Текст книги "Гнев Господень тактического назначения"

Автор книги: Андрей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 3

Что есть такое обещанный всем праведникам рай? Вечное блаженство, утоление желаний, радость и счастье. Сладостное забвение. Но для того чтобы вкусить всего этого, вы должны прожить без греха и… умереть. Я говорю вам – вы не умрете. Зачем отправляться на ту сторону, если я даю вам все это прямо сейчас?.. Путь праведника не в смерти и страдании во имя будущих радостей! Он в вечной и радостной жизни. Живите и славьте своего Господа, на радость ему. Истина в человеке, подобном Создателю…

Архиепископ Струго, церковь Пристанища Истины.

Обращение к Миру, Берлин, 2080 год

3:1Дождь усилился, хотя с точки зрения здравого смысла это было просто нереально при таком давлении потоков грязной воды на грешную землю и улицы Антверпена. Но стоило в небесах громыхнуть и ночным домам озариться световой чехардой неистово пляшущих молний, как дробь капель участилась. Решив окончательно расправиться с настроением Стивена Стэнделла, на окраинах заревели заводские сирены.

Обреченно, словно на исповеди перед смертной казнью, покачав головой, Стив опустил так и не донесенную до губ баночку пива. Этим вечер не реанимируешь, точно. Вечер умер, толком не начавшись. Стэнделл отставил недопитое пиво на низкий журнальный столик в форме черепахи и откинулся на подушки дивана. За окном опять полыхнуло. Дождь словно озверел, а тени рекламных видеодисплеев, нависавших над улицами прямо напротив квартиры Стива, прочертили комнату. Стэнделл нервно вздохнул. Больше, чем дождь двадцать пять дней в месяц, он ненавидел только испорченные депрессией вечера.

– «Жилище», окно, тонировка девять. Телевизор, шестнадцатый канал. – Стив откинул голову назад, на спинку дивана, стараясь рассмотреть висящие в кухне часы. – Громкость два, – добавил вслед.

Так и есть, теперь точно можно не ждать. Если Виржиния не звонит в только что прошедшее десятиминутное окно, она в этот день не звонит вообще, такая уж у нее привычка. Проклятие. Стив снова, на этот раз решительно, дотянулся до банки, большими глотками опорожняя ее. Хоть напиться сегодня, что ли?

Нет. Он с интересом повертел в руках пустую жестянку, невольно задумавшись, сколько раз эта упаковка «Хайнеккена» уже перерабатывалась. Нет, напиваться, да еще в одиночестве, даже по уважительной причине – не его стиль. Сейчас он посмотрит телик, какую-нибудь ерунду вроде сериалов или бокса по спортивному каналу, почитает на ночь и отрубится беспокойным сном. Еще один дождливый день сгнил на однообразной свалке жизни Стивена Стэнделла.

– Вот только начинать жалеть себя не нужно, – вслух пробормотал он, ерзая на подушках, – дело не в ней, а в тебе, мы это уже неоднократно проходили…

Взгляд случайно (неслучайно) натолкнулся на голокарточку Виржинии у телеэкрана, и Стив запоздало отвел глаза. Банка крепкого темного пива – это как раз та норма, чтобы не опьянеть, но впасть в философско-меланхолическое состояние, приводящее известно к чему. Джина… Малыш…

Она нагнулась к объективу, ослепительно, как только одна умела, улыбаясь, и прижимая к груди букет маков. Заметим, настоящих маков, а это в свое время стоило Стиву немалых денег. Он закрыл глаза. Сложно воевать с собственной памятью. Тот поход в оранжерею, их разговоры, букет цветов, неописуемая радость Джины, а потом полные своей прекрасной банальности слова, вопрос и короткое «да». Этого Стив не забудет вовек.

За окнами опять бабахнуло, перенося лежащего на диване человека из мира сладких грез в мир химических дождей. Потоки воды явно хотели пробить стекло. Стив помотал головой, словно хотел отогнать тягостные воспоминания, как рой мух. Все позади, как, впрочем, и сегодняшнее приглашение на чертов ужин. Все это осталось в прошлом.

