Текст книги "Посмертный бенефис"

Автор книги: Андрей Стрельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

8 августа 1996 года. Калифорния, США

– Да, Гросс, встретили. – Божко бросил быстрый взгляд на дверь, из-за которой доносился блеющий тенорок, напевающий какую-то французскую песенку. – Переоборудует одну из спален в операционную. Где ты его нашел? У него же рожа настоящего марсельского шулера.

– Не напрягайся, Кирилл! – хохотнул Гроссмейстер. – Этот парень – на хорошем крючке. И вообще, раньше надо было осторожничать.

– Пока жив – не поздно. Ты бы лучше друзей подбирал себе поаккуратнее.

– Если бы он не был моим другом, вряд ли у нас появилась бы возможность беседовать по телефону, – проговорил Гроссмейстер ледяным голосом. – Увиделись бы только на суде. А вообще – совет дельный. Я подумаю, Кирилл. Обязательно. Знаешь, – заметил он после недолгой паузы, – а ведь «амиго» дважды спасал мне жизнь.

– Очень трогательно. – Божко нахмурился. – Поставь ему памятник, приходи гуда по воскресеньям и окропляй гранит скупой банкирской слезой. На моей родине принято еще и напиваться на могиле. Это я так, в порядке информации.

– На твоей родине много странных обычаев. Например, голосовать на президентских выборах за десантных генералов и теоретиков марксизма.

– В этом есть свой резон. Во всяком случае, бабы у нас в стране по два срока не правят, какими бы «железными» они ни были, – огрызнулся Божко. – Кстати, я отправил в Москву фотографию твоего «амиго» на фоне твоей пижонской яхты. Вдруг кто-то опознает?

– В России? Португальца? – изумленно спросил Гроссмейстер. – Это у тебя, Кирилл, предоперационный мандраж. Говорят, очень влияет на воображение. Надеюсь, после операции все образуется. Пока.

– Пока!

Божко отключил телефон и налил себе кофе. Взял утреннюю газету и быстро просмотрел ее. Чушь собачья. Даже печать у них ущербная. Нация без прошлого. «Новости американской культуры». Филологический нонсенс. У Америки нет культуры, как нет и истории. Создали себе море эрзацев и назвали это «американским направлением в искусстве». Вместо философии Достоевского – пьяный бред Хемингуэя. Вместо балета Большого – мюзиклы Бродвея. Вместо театра Чехова – кинематограф Голливуда. Помпезно, дорого, бездарно. Нет, долго я здесь не протяну. А-а-а! Вот оно!..

«5 августа Интерпол при поддержке национальных полиций провел широкомасштабную акцию по задержанию и аресту наиболее активных членов международной преступной организации, занимающейся распространением наркотиков на территории 24-х стран. Аресты проводились одновременно почти в ста городах, что стало полной неожиданностью для наркодельцов.

Нашему корреспонденту удалось взять интервью у одного из руководителей акции, старшего инспектора Отдела по борьбе с наркотиками Французского отделения Интерпола:

– Г-н инспектор, каковы национальные корни этой организации?

– Организация, я бы сказал, принципиально интернациональная.

– Вы уверены в том, что обезвредили всю организацию?

– Чтобы убить змею, достаточно отрубить ей голову. Да, у нас есть такая уверенность.

– Кто стоял во главе организации?

– Обычно до суда мы на такие вопросы не отвечаем, но в данном случае это не секрет. Португальский бизнесмен русского происхождения.

– Он арестован?

– Нет. Мы не успели. Полмесяца назад он погиб во время взрыва на собственной вилле на юге Португалии. Вместе с ним погибли почти все видные члены организации.

– Месть конкурентов?

– Не могу ответить на ваш вопрос. Это – в компетенции полиции Португалии.

– Итак, господа, Интерпол еще раз доказал, что умеет расходовать деньги налогоплательщиков прямо по назначению, Я свободный мир еще раз убедился, что русская угроза – не пустой треп психопатов, помешанных на холодной войне».

Божко отбросил газету, подошел к окну, Сквозь жалюзи была видна вилла, которую шесть лет назад он купил своей бывшей жене. Каждый день он видит и ее, и дочь, Каждый день видит какого-то нелепого толстого хмыря, который приезжает за Людмилой вечером, а привозит ее назад в полночь, а то и позже. Слава богу, сексуальные похождения жены не интересуют его уже лет десять. Другое дело – Верка. Ей ведь только двадцать. Или уже двадцать? Судя по всему, в монахини она тоже не собирается. С занятий ее привозит парень на огромном джипе полумафиозного вида. Этакий Лоренцо Ламас лет тридцати с лишком. Короткий хвостик на затылке, тонкие усики, приросшие к носу черные очки. Ни дать, ни взять – торговец наркотиками из Тихуаны. Какой-нибудь мексиканец или пуэрториканец. Надо к нему получше присмотреться.

