Текст книги "Люди в сером (Трилогия)"

Автор книги: Андрей Бурцев

– Не совсем. Для них мертвое тело представляет иную ценность.

– И вы туда же, – хмыкнул Георгий. – Еще про гаитянских колдунов скажите.

– А почему бы и нет, – оскорбительно удивился Анисимов.

 
Пока оба прихлебывали и прожевывали, Георгий нетерпеливо ждал ответа.
 

– Вы что‑нибудь слышали о логических моделях цивилизаций? – спросил вдруг Анисимов.

– Чего‑чего‑чего? – Георгий расширил глаза.

– Не загружай ты его пока этими теориями, – сказал Яковлев.

– Но мне надо знать, насколько он подготовлен, чтобы понять наши действия и принять следующую информацию.

Георгий смотрел на них, чувствуя себя учеником, пропустившим все лекции в семестре и пришедшим на последнюю аккурат перед самым экзаменом. Он снова начал сердиться:

– Вы меня простите, но нельзя ли объяснить все по‑русски. Так, мол, и так. И не крутить вокруг да около.

 
Яковлев усмехнулся:
 

– Что ж, попробуем.

 
Анисимов даже с каким‑то насмешливым азартом посмотрел на Георгия.
 

– Извини, я опять начну издалека. Итак, вернемся к теории, – продолжил он. – Поясню вкратце, о чем речь. Когда встает вопрос о таких вещах, как логика, развитие культуры, принципы морали и нравственности, мы всегда рассматриваем человеческое общество. Согласитесь, едва мы захотим применить эти понятия к сообществам термитов, ос или муравьев, как нам придется отказаться от привычных стереотипов. Действия насекомых могут нам показаться совершенно нелогичными, а о культуре, морали и нравственности, о наличии или отсутствии культуры и искусства я вообще умолчу, хотя полностью отрицать существование этих категорий в данных примерах я бы все‑таки не решился. Слишком они сложны…

– К чему вы клоните? – в нетерпении прервал его Георгий.

– Я говорю к тому, что многие категории определены нами, людьми. И поведение чужих нам существ, которые, несомненно, обладают разумом, может казаться совершенно необъяснимым, часто нелогичным и даже неразумным.

– Я похож на идиота? Нельзя ли проще?

 
Анисимов замолчал и дал знак Яковлеву. Тот вступил в разговор:
 

– Ты тут не выступай! Сиди и слушай, или мы с Сергеем сейчас развернемся и уйдем. А ты до самой пенсии будешь ломать голову – что же я такого не узнал? – поддразнил он, имитируя вредный голос. – Ведь будешь? Будто я тебя не знаю!..

Слова его и тон показались Георгию обидными, его так и распирало сказать какую‑нибудь грубость.

 
Снова заговорил Анисимов:
 

– Георгий, задаю вопрос – зачем нужно похищать труп из морга и вводить в него вещество, способное частично вернуть к жизни некоторые функции уже мертвого организма?

– Так вот как это все происходит?! – Георгий вскочил в возмущении. – И вы все знали?

– Да погоди ты! – снова осадил его Яковлев.

– Так вот, – продолжил Анисимов, – я вновь задаю тебе вопрос. Зачем это нужно? Что можно сделать с мертвым телом, способным ходить и двигаться?

– Если вы знаете, то скажите, – найдя в себе силы ответить достаточно спокойно, произнес Георгий.

– Предположим, мы тебя спрашиваем, – устало сказал Яковлев.

 
Поняв, что отвертеться не получится, Георгий задумался.
 

– Ну… наверное, для того, чтобы управлять им… С какой‑то целью.

Казалось, его ответ необычайно обрадовал Анисимова с Яковлевым. Они даже переглянулись, не скрывая улыбок. Георгий с досадой смотрел на них – издеваются!

– Это кажется логичным. Тогда встречный вопрос, – Анисимов даже привстал. – А почему для этой цели нельзя использовать живого человека? Ведь вам прекрасно известно о методах психофизического воздействия.

– А если нельзя использовать живого человека? – допустил Георгий.

 
Яковлев кивнул.
 

– Вот именно!.. – воскликнул Анисимов.

