Текст книги "Дух трудолюбия 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Горн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Лица стоявших заметно погрустнели и Василий Палыч, чтобы сгладить напряжение, витавшее в воздухе, от сложившейся ситуации, предложил офицерам и по совместительству старым товарищам по воздухоплавательной школе выпить коньяку за неожиданную встречу.

****

Сегодня Ильгизар Матвеевич, наш боцман, отправил меня в пародвижительный, ребятам там помочь. Сходил, ага.

–Эй, Сергей, ты живой?! Юнга, очнись! Очнись, кому грю! – кто-то сильно бил ладонями по моим щекам.

Взглянув на бьющего меня матроса, откровенно непонимающим взглядом, пытаюсь очнуться. Вокруг меня толпились матросы, некоторые сидели на корточках, смотрели на меня и что-то говорили. Говорили они ну ка-а-кто ме-е-е-дле-нно, а голова кружилась.

Что это было. Не помню. Память возвращалась ко мне медленно.

Помню, что боцман зачем-то отправил меня в пародвижительный. Помню, как дошёл туда. Помню, как ребята отправили за чем-то. За чем? А-а, в соседний отсек, что-то там взять. Точно! Помню, как иду туда. Но постой, а зачем я туда пошел? Ребята же говорили мне другое. Точно, я пошел не туда. А почему пошел? Голос. Меня привлёк шепчущий голос. Он шел оттуда, из глубины. Из глубины этого отсека. Да! Я подошел и открыл дверь. Голос усилился. Я вошел вовнутрь. Посредине тёмной комнаты, на постаменте, в креплениях лежал камень, сделанный в форме правильной четырехугольной призмы. Он светился голубым свечением, и я буду не я, если доносящийся до меня голос не шел оттуда. Я подошел к постаменту и немного полюбовавшись, коснулся его правой рукой. Последнее, что запомнил, это шарик с разрядом голубой энергии, который влился мне в руку. Больше ничего не помню.

Кто-то задавал вопросы, но я как-будто не слышал никого. Как оказался в коридоре? Не помню. Что я тут делаю? Не знаю. Кто-то меня сюда отправил, наверное.

Прибежал боцман. Потряс и покрутил парня. убедившись в отсутствии видимых травм, принялся орать:

– Юнга, с ума сошел? Зачем туда поперся? Убить же вконец могло. Инструкции для кого писаны?! И на двери писано, для одаренных, без защиты не входить!

Лекарь тоже осмотрел пришибленного юнгу и не нашёл никаких физических повреждений, кроме легкой амнезии. Наказав боцмана временно освободить пострадавшего от всех физических работ, отправил меня с сопровождающим в свою каморку. Отлеживаться. А ещё через сутки, отлежавшись, я носился по всему дирижаблю, напрочь позабыв случившееся.

Нет, была одна странность. Когда я смотрел на руки, то видел какие-то сгустки в районе ладоней. Думал, что-то у меня со зрением. Протирал глаза, промаргивался – сгустки исчезали, чтобы через некоторое время появиться вновь. Надо как-нибудь зайти к врачу. За делами не успел.

****

После встречи капитанов прошло еще два дня. День выдался ясный. В небе ни облачка. Наши дирижабли неспешно крейсировали вдоль линии невидимого воздушного фронта, перемещаясь из квадрата в квадрат. Вдаль видно все было прекрасно и идиллия этого прекрасного дня после обеда внезапно испортилась:

-Капитан, по правому борту вижу дирижабли. Много дирижаблей! Вымпел катайский!

–Команда! Готовность один. Неприятель на горизонте! – А следом ко мне:

–Спокойней, юнга! Сколько насчитал?

–Считаю! Один-два-три-пять-восемь-десять-двенадцать. Капитан, двенадцать дирижаблей! Они нас увидели и меняют курс.

–Не торопись, юнга! Читай бортовые названья.

–Капитан, я ихние иероглифы не понимаю. Как мне их читать? Я ж только на нихонском могу, а не на катайском.

–Спокойно, давай смотри хвостовые нумера. Вот возьми мой справочник и в бумагу пиши названия.

Смотрю в подзорную трубу и быстро записываю номера в столбик. Помощник капитана, сверяясь с открытым на нужной странице справочником, рядом вписывает названия вражеских дирижаблей. Хорошо у них тут разведка работает. Война только-только началась, а уж названия и технические характеристики флотские давно знают.

