Текст книги "Обожествление (СИ)"

Автор книги: Андрей Дедусенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Мой дом! – отчаянно закричал один из жителей.

– Негодники, почему мой дом, мой, а не соседа?! – схватился за волосы другой крестьянин.

– Эй, ты давно такой дерзкий?! – гневно закричал его сосед, пихая товарища в плечо.

– Умолкните! – староста поднял руку, и все жители резко замолчали.

Гиганты, наконец, добрались до цели и обрушили свои палицы на строение, в котором находились наши герои. Их удары сотрясли его, весь дом ходуном заходил и начал проседать, уходя в землю.

– Надо выбираться отсюда! – крикнул Филипп.

– Давай на крышу, у меня есть план, – махнул рукой Вейж и побежал вперед.

***

Жители деревни, разинув рты, с удивлением взирали на мощь гигантов.

– С такой силищей можно сокрушить империи! – воскликнул толстый любитель мяса.

– Почему Владыка не хочет захватывать континент? – буркнул другой житель.

– Не твоего ума дело! – староста стукнул вопрошающего по голове. – Владыка лучше знает.

– Да я и не спорю! – обиженно проговорил тот.

Пока они говорили, изнутри дома полился яркий свет – ослепительное сияние, заставляющее всех зажмуриться... а затем раздался крик феникса. Проломив крышу, вверх взмыл Вейж в своей истинной форме, на его спине сидел Филипп. Высоко они подниматься не могли и посему закружили вокруг гигантов на уровне их глаз.

– Что они задумали? – нахмурился староста, скрещивая руки на груди.

Филипп сжал кулак правой руки и ударил им перед собой. Из него вырвалось пламя и понеслось прямо в лицо великану. Тот прикрылся свободной рукой, но пламя взорвалось, заставляя гиганта отшатнуться. Другой великан попытался сбить их, размахивая палицей, но вместо этого угодил своему товарищу по голове. Желтая кровь брызнула из носа великана, и он закричал от боли. Вейж обогнул их сбоку, из его глаз вырвались огненные лучи, поразившие второго великана. Они прожгли в его груди дыру, но небольшую.

– Какая прочность! – ахнул Филипп.

– Они могут ранить их?! – староста деревни вытаращил глаза от удивления.

Филипп тем временем спрыгнул с феникса на руку великана. Взбежав по ней, он призвал черный клинок и вонзил его в огромный глаз гиганта. Великан вновь яростно закричал и ударил себя палицей по лицу. Филипп прыгнул в сторону, и его подхватил пролетавший мимо Вейж. Удар колоссальной силы обрушился на лицо великана, он собственноручно выбил себе несколько зубов и сломал нос.

– Какие же они безмозглые… – сокрушенно пробормотал староста деревни.

– Получайте, твари! – Филипп создал огромную огненную сферу и запустил ее в великанов. Та взорвалась и опалила кожу гигантов. Великаны взревели и бросились на наших героев. Но Вейж ускорился и полетел прямо к жителям деревни. Он заманивал великанов, желая, чтобы и крестьяне познали их мощь на собственной шкуре.

– Э-эй, эй, эй! Вы чего удумали!? – закричал толстяк, в ужасе отшатываясь.

– Врассыпную! – скомандовал староста и сам кинулся бежать.

Жители бросились кто куда. Пусть они и могли регенерировать, но такие раны им было не пережить. Крестьяне бежали со всех ног, однако это не спасло их. Великаны в бездумной ярости обрушивали свои палицы на жителей деревни. Их сила была колоссальной. Под их мощными ударами земля, не выдержав, разверзлась и поглотила все: жителей, великанов, дома, вся деревня скрылась в огромном провале, и отчаянные крики жителей еще долго не стихали. Находящиеся в воздухе Филипп и Вейж сумели избежать этой участи, а формация, сдерживающая их, была разрушена землетрясением. Теперь они могли облететь остров в поисках своих соратников.

***

Филипп и Вейж уже какое-то время двигались в воздухе над островом Баошенгдади, пытаясь найти хоть кого-то живого из их экспедиции, но им попадались лишь жуткие создания, населяющие обитель бога жизни.