– «Жилище», телевизор, громкость пять, канал тридцать восемь. – Необходимо попробовать развеселиться. Стив приказал себе сегодня больше не думать о жене. Так ведь не выйдет же ничего…

На экране два идиота в костюмах белок-мутантов пытались набить друг другу морды, время от времени падая в бассейн с шоколадом. Какой кошмар. Стив снова закрыл глаза. Всего месяц. Какой там! Меньше месяца, и вот… Даже пожить вместе не сумели, все работа, ее учеба и на тебе – развод. Где смысл поганого бытия, где восемь из десяти браков оканчиваются разводами?! И, скомканная в мусорной корзине, попытка получить еще хотя бы один шанс, призрачный, как дым, не спешить и попробовать вновь… Все-таки счастье и семья – это не только регистрация в Общеевропейском Социальном Банке Человеческих Ресурсов. Может, еще баночку пива?

Он вдруг вспомнил, как шутил на свадьбе, что женился только потому, что устал жить один и вечно таскать с собой в туалет трубку телефона, чтобы не пропустить важный звонок. Джина тогда смеялась, а чуть позже (месяц, да?) неоднократно припоминала ему эти слова…

Звонок в дверь смешался с очередным взрывом грома. Подскочивший Стив быстро подобрал упавшую на пол жестянку и замер у дивана. Джина? Нервы ни к черту, тут даже результаты тестов доктора Алана (забрать которые можно будет только через пару недель) не особенно нужны. Проклятие, как же может напугать человека простой звонок в дверь.

– «Жилище», дверной глазок, изображение на основной дисплей. – Стивен вытер вспотевшие ладони о джинсы.

– Прошу прощения, голос не идентифицирован. – Мягкий женский голос наполнил комнату. Стив прочистил горло, сглотнул комок и повторил команду. – Еще раз извините, мистер Стэнделл, выполняю.

Стив медленно, ожидая чуда, обернулся к экрану телевизора. Нет, чудес не бывает, доказано «Майкрософтом». Телевизионная программа свернулась в крохотный экран в углу, а всю метровую диагональ теперь занимал, улыбаясь во весь рот и потрясая упаковкой «Хайнеккена», Хэнк Ванхаден. Хэнк, год за годом призывающий и коллег и друзей называть себя «Двойным Эйчем» или «Дубль Эйчем». Над его ковбойским прозвищем умилялась вся контора Стэнделла, хотя в обиходе действительно укоренилось сокращенное Дэйч. Принесло дождичком, кого не ждали. Стивен устало протопал к двери, отбрасывая запоры – даже в конце двадцать первого века люди предпочитали запирать двери своих жилищ вручную, словно все еще не доверяя автоматам.

3:1:2– Привет-привет. – Старинный приятель влетел в прихожую, потрясая пивом. От него на полмили разило сухим воздухом автофена и синтетическим алкоголем. – Вижу, ты угадал мои желания и мысли, унылый затворник Неужели-снова-вторник!

Он многозначительно покосился на зажатую в руке Стэнделла банку и подмигнул. Заговорщик, будь он неладен. Стив закатил глаза, покрутив в воздухе пальцами.

– Хэнк, ну я же сто раз просил не называть меня так. Даже когда у тебя чудесное настроение. Неужели это так трудно? – Вот только дружеских перепалок ему сейчас не хватало.

Но Хэнк лишь снова улыбнулся фирменной ослепительной улыбкой и поиграл бровями, показывая, что никогда не устанет подтрунивать над феноменальной особенностью Стэнделла. Особенность эта, как знали не только близкие, но и коллеги, заключалась в изредка накатывающей рассеянности Стивена, иногда способного по несколько минут вспоминать, что именно он делал вчера. Или находить вещи не там, где оставлял. Или путать даты. Или напрочь забывать пивные разговоры в барах (пустой треп с приятелями, но все же). Или с утра неожиданно обнаруживавшего, что сегодня уже вторник… Очень смешная особенность, точно. Особенно, когда твой лучший друг постоянно тебя ею избивает.

– Ну не дуйся, старина! Смотри, у меня есть подарок! – В воздухе заболталась упаковка пива. – Я принес тебе этот божественный напиток, а также просто очень рад тебя видеть.

