Текст книги "Новый старый 1978-й. Книга четвертая (СИ)"

Автор книги: Андрей Храмцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Моя пачка денег произвела впечатление на Зинаиду Павловну. Ей, конечно, Вольфсон рассказал, сколько мы зарабатываем за одно выступление, но он не знал основных моих источников дохода. Но вот большее на нашего главбуха произвело впечатление не сам пачка, а то, с какой легкостью я с ней расстался. Это ей сказало о многом.

Тут пришла Наташа и попросила Зинаиду Павловну пройти к ней в кабинет, чтобы внести её данные в документы и чтобы она поставила на них свою подпись как главного бухгалтера нашего центра. Теперь надо решить вопрос зарплаты с Вольфсоном.

– А сейчас давайте решим вопрос с вами, – обратился я к Александру Самуиловичу. – Сколько на сегодняшний день, по вашему мнению, стоит ваша работа в свете расширившихся ваших обязанностей?

– Получается, – ответил мне Вольфсон, – что объём работ увеличился в три раза, но понимая, что прежнюю мою зарплату нельзя чисто автоматически умножить на три, я согласен на тысячу в месяц.

– Хорошо. То, что вы будете получать в нашем центре, входит в эту тысячу?

– Там официально, на начальном этапе, мы сможем провести мне только сто пятьдесят рублей. Поэтому прошу считать это как бы премией.

– Понятно. Вы проделали большую работу и я готов пойти вам на встречу. Я, правда, столько рублей дополнительно с собой не захватил. Чеками один к двум возьмёте?

– С удовольствием. Это даже лучше.

Я из внутреннего кармана пиджака аккуратно, не вынимая всю пачку, достал две купюры по двести пятьдесят чеков и отдал Вольфсону. Он поблагодарил меня и убрал их в портмоне. В обычный кошелёк они бы, просто, не влезли из-за размера. Тут вернулись Наташа с Зинаидой Павловной и настала моя очередь, как директора, подписывать документы. После чего мы пошли все вчетвером к Борису Николаевичу. Перед уходом я рассчитался с официанткой и подарил ей, на что она очень надеялась, две наши фотографии и значок с логотипом группы «Демо». Слыша искренние слова благодарности в мой адрес, я понял, что полностью оправдал её надежды.

Главбуха мы оставили в приёмной и уже втроём зашли в кабинет к Пастухову. Он был рад меня видеть и быстро подписал документы, бегло их пролистав, потому, что ими занималась его сотрудница Наташа.

– Борис Николаевич, – сказал я, обращаясь к Пастухову. – А где можно поэтажный план нашего здания посмотреть?

– У Наташи спросите, – ответил Первый секретарь ЦК ВЛКСМ, – у них в отделе должен быть.

– Борис Николаевич, Наташа показала себя хорошим специалистом, а у нас кадровый голод. Можно у вас её переманить?

– Ну ты и нахал. Всё хорошее себе захапать хочешь? Да шучу я. Если Наташа согласится, то я не против. Наташа, ты как?

– А можно? – робко спросила девушка.

– Скажи честно, сама-то хочешь?

– Да, мне интересно поработать в этом центре.

– Ну что ж, Андрей, забирай Наташу, но не обижай. Я буду следить.

– Спасибо, Борис Николаевич, – ответил я. – У себя я её назначу начальником отдела и она будет у меня руководить международными вопросами. В августе к нам знаменитые английские музыканты приедут, вот и будет заниматься, для начала, этим фестивалем на Красной площади. Как, Наташа, справишься?

– Постараюсь, – ответила улыбающаяся девушка, которая о таком даже и не мечтала. – Я два языка знаю, английский и французский.

– Вот видишь, – сказал главный комсомолец страны, – какие ценные кадры тебе отдаю.

– Ещё раз спасибо за всё, – сказал я, вставая. – мы пойдём. Можно мы тут у вас ещё немного поработаем где-нибудь отдельно? Мне нужно план здания изучить и решить ещё кое-какие организационные вопросы. Да и Наташе надо будет заявление по собственному желанию сегодняшним днём написать и бегунок получить.