– Вот уж не думал, что Баошенгдади опустится до такого, – презрительно проговорил Филипп, – эти создания – результат его извращенных экспериментов над самой жизнью.

– Если он в самом деле считает себя богом, то ему позволено делать что угодно, – сказал Вейж.

– Баошенгдади такой же бог, как и я, и ты, – фыркнул Филипп. Он давно уже не имел никакой веры в Совет.

Внезапно они почувствовали вибрации в воздухе и увидели, как земля вдалеке раскалывается и расходится в стороны. Мощнейшее землетрясение сотрясло остров Блаженных.

– Кто его вызвал? – нахмурился Филипп.

– У нас нет практиков земли в команде, – задумчиво проговорил Вейж.

Через какое-то время вдалеке прогремел оглушительный гром. Небо над всем островом окрасилось в алый, и на севере возникла будто бы молниевая область.

– А теперь что происходит? У нас и практиков молний нет! – воскликнул в изумлении Филипп.

Затем к молниям добавилось еще одно мощное землетрясение, разворотившее все вокруг, а небо заволокли огненные тучи.

– Да кто же там сражается? – ахнул Филипп.

Вейж понесся на север, но, не долетев совсем немного, остановился.

– Я слышу крик о помощи, – сказал феникс.

Филипп прислушался и действительно уловил в отдалении крик. Он тотчас узнал этот голос.

– Ахей? Это Ахей! – воскликнул обеспокоенный Филипп. – Давай к нему!

***

Ахей сражался не на жизнь, а на смерть. Его окружили жуткие создания, такие же, как на корабле. Восставшие из мертвых бросались на него, стремясь разорвать на части или, по меньшей мере, укусить. Как пиковый Святой Ахей был силен, к тому же он обладал силой жизни, которая давала ему возможность регенерировать и управлять растениями. Посему Ахей создал огромное дерево и при помощи него атаковал восставших. Острые ветви пронзали их, а корни, вырвавшиеся из земли, оплетали, сжимали тела, ломая кости и уничтожая внутренние органы. Но враги продолжали неудержимо стремиться к нему. Они прыгали на ствол дерева, поднимались по ветвям, ползли к вершине, где и находился Ахей. Ему ничего не оставалось кроме, как звать на помощь, сам он не мог совладать с такой ордой.

– Надеюсь, что Баошенгдади не услышит, а если и услышит, то не захочет тратить свое время на мелкого меня, – пробормотал Ахей.

Краем глаза он уловил какое-то движение в небе и, устремив свой взор ввысь, увидел, как к нему пикирует феникс, издавая яростный крик. Пламя сорвалось с крыльев священной птицы и понеслось на восставших внизу. Те не обращали никакого внимания на огонь, ибо не обладали разумом, и даже когда пламя начало сжигать их, продолжали атаковать дерево.

– Вейж! – радостно воскликнул Ахей.

В следующий миг раздался грозный крик Филиппа.

– Поберегись! – воскликнул он, спрыгивая на землю.

В полете он загорелся и, приземлившись, исторг колоссальной силы пламенную волну. Словно огненное цунами она снесла всех восставших, задев и дерево Ахея, и ближайшие окрестности. Но результат был поразителен, десятки восставших оказались стерты с лица земли, от них не осталось даже костей.

– Хо! – взревел Филипп, ударяя себя в грудь. – Вот это сила архонта Солнечной республики! Как вам такое?!

Ахей свалился на землю, когда дерево было уничтожено взрывной волной. Быстро вскочив, он радостно рассмеялся.

– Вот это я понимаю, эффектное появление! – воскликнул Ахей, хлопая в ладоши.

– Мог бы и деревню ту уничтожить… – пробормотал Вейж, приземляясь рядом.

– Не мог, ты же знаешь, – покачал головой Филипп, – для сотворения этой техники требуется время. Я заранее начал подготовку, предполагая, что мы столкнемся с чем-то подобным.

– Наш архонт всегда мыслит наперед! – гордо выпятив грудь, проговорил Ахей.

– Не стоит, не стоит, – в притворной скромности махнул рукой Филипп.

– Нам нужно спешить, вдруг еще кто-то в опасности, – здраво рассудил Вейж.

– Ты прав, – кивнул Филипп.