-Капитан, названия готовы!

–Читайте.

–Ударный дирижабль катайского воздухоплавательного флота Динь-Юань, удар...

– Короче давай, не на параде...-поморщился Василий Палыч.

–дирижабли Чжень-Юань, Лай-Юйань, Цзинь-Юань, Чин -Юань, Пин Юн, Чао Юнг, Канг Пин... и флагман эскадры большой дирижабль Янг Вэй

–Понятно...Василий Палыч – это вмешался капитан-лейтенант: -Ударные, десантные, воздушный минопостановщик и адмиральский...

–Уж понял. Хунаньская эскадра. Адмирал Ван Шикай. Не успели мы наших собрать. Придется ведь тут воевать, Семен Семенович. Пропускать их ну никак нельзя.

Капитан замолчал ненадолго, с тем, чтобы, приняв решение, отправить меня на левый борт, сигнальными флагами сообщить рядом висящим нашим соседям о приближающемся неприятеле.

****

Флагман "Янг Вэй". В красивую, роскошно отделанную, каюту адмирала и по совместительству новому недавно назначенному наместнику Калмацкой провинции Ван Шикаю, сдвинув двери с цветочным рисунком, вошел капитан дирижабля. Окинув взгляд на игравших на тахте девушек, он взглянул на сидящего рядом с ними нового адмирала. Тот негромко, но с грубостью в голосе, шикнул на них.

–Хуафэй, лифэй, вон.

–Да, господин. – невысокие девушки изящно поднялись и быстро засеменили в смежную комнату.

–Мой адмирал – в церемониальном поклоне склонился офицер: – на горизонте обнаружены дирижабли тартарского флота адмирала Сежавина. Корабли опознаны как ударные дирижабли "Новик", "Ника" и "Паллада" новой постройки. Скоростные, восьмипушечные, с энергомагическими накопителями. Думаю, они нас заметили.

–Это не стоило моего внимания. Впрочем, эскадре стоп. Распорядитесь немедленно направить этим собакам предложение о сдаче. К склонившим головы меч императора милостив.

–Мой адмирал, позвольте заметить. Не стоит сразу недооценивать нашего врага. Они вряд ли сразу сдадутся. Лучше атаковать сразу, пока они не готовы.

–Я верю в силу и опыт нашего флота, у нас больше пушек, капитан.

–Врагов мало, адмирал, но это опасные акулы.

–Дерзим?! Смеешь возводить хулу на воздушный меч Императора. Свободы у мериканцев набрался? Палок захотел? – снова зашипел мужчина.

–Нет, мой адмирал – произнес мужчина, пятясь назад в поклоне.

****

Вскоре спущенные малые дирижабли соседей были ошвартованы к левому борту 'Новика', а уже знакомые капитаны на мостике согласовывали с нашим капитаном план дальнейших действий.

–Быстро ж вы, однако, друзья!

–Только для Вас, Василий Палыч! Не каждый день совет офицеров собираем. Что нового?

–Да вот! Катайцы остановились. Выстроились в линию для начала атаки. А с флагмана адмиральского 'Янг Вэй' семафорят флажками нам уж с полчаса.

–И чегось катайцы хотят?

–Знамо дело, что! Предлагают нам сдаться, Виталий Андреевич. От имени адмирала Ван Шикая обещают оставить всем флотским офицерам личное холодное оружье и обмундирование. Ну и приличные условия в плену. Но только офицерам. Про команду -молчок. В противном случае, грят, вынуждены будут атаковать.

–Да врут небось, поганцы. Соврут – недорого возьмут, Василий Павлович.

После увиденных мною разрушений в Карагаиси, Кафания-орде и Кинросе. А какова судьба арестованных в приграничных конфликтах еще до этой войны команд нет, так никто и не знает. Нет у меня к ним ну никакого доверия.

–Вот и я также думаю, мой друг.

–Ну и еще чего?

–Ну как. Хотят, чтобы к осьмнадцати часам вымпелы с гюйса наших дирижаблей были сняты, вывешен белый вымпел о сдаче, а команды сдались и перешли на их дирижабли. Каково, а?!

–М-да, берут нахрапом.

–Ну и что думаем, господа?