Георгий смотрел на него, как на безумного, и так и не мог понять, в чем здесь подвох?

– Согласитесь, здесь наблюдается некая казуистика, – снова заговорил Анисимов. – Почему? Не потому ли, что в нашем обществе есть табу на этот вопрос. Любой умерший человек должен быть похоронен, и любые действия над ним, не вкладывающиеся в нормы этики, считаются надругательством. Верно?

– Ну… верно, – с неохотой согласился Георгий. – Но это ведь и в самом деле неправильно.

– Заметь, ты употребил слово неправильно, – подчеркнул Яковлев. – Но ты не сказал невозможно. А если бы кто‑то нашел способ возвращать к жизни умерших и посчитал, что имеет право управлять ими, как захочет.

– Хотите сказать, этот, как вы его назвали… галес управляет мертвецами?

– В этом и есть своеобразие их цивилизации. Мы зовем их иногда пожирателями разума. Это название весьма точно характеризует логику их действий. Они считают крайне неэтичным хоронить мертвые тела, умеют их воскрешать, при этом восстанавливая лишь некоторые мыслительными функции. У нас в Консультации, кстати, до сих пор идет спор, как они это делают. Одни наши специалисты считают, что этот разум – наведенный. Другие склоняются к тому, что действия галесов – прямое доказательство существования души. Энергетической субстанции, скажем так. Согласно поверьям, какое‑то время она пребывает рядом с телом. Галес восстанавливает эту связь, но лишь частично, только для того, чтобы выполнить какую‑то ему нужную задачу. Получается что‑то вроде зомби. Или биологического робота, если тебе так больше нравится. Если хочешь знать, каждый галес имеет право на своего личного зомби. Или нескольких, если так пожелает. А если тело при жизни имело физические недостатки, они устраняются.

– Каким образом? – уже с интересом спросил Волков. – Ах да!.. – вспомнил он. – Вероятно, для этого и нужен тот странный предмет. Кстати, что это такое?

– По сути – обычный шприц, – ответил Яковлев. – А вот внутри необычное вещество. Мы называем его «божественной амальгамой». Амальгамой – за то, что похоже на ртуть или расплавленное серебро. Божественной, хоть она и мерзко воняет, – за то, что способна восстанавливать разрушенные структуры мертвого организма и добавлять новые. При этом воссоздаются даже нейронные связи, а тело превращается в дистанционно управляемый биологический организм. Я объясняю просто, на самом деле там все очень и очень сложно. Если у человека, к примеру, были поражены внутренние органы, например сердечные клапаны, амальгама создает аналогичный биометаллический протез. В ней содержатся микроскопические элементы, которые выполняют роль строительных материалов. Прочитывая генетическую информацию разрушенных клеток организма, они пытаются воссоздать нечто подобное.

«Так вот почему так удивлялся Лазаренко, когда не мог понять, какие перед ним странные клетки…»

– То есть вы хотите сказать, что эта вонючая жижа обладает чудодейственными свойствами?

– Фактически так.

– А если она попадет в организм живого человека?

– Насколько нам известно, амальгама является ядом для живых.

– И как быстро наступает смерть?

 
Яковлев нахмурился:
 

– Ты хочешь сказать, что она могла попасть тебе в кровь?

После его вопроса, произнесенного траурным голосом, на Георгия накатила безысходность.

– Как давно это случилось? – спросил Яковлев.

– Сегодня ночью. Когда я схватился с этим… – Он никак не решался произнести ключевое слово: «инопланетянином».

– Тебе было плохо?

– Не то слово, – вспомнил Георгий свои ощущения.

 
Яковлев и Анисимов переглянулись. Анисимов пожал плечами.
 

– Вероятно, какие‑то генетические особенности, и организм оказался сильнее, – высказал он свою гипотезу.

– Один шанс на миллион, – шеф качнул головой. – С другой стороны, может, потому галес и привязался к нему. Посчитал, что товарищ Волков биологически – труп?..

– Не смешно, – отреагировал Георгий.