– Хэнк, мы виделись на работе еще три часа назад, разве нет? – Стэнделл устало толкнул дверь, щелкая задвижкой. – Или тебе вдруг захотелось праздника? В такую-то погоду?

– А ты как думал? – Дэйч скинул мягкое пальто и шарф прямо на пол. Деловито примостил пиво на коридорной тумбе, молниеносно распечатывая две банки. – Невзирая на погоду, у меня есть желание, есть чудное место, где ждут, и есть преданный друг. Что еще можно хотеть?

В руку Стива ткнулась холодная жесть.

– Вообще-то я тебя не ждал…

– Секунду. – Дэйч поднял руку, прерывая его, и опрокинул банку, жадно глотая пиво. Оторвался, вытирая рот рукавом. – А теперь поздравь друга, зануда! Потому что твой друг только что стал счастливым обладателем бесплатных пригласительных в… куда, спросишь ты? Да в сам «Алькатрас». Прикидываешь? Сегодня в десять, едва отбил у одного корешка. У, старина, это улет! Обольстительные девчонки, отпадный музон и… – он загадочно улыбнулся, похлопывая себя по нагрудному карману, – пара билетов в небо по лестнице, усыпанной алмазами! Это было нелегко, поверь старому другу!

– Ну ты хоть когда-нибудь повзрослеешь? – Стив покачал головой, тем не менее прикладываясь к своей банке. – Наркоту не буду, сразу предупреждаю.

– Пожалуйста, пожалуйста, – тот примирительно вскинул ладонь, – чего изволите в таком случае?

– Отвали, – беззлобно бросил Стив. Вернулся в комнату, усаживаясь на диван. – «Жилище», телевизор, канал восемь.

– Ты чего, обалдел? – Дэйч закружился рядом, позволяя рассмотреть свою безумной расцветки гавайскую рубаху. – Ты что, не понимаешь, что это за место? Да туда люди по полжизни в очередях стоят! Такой шанс нечасто выпадает, поверь мне. Пошли, старик, оттянемся, ну?.. Погода не играет роли, когда в деле друзья! Обещаю улетный вечерок! Ну, ты, зануда! – Он внезапно умолк, пристально уставившись на друга. – Ага-ага, дайте-ка я догадаюсь? – Стив старательно прятал взгляд, но Хэнк не унимался. – Так, все ясно. Продолжаешь усыхать, дурилка?

Стив глотнул пива. Вечер явно, определенно не сложился. Наступила неловкая пауза.

– Ну, тогда тем более нужно идти. – Дэйч покачал головой, словно переигрывая комбинацию. – Не пошел бы ты просто так, я, может, слегка бы обиделся, но цепанул девочку и развлекся. А если ты так… – Он замолчал, и Стив вопросительно поднял на друга глаза. – Остается только шантаж.

Дэйч совершенно спокойно, в несколько глубоких глотков, допил пиво, выхватывая из упаковки еще одну банку.

– На прошлой неделе я кое-что достал для тебя… Кое-что важное. Некую программу. Нужную программу. С трудом достал, через английских партнеров. Усекаешь, о чем я говорю? Понимаешь, к чему клоню? Так вот ты ее не получишь!

Рука Стива во второй раз за вечер замерла на полпути ко рту.

– Ну ты сволочь, Хэнк!

– А ты зануда. Но больше я не скажу ни слова. Правительство Объединенной Европы не идет на переговоры с террористами. – Дэйч демонстративно отвернулся к широкому, во всю стену, экрану телевизора, разглядывая трансляцию гонок на реактивных ботах, проходящую в Монте-Карло. – Между прочим, у тебя всего пять минут на сборы. Вперед, мой депрессивный европеец!

Стив тяжело вздохнул, с трудом удерживая себя от кровавого преступления. Хотя все равно задушить высокого, спортивно сложенного Хэнка ему бы не удалось (тот не ленился ходить в зал вдвое чаще Стэнделла, да и еще невесть где занимался).

– Нет ничего более соблазнительного, чем покрутить мускулистыми конечностями перед девочками, – любил говаривать тот.

Торопливо допив свое пиво, Стив направился в спальню, на ходу получив в руку еще одну тяжелую жестянку.

