Текст книги "Питерские палачи"

Автор книги: Андрей Деменков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Ха! – взвизгнул Стас, хватаясь за живот.

– Не студенческо-токарно-слесарный ли этот отряд? – с изумлением вопросил Игорек.

Олег обиделся.

– Ну, знаешь!.. Джеймс Бонд по работе бывал вообще кем попало.

– Только… – Стас с большим трудом подавлял охватывающие его приступы смеха. – Только автоэлектриком, токарем или студентом он не был никогда!

– В этом-то и была его некоторая слабость!

После столь веселого отвлечения вернуться сразу к серьезному разговору было невозможно. Посему сделали небольшой перерыв, чтобы заварить еще по чашке кофе, после чего по предложению Игоря перешли на крохотную веранду дома, куда перенесли из кухни столик и расположились вокруг него на складных матерчатых креслах. Игорь немного помялся, потом отчаянно махнул и куда-то исчез. А через пару минут вернулся с початой бутылкой Metaxa.

– Предлагаю продолжить наше заседание! – прорычал Олег и с шумом отпил из своей чашки немного замечательной кофейно-алкогольной смеси.

– Принято твое предложение, – без ответных эмоций сообщил Стас. – Мужики! Вся наша трепотня о предполагаемых схватках Хана бессмысленна. Так мы ни к чему не придем! Давайте для начала определимся в главном – будем осуществлять задуманное или нет?

– Какие могут быть сомнения? – изумился Олег.

Стас перевел вопрошающий взгляд на молчаливого Игоря, сосредоточенно изучающего свои широкие ладони на коленях. Через несколько секунд тот заметил обращенное на него внимание, выпрямился и энергично кивнул.

– Вы хорошенько подумайте! – настаивал Стас. – В свете упомянутых на кухне фактов дело наше выглядит мрачнее прежнего.

– А ведь до сих пор таким светленьким казалось! – сыронизировал Олег.

– Вот что! – Игорь протянул руку, в кою получил от Олега сигарету, задымил и с расстановкой изложил: – Нам надо тщательно изучить и запомнить во всех подробностях зарисованный студентом план владений Хана. На месте пристреливаться будет некогда…

– Тем более – в темноте! – кивнул почитатель Бонда.

– Еще одно, – Стас поднял указательный палец. – Прошу всех четко усвоить – Хана необходимо взять живым! Его труп в деле моей реабилитации не значит ничего.

Олег озадаченно почесал затылок:

– Но ведь могут возникнуть обстоятельства…

– От которых надо мягко уйти! – перебил Игорек. – Стас прав. А ты показывай свое творение!

Олег порылся в карманах и смущенно выложил на столик мятый лист с начертанным на нем планом.

– Я, конечно, не топограф…

– К сожалению, ты вообще типичный малограмотный российский студент. Что олицетворяет сие подобие квадратика?

– Погоди-ка, щас припомню…

– Игорек! «Метаксу» в кофе этому раздолбаю боле не подливать!

– Не надо так жестоко! Я же изо всех сил вспоминаю…

– Чем это?

* * *

– Ну-с, что у вас там, майор? – поинтересовался Белкин, усадив подчиненных. – Что такое срочное, что не может ждать до понедельника?

Он был в хорошем расположении духа – конец рабочей недели. Недели на удивление спокойной, словно у питерских бандитов начался отпускной сезон. Впрочем, Радченко особенно не задумывался над тем, как настроен полковник: все равно он пришел с хорошей новостью.

Крисман поспешил вставить свое слово:

– Мы добились подлинного прорыва в деле Хана, товарищ полковник!

Белкин перевел вопрошающий взгляд на Радченко.

– Я… – майор покосился на капитана. – Мы его вычислили, господин полковник.

По горящим глазам Радченко шеф понял, что ему предстоит выслушать нечто весьма интересное.

– Докладывайте.

Майор, идя «на ковер», тщательно продумал свой рассказ, поэтому тут же стал его излагать.

– Я все ломал голову над тем, зачем этому таинственному Хану понадобилось вновь обозначить себя спустя столько лет. Согласитесь, дать Хлыстову понять, кто занялся его людьми, можно и без театра с кинжалом.

