Текст книги "Обожествление (СИ)"

Автор книги: Андрей Дедусенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7 Союз

«Божественным императором издан эдикт, который предписывает всем отказаться от поклонения старым богам. Отныне у империи есть только один бог – наш император Луций! Новый эдикт предполагает: уничтожение храмов, сожжение священных текстов, конфискацию имущества, запрет собираться на богослужения и лишение гражданских прав, в том числе права на судебное разбирательство, тех, кто поклоняется старым богам».

СРОЧНЫЕ НОВОСТИ. ВЕСТНИК ИМПЕРИИ

***

Кровавая секта. Что можно рассказать о ней? Кто о ней не знает в наши дни? Она наш первейший союзник, кто-то даже считает, что скоро мы станем единым государством, но я в это не верю. Наш Солнцеликий государь чтит независимость коммунистов и не станет посягать на их земли. А что же это, собственно говоря, за земли?

Располагается Кровавая секта на Дьявольском полуострове, который раньше носил название Тиманского. Можно проследить любопытную закономерность, сильнейшие державы континента начинали либо с островов, либо же с полуостровов. Конечно, можно попытаться объяснить это доступом к воде, точнее к морю, и сказать, что тот, кто властвует над морем, тот властвует и над миром. Может это просто шутка Судьбы. Кто знает?

Но вернемся к Кровавой секте. Ранее на Тиманском полуострове не было каких-либо крупных государственных образований. Зато имелся приятный, умеренный климат и горячие источники. Впоследствии коммунисты обнаружили там огромные запасы полезных ископаемых. Кроме этого, полуостров был напрямую связан с Океаном. Именно по этой причине Лю Хенг, более известный как Дьявол, избрал Тиманский полуостров для возможной эвакуации. В случае чрезвычайной ситуации у коммунистов всегда имелась возможность погрузиться на корабли и уплыть в Океан.

К счастью, им позволили остаться на полуострове, запретив вмешиваться в дела континента. Но если нельзя с континентом вести дела, то нужно обратить свой взор на Океан, так и началась торговля между морскими жителями и коммунистами. Когда наш Государь основал великую империю, началась и наша торговля с ними.

Попасть же на полуостров с севера весьма проблематично. Там возведена огромная стена, в которую вписано большое количество формационных узоров. Эту стену можно назвать неприступной, быть может, если бы такие стены имелись и у Дьявольской твердыни, взять ее не удалось бы.

Именно у этой стены и остановились Вейж и Филипп. Вначале они плыли на корабле, потом сошли с него и продолжили путь на конях. И вот они добрались до конечного пункта их путешествия.

– Она куда больше, чем я предполагал, – удивленно сказал Филипп, задирая голову и взирая на колоссальную стену перед собой, – и зачем строить такую громадину?

– Как минимум, чтобы внушить трепет, – улыбнулся Вейж.

– С этим она неплохо справляется, – кивнул Филипп, – но мы здесь не за этим.

– Ты прав.

– Эй, коммунисты! – закричал Филипп, слегка привстав. – Есть там кто-нибудь на стене?!

Естественно, на стене были члены Кровавой секты. Они давно заприметили приближение чужаков. Дело, мягко говоря, не обычное. Сюда непринято приходить, даже известные авантюристы и любители острых ощущений избегают Дьявольского полуострова. Один практик как-то пристал на своем суденышке к полуострову из-за сильной бури, но, когда понял, где находится и увидел, что к нему приближается вооруженный отряд, в панике бросился в море и, приложив невероятные усилия, вплавь добрался до континента. Страх и порожденная им ненависть не были открытием для жителей секты, посему их крайне удивило появление под стенами чужеземцев.

Недавно к ним вернулись великие герои прошлого, и привели с собой целую армию пришельцев, которые только слышали о континенте Благоденствия. У них, наконец, появилась надежда, что в политике секты что-то изменится, быть может, изоляция будет прекращена. Быть может, чужаки под стенами – свидетельство этих перемен?

– Кто такие? – раздался грозный бас со стены.

– Филипп из рода Гелиоса, архонт Солнечной республики, – гордо ответил отец Александра.

– Хань Вейж, глава Огненных фениксов, – куда более сдержанно проговорил Вейж.

