Текст книги "Новый старый 1978-й. Книга четвертая (СИ)"

Автор книги: Андрей Храмцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Удивительно, но к сцене уже побежали с цветами наши первые восторженные поклонники. Естественно, цветов Солнышку несли больше, чем мне. Но и меня явно не забывали, хотя я ничего не пел, а только играл. Вот так, первая песня, а зал уже полностью наш. А ещё три часа нам выступать, то ли ещё будет.

Когда аплодисменты стихли, я в микрофон обратился к зрителям:

– Спасибо всем, кто нас любит и кто пришёл сегодня на наш концерт. Мы сейчас быстро переоденемся, потому, что мне в этих доспехах сложно выступать, да и Светлане в этом старинном платье петь непросто. Поэтому, пока мы будем переодеваться, я попрошу нашего видеоинженера поставить ещё раз этот клип, но со звуком. Итак, клип группы «Демо» «Holding Out for a Hero».

Зазвучала с экрана наша песня, а мы с Солнышком пошли быстрым шагом за кулисы и стали переодеваться в наши кожаные костюмы. Я переоделся сам, а Маша помогла Солнышку, так как её платье было на шнуровке, да и костюм в стиле Сьюзи Кватро надеть самостоятельно было непросто. До конца клипа мы успели привести себя в порядок. Маша молодец, очень старалась. Даже успела попудрить Солнышко. Серега изначально был одет в кожу, поэтому ему не нужно было дополнительно переодеваться.

Когда клип закончился, мы вышли на сцену. Нам опять хлопали, хотя мы и не выступали. Мы поклонились залу и я объявил новую песню. Программа пошла по накатанной. За спиной у нас мелькали кадры второго нашего клипа, которые создавали у зрителей эффект присутствия сразу на двух концертах. Заработали дымогенераторы и мы больше чем на на час заставили зал замирать, а потом взрываться бурными овациями. Мы сделали, как я и задумывал. В первом отделении мы исполнили песни на английском и испанском, а на русском оставили после на вторую часть. Последними были две наши новые песни, «Песня музыкантов» и ещё никем, кроме Брежнева и вчерашних его гостей, не слышанная «На-на-на». Две такие зажигательные песни сорвали молодёжь с своих мест и они опять все столпились вокруг сцены, дружно отплясывая под нашу музыку. Среди них я увидел Манану и Тариэла, наших невесту и жениха из «Праги». Значит, всё-таки, пришли и, возможно, с родителями. Получилось, что Солнышко открывала наш концерт и своей песней закрывала его первое отделение. Нас не хотели отпускать на перерыв, но мы раскланялись и пошли в гримерку. Энергия зала это конечно хорошо, но и отдохнуть немного надо. Наши фанаты быстро собрали все цветы, которые мы не смогли унести с собой и пошли за нами, принеся их в нашу гримерку.

– Вот это концерт, вот это я понимаю, – восхищенно сказала нам Маша, когда мы вошли и сразу упали на диван. – Публика в зале просто в поросячьем восторге. А ещё и второе отделение будет.

– Солнышко, – обратился я к своей половинке, – второе отделение откроешь тоже ты песней «Стань моим».

– Спасибо, милый, я оценила твою доброту, – сказала Солнышко и я заметил, что она обрадовалась, что я теперь позволяю ей быть примой, от латинского слова первая.

Я видел реакцию Маши на слово «милый», но она сдержалась. Ведь она тоже так меня называет по телефону, или когда рядом никого нет. Растёт, как женщина, однако. И это не про её фигуру, а про умение вести себя уже по-взрослому. Ситуация мне напомнила наш концерт в Лондоне, когда мы с Солнышком и леди Ди сидели за столиком втроём. И здесь, и там меня окружали две женщины, которые меня очень любят. Все в жизни имеет привычку когда-либо повторяться. Самое главное, что в обоих случаях не было никакого скандала, но чувства ревности у леди Ди и у Маши выражались абсолютно одинаково.