– Идите в 301 кабинет, он пока пустует. Ключи возьмите у секретарши. Ну тогда удачи, а мне надо доделать отчетный доклад. И про концерт не забудь. Все уже знают и ждут двенадцатого.

Мы распрощались с Пастуховым, взяли ключи от пустующего кабинета и вчетвером пошли разбираться с навалившимися на нас обязанностями. В кабинете никого не было, но вся мебель и телефоны были в наличии. Мы расселись вокруг большого стола и я стал нарезать всем задачи.

Кадры брал пока на себя Вольфсон. Протокол собрания номер два, где уже будут значиться он, как заместитель, и ещё пятеро сотрудников, включая Наташу в качестве начальника международного отдела, составит тоже он. Наташу отправили писать заявление в кадры и сниматься со всех учетов, чтобы уже сегодня она здесь не числилась. Для ускорения процесса я ей дал наши фотографии и поставил на них свой автограф. Это будет лучше, чем взятка, уже проверено. Ещё выдал мелкие сувениры с символикой нашей группы.

– Мне и так, как узнали, что я оформляю документы для группы «Демо», все сотрудницы завидовали, – сказала счастливая Наташа, забирая всю эту нашу рекламную продукцию. – А теперь вообще умрут от зависти, что я к вам перехожу на работу и буду заниматься советско-английским концертом на Красной площади. По поводу пятничного вашего концерта все уже списки в своих отделах составляют. Они хотят со своими мужьями и знакомыми придти, а на всех мест в зале не хватит, поэтому спешат застолбить места. Ну я побежала. С такими подарками мне за полчаса всё оформят.

А мы стали решать вопрос с печатью. У Зинаиды Степановны, оказывается, были завязки в разрешительном отделе в этом районе, поэтому она была согласна прямо сейчас съездить и получить разрешение, а потом и изготовить саму печать. Только попросила меня ей тоже выдать несколько наших фотографий с моим автографом, там они могут очень даже пригодиться. Деньги у неё есть, за всё потом отчитается. А потом она с печатью приедет сюда, здесь они напечатают письмо о видиопроекторе и Вольфсон поедет в «Москонцерт». А я сейчас позвоню моей знакомой Розе, которая секретарша Демичева, и решу вопрос с этим, так нужным нам, агрегатом.

Copyright © Андрей Храмцов

Глава 13

«Гоп-стоп, мы подошли из-за угла»

Роза меня узнала сразу и засыпала поздравлениями. С наградами, с Днём рождения и прекрасными песнями. Потом стала упрекать, что я совсем её забыл и давно не заезжаю. Я ей клятвенно обещал приехать на следующей неделе и пригласил её, в знак того, что я её помню и очень ценю, на любой наш концерт в «России» десятого или четырнадцатого мая на выбор. Она очень обрадовалась, сказав, что билетов на них уже не достать и с удовольствием сходила бы с мужем четырнадцатого, так как это будет воскресенье. Тогда я ответил, что мой человек, её тёзка по отчеству, заедет к ней через час и привезёт две контрамарки на наше воскресное выступление.

За это она была готова мне помочь решить любую мою проблему. И я ей рассказал о моих затруднениях с видеопроектором.

– Для меня это вообще не вопрос, – сказала уверенно Роза, которая категорически, ещё с прошлого раза, запретила мне называть её по отчеству. – Сейчас я напечатаю письмо в «Москонцерт» на нашем бланке и подпишу его у министра, благо он на месте. Тебя он любит, поэтому не откажет. Так что пусть мой тёзка приезжает и я все сделаю.

– Целую ваши руки, Роза. Теперь я вечный ваш должник.

Так, это я что, стал стихами по телефону разговаривать? Так и свихнуться недолго. Рядом сидел Вольфсон и улыбался. Он понял, что я, прямо на его глазах, легко решил абсолютно нерешаемый для его уровня вопрос и поэтому на него это действо произвело неизгладимое впечатление. А может услышал, что есть некая Роза с таким же отчеством, как и у него.

– Вы, я надеюсь, поняли, что нужно будет сделать? – спросил я Александра Самуиловича.