Услышав имена чужаков, стража на стене изумилась. Конечно, они знали, кто это такие. Всех жителей секты держали в курсе актуальной политической обстановке на континенте. Стражи оповестили своего начальника, который сразу повелел впустить их, и огромные ворота начали медленно открываться.

– Проходите! – вновь раздался голос со стены, звучавший уже куда дружелюбнее.

– Ну что? – усмехнулся Филипп. – Войдем в обитель зла?

– Посмотрим, какие из слухов верны, – улыбнулся в ответ Вейж, и они двинулись вперед.

Они проехали огромные каменные ворота и оказались в длинном тоннеле.

– Я вижу свет в конце тоннеля… – протянув руку вперед, патетически проговорил Филипп, – но он так далеко. Что за странное архитектурное решение?

– Тут довольно удобно обороняться, если поставить фалангу, – пожал плечами Вейж.

– Ты лучше меня понимаешь в этом деле, как думаешь, у тебя получилось бы пробить эту стену?

– Сложно сказать, – задумчиво проговорил Вейж, – она сделана из адамантийского камня, что само по себе делает ее крепкой. Но в ней, несомненно, должны быть еще формации. Насколько я помню, был у коммунистов один талантливый инженер и вообще мастер на все руки по имени Дионис, его еще прозвали Колючим за язык. Он выжил в той резне и смог попасть сюда.

– Помнится, Серафим даже Рассекателем не мог легко пробить стены Краснограда, – поглаживая бороду, кивнул Филипп.

– Не воспринимай их сейчас как врагов, – предупредил его Вейж, – нам нужна их помощь.

– Да, да, – вздохнул Филипп, – но я ощущаю такой всплеск эмоций в собственной душе. Сама мысль о том, что я должен просить хоть о чем-то у врагов всего сущего, вызывает во мне отторжение.

– Ты хочешь спасти сына?

– Хочу.

– Тогда придется смириться.

– Почему ты так спокоен? – вознегодовал Филипп. – Разве ты не воевал против них? Разве не знаешь, каковы они?

– Как раз из-за того, что я воевал с ними, – усмехнулся Вейж, – я и спокоен. Вопреки тому, чему тебя учили, коммунисты не зло во плоти. По крайней мере, не абсолютное.

– Но ты сражался с ними, – нахмурился Филипп.

– Я не хотел подчиняться Лю Хенгу, – пожал плечами Вейж. – Вернее, меня устраивало тогдашнее устройство мира. Но и воевать я не желал. Мой народ так малочисленен, что смерть даже самого слабого члена племени отзывается болью в моем сердце. Вы, люди, населяете этот мир, а мы…

– Может ты и прав, – кивнул Филипп, – в конце концов, Александр помог им, а я не считаю своего сына глупцом. Хоть он и поступил крайне глупо, когда сбежал, – пробормотал он в конце.

– Юноша боялся, что ты заменишь его Птолемеем. Ведь такое уже случалось в истории вашего государства, а он неплохо ее изучил.

– Надо было все прояснить, – вздохнул Филипп, – но скорбь лишила меня рассудка. Надеюсь, мы сможем все расставить по своим местам, когда он исцелится.

– Для этого мы здесь, – ободряюще улыбнулся Вейж.

Они, наконец, выехали из тоннеля. Им в глаза сразу ударил яркий солнечный свет, а затем их взору предстала целая армия кровавых практиков. Они столпились у тоннеля, ожидая их прибытия. Филипп и Вейж насторожились, но воины не глядели на них враждебно, скорее это был интерес. Вперед вышел мужчина, одетый как симдский легат, это было тот самый Корнелий Варен, которого Александр вместе с другими вызволил из Тартара. По возвращению он был назначен главой настенной стражи.

– Вы, наконец, прибыли! – добродушно улыбнулся Корнелий, подходя ближе.

– Хм, вы ждали нас? – удивился Филипп, выгнув бровь.

– Конечно, – усмехнулся Корнелий, – товарищ Швитский предсказал ваш приезд.

Филипп с сомнением взглянул на своего друга.

– Он действительно мог, – кивнул Вейж, отвечая на его немой вопрос.

