Текст книги "Гнев Господень тактического назначения"

Автор книги: Андрей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Стэнделл приподнял пистолет над кузовом, еще дважды выстрелил в направлении второго храмовника и побежал, пригибаясь как можно ниже, все время оставаясь скрытым рядом плотно стоящих легковых машин. Его оставшийся противник что-то кричал, но остановился – вероятно, склонившись над телом напарника. Выстрелил еще три раза, а затем побежал следом, прыгая прямо по крышам стоящих в ряд гидромобилей. Те тяжело раскачивались под его весом, почти касаясь бамперами дороги, некоторые также принялись протяжно завывать.

Стив добежал до перекрестка, где полоса парковки кончалась, и оглянулся, рассматривая фигуру приближающегося по крышам машин тамплиера. Тот мгновенно среагировал, переведя оружие на автоматический огонь, и принялся поливать укрытие Стэнделла очередями по три патрона. Пригибаясь под сыплющимися сверху кусками жести, пластика и стекла, Стив осмотрелся – широкая автомобильная трасса убегала влево в обход парка, еще одна направо – за угловую аптеку с телефоном на стене. Прямой как стрела проспект Освобождения был пуст, а редкие водители, услышав стрельбу, поспешно тормозили или разворачивались. Бежать прямо – попасть под огонь, налево – эффект схожий. Справа, отделяя Стива от спасительного аптечного угла, растянулись в бесконечность несколько метров открытого пространства.

Он сильно взмахнул рукой, отбрасывая портфель за спину и вверх, и рванулся вперед. Прыгнул, практически не глядя, выставив пистолет в сторону врага и крепко зажав спусковой крючок. За время, пока Стэнделл летел к углу массивного старинного здания, пистолет трижды плюнул свинцом. В ответ стрекотала винтовка. Стив мягко приземлился на левое плечо, по низкому крыльцу аптечного магазина перекатываясь за угол, и вскочил, распластываясь по стене. Несколько покупателей, попытавшихся в этот момент выйти на улицу, с криками исчезли за дверями, а затем сработала активированная хозяевами система охраны, запечатавшая вход. На улицу навалилась практически гробовая тишина.

Еще через миг тишина рухнула, обнажая звуки гидромобильных сигнализаций, далекий плач ребенка, вой полицейских сирен и испуганные крики горожан, прячущихся в укрытиях на противоположной стороне улицы. Но вот стрельбы в этих звуках больше не было.

Стивен пригнулся и быстро выглянул из-за угла. Глубоко вздохнул и выглянул снова, уже медленнее. Тамплиер лежал на крыше синей полугоночной машины, марку которой Стив не разглядел. Его тело почти съехало по начищенному металлу, не упав на дорогу лишь потому, что плечом уперлось в соседний «РеноФантазия». Хорошо видны были только торчащие в небо ноги и свисающий на плечевом ремне «ФАЛ-504» с дымящимся стволом. Прямо на середине пустынного четырехколейного проспекта сиротливо валялся изодранный пулями портфель Стэнделла. Стив вернулся за угол, сплевывая все еще зажатую в губах сигарету. Ему вдруг стало трудно дышать.

Протяжно вопя сиренами, к месту перестрелки приближались несколько полицейских машин. По верхним уровням трассы, если верить звукам, отражающимся от зданий. Стив обежал глазами безлюдную улицу, выпустил из штанов рубаху, пряча пистолет за ремень, и побежал направо, более не оглядываясь. Прохожие, жавшиеся к стенам, и продавцы магазинов, выглядывавшие на шум пальбы из-за пуленепробиваемых стекол, поспешно отворачивались. Те, кто не мог спрятаться, просто замирали на месте, присаживались на корточки, закрывая головы руками, и с нескрываемыми вздохами облегчения пропускали бегущего человека. Терроризм и все производные этого явления уже далеко не первое десятилетие действовали на этих людей, как взгляд удава на обезьянку – встать спокойно, не паниковать, ожидать своей участи. Стив бежал, оставляя перепуганных людей за спиной, и молил Бога, чтобы тот сейчас же послал ему быструю и безболезненную (по возможности, Господи) смерть. Потому что по улице бежал убийца.