Мы решили опять переодеться. На этот раз во всё джинсовое. Одежда удобная и не стесняющая движений. А потом мы отдыхали и молчали, давая отдых не только ногам и рукам, но, главное, горлу. Когда мы уже собирались выходить, заявился наш трубач. Ещё вчера я пригласил Пётра на второе отделение нашего концерта, чтобы он нам помог с трубой. Я ему дал наш песенный список сегодняшнего концерта и сказал ждать нас за кулисами.

«Стань моим» взорвала зал. Все её уже успели полюбить, поэтому мой выбор песни для открытия второго отделения концерта оказался более чем правильным. Солнышко купалась в аплодисментах и была счастлива. А потом пошли мои новые песни, которые прозвучат на «Маяке» только сегодня. Молодёжь под эти танцевальные песни окончательно прописалась на площадке перед сценой. Закончить концерт я решил нашей вчерашней песней «Хоп Хэй Лала Лэй», для чего я снова взял испанскую гитару, а Солнышко надела на пояс барабаны Бонго. Вышел Петр и мы опять дали жару. Танцевал весь зал. Многие вышли в проходы и танцевали там, другие встали возле своих мест и просто хлопали. Такого этот зал ещё не видел. Нам пришлось эту песню исполнять на бис, так она всем очень понравилась. Когда мы закончили, весь зал скандировал «Демо! Демо! Демо!». Полюбили нас работники московской торговли ещё с прошлого раза, но так активно свои чувства они проявили только сегодня.

Нам несли цветы и мягкие игрушки, открытки, с просьбой поставить автограф и подходили просто поблагодарить за прекрасные песни. Все были очень довольны. Димка позвал десять фанатов и они стали выносить аппаратуру, а остальные занялись цветами. Мы пошли в гримерку, немного просто посидели и попили воды. Мы провели на сцене почти четыре часа. Это было ох как непросто, но мы справились. Я видел, что Солнышко очень устала и еле держалась на ногах.

Потом я рассчитался со светотехниками и они ещё раз подтвердили, что завтра тоже приедут в «Россию» к половине шестого, чтобы за полтора часа до начала концерта все спокойно установить. Мы попрощались с ними до завтра и сами направились к машине. Всю дорогу домой мы с Солнышком старались молчать и Димка с Машей нас понимали, поэтому просто нам что-то рассказывали, а мы только слушали. Мы мечтали только о ду́ше и сне.

Перед подъездом нашего дома мы со всеми попрощались тоже до завтра до пяти часов. Димка с Машей помогли нам занести вещи и цветы в квартиру, где я Маше при всех вручил премию в размере пятидесяти рублей.

– Ты честно заработала эти деньги, – сказал я устало Маше. – Если завтра ты также хорошо справишься со своими обязанностями, получишь столько же. Солнышко очень довольна твоей работой.

– Правда, ты меня очень выручила, – подтвердила усталая Солнышко. – Я даже не представляю, как бы я без тебя сегодня справилась.

– Спасибо, ребята, – сказала растроганная Маша. – Я рада, что я с вами.

Потом мы все расцеловались. Но с Димкой мы этого, естественно, не делали, а просто пожали друг другу руки. Перед уходом ребята помогли расставить цветы в ведра и вазы. Те цветы, которые в них не влезли, а таких было огромное количество, мы отдали Маше и Димке, чтобы они раздали нашим фанаткам. После того, как мы закрыли за ними дверь, мы сразу залезли в душ, а потом еле дошли до кровати. Хорошо, что мы спим голыми, одеть пижамы мы бы уже не смогли.

Глава 6

Пасха в СССР

Утром в воскресенье я спал без задних ног, да и передних тоже. Я даже не слышал, как встала Солнышко и приготовила завтрак. И только её долгий и нежный поцелуй сказал мне, что пора вставать. Когда тебя будит поцелуем любимая женщина, это вдвойне приятно. В квартире стоял густой цветочный аромат, напомнивший мне сказку Андерсена «Снежная королева», где маленькая Герда, разыскивая Кая, попала в «цветник женщины, умевшей колдовать». Кстати, в этом фильме Герду сыграла наша знакомая Елена Проклова. И в сказке, и у нас дома были собраны цветы всех сортов и времен года, а Солнышко была похожа на Герду из этой сказки.

– Христос Воскресе! – сказал я и поцеловал свою сказочную Герду.