– Тогда вы знаете, что привело нас сюда? – спросил Филипп.

– Вам нужно в кремль, – произнес Корнелий, разворачиваясь, затем он крикнул, – всем вернуться на свои посты!

Толпа начал расходиться. Филипп и Вейж двинули коней к Корнелию. В этот момент к ним подошла женщина в красном пеплосе.

– Ксантиппа, проводи наших гостей, – обратился к ней Корнелий.

– Конечно, – улыбнулась женщина и запрыгнула на жеребца, подведенного стражей.

Филипп и Вейж молча следовали за ней, проезжая поля и деревни на пути в город. Они не могли не отметить про себя, что жизнь здесь ничем не отличается от того, что происходит у них. Здесь также сеют пшеницу, выращивают картошку, разводят кур и овец. Коровы мычат, а козы блеют. Мир за стенами Кровавой секты не превращался в свою извращенную версию, как рассказывала пропаганда Совета.

– Я встречалась с твоим сыном, Филипп, – произнесла Ксантиппа, нарушая всеобщее молчание.

– Правда? И где же? – архонт не обратил внимания на неучтивость женщины, решив, что диким коммунистам можно это простить.

– В Тартаре, – улыбнулась Ксантиппа, – тогда товарищ Стендаль помог ему добыть сущность крови белого тигра, которая требовалось для исцеления его души.

– Так и знал, что именно там Александр исцелился! – хлопнул себя по бедру Филипп.

– Получается, вы помогли ему? – задал Вейж вопрос, на который знал ответ. Он задал его для Филиппа, чтобы тот лучше воспринял коммунистов.

– Мы всегда помогаем тем, кто нуждается в помощи, – улыбнулась Ксантиппа, но в ее улыбке было что-то лукавое, – кроме того, без исцеления Александра, нам было не сбежать Тартара.

– Вы помогли ему, он помог вам, – кивнул Филипп, понимая такую логику.

– Надеюсь, вы докажите ваши слова делом, – сказал Вейж, – Александру вновь нужна помощь.

– Так я и думала, – вздохнула Ксантиппа, став серьезной, – зачем еще бы к нам пожаловали столь влиятельные фигуры?

– Кровавая секта готова помочь? – спросил Филипп, пытаясь скрыть в голосе надежду.

– Это решение принимаю не я, – пожала плечами Ксантиппа, – посмотрим, что скажет председатель. Но я уверена, что все будет хорошо.

Наконец троица проехала еще одни ворота и оказалась в Новом Краснограде, столице Кровавой секты. Город этот поражал своим великолепием ничуть не меньше, чем величественные города империи Симдов или Солнечной республики.

В Новом Краснограде проживало полтора миллиона разумных. Этот город стал домом для множества людей и зверей, даже жители Океана здесь чувствовали себя свободно. Если взглянуть на Новый Красноград с высоты птичьего полета, то он напоминает треугольник, две стороны которого ограничены морем.

Со всех сторон город окружают стены, укрепленные сотнями формаций и высокими башнями. В Новом Краснограде нет реки, и посему пресную воду подают по акведукам, сооруженным из камня и кирпича. Имеется и подземная канализация. Акведуки выводят воду в мраморные бассейны, откуда ее распределяют жителям. Если бы не сила практиков, у города были бы проблемы с пресной водой, но эта участь минула столицу Кровавой секты.

Внутри городских стен Новый Красноград поражает своим разнообразием. Здесь стоят как простые лачуги, так и многоэтажные дома, а также особняки с виноградниками. Поначалу в городе все жили примерно одинаково, но с ростом торговли и приездом разумных с Океана все стало меняться. Богатеи выстраивали себе роскошные усадьбы, а беднякам доставалась место в общественных многоквартирных домах. Несмотря на ощутимую разницу в условиях жизни, в Новом Краснограде хотя бы решили жилищный вопрос, бездомных тут не было.

Филипп с Вейжом ехали по мощенным мрамором улицам, по-гелиоски обстроенных портиками. В них можно было укрыться от непогоды и в них же размещались всевозможные лавки. Видя это, Филипп усмехнулся.

В городе имелся, разумеется, ипподром – главное развлечение жителей Нового Краснограда. Тут болели за команды желтых и черных. А также театры, в которых игрались комедии и трагедии.