Полковник неуверенно кивнул:

– Допустим. Но он мог рассчитывать на психологический эффект…

– Для нас, – подхватил Радченко и поспешил объяснить: – Хан не мог не принимать в расчет того, что кинжал попадет к нам. И мы свяжем нынешнее убийство с теми, давнишними. Зачем ему это понадобилось? Явно не для того, чтобы навести нас на след. На его след…

– Он подсунул нам другой след, – Крисман закивал так, будто это была его идея.

– Хан указал нам на то, что убитые – люди Хлыста, – пояснил Радченко. – Мы ведь только по кинжалу это определили. Без подсказки узнали бы черт знает когда…

– Если вообще узнали бы! – вставил Крисман.

– Наводка, – в своей обычной манере полувопросил Белкин. – Хан решил избавиться от опасного врага нашими руками.

– Скорее, таким образом он решил осложнить Хлысту жизнь, чтобы легче было с ним справиться. Но у кинжалов была еще одна, очень важная функция, которую они выполнили замечательно…

Крисман, расплывшись в снисходительной улыбке, собрался было в очередной раз вставить что-то из услышанного от шефа, но полковник, кашлянув, одарил его таким взглядом, что у капитана отпала всякая охота раскрывать рот, а физиономия сама собралась в привычный для него «куриный пупок».

– Ну-ну, – Белкин вновь обернулся к Радченко.

– Кинжалы Хана ввели нас в заблуждение, – продолжил майор. – Мы решили, что этот человек – кавказец.

– А он прибалт, – оторопело полуспросил полковник. – Но тогда какой-нибудь Ханс или Ханас.

Едва слышной усмешкой Радченко оценил чувство юмора начальства, дождался, когда дохихикает Крисман, и продолжил:

– Кличка меня и вывела на верный след. Я все не мог понять, как это кавказца никто не знает ни в одной кавказской диаспоре? Этнические группировки обычно хорошо известны среди своих. Кроме того, обычно они более-менее однородны по своему национальному составу. А у Хана в известных нам «бригадах» – сплошной интернационал. Да и «бригадные» – кто угодно, только не кавказцы. Как-то не клеится… И тут в поле моего зрения попал один любопытный персонаж.

Радченко раскрыл лежащую перед ним папку и протянул шефу аккуратно сложенную газету.

– Криминальные вести, – прочитал Белкин название, разложив перед собой явно незнакомое ему издание на четырех больших страницах уже устаревшего формата и плохонькой бумаги. – Надеюсь, всю газету читать не придется.

– Нет, – подтвердил Радченко. – Издает эти «Вести» человек, хорошо известный многим сотрудникам полиции среднего и младшего руководящего звена. Он и хозяин газеты, и главный журналист. Периодически попадался мне на глаза на месте различных преступлений и у нас в конторе. Хотя сюда заглядывал редко. На последней странице внизу вы найдете его фамилию.

– Хан… Ханыгин, – прочитал полковник. – Однако! Но это может быть случайным совпадением.

– Обратите внимание на рекламу. Объявления, которые я обвел кружком, касаются или тех фирм, которыми управляют известные нам подручные Хана, или его предполагаемых жертв, которые проходили у нас по каким-то делам.

– Половина, – сообщил полковник.

– Думаю, почти все. Просто остальные не попали в поле нашего зрения.

– Любопытно, – согласился Белкин, заинтересовавшись. – Но тому может быть банальное объяснение. Я, конечно, не верю в то, что бандиты читают этот вестник, но вот ломбарды имеют все основания размещать в нем свою рекламу. Мы ведь представляем портрет среднестатистического читателя таких газет. Сколько она, кстати, стоит?

– Распространяется бесплатно.

– Тем более. Основные читатели – потенциальные клиенты ломбардов. И дешевых видеопрокатов тоже. Да и вообще: какой смысл этому Ханыгину, если он Хан, так очевидно выдавать свои связи?