– А разве можно так говорить? – удивилась она. – Мы же комсомольцы.

– В нашей стране религия не запрещена, просто церковь отделена от государства. Поэтому так говорить можно, но между близкими людьми. Ты должна была мне ответить: «Воистину воскресе!». А после этого люди три раза должны поцеловаться.

– А я и не знала. Я видела несколько раз в детстве, как бабушка в этот день красит яйца и рано утром уносит их куда-то. А потом они появлялись у нас на столе и мы их ели на завтрак.

– А для чего, как ты думаешь, я тогда вчера забежал к бабушке и вышел из подъезда со свёртком? Иди на кухню и найди этот свёрток в нижнем ящике у окна. Я тебе вчера сказал, что там сюрприз? Вот теперь можешь этот сюрприз развязать и посмотреть.

Солнышко пошла на кухню и чем-то там зашуршала, а потом радостно крикнула:

– Так это же яйца, такие же крашенные, как у меня в детстве и кекс с изюмом и глазурью.

– Это пасхальный кулич, – сказал я ей, когда она вернулась с кухни в спальню. – Помнишь, Алла два года назад спела: «Куда уходит детство, в какие города?» Так вот, детство никуда не уходит. Оно живёт внутри нас маленьким незаметным комочком и появляется снова из этого комочка, когда у нас рождаются дети.

– Ты так это говоришь, как будто у тебя уже были дети. Месяц назад мне в школе очень нравился один мальчик и этот мальчик за такой короткий срок стал настоящим мужчиной, в которого я теперь влюблена по уши и от которого безумно хочу детей. У этого любимого мужчины никогда в жизни ещё не было детей, но он знает о них всё. Ты постоянно меня поражаешь своими знаниями и умениями того, что пятнадцатилетний юноша просто не может знать. Ты что, инопланетянин?

– Да, я инопланетянин с Кассиопеи, как из одноимённого художественного фильма. Ты меня раскрыла и я должен тебя поцеловать. Потому, что у нас на Кассиопее дети рождаются от поцелуя.

– Да ну тебя, я думала ты серьезно. А то, что дети бывают от поцелуев, мы верили до четвёртого класса. Так что ты опоздал на четыре года. И пора бы знать, что у нас на Земле дети берутся из другого места, которое ты очень любишь использовать.

– Ну так это же так приятно?

– Мне с тобой везде приятно. А теперь пошли есть яйца, инопланетянин. А то умрешь от голода и не доживешь до обратного возвращения на свою Кассиопею.

И мы, аккуратно проходя мимо вёдер и ваз с цветами, стоящих даже в прихожей, пошли на кухню есть крашенные пасхальные яйца. Прежде чем их чистить, мы ударяли ими друг о друга и смотрели, у кого скорлупа треснула. А у кого не треснула, значит тот и победил. Два раза победила Солнышко, а я только один раз. Я сказал, что моя бабушка любит её больше, чем меня и подсунула нам, специально, какие-то краплёные, а не крашеные яйца.

Звонок телефона оторвал нас от очень интересной детской забавы. Звонил Краснов.

– Привет, – поздоровался Анатолий. – Как прошёл концерт?

– Отыграли хорошо, – ответил я, – только устали очень. Как прошли премьеры наших песен?

– На ура. Куча звонков с благодарностями и постоянными просьбами крутить только ваши песни. Твоя идея с придумыванием непосредственно в прямом эфире названия твоему альбому завела радиослушателей так, что ночные ведущие до утра отвечали на их звонки. В общем, мы приняли совместное решение, что ваша новая пластинка будет называться «Небо» по одноименному названию очень понравившейся всем песни. Как тебе такой вариант?

– Ты удивишься, но я так и планировал его назвать. Так что всё получилось очень даже хорошо.

– И не говори. У меня создалось впечатление, что придумыванием названия для вашей будущей пластинки занималась вся страна.

– А что нашему народу ещё делать в вечер выходного дня? Ты же сам просил отвлечь их от Крестного хода. Впереди ещё воскресенье и праздники, вот и гудели ночью плюс делом интересным и полезным занимались. Теперь и твой «Маяк» все круглосуточно слушают, и наши песни тоже.

