Текст книги "Остров Дохлого дракона. Часть третья (СИ)"

Автор книги: Андрей Шопперт

Андрей Шопперт
Остров Дохлого дракона
Часть третья
Чёрная башня

Глава 1

 
Душно в кузнице угрюмой,
И тяжёл несносный жар,
А от визга и от шума
В голове стоит угар.
 
 
К наковальне наклоняясь
Машут руки кузнеца,
Сетью красной рассыпаясь
Вьются искры у лица.
 
 
Взор отважный и суровый
Блещет радугой огней,
Словно взмах орла готовый
Унестись за даль морей.
 
 
Куй кузнец, рази ударом,
Пусть с лица струится пот.
Зажигай сердца пожаром,
Прочь от горя и невзгод.
 
 
Закали свои порывы,
Преврати порывы в сталь,
И лети мечтой красивой
Ты в заоблачную даль.
 
 
Там вдали, за чёрной тучей,
За порогом хмурых дней,
Реет солнца блеск могучий
Над равнинами полей.
 
 
Взвейся к солнцу с новой силой
Загорись в его лучах,
Прочь от робости постылой,
Сбрось скорей ненужный страх.
 

Это был гимн гномов. Старый гимн, ещё с тех времён, когда гномы жили в горах и основным их занятием были горное дело, да кузнечное ремесло. С тех пор утекло много воды. Гномы расселились на равнинах, овладели мореходством, стали теснить троллей в степях и гоблинов на море. Гномы строили дома и корабли. И дома становились всё красивее, а корабли всё быстроходнее и надёжнее. На смену вёслам пришёл парус. На место прямого паруса пришёл косой. Благодаря захваченным у гоблинов чертежам гному Ивашке и его друзьям эльфу Золту Вейрину и жёлтому баньши Хулкуру удалось построить великолепный бриг, способный выдержать любое плавание. На нём вместе со своей семьёй и друзьями Ивашка устремился на поиски разбросанных по миру серебряных пластинок с загадочными письменами, страничек из дневника или завещания Херне – бога Херне, что хотел научить сначала людей, а потом их далёких потомков эльфов и баньшей магии. Драконы и боги, свирепые гоблины и тролли встают на пути отважного гнома и его друзей. И преодолеть все эти препятствия им помогает преданная дружба, смелость и … магия. Одна за одной оказываются в руках наших героев серебряные таблички, которые имеют два свойства. Первое – это помогать их обладателю находить остальные таблички, так сказать – притягиваются друг к другу. И второе – обрушивать, притягивать на голову своего хозяина несчастья и испытания. Всего по свету разбросано тринадцать серебряных пластинок, двенадцать с текстом и одна с ключом к зашифрованному тексту. Пока Ивашке удалось собрать одиннадцать пластинок, в том числе и пластинку с ключом. Эта последняя досталась ему после жестокой схватки с богом разрушения Ураниусом. И выстоять в единоборстве с богом Ивашке помогли эльф Золт Вейрин и Великий маг древности Астадамус, вселившийся на время в голову Ивашке, пока не подберёт себе подходящее тело. После этого приключения Ивашка с друзьями на своём великолепном бриге «Херне» отправился выручать из плена у гоблинов гномов и жёлтых баньши. Ему удаётся освободить несколько десятков рабов в обмен на пленных гоблинов. Однако в этой битве был тяжело ранен Толстун, давний соратник Ивашки, Ему отрубили кисть правой руки. Выжил Толстун только благодаря волшебным талисманам.

«Херне» шёл на север. Ветер снова был встречным, шли галсами. Чуть что на месте не топтались. Плыли неделю, а когда Ивашка прокладывал на карте пройденный маршрут, то получалось, что толком и не плыли никуда. А надо было спешить. Ведь на борту были жёлтые баньши. А им по зарез нужны были деревья. Да ещё не любые, а только клён или ясень. А тут к берегу нельзя пристать ни в какую. Рифы не дают. Настоящая стена из мелких островков скальных и острых рифов, так и ждущих, чтобы вцепиться в днище корабля и растерзать его в клочья. Картина в общем безрадостная была. Да ещё Толстуна после ранения словно подменили. Выздоровел, правда. Но замкнулся, ни с кем разговаривать не хотел. И не ел почти ничего. Высох и почернел весь. Ивашка на друга спокойно смотреть не мог. Как, впрочем, и на баньшей. Они тихо угасали в каютах, которые им выделили. Если бы они хотя бы здоровы были, то, может быть, и продержались бы на фруктах, а так, всё больше избитые, истощённые. В чём только душа держится. Гномы, когда их увидели, а особенно, когда увидели в каком состоянии поднялись на борт «Херне» гномы, прямо закипели все – поворачивай назад, и давайте разрушим этот город и все корабли перетопим. Будут знать, как издеваться над гномами. Ивашка еле успокоил экипаж, пришлось кое на кого даже прикрикнуть.