 
Яковлев усмехнулся:
 

– Можешь считать, тебе неслыханно повезло. Обычно не больше двух часов после контакта крови с веществом, и… крышка. Амальгама вообще штука жуткая. Полученные с ее помощью существа – повторяю, можешь называть их зомби – довольно опасны. Они живут частично восстановленным разумом, и, как побочное действие, у них проявляется неслыханная тяга к плотоядности. Вот почему одно из тел на дачах нашли с ножом в животе – вероятно, человек, которого мы не знаем, защищался от напавшего и ткнул его ножом. Но амальгама действует только один раз – и покойник снова умер, причем разрушение тела происходит ускоренными темпами. То же самое и с твоим происшествием на стройке – зомби захотел сожрать чужую собаку, вот Фалеев его и убил.

– Фалеев… Я ведь не делал по нему отчет. Значит, вы и вправду все знаете… Вы неотступно следили за мной? И за чужаком тоже?

– Как бы иначе мы тебя спасли?

– А там, возле больницы, на машине. Включенные фары – это тоже были вы?!

 
По их молчанию он понял, что прав.
 

– Но что мешало этому… черт бы его подрал… га‑лесу… самому прокрасться в управление и забрать тот шприц?

– Так ты спрятал его в управлении? – Яковлев рассмеялся. – Ладно, это мы потом обсудим. А что касается галеса, то они физически очень уязвимы. Убить их – не трудное дело.

– Но ведь я и стрелял! Там в морге.

– Что же ты думаешь, он был один? Того мы подобрали. Пока милиционеры с вами разбирались.

– Значит, их было несколько?

– Четверо. Одного ты ухлопал, двое в тарелке были. С этим типом, – Яковлев показал в сторону ванной, – мы тоже разобрались, и это уже не наша проблема. Не хрен было привязываться к живым людям.

– Но раз их была команда, у них наверняка есть… друзья, коллеги, сослу… – Георгий усмехнулся. – Ну я не знаю. Кто‑нибудь захочет отомстить?!

– Есть такой риск. Но это ведь пожиратели разума – мы уже говорили о своеобразии их логики. Мы отдадим им тела. Они их оживят, по‑своему, и будут довольны. Но галесы – вовсе не те, кого мы должны опасаться. Смотрители – вот главная сила, которая имеет власть в космосе. У них не только власть. У них совершенные технологии. У них – такие возможности, против которых мы бессильны. У нас нет ничего, что мы могли бы противопоставить им. «Человек – царь природы!» Но скажи это представителю любой внеземной цивилизации, и, если они поймут, что ты подразумеваешь под этим, они поднимут тебя на смех. Ну а теперь скажи – можем ли мы им хоть что‑нибудь противопоставить действенное? Смотрителям раз плюнуть – если мы будем артачиться, они могут дать волю этим галесам, и те превратят нашу Землю в ад. Представляешь, что начнется?! И никакая армия, никакое наше оружие не выташит нас из этого дерьма, если мы только в него вляпаемся.

– Это и есть то безвыходное положение?

Яковлев допил остывший кофе и, не ответив сразу, посмотрел на дно чашки, как будто желая погадать на гуще.

– То‑то и оно! – ответил за него Анисимов. – Мы выполняем волю Смотрителей. Конечно, имеем некоторую степень свободы. Они оставили за нами право определять целесообразность действий – это записано в нашем уставе. Эти галесы – эмиссары Смотрителей. Они прилетели с инспекцией. Убедиться, что на базе в Заячьем Лугу не продолжаются работы над супертопливом. Чтобы не светиться самим, использовали мертвецов.

– Вот почему все следы вели на Заячий Луг, – кивнул Георгий. – Там находилась их цель?

– Ну да. Что‑то там у них не срослось. Космическая капсула потерпела аварию и уже две недели торчала на Заячьем Лугу. Военные с ума сошли, не знали, как подступиться, пока мы с ними сами не разобрались.