Почти две недели наблюдает Божко за виллой. И не покидает его чувство, что наблюдает не он один. Но кто еще? Никакого подозрительного движения на улице он ни разу не заметил.

Конечно, глупо рассчитывать на то, что Интерпол поверил в его смерть и прекратил поиски. Еще глупее думать, что ФБР станет Интерполу помогать. Они будут искать его сами, чтобы приписать себе все заслуги. Они, конечно, идиоты, но кропотливы и старательны, как вьетнамцы. Сядут на «хвост» – не скинешь. И еще проблема – Фицсиммонс.

Чутье подсказывало, что эта проблема – главная. Почти все деньги, заработанные за пять лет, находятся в его банках. Забрать их можно только по доброй воле Кирка. А проявит ли он ее?

Ну вот, опять…

– Что за чертовщина? Доктор, вы не переборщили со своим светом?

– О нет, месье, я все рассчитал!

– Тогда делайте, черт вас подери, что-нибудь! Плевать на телевизор, но вдруг во время операции вырубится опять! И кто это там маячит? Да не здесь! Вон, за забором!

– Сейчас спрошу.

Это уже начало раздражать. Свет во всем доме выключался четвертый раз за сегодняшний день. Этот чертов доктор Лебеф устроил в одной из комнат самую настоящую операционную. Конечно, такого количества сверхмощных ламп никакие предохранители не выдержат.

– Месье, там человек из электрической компании. Это он обесточил дом. Ему надо поменять предохранители в трансформаторной будке. Говорит – текущая профилактика.

– Почему не предупредил?

Из-за спины Лебефа вышел какой-то горбатый очкарик с чемоданчиком.

– Сэр, я звоню вам в дверь уже полчаса. Звонок не работает. Если я проторчу здесь еще час, неприятности на работе гарантированы.

– Меняйте, и поживее. Потом зайдите ко мне.

Монтер зашел через десять минут.

– Пойдемте. – Кирилл провел его в операционную. – Видите эти лампы?

– Сэр, как представитель компании, я обязан вас предупредить…

– Помолчите. Мне надо, чтобы вся эта иллюминация проработала трое суток. Вопросы есть?

– Но, сэр…

– Вот деньги. Столько вы не заработаете и за полмесяца. Сколько уйдет времени, чтобы все устроить?

Монтер то краснел, то бледнел, наконец пошел багровыми пятнами. Абсолютно круглые глаза, готовые выскочить из-за линз, с вожделением взирали на купюры. Казалось, он решил пустить слезу, но вовремя одумался.

– Все лампы выведены на один предохранитель. Он будет перегорать каждые полчаса. Если вам нужно на трое суток, я поставлю времянку. Не возражаете? Это займет примерно сорок минут.

– Действуйте.

– Минутку, сэр. Я бы очень не хотел, чтобы это дошло до руководства компании.

– Все ясно. Даю слово.

Кирилл подумал о предстоящей встрече с Веркой. Как же ей все это преподнести? Ее реакции совершенно не предсказуемы.

– Готово, сэр! Проработает до тех пор, пока не перегорят лампы. Гарантирую.

– Спасибо. Вот еще двести баксов, купи детям сладкого.

Если монтера и не хватил удар, то только из-за боязни потерять эти деньги.

– Благодарю вас, сэр! Если нужна будет какая-то помощь – звоните! Всегда к вашим услугам!

Интересно, а куда ему звонить? Хитрец, хоть бы карточку оставил.

Монтер вышел на улицу. Прошел метров сто до серебристого «Бьюика». Остановился, осмотрелся. Открыл багажник и бросил туда чемоданчик с инструментами. Потом завел мотор, снял очки и медленно отъехал от тротуара.

12 августа 1996 года. Москва

Во всех газетах – одно и то же. Франция, Бельгия, Испания и т. д. приветствуют и поздравляют Интерпол с блестящим завершением грандиозной по масштабам операции против наркомафии. Гип-гип – ура! Ай да Интерпол! Ай да сукин сын!