И вот теперь корабль как черепаха карабкался вверх по карте. А до земли, где живут баньши ещё плыть и плыть. Ивашка бегал по палубе в бессильной злобе, не зная, что и предпринять, когда в голове его раздался голос Астадамуса:

– Всё-таки вы, гномы, немножко туповаты, или ты один такой, – маг замолчал, очевидно, ожидая реакции капитана, но Ивашка уже привык к квартиранту и к его неожиданным появлениям и насмешкам.

– Хочешь предложить наколдовать попутный ветер? – хмыкнул гном.

– Вот ведь! А я думал, что ты не догадаешься, – и Ивашка с ужасом сообразил, что Астадамус это сказал серьёзно.

– И что, ты сможешь развернуть ветер? – шёпотом даже в мыслях произнёс поражённый гном.

– С твоей помощью и с помощью твоего эльфа, думаю, получится. Заклинание, конечно, солидное и энергии потребуется много. Но вы двое с вашими талисманами, да еще, быть может, помощь остальных эльфов, они ведь всё-таки маги, и мы сможем совладать с этим ветром.

– Хорошо бы было, а то половина баньшей не доберутся до леса живыми, – вздохнул шкипер.

– Давай к делу, – загорелся Астадамус, – собирай всех эльфов. Возьмитесь все за руки, и пусть каждый возьмёт в руку талисман, – древний маг ещё не успел договорить, а Ивашка уже сорвался с места и чуть не бегом, на удивление всей команде, заспешил в каюту, где разместился Золт Вейрин. По дороге он понял, что разговор будет серьёзным и придётся объяснять эльфу, откуда он знает это заклинание, и откуда он знает, что потребуется столько энергии.

Эльфы завтракали. И завтрак их как обычно составлял хлеб и пара яблок, стакан травяного чая. Ивашка в который раз поймал себя на мысли, что если бы он так питался, то давно бы ноги протянул. Без мяса он есть не мог. Не наедался.

– Приятного аппетита, – приветствовал он четверых эльфов, – когда поедите, выйдите на палубу, пожалуйста. Я тут одно небольшое колдовство намереваюсь провернуть.

Долго ждать не пришлось. Буквально через пару минут все эльфы уже были на палубе. Ивашка еле успел сходить за «жезлом Земли». «Огни Агавы» он всегда носил с собой в кармашке.

– Что ж, рассказывай, что за колдовство в открытом море. Уж не погоду ли ты решил изменить? – подошёл к нему Золт.

– С тобой и не интересно даже, – замахал на него руками Ивашка, – я на самом деле хочу изменить направление ветра, чтобы быстрее добраться до деревни баньши, а то они поумирают дорогой.

– Хочешь, я угадаю и следующие твои слова, – хитро улыбнулся маг, – ты сейчас скажешь, что знаешь, это заклинание по тому, что оно тебе приснилось у костра на острове с крестом, но вот объясни мне, откуда ты знаешь, что для этого заклинания потребуется колоссальное количество энергии. Хорошо, что все наши талисманы заряжены. Да, и то, хватит ли? – Ивашка развёл руками, крыть было нечем.

– Энергии на самом деле потребуется много, но если мы впятером возьмёмся за руки, и будем держать все талисманы, то должно получиться.