– Два года назад галесы уже накуролесили здесь, – добавил Яковлев. – Так наследили, что в Министерстве обороны до сих пор на ушах стоят. Я уже говорил, как наши вояки мечтали о выходе на контакт со Смотрителями. Но потом началась такая каша, каждый тянул одеяло на себя. Сколько спецслужб, столько и желающих появилось. Всем хотелось получить власть. Ведь их технологии – не чета нашим. Когда Смотрители с помощью галесов пытались определить свою политику в отношении нас, они еще не поняли, что совершили ошибку. Где это видано – использовать в своих целях покойников? Ты не представляешь, что творится в американской прессе. Одни сплошные зомби. С одной стороны, хорошо – слухи способствуют дезинформации. Но для работы никуда не годится.

 
Яковлев решительно поднялся:
 

– Но с сегодняшнего дня мы готовы поставить ультиматум. Если сотрудничество с нами, Консультацией в представительстве людей, интересно Смотрителям – они примут его. Мы намерены отказаться от практики доверять инспекции чужим расам! Разберемся сами. Достаточно с нас и того, что всякие внеземные твари и без того шныряют по Земле, похищают людей, ставят над ними опыты – в наших газетах об этом не пишут, но в западных – предостаточно.

 
Его воодушевленный порыв быстро прошел.
 

– К сожалению, это единственное, в чем мы можем позволить себе проявить настойчивость. Во всем остальном мы должны продолжать выполнять чужую волю.

 
Яковлев натужно улыбнулся.
 

– И все же у нас есть надежда. Мы стоим у истоков создания организации, которая будет определять будущее нашей цивилизации. И это не просто громкие слова, Георгий. Нам придется идти по очень тонкой грани, по лезвию. Балансировать между унизительным бесправием нашей расы на право распоряжаться космосом и надеждой на то, что это когда‑нибудь свершится. Мы будем совершать страшные поступки – мы будем отнимать знания, новые технологии. Но в то же время мы станем их копить, развивать, совершенствовать силами своей организации и тех ученых, кто станет сотрудничать с нами.

 
Он, наконец, замолчал.
 

– Георгий, вы мужественный человек, – сказал Анисимов. – Мы очень нуждаемся в таких людях, как вы.

 
И Волков понял, что все основное сказано. Теперь дело за ним.
 
 
 

Глава 11

 
Внутренняя документация группы «Консультация»
Из отчетов по оперативной работе группы «Консультация» за сентябрь 1979 года
«…Два года назад галесы, будучи эмиссарами Смотрителей, использовали тела мертвых землян в качестве объектов для внедрения. После того как на днях на Землю прибыл очередной эмиссар, эта ситуация повторилась. Однако сегодня такая политика входит вразрез с Уставом Группы «Консультация», который запрещает неподобающие методы воздействия на представителей рас, чьи делегаты входят в Мировой Совет на правах наблюдателей. На основе этого права операция по инспекции бывшего полигона 2‑Б была проведена сотрудниками «Консультации». Впредь все земные дела будут решаться только силами землян. Это же правило необходимо предусмотреть при выдвижении наших условий по дальнейшему сотрудничеству со Смотрителями…»
Главный консул Русской Группы «Консультация» (РГК). Агент «Аякс».
 
 
«…Предлагается расширить Группу «Консультация» мобильными отрядами, которые, помимо указанных инспекций, будут осуществлять прикрытие от вторжения инопланетных сил, не подчиняющихся Мировому Совету и Смотрителям и представляющих угрозу нашему сотрудничеству. Координатором первой мобильной группы назначается агент «Вольфрам» (лейтенант РГК Волков Георгий Ефимович), который должен пройти соответствующее обучение».
Главный консул Русской Группы «Консультация» (РГК). Агент «Аякс».
 