После того, как мы закончили разговор, я обнял Солнышко и сказал:

– Вчерашний концерт был изматывающим, но я за ночь хорошо отдохнул и смогу спокойно отыграть и сегодняшний. А ты как?

– И я уже нормально себя чувствую, – ответила Солнышко, допивая кофе. – Чем займёмся до вечера?

– А давай доедем до церкови? Сегодня же Пасха. Только надо будет одеться попроще и головные уборы надеть, чтобы нас не узнали.

– А куда поедем?

– У нас же в Узком, недалёко от нашей школы, есть церковь Казанской иконы Божьей Матери, вот туда и поедем. Правда, она сейчас закрыта, так как с давних пор используется как хранилище книг, вывезенных из Германии после войны. Просто погуляем вокруг неё, подышим свежим воздухом. Мы с тобой давно на природе не были. Я то хоть в Завидово побывал и кабанов пострелял, а вот ты так никуда и не вырвалась.

– И правда, поедем. Погода хорошая, тепло и солнышко пригревает. С этими концертами мы ничего, что происходит вокруг нас, вообще не видим и не замечаем.

Мы собрались и на машине быстро доехали до этой церкви. По дороге я рассказал Солнышку, что по преданию, с её звонницы император Наполеон наблюдал за отступающей французской армией в 1812 году. Нам пришлось съехать с основной дороги и проехать сквозь красивую кирпичную арку начала 19-го века. Это знаменитые «Небесные» ворота, воспетые в стихотворении «Липовая аллея» поэтом Борисом Пастернаком в 1957 году. Я прочитал на память эти строки:

Ворота с полукруглой аркой.

Холмы, луга, леса, овсы.

В ограде – мрак и холод парка,

И дом невиданной красы.

Потом мы сначала спустились, переехав речку Чертановку, а потом поднялись вверх по липовой аллее на холм, где и стояла сама церковь.

Церковь была без крестов и предстала перед нами в плачевном состоянии. Но народ вокруг неё был и крестился на купола. Пять её куполов напоминали крест, поэтому люди поднимали голову вверх и осеняли себя крестным знамением. Мы, как комсомольцы, этого делать не могли.

Рядом с церковью мы заметили мужчину в рясе и рядом с ним женщину, которые что-то говорили окружившим их людям. В руках многие держали лукошки с крашенными яйцами и куличами, видимо, пришли освятить. Мы подошли поближе и услышали самый конец Нагорной проповеди, которую я хорошо знал по Новому Завету. Вокруг были только пожилые люди, поэтому мы заметно выделялись среди них своей молодостью. Священник, закончив говорить, обратился к нам:

– Вы веруете во Христа?

– Нет, – ответил я, – мы комсомольцы, но я хорошо знаю Новый Завет.

– Очень интересно. И зачем, позволите вас спросить, тогда вы его читали?

– Я увлекаюсь историей того периода и занимаюсь патрологией, то есть изучаю историю христианской письменности.

– Похвально, молодой человек. Даже просто читая Библию, вы проникаетесь любовью к Богу.

– Я историк и проникаюсь любовью к истине.

– И какую же истину вы открыли?

– Вы, я надеюсь, не станете отрицать, что в Библии более трёхсот тысяч ошибок.

– Да, я об этом знаю. Но она не перестаёт быть от этого мене божественной.

– Абсолютно с вами не согласен. Новый Завет написан людьми и, как любому человеку, его авторам было свойственно ошибаться. И писали они его на греческом, а не на иврите и не на арамейском, на котором говорил Иисус. На арамейском говорят сейчас только в одном месте – в Маалюля, это в Сирии.

– Очень похвально, что вы так серьезно изучаете историю христианства. Но храм, у которого мы стоим, это дом Бога, поэтому мы и Библию рассматриваем как книгу Бога.

– Апостол Павел в «Деяниях апостолов» в главе 17 стихах 24–25 сказал, что Бог «не в рукотворных храмах живет и не требует служения рук человеческих».

– А ты не прост. Вижу, что с тобой трудно спорить. Ты, видимо, в Бога не веришь?