Деду было не по себе. Разумом он все понимал, но сердце не принимало этого. Какой-то заколдованный круг – мир не должен знать в лицо своих настоящих героев, не может даже посмертно отметить их. Все, что сделал Хантер, – незаконно, хотя и сделано во имя Высшей Справедливости. Будь он жив, то считался бы сейчас преступником. При получении вида на жительство в Португалии он скрыл свою причастность к спецслужбам СССР – раз. Вид на жительство он получил не по своим настоящим документам – два. Незаконно занимался розыскной деятельностью на территории Португалии и прочих стран – три. Незаконно проникал в помещение частной фирмы – четыре. Есть еще пять, шесть и т. д. Если бы он все делал законно – ни о какой борьбе с наркомафией и речи бы не шло. Что неправильно – законы или их интерпретация?

Наверное, миру пора понять: ради общего блага должны существовать хантеры, люди с высшим индексом социальной ответственности, с правом – по обстоятельствам – вершить суд в одиночку. Нельзя бороться с волком, будучи Красной Шапочкой. Надо быть, какминимум, лесорубом и иметь топор.

Дед усмехнулся, представив себе реакцию Госдумы на такие его рассуждения.

– Алло, генерал? Сармат. Есть новости. Да. Через двадцать минут.

А Сармат выглядит молодцом. Постоянные перелеты «Москва – Северный Кавказ – Москва», ежедневные переговоры, уточнения, согласования, срочные ночные вызовы в Совет Безопасности, – словом, вся официальная часть его работы никак не отражается на нем внешне. Как будто только что из полноценного отпуска.

– Вот, генерал. Вам известен этот человек?

Дед достал из футляра очки, аккуратно водрузил их на самый кончик носа и внимательно посмотрел на фотографию.

– Григорий Призетко? – Он вопросительно взглянул на Сармата. – Да, конечно. Григорий Призетко, бывший сотрудник центрального аппарата МВД. Сейчас, кажется, на пенсии?

– В смысле государственной службы – да, – кивнул Сармат. – Но трудоустроен, и неплохо. Ныне – один из руководителей частного сыскного бюро «Скиф», которое принадлежит Божко. – Сармат прошелся по кабинету, достал из своего кейса конверт и продолжил: – В Москву прилетел вчера. Прямо из аэропорта отправился в МИД, где имел получасовую беседу вот с этим персонажем.

– Тоже знакомый, – прищурился Дед. – Кажется, ближневосточный отдел?

– Последние несколько лет – да. – Сармат вытащил из конверта лист бумаги, развернул его. На листе красным фломастером были обозначены страны, числом с десяток, и напротив каждой – список каких-то предприятий, фирм, контор и так далее. – Очень долгое время этот импозантный господин служил под непосредственным началом Божко-старшего. Во всех странах, где он нес непосильное бремя дипломатической ответственности, создавались невнятные совместные предприятия, немедленно попадавшие под контроль Божко-младшего, Кирилла.

– Достаточно. Давай соль.

– После встречи в МИДе Призетко отправился в архивы МВД. Его там помнят, кроме того, «Скиф» тесно сотрудничает с МВД. Словом, он ковырялся в компьютере и картотеках до вечера. Вот кого он искал.

Белоснежная океанская яхта на фоне какого-то живописного залива. На переднем плане – загорелый широко улыбающийся Хантер с пиратской повязкой на лбу и с кинжалом в руке.

Дед по-волчьи оскалился, недобро сверкнул зелеными глазами. Потом нахмурился, рубанул ладонью воздух, – видимо, на что-то решился. Наконец заговорил:

– С одной стороны, появление этой фотографии в Москве – явное доказательство того, что Божко жив. С другой стороны – на кой черт ему выяснять что-то о человеке, которого он сам же и взорвал? Любопытно, что ли? И главное: я допускаю, что они каким-то непостижимым образом вышли в Португалии на Хантера. Не очень в это верится, но возможно и такое. Все-таки четыре года перерыва – не шутка. Навыки теряются. Но они могли выйти только на португальца Хантера! Почему же они ищут его следы в Москве, можешь мне объяснить?

Сармат виновато улыбнулся и неуверенно кивнул.

– Кажется, могу. Сожалею, но вышли они скорее всего не на него, а на меня. Нас могли видеть вместе. В этом случае понятно, что важен для них не Хантер. Для них он – португалец. К тому же, увы, мертвый португалец. Им важно отследить мою цепочку, а он – единственное известное им звено в ней. Хотя, впрочем… – Сармат пожал плечами. – Может быть, мы слишком все усложняем. А появление этой фотографии – обычное человеческое любопытство.