Звонок телефона оборвал его путь. Неужели она решила позвонить? Порочный круг мыслей, как жвачка для мозга. Ну конечно, если кто и звонит тебе в этот вечер, то это обязательно жена, развод с которой состоится через считаные… Стив постарался сбросить с плеч напряжение и под пристальным взглядом Хэнка подошел к пульсирующему в кухне аппарату. Определитель номера молчит, видеорежим отключен. А если правда она? Стив поставил на кухонную стойку увесистую баночку «Хайнеккена» и осторожно снял трубку.

– Алло? – Словно в страхе спугнуть судьбу.

– Арриведерчи. – Голос сухой, словно отожженный песок, и тут же короткие гудки.

Стив вздрогнул.

– Алло?! Говорите! – Он еще секунду послушал гудки и повесил трубку.

– Кто звонил? – невзначай осведомился Хэнк.

– Хулиганят, кретины.

– Запроси звонок в полиции.

– Да ну их к черту, наширявшаяся шпана. – Стивен завернул в спальню. – Что у нас сегодня носят в «Алькатрасе»?

– Там носят все! – был ответ, и через шесть минут желтый кэб на воздушной подушке уже нес их в клуб. Вечер начинал оживать.

3:2«Алькатрас». Новая Мекка Прогрессивного Союза Европы. Рай для такого разнообразного количества людей, что может привидеться только в наркотическом угаре. Храм для представителей всех сексуальных ориентаций, бандитов, хакеров, неформалов, беглых, Блуждающих, дилеров, проституток, воров и даже мутантов. Вниманию клиента любая музыка, любое пойло, любая наркота. Место, где можно все. Огромный портовый док, обставленный и реконструированный так современно, что захватывало дух. Хотите железа, арматуры и цепей? Пожалуйте налево. Желаете отдельных кабинетов и свечей? Это сюда! Ненавязчивые танцы под действием синтетики? Вам прямо, но не ходите далеко, там нудистская дискотека, там вас разденут. Пристанище разврата и похоти, скопление самой отборной и озолоченной грязи, родной дом богатеньких детишек, возжелавших вкусить свободы, биржа всех теневых сделок Европы. «Алькатрас».

В царстве порока увереннее всего себя чувствует вера. Клуб, в который Дэйч вез Стэнделла, исключением не был. В его стенах буквально поселились десятки конфессий – от фанатеющих «Апостолов Грядущего Судного дня» и «Пристанища Истины», до не менее фанатеющих язычников, атеистов и сатанистов. Невероятное количество мелких и разнообразных сект, формаций и церквей. Новая вера? Пожалуйста, здесь можно найти все! Одни пытались наставлять на истинный путь, другие же торговали индульгенциями, наркотиками и набирали неофитов, составляющих военизированные крылья религиозных течений.

Безусловно, клуб прикрывали и охраняли не только высшие силы в лице многочисленных священников. О нем, как о дойной корове, заботилось множество сильных и влиятельных людей Европы. Причем как теневики и анархисты, так и представители правопорядка и закона, получая от этого свою, одним им известную выгоду. «Алькатрас» охранялся, как суверенное и очень важное государство. А он и был таковым, гнездясь на теле Объединенной Европы независимым организмом. Наростом. При этом строгая дисциплина, фейс-контроль и суровые требования к посетителям, не являющимся постоянными членами клуба, тем не менее не исключали возможности быстрой и незаметной покупки хоть пулемета, хоть танка. Здесь тратились и делались деньги.

Один из самых старых, чудом сохранившихся в последнюю войну клубов, давно забывший корни своего имени. Самый дорогой и престижный на континенте, богемный свинарник, где можно мило провести время. Во всяком случае, так про «Алькатрас» говорили знающие люди. Теперь Стив увидел все собственными глазами. И понял, что слухи отнюдь не были преувеличены.

Прямо на подлете, у огромной парковочной площадки, плотно заставленной летательными и наземными аппаратами, их буквально оглушил грохот музыки. Если это вообще можно было назвать музыкой, с точки зрения довольно консервативного Стивена. Рев и лязганье, породившие ультрамодный в последние сто лет вид музицирования, давили на голову, глухими ударами отдаваясь в нижней части живота. Звуки вечеринки далеко разлетались над водной гладью бухты, которую было отлично видно прямо от клубных стен.