– Да, понял, – ответил Вольфсон. – Я еду к Розе и беру у неё письмо о том, что Министерство культуры просит «Москонцерт» передать на баланс нашего центра видеопроектор. Номер и данные вы мне дали. Отдать за это две контрамарки вышеуказанной Розе. Потом вернуться сюда и ждать Зинаиду Степановну с печатью, чтобы напечатать и завизировать письмо уже от нас, что мы приняли этот видеопроектор на баланс.

– Замечательно. Сколько ещё контрамарок у нас остаётся?

– Пятнадцать. Но я могу, в крайнем случае, взять ещё пять.

– Хорошо. Это будет наш НЗ. А теперь отправляйтесь и без письма не возвращайтесь. Хотя Роза клятвенно заверила, что всё сделает. И не называйте её по отчеству, она это не очень любит. Деньги на расходы возьмёте у Зинаиды Степановны.

Ну вот, весь свой наличный состав центра я разогнал и остался как тот генерал, без армии. Не, армия у меня есть, а вот командного состава, то есть управленцев нижнего и среднего звена, у меня маловато. Из своих кадров их не взять, они ещё школьники и ничего в этом не смыслят. Только Димка нормально справляется, но у него и своих забот хватает. Так, сейчас на моих золотых без пятнадцати три и можно ехать домой. Там сейчас Маша должна Солнышко учить, можно и послушать немного, что они там сейчас проходят. Первый день у меня сегодня такой, когда вторая половина ничем не занята. Во, вспомнил, мне секретарша нужна. Она будет у нас на двоих с Вольфсоном, а то ежедневник уже не спасает. Пару раз я даже и в него забывал предстоящие дела записать, чуть с очередностью их выполнения не запутался.

Мои мысли прервал приход Наташи, которая, как оказалась, все бумаги подписала и даже получила на руки трудовую книжку. Она радостно сообщила, что ей ещё и остаток зарплаты по сегодняшнее число включительно выплатили в бухгалтерии.

– Быстро ты всё сделала, – сказал я и посмотрел на счастливую девушку.

– Ваши фотографии помогли, – ответила она, улыбаясь. – Я когда всем рассказывала и показывала, они всё мгновенно делали, чтобы получить такой подарок с вашим автографом. Вот вы какой, оказывается, у нас здесь популярный.

– Слушай, Наташ, давай на «ты». А то ты меня старше, а мне выкаешь. Как-то я некомфортно себя чувствую.

– Я так привыкла. Вы мой начальник и «Демо» моя любимая группа.

– Ну раз я твой начальник, то разрешаю, в приказном порядке, называть меня на «ты». Договорились?

– Хорошо, я постараюсь. Я ещё им подаренную тобой пластинку показала, так они её чуть не до дыр рассматривали, тоже, как и я, этот диск ещё не видели. Даже из других отделов сотрудницы прибежали, чтобы посмотреть.

– Да, весело у вас тут. А это у тебя в руках кальки с поэтажным планом нашего здания?

– Да, ты же просил.

– Вот спасибо. Ты вещи с рабочего места собрала? А то в понедельник может получиться так, что уже хоть в одну комнату в новом здании сможем переехать.

– Да у меня вещей-то совсем немного здесь было, они все в сумку поместились.

– Молодец. Тогда давай посмотрим, что за здание нам твой бывший шеф всучил.

– Я там два раза сама была. Очень хорошее здание. Мы для себя строили, а Борис Николаевич решил его сразу вам, то есть тебе, отдать. Там планировалось похожую структуру организовать. В нем и спортивный зал уже готовый должен быть. И вот на плане второго этажа обозначен небольшой кино-концертный зал на пятьсот мест. Там планировалось концерты, ёлки и праздники проводить.

– Вот это да! Об этом я только сегодня утром мечтал и спросить у тебя о нём собирался. Ты меня этим своим сообщением очень порадовала. А вот здесь у нас что?

И мы минут двадцать, разложив листы, тщательно всё рассматривали. Скорей, это я тщательно рассматривал, а Наташа мне всё рассказывала и показывала на плане. Её длинные светлые волосы всё время опускались на листы кальки и мешали ей, поэтому она их назад, за ухо, всё время пыталась пристроить. Но они опять падали вниз и это было так забавно, что я рассмеялся. Наташа удивлённо посмотрела на меня и спросила:

– Ты чего?