На приличной скорости он пролистал два квартала, лишь однажды нырнув в переулок, словно бы рассматривая уцененные стерилизаторы за витринным стеклом, чтобы пропустить полицейскую машину. Замедлил шаг только на значительно более людном и оживленном перекрестке у Банка Независимой Великобритании, стараясь выглядеть как можно более безмятежно. Завертелся в толпе, не без удивления обнаружив, что одетых подобно ему туристов кругом хоть отбавляй. Прохожие здесь еще ничего не знали о перестрелке на площади, волнений не наблюдалось. Густой двухъярусный поток легковых гидромобилей мерно гудел. Улица была плотно наводнена людьми, спешащими по делам (в основном здесь располагались муниципальные офисы), обедающими в кафе и фастфудах, гуляющими по магазинам. Другой район – словно другой город. С изморозью в сердце Стивен подумал, что начнись перестрелка в этом месте, кто знает, сколько случайных тел попало бы под пули…

Стараясь не врезаться в идущих навстречу прохожих, Стив с любопытством прислушивался к своему телу. К его удивлению, проделанный им только что спринт совершенно не отразился на дыхании. Сердце, которое, казалось, вообще должно было лопнуть от страха и напряжения, билось не чаще обычного. Лоб был сух, спина тоже не вспотела. Пожалуй, вдруг ощутил он, я мог бы пробежать еще столько же и только тогда начать чувствовать подобие усталости.

Стив собрался было подумать о чем-то еще, вроде необычайной плавности собственных движений или неожиданной остроте обоняния и зрения. Его вдруг осенило, что он мог не только разглядеть кусочек торта на блюдце женщины, сидящей в кафе через широкую автостраду, но и, казалось, ощутить его запах. Он мог… Но тут холодный металл заткнутого за пояс пистолета коснулся обнаженного живота, и Стив мигом взмок, возвращаясь в мир собственных кошмаров. Находящиеся рядом люди мгновенно разоблачили в нем преступника, наверняка угадав даже модель спрятанного под рубахой оружия. Взгляды окружающих стали враждебными, а любые прикосновения пугающими. Стэнделл осознал, что находится в толпе врагов, в один этот миг потеряв всю грацию и легкость походки, а также отточенность восприятия окружающего. Несколько раз основательно врезавшись в прохожих, ответивших тихой, но отборной руганью, он решил замедлить шаг и перевести наконец дух.

12:1:3Он ощущал себя странно. Ошарашенно. Оторопело. Чувствовал себя студентом, готовым ответить по высшему баллу, но неожиданно недопущенным до сдачи финального экзамена. За какие-то провинности его даже не впустили в аудиторию, и вот он в недоумении остался в одиночестве посреди коридора. Очевидно, что только что он убил двоих человек. Это правда. Убил быстро и ловко, почти как первого тамплиера (в собственной реальности). Убил, хотя совершенно не хотел этого делать. Гоночная машина с внешним управлением и определенно лишенная (Стив это точно знал) тормозов набирала скорость, унося Стэнделла к опасному обрыву.

Как будто в первый раз, Стив посмотрел на свои руки. На линии ладоней, на тонкие пальцы, ровно остриженные ногти. Он смотрел на руки, которые по собственному желанию вполне могли не послушаться его. К примеру, когда они вдвоем с Джиной. Стив испугался. Испугался до дрожи в ослабевших ногах. И еще он понял, что боится именно себя. Потеря контроля и понимания происходящего, столь внезапные и одновременно с тем совершенно безболезненные (если не сказать – приятные и привычные), все отчетливей рисовали в сознании палату стационара клиники доктора Алана. Эдакий уютный домик на зеленом холме, где обитают эльфы соседнего мира.

