Текст книги "Колхозное строительство 6 (СИ)"

Автор книги: Андрей Шопперт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Найдите управляющих. И филиалы будем здесь строить.

– Хм. Хорошо. Я согласен – нужно будет, конечно, обсудить с моими партнёрами, но думаю, что перспективы их вдохновят. Постойте-ка! Тут мысль у меня замечательная родилась. Есть фирма одна, компаньон мой. Ну да вы в курсе. Одним словом, один из автозаводов концерна Kaiser Motors выпускает сейчас модернизированные «Виллисы» под маркой «Джип». Поговаривают, что они ищут покупателя – ну, или, как это сказать, они хотят от этого производства избавиться. Предложили купить его компании AMC. Те раздумывают. Потом торговаться начнут. Я думаю, что сейчас смогу перекупить это производство у них. В СССР нужны «Джипы»? Конструкция, конечно, старенькая, и машина не шикарная, но у вас ведь не очень хорошие дороги пока. Уж извините старика, но я вот пока по этой столице вашей даже ехал – чуть душу не вытрясло.

Нет, этого дядечку не нелёгкая принесла. Его сам чёрт в подарок приволок, в мешке, перевязанном праздничной ленточкой. Вона чего можно замутить! Ох, чего только чёрт потом к оплате предъявит?..

– И как это будет выглядеть?

– Нужны корпуса, рабочие. Лучше присоединить это производство к какому-нибудь действующему заводу подходящего профиля.

– Даже знаю, к какому. Павлодарский тракторный. Его только что запустили, есть куча места для расширения. Денег на перенос и строительство корпусов найдём. Не каждый год автозаводы купить предлагают! А санкции?

– Ерунда. Продажа концерну «Бик». Франция, конечно, не самая сейчас популярная страна в Америке – но санкций всё-таки нет. А Бик продаст потом Румынии или Албании. Те тоже не под санкциями. Ну, а те якобы продадут вам – металлом. Тут даже плюс есть. У Кайзеров с «Рено» есть совместное предприятие в Аргентине. Моя компания туда кое-что поставляет. Они там тоже эти «виллисы» производят – так что первым покупателем может выступить как раз «Рено», если Бик с ними договорится. Тогда эту сделку даже отслеживать не будут – репутация.

– Как хорошо, что вы в гости зашли.

– А знаете, господин… товарищ Тишкофф, а ведь Кайзер собирается совсем уходить из автопрома. У вас как с деньгами?

Интермеццо 8

– Почему инопланетяне все ещё не связались с нами!?

– Видимо, ждут, когда наша цивилизация будет более развита.

– То есть растворяющейся втулки от туалетной бумаги им недостаточно!?

– Вика! Маша!!! Да что ж это такое!!! Вы что – с ума сошли?! – Пётр Миронович аж зубами заскрежетал.

– Ну, думали, так лучше… И мама Лия сильно перепугалась.

– Не, это просто какая-то несусветная глупость. Весь КГБ, всю милицию – да даже ГРУ бы на ноги подняли. Нашли бы мерзавцев! Раскатали в тонкий блин.

– Снайперы…

– Вика, твою дивизию! Какие снайперы?! На испуг брали.

– А Кунаев? А Суслов?

– Железный довод. Что-то в этом мире пошло не так. И это – скорее всего, из-за нас с тобой. Только тут что-то не чисто. Так спецслужбы не работают. Как-то по-дилетантски. Игры в песочнице.

– А где Кубрик-то? Чего ты опять, папа Петя, затеял? Это «Лунная Афера»? – надо сбить накал у Тишкова.

– Ох. Ладно. Нужно успокоиться и подумать. Кубрик на Байконуре кино снимает. Ха! Понятно. Туда и муха не проскочит. Один из самых секретных объектов в СССР – потому они его и потеряли. Это его точно НАСА ищет. Непонятно только, чьими руками. Точно не ЦРУ. Кто?

– То есть, это правда? Американцы не летали на Луну? – Вика, конечно, эту версию слышала – несколько раз натыкалась в интернете, даже читала статьи и просматривала видео – но поверить, что СССР и США вместе затеяли такой подлог… Нет. Это очень сложно. И поверить в это – ещё сложней.