И теперь уже два человека пытались не свалиться со спины феникса.

– Интересно… – пробормотал Филипп, – а скольких ты выдержишь?

– Вопрос не в этом, – ответил ему Вейж, – Вопрос в том, сколько поместятся? Я все же не дракон и не обладаю таким огромным телом.

– То есть, ты можешь выдержать хоть двадцать разумных, если они уместятся?

– Двадцать человек точно смогу, но вот за всех разумных не скажу.

– Здраво.

Они продолжали полет в направлении грохочущего грома и сверкающих молний, но скоро им вновь пришлось остановиться. Перед их взорами предстал сам Баошенгдади. Бог жизни пел прекрасную песнь, находясь в центре пшеничного поля.

Глава 13 Зловещая вилла

«О силе нашего господина Уриила свидетельствует и то, что он одолел того, кого называли сильнейшим существом на континенте – исполина Вивальди. Они сражались во времена Бунта, но тогда победитель не был определен. Когда же началась Дьявольская война, и Вивальди по приказу своего гнусного предводителя напал на драконов, господин Уриил вновь сошелся с ним в схватке. Он отправил его в Бездну, из которой тот уже никогда не вернется».

«Для младших братьев» Александр Краснобаев

***

Вы могли задаться вопросом: что же это были за молнии? И кто вызвал те мощные землетрясения? Вернемся назад во времени и взглянем на Оцета и Крату. Они благополучно приземлились около величественно раскинувшейся вдоль скал виллы. Точнее будет сказать, что Оцет приземлился, держа на руках Крату.

– Красиво, – хмыкнул Крату, осматривая виллу.

Белоснежные стены виллы сияли в лучах великого Светила, отражая лазурь безоблачного неба. Окружённая пышными садами и виноградниками, вилла воплощала утончённость ее хозяина и свидетельствовала о его богатстве. Мощные колонны поддерживали своды портика, украшенного искусной резьбой и мозаикой, изображающими леса и луга. За ними виднелся просторный внутренний двор – атриум, где бил фонтан, охлаждая воздух и создавая приятную свежесть. В центре двора возвышалась деревянная, но искусно выполненная статуя Баошенгдади, держащего в руке ветвь оливы.

Сама вилла была двухэтажным и очень длинным зданием. Каждая комната служила в нем определенной цели. Это был дом для Баошенгдади и его семьи.

Пока Оцет с интересом рассматривал особняк, Крату вдруг застонал от боли и повалился на землю, искорежившись в агонии.

– Что это с тобой? – нахмурился Оцет.

Он присел рядом с Крату и прикоснулся к его лбу.

– Хм, а в твоем теле происходят занятные изменения.

– Какие еще изменения?! – взревел Крату. Его одолевал одновременно и холод и жар. Такое состояние было ужасающим для любого.

– Можно сказать, что положительные, – улыбнулся Оцет, – твое тело сейчас становится прочнее, и твои органы будет теперь не так-то просто повредить.

– Это очень больно! – сквозь зубы проговорил Крату.

– Конечно, – усмехнулся Оцет, прищуриваясь, – мир таков, что только через боль возможно развитие.

– Это из-за того газа? – пробормотал Крату.

– Скорее всего, – кивнул Оцет, сложив руки на груди, – ты не стал бездумной тварью, следовательно, твое тело имеет сопротивляемость, и сейчас оно перерабатывает и усваивает ту силу себе на пользу. Потешно, не правда ли?

– Не вижу в этом ничего потешного, – тяжело дыша, Крату медленно поднялся. Его лоб покрылся испариной, а глаза слегка покраснели.

– Как знаешь, – слегка улыбнулся Оцет, пожимая плечами, – я иду исследовать этот прекрасный дом, а ты как хочешь, если тебе плохо, то останься здесь.

– Я в порядке, – отмахнулся Крату, выдыхая, – мне уже лучше.

– Рад слышать, – добродушно усмехнулся Оцет и, подойдя к громадным воротам, надавил на них.