– Ты так забавно борешься со своими непослушными волосами, что это меня и развеселило.

Она странно посмотрела на меня, будто чего-то ожидая и я понял, о чем она сейчас больше всего мечтает. Наши головы, пока мы возились с планом, итак почти касались одна другую, а тут, чуть ли не в упор, смотрели друг на друга. Было слышно, как в этот момент даже участилось её дыхание. Я придвинул свои губы к её губам и поцеловал. Наташа на мгновение перестала дышать и зажмурила глаза, но не отстранилась. Я чуть отодвинулся назад от неё и стал внимательно всматриваться в её лицо. Да, очень красивая девушка. Наташа открыла глаза и смущенно спросила:

– Что это было?

– Мне захотелось тебя поцеловать, – сказал я, не отрывая взгляда от её глаз. – Ты показалась мне такой красивой в этот момент, что я не удержался. Если обидел, то приношу свои извинения. Если хочешь, можешь меня за это ударить.

– Зачем же бить? А если мне понравилось? Только я тебя старше, а ты это сделал первым. Хотя чего я удивляюсь, ты же дважды Герой и кумир многих девушек.

– Я рад, что ты не обиделась. Ты правда такая красивая, что я просто залюбовался тобой. Ещё раз извини.

– Да ничего страшного, я всё понимаю. Мне многие говорят, что я красивая, но я это как-то не воспринимаю. Мы живем вдвоём с мамой в однокомнатной квартире в пятиэтажке. Отец двенадцать лет назад погиб, поэтому, после его смерти мы жили трудно. Сейчас полегче, потому, что я стала работать. Ты вон в дорогом костюме ходишь, а у меня в наличии из моего гардероба всего три платья и одно пальто. Поэтому мне не до моей красоты сейчас.

– Ты сколько здесь получала?

– Сто двадцать пять в месяц, через год обещали сто пятьдесят.

– Значит так. Тебе, как начальнику отдела, я буду платить двести пятьдесят.

– Ух ты, я о таком и не мечтала. Спасибо, я буду очень стараться.

– А с вещами мы решим вопрос кардинально и прямо сейчас. Ты где живешь?

– На Тимирязевской. Минут пятнадцать ещё на автобусе ехать.

– Не мой район. Значит так, сейчас едешь со мной до Академической. Там есть магазин «Березка». И не спорь с начальством. Ты мне сегодня такую радость в виде концертного зала в нашем здании подарила, что я готов тебя завалить подарками. Там я попрошу сотрудниц тебя одеть в хорошие вещи. Ты теперь лицо нашей фирмы, а лицо должно быть хорошо одето. Особенно при работе с иностранцами. На обратную дорогу я тебе дам денег на такси, иначе долго будешь с покупками добираться домой.

И тут, видимо, от переполнявших её чувств, она поцеловала в ответ уже меня. Ничего эротического в её поцелуе не было, это была просто радость от того, что о ней кто-то заботится, но мне было очень приятно. Хотя глазки у неё озорно заблестели после этого. Значит, я правильно понял, что я ей действительно нравлюсь, просто она пытается это глубоко в себе скрывать. Ну что ж, как говорил Остап Бендер: «Лед тронулся, господа присяжные заседатели!»

Когда мы шли обратно, все на нас оглядывались. Народ уже узнал новость, что их сотрудница перешла на работу ко мне и многим хотелось на нас посмотреть. Большинство уже было в курсе о предстоящем концерте и всем было интересно, куда это мы с Наташей вместе направляемся. Ох и сплетен будет после нашего ухода, мама не горюй. Все кости нам перемоют, особенно Наташе. Почти все ей в этот момент завидовали, но старались это не показывать. Наташа немного смущалась, а я спокойно улыбался и отвечал на приветствия. Утром я прошёл почти незамеченным, а теперь все знали, что где-то в здании находится солист группы «Демо» Андрей Кравцов.

– Наташ, – обратился я к девушке, чтобы отвлечь её, – а есть ещё сотрудники, такие же толковые, как и ты?

– Есть, – ответила она, с удовольствием включаясь в разговор. – Я когда обходила с бегунком отделы, то многие намекали, что готовы тоже к нам перейти.