Иллюминация потрясала не менее звука. Мечущиеся по площадке перед клубом разноцветные круги прожекторов и яркие неоновые щиты, отражение которых сверкало на мокром асфальте, создавали полное ощущение побега из вьетконговского лагеря. По воде залива гуляли лазерные лучи, сплетаясь в узорах и пульсируя в такт музыке. На развешанных тут и там мониторах размерами с киноэкраны передавались прямые трансляции из злачных недр. Буйство уже началось и кипело вовсю, и даже безумной силы ливень неожиданно вписался в картину, наконец-то найдя место, где его понимают.

Хаос звука и света моментально втягивал в могучий водоворот, из которого немногие находили выход без помощи извне. Стихия «Алькатраса» доминировала над любыми инстинктами, включая самосохранение. Едва покинув кэб и тут же промокнув, Стив ошарашенно озирался, даже не заметив, как Дэйч расплатился с водителем.

– И ты действительно думаешь, мне тут понравится?! – стараясь перекричать шум беснующейся перед входом толпы и грохот музыки, обратился он к другу, ухватив того за рукав пальто.

– Недовольных не было! – прокричал в ответ Дэйч и самонадеянно улыбнулся, увлекая Стива ко входу. Там шумели люди – опоздавшие к открытию, безбилетники, пытающиеся проломить кордоны или просочиться внутрь, не прошедшие фейс-контроль, и просто те, кто мечтал приглянуться кому-то из входивших, дабы тоже стать приглашенным. Дэйч по обыкновению быстро оценил ситуацию и уверенно ринулся вперед, яростно заработав локтями. Стив метнулся за ним, не желая быть отсеченным мокрой, ютящейся под узким стеклянным козырьком, разномастной толпой.

Живой щит медленно расступался, понемногу пропуская их вперед. Кое-кто из толпы, осознав, что неумолимо прорывающиеся ко входу делают это не просто так, проявил ожидаемый интерес. Полетели обрывки фраз.

– …не пожалеешь, котик!..

– …прихвати с собой, дурашка…

– …только, как захочешь ты!.

– …мистер, ну пожалуйста, мне очень нуж…

Со всех сторон. Обещания, мольбы и даже угрозы. Стив всеми силами старался не допустить попадания даже краешка своей одежды в цепкие пальцы кричащих людей, изворачиваясь угрем, и буквально наступал Дэйчу на пятки, не желая отстать. Внезапно тот остановился, и Стив со всего маху уткнулся в его мокрую фетровую спину. А чуть позже скорее осознал, чем услышал, что тот уже общается с охраной.

Здоровенные детины в серой мешковатой форме фасона прошлого века, с бутафорскими бляхами старинных полицейских (но вполне настоящими дробовиками) смотрели из-под бровей, словно могли взглядами просканировать прибывающих. Стивен разглядел низко надвинутые кепки, попискивающие у пояса рации и совершенно одинаковые лица – перед ним стояла стая цепных псов, бдительно и неустрашимо стерегущая родную нору. Пошла проверка пригласительных билетов, идентификация личностей. Специальный менеджер изучил их лица и телосложение, второй проверил одежду, в которой мужчины решили посетить клуб, следом Стэнделл прошел контроль на оружие и буквально ввалился в волну автофена. Прошел в тройную арку детектора, бросив последний взгляд на тянущую руки толпу снаружи.

– Итак, мой друг, добро пожаловать в сад, который может стать райским! – Дэйч хлопнул по плечу слегка потерянного, вертящего головой Стива, триумфально распахивая руки в стороны, словно «Алькатрас» полностью принадлежал только ему. Подтолкнул друга к высоким кованым решеткам, перекрывавшим вход. – Выше нос и настройся на веселье!

Стив взялся за холодный металл и через секунду окунулся в инфернальную бездну.