– А вот хочется в это верить. Зачем-то ведь ищут его! Даже узнали, что он сейчас на меня работает – а ведь я шифровался, как только мог. Тоже ведь дилетант. Но к Брежневу боялся обращаться. Вдруг у него уже есть договорённость с пиндосами? Первый полёт вокруг Луны – он ведь уже через несколько дней. Я точно не помню – кажется, в декабре. В конце. Подробностей не осталось в памяти, кроме одной: среди троицы, что облетит Луну на «Аполлоне-8», будет астронавт с фамилией Борман. Родственник, наверное? Сынок. Шучу.

– И что теперь будет?

– Ну, скорее всего, эти партнёры с дорожки кривой не свернут. Есть и без Кубрика режиссёры. Вот только Брежнева нет. Я с Шелепиным предварительно говорил. Это не Брежнев. Если «Лунная Афера» – это действительно афера, то в этот раз им в сто раз сложнее будет.

– А с мамой Лией что?

– А с Лией и Юрой мы поступим круто.

– Как?

– Много знаешь – плохо спишь.

– Папа Петя!

– Потом…

Глава 9

Событие восемнадцатое

«Сколько будет дважды два?» – спросил Мюллер.

Штирлиц задумался. Он, конечно, знал, сколько будет дважды два – ему об этом недавно сообщили из центра; но он не знал, знает ли это Мюллер. И если знает, то кто ему сказал? Может быть, Кальтенбруннер? В таком случае, переговоры с Даллесом зашли в тупик.

В Париж летели целой толпой. Шелепин начал придумывать всякие причины, чтобы не отпускать. И немцев приплёл, и китайцев.

Даже американцев. Война у них гражданская.

– Александр Николаевич, вы что, боитесь, что я не вернусь? У меня дома жена остаётся и сын маленький, а две девочки со мной полетят.

– Я, может, и боюсь – но не этого. Суслова убили, Кунаева убили. Ну, обоих не жалко, но это члены Политбюро! А теперь и ты член, мать твою. Вот тебя, хоть ты и не нравишься мне, будет жалко, – и бухтит в трубку.

– Я плюшек привезу.

– Плюшек? Да я вообще стараюсь мучного не есть. Толстею.

– Это идиома такая. Полезную штуку для нашего государства добуду. Автозавод. Ну, почти автозавод. И почти бесплатно. И без санкций.

– А так бывает? – бухтеть перестал. Сопеть начал.

– Ну, вот и узнаем. А ещё я вам приглашение от де Голля сделаю.

– Точно?! – Блин, сразу надо было додуматься! Шелепину сейчас не заводы нужны, а легитимность. Встреча с де Голлем – это шаг на одну ступеньку с сильными мира того. По существу, он ведь сейчас никто. Генерального секретаря выбирают на пленуме ЦК. Пока-то не выбрали ведь. И Брежнев жив. Из комы вывели, очень слаб – но жив. Правда, говорит с трудом.

– Конечно, Александр Николаевич.

– Я Циневу скажу. Он к тебе двух охранников приставит, – после долгого сопения решили на той стороне.

– Сам хотел попросить. Только четверых. Двое детей ведь со мною.

– А их зачем тащишь? – опять засопел.

– Они должны в рекламе «Адидаса» сняться. Вы же в курсе, что немцы сейчас одевают несколько наших детдомов?

– И мне это не нравится. Скажут там, что мы даже сирот одеть сами не можем!

– А что, можем? Чего же тогда не одеваем? Ходят чёрт-те в чём. Им ведь перед сверстниками стыдно. А мне стыдно, что такие сволочи, как вы, – в партии нашей. Как бы чего не вышло! Как бы чего не сказали. Похрен! Пусть говорят – а дети будут одеты в красивую спортивную форму, и не будут чувствовать себя брошенными любимым государством.

