Текст книги "Восхождение"

Автор книги: Андрей Земляной

Соавторы: Борис Орлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Подойди-ка ко мне, сынок. – Священник неопределенного возраста поманил Сашку к себе.

Александр подошел, и… с большим трудом ему удалось удержаться, чтобы не отшатнуться: священник смотрел сквозь него немигающими остановившимися глазами. Он был слеп!

– К-как же это вы? – только и смог выдавить из себя Сашка. – К-как же т-так?

– Чтобы видеть, сыне, не обязательно иметь глаза, – наставительно произнес монах. – Сердце куда зорче глаз.

– Спасибо, отец Деметрий, – поблагодарил слепой священник и неожиданно погладил Сашку по голове. – Сынок, ты ведь проголодался? Сейчас мы чайку заварим, вот…

Он встал и легко, словно и не был слепым, пошел по комнате. Точным движением воткнул в розетку вилку электрического самовара, достал из шкафчика, висевшего на стене, чашки и тарелки. Сгреб со стола бумаги на один край, расставил посуду. Вынул откуда-то большой каравай ржаного хлеба, глиняную кринку с молоком и деревянную миску, в которой лежали медовые соты. Подвинул к пареньку хлеб, молоко, мед:

– Ешь, сынок, ешь. Это так – перекусить с дорожки. После вечерять со всеми пойдешь.

Священники смотрели, как Сашка ломает хлеб, как прихлебывает из чашки вкусное, свежее, неснятое молоко, как ищет, куда бы деть воск от изжеванных сот. Слепой отец Сергий гладил паренька по голове и приговаривал:

– Насыщайся, сынок, насыщайся. Чистая кровь – она ведь многого не потребует. Простая пища ей слаще яств заморских. Кушай, Олекса, кушай…

Он кончил ворковать за секунду до того, как я понял: еще один кусок – и я просто лопну. Встал, собрал посуду:

– Пойдем, отроче. Простись с духовным своим.

– С кем, извините?

Отец Деметрий поднялся и чуть приобнял меня за плечи:

– Ты, сыне, не бойся. Многое тут сперва тебе непонятным покажется, неясным. А ты – верь. Верь, и все случится по вере твоей и по слову Господню. А я тебя не забуду, сыне. Отец Сергий меня духовником твоим поставил – так тому и быть, коли ты не воспротивишься…

Он смотрит на меня каким-то долгим, пронзительным взглядом, и мне становится ясно: он очень хочет, чтобы я «не воспротивился». Наставник? Он будет моим наставником?

Должно быть, последнее я произнес вслух, потому что отец Деметрий кивнул:

– И наставлять я тебя стану, и укреплять, коли ты вдруг в сомнения ударишься…

– А вы… вы научите меня вот так, посохом?..

– Отчего же? Научу, да ведь здесь и иные, получше меня, учителя сыщутся. А вот чему другому, чему нельзя всех скопом учить, тому уже я тебя один поучать стану. Или не я…

Он положил мне руку на лоб и на мгновение замер. Потом шагнул назад, широко перекрестил и протянул пахнущую травами и ладаном руку, которую я поцеловал без какого-либо внутреннего противоречия. А ведь если бы мне кто-нибудь сказал, хоть три дня назад, что я руку чью-то целовать буду, – уж точно решил бы, что такому предсказателю в психбольнице самое и место!

Деметрий уже ушел, а я все еще стоял, ровно дурачок, и улыбался ему вслед. Отчего-то мне было так хорошо, так спокойно. Словно бы и не было ни месяцев в «санатории», ни гибели родителей. Словно я нашел своего близкого родича. Очень близкого. Как отец или мать…

Отец Сергий уверенно вел Сашку между домами. Он держал свою руку на плече паренька, но не для того, чтобы тот вел слепца, а с тем лишь, чтобы Сашка сам не заблудился между совершенно одинаковыми домами. Он твердо направлял Александра на нужные дорожки, в проходы между зданиями, и они двигались так быстро, что скорее медленно бежали, чем торопливо шли. Наконец возле одного из домов – такого же трехэтажного и серого, как рядом стоящие близнецы-братья, отец Сергий остановился. Чуть постоял и зашагал к дверям.