– Вот тебе и первое задание. Ты в понедельник, после того, как мы посмотрим здание, съезди и поговори с самыми толковыми. Нам нужны молодые специалисты во многих областях. У меня планы грандиозные, поэтому пригодятся все. На начальном этапе надо подобрать пятерых и отдельно секретаршу для нас с Вольфсоном. У меня уже сейчас под моей командой находится двести человек, а будет через месяц в два раза больше.

– Вот это да. Я думала, мы только концертами будем заниматься.

– Открою тебе маленький секрет. После концертов на Красной площади я собираюсь организовать такие же в Лондоне, в конце сентября. И если ты себя хорошо покажешь в августе, то поедешь в Англию вместе с нами.

– Ничего себе у тебя планы. Я из Москвы-то никогда никуда не выезжала, а тут сразу в капстрану и ещё какую. Я обязательно сделаю, чтобы всё получилось с концертами, потому, что я теперь очень хочу попасть в Лондон. Вот увидишь, я справлюсь.

Да, загрузил я девушку. Сидела она себе тихо в своём отделе вместе с четырьмя такими же, как она. А тут перед ней такие перспективы открываются, что аж дух захватывает. Все эти эмоции читаются на её лице, как открытая книга. И изредка бросаемые на меня быстрые взгляды я тоже хорошо вижу. Мой поцелуй она хорошо запомнила, как и свой ответный порыв, а теперь наблюдает за мной изподтишка, что я буду делать. А я вот ничего не буду делать, пусть голову ломает, что я от неё хочу. Пусть сама решит, что означал мое поцелуй.

По дороге я созвонился с Димкой и сообщил, что мы номинированы на премии «Грэмми» и поэтому мы скоро полетим в Лос-Анжелес.

– Поздравляю, – восхитился Димка. – Значит сегодня вечером и радиостанции Лондона эту новость передадут.

– Как прошла репетиция? – спроси я.

– Отлично. Все старались и у нас уже очень четко всё получается. Правда, без музыки сложновато, но твои песни мы хорошо запомнили и мотив напевали во время репетиции.

– Понял. Вот об этом я и не подумал. Я сегодня вечером запишу их на кассету и завтра передам. Хотя она уже не нужна, но может где пригодится потом.

– Мы хотели ещё на воскресенье в школе договорится немного порепетировать. Так что записывай, нам она нужна будет.

– Хорошо. Завтра пораньше приезжайте, я вас в КДС обедом покормлю и денег дам.

– Спасибо. По поводу денег и пожрать мы всегда за.

Когда я положил трубку, Наташа спросила:

– А это кто был?

– Димка, – ответил я. – Он командир моих фанатов, у него их под началом двести человек. Я тебе про них говорил.

– Я так поняла, они тебе завтра будут нужны и ты их будешь кормить. Всех двести?

– Нет, только двадцать человек, которые будут со мной выступать в Кремлевском Дворце съездов девятого мая. Я их не только кормлю, но и деньги плачу, и одеваю в нашу фирменную одежду. В понедельник ты некоторых из них увидишь.

– Да, серьезно у тебя всё организованно.

– Не жалеешь, что ко мне работать перешла?

– Что ты, наоборот. Мне когда поручили твой центр оформлять, я даже обрадовалась и мечтала в нем работать. А тут ты и с таким предложением, как будто ты мои потаённые желания услышал. У нас в отделе было скучно и не очень интересно. Всё время с бумагами приходилось работать, а я больше с людьми общаться люблю.

– У меня скучно точно не будет, а интересного просто море.

– Я уже это заметила. Ты и в Америку, я слышала, полетишь. Я ещё своего рабочего места не видела, но уже нахожусь в каком-то восхищенном предвкушении от работы, которая у меня будет.

В «Берёзку» на Ферсмана мы вошли вместе. Продавщицы меня узнали и стали мне махать руками из-за прилавков. Я же направился сразу к заведующей, которая тоже была рада меня видеть и, после того, как мы поздоровались, сказал:

– У меня к вам большая просьба. Нам предстоит ответственное мероприятие с иностранцами и ими будет заниматься наша новая сотрудница Наташа. Её надо приодеть в двойном размере. То есть: два деловых костюма, двое платьев, двое туфель и так далее. И духи тоже ей подберите, пожалуйста. Я понимаю, что духи продаются в соседней «Берёзке», но помогите её с этим. Я буду вам очень благодарен.

