти бывают. Я видел, что Елена хочет что-то мне сказать, и я знал, что именно. Я не дал ей произнести эти три слова, уже готовые сорваться с её губ, а приложил свой палец к ним и тихо спел ей припев своей же песни, немного изменив слова:

Ничего не говори,

Это жжёт огонь в груди.

Ты в глаза мне посмотри,

О любви не говори.

Она, расширившимися от удивления глазами, смотрела на меня, поняв, что я догадался, что с ней сейчас происходит. Но когда я убрал палец с её губ, она не выдержала и, всё-таки, произнесла то, с чем она внутри себя упорно боролась. Было видно, что это выше её сил и молчать она просто не может:

– Я тебя люблю.

Ну вот, не удалось мне предотвратить неизбежное. Тогда я стал нежно целовать её тело и мы опять куда-то улетели. А потом, после восхитительного полёта, мы лежали и смотрели друг на друга, и Елена пальчиком нежно водила по моему лицу, как будто хотела нарисовать его или на всю жизнь запомнить.

– Что нам теперь делать? – спросила Проклова и точно такой же вопрос я уже слышал совсем недавно.

– Любить друг друга, только делать это тайно ото всех, – ответил я и Елена тихо заплакала.

– Мальчишка, что ты со мной сделал? Я приказываю себе не любить тебя, но ничего у меня не получается. Когда я тебя сегодня увидела и поцеловала, меня как будто током пронзило. Я не знаю, что со мной происходит. Моё тело и моё сердце не хотят слушаться меня. И мне постоянно хочется быть рядом с тобой и плакать.

– Это любовь. Я не виноват, что ты в меня влюбилась. Я сам старался этого не допустить, и в то же время очень хотел этого.

– Правда? Ты меня действительно любишь?

– Да, люблю.

– Но у меня есть муж, хотя мы уже, практически, охладели друг к другу и поняли, что наш брак был ошибкой. И он живет здесь, в этой квартире, и моя дочка от первого брака постоянно находится дома с няней. Это на эти праздники я её отпустила и решила побыть вдвоём с Ариной. А муж – врач, он сегодня на сутках. Где мы будем с тобой встречаться? У тебя ведь есть твоя Светлана и поэтому дома у тебя тоже нельзя.

– У меня есть ещё одна квартира на Юго-Западной, трёхкомнатная. Так что если захочешь, то нам есть где встречаться. Ну а если не захочешь, то неволить не буду.

– От такого удовольствия ни одна нормальная женщина не откажется. Ты такое со мной сейчас вытворял, что я как вспомню, то опять хочу это немедленно повторить.

–. Я бы и третий раз сейчас смог повторить, но мы тогда спалимся с тобой по полной. Солнышко может начать ревновать, а это ничем хорошим не кончится. Так что, если она вдруг спросит тебя, то скажи, что Арина в машине уснула, а потом проснулась и стала капризничать, и я ей читал двадцать минут сказки, пока она опять не заснула.

– Слушай, а откуда ты всё знаешь о детях? Моя Аринка никого особо к себе не подпускает, а тебя сразу полюбила?

– Прям как её мама. Да шучу я. Зачем же сразу подушкой по голове бить. Вот, правильно. Лучше погладь меня и поцелуй. А детей я люблю и они это чувствуют.

– Вот когда ты её спать укладывал, я за тобой внимательно наблюдала. Такое впечатление, что у тебя самого были дети или младшая сестренка, за которой ты ухаживал.

– Сестра младшая есть, двоюродная. Вот за ней и пришлось ухаживать, – соврал я наполовину, потому, что сестра, действительно, есть, но не младшая, а старшая. – А вообще, я человек разносторонне талантливый и очень способный. Так, и что это сейчас было? Ты что, меня опять хочешь соблазнить? Я и так от твоего обнаженного тела рассудок теряю, а тут ты ходишь голая по комнате и специально отсвечивашь мне своими прелестями.