Не успел он постучать, как дверь распахнулась, и перед священником и слегка обалдевшим от множества событий Сашкой возник серьезный хлопец саженного роста, одетый в нечто среднее между рясой и туникой. При виде отца Сергия он коротко, словно на тренировке карате или дзюдо, поклонился, после чего с любопытством уставился на Сашку.

– Отрок Николай… – благословил детинушку (дежурного?.. часового?..) отец Сергий. – Что, отец Александр у себя ли?

– У себя, отче, у себя. Вас проводить?

– Не утруждайся, отрок, не утруждайся… Мы уж сами как-то… Вот, нового товарища и брата вам сыскали. – И священник чуть подтолкнул Сашку вперед. – Чистая кровь, чистая душа. Хорош ли на твой взгляд, отрок Николай?

– Поглядим, – ответил Николай и с улыбкой хмыкнул. Сашке вдруг стало обидно: ни фига себе! Значит, для отца Сергия – хорош, а для тебя, орясина, – «поглядим»? Не, ну ты наглый…

Большое помещение, заставленное кроватями и покрашенными в одинаковый желтый цвет тумбочками, разделял широкий проход, выстеленный серой метлахской плиткой. Все так же неспешно и размеренно шагая, отец Сергий подвел Сашку к простой двери, за которой была совсем маленькая комнатка со столом и десятком разнокалиберных стульев вдоль стен. Мужчина, сидевший за столом, поднял голову и тут же встал:

– Отче?

– Сиди, сиди, – Сергий махнул рукой. – Вот послушника тебе привел. Примешь?

Внимательный взгляд серых глаз словно разобрал Саньку по частям и заглянул в самые глубокие уголки.

– Посмотрим… – произнес отец Александр и неожиданно тепло улыбнулся.

Так для Сашки началась новая жизнь. Оставив старые вещи у отца эконома, он переоделся в такое же, как у всех, одеяние из мягких прочных штанов и неожиданно оказавшейся очень удобной короткой рясы-туники. На ноги полагались шнурованные сапоги. Ко всему прочему выдали еще легкие кроссовки, куртку из непромокаемого материала и небольшой рюкзак зеленого цвета с массой карманов.

За заботами подошло время обеда, и его проводили в столовую, которую начали заполнять неожиданно серьезные мальчишки и девчонки. Не было привычного шума и крика, царящего в подобных местах. Никто не бегал и не отталкивал остальных: спокойно и уверенно они заходили в столовую и усаживались за длинные столы, стоявшие рядами вдоль стен.

Несмотря на то что еда, уже разложенная по тарелкам, стояла напротив, никто не брался за ложку, как видно ожидая дополнительной команды. И она последовала. Отец Сергий, вошедший в залу, негромко, но звучно произнес:

– Помолимся! Очи всех на Тя, Господи, уповают, и Ты даеши им пищу во благовремении, отверзаеши Ты щедрую руку Твою и исполняеши всякое животное благоволения.

Слова молитвы Сашка не знал, но старательно повторял за сидящими вместе с ним за столом. Когда молитва закончилась, на свободное место во главе стола сел сам отец Александр и коротким кивком разрешил прием пищи. Неожиданно еда оказалась не только обильной, но и вкусной. Отвыкший от нормальной пищи новоявленный послушник мгновенно смел полную тарелку ухи, а затем точно так же расправился с кашей и, вздохнув, стал уже гораздо менее торопливо пить душистый чай, заваренный вместе с какими-то травами.

– Можно попросить добавку, но я не советую, – тихо произнес сидевший справа подросток, выделявшийся пронзительно-голубыми глазами и коротким ежиком светлых, почти белых волос. – После обеда пробежка. Если не привык, может стошнить.

– Понял. – Александр благодарно кивнул. – Куда бежать-то?

– На полигон, – коротко пояснил блондин.

– А далеко?

– Кому как… – Беловолосый пожал плечами. – По прямой – километров пять это как минимум. Остальное как у взводного фантазия разыграется.

– Взводный?

– Ну, отец Александр… Ты смотри его так не назови случайно. Он, конечно, виду не подаст, но…

– А чего так? – Сашка пожал плечами. – Нормальное вроде слово.