– А сам-то ты в это веришь? – Дед усмехнулся. – В любом случае, вовремя ты додумался стереть все данные о нем.

– Вовремя – плохое слово, генерал, – пробормотал Сармат. – Ему-то уже все едино.

– Увы, ты прав. – Дед поднялся, давая понять, что считает тему исчерпанной.

12 августа 1996 года. Калифорния, США

Занятия по хореографии отменили, и можно было ехать домой-Домой… Шесть лет Вероника терпела, ждала, надеялась – вот-вот кончится этот кошмар, и отец вернется к ним.

Интервью, перепечатанное почти всеми вчерашними газетами, поставило крест на всем. Надо привыкать к мысли, что отца больше нет. «Русский Пабло Эскабар вместе со всей своей челядью взлетел на воздух!» Отец – главарь наркомафии? Чушь какая-то… На мертвого можно все списать. Типичный пример американского шовинизма. Если русский богат, – значит, или вор, или рэкетир, или наркоделец.

Верка медленно брела по университетскому парку, пока не оказалась на любимом мостике через ручей. На этом мостике они встречались с отцом во время его приездов. На этом мостике около месяца назад она познакомилась с Алексом. Смешной он… Внешность героя голливудского боевика, одевается и ведет себя, как Стивен Сигал. А за всей этой мишурой прячется немолодой уже человек, добрый и мудрый, как вся университетская библиотека. Безошибочным женским чутьем Верка угадывала, что американская идиома «человек с прошлым» – это именно о нем. За постоянной иронией проглядывала грусть, настоящая грусть сильного мужчины, уставшего от потерь. Грусть, не имеющая ничего общего с многозначительной тоской эстетствующих студентов и преподавателей гуманитарных факультетов.

Она закурила, сделала две затяжки и бросила сигарету в ручей.

– Привет, Никушка!

Верка попыталась повернуться – и не смогла. Пальцы, вцепившиеся в перила, свело судорогой. Только один человек во всей Вселенной называл ее этим именем.

Крестный отец наркомафии…

Босс преступного мира…

Кретины, сволочи, недоноски! Папа, папочка, папуленька… Любимый, родной… Жив…

Она бормотала что-то и смеялась, покрывая поцелуями его лицо и заливаясь слезами, размазывая по его щекам тушь и помаду. Она еще никогда не была так счастлива; счастье било через край, она готова была поделиться им со всем миром! И пусть этот мир погряз в пороках, лжи, клевете; пусть он всегда пытается сделать ей больнее, чем она того заслуживает; может быть, от ее счастья мир станет хоть немного лучше, станет достойным этого большого, сильного, красивого человека, которого она с гордостью называет отцом!

Метрах в ста от этого места, скрытый кустами орешника, за Веркиным счастьем наблюдал человек с внешностью голливудской звезды, и его лицо счастьем не светилось. Оно вообще ничего не выражало.

Постояв две-три минуты, он повернулся и с кошачьей грацией скользнул к выходу из парка.

7 октября 1996 года. Москва

«…Интерпол – Сармату.

Получил Ваше послание, в котором Вы делитесь сомнениями относительно смерти г-на Божко. Испытывая искреннюю признательность за оказанную нам помощь и глубокое уважение к Вашим профессиональным и человеческим качествам, считаю своим долгом раскрыть перед Вами картину того, что произошло 14 июня сего года в Виламоуре (Алгарве, Португалия).

При этом буду основываться лишь на тех фактах, которые получены в ходе официального расследования и задокументированы.

1. В 02.15 на место взрыва прибыла бригада криминальной полиции, пожарная команда и санитарная машина. На развалинах были обнаружены:

– шесть трупов, не подлежащих идентификации, так как были разорваны взрывом на мелкие фрагменты, большинство из которых обгорело;

– два трупа с пулевыми ранениями в голову, позднее опознанные как шофер г-на Божко и его личный телохранитель;

– двое живых, но находящихся в шоковом состоянии мужчин, представившихся украинскими коммерсантами, приехавшими в Португалию за несколько дней до трагедии по приглашению г-на Божко.

2. Допрос украинских коммерсантов показал следующее. Примерно в 0.30 на виллу был привезен человек, которого служба безопасности „Ситаса“ искала несколько дней. На вилле в этот момент находились г-н Божко, несколько его компаньонов, в основном – иностранцы, шофер г-на Божко, его телохранитель и два-три охранника. Шофер, Василий Галин, соотечественник коммерсантов, попросил их отогнать один из автомобилей – джип „Тойота-Ленд-Круизер“ – к офису „Ситаса“, что они и сделали.