Уже через минуту Оцет и Крату стояли в холле таинственного дома. Перед ними раскинулась лестница, ведущая на второй этаж, на ступенях ее расстилался богатый ковер. Лестница разделялась еще на две, которые вели в разные стороны. На первом этаже было три двери. Одна вела в западное крыло, а две другие в восточное. На стенах в холле висели картины, в основном портреты Баошенгдади, но были и неизвестные мужчины и женщины, похожие на него. По всей видимости, его дети. Под картинами были надписи, разные загадки, на которые Оцет и Крату решили не обращать внимание. Зато они обратили внимание на потолок, поскольку их удивила огромная дыра в нем, кто-то пробил ее совсем недавно, с нее еще сыпались каменные крошки.

– Что это за место? – осматриваясь, прошептал Крату.

– Явно не простая вилла, – с интересом произнес Оцет, – на острове Баошенгдади такого быть не может.

– Но почему тут никого нет? Где слуги или сам хозяин дома?

Оцет уже было открыл рот, желая что-то сказать, но внезапно раздался отчаянный женский крик, полный ужаса и боли, переходящий в самый настоящий вопль.

– Он идет оттуда, – Оцет кивком указал на дверь, ведущую в западное крыло.

– Я схожу и проверю, – решительно произнес Крату.

– Один? – насмешливо улыбнулся Оцет. – Ты сейчас не в лучшей форме, пока нет. А вдруг там будет Баошенгдади? Он с легкостью убьет тебя.

– Пускай попробует, – Крату покрепче сжал свое копье.

«Меня ведь попросили присмотреть за ним», – вздохнул в своих мыслях Оцет.

– Что ж, пойдем вдвоем, – произнес он вслух.

Они направились к западной двери и, открыв ее, очутились в трапезной. Стол был накрыт на тринадцать персон. Белоснежная скатерть, золотые кубки и серебряные приборы говорили о том, что здесь живут не бедняки. Еда еще не остыла, но никого, разумеется, не было. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь постукиванием часов на одной из стен и потрескиванием дров в камине. У камина растекалась свежая лужа крови.

– Хм… – Оцет в задумчивости присел подле нее. Он обмакнул указательный палец в лужу и попробовал кровь на вкус, – человеческая, женщины на этапе Святого, возраст пятьсот тридцать два года…

Пока он изучал кровь, Крату открыл дверь, которая вела в коридор, очень необычный коридор, который постепенно сужался.

«Какой-то странный коридор…» – подумал изумленный Крату.

Очутившись в нем, он услышал какое-то чавканье из-за угла. Крату нахмурился, но пошел на этот отвратительный звук. Завернув за угол, он увидел мерзкую картину, заставившую его отшатнуться.

Крату взирал на оторванную женскую голову, и ярость начинала клокотать в сердце его. Он узнал эту женщину, это была Ксантиппа из Кровавой секты. Ее лицо застыло в гримасе ужаса, а безжизненные глаза все еще выражали страх. Рядом с головой, из которой медленно текла кровь, лежало и тело, над которым склонилось какое-то существо, поедая его. Была видна лишь спина этого существа, покрытая зеленой чешуей и желтой слизью.

– Что за мерзость?! – воскликнул Крату, скривившись.

В его нос ударил отчетливый запах протухшего мяса, а к горлу подступила тошнота, но он сдержался. Существо услышало его и повернуло свою голову. Вначале Крату увидел алые глаза, а затем и остальное лицо, с которого словно сползла кожа, с клыков капала кровь. Существо это лишь отдаленно напоминало человека, поскольку только голова и руки его казались антропоморфными. Когда же оно полностью встало и развернулось к Крату, он с отвращением заметил, что грудь существа покрыта синей шерстью, из живота его тянутся отвратительные щупальца, а ноги по форме представляют из себя нечто напоминающее курительную трубку и будто сделаны из дерева.

– Мерзкая тварь! – Крату без промедления вонзил свое копье в грудь этого существа. Копье, однако, вошло в тело лишь на сантиметр, и существо даже не пошатнулось, но, схватив своими руками копье, переломило его и бросилось в атаку.