Когда Стив дошел до конца Сандерус-страт, он сделал то, что по-настоящему не делал вообще никогда в жизни. Он попробовал помолиться. Ошибка тамплиеров уже не так однозначно казалась ошибкой…

«…Я полагаю, что к моменту прочтения этих строк у Вас уже появились неоднократные сомнения относительно собственного психического здоровья… ничего о себе не знаете… никогда… Вам это не под силу… игра, в которую вами играют… наравне с жизнями многих, часто невинных… ответы могу дать я… если Вам дороги целостность собственного сознания, жизнь и свобода… на Земле существует наделенное плотью Зло… человек не вправе бороться с ним… надежда есть всегда… наберите указанный внизу номер…»

Проморгавшись, как будто глаза присыпали песком, Стивен понял, что уже пару минут неподвижно стоит перед темно-синей телефонной будкой. Кошмару необходимо положить конец, и есть только один способ сделать это – окончательно проснуться. Он судорожно вздохнул и, оттолкнув плавающую на роликах дверь, вошел в будку. Улица за спиной смолкла, человек в будке остался один. Специальным колесиком отрегулировав уровень тонированности стекла, он включил под потолком небольшой, но яркий светильник и закатал рукав рубахи. Пистолет неприятно холодил живот.

Мелочи не было. Стив вспомнил, как выгреб ее вместе с ножом и печаткой в рабочий стол. Выругавшись, он вставил в прорезь желтую банковскую карту. Приятный женский голос объявил, что можно набирать номер. Поглядывая на полузатертую надпись, Стив девять раз нажал на кнопки, предварительно убедившись, что видеорежим отключен. Трубку взяли на самом первом гудке.

– Алло? Это… Стивен Стэнделл. Я…

– Разгрузочные платформы находятся к югу от центрального аэропорта. Мистер Стэнделл, отправляйтесь туда немедленно и не задерживайтесь – время бесценно для нас…

Голос мужской, уверенный, негромкий. Голос человека, ждавшего у аппарата, когда тот зазвонит. Пошли короткие гудки, и Стив повесил трубку на магнитный рычаг. Он, честно признаться, ожидал иного. Думал, ему сразу же хоть что-то объяснят… Он раскатал рукав, застегивая пуговицу на запястье. Надо полагать, у платформ его встретят.

Стив протянул руку вверх, чтобы погасить свет, и уже нажал на рычажок, погружая кабину в серую тьму, когда телефон внезапно зазвонил. Чтобы не вскрикнуть, Стивен почти до крови прикусил губу. В полумраке кабины продолжал звонить телефон, настойчиво и монотонно. Сердце металось по грудной клетке – казалось, сейчас оно пулей навылет прошьет легкие, затем желудок, и Стэнделл умрет прямо здесь, в телефонной будке. Звонок из «Фронта»? Проверяют… или хотят что-то уточнить. Изменить инструкции? Все это вихрем пронеслось в голове Стива, а телефон тем временем выдал еще две громкие электронные трели. Еще одну. Так и не включив свет снова, он опустил руку на холодный пластик трубки.

Поднял с рычага, обрывая звонок ровно на середине. Осторожно, словно ядовитую змею, поднес к уху. Тишина.

– Алло?..

– Арриведерчи.

Стив швырнул трубку на аппарат, едва не выломав дверь в стремлении как можно скорее покинуть темноту будки. Споткнувшись о порожек и едва не упав на тротуар, он выскочил прочь, затравленно оборачиваясь на телефон и совершенно не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. Ухо горело, словно по нему ударили полной щепок доской. Опять этот голос, словно через решетку динамика трубки просыпали мелкий речной песок. Значит, тогда, три или сколько там дней назад, ему звонили из «Фронта»? Пытались предупредить? Напутствовать ритуальной фразой? Долбанутые во всю голову наркоманы, мать их так! Если бы не окружавшие Стива со всех сторон люди, он бы наверняка расстрелял телефон. Он не желал этого признавать, но глупый звонок очень сильно, буквально до боли в мочевом пузыре, напугал его. Вот ублюдки!