– Ну ты там брось шашкой-то махать. Я посмотрю сегодня. Увеличим ассигнования на одежду в детдома. Правду же сказал. Хоть и сволочью назвал. Ладно, летите – четверых Цинев выделит. В Москве к вам присоединятся.

Присоединились. Четыре бугая. Нет – три бугая и бугаище. Все с Тишкова ростом, а один – вообще под метр девяносто. И в плечах поширше. Все четверо. Это, наверное, чтобы он себя ущербным недомерком ощущал. То ходил на всех – ну, почти на всех – свысока смотрел, а теперь – вот. С бугаями девушка-переводчик. Плюс две девочки. Плюс Филипповна. Плюс мистер доктор Козьмецкий. А, и ещё товарищ Тишкофф.

Где там тот козлёнок, который умел считать до десяти?

Париж поздней осенью – это совсем не тот Париж, который весной или летом. Сырость, дождь. Серость.

Бик приехал на такси – а тут эскадрон гусар летучих. Пришлось ещё две машины брать. Мелкие машинки во Франции, туда много русских товарищей из «девятки» не засунешь. Треснут. Французы – они народ субтильный, вот под себя всякие мелкие «ренушки» и делают. А всё почему? Понятно, лягушками питаются. Поди набери сто кило на лягушках.

Марсель разбогател – теперь у него есть своя гостиница. Ну, будет. Пока только два этажа. Купил он дом на проспекте Сюфран с видом на Эйфелеву башню, и вот делает из него отель. Медленно делает – всякие префекты и прочие ревнители старины мешают. Памятник архитектуры ведь, нельзя ничего менять и перестраивать. Небольшой трёхэтажный домик, ну и, понятно, чердак переделан в жилое помещение. Мансарда. Там как раз ремонт идёт, как и на третьем этаже. На первом – кухня. На стенах висят всякие медные кастрюли и прочие казаны, начищены до зеркального блеска. Красиво. Наверное, ещё сама Золушка надраивала перед балом. Потом-то всё – принцесса. Руки в брюки. В панталоны.

Вот глядя на это, Пётр вдруг вспомнил, как был на экскурсии на подобной кухне в Карловых Варах. Подали им как-то на обед луковый суп. Звучит не очень – но это было нечто. После обеда Штелле с женой решили поблагодарить за вкусняшку повара. Официантка отвела их на кухню. Там-то и были тоже по стенам – скорее всего, в качестве украшения – развешаны такие же медные кастрюли. Жена поинтересовалась рецептом. Повар начал рассказывать, но в отличие от остальных аборигенов этой чешской здравницы, русский он знал плохо. Петру иногда приходилось жене переводить – он хорошо знал украинский, в детстве-то родители каждое лето возили к родственникам, фруктов поесть и в Днепре покупаться. Дети легко язык у сверстников перенимают. Вот, используя жесты, тыканье пальцем в разные предметы и продукты и украинскую мову, рецепт и вызнали. Запомнили. Дома потом пробовали. Конечно, не точно так же вкусно – но не суп с колбасой, уж точно.

Мишель Мерсье хозяйкой была радушной, а вот поварихой плохой, потому обед для дорогих гостей заказали в ресторане. Решили удивить и заказали как раз луковый суп. Что можно сказать? Сыра не пожалели. А вот готовить не умеют. О чём Пётр им и поведал в ответ на вопрос, как гостям понравился супчик. Изыск?

– Вечером. Мы вам с Тамарой Филипповной изобразим.

– Ха! Этьё лучьший ресторьян Пари.

– Ну, посмотрим.

На улице дождь. Никуда не прогуляешься. Тем не менее, Непейвода с двумя бугаями пошла посмотреть на башню. Девочки наряжались для съёмок рекламы. Адидасовцы привезли три баула шмоток чуть ли не через минуту после звонка, что семейство Тишкофф уже в Париже.

Пётр с Биком и Козьмецким обсуждали планы покорения мира. Шик. Для начала – его. Это фамилия. Какой-то военный, которому на Аляске холодно стало бриться. Сейчас сам помер давно – то ли наследники, то ли просто бренд остался. Конкуренты они постольку-поскольку. У того основной товар – это электробритвы, на паях с «Филипс». Вот и сидели, решали, как разорить и купить.