– Иисус в трёх Евангелиях очень точно сказал: «Что ты называешь меня благим? Никто не благ, как только один Бог». А ещё в Евангелии от Матфея в главе 24 стих 36 Иисус сказал: «А о дне том и часе не знает никто: ни ангелы на небесах, ни Сын – знает только Отец». То есть, он конкретно дал всем понять, что он не Бог. Вы хотите поспорить с самим Иисусом?

– Откуда ты такой умный взялся?

– Ещё раз повторяю, что я историк. Славянские боги через жрецов своих называли нас, русских людей, детьми Божьими, а вы называете нас рабами. Так вот, я никогда не был и не собираюсь быть ни чьим рабом. Это первое. А второе, я русский и никакого отношения к еврейскому богу Яхве или Иегове не имею.

– Так то были жрецы языческих богов.

– Вы, наверное, иерей?

– Да, я иерей и слежу за храмом и паствой своей.

– А как переводится на русский язык слово «иерей»? Ага, вижу, что вы не готовы со знающим историю и иностранные языки человеком разговаривать. В переводе с греческого это означает жрец. Так что вы такой же обыкновенный жрец, на латыни pontifex ordinarium, какими были жрецы Гермеса Трисмегиста и Перуна. Мы, пожалуй, пойдём. Ничего нового вы нам сказать не можете, лучше продолжайте рассказывать, почему царство Божие на земле, о котором говорил Иисус, так на земле и не настало. В Евангелии от Луки глава 21 стих 31–32 Иисус сказал своим апостолам: «…знайте, что близко Царствие Божие. Истинно говорю вам: не пройдет это поколение, как все это будет». И попробуйте объяснить людям, на каком основании церковь заменила эти слова Иисуса о царстве Божием на земле на царство Божие на небесах. Всего вам хорошего.

И мы ушли от толпы людей, которые внимательно нас слушали. Очень просто рассказывать сказки людям, которые внимательно не читали до конца Новый Завет. А мне, который читал этот Завет не как обычные люди сверху вниз и всё подряд, а сначала, например, я читал часть из Евангелия от Матфея и потом сравнивал с подобной частью из Евангелия от Луки. Так читают историки, поэтому и находят такое огромное количество ошибок и более поздних правок в Библии. И как пел мой знакомый в этой жизни Андрей Макаревич: «Если веришь – то веришь, не зная, если знаешь – то знаешь, не веря».

Солнышко во время моей беседы со служителем церкви смотрела на меня удивленными глазами и, как только мы подошли к машине, сказала:

– Ты точно инопланетянин. Откуда ты всё это знаешь?

– У нас в Хельсинки рядом с нашим домом, – ответил я, открывая машину, – расположена огромная библиотека с книгами на многих языках мира. В ней книг по христианству на русском языке просто море. Там есть и другие интересные книги и журналы. Например «Континент» и «Посев». После того, как я заканчивал делать домашнее задание, я шёл туда и читал.

– Я от тебя таких глубоких знаний о христианстве не ожидала. Ты мне ещё что-нибудь расскажешь об Иисусе?

– Обязательно, любимая. Главное, что мы подышали чистым весенним воздухом и отдохнули. А ещё проголодались. Поэтому мы сейчас поедем домой, поедим и я расскажу, и даже покажу, как я сильно тебя люблю.

От первого и второго предложения улыбающаяся Солнышко отказываться не стала, поэтому после обеда мы занялись любовью. Что мне больше нравилось, обед или занятие любовью, я решить не мог, но без одного или другого я уже свою жизнь просто не представлял.

После того, как мы немного полежали и отдохнули, я заказал разговор с Лондоном. Необходимо было переговорить со Стивом и рассказать ему о моих предстоящих концертах в «Лужниках». Опять получается, что я ему звоню именно в воскресенье. На удивление, звонок межгорода раздался очень быстро, минут через пять. Как оказалось, это был действительно Лондон.

– Привет, Стив, – сказал я моему английскому другу. – Как дела?

– Всё хорошо, – ответил мне Стив. – Тебе мой подарок передали?

– Да, вот он стоит передо мной, наш «Платиновый диск», мы со Sweetlane на него любуемся. Это было неожиданно, надо было нас, всё-таки, предупредить.