 
26 сентября 1979 г.
Среда
Казалось, утро растянулось до бесконечности, а все события, предшествующие этой ночи, отодвинулись так далеко назад, будто происходили в другой жизни и не с ним вовсе. Хотя Георгий прекрасно понимал, что это один и тот же день, ничего с этим ощущением поделать не мог.
Они ехали на машине по еще спящему городу. Анисимов сидел за рулем, Яковлев рядом с ним. А за плечами Волкова, за спинкой заднего дивана, в темноте багажника «Волги», лежало завернутое в специальную оболочку тело инопланетного гостя.
Георгий испытывал легкий мандраж. Ему все казалось, что вот‑вот они нарвутся на какой‑нибудь милицейский пост. Не спасали даже мысли о том, что людям, служащим в организации, которой самой дозволено определять правых и виноватых, особенно нечего волноваться. Он завистливо удивлялся спокойствию Яковлева, который даже что‑то насвистывал себе под нос, пока их «Волга» быстро мчалась по пустынным улицам, и никак не мог привыкнуть к мысли, что его шеф – слуга двух господ. И таковым ему надлежит стать самому.
Он смотрел на дома с редкими светящимися окнами и размышлял о том, что есть, оказывается, другая сторона жизни, скрытая от миллионов людей, к числу которых когда‑то принадлежал и он. И только это понимание избранности заставляло Волкова со смирением принять свершившийся факт. Он вспомнил, как они с Лазаренко разговаривали о фантастике, об эфемерных идеях будущего человечества, а вышло так, что теперь он сам имеет к этому непосредственное отношение.
Без четверти шесть «Волга» подъехала к ничем не примечательному кирпичному трехэтажному зданию, похожему на цех какого‑нибудь предприятия, к углу которого пристроен был гараж. Проехав на территорию, Анисимов подогнал «Волгу» к воротам и погасил фары. Слышно было, как сработал замок и загудел электродвигатель, открывающий сдвижные ворота. Внутри горел свет, и Георгий увидел обыкновенный с виду, разве что большой, гараж со смотровой ямой и рядами стеллажей по бокам. Машина заехала внутрь, и ворота снова автоматически закрылись.
 

– Приехали! – сказал Яковлев, выходя из машины вслед за Анисимовым.

 
Георгий выбрался наружу.
 

– Это что, и есть главная база? – с удивлением осмотрелся он, скользя взглядом по пустым стеллажам.

– Ну должны же мы чем‑то прикрываться, – ответил шеф.

Вдвоем они подошли к бетонной стене. Яковлев достал предмет, похожий на маленькую открытку, и вставил в прорезь. Что‑то щелкнуло внутри, и открылся проход в небольшое помещение.

 
Георгий не мог удержаться от вопроса:
 

– Это что, лифт?!

– Внизу шесть этажей, – ответил Яковлев. – А сверху какое‑нибудь обычное здание, не привлекающее к себе внимания. Типовая схема.

Подошел Анисимов, неся завернутое тело галеса. Теперь инопланетянин казался в его руках невероятно худым, почти невесомым. Как уже заметил Георгий, завернут он был в странную блестящую оболочку, на поверхности которой помигивал ряд мелких светодиодов. Еще в квартире Анисимов объяснил: это термочехол, охлаждающий тело до необходимой температуры.

Волков готовил себя к тому, чтобы ничему больше не удивляться, но все же, когда лифт начал спускаться, ахнул – стены вдруг исчезли, и он понял, что непрозрачен только пол и задняя стенка. Его взгляду открылся огромный зал, размером с хорошее футбольное поле, центральную часть которого занимало высокое куполообразное сооружение с незакрытым отверстием вверху, обставленное лесами и трапами.

Волков присвистнул, поражаясь размерам зала, от стен которого расходились коридоры уровней.

– Привыкай, – сказал Яковлев. – Это еще цветочки.

Лифт доехал до самого низа, двери раскрылись, и Анисимов с телом галеса вышел первым. Он сразу скрылся в соседнем коридоре, Яковлев же повел Волкова в другую сторону.

Георгий заметил, что рядом с недостроенным куполом суетились люди в белых халатах, которые коротко кивали Яковлеву и Георгию и возвращались к своим делам. Все разного возраста – встречались парни и девушки младше Волкова, а также убеленные сединами старики. Он заметил, что никто не удивлен появлением здесь незнакомого человека, как будто это в порядке вещей. Людей было не так много, но достаточно для того, чтобы понять и удивиться – за какие‑то два года в достаточно крупном городе в условиях строжайшей секретности создан огромный научный центр, а может, и тайный командный пункт управления. Еще не до конца построен, однако работа проведена титаническая.

– Что это? – спросил Георгий, показывая на куполообразное сооружение.

– Система орбитального наблюдения. Как будет готова, мы поднимем ее под муляж здания.