– Очевидностью это стало только сейчас, – напомнил майор. – Схема работает замечательно. Я узнал в типографии, что «Криминальные вести» до середины прошлого года издавались четырехтысячным тиражом, потом – шеститысячным. Для бесплатной газеты, да еще выходящей всего два раза в месяц, как объяснили мне знакомые специалисты, этого слишком мало. Реклама при таком тираже должна стоить столько, что денег с нее не хватит даже на то, чтобы окупить самые мизерные затраты. А Ханыгин, как оказалось, человек довольно богатый – владеет самой настоящей виллой под Петербургом, тремя квартирами в самом городе, имеет двухсотый «Мерседес»…

– На жене еще кое-какая собственность, – осторожно напомнил Крисман.

– Да, капитан сейчас уточняет данные, – кивнул Радченко. – Те же специалисты по газетному бизнесу заверили меня, что расценки на рекламу в газете неоправданно высоки. Завышены раза в три. Чем все это объяснить? Только одним – газета нужна Ханыгину как ядро его преступного бизнеса. Через «Вести» он осуществляет открытую связь со своими подручными, которых официально знает как рекламодателей. Через рекламу «бригады» и жертвы рэкета сливают Ханыгину деньги. Хотя и не все: значительная часть все равно идет мимо кассы, иначе газета имела бы подозрительно высокую рентабельность, повыше, чем у нефтяной скважины. Но и официальных поступлений хватает, чтобы как-то объяснить процветание владельца газеты. Если не присматриваться к нему внимательно. Помимо этого, у газеты есть еще одна очень важная функция. Ханыгин по роду деятельности в курсе многих наших дел. А это дорогого стоит!

– Как глубоко вы исследовали архив газеты? – поинтересовался Белкин.

– Достаточно, чтобы найти там рекламу фирм, принадлежавших Хлыстову и Николаеву.

– Его прошлое, – требовательно произнес полковник, которого, похоже, убедил рассказ майора.

– Кристально чистое! Газетой занялся в девяносто четвертом и никаких проблем с законом не имел. До этого работал репортером криминальной хроники в питерских газетах.

– Ваши предложения?

– Установить наблюдение. И натравить на него налоговиков. Пусть задергается!

Белкин, размышляя, закурил, предложил коллегам присоединиться. Рассказ Радченко озадачил его. С одной стороны, версия выглядела довольно фантастично. С другой – объясняла все. Или почти все.

– А этот… Петряков…

– Петраков, – осторожно поправил Радченко.

– Да! Какова его роль в этом деле?

– Пока не совсем понятно, – Радченко склонил голову набок. – Интуиция подсказывает мне, что парень не виноват в убийствах.

– Тогда зачем сбежал?

– Хотел бы я знать! Рассказ Голованько выглядит неубедительно.

– А его травмы?

Радченко потупил взгляд. Он еще никому не рассказывал о том, что совершенно случайно нашел подругу Петракова. И не где-нибудь, а в доме Наглы. Думал посмотреть, как живет хозяин ломбарда, поговорить с ним в неформальной обстановке. А наткнулся на Ингу Белянскую, которая сообщила, что хозяин дома срочно укатил в Ригу, оставив ее присматривать за хозяйством. Так торопился, что даже свой сотовый забыл.

Странный получился разговор. Белянская не рассказала ни о Нагле, ни о Петракове ничего интересного и вообще вела себя как-то нервно. Пришлось быстро ретироваться.

– Я пока воздержусь от каких-либо выводов.

Белкин покосился на подчиненного, но промолчал. Его больше занимало другое.

– Но почему Хлыстов упорно не сдает нам Хана?

– Деньги, господин полковник. Других причин у него не может быть.

Белкин вновь задумался, потом в обычной для него утвердительной форме предположил:

– У Хана есть своя «пещера Аладдина», о существовании которой знает Хлыстов, но ему не хватает волшебного слова.

– Так точно! Это первое, что приходит в голову.

– А что с таинственным киллером с саблей и «звездочками»? Есть хоть какой-то прогресс?

– Ноль. Есть свидетельские показания, что перед тем, как в ломбарде Мамонина началась стрельба, к дому подошел некто в черном костюме, но лица его никто не различил. Лицо было скрыто за большой коробкой из-под телевизора, которую он нес на плече. Это все.