–А что тут думать? Сдать без боя новый дирижабль врагу? У меня сердце кровью обливается. В моем роду предателей отродясь не было и не будет. Надобно принимать бой.

–Василь Палыч, Вы?

–Я тоже за то, чтобы врезать им хорошенько!

–Игнат Михайлович?

–Буду драться! Без разговоров!

–Хорошо, господа. Решение на совете нами принято единогласно. Давайте решим, как навязать бой катайцам на наших условиях. Ежели помирать, так с музыкой. Времени на раздумья у нас немного.

Через некоторое время на мостике 'Новика' разгорелись дебаты:

– Не-не-нет, ни в коем случае! Игнат Михайлович, ваш вариант весьма для противника очевиден. Противник от нас только этого и ждет, когда мы выстроимся в оборонительную позицию. Это позволит им реализовать свое значительное преимущество. В таком случае мы бой сдаем катайцам еще пред его началом. Я против, Игнат Михайлович.

–А что тут можно предложить? В условиях четырехкратного превосходства противника? В наших стратегиях такого не писано.

–Предлагаю противопоставить нашему противнику наступательное маневрирование всеми нашими кораблями с выполнением стрельбы по плану. И с выгодного нам курса. Вспомните наши маневры во флотской школе. Там мы играли и такой вариант.

–Ха-а, это ж когда мы условного противника гоняли по всему полигону? За него тогда молодой Шуйский был?! Ха-ха, да, приятно вспомнить.

–Вот-вот. Энтот способ был бы тут к месту.

–Значит делаем так...

****

–Мой адмирал! – вошедший, уже знакомый нам, капитан в почтении поклонился.

Мужчина, уже одетый в парадный церемониальный костюм, держа в руках парадный меч цзянь, медленно повернулся и кивнул вошедшему.

–Тартарские корабли сдаются?

–Нет, мой адмирал. Они не приняли предложение о сдаче и отправили сообщение: 'Мы принимаем бой. Идем на вы.'

Адмирал, ничего не ответив, подошел к восточной статуэтке с дымящими благовониями и склонился перед ней. Закончив, он с мрачным лицом, зло и резко шипя, произнес:

–Сегодня хороший враг. Тем хуже для них.

Сказав эти слова, Ван Шикай вместе с капитаном дирижабля стремительно вышел на уличную палубу на мостике «Янг Вэя». Там, вскинув подзорные трубы и наведя их на будущего противника, оба принялись рассматривать его. В тот самый миг на головном, также на уличной палубе, в подзорную трубу на него смотрел капитан тартарского дирижабля, одетый в белую парадную форму капитана имперского воздухоплавательного флота. рядом с ним стоял молодой юноша-матрос, одетый в форму юнги имперского флота. Посчитав, что он достаточно разглядел своего противника, адмирал Ван сложил трубу и отдал капитану 'Янг Вэя' короткий приказ: – Последнее предупреждение о сдаче! Пли!

В этот момент Шикай уже не видел, как юнга сжал руки в локтях, скрестил их и показал жест, в простонародье обозначаемый, как "хрен тебе".

****

Вдалеке забабахали пушки:

-Василий Палыч, всё. Началось! Сначала пристрелку с 'Янг Вэя' начнут, вона зажигательными по нам пальнули. Апосля ихние помельче подхватят.

–Семен Семеныч, давай согласно плану. С Богом! Вперед!

–Юнга, лети! Семафорь нашим! Вперед!

Выскочив на уличную часть мостика дирижабля, я просигналил нужным флагом соседям. Дежурные матросы на их кораблях ответили.

–Капитан, они приняли!

Капитан обратился ко мне снова:

–Юнга, снеси этот листок телеграфисту. Пусть быстро направляет под красным в адмиралтейство на имя адмирала и императора.

–Есть, капитан.

Надо сказать, что телеграфист по-первости за мой демарш с сообщением о войне на меня дулся. Как же. Только оставил свой пост и на тебе. Какой-то юнга-щегол обошел на повороте. Но когда я намекнул ему подумать своей головой, где же он был в тот час и что я просто спасал его этим делом. А еще и как это со стороны будет выглядеть, если он хоть как-то заикнется об этом команде. Обиду телеграфиста враз отпустило, и он, после недолгого смущения, заржал. Отношения были налажены. Показал он, как пользоваться своей телеграфной крошкой, никуда не делся. Ничего такого сложного в ней, для юзавшего куда более сложные гаджеты, не оказалось. Всяко легче пушки.