И Яковлев показал наверх, где точно над куполом виднелось огромное вырезанное то ли в полу, то ли в потолке (смотря откуда смотреть) отверстие, закрытое лепестками диафрагменного механизма, как на фотоаппарате.

– Первые три уровня занимает сектор опытных разработок, – Яковлев показал на верхние этажи. – На четвертом и пятом служебные помещения. А здесь, на нижнем, сектор обучения.

Из зала они вошли в безлюдный коридор, отмеченный буквой «А». Идя за Яковлевым, Георгий вертел головой, его привлекали разные надписи и иероглифы, похожие на те, что он видел на планшете‑ридере. Во всем этом ему только предстояло разобраться.

– А как же охрана? – спросил он. – Мы свободно проникли сюда. Так же может любой.

– Не любой. У меня и Сергея есть пропуск, а тебя система автоматически приняла как гостя, учитывая, что настроены мы были к тебе дружелюбно, и от тебя тоже не исходило агрессивное пси‑поле.

– Даже вот так? – подивился Георгий.

– Вообще, мы через черный ход вошли. С другой стороны здания обычное крыльцо – для персонала. И злой дядя вахтер с плазменным пульсатором на бедре.

 
По странной улыбке Яковлева непонятно было, шутит он или нет.
 

– Сегодня мы занесем в базу твои биометрические данные, и ты сможешь проникать сюда беспрепятственно.

Отшагав по меньшей мере с две сотни метров, они пришли, наконец, к своей цели. Здесь коридор пересекся с другим, более широким. Судя по уходящим на закругление стенам, он кольцом опоясывал подземное строение. По этому коридору они прошли еще немного, и показался еще один зал, заставленный всевозможной аппаратурой. Георгий догадался, что часть этой аппаратуры составляли вычислительные машины, но совсем не похожие на те, которые ему довелось видеть в машинном зале ЭВМ того института, где он учился.

– Что это? – снова не удержался он.

– Компьютеры, опытные стенды, виртуальные тренажеры, – говорил Яковлев с такой простотой, будто о примитивных счетах и калькуляторах. – Будет время, ты здесь все изучишь подробно. Сергей будет твоим непосредственным начальником. У нас пока мало людей, приходится занимать сразу несколько должностей. Он у нас еще и по совместительству кем‑то вроде завхоза. За всеми вопросами можешь обращаться к нему, он здесь все знает.

– А сам он где?

– Сейчас оприходует галеса и придет к нам. Мы пока подождем. А чтобы тебе войти в суть дела, есть обучающий курс. Проходи. Сюда садись.

И Яковлев показал на кресло, над которым будто в невесомости висел шлем, похожий на мотоциклетный. Когда Георгий уселся, шеф водрузил шлем на его голову. Стало глухо и темно. Затем появилось изображение, и Волков увидел шефа. Так ясно, как будто не существовало перед глазами никакого устройства с непрозрачным забралом. На всякий случай Георгий ощупал голову. Нет, шлем на месте.

– Не обращай внимания, это трехмерный проектор, – услышал Георгий столь же ясный, чистый голос Яковлева. – Сегодня тебе надо будет пройти несколько обучающих заданий.

Изображение расплылось, и Георгий будто вновь оказался в том огромном зале, как если бы только что вышел из лифта. Перед ним возникла объемная надпись «Начальный курс» и объемные изображения ста кнопок с подряд идущими номерами, первый из которых был выделен более ярким цветом. Он понял, что нужно протянуть руку и «нажать» на кнопку, вероятно обозначающую номер урока.

Время пролетело незаметно. Слушая зачитываемую приятным женским голосом совсем не скучную лекцию о целях и задачах «Консультации», каким‑то странным образом Георгий запоминал каждое произнесенное слово, будто знание это проникало в его мозг вместе с приятным тембром рассказчицы. Он без ошибок ответил на вопросы контрольного теста и с удовлетворением отметил, что очень хочется начать следующее задание. Теперь это был подробный экскурс в прошлое. И начало его – те самые палеоконтакты, о которых говорил Анисимов. Голос еще только начал свой рассказ, а Георгий, с легко объяснимой дрожью внутри, неожиданно подумал о том, что любой ученый, интересующийся глубоким прошлым Земли, с легкостью бы отдал душу за то, чтобы прикоснуться к этой информации…

К концу последнего урока он порядком устал. Изображение отключилось, и он вновь увидел перед собой лицо Яковлева, а на заднем фоне – Анисимова. Георгий совсем позабыл о шлеме и хотел отереть вспотевший от напряжения лоб. Наткнувшись на корпус, он ощупал его пальцами и осторожно снял необычный головной убор.