– Всё получилось спонтанно и я не успел с тобой связаться. Тебе передали, что продажи твоей пластинки продолжают расти и новый транш мы отправим в пятницу?

– Да, я уже знаю об этом. Тут появилось новое интересное предложение. У нас будут в середине июля три концерта в Москве на центральном стадионе в «Лужниках». Там вместимость около восьмидесяти тысяч зрителей.

– Ух ты, поздравляю. Я так понимаю, что ты хочешь предложить нашей фирме поучаствовать в этом?

– Ты настоящий бизнесмен, Стив, и зразу понял, к чему я это говорю.

– Идея очень хорошая. Мы можем неплохо на этом заработать.

– Руководство дало мне карт бланш на организацию этого дела. Я хочу дополнительно накормить и напоить зрителей, которые придут на наши концерты. Плюс устроить прямую телевизионную трансляцию с концертов, продав права показа и рекламы вашей фирме.

– О, это серьезно. Надо подумать, но, в принципе, мне твоя идея нравится. Завтра я переговорю со своим руководством и нужны будут точные данные по самому стадиону, по прилегающей территории и всему остальному.

– Это уже всё есть, мы к этому уже давно начали готовиться.

– Тогда я практически уверен, что руководство даст команду заняться этим делом. Только с вашими клерками долго придётся всё согласовывать. Ваша бюрократия любит очень долго раскачиваться.

– В этот раз нет. Добро дано на самом высоком уровне, поэтому проволочек не будет.

– Тогда считай, что мы согласны.

– Отлично. В конце мая я уже точно приеду и, возможно, не один.

– Ты меня заинтриговал. И кто это?

– Спроси того, с кем ты передал нам подарок.

– Ого, всё так серьёзно?

– Серьезней некуда. Так что готовьтесь, я еду второй раз покорять Англию.

– Не забудь, Англия ждёт твоих новых песен.

На такой мажорной ноте мы и закончили разговор. Солнышко сидела рядом со мной в гостиной и внимательно слушала нашу беседу со Стивом.

– Согласился? – задала она мне вопрос, больше похожий на утверждение.

– А куда он денется? – ответил я, радостно потирая руки. – Благодаря нам с тобой они станут первыми в этой нише на нашем рынке. В предверии Олимпиады это означает то, что если у них получится на высоком уровне организовать наши с тобой концерты, то и олимпийские контракты они тоже получат, а это уже десятки миллионов фунтов стерлингов.

Время было собираться, поэтому мы этим спокойно и занялись. К пяти мы были полностью готовы. Сегодня Димка пришёл не один, а с Машей.

– Привет, Маш, – сказал я. – Как вчера добралась до дома?

– Привет, Андрей, – ответила Маша и поцеловала меня в щеку демонстративно целомудренным поцелуем, хотя я по глазам видел, что ей хотелось большего. – С трудом. Цветов было так много, что моя мама была просто в шоке. Я ей объяснила, откуда их столько, и она минут двадцать расставляла их по вазам и разным трехлитровым банкам.

– Привет, Андрей, – это уже Димка со мной поздоровался, – мы готовы.

– Всем привет, – вышла в прихожую Солнышко и сразу чмокнулась с Машей, – я тоже уже готова. Маш, посмотри, прическа у меня нормальная?

И мы ещё пять минут с Димкой ждали, пока прическа Солнышка, на мой взгляд просто идеальная, стала ещё идеальней. И только после машиного одобрения мы смогли, подхватив сразу все сумки, спуститься к машинам. Всё было как вчера, и состав наших фанатов Димка не изменил. Видимо, эта двадцатка была самой лучшей среди наших фанатов. Серега был опять со своей Иркой, которая нет-нет, да бросала на меня взгляды. А Серега куда смотрит, он что, слепой? Да, значит я вчера не ошибся. Это не очень хорошо, но будем делать вид, что я такой деревянный, что ничего не замечаю, и люблю только Солнышко. Или Ирка прекратит на меня засматриваться, или попытается форсировать события. Второй вариант меня не очень устраивал, так как ссорится из-за неё с Серёгой я не собирался.