В тексте сообщения было:

Гриф «Красный».

Его Императорскому Величеству.

Верховному главнокомандующему.

Адмиралу Сежавину.

Адмиралтейство.

Сего дня хунаньская эскадра катайской империи под командованием адмирала Ван Шикая в количестве 12 вымпелов предприняла попытку прорыва воздушного фронта со стороны Калмацкой провинции в квадрате 210 (общеимп. к.). Суда опознаны как ДУ «Динь-Юань», ДУ « Чжень-Юань», ДУ « Лай-Юйань», ДУ « Цзинь-Юань», ДУ « Чин -Юань», ТД «Пин Юн», ТД « Канг Пин», ДД «Яо Ван», ДД «Ухань», ДД «Аньхой», МД « Чао Юнг», УДБ « Янг Вэй» . От имени катайского адмирала поступило предложение о сдаче наших дирижаблей и команд в плен. По решению совета офицеров и согласно Уставу воздухоплавательного флота, мы, капитан эскадренного ударного дирижабля ЭУД 'Новик' Отяев В.П, капитан ЭУД 'Ника' Сергиевский В.А., капитан ЭУД 'Паллада' Поповский И.Г. приняли совместное решение отказать врагу в сдаче оружия, навязать маневренный интенсивный бой превосходящим нам силам катайского флота и сражаться с ним до последней капли крови. С нами Бог! Да здравствует Государь ИМПЕРАТОР, да здравствует Гранд-Тартария!

Подписал Капитан ЭУД «Новик» князь Отяев Василий Павлович.

Капитан ЭУД "Ника" Сергиевский Виталий Андреевич

Капитан ЭУД "Паллада" Поповский Игнат Михайлович

Отдав, взволнованному такими делами, мающемуся в одиночестве, телеграфисту листок со срочным наказом капитана о немедленной отправке, лечу обратно. Повстречавшиеся мне матросы были спокойны и по-деловому собранны. Некоторые даже подбадривали друг друга скабрезными шутками. Словно не было той ситуации, когда капитан, построив на палубе всю команду, рассказал о принятом советом офицеров решении не дать врагу пройти на занятом ими участке воздушного фронта. Матросы, посовещавшись, дали положительную оценку действиям офицеров и на то свое согласие, пожелав только в случае, ежели баталия станет вконец безнадежной, сделать все же попытку прорыва. А в случае, ежели все члены команды полягут, взорвать дирижабль, пустив вовнутрь энергию магического накопителя.

****

-Михаил Георгиевич, а не напомните Вы мне, чем закончилась та история с фабрикой? Ну той, где магические жезлы нашли, неизвестной модели. Ну вы же должны это помнить?!

Его Величество, дабы вспомнить, даже сделал два щелчка пальцами в помещении.

– Фабрика мельхиоровых изделий "Iосифъ Фрутте" в Варшаве?

– Кажется да, это она.

– Ах эта фабрика. Ваше величество, досмотр проведенный полицией и службой контрразведки дал поразительный результат. Металл, использованный для магического оружия, делали там же, в Варшаве. Есть у них один аглицкий изобретатель по штату, Бреарль его фамилья. Так вот он и придумал, как сделать сей металл, использованный в жезлах.

–А что там с силой? Возможности жезлов проверены?!

–Да, государь. Проведенный полевым магоинспектором предварительный анализ магических повреждений почвы на месте покушения подтвержден практическими испытаниями на полигоне. Оружье это это мощное и крайне пакостное для нас. Идеальное оружие бомбиста. Незаметное, компактное, большой пробивающей и термической силы, но одноразового действия. Разрядил, сделал черное дело и бросил. Впрочем, камни можно зарядить повторно.

–А сами камни откуда?

–А с камнями, впрочем, темная история. Мои люди предполагают, что камни доставлялись из-за кордону контрабандой из катайской империи. Все косвенные факты указывают на это. И еще. По сообщению задержанного изобретателя металла было сделано куда больше, чем нами конфисковано на складе фабрики в в Старо-Петерсборге. Считаем, что на данный момент катайское подполье раскрыто не полностью и пока есть опасность...