– Конечно, поможем. На какую сумму вы рассчитываете, потому, что есть товар из Югославии, он дешевле. Есть из Франции – он подороже.

– Вот если бы вам поручили встречать Фредди Меркьюри, вы бы что надели, если был бы выбор?

– Конечно, Францию.

– Вот из этого и исходите. Я сейчас уеду на запись, поэтому выбирать будете без меня.

– Выбираем только верхнюю одежду или всё?

Я посмотрел на Наташу. Она стояла, опустив глаза в пол. Да, слишком много для неё сегодня потрясений.

– Всё, – ответил я, после раздумий. – Наташа должна целиком чувствовать себя, как настоящая француженка и, к тому же, французский язык она тоже знает. Ей и с Полом Маккартни придётся работать.

– Тогда всё это, приблизительно, будет стоить около семисот чеков.

– Хорошо, А потом, пожалуйста, вызовите ей такси. С таким количеством покупок она самостоятельно до дома не доберётся.

Я повернулся к смущенной Наташе и протянул ей тысячу чеков. По её округлившимся от удивления глазам я понял, что это для неё огромная сумма.

– Вот тебе деньги, – сказал я и положил их ей прямо в сумочку, так как сама она их взять не решалась. – Всё, что скажет заведующая, ты обязательно купишь. Она специалист в этом деле и плохого не посоветует. Не переживай, считай это премией, которую бы ты получила в конце года.

– Спасибо большое. Это как в сказке. Мне всё время кажется, что я сплю.

– Спать не надо, а надо работать. Вся эта одежда для работы, иначе я тебя к иностранцам не подпущу. Поняла?

– Поняла. Но, все равно, спасибо.

– И вот тебе две десятки рублями на такси. Это на всякий случай. Оставь мне свой домашний телефон, я тебе вечером позвоню и ты расскажешь, как всё прошло.

– Вот, я его на листочке записала.

– По этому поводу тебе сразу второе задание. Необходимо разработать макет визиток на весь наш центр, а потом напечатать в типографии. Мне не надо, мне они не нужны, а вот тебе и всем остальным обязательно. Этим займёшься на выходных.

– Я всё сделаю и в понедельник покажу.

Я чмокнул её в щёку, к чему она уже стала понемногу привыкать, как к некоему обычному ритуалу, и попрощался с продавщицами. Они, как и Наташа, смотрели на меня, как на волшебника. Сейчас эти любопытные сплетницы из Наташи всю информацию обо мне, о новом центре и о ней самой вытянут, пока ей наряды подбирать будут. И завидовать будут, ведь их так никто не одевал перед первым выходом на работу.

Я решил Солнышку не звонить, а неожиданно обрадовать своим ранним возвращением домой. Но, подъезжая к дому и ставя машину на стоянку, понял, что не получится. Недалеко от моего привычного места стояла «копейка», в которой я сразу заметил очень характерные лица двух пассажиров. Это были двое блатных, один молодой за рулём, а второй постарше. Пока я закрывал машину, они вышли из своей и направились ко мне. Они подходили со спины, но я их прекрасно ощущал.

– Эй, фраер, – раздался сзади нагловатый голос, – разговор к тебе у взрослых людей имеется.

Я, ни слова не говоря, нанёс кайтен уширо гери, так называемый удар ногой с разворотом, в лицо говорившего. Тот отлетел метра на два и упал на асфальт. Его спутник отпрянул назад и попытался что-то сказать, но я быстро выдернул из кобуры пистолет и взвёл затвор. Стоящему напротив меня тридцатилетнему мужчине резко расхотелось что-либо говорить и он, как заворожённый, смотрел на дуло моего ПМ, направленного на него.

– Я сейчас нажму на спуск и ты больше со спины к уважаемым людям подходить не будешь, – сказал я, имея очень большое желание это сделать.