Обратно они вернулись примерно в 01.35 на такси. Таксист найден, подтверждает их слова полностью. В тот момент, когда коммерсанты заходили на территорию виллы, раздался взрыв. Взрывной волной их отбросило к воротам, чем и объясняется их шоковое состояние.

3. Начальник бригады полиции пришел к выводу: взрыв, вполне вероятно, является терактом международного уровня – потому и вызвал из Севильи сотрудников Интерпола. Полиция провела ряд розыскных мероприятий на автодорогах и в аэропортах, которые, впрочем, ничего не дали.

4. При анализе собранных данных я обнаружил интересный факт. Считаю необходимым поставить Вас в известность:

– 13.06 в 20.30 на ВПП спортивного аэродрома в двух километрах от Виламоуры приземлился двухмоторный четырехместный самолет. Пилот предъявил летную лицензию на имя Кнута Магнуссена, фабриканта электроприборов из Копенгагена, а также договор на трехдневную аренду самолета для полета по маршруту Фуншал – Виламоура – Фуншал.

– Пилот просил заправить самолет и подготовить его к вылету в 23.50 этого же дня. Ему выписали счет, который он тут же оплатил наличными.

– В 23.00 г-н Магнуссен позвонил на аэродром и поинтересовался, готов ли самолет к вылету. Кроме того, он попросил еще об одной услуге. Машину, на которой он приедет, необходимо будет отогнать на стоянку в Кинта ду Лагу, к супермаркету „Алисупер“.

– 14.06.96, примерно в 02.35, к аэродрому подъехал „Мерседес“, из которого вышли г-н Магнуссен и еще один мужчина. Второго мужчину никто не разглядел, так как он быстро сел в самолет. Уже через 5–6 минут они взлетели.

– Утром следующего дня автомобиль на стоянке отсутствовал. Служащий, отгонявший его из аэропорта, номерного знака, к сожалению, не запомнил.

– Установить личность г-на Кнута Магнуссена не удалось даже силами Интерпола. Подозреваю, что такого человека в природе не существует.

Бросается в глаза удивительное совпадение двух событий по времени и месту действия.

5. Из всего вышеизложенного позволю себе сделать некоторые выводы. Подчеркиваю, что делюсь с Вами своим, чисто субъективным, мнением. Нет никаких официальных данных, подтверждающих мою версию. Однако, господин Сармат, разве мы с Вами не отдаем должного нормальной, здравой интуиции в нашей работе?

Итак, г-н Божко незадолго до этих событий почувствовал, что земля горит у него под ногами. Кроме того, он вычислил Вашего человека. В назначенный день в Виламоуру на спортивном самолете прилетает его сообщник, и они с Божко объявляют общий сбор – для всех, через кого можно выйти на Божко и его сообщника, – и подготавливают вполне профессиональное аутодафе. В этот день не везет Вашему человеку: каким-то образом он попадает в руки службы безопасности Божко, и его тоже доставляют на место предстоящей экзекуции.

Божко решает убить двух зайцев (простите за невольный цинизм). Кроме устранения собственной верхушки, он хочет дать понять нам, что и сам пал жертвой неизвестных пиротехников. Но… Есть свидетели его бегства. И он, ничтоже сумняшеся, за несколько минут до взрыва хладнокровно убивает собственных шофера и телохранителя – взрыв такой силы все спишет. И списал бы, если бы не этот необъяснимый самолетик с несуществующим пилотом и таинственным пассажиром.

Первое, что я сделал, узнав о самолете, – пошел искать дантиста Божко. Из нескольких десятков зубов, найденных нами на довольно обширной площади, ни один не принадлежал г-ну Божко.

По мнению наших аналитиков, Божко уже сделал пластическую операцию. Если это так, то наши шансы найти его в обозримом будущем приближаются к нулю. С другой стороны, человеку столь высоких амбиций трудно будет долго оставаться в тени.

За виллой „Вероника“, принадлежащей бывшей жене г-на Божко, установлено наблюдение силами ФБР. Пока оно ничего не дало, да и вряд ли даст в дальнейшем. Если у Вас возникнут какие-то идеи насчет Божко – мы всегда в Вашем распоряжении.

И последнее. Весь наш Отдел потрясен уровнем профессионального мастерства Вашего человека в Португалии. Проделать такую работу менее чем за год, в одиночку, без всякого прикрытия – это, безусловно, высший пилотаж. Тем более ощутима Ваша потеря. Прошу принять наши глубокие соболезнования. Успехов Вам.

Идальго…»