В центре города была площадь Великого вождя. Площадь украшалась статуями, которые изображали героев коммуны. Здесь были и могучие члены Семи смертных грехов, правда, лицо Гордыни скрывала маска, и сам Дьявол. Но скульпторы не забыли и о менее известных героях. С луком в руках здесь возвышалась статуя Владимира Виста, героя, защищавшего коммуну до последнего и Диониса, великого инженера.

Но главным украшением площади была колонна, на которой изобразили простую жизнь: стада, пасущиеся на полях, птицы, летающие в небесах, и сельские работы смертных.

Имелась и другая площадь, называемая площадью Свободы. На ней также стояло много статуй: Дьявол на мраморной колеснице, распростертый на земле Серафим Рассекатель, фениксы, драконы и многие герои. На этой площади находился и крупнейший в городе рынок, где можно было купить все, что угодно, за исключением рабов.

Взирая на великолепие Нового Краснограда, Филипп не мог не отметить про себя, что город прекрасен. И совсем не похож на то, что он себе представлял. Ксантиппа с легкой усмешкой покосилась на него, видя его удивление.

– А ты думал, что здесь нет жизни?

– Ну… – кашлянул Филипп, – хоть я и понимал, что это неразумно, но все же меня с детства учили, что коммунисты живут в нищете, что они порочны и… прямо на улицах сношаются. А я вижу улыбки, слышу смех и не могу не отметить прекрасную архитектуру.

– Сношаются на улицах? – улыбнулась Ксантиппа. – Публичные оргии у нас проводятся в третий день каждого месяца.

– А? – Филипп открыл рот от удивления.

– Каждый ребенок с двенадцати принимает в ней участие. Ох, и скучала я по этой традиции, – продолжая улыбаться, проговорила Ксантиппа, а затем громко рассмеялась.

– Ха-ха, – Филипп весело расхохотался, – я почти поверил.

– Не так страшен коммунист, как его малюют, – поддержал смех друга Вейж.

Проезжая по широким и чистым улицам, Филипп и Вейж с удивлением отметили, что в Новом Краснограде свободно расхаживают морские жители.

– Вы действительно придерживаетесь принципа всеобщего равенства, – хмыкнул Филипп.

– А чем жители Океана хуже нас? – усмехнулась Ксантиппа.

– Они варвары, – пожал плечами Филипп.

– Ты слишком плохо их знаешь, – покачала головой Ксантиппа, – их культура ничем не уступает нашей. А цивилизация даже старше.

– Пф, посмотрим, – фыркнул Филипп.

– Смотрите, – улыбнулась Ксантиппа, широко разводя руки, – мы процветаем. Совету не удалось изолировать нас от мира, и именно жители морей помогли нам создать такое великолепие.

– Теперь понятно, – кивнул Вейж, – пусть никто с континента и не торговал с вами и не вел никаких дел, Океан предоставил вам новых партнеров.

Стоит сказать, что Филиппа и Вейжа заинтересовали гордо расхаживающие по городу практики, облаченные в доспехи на манер гелиосских. У них был неизвестный штандарт, который удивил Филиппа – могучее древо, позади которого сияет Солнце, распространяя свои лучи во все стороны.

– Кто это? – спросил Филипп, указывая на них.

– Это воины Искандера, – ответила Ксантиппа.

– Какое занятное знамя… – прошептал Вейж.

– Мы привыкли думать, что континент Благоденствия является центром мироздания, – вздохнул Филипп, – но теперь очевидно, что это не так. Быть может, главная угроза действительно исходит не от симдов, а от этого Искандера.

– Что вы о нем знаете? – спросила с интересом Ксантиппа.

– Почти ничего, – покачал головой Филипп, – сначала о нем сообщил Баошенгдади, как о правителе Океана, а недавно к нам явился его посланник. Он заявил, что его господин прибыл на континент, но Солнечной республике ничего не грозит. Искандера, дескать, интересуют пока лишь Дикие земли.

– То же самое сказал и посланник, явившийся к нам, – кивнул Вейж, – мы думали, что империя Симдов окажется зажата между молотом морского нашествия и наковальней наших армий, но теперь я не уверен, что война закончится для нас хорошо, даже если мы победим симдов.