3:2:2Вспышки света и тяжелая ритмика низких частот, перетряхивающие душу, навалились на него новой, куда более ощутимой волной. Музыка физически ощутимо била по телу, подстраивая его ритмы под свой, диктуемый огромными, подвешенными повсюду динамиками и видеодисплеями. А Хэнк уже удалялся, в танце продвигаясь вперед, осторожно раздвигая других танцующих, снующих официантов и таких же, как и они сами, куда-то проталкивающихся. Стив немного постоял, привыкая к беспорядочному мерцанию света и прислушиваясь к рокочущему ритму, и двинулся следом. Вечер, судя по всему, начал-таки понемногу задаваться, а хаос света и звука уже не так болезненно давил на мозг.

– К бару! – прокричал команду Дэйч, указывая рукой куда-то вдаль. Стив кивнул и принялся пробираться в указанном направлении, стараясь не отвечать на улыбки, призывные хлопки по плечам и словно бы ненавязчивые шлепки по заднице.

Внушительных размеров музыкальная площадка на магнитных подвесках проплыла в дальнем конце огромного зала, прячась в клубах дыма и разнокалиберных лучах мигающего света. Музыканты, казалось, сошли с ума, балансируя на самом краю висящей на высоте пятнадцати метров платформы. Там же, над головами посетителей, раскачивались узкие железные клетки, подвешенные на цепях по всей площади потолка. Они гулко звенели, изредка ударяясь друг о друга, повинуясь движениям извивающихся в них обнаженных тел. Стив ошалело осматривался, стараясь не заблудиться в толпе. Заблудиться здесь – означает запаниковать. А это уже чревато нервным расстройством.

Картины, одна ярче другой, проплывали перед его глазами. Вот отдельный стол, кольцо кресел на специальном возвышении, свой мини-бар – это одна из постоянных группировок «Алькатраса». За столом быки в целлофановой одежде, полуголые девицы, неестественный смех и дым наркоты. Почти не прикрывая торчащие из-под коротких жилетов обрезы и винтовки, рядом мнутся рядовые пехотинцы клана, накачанные стероидами и транками, – тупые исполнители. Внизу и вокруг дергающаяся в танце толпа, мечтающая когда-нибудь оказаться за этим столом.

Подобный же стол дальше и направо. Только быки здесь сплошь в татуировках и со светящимися волосами. Мелькают высокие прически, проколотые носы и уши, цепочки и цепи, искусственные шрамы, штекера имплантированного под кожу (у кого-то даже натуральную) компьютерного оборудования. Весь остальной антураж, как и за первым столом, а на одном из напольных динамиков сидит размалеванный урод со взведенным арбалетом на плече. Боевые панки, точно. Стив опустил глаза, стараясь ни за что не встретиться с кем-либо из них взглядом.

Еще одно возвышение. Стив невольно остановился, приоткрыв рот. За спинами сидящих на низких диванах людей – самый настоящий алтарь. Высокий, уставленный свечами, богато орнаментированный и украшенный. На самой вершине его символ – три переплетающиеся звезды. Стивен неожиданно отшатнулся, мгновенно наталкиваясь на двух, затянутых в мягкий оранжевый пластик, парней. Глаза не желали верить. Перед Стэнделлом восседали служители Пристанища Истины. Церкви наслаждения. Здесь, в самом развратном клубе Европы… Закутанные в алые балахоны фигуры неспешно подносили в черноту под капюшонами высокие стаканы, на полу распластались недвижимые тела мазохистов-наложников, закованных в золоченые цепочки. Монахов было шестеро, у всех одинаковые платиновые значки веры на груди, за их спинами горение свечей и дымящиеся чашки с благовониями. Среди посуды и разрешенного служителям культа автоматического оружия на столе – портативный блокиратор звука. Там, под их куполом, сгенерированным блокиратором, сейчас очень и очень тихо. Пристальные взгляды из темноты одеяний сканируют зал, идет негромкое и спокойное общение между братьями. Одна из самых сильных группировок. Стив торопливо отвернулся, торопясь затеряться в толпе. Ему еще долго казалось, что цепкие изучающие взгляды так и впились в спину.