– А ты не врешь, – сказал незнакомый уголовник, переведя взгляд на мои глаза и прочитав в них приговор себе и своему подельнику в виде высшей мере социальной защиты. – Судя по твоим глазам, ты это легко сделаешь.

– Я вчера двух мусоров завалил с волынами и ничуть не жалею, поэтому вас здесь положить мне вообще ничего не стоит.

– Так это ты вчера в центре города шмалял? Не ожидал, что это был именно ты. За подельника извини, он немного перестарался.

– За базар он уже ответил. Если не поймёт – могу ещё добавить.

Второй пока лежал без движения. Тут появился автомобиль с моими охранниками, остановился рядом с нам и они быстро вышли из машины. Мужик сразу просек, что это явно непростые люди ко мне подъехали и что эти даже раздумывать не будут, а пристрелят сразу.

– Парень, мы немного погорячились. Мы только поговорить хотели.

– Всё в порядке? – спросил меня подошедший старший, которого звали Алексей.

– Всё нормально, – ответил я и убрал «Макара» на место. – Немного обознался товарищ, а этот скоро встанет.

Комитетчики внимательно посмотрели на этих двух гостей и, не сказав ни слова, вернулись к машине и уехали.

– Ну и о чем ты хотел со мной поговорить? – спросил я и увидел, что молодой начал шевелиться и пытается подняться. – Объясни своей шестёрке, что с дважды Героями Советского Союза так не разговаривают.

– Сам, надеюсь, понял, – ответил он, даже не посмотрев на своего подельника. – А поговорить с тобой хотел наш старший. Он здесь недалёко в шашлычной тебя ждёт.

– Показывай дорогу и побыстрее, у меня дел много. И не сомневаюсь, что ты уже понял, кто сейчас ко мне подъезжал.

Молодой, после того, как поднялся на ноги, на меня постоянно зло косился, но второй ему что-то тихо объяснил и тот, тряхнув головой, проследовал к машине. На ходу он пытался тыльной стороной ладони вытереть выступившую кровь на губе, но только ещё больше её размазал.

Сев в машину и поехав следом за гостями, я подумал, что вот и состоялась моя встреча с криминальным миром Москвы конца 70-х. Этот мир я хорошо знал по бандитским 90-м, поэтому ожидал этой встречи и был абсолютно спокоен. Они от каких-то своих людей узнали, какие деньги я заработал на концертах и решили предложить свою «крышу». Чтобы я им платил, а они защищали от других бандитов. Знаем мы эту песенку, слышали её много раз. А теперь, увидев, кто меня постоянно сопровождает, разговор пойдёт совершенно по-другому. С КГБ они связываться не рискнут, потому, что их сразу зачистят. Они сами ментам приплачивали, а менты теперь в опале у Андропова и с бандитами боятся связываться. Ментам бы свою шкуру спасти, не до «синих» им теперь стало.

В зеркало я видел, что на небольшом расстоянии за мной следует «Москвич», так что если разговор с их старшим не получится, в этот раз они уже не опоздают. Я приблизительно знал, где находится эта шашлычная, поэтому ехал не торопясь. Зазвенел телефон и я поднял трубку. Это были мои охранники из «Москвича».

– Что от тебя хотели эти двое? – спросил Алексей, так как младший, как я видел, сидел за рулем.

– Поговорить, – ответил я. – Я приблизительно знаю, о чем они хотели поговорить. Но теперь они поняли, что вряд ли у них что-нибудь получится, но приказ старшего надо выполнять. Так что я посижу и послушаю, что они говорить станут, а если через пять минут не выйду и не махну рукой, что всё нормально, тогда штурмуйте эту их «Шашлычную».

– Рисковый ты парень.

– А с ними по-другому нельзя. Иначе они примут это за мою слабость и не отстанут.

– Ладно, моё дело наблюдать. Своих я предупредил, так что группа захвата скоро будет. Но ты там особо не геройствуй. Это публика непредсказуемая и всегда старается ударить в спину.