Теперь он даже знал, что собой представляет этот шлем, – да и не шлем это на самом деле, а «транслятор мыслеформ» – устройство из квазиорганики, влияющее на ментальные процессы в организмах высших существ.

Это внезапно открывшееся знание – со всеми подробностями вплоть до физиологических показателей, необходимых для скорейшего усвоения внешней информации, всплыло в его памяти так быстро, что Георгий не успел ему удивиться. Он только с сомнением посмотрел на стоявших перед ним Яковлева и Анисимова, как будто спрашивая: не съехала ли у него крыша.

Чувствуя растекшуюся по телу слабость, Георгий понял, что без посторонней помощи не сможет даже сойти с кресла.

– Ничего себе, несколько заданий, – сказал он.

– Это нормально, – выдвинулся вперед Анисимов. – На общение с этой штукой организм тратит много энергии.

 
Он схватил Волкова за руку и потянул на себя, помогая встать.
 

– Ну, брат, скажу тебе, это рекорд! – сказал Яковлев. – Пятнадцать минут. Я даже соскучиться не успел.

Георгий уставился на него с открытым ртом. Посмотрел на часы, не доверяя сказанному. Ему‑то казалось, что время под шлемом тянулось медленно.

– Я же тебе говорил, еще рано изумляться, – улыбнулся шеф. – Видел бы ты, как мелькала твоя рука, – только успевал нажимать на кнопки.

Анисимов бережно усадил его в кресло напротив, которое оказалось чрезвычайно удобным, и Георгий снова мог бы рассказать, из каких материалов оно устроено, и что ему позволяет принимать анатомическую форму его тела.

Он смотрел на улыбающихся Анисимова с Яковлевым, открыто радующихся его первому успеху, и первые же сомнения закрались в его душу. Он взглянул на шлем и словно кошки заскребли в душе: а ведь эта штуковина против его воли могла вместе со всеми знаниями втравить в память какие‑нибудь морально‑этические установки. А что – запросто.

– Вижу твое недоверие!

Яковлев будто читал мысли с его хмурого лица. Он присел в соседнее кресло по левую руку. Хотел в качестве моральной поддержки обнять Георгия за плечи, но тот отстранился.

Георгий пытливо смотрел на него, желая спросить что‑нибудь, но мысли потонули в потоке противоречивых эмоций.

– Такое ощущение, что меня использовали, – выдавил он.

– Это вполне нормальная реакция, – ответил шеф. – Но ты как думал? Чтобы получить эти знания, ушли бы годы.

– А с другой стороны, мне кажется, что я словно создан для работы здесь. Будто я только и ждал этой минуты.

– Естественное брожение мыслей для человека, который попал в число избранных, – кивнул Анисимов, занявший место справа. – Пока все не утрясется, так и будет.

– Но почему вы решили, что я должен стать избранным? Кто дал вам такое право?!

– Есть такие дороги, которые сами выбирают нас! – произнес Яковлев знакомой, немного суровой интонацией, и после этих слов Георгий вдруг ощутил, что, если продолжит возмущаться и жаловаться дальше, потеряет уважение к самому себе. Яковлев прав: нельзя вести себя как тряпка.

Он окинул взглядом зал, подмечая каждый предмет в нем, теперь зная их назначение, и стараясь не удивляться тому, что в этой комнате для него больше не стало секретов.

– И когда же это все появится в реальной жизни?

Впрочем, он мог бы и не задавать этот вопрос. Из той информации, что стала его достоянием, он уже понял, что Смотрители кровно заинтересованы в том, чтобы вместо космических полетов дать людям новые технологии, которые могли бы отвлечь человечество от грез о других мирах и пространствах. Естественно, они дадут лишь те технологии, которые посчитают нужными и безопасными для себя.