Эльф только головой покачал, но перевёл своим соотечественникам слова Ивашки и первым протянул ему руки. Гном раздал эльфам талисманы, и все пятеро они взялись за руки, образовав круг. Астадамус стал читать заклинание, а Ивашка, вспотев от напряжения, старался не сбиться и повторить всё слово в слово. Заклинание кончилось на непонятной ноте, а Ивашка стоял и чувствовал, как сквозь него проходят волны энергии и изливаются в пространство. Но вот и последние крохи энергии исчезли. Гном себя чувствовал, как будто его выжали как тряпку. Голова кружилась. Весь мир кружился вокруг. Его подхватили под руки, прислонили спиной к мачте. А ветер, будь он проклят, как дул с севера, так и дует. Шкипер уже было, хотел обрушиться с бранью на Астадамуса. Но нет. Ветер начал стихать. Всё слабее и слабее. Скоро наступил полный штиль. А потом появилось первое дуновение тёплого южного ветерка. Всё сильнее и сильнее. Прямо до свиста в ушах.

– Перестарались! – заорал у него в голове Астадамус.

Ивашка и сам видел по тому, как ведёт себя корабль. «Идиот», – ругал он себя. Не удосужился сначала паруса спустить. Парусник сильнейший южный ветер разворачивал и заваливал на бок.

– Все к парусам! Снимать все прямые паруса. Ставить бом брамсели и остальные штормовые.

А тут ещё неудача, сам ведь всю команду удалил с палубы. Даже некому добежать, позвать всю команду наверх. Ну, тут с Ивашки всю усталость как рукой сняло. Сам бросился выгонять гномов на палубу и первым хватался за канаты, не забыл ещё свои матросские навыки. А поднявшиеся огромные волны перекатывали через палубу. Если бы это был не «Херне», а любой другой корабль, то Ивашка бы и гроша ломанного не дал за него после такой трёпки. Но «Херне», сделанный из очень лёгкой и прочной древесины, держался стойко. Волны и ветер не смогли его даже на бок положить. Он всё равно оставался на плаву с гордо поднятыми мачтами.

Гномы боролись за своё судно с остервенением, не жалея себя. Знали, что иначе потонут. Пропадут в пучине. Работали слаженно и быстро. Даже Толстун вышел из своего столбняка и хоть одной рукой, а тянул изо всех сил на себя канаты. Даже стал покрикивать на матросов, чего давно уже не было. Шкипер обрадовался, хоть одно полезное дело, а сделало это колдовство – Толстуна растормошило.

Наконец установили штормовые паруса и корабль, поймав ветер, рванулся вслед за бурей, чуть ли не перескакивая с одного гребня волны на другой. Ивашка проверил, как ведут себя мачты и как судно слушается руля, ведь «Херне» ещё ни разу не попадал в такой сильный шторм. Судно держало удары судьбы великолепно, и чтобы не терять с таким трудом доставшийся ветер, Ивашка решил увеличить парусность. Теперь бриг в прямом смысле летел над волной, делая не меньше пятнадцати узлов. Мачты поскрипывали, но держали, не гнулись, не трещали. Шкипер, вымотанный колдовством и борьбой за жизнь корабля, сдал вахту Сержу и буквально рухнул, еле добравшись до каюты.

Утром его Натали еле добудилась. Всё тело ныло, как и всегда после большой потери энергии из-за сеанса магии. Ивашка поел наспех и выглянул на палубу. Ветер дул на север. Уже не штормовой, выдохся немного, но всё-таки приличный. Серж поднял все паруса, и скорость не упала, а может, даже и выросла немного. Небо было совершенно ясным, что редкость при таком сильном ветре. Ну, дак и ветер не простой, магией вызванный. Ивашка зашёл проведать эльфов, те только что встали и готовились к своему вегетарианскому завтраку.

– Скоро приплывём? – сразу спросил его Золт.

– Точно не знаю, но если скорость не уменьшится, то завтра к утру доберёмся до баньшей. В обед точно определю наше местонахождение, скорость замерю, а то ещё пронесёмся мимо.

Затем Ивашка нашёл Толстуна. Вчерашний порыв прошел, и боцман снова помрачнел, в себе замкнулся. Ивашка задал ему пару вопросов, чтобы отвлечь от невесёлых дум, но Толстун только головой кивал, мол «да» или «нет». С тем и оставил его шкипер. Потом он отправился к жёлтым баньши, но, увидев их измождённые лица и боль в глазах, сразу покинул их. Вышел на палубу, подставив лицо первым солнечным лучам, ещё не обжигающим, а ласковым, тёплым.

– Греешься, – хмыкнул у него в голове Астадамус.