– Искандер ведь заключил с вами союз, – взглянул на Ксантиппу Филипп. – Почему с вами?

– Этот союз был заключен столетия назад, – усмехнулась женщина, – когда изгнанники из коммуны начали исследовать Океан, они наткнулись на территории, принадлежащие Искандеру.

– Выходит, что он уже давно правит Океаном? – спросил с интересом Вейж.

– Океан до сих пор полностью не покорился ему, – покачала головой Ксантиппа, – могучее государство Атлантида все еще остается мировой державой. Но большей частью мира правит именно Искандер.

– Теперь он направил свой взор на наш континент, – помрачнел Филипп, – час от часу не легче.

– Я читал его «Восхождение», – поглаживая бороду, проговорил Вейж, – если описанное там правда, как говорил Баошенгдади, то его империя превосходит все государства континента, вместе взятые.

– Это не значит, что в случае войны победа будет за ним, – нахмурился Филипп.

– Ты прав, – кивнул Вейж, – все-таки на нашей стороне практики с эссенциями, но мы не имеем представлений об истинном положении дел.

– Не стоит беспокоиться, – слегка посмеялась Ксантиппа, – я уверена, что Искандер никак не навредит вам.

– Откуда такая уверенность? – прищурился Филипп.

– Скажу лишь, что Искандер вовсе не пришелец, – улыбнулась Ксантиппа, – он был рожден и вырос на континенте Благоденствия, это его дом. Можно сказать, Искандер вернулся на Родину.

– Действительно, этому есть подтверждения в «Восхождении», – кивнул Вейж, – если это так, то у меня есть теория относительно начала его завоеваний.

– О? И какая же? – поинтересовалась Ксантиппа.

– Тысячу лет назад Совет организовал экспедицию, которую возглавил Гелиос. Принято считать, что она провалилась, хоть в ней и участвовали великие герои того времени.

– Ты прав, – улыбнулась Ксантиппа, – Искандер, в самом деле, принимал участие в той экспедиции.

– Он знает, что произошло с моим предком? – проговорил взволнованный Филипп.

– Он многое знает, – лукавая улыбка вновь расцвела на лице Ксантиппы.

– Я должен поговорить с ним! – решительно произнес Филипп. – Где он сейчас? Его войска вторглись в Дикие земли. Он с ними?

– Он здесь, – ответила Ксантиппа, – но я не знаю, сможете ли вы его увидеть.

– Здесь? – удивился Филипп. – Идеальная возможность во всем разобраться.

– Мы прибыли.

Они оставили коней, оказавшись у прекрасного дворца, который коммунисты на манер волжан называли Кремль. Кремль был как резиденцией председателя, так и местом, где принимались важнейшие решения, касающиеся всей секты, и отсюда осуществлялось управление государством. Он занимал довольно обширную территорию и включал в себя множество построек: внутри была обширная библиотека, куда мог прийти каждый желающий, бани и даже театр.

– Идите за мной, – сказала Ксантиппа, вступая во дворец.

Они прошли некоторые залы и оказались в просторном помещении, где, согнувшись над столом с картами, что-то оживленно обсуждали трое мужчин. Один из них был одет в бирюзовый гиматий и такого же цвета хитон, другой в белый, а третий довольствовался одним лишь хитоном алого цвета. Вейж узнал всех троих. Это были Никита из рода Стендаля, Андрей Швитский и Орфей, сын Аполлона. Именно он руководил сектой в отсутствии Дьявола, именно он заключил союз с Искандером и завязал обширные связи с островами Океана, именно благодаря ему Кровавая секта процветала. Орфей сильно походил на своего отца, волосы как злато, скрепленные обручем, нефритовые глаза и могучая аура.

– Прибыли Филипп из Солнечной республики и Хань Вейж из клана Огненных фениксов, – объявила Ксантиппа, прерывая разговор Никиты, Андрея и Орфея.

– Прям по часам! – воскликнул радостный Никита, именно он был одет в алый хитон. – Мы ждали вас!

– Который из них Швитский? – шепотом спросил у друга Филипп.