До «России» мы добрались быстро. Как и в Лондоне перед Одеоном, так и здесь, у билетных касс, стояли наши поклонники и спрашивали лишний билетик. Перекупщики кучковались отдельно и ждали массового наплыва зрителей, когда они смогут выручить максимальную цену за билеты на наш концерт. Видимо, через продажу билетов по завышенной цене Вольфсону и удаётся получать основную прибыль для нас, но это надо будет уточнить у него.

Мы проехали мимо Центрального входа чуть дальше и остановились около служебных ворот, у которых уже стоял и поджидал нас, легкий на помине, Вольфсон. Нас уже ждали и беспрепятственно пропустили в внутренний двор гостиницы. Там, около служебного входа, мы выгрузились и прошли через фойе, которое напоминало мне КДС по обилию мрамора, и через технический вход вышли на сцену.

Ещё утром я попросил Вольфсона подъехать пораньше и всё здесь к нашему приезду организовать, поэтому всё и прошло без задержек. Да, зал был хорош, но после Кремлевского Дворца съездов нас было уже ничем не удивить. Через пять минут появились мои светоинженеры. Им помогали наши фанаты, часть которых Димка оставил во дворе именно для этого. В центре довольно большой сцены нас ждал трон. Видимо, Александр Самуилович и об это успел предупредить администрацию зала. С Вольфсоном мне стало намного легче и проще всё делать, он начал полностью выполнять свою часть работы. Надо ему тоже, как Маше, премию будет выписать.

Процедура подготовки к концерту прошла намного быстрее, чем вчера, поэтому мы раньше ушли в нашу гримерную. Соседнюю заняли, как и до этого в ДК, Серега с Иркой. В нашей Маша только было взялась помогать надевать платье Солнышку, как тут раздался стук в дверь. Никаких конвертов с деньгами сегодня не должно было быть, поэтому я удивился, кого это принесло, но крикнул, чтоб входили.

На пороге появился «человек в чёрном» и сообщил, что на нашем концерте будет присутствовать товарищ Брежнев. Немая сцена из «Ревизора» в постановке группы «Демо» – вот что увидел этот сотрудник «девятки». Видимо, такие сцены он наблюдал не раз, поэтому молча вышел.

– А почему все замерли, – спросил я у подруг, которые ещё не отошли от известия, что к нам едет ревизор в лице Генсека. – Леонид Ильич уже, можно сказать, наш друг и мы уже не раз перед ним выступали. Так что не надо падать в обморок, это, прежде всего, касается Маши. Маш, отомри.

– Вам хорошо, – сказала ожившая Маша, – вы уже с ним давно знакомы. А я его только по телевизору и видела. А тут живой и совсем рядом.

– Да он нормальный и веселый человек, – сказала Солнышко уже абсолютно спокойным голосом. – Мне, поначалу, тоже было немного страшно, а как мы с ним расцеловались вчера, то всё прошло.

– Хочешь, Маш, он тебя тоже поцелует и ты превратишься в царевну?

– Да ну тебя, Андрей. За каким лешим мне надо с ним целоваться, у меня вон Толик из девятого класса для этого дела есть.

– Так, всё девчонки. Маш, сходи за Серёгой и скажи, что программу сегодня меняем. Брежнев весь концерт не высидит, максимум, первое отделение, но думаю только минут двадцать. Значит три наши понравившиеся ему песни пускаем первыми. Концерт открою я своей «Хоп Хэй Лала Лэй», потом Солнышко с «На-на-на», а затем я с «Песней музыканта». Испанская гитара есть, барабаны Бонго тоже взяли. Пётра я сегодня, как одним местом чувствовал, вызвал к началу выступления, поэтому он вот-вот должен быть.

Маша сбегала за Серёгой, ну а с ним, как хвост, притащилась и Ирка.

– Так, сообщаю новую вводную, – объявил я, когда все расселись. – К нам едет сам Брежнев.

Серега практически никак на это не отреагировал, вот же у человека железная нервная система, ну а Ирка чуть, на самом деле, в обморок не упала. Серега налил ей минеральной воды в стакан и после пары глотков она немного успокоилась.