Стэнделл перевел дух, жадно глотая ртом пахнущий бензином воздух, а затем натянуто улыбнулся прохожим, посчитавшим своим долгом остановиться и поглазеть. Аккуратно, словно хрустальную, прикрыв дверку телефонной кабины, Стивен пошел прочь, на ходу высматривая в потоке машин сигнальные шашечки такси.

ГЛАВА 13

Тот, кто утверждает, что человечеством стало легче управлять с приходом эры Больших Капиталов, – либо совершенно не разбирается в жизни, либо непроходимо глуп. Интересно, парадоксально, чудовищно, но сегодня даже подобные мне люди, а таких, поверьте, немало, уже не знают, что нужно человечеству. Мы пасуем, действительно пасуем. Посмотрите в окно. Посмотрите на этих сытых и довольных жизнью людей. Сегодня у них есть все, а наши финансовые империи тем временем медленно обесцениваются. Простите, конечно, за сравнение, но подчас мне кажется, что мир окончательно съехал с катушек.

Уважаемый и авторитетный человек.

Брюссель, 2066 год

13:1Чиркнув пластиковой картой по счетчику под левой ногой, Стив выскользнул из такси. Водитель – молодой китаец – еще раз неодобрительно покачал головой и, махнув на прощание рукой, развернул машину. Стив махнул в ответ, отходя с дороги на посыпанную щебнем насыпь, проводил ускользающую машину взглядом. Такси стремительно унеслось в направлении города, и Стэнделл наконец-то осмотрелся.

Китаец был прав, покачивая головой в оценке поступка своего клиента, – вокруг узкой бетонной дороги (уже давно не ремонтированной) во все стороны раскинулись здоровенные коробки складов, из-за которых ржавеющими обломками торчали башни подъемников. Нагромождения бетонных плит и свай, покосившиеся стены бараков, обшитые ржавой жестью, – все это одним своим видом выбитых стекол и сорванных с петель дверей внушало полнейшее отчаяние. Над погрузочными платформами висела тишина. Когда-то использовавшиеся, но после недавней постройки подвесной модели у северного аэропорта заброшенные, ангары и подъемные краны медленно, но верно приходили в негодность, оставленные здесь, словно кладбище слонов. Некоторым везло – изредка со стороны аэропорта приезжала колонна грузовиков под вооруженной охраной, и одного из железных гигантов валили наземь, обдирая жестяную шкуру и разбирая скелет. Но в последние годы это происходило все реже.

Низкое небо, затянутое непроглядной пеленой смога, в этом месте казалось еще ниже, словно бы касаясь шпилей подъемных башен. Оно давило на людей, превращая сотни квадратных километров забытья в огромный низкий погреб. И что печалило прежде всего, так это то, что подвал сей, невзирая на законы природы, построили люди… Испорченная почва и близость побережья сделали территорию старинных складских терминалов почти непригодной для жилых или новых производственных застроек. Таким образом пригороды к югу от «Олд Бельгиум Аэротранслайн» уже лет двадцать назад стали зоной полного запустения, разрухи и забытья. «Фронтом вне фронта». Кварталами беззакония, рядом с которыми «Алькатрас» выглядел надежным правовым государством.

Здесь, на этой покрытой обломками земле, мог найти себе приют и убежище любой, у кого хватило бы желания и сил отстоять свою жизнь и имущество от обитающих в недрах терминалов. Строя свои жестокие и простые законы, королевство замусоренных ангаров, засыпанных бесформенными грудами камней, железа и бетонных конструкций, легко могло игнорировать мир окружающий, при желании дав здесь нешуточное и решительное сражение всем полицейским подразделениям Антверпена. Однако никто пока не решался измерить силу сопротивления с виду безлюдных коробок. Обо всем этом Стивен Стэнделл узнал несколько позже, а пока что спокойно вертелся на месте, не подозревая ничего страшного и рассматривая окружающие его пейзажи.

А пустоши тем временем рассматривали его. Среди бетона и искореженной временем жести алчно загорелись сразу несколько пар глаз. Взгляды эти, полные ненависти, слегка притухли, как только Стив выдернул из-под рубахи пистолет и неумело осмотрел его. Но было очевидно, что в складских комплексах началось движение: грязные босые ноги мягко ступали по крошкам битого стекла, медленно подбираясь к старой дороге, уводящей в город.