Вечером пошёл на кухню священнодействовать. Для компании всех представителей женского пола с собой увёл. Филипповна будет готовить. Переводчица – мешаться под ногами. Мишель Мерсье – аплодировать и внимать. Или внимать и аплодировать? Маша с Таней – форсить в адидасовских костюмах. Все при деле.

Почистили с Тамарой Филипповной картошку и морковку с разным сельдереем и пастернаком и поставили вариться. Потом выкинуть придётся. Нужен только бульон овощной. Порезали лук. Много лука. Как там в анекдоте про самсу: «Тут у вас один лук! Слушай, брат, зачем обижаешь, почему один, там много лука». Вот и тут на двенадцать человек нужно ну очень много лука. Шестьдесят. На самом деле! По пять больших луковиц на порцию. Продукты доставили из того самого ресторана, лучшего в Париже, в котором не умеют готовить луковый суп. А принёс не хухры-мухры, а их шеф. Принёс и сел в уголке молча. Подсматривать. Промышленный шпионаж.

Порезали лук, взяли самую большую медную кастрюлю и начали тушить на сливочном масле на медленном огне. Потом добавили белого вина пару бутылок и продолжили. Когда всё почти в кашу превратилось, добавили овощной бульон. Шпион, высунув язык, строчил в блокнотик, Мишель сидела на стуле и поглаживала округлившийся животик. Скоро рожать уже нового Бика. Филипповна рычала на переводчицу. Все заняты.

Бросили в суп кипящий пучок приправ, ниткою перевязанный. Розмарин, тимьян, лавровый лист. Букет гарни называется. Подсыпали немного соли и перца. Пока опять на медленном огне всё доходило, занялись главным ингредиентом. Это в ресторане просто сыпанули туда натёртый на тёрке сыр – и довольны. В Чехии делали не так. Повторим.

Пожарили на сковороде гренки – ну, тосты из белого хлеба. Не мелкие, а максимально возможные. Буханку поперёк порезали. Когда затвердели, отдали Маше с Таней натирать чесноком.

В это время в суп бухнули полстакана коньяка – и ещё чуток поварили. Изъяли прованский пучок. Сняли с плиты, разлили по двенадцати горшочкам и сверху прикрыли гренками. Без зазора почти – специально кусочки выламывали. Всё это тёртым сыром засыпали и отправили в раскалённую духовку.

Вуаля. Шеф бросился первым. Однако! На него ведь не готовили. Пренебрёг. Не знает, что у члена Политбюро порцайку отжал – ну да не гостей же щемить. Продегустировал и начал Филипповне руку жать. За столом и остальные отведали. Петру пришлось есть поклёванную поваром порцию. О, времена! О, нравы!

– Ты, Петья, откривай ресторан. Не прогорить, – Бик облизал ложку и с тоской посмотрел на пустой горшочек.

– Вот выгонят с работы, так и сделаю.

Жиллеты были втроём. Двое – в джинсах и свитерах. Американцы. Главный вот был в хорошем костюме, но такое ощущение, что с «битлов» снял – настолько всё заужено, в обтяжку. Мода у них и в СССР идёт в разных направлениях. У них, нищебродов, вот решили ткань экономить.

Неинтересные переговоры. Петру временами казалось, что это их с Биком эти трое поглощают. Приходилось терпеть. Они не умеют по-другому, их не учили проигрывать. И они истинные янки – а тут лягушатник и комми. Вот только присутствие Джорджа Козметцки сдерживало ребят. И спрашивается, чего выкаблучивались-то? Договор давно составлен. Никаких изменений – просто нужно подписать. Ну, сроки ещё кое-какие обговорить. Деньги ведь нужно немалые вбухивать – а там война полыхает. Негры не на шутку разошлись. Месяц уже по всей почти Америке бои идут. Нью-Йорк так вообще захвачен, и национальная гвардия их оттуда выбить не может. Убитых с обеих сторон уже десятками тысяч считают, про раненых и говорить не приходится. Все больницы забиты. Простых больных и не принимают. Дома умирайте, мистеры и миссисы. И не всем предпринимателям повезло, как Козметцки – у него-то всё застраховано было. Не у всех явно. Победят белые, это понятно – но надолго откатятся США в депрессию. К счастью для высоких договаривающихся сторон, Балтимор, где сосредоточено основное производство компании «Жиллет», почти не пострадал, и там сейчас если и не тишь и благодать, то патрули с комендантским часом и тишина. И печальненько для производителей: не до бритв с телевизорами. Хлебца бы купить.