Полковник раздавил окурок, еще раз глянул на газету.

– Казалось бы, что общего может быть между величественной кличкой Хан и неловкой фамилией Ханыгин… Я должен подумать, майор. Ответ получите в понедельник.

* * *

Они расположились за теми же кустами у самой ограды, из-за которых Олег вел основную часть своей шпионской деятельности. Днем территория просматривалась отсюда очень отчетливо. Но ночью – если сама вилла Хана на фоне темно-серого неба выделялась достаточно четко, то пристройки совершенно сливались с зарослями. Июньскую белую ночь укутали плотные дождевые тучи.

– Домик, конечно, не маленький, – оценил Стас, разглядывая двухэтажное строение. – Только простоват на вид.

– Конспирация, – пояснил Олег. – Чтоб не слишком привлекать внимание налоговиков. И других бандюг.

– В двух окнах свет горит, – шепнул Игорь. – Не знаешь…

– Не знаю! – прошипел Олег, буквально ежесекундно теряющий былой холодный героизм. – Я же сказал: про дом ничего не знаю. Лучше помолчим. «Патрульные» могут пройти мимо нас в любую минуту!

Преступно медленно ползло время ожидания – словно деньги Хана имели какую-то власть и над ним. Не было слышно ни шагов, ни вообще каких-либо относимых к человеку звуков.

Где-то поодаль надрывались свихнувшиеся коты. Их воплям внимали притихшие птицы и, естественно, члены «небольшого, но хорошо подготовленного отряда».

– Кошаки какие-то больные, – решил Олег.

– Никак по тембру определил их состояние? – усмехнулся Стас.

– По сезону, – буркнул кошачий спец. – Их песни взяты из февральско-мартовского репертуара.

– Арии, наверное?

– Частушки! – хмыкнул Игорь.

– Но насчет сезона – это ты верно подметил, – Стас клацнул зубами, шумно выдохнул порцию блеклого пара. – Холодрыга такая, что и я бы спутал!

– Че тут путать? – холодно возмутился Игорь. – Обычная ночь начала июня, после дождя, да еще с перепугу… А теперь заткнитесь!

Стас понимал, что ситуация никак не располагает к беседам. Но что же делать, если без меры охлаждающий тело и сжимающий грудь страх так и прет наружу?

– Я отойду, – шепнул Олег, тихонько пятясь.

– Только подальше, против ветра и недолго! – нервно усмехнулся Игорь и содрогнулся, поглубже влезая в кожанку – его тоже пробирало.

Стас облегченно вздохнул: приятно сознавать, что кому-то борьба со своими страхами дастся тяжелее, чем тебе.

Олег вернулся подозрительно быстро. И странный такой, словно грелку где-то раздобыл – расправился, стал заметно спокойнее. С его появлением Стас уловил примешавшийся к аромату шиповника другой и удивительно знакомый запах.

– Коньяк! – шепнул он взбудораженно.

Игорек шмыгнул носом:

– Молдавский.

Олег понял, что влип по самые гланды.

– Только для сугреву. Чуть-чуть…

– И втихаря, – как всегда, холодно возмутился Игорь. – Ты еще в детском саду, наверное, «козявки» под одеялом трескал.

– Весь бутыль высосал? – насторожился Стас, прикидывая, где же Олег прятал его до сих пор.

– Весь! – сознался тот, но добавил, спохватившись, – у меня второй есть!

– Второй? – теперь Игорь подал признаки изумления; Стас только распахнул рот и попытался подставить себе два кармана под поллитровки и их загадочное местонахождение.

А Олег извлек из-под куртки стограммовку и не без гордости протянул ее друзьям:

– Взял бы еще пару… Если б знал, что и вы будете!

– За людей нас Олежек уже не считает, – констатировал Стас и употребил половину бутылочки.

– Это плохо! – кивнул Игорек и осушил сосуд. – Но иногда умудряется предусмотреть то, о чем забываем мы…

– И это хорошо! – гордо подхватил Олег.

Почти сразу стало заметно теплее. Полученной энергии надолго хватить не могло, но пока что предстоящее представилось в более радужных тонах. Лишь одно обстоятельство беспокоило не меньше прежнего.