Его Величество вскипел:

–Вот жуки навозные! Но, Михаил Георгиевич! До начала войны вы гарантировали, что каналы с Катая перекрыты все и обещали мне, что контрабандой даже мышь через границу не проскочит. Из-за ваших опасений мне теперь носу из дворца не казать?

–Да, Ваше величество, верно. Обещал. Но сдаётся мне, что в данной истории замешана одна из высоких княжеских фамилий. Какая, еще предстоит выяснить. Покуда отрабатываем все цепочки. И я настоятельно прошу поберечься. От внезапного нападения уличных бомбистов охране сложно защищаться...

–Как же с вами сложно. Устал. Все отрабатываете-отрабатываете, а итогов нет. Работать лучше надо.

–Будем стараться, ваше Величество.

–Вижу я ваши старания...

****

Воздушная баталия с катайской эскадрой. Первая фаза боя

-Мой адмирал. Тартарцы окончательно отказали нам в сдаче. Последний предупредительный они проигнорировали. Никаких сигналов с их стороны не было.

–Тем хуже для них. Пусть познают враги ярость острого Нефритового клинка Цзю-Тянь-Чжень-вана (Подлинного Царя Девяти Небес). Атака!

Услышав и увидев первые трассирующие выстрелы паропушек с «Янг Вэя», обозначающие первые попытки пристрелки по нашим судам, наш капитан, согласно совета офицеров, принявший командование всеми судами, дал общий приказ начать активное маневрирование в воздухе. Следом, тут капитан оказался прав, вскоре начали пристрелочную пальбу и остальные воздушные суда эскадры.

Тут нужно сказать пару слов об активном маневрировании. Дирижабль это даже не паромобиль. И даже не яхта. Дура огроменная. Поэтому активное маневрирование дирижабля в реальности с учетом неизбежного запаздывания действий после поворота рулей и штурвала, часто выглядело плавными подъемами, спусками и поворотами. Вдобавок зависевшее от силы или сопротивления встречного, бокового и попутного воздушных потоков.

Три дирижабля, двигаясь параллельным курсом, довольно быстро набрав скорость, словно три хищные рыбины, стремительно плыли в воздухе, натужно чихая и выпуская из всех своих труб клубы пара. Грохот вражеских паропушек усиливал какофонию звуков. Задумав атаковать голову катайской эскадры и заранее выбрав наиболее сильное в голове эскадры судно, на всех трех серых дирижаблях правые борта ощетинились пушками, выдвинутыми в боевое положение. Опытные канониры были давно готовы к стрельбе, в ходе раздумий о сдаче натаскав в казематы достаточно укладок выстрелов. Первым был помечен целью дирижабль "Лай-Юйань".

Способ воздушного боя, который предложил капитан своим товарищам был прост. Намечалась цель, по которой, активно маневрируя, должны были бить все дирижабли. Первый сигнально-трассирующий выстрел дирижабль делал для пристрелки по будущей цели с заведомым промахом и с весьма большой дистанции. Наружная оболочка выстрела, после вылета из ствола загоралась от трения в воздухе, оставляя за собой видимый дымный след белого цвета. Это позволяло пушкарям на не очень больших дистанциях боевого соприкосновения видеть полет выстрела и корректировать свою пальбу. После чего такие же выстрелы в тот же квадрат должны были выполнить смежные с нами дирижабли. Из-за высокой плотности стрельбы на выбранном участке получалось сплошное накрытие цели. Далее, отряд, словно стая акул, почуявших жертву, быстро лавируя, должен был подойти к намеченной цели и накрыть ее выстрелами, по возможности сразу же выводя ее из боя.

Тем временем выстроившиеся и висящие в воздухе, как на параде, вражеские дирижабли, паля на упреждение, пытались пристреляться по движущимся дирижаблям. Благодаря широкому сектору обстрела, заданному катайцами, их стратегия вполне могла бы им удасться, если бы не высокая скорость перемещения тартарских дирижаблей в сочетании с активными маневрами, что мешало расчетам катайских канониров.

– Плутонговые по правому борту! На Лай-Юйань цель наводи! Сигнально-трассирующим бронебойным! Пли! Бронебойные товсь!