– В бирюзовом гиматии, – ответил Вейж.

Затем все обменялись приветствиями, и Филипп произнес, устремляя свой взор на Андрея:

– Что ж, не будем ходить вокруг да около. Александру, моему сыну нужна помощь, а Демон внутри него сообщил, что Швитский может помочь.

– Вы разговаривали с Асурой? – удивился Андрей, наливая каждому из присутствующих в чаши вино.

– Нет, но он сумел выбить «Швитский» на стене Рассекателем, – произнес Филипп, беря со стола свою чашу.

– Вот как, – сложил руки на груди Андрей, – в чем именно беда?

– Его душу сжигает пламя неизвестного происхождения, – пояснил Вейж, – и я не могу извлечь его.

– Это Огонь Неугасимый, – понимающе кивнул Орфей, – естественно, никто из вас не может воздействовать на него. Как и отец мой не смог бы.

– Ты уже понял, что это за пламя? – Филипп взялся за подбородок, удивляясь.

– Конечно, мы знаем, что это за пламя, – вздохнул Андрей, – и мы знаем, кто именно нанес Александру эту рану.

– Кто это негодяй?! – в ярости воскликнул Филипп.

– Не так важно кто это был, – покачал головой Швитский, – все равно он уже мертв.

– Мертв? Кто же убил его? – непонимающе нахмурился Филипп.

– Аниус, но он и сам пал от его руки.

– Так вот как погиб бог судьбы, – поразился Вейж.

– Но что это за пламя? Святая способность?

– Не совсем, это врожденная сила, – поморщился Орфей.

– Так вы сможете помочь? – с надеждой спросил Филипп.

– У меня есть ученик, который может извлечь пламя, – кивнул Андрей, – но это не значит, что после этого Александр будет в порядке.

– Этого я и боялся, – вздохнул Вейж, – его душе уже нанесен непоправимый урон.

– Непоправимый… – сердце Филиппа пропустило удар.

– Александр помог нам, и мы сделаем все, чтобы помочь ему, – ободряюще улыбнулся Никита, хлопнув Филиппа по плечу.

– Разве это возможно? – в отчаянии пробормотал Филипп.

– Есть тот, кто точно может спасти Александра! – торжественно произнес Андрей.

– Кто же это? – с сомнением спросил Вейж.

– Баошенгдади, – улыбнулся Орфей, – его эссенция способна на это.

– Бог жизни? – пламя надежды загорелось в глазах Филиппа. – Но захочет ли он помогать нам?

– Мы его вежливо попросим, – сказал Никита, – будем готовы предложить почти любую цену, но если он откажется…

– Что тогда?

– Мы убьем бога жизни! – воскликнул Никита, после его слов зал погрузился в молчание.

Сама идея убить того, кто олицетворяет исток всего живого, казалась абсурдной.

– Э-это возможно? – не верящим тоном пробормотал Филипп.

– В этом мире нет истинно бессмертных существ, – кивнул Орфей, – всякого можно убить.

– Как бы я хотел этого избежать… – прошептал Андрей.

– То есть, как я понимаю, – сложив руки на груди, проговорил Вейж, – вы готовы помочь нам не только в уничтожении пламени, но и в возможном убийстве Баошенгдади, если он не согласится.

– Да, – кивнул Никита.

– Вот так просто, – пробормотал удивленный Вейж, – это слишком странно.

– Мы не можем бросить Александра, даже если бы захотели, – усмехнулся Никита.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Филипп.

– Александр очень важен для нас! – ярко улыбнулся Никита.

– А вы знаете, где именно Баошенгдади? – спросил Вейж.

– Да, – кивнул Андрей, – сейчас его остров Блаженных находится над Великим лесом и движется на восток. Мы сможем попасть туда на Летучем корабле.

– Который мы заполучили в Тартаре! – самодовольно улыбнулся Никита, выпячивая грудь.

– Хоть мы и считаем, что убить Баошенгдади возможно, – помрачнев, добавил Швитский, – но это не значит, что сделать это легко. Я могу с уверенностью заявить, что в одиночку ни один из нас не сможет одолеть его. Да и вчетвером у нас ничего не выйдет.

– Я возьму с собой гетайров, – кивнул Филипп.