– Эхх! – мечтательно выдохнул Олег. – Обойтись бы без пушек!

Игорек мрачно усмехнулся:

– Раскатал губищу! Не мы их, так они…

– Может, хватит солью раны посыпать? – пробурчал Стас. – Этот вопрос мы уже несколько раз обсасывали…

– Тихо! – насторожился Олег, во что-то вслушиваясь.

Он очень вовремя предостерег друзей. К кустам приближались охранники.

– Холодновато, черт возьми! – хрипло ругнулся одни из них.

– Нормально! – возразил другой, хотя и без особого энтузиазма. – Но меня тоже запарило без толку «шариться» вокруг дома изо дня в день. Сколько нам еще ползать-то?

– А я почем знаю? Да и какая разница? «Бабки» идут – и ладненько! – хриплый тихо усмехнулся. – Хан все ждет, что к нему Хлыст со своей «шарагой» завалится!

– Зря ржешь. Кто-то ведь взял товар…

Олег вдруг рванулся на дорожку навстречу охранникам.

– Куда, балда? – сдавленно рявкнул Игорь, хотел было схватить друга за руку, но не успел.

Подчиненные Хана остолбенели, увидев пред собой незнакомого долговязого парня – в общем подозрительного, но на человека Хлыста не похожего.

– О, мужики! – бодро воскликнул «косящий» под выпившего незнакомец. – Мы там с корешами у шоссе «чернильца» заливаем: булочку али еще чего на закусон не подкинете?

– Чего? – скривился хриплый и потянулся во внутренний карман куртки.

Повторить вопрос Олег не успел. Позади охранников возникли две тени, последовали два глухих удара, и оба парня повалились на землю.

– И не понадобилось никакого хирургического вмешательства! – гордо констатировал студент вовсе не медицинского.

Он явно намеревался дополнить начатую речь дифирамбами в честь своих талантов великого актера, тактика и конспиратора. Однако со стороны дома донесся вдруг шум множества голосов. Друзья обернулись и в ужасе обнаружили, что во всех окнах там горит свет, свидетельствующий о тревоге в стане врага.

– Мама родная! – тихонько клокотнул Олег.

Стас откинул полу куртки хриплого и нащупал на его груди небольшое устройство с кнопкой.

– Ну что, хирург хренов? – крикнул он на Олега, сплюнул в сердцах. – Видишь, что твоя булочка наделала?

– Очень таинственное получается вторжение! – хмыкнул Игорек подрагивающими губами, схватил одного из телохранителей за руки и глянул на оцепеневшего Олега. – Че стоишь, балда? Тащим в кусты!

Они переволокли все еще бесчувственные тела, крепко перевязали им руки и ноги, а обнаруженные в карманах пистолеты зашвырнули как можно дальше.

– Так, господа удавы! – выпалил Стас, глядя из-за кустов на взбудораженный тревогой дом Хана и утирая со лба пот. – Действуем теперь в таком духе: я беру на себя начало операции в доме, а вы занимаетесь всеми, кто окажется вне его. И я искрение надеюсь, что их будет не менее половины от всего состава. Встретимся в доме!

Отсекая всякую возможность дискуссий, он со всех ног помчался к дому по прикрытой кустами стороне, чтобы не попасться на глаза кому-нибудь из снующих теперь вокруг охранников. Друзьям не оставалось ничего иного, как подчиниться приказу и начать «отлов дичи»…

Стас вполне благополучно достиг цели, сбавив скорость всего в трех десятках шагов от нее. Как он и предполагал, у входа в дом стоял, вернее, нервно сновал один из парней Хана. В трясущейся руке он сжимал небольшой пистолет и периодически вскидывал его то в одном, то в другом направлении.

Приятно было видеть, как серьезно тебя воспринимают. Менее приятно знать, что ждут, мягко говоря, не совсем тебя и вовсе не в таком мизерном количестве. И уж совсем противно было испытывать аналогичный мандраж!