Длинные когти на руках твари пронеслись прямо перед лицом Крату, он еле успел уйти в сторону. Скорость существа поразила его. Крату подскочил сбоку к этому чудовищу и ударил его ладонью по шее, но ощутил сильное сопротивление, будто он простой смертный, который бьет по камню. Он хотел нанести еще удар, но существо перехватило его руку и впилось в нее своими острыми клыками. Дикая боль пронзила Крату, с яростным криком он обрушил на голову твари мощный удар своего кулака. Череп врага хрустнул и существо пошатнулось. В этот миг позади него появился Оцет и одним ударом кулака пробил грудную клетку чудовища, затем вонзил в отверстие вторую руку и разорвал это существо изнутри.

– Вот же тварь! – потирая раненную руку, пробормотал Крату.

– Ксантиппа… – вздохнул Оцет, увидев на полу голову павшего товарища. Он нагнулся и убрал ее и обезглавленное тело в пространственное кольцо.

– Тварь сильна, – выдохнул Крату.

– Да, иначе Ксантиппа была бы жива, – кивнул Оцет.

Он присел около разорванного тела мертвого существа.

– Мне жаль Ксантиппу, я знал ее совсем немного, но она была благородной женщиной, – произнес Крату с уважением в голосе.

– Эксперименты Баошенгдади направлены на создание идеальной формы жизни, – задумчиво произнес Оцет, не обращая внимания на слова Крату, – он пытается добиться этого, делая тело прочнее и наделяя его регенеративными способностями. Это существо, по всей видимости, не обладало регенерацией, но прочности его тела позавидовали бы многие.

– Тебе что, наплевать? – нахмурился Крату.

– Нет, – покачал головой Оцет, не отрывая взгляда от мертвого тела существа, – но я не буду сокрушаться по смерти Ксантиппы.

– Пф, – Крату скривился в презрении.

Подобное поведение казалось ему достойным всяческого осуждения. Он привык, что смерть соратника оплакивается, и даже на войне всегда есть время на выражение скорби.

– Поживи с мое и поймешь, что именно так и стоит относиться к смерти товарищей, – молвил Оцет, – считай, она теперь свободна от всех забот.

– А сколько тебе?

– Больше, чем кажется, пусть сейчас я и выгляжу моложе.

– Верю, – кивнул Крату, поджав губы, – ты так легко сразил эту тварь, а мне с трудом удалось слегка ее ранить.

– Моя сила находится на уровне, недоступном подавляющему большинству существ, – безразлично пожал плечами Оцет, – мало кто может продержаться в бою со мной больше десяти секунд.

– Мой Господин может, – уверенно проговорил Крату.

– Ты прав, – Оцет убрал части тела мертвой твари в свое кольцо и встал, – но твой Господин уникален, пусть и не так, как я.

«Спи спокойно, Ксантиппа, скоро все мы заснем вечным сном», – прошептал в сердце своем Оцет и двинулся дальше по коридору, направляясь к следующей двери. Крату последовал за ним.

– Очень странный коридор, – усмехнулся Оцет.

– Я также подумал, – кивнул Крату.

За дверью их ждала комната, в центре которой стоял рояль, на нем лежали ноты.

– Ты умеешь играть? – спросил Оцет, указывая на рояль.

– Это музыкальный инструмент? – выгнул бровь в удивлении Крату.

– Да, никогда не видел такого? – ехидно улыбнулся Оцет.

– Я играю на флейте и арфе, знаю еще несколько инструментов, но меня уже второй раз за месяц удивляют в этом плане.

– Ты про скрипку Вивальди?

– Да, – кивнул Крату, – ее я тоже никогда раньше не видел.

– Интересно, что это за мелодия? – Оцет взял нотную тетрадь в руки, – хм, хм. Понятно. Это «Лунный свет», написан одним великим исполином, что пал в Войне.

Он подошел поближе к роялю и прикоснулся к клавишам.

– Сейчас не время играть, – вздохнул Оцет, – может в другой раз…

– А что, если после того, как сыграешь, что-то произойдет? – задумчиво проговорил Крату. – Я слышал, что Баошенгдади тот еще затейник.

– То есть, по-твоему, каждый раз, когда кто-то играет на этом рояле эту мелодию, что-то происходит? – выгнул бровь Оцет, – это было бы неудобно.

– Наверное, ты прав, – развел руками Крату, – просто я слышал, что Баошенгдади любитель загадок, вот и все.

– Так и есть, но это ведь не загадка даже, а просто секрет.