Событие девятнадцатое

– Скажите, у вас сало «Адидас» есть?

– Это какое?

– Ну, с тремя прослойками.

Немцы – это деловые товарищи. Для съёмок всё готово. Павильон арендован, музыка в лучших колонках с лучшего магнитофона. Чуть не сотня всяких осветителей и прочих помощников режиссёра. Пять дублей, три часа – и отмучились. Изобразили лунную походку. Станцевали твист. И напоследок побегали друг за дружкой.

– Всё, спасибо. Данке.

Щас! Пять тысяч километров летели, чтобы потанцевать! Как там худощавого типа с бакенбардами зовут.

– Герр?

– Хорст Дасслер, – ну ни фига себе. Дасслер – это ведь основатель компании. Нет, молодой. Может, сын?

– Вы родственник? – переводчик тоже с бакенбардами, под босса косит.

– Да, Адольф Дасслер – мой отец.

– Замечательно. Я бы хотел предложить вам две вещи. Надеюсь, вам можно показать. Они не запатентованы.

– Мы надёжные партнёры. Вы приносите нам много денег, у нас взаимовыгодное сотрудничество. Зачем же это разрушать?

Ну, здравая мысль. Тем более, что не прямо уж баснословные дненьги можно заработать, украв рисунки Петра. Два рисунка. Вернее, две папки рисунков. В первой – форма российской сборной на олимпиаде в Сочи. Может, теперь фирмы «Боско» и не возникнет. А вот узор «Жар-птица», если пропадёт – жаль. Показал. «Адидас» – он, конечно, и в Африке «Адидас», но сейчас это блёкло-голубые костюмы с полосками – и всё. А тут «жар-птица» красно-белая. Сын впечатлился, закивал головой. Палец кривой показал.

– Гут.

– Мани?

– Вифиль?

– Производство на паях. Ваша ткань и машинки. Учителя. Разницу оплатим. Посчитайте.

– Москау?

– Нет. Павлодар. Шить будут немецкие девушки.

– Пленные? У вас всё ещё есть наши пленные? – и бакенбарды встопорщились.

– В СССР два с лишним миллиона немцев. Все родились у нас. Это потомки эмигрантов. Начиная с Петра ехали и ехали.

– Понял вас. Я переговорю с родителями.

Второй папкой не обошлось. Папка-то была – но был и образец. Образцы. В прошлый раз при съёмках рекламного ролика Вика делала вид, что катается на роликовых коньках – ноги потом чужие подмонтировали. И не о ногах речь. Это были не коньки, а убожество. Четыре пары тогда подарили. Пётр ещё при съёмках понял, что не так. По два толстых колёсика в два ряда. Не четыре, и не тонких.

Приехали домой – забросили, а потом порядок наводили и наткнулись. Он взял, нарисовал как должно быть. Потом подумал, ещё и лыжероллеры правильные нарисовал. Отнёс всё это Тарасову – не хоккеисту, а министру автомобильному.

– Надо. Срочно.

Сделали. Вот сейчас настал момент продемонстрировать.

– Да, это великолепно.

А где: «Я! Я! Дас ист фантастиш!»?

– Условия те же. Производство в Павлодаре.

– Немецкие девушки? Дойче фрау?

– Немецкие юнге.

– Я по приезду в Германию сразу покажу родителям.

– Вот телефон, – протянул визитку с новыми адресом и телефоном.

– Гут.

– До скорого.