Стив продолжал рассматривать оружие, в который раз поражаясь, как вообще сумел выстрелить. Повертев пистолет в пальцах, но так и не определив ни количество оставшихся зарядов, ни расположение предохранителя, он оставил эту затею, сжав пластиковую рукоятку, словно одно это могло придать ему уверенности. Что-то негромкое (мерцающее) подсказывало, что если дело дойдет до стрельбы, он снова сможет себя удивить. Стэнделл взглянул на часы и еще раз огляделся.

На пятиметровой стопке бетонных плит в двадцати шагах от дороги сидел человек. Длиннобородый мужчина, одетый в изрядно поизносившееся тряпье, со всклокоченными и спутанными волосами. Он искренне и дружелюбно улыбался Стивену, помахивая грязной пятерней. Это посланник «Фронта»? Стив озадаченно нахмурился, но послушно сошел с дороги, скользя по щебню, и направился к плитам.

– Эй?! – Стив постарался спрятать пистолет за бедро. – Меня зовут Стивен Стэнделл… Вы, должно быть, ожидаете меня? Я получил послание от Люмонта…

Он уже почти дошел до высокой бетонной стопки, как вдруг лицо сидящего на ней оборванца вытянулось в крайнем изумлении. Бродяга что-то вскрикнул и вскочил, отбрасывая в сторону зажатый в левой руке полуметровый тесак. Со скоростью пули он испарился с глаз долой, оставив Стэнделла в полном недоумении.

А еще через секунду за спиной Стивена что-то дважды звонко щелкнуло, раздался приглушенный вопль, и кто-то тяжело упал, с грохотом скатываясь по щебню. Стив стремительно (как ему показалось) обернулся, неумело вскидывая пистолет. По склону дороги катился человек, обеими руками вцепившийся в засевшую под сердцем стрелу. Насыпь кончилась, и он недвижимо уткнулся в обломок рельса. Кажется, убийства людей стали привычными элементами жизни Стивена Стэнделла…

На самой же дороге, глядя на незнакомца сверху вниз, стояли люди. И Стив понял, что именно они и являются настоящими посланцами «Фронта вне фронта».

Сплошь затянутые в искусственную кожу – от коротких курток до длиннополых плащей, в высоких армейских ботинках, выбритые ровно на половину голов, с серьгами и кольцами, с суровыми татуированными лицами, на насыпи неподвижно застыли шестеро мужчин – бойцы «Фронта». Стояли спокойно, всеми позами демонстрируя желающим, кто в доме является хозяином. В руках мужчины сжимали многозарядные арбалеты и ружейные обрезы, и только у командира, что стоял в центре, через плечо висел длинноствольный автомат. Двое из шестерых были темнокожими, один из которых вдруг пошевелился, разрушая монолитную картину, и принялся перезаряжать арбалет.

– Стивен Стэнделл, – не спросил, а подтвердил командир, спускаясь навстречу. Он был невысок, но коренаст. Темно-русые волосы на нетронутой половине головы заплетены в три косички и заправлены за ворот черного плаща. Покрытое страшными шрамами лицо невольно притягивало взор. – Меня зовут Врокс. Люмонт лично послал меня, чтобы организовать встречу. Однако я хочу, горожанин, чтобы ты знал, что мы с удовольствием опоздали бы, если бы не его личный приказ.

Стивен сглотнул комок, настороженно вглядываясь в ледяные глаза Врокса. Тот не шутил, утверждая, что легко отдал бы незнакомца на растерзание бродягам. Человек со шрамами на лице подошел ближе, не отнимая руку от автомата.

13:1:2– К сожалению, Стервятники слишком глупы и плохо вооружены, чтобы являться серьезной угрозой, – с более близкого расстояния Стэнделл с удивлением различил в глазах командира боевиков плохо контролируемую ярость. Он смотрел на него, как мог бы смотреть на убийцу своей дочери, неотрывно, не мигая, готовый в любую секунду оскалить зубы и ринуться вперед.