Стас бегло осмотрел окружающую низенькое крыльцо территорию. Спрятаться негде, разве что на навесе. Но сейчас туда не забраться! Может, просто шваркнуть охранника из пистолета – делов-то! Гнусно, конечно, уподобляться этим тварям. Но вопрос в данный момент не столько в этике, сколько в проблеме выживания!

Со стороны леска за домом донеслись звонкие, раскатистые выстрелы, заставившие Стаса вздрогнуть. Насколько он помнил чертежик Олега, в том районе должна была находиться теплица. А звуки донеслись откуда-то дальше. Откуда?

Впрочем, какая разница?

«Да о чем я вообще думаю?» – ужаснулся Стас, холодея.

До него только теперь дошло, что вся затеянная «лихая» операция – до жути примитивная игра со смертью! До чего же надо докатиться, до какой степени разогреть и без того развитое самомнение, чтобы поверить в то, что трое среднестатистических граждан способны совладать с доброй дюжиной профессиональных и полупрофессиональных головорезов, за очень хорошую плату охраняющих главаря мафии-ниндзя! Которого, к тому же, надо взять живым!

«А есть у меня другой выход? Кто еще поможет мне, как не я сам? Только вот парни…»

Стас трезво взглянул на ситуацию и пришел к выводу, что нет никакого смысла терзать себя сомнениями в тот момент, когда назад повернуть… ммм… несколько затруднительно!

Действовать надо!

Во имя укрепления духа он даже хрустнул (разумеется, не слишком громко) кулаками и челюстями. Эффект оказался незначительным. По-прежнему сковывали предыдущие размышления о смерти.

«Вот почему во всех армиях мира разрешают думать только на привале! Расфилософствовавшийся солдат в плане боеготовности особой ценности не представляет! Это только у Толстого они отягчены думами о войне и мире…»

Стас вдруг вспомнил о самураях, которые разжигали в себе отвагу и воинственность поеданием не то сердца, не то печени поверженного врага… Господи – людоедство какое-то! Впрочем, те же самураи, не имея под рукой вражеского тела, в критических ситуациях подогревали себя вкусом собственной крови… Хм, тоже как-то претит.

«Самураи – салаги! Я обойдусь безо всякого допинга!» – решил Стас, извлек из задних карманов джинсов пистолет и глушитель и стал торопливо воссоединять их.

Как пугливая болонка, подавшийся трясущимся телом в сторону, откуда исходили звуки выстрелов, охранник представлял собой вполне доступную цель. Держа наготове спущенный с предохранителя пистолет, Стас выскочил из-за куста и подлетел к не ожидавшему нападения парню. Пока тот, уловив позади подозрительное движение, разворачивался, Стас был уже рядом; ударом ноги в живот он заставил охранника согнуться пополам, перекинул БП из правой руки в левую и ударом ладони от плеча в лоб пнул его затылком в подпирающий навес крыльца столбик. Съехав по нему на задницу, парень пару раз клокотнул нечто невразумительное и сник, распластавшись на бетонированной площадке перед входом.

Стас перекинул пистолет обратно в правую руку и стал на одно колено над лишенным сознания телом. Из кармана брюк он извлек два заготовленных ремешка…

Невдалеке, чуть в стороне от прежнего места вновь грохнули выстрелы. Стас бросил ремешки на грудь охранника и, не поднимая лица, прислушался. Ему показалось, что частота стрельбы поубавилась. Говорило ли это о том, что друзьям удалось «нейтрализовать» хотя бы одного-двух охранников?

Стас с раздражением подумал, что так же похож сейчас на болонку, как метавшийся по крыльцу бандит, но тут же мысли сбились. Его вдруг пронзило чувство нарастающей тревоги.

По примерам из жизни Стасу было хорошо известно: не давая точного знания о том, что может случиться, интуиция безошибочно предсказывала надвигающуюся опасность. А что за опасность могла ждать его у этого дома?

Оставалось лишь успеть угадать – откуда и когда появится очередной бандит?

Он не заставил себя ждать и нарисовался за застекленной входной дверью в облике здоровенного, бритоголового парня с пистолетом в руке, ствол которого неумолимо вздымался в направлении «гостя».