– Греюсь, – вздрогнул от неожиданности Ивашка.

Он всё ни как не мог привыкнуть к тому, что в его голове поселился чужой.

– Может, займёмся учёбой. Я думаю, что ты уже оправился после битвы с гоблинами и изменением направления ветра. Учти, что чем быстрее ты наберёшься опыта, чем лучше овладеешь магией, тем быстрее я с тобой расстанусь.

– Да, до обеда у меня есть время. Слушай, а есть такая магия, при помощи которой можно вернуть руку, новую вырастить? – Ивашка, конечно, в первую очередь Толстун со своей отрубленной рукой волновал.

– Есть. Но ею я владею не очень хорошо и без книг твоему другу помочь не смогу. Зато могу дать совет. Мы плывём к жёлтым баньши. Их маги должны уметь такие вещи.

Ивашка усмехнулся.

– В чём дело?

– Дело в том, что самый и, кстати, единственный их маг – мой друг Хулкур, а он только что и знает, что два заклинания.

– А что случилось с их настоящими колдунами?

– Погибли все в битвах с драконами и гоблинами.

– Ладно, приплывем, посмотрим, что можно будет сделать для Толстуна. Может у них есть древние книги. Эх, мне бы попасть в мою Чёрную башню. Там в тайнике у меня хранятся чудесные манускрипты, – размечтался вдруг маг древности, по своим древностям соскучившись.

– Чёрная башня сейчас на территории троллей, – охладил его порыв гном.

– Хм, троллей. Ладно, пойдём в укромное местечко, я обучу тебя там нескольким заклинаниям.

Они прозанимались до обеда. В полдень Ивашка определили местонахождение судна. Ветер по прежнему был попутным и «Херне» нёсся по морю как стрела, поглощая милю за милей. Шкипер пометил место на карте и даже сам не поверил, хотел выйти на палубу и произвести замеры ещё раз, но потом остановил себя. Ивашка привык себе доверять. До куста, что вырастил Хулкур, оставалось всего с десяток миль. При такой скорости судно на месте будет через час. Капитан поспешил на палубу, пора было ложиться на новый курс, на запад. Да и к высадке пора готовиться, проверить шлюпки. Ещё нужно дать баньшам время собраться, привести себя в порядок. Нужно так же отобрать гномов, которые первыми сойдут на берег. Дел, в общем, оказалось невпроворот. Еле успел всех оббегать и отдать команды. Ивашка даже вздрогнул, когда вахтенный закричал:

– Земля на горизонте, прямо по курсу!

Всё-таки немного промахнулись. Куста не было видно. Но по знакомому ориентиру, огромному дереву на много возвышающимся над остальными, Ивашка легко наметил курс. Проплыли ещё милю на север и вот он куст посреди моря – всё, что осталось от гоблинской лодки. Не мешкая, спустили шлюпки и опустили в них еле живых жёлтых баньши. Хорошо ещё, что всех живыми довезли. Могло быть гораздо хуже, если бы не помог Астадамус со своей магией погоды.

– Поплывёшь, Толстун, Хулкура проведать? – спросил капитан у стоящего на носу «Херне» боцмана.

– Поеду, – коротко бросил гном и полез в лодку.

На «Херне» было всего четыре шлюпки, и каждая оказалась переполненной. Ещё бы – двадцать четыре жёлтых баньши, четверо эльфов, матросы-гребцы, Ивашка с Натали и детьми, Толстун. Решили свозить к баньши и освобождённых из плена гномов, так сказать, подлечить. Так что народу уйма набралась – на корабле толком никто не остался. За сборами время пролетело быстро, и пока ещё до берега добрались, солнце уже спряталось за деревья. Вечер наступал. Первым делом вынесли из лодок и отнесли к клёнам едва живых жёлтых баньши. Ивашка сразу отметил, что весь лес буквально напичкан великанами клёнами, значит Хулкур не сидит без дела, а выращивает вокруг посёлка всё новые и новые деревья, следуя любимой гномами поговорке – «Запас карман не тянет».