Михалыч, закрыв затвор, нежно погладил ствол паропушки:

–Ну давай, родимая, не подведи сегодня... – и дернул веревочный шнур. Паровое орудие бахнуло и каземат моментально окутало шипящим горячим паром.

–Семеныч, дирижабля поймана! Новый бронебойный давай!

-Попали-и! С первого разу попали-и! Прям по мостику-у! Еще! Плутонговые, бей! По Лай-Юйаню! Добавь на мостки огневым! Подожжем желтым задницы! Еще бей! Еще!

Назначенный первым на смерть, ДУ «Лай-Юйань», разом получив тройной шквал попаданий, в первые же минуты боя вышел из сражения, полностью прекратив стрельбу. От удачных попаданий повредились пародвижительные машины и котлы. Заливая внутренние помещения, они обваривали команду дирижабля горячим паром. На нижней палубе от попаданий огневых выстрелов разгорались первые языки огня.

–Пушкари! Первый катаец готов! Благодарю за службу!

Выведя из строя первый дирижабль, троица 'акул', не снижая скорости, двинулась дальше с тем, чтобы вскоре выполнить синхронный разворотный маневр. Флажковым сообщением капитаны сообща назначили новую жертву. Им стал ДУ 'Чин-Юань'. Тем временем среди противников царила суета. Матросы рядом стоящих судов обменивались флажковыми сообщениями. Адмирал Шикай, на глазах которого тартарцами за считанные минуты был выведен из строя ударный дирижабль, спешно пытался поменять навязанную ему врагами стратегию боя.

-Плутонги по левому борту! Товсь! По второму в голове! По Чин-Юаню наводи! Трассирующим бронебойным! Пли! Следующий – бронебойным! Пли! Еще! Пли!

Вторая атака вышла хуже, не так удачно, как первая, потому что команда 'Чин юаня' до гибели сумела нанести хоть какое-то противодействие. Преодолев заслон из катайских выстрелов, наша троица вышла в зону уверенного поражения противника. Когда настало время, нашими выстрелами на катайском дирижабле была снесена паровая труба и напрочь перебиты рули управления, следом замолкло среднее орудие по левому борту. Из сквозных отверстий вскоре начали выбиваться струйки пара, видимо с поврежденного котла. Но остальные орудия в казематах дирижабля еще отвечали и до распространения пара по борту сумели-таки сделать по паре-тройке выстрелов, нанеся удаляющимся 'Палладе' и 'Нике' незначительные повреждения. На этой ноте закончилась жизнь дирижабля 'Чин-Юань' Но на этом наше везение закончилось.

Адмирал, своим видом выражая презрение случайной гибели, стоя на верхнем открытом мостике, от повторной удачной атаки тартарцев потеряв уже второе судно, совершенно рассвирепел. Громко шипя на всех офицеров на мостике, он таки сумел довести до командиров рядом висящих дирижаблей смену планов и запустить машины, начав движение. Отказ от толкового совета капитана 'Янг Вэя' и парение в воздухе в ожидании ответа тартарцев дались ему глупой гибелью двух дирижаблей. Катайская эскадра, ложась на новый курс, параллельно, с перелетом, просекнув и копируя стратегию тартарцев, пыталась устроить стену огня удирающим от них дирижаблям. И им это удалось.

– Капитан! Попадание по левому борту! Плутонговый командир, мичман Кареев убит наповал! Осколком голову отсекло! Легко ранен матрос Фокин, таперича на перевязке у лекаря в фельдшерской. Горит рундук на средней палубе, но сейчас потушим. Третье орудие заклинило, но пушкари грят, быстро сделают. Еще случайным попаданием в первом каземате укладку повалило, но это яйца выеденного не стоит. Там канониры простым испугом отделались.

ЭУД 'Паллада', двигавшейся позади всех, досталось поболее:

-Игнат Михайлович! Прямыя попадания повредили слегка несколько паропроводов и вторую выхлопную трубу. Горячий пар идет в отсеки. Матросы с пародвижительного думают, что можно сделать, но для полевого ремонта надобно сбрасывать скорость дирижабля до нуля. Иначе сможем выдать только часть от максимума. И недолго. Еще разбито орудие во четвертом каземате. Убиты канониры Силантьев и Елисеич. Тяжело ранен заряжающий Евсеев. В нескольких местах погнуты переборки. Их только в мастерских в порту выправить получится. Задеты рули управления. С трудом, но возможность управлять пока есть.