– Секрет, загадка, головоломка – все одно, – пожал плечами Крату.

– Хорошо, хорошо, давай я сыграю, – улыбнулся Оцет.

Он хрустнул костяшками пальцев и потянулся к инструменту. Оцет уверенно касался клавиш, извлекая из инструмента звуки различной высоты и длительности, которые сливались в гармоничные аккорды, наполняя пространство комнаты чарующей мелодией. Музыка становилась то тише, то громче, меланхолия сменялась буйством и наоборот. Оцет закрыл глаза, полностью погружаясь в музыку. Его лицо выражало сосредоточенность и некое величие. С каждой нотой, с каждым аккордом мелодия становилась всё более напряжённой и насыщенной. Оцет ускорялся, его пальцы двигались с бешеной скоростью, когда мелодия достигла своего апогея, рояль не выдержал и треснул посередине.

– Перестарался, – невинно улыбнулся Оцет, отходя от сломанного инструмента.

Внезапно раздался щелчок, и одна из стен начала медленно двигаться вниз, открывая проход, ведущий в еще одну комнату.

– Я знал! – воскликнул радостный Крату.

– Глазам своим не верю! – ахнул Оцет. – Баошенгдади действительно скрыл здесь потайной проход. Кто вообще додумался до этой глупости?

– Надо его изучить, – Крату решительно шагнул в неизвестность.

Комната оказалась небольшой библиотекой. Ее стены были покрыты толстым слоем пыли, свидетельствовавшим о длительном отсутствии хоть кого-то внутри помещения. В воздухе витал запах старой бумаги и чернил. А полки с книгами и свитками тянулись до самого потолка.

– А здесь давненько не бывали, – усмехнулся Оцет, проведя пальцем по стене.

– Книги… – разочарованно пробормотал Крату.

– А ты думал? – с насмешливой улыбкой поинтересовался Оцет.

– Я думал, что здесь секретная лаборатория или пыточная.

– Лаборатория здесь, несомненно, есть, – кивнул Оцет, – и хорошо бы нам найти ее. Но вот пыточная… Баошенгдади она не нужна.

В углу библиотеки стоял большой стол, на котором лежали стопки книг и бумаг, а рядом стояла старая лампа. Оцет подошел поближе и зажег ее щелчком пальцев. Крату в это время направился в другую сторону.

На бумагах, что предстали взору Оцета, были чертежи неизвестных устройств и рисунки, изображающие анатомию различных существ. Оцет взял одну из книг и открыл ее, это оказался зоологический трактат, вот только описывал он диковинных зверей, о которых Оцет и не слышал. На одной из страниц были подчеркнуты следующие слова: «Этот паразит делает носителя сильнее, выносливее, дарует регенерацию, но лишает возможности размножаться. Я наблюдал пример его паразитирования. Стеклянный волк из-за него стал поистине опасным противником даже для Святого. Возможно, он подойдет?»

– Паразит… – задумчиво проговорил Оцет, – Баошенгдади усовершенствовал его?

Тут послышался боевой клич Крату. Оцет сразу же бросился к нему. Пробежав несколько стеллажей с книгами и завернув за угол, он увидел, как Крату сражается с очередным чудовищем. Его противник некогда был человеком, теперь же он являлся жаждущим плоти существом, которым двигало лишь стремление убивать. Глаза твари, пустые и безжизненные, безразлично смотрели на Крату. Тело существа, покрытое ранами и гнилью, двигалось невероятно быстро и неумолимо настигало Крату, когда тот отступал под натиском твари. Новым копьем, вытащенным из пространственного кольца, он разил врага, но существу было наплевать на раны.

Тварь накинулась на него, руки ее потянулись к горлу Крату. Тот увернулся, и когти существа лишь слегка задели его кожу. Крату почувствовал, как по его телу пробежала дрожь, но это был не страх, а омерзение. Он сделал выпад, целясь в сердце этого существа. Копье вонзилось в грудь твари, после чего Крату с криком поднял его над собой и ударил о пол. Прибежавший Оцет кинулся к поверженной твари и снес ей голову одним взмахом ладони. Существо забилось в конвульсиях и через пару секунд затихло.