– Нам нужен иной уровень, – покачал головой Андрей, – нам не справиться без Вивальди.

– И? – непонимающе уставился на троицу перед собой Филипп, – он же ваш союзник и друг.

– Он сам себе на уме, – развел руками Никита, – может нам удаться его убедить присоединиться, а может быть нет.

– А без него мы как будто справиться не сможем?

– Вы недооцениваете мощь Баошенгдади, он один из сильнейших, – нахмурился Андрей, – возможно, даже самый сильный…

– Тогда давайте поговорим с Вивальди, – пожал плечами Филипп.

– Сделаем это прямо сейчас, – кивнул Никита, – следуйте за мной, он наверняка сейчас на холме, как обычно.

– Я займусь подготовкой корабля, – потирая руки, произнес Орфей.

– Хорошо.

Покинув Орфея, группа направилась к Вивальди. По пути им встретился мужчина средних лет, с длинными темными волосами, серыми глазами, одетый в фиолетовый гиматий. Как только он увидел Швитского, то остановился и гневно проговорил:

– Что этот выблядок себе позволяет? Устроил себе зал для приемов с престолом и рабами, будто он властелин наш! – в бешенстве всплеснул руками мужчина.

– Успокойся, Дионис, мы должны позволить ему делать то, что он хочет, – вздохнул Швитский, – я понимаю, что тебе это не нравится, но нужно смириться. Он наш друг и союзник.

– Смириться? Я не какой-то там серафианин, чтобы смиряться, – раздраженно махнул рукой Дионис, затем он презрительно взглянул на Филиппа с Вейжем. – А это кто? Пернатого я узнаю, а это… Неужто отец выблядка?

– Что ты сказал? – Филипп был потрясен таким отношением и приготовился к сражению, но прежде, чем он успел что-то сделать, Швитский дал хлесткую пощечину Дионису.

– Ты видно совсем обезумел! – строго проговорил он. – Это наши гости, и ты не будешь изливать свою желчь при них.

– Пф! – Дионис презрительно фыркнул и прошел мимо, еще и задевая Филиппа плечом.

– Держи себя в руках, дружище, – Вейж схватил Филиппа за руку, не давая ему сделать что-то с этим наглецом, – он явно хочет спровоцировать тебя.

– Прошу простить нас, – извиняющимся тоном произнес Никита, неловко улыбаясь, – мы не хотели, чтобы вы пересекались.

– Мог бы, убил… – донеся до них удаляющийся голос Диониса полный яда.

– Я не понимаю, – раздраженно усмехнулся Филипп, – он смерти ищет?

– Это Дионис, прозванный Мрачным, – вздохнул Андрей, потирая лоб, – раньше Диониса называли Колючим, за его язык. Но пятьсот лет назад он потерял свою семью и немного свихнулся.

– Дионис отличный инженер, настоящий гений, – уважительно произнес Никита, однако затем поморщился, – но его разум…

– Хорошо, хорошо, – пожал плечами Филипп, успокаиваясь, – раз он сумасшедший, я не буду злиться. Ну, или постараюсь…

– Спасибо, – благодарно улыбнулся Андрей.

Они вышли из кремля и, пройдя прекрасные сады, достигли зеленого холма, никак не застроенного.Он сильно выделялся на фоне всего комплекса. Орфей приказал не трогать его, и пятьсот лет холм этот дожидался своего хозяина.

На вершине холма стояла одинокая фигура мужчины. Его тело прикрывала лишь звериная шкура, в руках он держал чудной музыкальный инструмент, что Филипп, что Вейж ранее не видели такого. Это была скрипка, на которой любил играть Вивальди. Вот и сейчас прекрасная музыка разносилась с вершины холма.

Филипп застыл, словно громом пораженный, услышав это мелодию. Ему показалось, будто он стоит посреди бушующего океана, который напоминает живое существо, полное ярости и чистой силы. Огромные волны вздымаются к небу, словно горы, а их вершины, покрытые белыми шапками пены, стремятся вверх. Они сталкиваются друг с другом, создавая громкие всплески и брызги, которые долетают до самих небес. Волны накатывают одна за другой, будто пытаясь поглотить всё на своём пути. Их рёв, подобный рычанию льва в окружении врагов, заглушает все остальные звуки.