И так везде, куда ни повернись. Островки могущества и власти в безбрежном, хаотично колышущемся под музыку человеческом океане, океане слабости и пороков, соблазнов и преступлений. Неумело обматерив надоедливого дилера, предлагающего таблетки, Стив вслед за Дэйчем нырнул в более спокойный сектор «Алькатраса». Он уже успел сориентироваться, что клуб представлял собой один огромный зал, нигде не перегороженный внутренними стенами. Заведение делилось блокираторами, дорогущими игрушками, создающими купола тишины в заданном радиусе – именно так «Алькатрас» дробился на сектора пристрастий и предпочтений, музыкальных и плотских.

Окруженный тумбами промышленных блокираторов, новый, почти безлюдный участок клуба после грохота живой музыки показался Стивену просто немым.

3:2:3Дейч потянул его к круглому бару, окруженному несколькими столиками. Неподалеку располагался круг очередной танцплощадки, над которым раскачивалась открытая диджейская камера, закрепленная на цепях высоко под потолком. О том, что Стив все еще находится в «Алькатрасе», а не обычном ночном клубе Антверпена, напоминал лишь бешено мерцающий со всех сторон свет и извивающиеся фигуры людей за границами сектора тишины. Диджей – худой рыжий очкарик за пультом, довольно шустро микшировал древний рэйв, дергая козырек своей неоновой кепки то в одну, то в другую сторону. Дэйч уже стоял у бара, передав пальто бармену и заказывая выпивку. Стэнделл направился к нему.

– Ну как тебе? – Хэнк тут же протянул бокал дымящегося коктейля. – Этого ты ожидал?

Взглядом широко распахнутых глаз тот дал понять, что друг угадал, задумчиво покивал, осторожно и с опаской пробуя незнакомый напиток. В голове и так шумело после нескольких банок пива, выпитых еще дома, так что неожиданная отключка ему сейчас была весьма некстати. Хотя, сказать честно, здесь ему начинало нравиться, словно животная натура просыпалась, разбуженная тамтамами музыкантов. Стивен сдал свой плащ официанту, и они уселись на высокие барные стулья.

– Может, все-таки передумал? – Дэйч многозначительно подмигнул, извлекая из потайного кармана голубую пластинку. В ответ Стив нахмурился и отрицательно замотал головой. – Ну, как знаешь…

Дэйч откусил половину, запивая из стакана.

– Сейчас мы полетаем, моя маленькая Мэри. Сейчас мы окажемся рядом с Богом. – Хэнк быстро прикончил коктейль, соскальзывая со стула. – Ну, ладно, дружище, ты как знаешь, а я на охоту. Встретимся здесь же, ровно через час. Отрывайся – не теряйся! Цепани кого-нибудь, старик, расслабимся, я приглашаю в гости…

Он ободряюще хлопнул друга по плечу и покинул сектор, оставив Стива расплачиваться за выпивку. Тот еще раз пригубил вкусный, леденящий губы напиток и сразу заказал второй бокал. Находиться в относительно тихом секторе, подумал Стив, почти то же самое, что сидеть на эксклюзивных островках. Можно спокойно и незаметно рассматривать клуб, сохраняя рассудок в покое, не заражаясь безумием и хаосом, буквально витающим в воздухе основного сектора. Изучать людей. Выбирать себе цель для знакомства, в конце концов. Но и подвигаться Стив сегодня тоже собирался. Вот только допьет…

Вертясь на стуле, он неспешно шарил глазами по залу, медленно потягивая коктейль. В голове уже шумело, краски стали ярче, звуки понятнее.

Прямо за баром, почти на границе основного сектора «Алькатраса», находился очередной «остров власти». Стив склонился к стакану, стараясь не встретиться с прощупывающими зал взглядами охраны. Живописная картина. Стандартный круг широких диванов, круглый стол в центре возвышения, высокие бутылки и дорогая посуда, стаканы и светильники. Без особого удивления Стив заметил широкую чашку переносного звукоблокиратора. А среди всего этого бардака, ловко переставляя точеные ножки между нагромождениями стекла и пластика, двигаясь под нежные ритмы неслышной музыки, танцевала полуобнаженная девушка. Танец был неспешен и загадочен, жесты и движения приковывали взгляд, кроме элементарного желания пробуждая целую бурю чувств. Девушка стояла спиной, и ее длинные темные волосы, словно струи дождя, медленно змеились по голым круглым ягодицам.