– Этот послабее оказался, я и сам убил бы его, – сказал Крату, доставая из ножен короткий меч. Копье он счел неподходящим оружием против такого рода врагов.

– Не стоит отвергать помощь из-за своей гордыни, – покачал головой Оцет.

– Да, да, – кивнул Крату, понимая, что Оцет прав.

– Пошли отсюда.

Они покинули библиотеку и продолжили изучение виллы. В нескольких комнатах им повстречались еще твари, которые сразу же бросались на них. Оцет и Крату убивали их и шли дальше. Стены комнат, в которых они оказывались, украшали фрески, изображающие пейзажи, а пол был покрыт мозаиками, поражающими своей красочностью и детализацией. По всей видимости, здесь члены семьи Баошенгдади отдыхали. Однако большинство комнат оказались закрыты, а на дверях были изображены эмблемы различных деревьев: красные, желтые и зеленые. Крату не мог их открыть или сломать, а вот Оцет немного напрягшись, сокрушал их.

– Что же здесь произошло? – усталым голосом проговорил Крату, когда они вновь вернулись в трапезную, проделав круг. – Почему тут столько этих тварей? Неужели Баошенгдади жил с ними под одной крышей?

– Не думаю, что это так, – покачал головой Оцет, – все указывает на то, что еще недавно здесь жили разумные создания. Здесь прибрано, еда в трапезной свежая, как видишь. Думается мне, что эксперимент Баошенгдади вышел из-под контроля, или же он сам решил всех сделать такими.

– Может и так, но что насчет... – Крату вдруг замер не договорив.

Они услышали грохот, доносящийся со второго этажа. И в следующий миг потолок над ними треснул. Оцет успел схватить Крату и отскочить в сторону. Некто рухнул вниз, ломая стол.

И этот некто был Вивальди. Одной рукой он держал гроб с Александром, а другой сжимал голову неизвестного юноши с искореженным телом. Юноша тяжело дышал и пытался вырваться из захвата исполина, но у него не было и шанса.

Вивальди взглянул на Оцета и Крату, кивнул и сжал ладонь, размозжив череп незнакомца, затем схватил его за руку и ударил о пол. Тело юноши буквально взорвалось, разбрызгивая кровь и куски тела во все стороны, в том числе на Оцета и Крату.

***

Как Вивальди оказался там? Он попал в дом, пробив его крышу и пролетев до первого этажа. Оказавшись в холле, исполин огляделся и решил не задерживаться и покинуть здание, но внезапно уловил обрывки разговора – кто-то вел диалог в одной из комнат второго этажа.

Вивальди подумал, что стоит узнать, кто это, и направился к источнику звука. Вступив в коридор, он увидел в нем существо с облезшей кожей, гниющей правой рукой и с болтающимся, будто на веревочке, левым глазом. Оно тупо глядело в стену с открытым ртом. Но когда показался Вивальди, тварь мигом кинулась на него. Исполин выставил руку и позволил существу вцепиться в нее своими острыми зубами. Вивальди сразу ощутил, как нечто инородное проникает в его организм и распространяется по всему телу.

«Хм», – задумался он и тряхнул рукой, отбрасывая тварь в сторону. Та влетела в стену и с грохотом пробила ее.

Организм Вивальди тем временем уже подавил заразу, переданную через укус. Для него такого рода вещи не представляли угрозы. Вивальди пошел дальше, но из дыры в стене выскочили четыре твари, преградив ему путь. Зарычав, они бросились в атаку. Исполин сделал шаг, и тут же мир вокруг него замер. Он двигался с такой скоростью, что казалось, будто само время остановилось. Его рука стала подобием лезвия, и Вивальди поочередно рассек четверых врагов на части. Мир вновь пришел в движение. Смерть этих тварей была мгновенной.

Вивальди пошел дальше, попутно быстро убивая попадавшихся ему врагов. Через какое-то время, пройдя, наконец, длинный коридор, он добрался до комнаты, в которой, по его ощущениям, и шел разговор.

Когда Вивальди открыл дверь и вошел в нее, внутри оказался только один златокудрый юноша прекрасной наружности. Он изумленно уставился на исполина, а затем звонко рассмеялся.