Минут через шесть мы подъехали к «Шашлычной», которая находилась недалёко от Черемушкинского рынка. Да, значит я не ошибся, это была именно она. А не папа ли Мананы меня слил, хотя он мало что обо мне знает? Сейчас всё узнаем, кто тут меня ждёт и откуда он про меня узнал. В шашлычной сидели несколько посетителей кавказской национальности и несколько молодых людей спортивного типа, но мы пошли вглубь этого одноэтажного здания, где находился, вероятно, ещё один маленький зал или кабинет, специально предназначенный для дорогих гостей. У двери стоял охранник, который пытался меня обшмонать. Но увидев мои две Звезды, замер в нерешительности.

– Только тронь меня своими грязными руками, – сказал я, встав расслабленно перед ним, готовый мгновенно среагировать на любое его движение, – и я их тебе сломаю. Лучше доложи старшему, что к нему пришли.

Тот, кто меня сюда привёл, кивнул охраннику и он постучал в дверь, а потом зашёл внутрь доложить. «Шестерку» сюда не взяли, он остался в общем зале, всё ещё с ненавистью на меня поглядывая. А нечего на Героев свой рот разевать, мог бы вообще без зубов остаться за свои понты.

Тут дверь открылась и мне разрешили войти. За единственным, но большим, столом в этом небольшом помещении сидел не горбун Карп из фильма «Место встречи изменить нельзя», а обыкновенный сорокапятилетний мужчина без всяких наколок на пальцах и внимательно смотрел на меня. Рядом с ним лежала газета и стояла недопитая чашка кофе. Я тоже посмотрел внимательно на него и решил, что пока поиграю с ним в гляделки, раз это дело ему так нравится. Пять минут у меня есть. Видимо, что-то почувствовав в моём взгляде, он решил прейти к разговору.

– Присаживайся, молодой человек, – сказал мой визави, кивая головой охраннику, чтобы тот остался внутри.

– Меня зовут Андрей, – обозначил чётко я свою позицию, – и ни на какие другие «погоняла» и «погремухи» я не откликаюсь.

– Согласен. За твои Звезды можно и по имени тебя называть.

– И ты обзовись, кто таков. Чтоб я знал, что за человек со мной разговаривает.

– Сергей меня зовут. Откуда по-нашему умеешь?

– Я много чего умею. Тебе же уже передали, чем я вчера занимался?

– Да, передали. И передали, что люди за тобой серьезные стоят и что с волыной обращаться умеешь. Может сдашь её моему охраннику, а то он нервничает?

– Я свой ПМ могу отдать в руки только тому, кто его мне подарил. Заметь, подарил, а не выдал. Могу показать только дарственную гравировку на рукоятке. Я аккуратно его сейчас достану и ты сам увидишь, чтобы многие вопросы у тебя отпали сразу.

Я медленно, чтобы не провоцировать охранника, достал «Макара», и показал фамилию дарителя, а потом убрал обратно.

– Да, – задумчиво сказал Сергей, – ошиблись мы, маленько, с тобой.

– Думали, что я булка дармовая и с меня, на халяву, можно денег поиметь? – ответил я, ухмыляясь, так как я уже прочитал в его голове, что убивать меня здесь никто не собирался. – Этот вариант можешь забыть.

– Почему же? Ну не сам же Андропов тебе пистолет подарил и для кадрового чекиста ты ещё слишком молод.

– И опять ты ошибаешься, Сергей, – сказал я и достал из кармана своё удостоверение и повернул его буквами к собеседнику. – Две ошибки для серьёзного человека – это много. Могу его открыть и тогда это будет твоя третья ошибка.

– А вот этого, честно признаюсь, я никак не ожидал. Накосячили мои люди, не проверили тебя основательно.

– Я так понимаю, ты догадываешься, что там в графе «должность» может быть написано и ничего хорошего это тебе не сулит. Я вижу у тебя газета сегодняшняя лежит. А нет ли там статьи о смерти замминистра внутренних дел?

– Да, генерал Шумилин, заместитель Щелокова вчера скончался от сердечного приступа.

– Так вот, это он послал тех двух ментов за мной, а Андропов подобного очень не любит и ему этого не простил. А тебе тем более не простит, если ты меня хоть пальцем тронешь.

– Похоже на угрозу.

– Угроза не здесь, внутри, а снаружи, вокруг твоей шашлычной. Ты меня на стрелку позвал и я пришёл, только не один.