– Полагаю, – Врокс нарочито медленно протянул руку, – мне лучше забрать это.

Стив понял, что до сих пор стоит с вытянутой рукой, неловко направляя пистолет в сторону дороги. Быстро кивнув, он все столь же неловко сунул оружие Вроксу. Тот мельком осмотрел его, спрятав за пояс. Затем они молча, только бряцали выпадающие из-под ног камни, поднялись к остальным бойцам. Убитого Стервятника Стивен обошел добрым крюком. Наверху, снова ступив на асфальт, он немедленно попал в кольцо молчаливых вооруженных людей, недоброжелательно рассматривающих его одежду и лицо. От панков пахло костром, грязью, мазутом и порохом, Стив заставил себя натянуто улыбнуться, вспоминая, что, если бы боевики «Фронта» желали ему вреда, Астарта пришел бы в кафе с дробовиком. Улыбка растаяла, как брошенный в камин снежок… Врокс забросил автомат за спину.

– Не знаю, что там рассказывал Люмонт о твоих способностях, – с вызовом в голосе сказал он, – но что до меня, то я и без предупреждений понимаю: стоит тебе только неловко шевельнуться, и мы положим тебя спать вон за теми плитами… – Они двинулись вперед, увлекая за собой Стэнделла, неспешно пересекли дорогу и спустились по противоположному склону насыпи. – А была бы моя воля, – недобро улыбнулся иссеченный шрамами боевик, – то вообще никуда бы тебя не повел. Это я говорю без умысла. Просто, чтобы ты знал.

Врокс не до конца озвучил мысль, но Стив все же с облегчением подумал, что это, наверное, очень даже хорошо, что старший здесь именно Люмонт. А еще он подумал, что совершил одну из самых опасных в своей жизни ошибок, никого толком не предупредив о визите во «Фронт вне фронта». Да и вообще поверив письму. А через пару дней вызванные Дэйчем спасатели найдут (найдут ли?) его труп недалеко от взлетно-посадочных полос. Хотя в интонациях Врокса, кроме жестокости и необоснованной злобы, он все-таки неясно слышал просвечивающую загадку. Вроде секрета, о котором не говорят до поры. Как загадка, дурацкий розыгрыш, правила которого известны всем, кроме Стивена. Ты что, Стэнделл, на самом деле не знаешь шутку про банановый джем?! Х-ха-ха…

Они, получается, если Врокса послушать, уже знают о нем. Или о том, с кем путают. Иначе чем это он так круто провинился перед панками, которых видит первый раз в жизни? Люмонт обещал ответить.

Уверенно огибая одинаковые тела огромных ангаров, группа Врокса продвигалась в глубину погрузочных платформ. Двое бойцов ушли немного вперед, еще двое отстали, прикрывая тыл. Почти полчаса шли молча. Лишь Врокс перебрасывался со своими воинами короткими фразами команд. Обходя широкие грязные лужи с разводами масляной пленки, перебираясь через поросшие редкой травой площадки, бетон которых трескался под пронизывающим ветром, господствующим здесь безраздельно. Перепрыгивая разнокалиберные обломки бетонных плит, Стивен порадовался, что не отправился на встречу в туфлях. Полчаса напряженного дыхания и косых взглядов тянулись неестественно медленно.

Неожиданно платформы и разновысотные подъемные краны закончились, ангаров стало меньше, и Стив с невольно восторженным удивлением предстал под стенами сердца пустошей – спрятанной среди складов одной из старинных фабрик, назначения которых уже полвека не помнил никто. Тридцатиметровой высоты нагромождение коробок из серого бетона, увенчанное огромными трубами и ржавыми костьми арматуры обвалившихся секций, возвышалось над людьми. В свете уходящего дня посверкивали щербатые ряды грязных, по большей части выбитых, окон фабрики. Перед глазами Стэнделла разворачивалась картина прогнившего мира, от которого люди, подобные ему, Виржинии или Дэйчу, уже больше ста лет пытались спрятаться среди комфорта и великолепия многоэтажных дворцов. Прятались, зачастую даже не подозревая, насколько страшные и непредсказуемые джунгли посеяны под окнами. Бетонные чащобы, готовые в любой миг ворваться в их сверкающий хромом спокойный мирок.