Стас ощутил мощную волну холода, прокатившуюся по телу от пяток к сердцу и ударившую в грудь, но уже обжигая. Это была жуткая смесь из животного страха и отвращения перед необходимостью во что бы то ни стало опередить…

И убить!

Он вскинул руку и нажал на спусковой крючок. (Странно, что такое же действие заняло у бритоголового значительно большее время; возможно, парень просто не видел пистолет в руке противника, отчего и не спешил.) Ладонь встряхнуло, последовал приглушенный хлопок, сопровождаемый звоном разбиваемого стекла. Здоровяк вздрогнул – «прибавил в весе» в широченном плече. Тут же последовал второй приглушенный выстрел; бритоголового исказила ужасная конвульсия – пуля угодила в «солнечное сплетение». Довершила дело третья пуля, привнеся «девять граммов в сердце» невезучего охранника. Разрезая лицо и руки об остававшиеся в дверной раме острые осколки, здоровяк ухнул навзничь; верхней половиной тела он оказался на крыльце, но ногами так и не покинул дом… Пистолет вылетел из его разжавшихся пальцев и, пару раз крутанувшись, замер в полуметре от свежего трупа.

«А ведь даже в Чечне я не убил ни одного человека!» – подумал Стас, прислушиваясь к грохоту взбесившегося сердца; впрочем, он не мог быть абсолютно уверенным в том, что не попал ни в кого в том единственном бою – и теперь предпочел усомниться.

Сдавленно охнул приходящий в себя парень, которому довелось познать твердость столбика, но повезло не прибавить к весу свинцовые граммы. Стас отмел посторонние мысли и занялся делом. Он жадно ухватился за лежавшие на груди поверженного ремешки и стянул ему руки-ноги.

Боль в щиколотках и на запястьях привела бандита в чувство. Он осторожно приоткрыл глаза, свято хранившие печать благоговейного страха.

Стас нетерпеливо шмыгнул носом, приставил теплое дуло к щеке вновь затрясшегося парня и разъяснил ситуацию:

– Рыпаться не советую. Разинешь пасть… – хотелось сказать что-нибудь эффектное и совсем не банальное, но времени на литературные изыски не было; он просто пихнул парня пистолетом в щеку, тем самым направив его глаза на валяющийся рядом труп, и тут же исчез, в три приема взобравшись на навес над крыльцом.

На всякий случай он внимательно обозрел доступные глазу ближайшие окрестности – никого. Вроде бы… Но так и должно быть: какая-то часть охранников занята Игорьком и Олегом, а другая бережет драгоценную особу Хана. Только в каких они пропорциях?

«Интересно, поняли они, что за люди их беспокоят?»

Стас с трудом сплюнул густую, тягучую слюну, утер кулаком губы и вернулся к осуществлению задуманного. Его интересовало доступное теперь приоткрытое оконце, через которое, как выяснилось, хорошо была видна сверху практически вся огромная, ярко освещенная гостиная.

«Обстановочка однако! – оценил Стас увиденное роскошество. – Заметно, что здесь хан живет».

Прямо под окошком располагалась площадка лестницы, которая вздымалась по стене на антресоль, выходящую ярусом к дверям комнат второго этажа. Очень не помешало бы знать: имеют ли эти комнаты вход с другой стороны? И вообще – что в них? Где-то с противоположной стороны дома и очень близко грохнул одинокий выстрел.

«Кажется, парни вполне преуспевают!» – рассудил Стас и вновь сосредоточился на своей задумке.

Он распахнул оконце до упора, сунул пистолет за ремень и, потея от адского напряжения, изощряясь пуще любой зверюги, проник-таки на заветную площадку лестницы. После чего едва удержался от соблазна шумно выдохнуть в честь удачного окончания первого пункта плана…

«Но тут вернулся из командировки муж».

Стас услышал странный, очень тихий гул, который на мгновение привел его в ужас. Но тут же он с некоторым облегчением догадался, что это сдвинулась на колесиках дверь в гостиную. Похоже, кто-то из охранников Хана, несмотря на все старания Стаса, заподозрил неладное и решил проверить помещение. Оставалось только лечь спиной на ступеньки лестницы, превратиться в абсолютный слух и ждать… Действовать пока не представлялось возможным, поскольку охранник (или охранники?) находился вне поля зрения – где-то под антресолью. Да и вообще он вполне мог оказаться под прикрытием, так что напасть на него – значило бы выдать себя кому-то, оказавшемуся в более выгодном положении.