Капитан Поповский, нахмурившись после услышанного, отдал приказ рядом стоящим помощникам:

-Матрос, шуруй на деку! Посигналь нашим. 'Поврежден. Выполнять задачи в полной мере не можем. Уходите.'

Обращаясь к второму помощнику, капитан резко сказал, как отрезал:

–Передай в пародвижительный! Сбросить скорость до трети от максимума! Слезно проси их, пусть думают, как сделать ремонт в движении. Хоть заплатку на паропроводы намотают, но ход дирижаблю мне обеспечат! Иначе сразу в гроб ложись. С дистанции эти желтые собаки запуляют. Ежели сделают, мы еще побарахтаемся!

Тем временем на верхнем мостике 'Новика', капитан, получив новое сообщение от Поповского, глухо и цветасто выругавшись, начал распоряжаться:

-Юнга, лети к телеграфисту. Красным в адмиралтейство. Ведем бой с катайцами. Выведены из строя ДУ 'Лай-Юйань' и ДУ 'Чин-Юань'. ЭУД 'Новик' и 'Ника' имеют легкие повреждения. ЭУД 'Паллада' повреждена и вышла из боя.

–Матрос! Сигналь 'Палладе'. Мы уходим. Держитесь, братцы.

–Рулевой, один протяжный гудок! И три коротких следом!

Через несколько мгновений раздавшийся из паровых труб натужный громовой рев, похожий на то, как трубит слон, парового судового ревуна оглушили юнгу. Некоторое время юноша тряс и бил себя по ушам, пытаясь восстановить свой слух. Восстановив, как ему показалось, слух, Сергей ринулся к телеграфной, периодически балансируя в проходах и коридорах от периодических маневров судна и воздушных ям. Войдя в комнатку, юнга застал телеграфиста за работой, принимающего новое сообщение.

–Чего? C адмиралтейства? /

–Ага! Просят держаться! Говорят, помощь близка.

–Тю-ю. Когда она еще будет. Бой же он вот он, а они черти где. Это они нас успокаивают.

–Молчи ты. И так тошно. Ты бы лучше грил, как оно там вокруг.

–Да как. Двум катайцам как врезали под дых, так они сразу и сдулись. И в отместку катайцы нам заодно навесили плюх. 'Новику' с 'Никой' – еще ерунда, а вот 'Палладе' сильно досталось. Бросаем ее. Тормозит она капитанскую стратегию. Давай, капитан просил вот это срочно отправить.

Повернувшись, юноша хотел уж дернуть ручку двери, как голос телеграфиста заставил его остановиться:

–Послушай, Сергей.

–Чего тебе?

–Сон мне плохой сегодня снился. Чуйствую, сегодня тута мой последний полет. Ежели что, помнишь, как тута я учил?

–Не дури, дятел, еще не раз тут посидим, покалякаем. Не выдумывай себе.

И юнга, захватив только поступившее новое сообщение капитану, резво вышел за дверь.

Уходя от 'Паллады', Василий Павлович решили стратегию не менять. Единственное, капитаны теперь решили попробовать на зуб флагмана эскадры. Вскоре, уйдя подальше и взяв более высокий эшелон полета, синхронным маневром оба дирижабля принялись выполнять маневр разворота.

Сверху прекрасно виднелась активно пыхтящая паром плывущая в небе катайская эскадра, которая вслед за двойкой тартарцев тоже начала менять высоту. На фоне земли коричневые дирижабли почти сливались с нею и проявлялись на фоне густой лесополосы. В стороне от всех к едва плетущейся по небу 'Палладе', каждый наискосок к корме, пристроились ДУ «Динь-Юань» и ДУ " Чжень-Юань', явно намеревающиеся взять того в клещи. Капитан от осознания такой незамысловатой катайской стратегии даже закричал невидимому ему Поповскому:

-Игнат Михайлович, да уходи ты! Смотри, сзади тебя! Сзади!

Но было поздно. Канониры катайских дирижаблей уж начали прицельную стрельбу, взламывая бронебойными выстрелами броню нашей 'Паллады'. Через некоторое время ее казематы даже начали было отвечать, но куда с меньшим ожесточением.

-Игнат Михайлович! Катайцы пристроились сзади, на дистанции прицельной стрельбы.