Низкое небо накрутилось на черные кирпичные трубы, словно запутавшись, и теперь клубилось прямо над фабрикой, как гигантская воронка. Ветер со свистом гулял по заброшенным этажам, и оттого казалось, как здание что-то зловеще нашептывает. Оставшись здесь в одиночестве, Стивен бы наверняка свихнулся от страха.

Врокс повел группу налево, обходя многоэтажные гаражи для транспортов на воздушной подушке. Еще через десять минут они обогнули один из массивных блоков фабрики, выходя к здоровенным, метров сорок шириной, железнодорожным воротам. Старые рельсы, уже почти невидимые под покрывшей их землей и грязно-желтой травой, вели внутрь фабрики. Слева размещалась площадка для тягачей, справа – железнодорожный перрон и ряд грузовых лифтов. Перейдя через рельсовые пути, которых Стив насчитал не меньше десятка, боевики по металлическим трапам поднялись к погрузочной зоне.

Просторная бетонная площадка упиралась в серую, залитую пенопластовым утеплителем стену, в которой темнели шесть высоких двустворчатых ворот, в каждые из которых мог с легкостью проехать самосвал. Два передвижных подъемника были сложены в режим консервации и отогнаны к дальнему краю платформы. Над воротами для техники нависло переплетение ржавых балконов и решетчатых лестниц, среди которых мигали, страдая от перепадов напряжения, желтые промышленные фонари, половина из которых не работала. Перед Стивеном находился вход в крепость «Фронта вне фронта».

Едва ступив на площадку, Врокс приветливо вскинул руку. Здесь гостя тоже ждали.

Еще девять человек, похожие на встретивших Стивена людей как близнецы, стояли у вторых слева ворот. Кожаные куртки, перчатки с обрезанными пальцами, ровно наполовину выбритые головы и целый арсенал автоматического оружия. Стив внезапно ощутил, что неожиданно, словно Алиса в нору, провалился в совершенно чужой мир. Мир непонятный и жестокий, мир-ловушку, из которой он никогда не найдет выхода. Глядя на хмурые лица разглядывающих его людей, он мгновенно захотел смерти, забытья, чего угодно, но только не продолжения этой дикой истории, в которую позволил себя втянуть.

Попав на платформы у аэропорта, отзвуки которого иногда доносились через завывания сквозняков, он переместился на другую планету, где все привычные и работающие законы его жизни отказали в один миг. Новые же правила игры были совершенно чуждыми его, Стэнделла, сущности и пахли старым мазутом. Еще Стивен понял, что уже никогда не вернется отсюда живым.

Один из бойцов Врокса вежливо, но жестко подтолкнул его вперед. Конвой расступился, и Стив вышел на открытое пространство, попав под пристальный прицел полутора десятков пар глаз. Он мутным взором осмотрел стоящих перед собой вооруженных мужчин, и его взгляд сам собой остановился на Люмонте. Худой и бледный, одетый в длинный черный пиджак, вожак панков стоял немного впереди своих людей, локтем придерживая висящий за спиной короткий автомат, а в другой руке сжимая окурок. На поясе его под пиджаком виднелся сотовый коммуникатор, нож и портативный компьютер. Ветер отчаянно пытался хотя бы пошевелить его очень короткие светлые волосы. На выбритой половине головы виднелась татуировка – сложный штрих-код.

– Стивен Стэнделл, – негромко констатировал он, кивая и пронзая гостя холодным взглядом бесцветных глаз, – меня зовут Даниэль Люмонт, и это я пригласил вас во «Фронт вне фронта». Пригласил, хотя для этого мне и пришлось поссориться с некоторыми из своих единомышленников. Я рад, что вы приняли мое приглашение.