А танцевала она для одного-единственного человека, сидящего за столом. Откинувшись на спинку дивана и лениво покуривая дорогую сигару, тот внимательно наблюдал. Стив заставил себя отвлечься от танцовщицы и рассмотреть ее хозяина. Азиат (какой именно, Стив не разбирался). Блестящие черные волосы гелем убраны назад, в правом ухе блестит камень. Черный же матовый пиджак накинут прямо на голое тело. А еще Стива поразила длина ногтей азиата – больше двух дюймов каждый, украшенных узорами и сверкающих лаком. Он изредка и лениво, по-хозяйски улыбался, одним из ногтей манерно почесывая идеально выбритый подбородок.

Вот танец окончился, и девушка изящно сошла со стола, присаживаясь рядом с когтистым азиатом. Сама она тоже оказалась азиаткой, а ее узкие хищные глаза были эффектно подведены яркими красками. Владелец столика повернулся, что-то приказав стоящим внизу охранникам. Один из них низко и почтительно поклонился, тут же растворяясь в окружающей помост толпе. Стив едва удержался, чтобы осуждающе не покачать головой – эти китайские парни, похоже, вообще не боялись закона – одетые в тефлоновые жилетки и черные костюмные брюки в стрелку, крепко сжимая в руках одинаковые автоматические винтовки, они зорко осматривались по сторонам, поигрывая голыми бицепсами. А на бицепсах… Стив заморгал от неожиданности и удивления. Руки всех охранников, прямо от кистей, были сплошь покрыты голографическими татуировками. Пестрые и объемные, словно живые, по человеческой коже, причудливо извиваясь, ползли усатые разноцветные драконы. В своих движениях они хитроумно переплетались с цветами и символами, не оставляя голой ни единой пяди тела. Тонкость работ вызывала неподдельное восхищение, а ни один рисунок не повторялся дважды.

В своем изучении татуажа Стив невольно столкнулся взглядом с одним из «змееруких» и поспешно отвернулся, снова прикладываясь к напитку. Не хватало еще, чтобы эти ребята с винтовками что-нибудь подумали. Что-нибудь не то… Он отставил пустой стакан на желтый пластик барной стойки, взялся за второй, снова повернулся к азиатам и замер.

3:2:4В этот миг словно кто-то щелкнул выключателем, моментально вырубая в клубе всю акустику и прожектора – именно таким внезапно стал его мир – немым и черно-белым. Время забыло о том, что нужно бежать вперед, и даже круговерть света перестала так сильно бить по глазам. Стив увидел ее. Виржинию. Его Джину. Стэнделл медленно опустил стакан, едва не промахнувшись мимо стойки.

Слева от китайского ареала, медленно двигаясь под неслышные ему ритмы, в толпе мелькнула Джина. Здесь – в мифическом «Алькатрасе», куда люди по полжизни пытаются достать пригласительный билет. Именно сегодня. Прекрасная Виржиния, его жена, пока еще жена. Если ее вообще можно так называть. Будущая бывшая.

Вечер мгновенно протух.

Девушка была не одна. Спортивный парень, отдаленно чем-то похожий на Хэнка, с набриолиненными темными волосами, разодетый в светящийся пластик и фольгу, залихватски отплясывал рядом с Джиной. Ежесекундно заглядывал ей в лицо, беспрерывно улыбаясь и что-то лепеча. И она (больно, да?) улыбалась в ответ. Отвечала, танцевала и улыбалась – его Джина.

Словно в тревожном и мрачном сне, Стив отодвинул стакан от края стойки и на негнущихся ногах пошел к краю сектора. Прыщавый диджей в кепке что-то загундел в микрофон, подбадривая немногочисленную публику своего сектора, и даже бросил несколько слов в спину Стива, отчаянно шоркая винилом. Но Стэнделл ничего не слышал. Перешагнув светящуюся на полу черту сектора, он мгновенно провалился в океан грохота и криков. Звенели цепи, ревели динамики, толпа орала и толкалась в танце. Но Стив, словно одержимый или лунатик, не слыша и не видя ничего вокруг, продолжал пробиваться вперед, монотонно работая локтями. Туда, где мелькнула она, словно редкая рыбка в темной воде ядовитого моря.