Словно отвечая на зов Океана, Небо начинает искриться. Яркие вспышки молний пронзают тёмные тучи, разрывая их на части. Громовые раскаты эхом разносятся на многие километры. Ветер усиливается. И всё вокруг становится серым и мрачным под тяжестью туч… Но вдруг сквозь них пробивается луч солнца, освещая водную гладь, и море успокаивается. И нет более ничего в океане, кроме тишины и покоя.

– Как прекрасно… – пробормотал Филипп, ощущая, как по его щеке стекает одинокая слезинка.

– Да, – улыбнулся Никита, – пробирает до глубины души.

– Он не показывает виду, но его терзает одиночество, – шепнул Филиппу Андрей, – Вивальди последний из своего вида.

– Тысячи лет назад, – раздался бесстрастный голос Вивальди, он стоял спиной к гостям, устремив свой взор ввысь, – я учил своего младшего брата игре на музыкальных инструментах. Он сочинял прекрасные мелодии, которые раздавались во всех уголках Небес. Его музыка славила Отца и наполняла наши сердца покоем и радостью. Воистину, лишь невинные и чистые в мыслях своих могут создать нечто великое… нечто способное прикоснуться к Вечности. Я давно утратил невинность, ныне дух мой не знает покоя и мечется, не понимая, чего же желает...

– Он порой ни с того ни с сего начинает такие монологи, – шепнул Филиппу уже Никита.

– Вивальди, мы прибыли просить тебя о помощи, – произнес почтительным тоном Андрей.

– Чем я могу помочь? – исполин повернулся, и Филипп увидел его лицо. Больше всего поражали глаза. В них читалась тяжесть прожитых лет и некая отрешенность, будто ничего более не волновало Вивальди.

Никита слегка толкнул Филиппа в бок. Архонт кашлянул и почтительно произнес:

– Господин, мой сын умирает, его может спасти лишь сила Баошенгдади, но мы не уверены, что он захочет помогать нам. Если тебе не трудно, если ты хочешь, прошу тебя, помоги нам, помоги мне, – правитель Солнечной республики был готов упасть на колени перед этим существом, только бы он помог ему спасти сына.

Вивальди заглянул в глаза Филиппа. Этот глубокий взгляд, идущий в разрез с совсем не старой внешностью исполина, внушал необъяснимое чувство уважения. Филиппу казалось, что Вивальди этот мир абсолютно понятен и что нет ничего невозможного для него. Раньше он думал, что Вивальди похож на Генделя. Но они отличались так же сильно, как юнец отличается от умудрённого жизнью старца. Вивальди был тем, кто видел рождение человечества, и он наблюдал, как империи возникали и как они отправлялись в небытие, становясь частью истории. Из ныне живущих на континенте он был самым старым существом вселенной.

Вивальди молчал, Филипп не мог сказать, сколько времени прошло, одна минута, пять секунд или целый час. Он впал в состояние, когда время не имеет значения. Наконец Вивальди молвил:

– Я помогу тебе.

– Благодарю, господин, – облегченно выдохнул Филипп.

– Я найду вас, когда придет время отправляться, – сказал Вивальди и вновь повернулся к ним спиной.

– Пойдемте, – Никита мотнул головой в сторону.

Когда они спустились с холма, Филипп выдохнул и пораженно уставился на Вейжа.

– Ты ведь видел его раньше?

– Да, – усмехнулся феникс, – на меня он тоже произвел неизгладимое впечатление. Вивальди окружает какая-то аура величия. Он может одеваться в звериные шкуры, ходить с непричесанной головой и неухоженной бородой, но при этом выглядеть столь внушительно, что члены Совета на его фоне теряются.

– Не стоит так сильно восторгаться им, – покачал головой Андрей, – Вивальди тоже смертен. И однажды он уже проиграл.

– Не понимаю, как Серафим мог победить его, – развел руками Вейж.

– Вивальди обычно не воспринимает противников всерьез, но если битва затягивается, прикладывает усилия, – отстраненно проговорил Швитский. – Серафим действовал молниеносно, к тому же, обладал Рассекателем.