Едва с ними управились и баньши стали один за одним исчезать, втягиваясь в деревья, как появились и дозорные племени. А только обменялись с ними приветствиями, как прибежал Хулкур с королём. Устроили, можно сказать, торжественную встречу. Ивашка тут же рассказал вкратце Сулкуру, что они привезли с собой двадцать четыре освобождённых баньши и те уже сидят в деревьях, восстанавливают силы. Сулкур от имени всего своего народа поблагодарил гнома.

Глава 2

Многие баньши остались на берегу, ждать, когда появятся вновь обретённые родичи, а Хулкур с королём повели гномов и эльфов на поляну к маточному дереву. Прошло-то всего вроде около месяца, как они почти в том же составе, отмечали установление дружеских отношений между гномами и баньши. И вот уже первые результаты.

Хулкур сильно огорчился, когда узнал, чем заплатил боцман за освобождение рабов.

– Эх, меня не было с вами, – только и повторял он.

Потом он исчез на некоторое время и вернулся со своим осколком «жезла Земли», протянул гному.

– Держи, восстанови силы, подлечись.

– Да, есть у меня, вяло откликнулся Толстун, всё ещё переживающий из-за своей неполноценности и показал Хулкуру такой же камень.

– Вот и хорошо, будет два, – насильно вложил ему в руку свой осколок Хулкур, а потом весь вечер сидел какой-то задумчивый. Ивашка этому значения не придал, хотя и заметил. Ну, мало ли, переживает из-за друга.

Праздник меж тем продолжался, баньши угощали гостей ягодами и фруктами, собранными в лесу, даже разрешили развести костёр невдалеке от поляны с маточным деревом. Всем племенем собирали для него сухие веточки по лесу. Вскоре начали подтягиваться и освобождённые баньши. Ивашка и Золт для короля и Хулкура теперь уже подробно рассказали о своём приключении. О том, как добыли две пластинки, как справились с Ураниусом и как погибли капитан Линь и «дракончик». Потом дошло дело и до сражений с гоблинами. Хулкур всё вздыхал, что не принял участия в этом бою. Уж он бы не допустил, чтобы Толстуну пол руки оттяпали и всего изрезали.

Матросы меж тем разбили лагерь, установили палатки. Ночь была тёплая. Ветер, помогавший гномам, совсем успокоился, и в лесу установилась волшебная тишина, даже листочки не шевелились. Праздник и разговоры закончились далеко за полночь. И только все улеглись спать, а Ивашка, уснувшим последним, казалось, и глаза, то не успел толком закрыть, как его разбудил Хулкур.

– Что случилось? – встревожился спросонья шкипер.

– Нужно обсудить одно дело, – загадочно улыбнулся молодой колдун.

– А позже нельзя? – Ивашка так спать хотел.

– Когда узнаешь, в чем дело, с тебя сон как рукой снимет, – пообещал ему Хулкур.

– Так говори, а то я сейчас снова усну.

– Пойдём, сначала разбудим эльфа, – предложил баньши.

– Ещё и Золта. Ну, значит, ты на самом деле что-то серьёзное затеял, – покачал головой Ивашка, – надеюсь не очередное нападение на гоблинов. Как я их не люблю, но думаю, пока надо остановиться.

– Гоблины здесь не при чём. Дело в магии. Хочу посоветоваться с вами об одном заклинании, вернее, об его применении, – по дороге к палатке эльфов объяснил Ивашке Хулкур.

Золт, когда узнал, что разговор предстоит о новом заклинании, мигом выскочил из палатки и присоединился к ним. Какой тут сон, если можно пополнить свои знания магии.

– Ну, рассказывай, – поторопил баньши эльф, когда они добрались до клёна колдуна.

– У меня есть книга заклинаний, – начал он, показав пальцем наверх, на своё дупло, – она досталась мне от дяди, а тому от его отца. Она очень древняя. Раньше я знал из неё только несколько заклинаний. А после вашего отъезда я всерьёз занялся магией. И нашёл там массу интересных вещей, и нужных, и, на первый взгляд, абсолютно не нужных, – он оглядел гордым взглядом (за себя или за дядюшкину книгу) друзей и продолжал, – так вот, среди этих заклинаний есть одно, которое я один раз прочёл и сразу же забыл, думал оно мне никогда не понадобится. Но тут вдруг появился Толстун со своей искалеченной рукой и я вспомнил об этом заклинании, потому что оно так и называется: «Восстановление утраченных частей тела», – Хулкур снова победно обвёл взглядом друзей. – Ну, как!