– Кое‑что, возможно, никогда, – как будто в дополнение к его мыслям произнес Яковлев. – Впрочем, никогда не говори никогда, верно? – И он посмотрел на Анисимова. – Сергей у нас дока в технической части. Этот вопрос к нему.

– Видишь ли, Георгий, – начал Анисимов, – кое‑какие новшества вовсю используются на Западе, они и на контакт со Смотрителями вышли гораздо раньше, и в частную жизнь изобретения у них внедряются проще, чем у нас в Союзе, так что во многом они преуспели заметно лучше. Естественно, все это пока примитивные устройства. Мы ведь не можем сразу позволить запустить в производство планшет, какой теперь есть у тебя. Или этот транслятор.

 
Он показал на соседнее кресло с невесомо висящим в воздухе шлемом.
 

– Тогда сразу ясно будет, что дело нечистое. Да и к тому же мы ведь не даем готовые технологии, а только лишь намеки, подсказки. Иногда публикуем в печати статьи, если желаем навести ученых на какие‑нибудь определенные мысли. Или даем свет тем разработкам, которые придумали сами люди и которые играют нам на руку. Или, наоборот, прикрываем те, которые не удовлетворяют нашей цели. Но об этом я уже говорил. Мы должны поддерживать паритет. Хотя, в чем он заключается, определяют, конечно, Смотрители.

– То есть мы у них под надежным колпаком? – не удержался, чтобы не поерничать, Георгий.

– Надежнее не бывает, – кивнул Анисимов.

 
Яковлев повернулся к Георгию:
 

– Ну что же, пора, как говорится, и честь знать! – Он хлопнул руками по коленям и встал из кресла. – Чего расселся? Поехали! Не забывай, у нас еще есть прямые обязанности!

– Хотите сказать, мы сейчас поедем на работу?! – ошарашенно уставился на него Георгий.

– Именно так. И будем старательно делать вид, что ничем не отличаемся от обычных людей.

– Но это же… – Георгий не знал, что ответить. – Это же какая‑то шизофрения получается! – воскликнул он.

 
Анисимов рассмеялся.
 

– Я, брат, в этой шизофрении два года живу, – усмехнулся Яковлев. – Жду не дождусь, когда пенсию дадут. А пока уйти не могу. Кто будет наши зады прикрывать? Инопланетные штучки, конечно – это здорово. Но иногда и корочками размахивать приходится. Хорошо, что Сергей нашу всю кухню на своих плечах тянет. Вот ты пройдешь обучение, тогда и свалишь из управления. Станешь нашей верной надежей и опорой!

– Что, это мне еще снова предстоит? – Георгий с ужасом ткнул пальцем на кресло со шлемом.

– Он еще спрашивает! Снова и снова. И еще сотню раз по стольку!

 
Яковлев сочувственно хлопнул Георгия по спине:
 

– Ладно, на сегодня даю тебе отгул. Если есть желание, можешь остаться. Сергей проведет для тебя экскурсию.

 
Анисимов кивнул.
 

– Что ж, – согласился Георгий. – Пожалуй, я еще побуду здесь.

Яковлев направился к выходу. Внезапно развернулся, словно о чем‑то вспомнил.

– Да, кстати. Куда ты дел ту шкуковину с амальгамой?

– Она в ручке двери в мой кабинет.

 
Шеф перемигнулся с Анисимовым, кивнул на Георгия:
 

– Я всегда знал, что у него не голова, а сплошная шишка мудрости. Ну ладно, дерзай, ученик! – И он пожал Георгию руку. – Выберешь себе кодовое имя.

– Оно у меня уже есть. «Вольфрам», – сказал Георгий и немного напрягся, будто хватил лишнего со своей тугоплавкостью.

– Ну что ж, отлично. Агент Вольфрам. Это звучит! – произнес Яковлев.

 
Он попрощался с Анисимовым и вышел.
 

– А какое у вас кодовое имя, Иван Сергеевич? – крикнул вслед Георгий.