–Где ж ты раньше был? Плутонги, быстро! По катайцам бронебойным с хода пл...

Сильный удары попаданий сотрясли дирижабль. Тоскливо заныли и больно заскрежетали переборки. Ветер донес на мостик капитана рваные клубы густого пара. Воздух вокруг наливался теплой влагой. Новые и новые попадания били по дирижаблю, превращая его бронированную обшивку в подобие рваной тряпки. От очередного попадания капитан не удержался и упал, больно ударившись рукой. Когда он сумел подняться, услышал редкую ответную пальбу своих паропушек. Вскоре в слуховой трубе засвистел свисток и послышался негромкий голос боцмана, усиленный эхом слуховой трубы:

– Капитан, разбиты пятый и кормовой казематы. Первый, второй и третий еще огрызаются, но канониры везде сменены на вахтовых. Первые поранены и лежат с увечьями. Катаец шрапнельных в разрез окна бронещита 'удачно' закинул.

–А шестой?

–Туда не пройти. Разбита первая выхлопная труба, поврежден паровой котел. Давление в движителе падает. Паром и горячей водой заливает пародвижительный отсек. Ребята там остались. Энергетический контур частично разорван, но еще держит. Ремонт в наших условиях более невозможен. Сколько мы еще продержимся, сложно сказать. Надобно садиться. Или решайте, капитан. Как пред боем обсуждали! Как слышите меня, капитан?

Ответа не последовало.

–Капитан? Вы слышите меня? Капитан?

–Слышу, боцман! Слышу! Плутонги, продолжать пальбу. Цели и выстрелы полностью на ваше усмотрение.

Сквозь сильный грохот, пальбу, шипение и тряску на мостике вскоре слышатся слова капитана:

–Рулевой, рули у нас еще работают?

–Тяжело, капитан, но еще работают.

– Плутонговые! Мы делаем разворот на 180 градусов. Будем использовать главное орудие. Покажем катайцам напоследок, где у нас раки зимуют!

'Паллада', объятая паром, вытекающим из многочисленных пробоин и повреждений на обшивке, натужно скрипя из последних сил, делает медленный маневр поворота. Ее орудия продолжают пальбу прямой наводкой. УД «Динь-Юань» и ДУ " Чжень-Юань', не понимая этот маневр капитана погибающего дирижабля, уходят каждый в свою сторону, дабы не столкнуться с внезапно начавшим разворачиваться дирижаблем. Легли на параллельный курс и усилили свой обстрел. Встав 'попендикулярно' к ДУ "Чжень-Юань', капитан дернул за рычаг энергомагического накопителя, пуская оный в действие.

Из носа дирижабля вырвался едва видимый в ясном небе равномерно гудящий лучевой поток голубой с золотыми блестками энергии. Поток воткнулся во вражеский дирижабль, кольцами разойдясь по всем сторонам его обшивки. Вначале ничего не было, а потом внезапно, словно ниоткуда, появившийся яркий свет, как небольшое солнце застыл в наших глазах, изнутри разрывая обшивку катайского дирижабля на мелкие кусочки. Высвободившаяся от взрыва энергия сильно смяла носовую часть 'Паллады' и резко отбросила дирижабль на движущийся сзади ДУ "Динь-Юань", развалив того пополам в зоне хвостовой части. Повторного сильного удара корпус 'Паллады' также не выдержал и взорвавшись изнутри, распался на несколько частей. Сами корпуса обоих кораблей, разом лишившись магической поддержки, еще висели на остатках энергии. Но остатки контура уже не справлялись с нагрузкой и под собственным весом разорванные части корпусов дирижаблей в рассеивающемся паровом облаке начали понемногу оседать на землю. Из разорванных частей корпусов вниз посыпалась куча мала из разнокалиберных ящиков, тряпок, выстрелов, мешков, воды из цистерн, вещей и тел погибших матросов.

Воздушная баталия с катайской эскадрой. Вторая фаза боя.

-А-а-а-а-а! Игна-а-ат! Га-а-ды-ы! Сволочи!

Капитан резко, со всего размаху и явно больно стукнул кулаком несколько раз по крышке ящика, стоявшему на мостике, вероятно физической болью пытаясь перебить гнев и горечь от случившейся только что потери друга.