– Это на самом деле было бы замечательно, – сразу загорелся Ивашка, – а то Толстун на себя стал не похож. Ходит, молчит. Ни разу не улыбнулся с тех пор, как выздоровел.

– И что же тебе мешает вылечить Толстуна? Мы тебе, зачем нужны? – полюбопытствовал тоже обрадованный эльф.

– В толковании к заклинанию сказано, что нужно очень много энергии и чтобы рана была не зажившая, – высказал свои опасения Хулкур.

– Да – а – а! – почесал затылок Ивашка.

– Ну, с энергией, я думаю, проще, – махнул рукой Золт, – мы, если все вместе соберёмся, да из всех талисманов энергию вычерпаем, то всё гоблинское королевство в пепел превратим, так что на одну руку хватит, – он вздохнул, – а вот со свежей раной. Это надо с самим Толстуном поговорить, – решил эльф.

– В смысле, это ему ещё кусок руки отрубить, что ли? – удивился Ивашка.

– А ты разве знаешь, другой способ, как сделать «свежую рану»? – резонно заметил Золт Вейрин.

– Да – а – а! – опять протянул Ивашка. – Слушай, Хулкур, а ты уверен, что заклинание сработает? А то мы Толстуну отрежем ещё пол руки, а твоё заклинание не получится. Что тогда?

– Я его, конечно, не пробовал, – развёл руками баньши. – Может, на ком нибудь сначала испытать?

И тут в разговор вмешался Астадамус. Он зашептал Ивашке:

– Скажи, пусть принесёт книгу, я хочу посмотреть на это заклинание.

– Хулкур, принеси книгу, хоть взглянем на это заклинание, прежде чем руки рубить, – передал пожелание древнего мага Ивашка.

Хулкур согласно кивнул и полез на дерево, быстро, как кошка или белка. Пара минут и он уже снова был на земле с толстой книгой под мышкой. Ивашка бережно принял у баньши книгу, и тот помог гному открыть на нужной странице, любовно перебирая пожелтевшие от времени листы.

– Это бумага древних. Наша бумага, – подсказал Ивашке Астадамус.

– Вот это заклинание, – показал на непонятные чёрточки и крючочки Хулкур.

– Отдай ему книгу, пусть прочитает, – после короткого рассматривания книги сказал Ивашке квартирант.

– Прочитай заклинание, – попросил друга гном.

Хулкур осторожно принял книгу и стал нараспев произносить птичьи слова жёлтых баньши. Заклинание оказалось довольно длинным, Ивашке даже надоело его слушать, и в то же время он чувствовал, с каким напряжённым вниманием впитывает каждое слово Астадамус.

– И как? – поинтересовался у Ивашки эльф, когда Хулкур, наконец, закончил читать.

– Ну, что? – в свою очередь спросил Ивашка у квартиранта.

– Оно должно сработать, – немедленно откликнулся древний маг.

– Нужно идти за Толстуном, – решился шкипер.

– Нужно идти! – повторил как эхо Золт Вейрин. – Вот только, кто будет рубить руку ему, – и эльф покачал головой.

Толстун не спал. Сидел рядом со свей палаткой, и смотрел, как муравьишка тащит куда-то в одному ему известном направлении огромную соломинку. По сравнении с ним, конечно, огромную. Муравей был настойчив и хоть с трудом, но продвигал свою ношу.

– Толстун, – начал Ивашка, когда они полюбовались трудовым подвигом букашки, – тут Хулкур нашёл одно заклинание, оно может восстановить тебе руку.

– Хулкур? – Толстун вышел из транса, в котором опять пребывал.

– Там есть одно «но», – продолжал шкипер, – это заклинание срабатывает только на свежей ране.

– А, – разочарованно протянул Толстун, и хотел, опять было сесть, но тут до него дошло. – Когда? – коротко спросил он и вытащил из-за пояса кинжал.

– Я думаю, нам всем нужно подготовиться, – остановил его руку Золт Вейрин, – тебе к боли, нам к заклинанию.

– Я готов, – безапелляционно заявил боцман и Ивашка узнал в нём прежнего Толстуна.

– А ты сможешь сам себе это сделать, – поморщился Хулкур.