Стасу больше всего хотелось, чтобы охранник не лез наверх и с миром ушел восвояси, дав ему возможность перевести дух и собраться с мыслями. В какой-то миг надежда переросла почти в уверенность… Пока не скрипнула первая ступенька лестницы! Стас поднял на вытянутых руках пистолет и стал лихорадочно соображать: они не видят друг друга благодаря подпирающему перила сплошному дощатому бортику – и это дает «гостю» заметное преимущество перед бандитом, понятия не имеющим, что его противник разлегся посреди лестницы. Однако было очевидно и то, что охранника необходимо устранить первым же выстрелом…

Очень, очень долго поднимался человек Хана. За это время легкая капелька стекла по носу Стаса и зависла на самом его кончике, раздражая своей никчемностью. В какой-то момент ему показалось, что бешено бьющееся сердце, сбившись с чудовищного ритма, захлебнулось и вот-вот остановится…

К счастью, самонадеянность противника и Фортуна были на стороне Стаса. Всего через минуту он увидел над краешком перил кудрявую макушку глазеющего наверх парня. Осталось только дождаться, когда со следующим шагом покажется верхняя часть его лица, заставить закрыться нервно дергающийся левый глаз и нажать на спусковой крючок.

Охранник слишком поздно заметил опасность. Вздрогнув от неожиданного открытия, он дернул головой, когда пуля угодила в брызнувший почти черной кровью глаз, ударился спиной в стену и с грохотом покатился по ступеням вниз.

Стас вскочил на ноги и, скрипнув пару раз злополучными ступеньками, взбежал на ярус. Он рассчитывал скрыться в одной из комнат второго этажа, но очень скоро убедился, что вряд ли это удастся: двери были заперты, во всяком случае, две ближайшие.

«После подобных испытаний нервной системы нормальные люди едут на отдых к морю! – вздохнул Стас, прислонившись спиной к стене. – Если повезет…»

А ему уже не везло. Поднятый шум спровоцировал оперативно последовавшие неприятности. Стоило помечтать об отдыхе, как тут же под Стасом грохнул выстрел – и пуля продырявила дощатый пол всего в полуметре. Последовал второй хлопок – и очередная дырочка появилась на таком же расстоянии от него с другой стороны. Оставалось лишь направить пистолет в центр намеченных координат…

Стас завертелся в лихорадочных поисках хоть какого-то убежища. Вариант был один – бежать дальше к последней двери в конце яруса. Со скоростью чемпиона мира он помчался к ней, убегая от преследовавших пуль, которые дырявили пол возле самых пяток. Когда же он протянул руку, чтобы взяться за желанную ручку, выстрелы вдруг прекратились. Стас замер и услышал, как чье-то тело внизу грузно рухнуло на пол. Неужели?..

– Это ты, Стас? – крикнул снизу Игорек.

– А то кто же! – облегченно выдохнул тот.

– Можешь спускаться, этот «кадр» больше не потревожит тебя!

Стас собрался было так и сделать, но на секунду задержался и проверил свою везучесть. Дверь была заперта.

* * *

Весь вечер Инга металась по дому Валдиса, как встревоженная такса. Проклятое женское чутье предвещало беду и заставляло дергаться на любой шорох. Все казалось, что кто-то ворвется в дом и отомстит ей за Валдиса, в смерти которого она вовсе не виновата.

Еще этот следователь!

Мужчина, конечно, очень обаятельный – прямо как в кино. Но его вопросы Инге совсем не понравились. Она так и не поняла, догадывается полиция или нет, что Валдиса забрала к себе черная с косой, которой ассистировали Стас и его друзья? Вообще-то, Стасик сказал, что это был какой-то черный Низя с ножиком. Но почему-то ножик с пальчиками Стасика…

Голова лопнет от этих мыслей!