– Так вот кто убивает всех обращенных, – радостно захлопал юноша в ладоши.

– Кто ты такой? – спросил Вивальди ровным тоном.

– Меня зовут Адал, я седьмой сын Баошенгдади, – слегка поклонился юноша.

– Что здесь происходит?

– Вы про обращенных? Это досадная случайность. Видите ли, моя сестра Кларос допустила ошибку в работе с «веществом». Произошла утечка из лаборатории и все здесь, кроме меня, оказались заражены. Они обратились в этих живучих существ, которые лишились рассудка. Зато обрели силу… которая правда, как вижу, не помогла им при встрече с Вами, господин Вивальди.

– С кем ты разговаривал?

– Со своим отцом. Вы ведь за ним пришли?

– Где он сейчас?

– Сказал, что хочет лично встретить гостей.

– Хм, – кивнул исполин, – а где лаборатория?

– Я могу провести Вас, – улыбнулся Адал.

– Веди.

И Адал повел Вивальди за собой.

– А кто в гробу? Он вроде живой, – поинтересовался во время пути Адал.

– Александр из рода Гелиоса, – ответил Вивальди.

– О! Алый гений, я слышал о нем, – кивнул Адал, – неужто все это предприятие из-за него?

– Да.

– Вот так новость! – ахнул Адал. – Все из-за одного человека. Зачем Вам помогать ему, господин Вивальди?

– Мир существует по своим законам, общество разумных – по своим. Одни считают, что история определяется социальными, экономическими и политическими силами. Другие, что всем управляет Бог или Судьба, и воля наша не имеет никакого значения. Я же полагаю, что личность творит историю. Великие разумные могут кардинально перестроить не только общество, но и само мироздание. Я знаю, что Александр из рода Гелиоса является подобной личностью, которая своей волей будет вершить историю, и посему мне интересно… Я хочу увидеть, что он сможет сотворить.

– Да… – усмехнулся Адал, – я слышал от отца, что порой из Вас и слова не вытянуть, а иногда Вы начинаете такие вот речи произносить.

Вивальди ничего не сказал в ответ. Наконец, они оказались в комнате со множеством картин, это была галерея, где выставлялись произведения искусства, написанные самим Баошенгдади. В основном преобладали пейзажи, изображающие зеленые луга, синее небо и мрачные леса.

– Вот мы и пришли! – расхохотался вдруг Адал, и комнату начал наполнять синий газ. Этот газ стремительно окружил Вивальди, будто обволакивая его. Исполин ощутил, как тот проникает в него через кожу, как он разрушает его тело, старясь разъесть его изнутри. На Адала газ никак не влиял, юноша стоял рядом и с любопытством наблюдал.

– Ну как? – с интересом спросил он. – Этот газ моя личная разработка. Он способен убить даже пикового Святого в считанные секунды. Я лично проверял, – добавил Адал, зловеще улыбаясь.

Вивальди не обращал внимания на его слова. Он открыл рот и начал вдыхать весь газ в комнате.

– Ты решил поскорее умереть? – хохотнул Адал. – Такая концентрация легко дракона свалит, хотя я не проверял его на драконах…

– Посредственно… – раздался слегка разочарованный голос Вивальди, когда он поглотил весь газ, – очевидно, что это делал не твой отец. Газ схож с кровавым туманом.

– Я вдохновлялся им… – пробормотал потрясенный Адал, отступая на шаг.

– Для моего убийства этого недостаточно, – молвил Вивальди и потянул руку к Адалу, его конечность удлинилась и он, схватив юношу за горло, свернул тому шею.

Адал рухнул на пол и Вивальди повернулся, чтобы покинуть комнату.

«Придется обыскать весь дом», – подумал исполин. Он хотел проверить кое-что в лаборатории Баошенгдади.

–Для моего убийства этого недостаточно, – раздался вдруг насмешливый голос Адала, он явно пародировал Вивальди.

– Хо? – с интересом произнес исполин.

В тот же миг он оказался перед Адалом. Схватив его за лицо, исполин впечатал Адала в пол затылком, проламывая юноше череп. Тот прямо на его глазах начал регенерировать. Однако даже невероятная регенерация не могла спасти его, лишь оттянуть неизбежное.