– Я сказал, что готов. Давайте учите своё заклинание.

– Хорошо, давайте так, – решился Ивашка, – действуем в том же составе и точно так же, как при перемене ветра и плюс ещё Хулкур. Всем поесть и приготовиться. Хулкур тебе тоже залезть в дерево нужно. Кто его знает, что значит – «Нужно много энергии». Лучше перебрать, чем недобрать.

На этом разошлись. Эльф пошёл будить своих. Ивашка – завтракать и за талисманами. Толстун – точить клинок. Хулкур – зубрить заклинание.

Ивашка только успел позавтракать, как к нему в палатку ввалился Толстун.

– Я не могу больше ждать. Давайте начинать, – вот это уже на самом деле прежний Толстун.

Ивашка взял «огни Агавы» и жезл из клыков дрона. У боцмана были оба осколка «жезла Земли». Эльф принёс «Пламенеющее Око».

– Нужно отойти подальше в лес, – решил Хулкур, пришедший со своей книгой.

В лесу нашли укромную поляну и встали в круг. В центре был Толстун и Хулкур. На поляне был большой заросший мохом валун. На него боцман и положил свою руку.

– А что, можно сначала, начать читать заклинание, а потом обрезать руку, или сначала нужно, чтобы была отрезана рука, – поинтересовался совершенно спокойно Толстун.

– Сначала рана, – твёрдо заявил Хулкур.

– Ну, так приготовьтесь, – и боцман занёс руку с кинжалом.

Каждому из присутствующих достался один из талисманов. Эльфы получили по одному из «огней Агавы» и один зелёный камень. У Ивашки был так же кусочек «жезла Земли». Золт держал своё «око».

– Я готов, – сказал, тяжело вздохнув Хулкур.

Толстун размахнулся и, что было силы, рубанул кинжалом по руке. Кровь так и хлынула. Хулкур стал читать своё заклинание на птичьем языке. Все остальные сосредоточились на передаче ему энергии от талисманов. Вот только кровь уж больно сильно бежала из отрезанной руки. Но Толстун не проронил ни звука. Только со всей силы сжал зубы и здоровой рукой старался пережать вену, чтобы кровь не вытекла вся раньше, чем жёлтый баньши закончит читать заклинание. Хулкур закрыл глаза, чтобы не видеть истекающего кровью гнома и продолжал читать нараспев, теперь уже наизусть, а не по книге.

И тут Ивашка почувствовал, как из него хлынула энергия. Это заклинание сработала, наконец. Шкипер во все глаза уставился на руку своего друга. И всё-таки пропустил момент, когда вместо сочащегося кровью обрубка у Толстуна появилась вторая кисть.

Сработало!!!.

Энергии потребовалось гораздо меньше, чем набрали. Зря только паниковали, пары осколков «жезла Земли» вполне хватило бы, чтобы Толстуну руку нарастить.

Толстун с минуту ещё сидел перед камнем, глядя на свежую розовую кожицу своей новой ладони. А потом как подпрыгнет, да как заорёт на весь лес. Со всех сторон стали сбегаться на поляну гномы и баньши узнать, что же тут случилось. И когда им объяснили, что Хулкур вырастил Толстуну новую руку, то многие присоединились к орущему Толстуну. И победный крик долго повергал в изумление лесных птиц и зверьков. Боцман, чтобы испытать свою кисть в действии, хватался ею за что попало. Рука действовала безотказно. Как родная.

По этому поводу прямо с утра устроили праздник. Баньши носились вокруг своего великого колдуна Хулкура, который теперь ещё и умеет лечить отрубленные руки и ноги. Если бы сейчас кто нибудь, спросил у любого из жёлтых баньши, сможет ли их колдун прирастить назад отрубленную голову, и то бы без рассуждений закивали этими самыми головами. А многие, наверное, даже согласились принять участие в таком эксперименте и подставили бы свои шеи под меч. К счастью никому не пришло в голову такой опыт провести. В этом празднике не приняли участия только двое: Ивашка и Астадамус. Когда боцман вернул себе руку, и вокруг началось веселье, Астадамус вдруг попросил Ивашку взять у Хулкура его книгу заклинаний и уединиться в палатку. У Хулкура просьба Ивашки, никаких сомнений не вызвала. Он только попросил обращаться с ней бережнее и тут же исчез окружённый толпой почитателей.