Событие двадцатое

Во времена Хрущёва СССР посетил де Голль. Принимали его с размахом, в том числе возили по разным заводам, фермам и воинским частям. На пресс-конференции в Париже генерала спросили о впечатлениях. Он ответил так:

– Самое сильное впечатление: повсюду меня буквально преследовал острый запах свежей краски…

Во Франции осталось сделать только одно дело – встретиться с де Голлем. А у него выпросить миллионов сто пятьдесят долларов на два дела. На модернизацию «Жиллета» и на покупку производства «Виллисов» – или «Джипов» – в СССР. Ну, это бы ладно. А ещё выпросить приглашение на приезд во Францию Шелепина. И самое плохое, что ничего дать взамен ни Пётр, ни СССР не мог. То есть – подайте Христа ради. Нет, он взял из запасов старинных ювелирных изделий серьги с изумрудами для мадам де Голль, но это ведь не равноценная замена – так, небольшой дружеский реверанс. По «Жиллету» попроще – будет ведь Бик, и это его фирма залезет в Америку. Тут генерал может пойти навстречу. Да даже пойдёт. Кредит от французского банка французской компании. С Кайзером – уже хуже.

Амбиции. Нужно играть на этом. Пообещать свозить француза в космос. Дело ведь небыстрое. Фактически СССР и свозил – где-то в начале восьмидесятых. Пусть прокатится камарад на десять лет раньше. Только Петру таких полномочий никто не давал – а с другой стороны… На совместные учения двух флотов в Ла-Манше тоже никто разрешения не давал, а вон как хорошо получилось.

Минусы? У нас три человека в 1971 году погибнут. Кажется, разгерметизация. Пацаев и Волков, третью фамилию не помнит, а вот корабль – точно «Союз-11». Марка была в коллекции Штелле – пацаном собирал.

Эх, была не была. С этим и пошли к президенту.

Де Голль был не один – с премьером Жоржем Помпиду. И оба – с жёнами. Пётр поблагодарил мысленно Машу-Вику. Когда выбирали подарок, она сказала – нужно взять второй комплект серёжек, вдруг мадама не одна будет. Как в воду смотрела.

За переговорами по кредиту смотрел вяло, как бы со стороны. Бик взял инициативу на себя. Как Пётр и предполагал, по «Жиллету» даже вопросов не возникло. Двадцать пять миллионов долларов. Хотели тридцать пять – но ладно. Дело не очень срочное, там ещё войнушка неизвестно сколько будет. Дошли до автозавода.

Поскучнели аксакалы. Ну, пришлось зайти с козыря.

– Господин Президент, а как вы смотрите на то, что СССР и Франция совершат в ближайшем будущем совместный пилотируемый полёт? У Франции появится свой космонавт или астронавт.

– Это было бы замечательно, но сто миллионов долларов – это большие деньги. Стоит ли оно того?

– Ведь это кредит, и вернём мы больше, чем взяли. Берёт государство, а значит – полная гарантия возврата.

– Лишних денег не бывает. Хотя предложение очень заманчивое.

– Компания «Бик» будет на автозавод поставлять пластмассовые изделия – тоже денежки пойдут в бюджет, налоги ведь заплатит.

– Тоже неплохо. Скажите, месье Тишкофф, а что с Леонидом Брежневым?

– Инфаркт. Обширный. Скорее всего, уйдёт на пенсию. Чтобы заниматься руководством такой огромной страной в такой сложной международной обстановке, нужно иметь не сердце, а железный мотор.

– Да. Прискорбно. И его преемником будет месье Шелепин?

– Будут выборы, но стоит рассчитывать именно на эту кандидатуру. Вот он может вскорости и приехать во Францию договариваться о совместном космическом полёте и кредите.

Задумались старички. Перегнул, наверное, палку. Сейчас ни денег не дадут, ни приглашения Шелепину. Очень получится хреново. Уже оправдания придумывал для будущего Генсека. Даже ушам не поверил.

– Было бы прекрасно, если бы месье Шелепин посетил Францию с официальным визитом сразу после того, как его изберут Генеральным Секретарём ЦК КПСС.

Ну, кто-то точно молился. Везёт в последнее время, как утопленнику.