– Мы уже выступали перед Леонидом Ильичом, поэтому в этом ничего особенного нет. Я его приглашал на наши концерты в «Лужниках» в середине июля, а он решил заглянуть к нам раньше. Поэтому мы меняем только порядок исполнения песен и больше ничего. Серега, вот новый список с моими пометками, держи и не потеряй.

Тут в дверь опять постучали и после моего разрешения вошёл наш трубач Петр. Как потом выяснилось, наши двое фанатов стояли перед дверью и никого без моей команды к нам не пропускали. Молодец, Димка, армейские порядки начал наводить. Пётру я тоже объяснил, что мы выступаем с ним первыми, так как на концерте будет присутствовать Брежнев. Петр, как и Серега, воспринял эту новость абсолютно спокойно.

Потом мы пошли на сцену в сопровождении Димки и четырёх фанатов. Это я в машине по дороге сюда ему объяснил, что раз у нас с ним есть маленькая армия, то и порядки должны быть армейские. Самое главное отныне для него – это наша охрана. Вот он теперь и старается. А то мало ли кто за кулисами шастает. Даже рыцарский шлем не спасёт, если что. Да и не могу я в нём всё время ходить, под ним только хорошо возрастные прыщи прятать, которых у меня, слава Богу, нет. А всё потому, что я регулярно сексом занимаюсь и поэтому гормональная пубертальная перестройка протекает у меня так, как надо. Это пусть девственники прыщами покрываются, а мне это не грозит. Всем известно, что секс полезен не только для самого организма в целом, но и для кожи лица, в частности.

На сцене я обговорил с инженерами по свету изменённый порядок наших песен. Всё оборудование работало исправно, об этом мне сразу доложили. На сцене уже присутствовали сотрудники охраны Брежнева, поэтому было понятно, что он скоро прибудет. Один из них подошёл ко мне и попросил, чтобы пока Леонид Ильич будет находиться в зрительном зале, никаких спецэффектов не использовать. Я ответил, что все необходимые изменения уже внесены в сценарий концерта. Занавес был закрыт, но шум в зрительном зале уже был слышен. Публика потихоньку занимала свои места и мы тоже были почти готовы. Мы сегодня репетировать не стали, нам вчерашнего за глаза хватило.

Тут шум в партере усилился и раздались аплодисменты. Я понял, что это аплодируют не нам, а появившемуся в зале Леониду Ильичу Брежневу.

– Занавес, – скомандовал я и вышел вперёд на авансцену.

Брежнев только появился из левого входа в зал и, заметив, что занавес открылся и я стою на сцене, направился в мою сторону. Народ, собравшийся в зале, с открытыми ртами наблюдал эту неожиданную и фантастическую для них сцену. Чтобы сам Генеральный секретарь ЦК КПСС приехал к кому-либо на концерт, было равносильно тому, что ты уже, считай, получил высшую государственную награду. Я пошёл к нему на встречу и поздоровался первым.

– Здравствуйте, Леонид Ильич, – сказал я и пожал протянутую мне руку.

– Здравствуй, Андрей, – ответил на моё приветствие Генсек. – Приглашал меня на концерт? Вот я и решил заехать, благо Кремль рядом. Не прогонишь?

– Что вы, я очень рад вас видеть. Для меня и моей группы это большая честь.

– Ну и отлично. Я тебе позавчера говорил про Ленинскую премию в области музыки? Вот решил своё обещание выполнить.

Секретарь, который стоял рядом, достал из папки и передал Леониду Ильичу диплом, золотую нагрудную медаль в небольшом футляре с крышкой темно-бардового цвета и денежную премию.

– Теперь ты стал лауреатом Ленинской премии. Хотя мы её вручаем каждый год 22 апреля, но для тебя, как и многих других достойных людей, мы сделали исключение. Это тебе за музыку, а вот то, что ты просил неделю назад.

И он мне протянул красиво оформленную книгу в необычном подарочном футляре. Я сразу догадался, о чем идёт речь. Это были «Малая земля» и «Возрождение», изданные одной книгой. Какой-то спецвыпуск для членов ЦК. Но так как я тоже являлся членом ЦК, только ВЛКСМ, то может и мне было положено такое издание.