13:1:3Панк щелчком отбросил сигарету и подошел к Стивену. Под толстыми подошвами хрустела мелкая каменная крошка, ровным слоем покрывавшая платформу. Люди вокруг настороженно зашевелились, и он понял, что его взяли на прицел. Да за кого, черт побери, они его тут принимают?

– Мне очень жаль, но, вероятно, произошло недоразумение… – Стэнделл постарался, чтобы его голос звучал как можно тверже. Даже в шерстяной рубахе он вдруг почувствовал страшный холод. – Дело в том, мистер Люмонт, что мне все еще не ясно, что здесь происходит. Поэтому, – он осторожно огляделся, стараясь не делать резких движений. Господи, да они смотрят на него, как на бешеного пса, ну точно… – мистер Люмонт, за кого, я хотел бы сразу узнать, вы меня тут принимаете?

Он судорожно вздохнул, неожиданно представив, что командир Люмонт сейчас ударит его по лицу. Но прошло несколько мгновений, и он с удивлением увидел, как тот улыбается, внимательно разглядывая его лицо.

– Значит, вот вы какой, Стивен Стэнделл… – Голос командира боевиков казался столь же бесцветным, сколь и его глаза. Вот только в интонациях что-то проскальзывало. Что-то похожее на усталость и… грусть. В привычном понимании Стивена панки так не разговаривали. В его понимании они должны были ругаться, плеваться и бить людей… А тут сначала Астарта, больше похожий на программиста из аналитического отдела его корпорации (только стиль сменил, да), а теперь вот Люмонт.

Тем временем тот вынул из-за спины белый пластиковый обруч небольшого диаметра с блестящей металлической оболочкой по краю.

– Как я и обещал, постараюсь помочь вам все узнать. Но не сейчас, не сразу. Для такого, какой вы есть сейчас, любые разговоры будут бессмысленными и непонятными. Они могут даже лишить вас разума, Стивен Стэнделл. Для того чтобы начать постигать, вы должны отбросить страхи и довериться мне. Вы ведь уже думали о том, что пожелай мы убить вас, как эти фанатичные храмовники, вы уже давно были бы мертвы? Думали об этом, вижу по глазам. Так вот будьте уверены, что пожелай мы этого, и вы были бы мертвы, заметьте, без всяких там «во имя Господа». Так что доверьтесь нам и возьмите это.

– Что это? – Стив с опаской покосился на обруч, протягиваемый ему вожаком панков. – Это нужно надеть на голову?

– Это, друг мой, всего лишь наша страховка… знаете, чтобы единомышленники не скалились.

Люмонт поднял руки и медленно надел обруч на голову Стивена, укрепив на уровне лба. Он все еще улыбался, как ребенок, только что развернувший целлофан рождественского подарка, и от этого определенно становилось не по себе. Стэнделл не шевелился и даже задержал дыхание, чувствуя, как холодная полоска металла и пластика прикасается к коже. Люмонт отодвинулся, унося следом запах дешевого табака и чего-то железного.

– Я до сих пор поверить не могу своему счастью. Ведь вы действительно очень редкий и тонкий экземпляр, Стивен. – Он блеснул зубами, больше половины из которых были железными протезами. – Ну а сейчас этот нимб на некоторое время сопроводит тебя в мир спокойствия и грез. Когда же вы очнетесь, мы закончим свою часть работы, и я наконец поговорю с вами. Врокс! Пора нашему дьяволу стать ангелом, хотя бы на время…

Стэнделл открыл было рот, чтобы уточнить, что означает фраза «когда мы закончим работу», и уже был готов поднять руку, срывая белый нимб, как люди Врокса из-за спины бережно подхватили его за плечи, а чей-то палец быстро коснулся обруча. Короткая молния пробила виски, он вскрикнул, дернулся и обмяк, повисая на руках держащих его людей. Люмонт улыбнулся, доставая новую сигарету, качнул головой в сторону фабрики, и мир опять погрузился во тьму.