– Ты что-то задумал? – спросил Ивашка у квартиранта.

– Есть одна надежда, так сказать, – уклончиво ответил древний маг, – открой это заклинание и посмотри, что там есть до и после него.

– Что конкретно-то искать, – всё-таки спросил ещё раз Ивашка.

– Сам не знаю. Просто читай мне заголовки.

Ивашка так и сделал, положил себе на колени древнюю книгу, открыл на том месте, где только что читал Хулкур и отлистал штук пять пожелтевших хрупких страниц назад, и начал читать названия заклинаний. Надо сказать, что это были очень даже необычные заклинания. Мгновенное залечивание ран, восстановление утраченных конечностей, восстановление памяти, создание гомункулусов, создание животных по памяти.

– Стоп, – вдруг скомандовал Астадамус, – ты не находишь, что это лучший выход из положения.

– Не понял, – честно признался шкипер, почесав затылок.

– Тебе разве не хочется остаться одному в своей голове, – захихикал древний маг.

– Конечно, хочется. Правда, если бы не твои знания, нам иногда пришлось бы туго. Так что расставаться с тобой, будет, немного жаль, – смутился Ивашка.

– А кто собирается с тобой расставаться, – тут же обнадёжил его маг, – пока ты не найдёшь оставшиеся две пластины и мы не сможем перевести весь дневник Херне, тебе от меня избавиться не удастся. Я совсем о другом. Прочитай ещё раз название последнего заклинания.

– Ну, «создание животных по памяти», – всё ещё не понимая, куда клонит Астадамус, прочитал Ивашка.

– Чувствую, не понял. Слушай. Я представляю себе человека, скажем, себя молодого, а Хулкур произносит заклинание. Но мозг этого созданного существа будет чистым. И я туда перенесусь с твоей помощью.

Ивашка ошарашено молчал. Это было самое удивительное из того, с чем ему приходилось сталкиваться в последнее время. Даже победа над богом Ураниусом казалась не столь грандиозной, как создание живого существа и затем пересадка туда Астадамуса.

– А здесь нет ни чего опасного? Ты не можешь погибнуть при этом.

– Да, я уже погиб тысячи лет назад. Если что пойдёт не так, умертвим это создание и всё. Будем думать о других возможностях, – «успокоил» Ивашку древний маг.

– Надо хоть прочитать, что там нужно для этого заклинания, – решился в душе на это дело шкипер.

– Заклинание можно читать только в полнолуние. Сам маг, произносящий заклинание, должен стоять в магическом круге с вписанной внутрь пентаграммой.

– Ну, это всё ерунда, – прокомментировал Астадамус.

Ивашка продолжал:

– Предварительно должен быть вылеплен макет того животного или существа (хотя бы приблизительный) из теста.

– Это тоже плёвое дело, – опять вмешался древний маг, – вылепить гнома или там эльфа и вся проблема.

– После произнесения первой части заклинания надо подождать три тройки ударов сердца и посыпать вылепленное животное заранее приготовленным порошком, – Ивашка теперь прервал себя сам, – вот ведь невезуха. Опять эти три тройки.

– А что такое? – не понял квартирант.

– А то, что мы уже один раз из-за этих троек целый месяц впустую копали землю. Эти баньши они как-то не так считают, – и Ивашка коротко поведал Астадамусу о том, как они копали клад на острове «Дохлого Дракона».

– Эту проблему с тройками тоже решим, – отмахнулся (если бы было чем) Астадамус, – спросим у Хулкура. Уж он-то по-ихнему, надеюсь, считать умеет. Лучше прочитай, что там за порошок.

– Так, порошок. Скорлупа драконьих яиц, ну, это есть. Сушёный цвет папоротника. Ага! Что-то я об этом слышал, – задумался Ивашка.

– Растёт на могилах, цветёт раз в год, – начал квартирант.

– Точно, точно. Вспомнил. Это же «дракончик» рассказывал. И, по-моему, где-то сейчас это и должно произойти.

– Нет, – успокоил его Астадамус, – у нас ещё около месяца. Так что, пока нужно просто найти кладбище.

– Я знаю, где достал цвет папоротника «дракончик». Думаю, за месяц доберёмся, – прикинул Ивашка.