– Он бывший командир полка. Гвардейского… – пояснил блондин. – Так что для него это вроде как не очень… Тебя как звать?

– Сашка.

– Влад.

Рукопожатие Влада оказалось неожиданно цепким и мощным, словно у борца.

– Ты как у нас оказался? Из детского дома?

– Не… – Сашка улыбнулся. – Я из психушки сбежал.

– Занятно. – Новый приятель улыбнулся. – У нас уже пятеро таких. Будешь шестым. В основном, конечно, из детских домов, но есть даже домашние. Ну, это те, у кого родители живы.

Увидев, что все закончили есть, отец Александр поднял ребят и организованно строем повел их в небольшой парк за жилым корпусом.

Дождавшись, пока все усядутся прямо на траву, он обвел взглядом подопечных.

– Так. Сегодня у нас пополнение. Хочу представить вам нового товарища. Саша, встань так, чтобы тебя все видели. Зовут его, как вы поняли, Александр. Он попал к нам из… э… больницы.

– Психушки. – Сашка улыбнулся.

– О! В компании буйных пополнение! – Один из сидящих, парень со скуластым азиатским лицом широко улыбнулся и помахал рукой.

Никак не отреагировав на реплику, отец Александр продолжил:

– Надеюсь, вы поможете ему освоиться и стать полноправным членом нашего братства. – Он снова обвел взглядом ребят. – Вопросы есть?

– А когда с оружием начнем работать? – Маленькая хрупкая девочка поправила рыжую челку и с вызовом посмотрела на наставника. – Вторая группа уже как второй день занимается, а у них и результаты ниже и вообще.

– Гордыня – грех. – Взводный улыбнулся. – Кроме того, не все из вас сдали нормативы ОФП.

– Все! – с обидой в голосе выкрикнул один из мальчишек.

– А новенький? – ехидно поинтересовался наставник. – Вот мы и посмотрим, на что вы годитесь как команда. Сейчас немножко пробежимся, потом на полосу и посмотрим, чего там для нас приготовил отец Чен. По результатам дня будем принимать решение о выдаче личного оружия.

Ворота монастыря распахнулись, и полтора десятка подростков колонной по два побежали в сторону полигона.

Увидев, как вокруг него собираются самые крепкие ребята, видимо, чтобы поддержать, а при случае и понести на себе, Сашка усмехнулся. Десятку он бегал на КМС, и трудностей в предстоящем марше не видел никаких. На третьем километре они, видя, что новенький не собирается снижать темп, распределились по всей группе, следя за тем, чтобы никто не отставал. На восьмом у всех нашлось дело. Несколько человек уже двигались на буксире, а наставник все наращивал и наращивал темп.

– Ты как? – Рядом с Сашкой пристроился сухощавый подвижный парень, бежавший так легко, словно он летел над дорогой.

– Еще пять-шесть кило – запросто.

– Подбуксирить не желаешь?

– Не вопрос, – кивнул Сашка. – Кого?

– Ленку давай. – Парень показал глазами за спину, где бежала, постепенно отставая в хвост колонны, девушка с развевающимися по ветру стрижеными русыми волосами. – Она чего-то никого из нас сегодня не подпускает. Может, у тебя выгорит?

Аккуратно подстроившись к девушке, явно бежавшей из последних сил, Александр внимательно посмотрел ей в лицо и увидел перекошенное лицо и закушенную губу, по которой кровь уже прочертила красную линию. Не раздумывая больше, он на ходу развязал пояс, завязал на концах петли и сунул одну в руки девушки со словом: «Держи!»

С трудом приноровившись к ее ритму, Александр стал потихоньку наращивать скорость, и через некоторое время они уже бежали в середине группы.

Бег «с прицепом» оказался серьезным испытанием даже для него, и последний километр Сашка двигался исключительно на силе воли.

– Хорошо! – Наставник, казалось, удивленно смотрел на секундомер. – Так, глядишь, и в норматив войдем. – Он одобрительно посмотрел на пытающихся отдышаться ребят. – Сейчас десять минут отдыха, а потом – наша любимая полоса.

– Полоса стандарт? – Александр, вращая руками, старательно вентилировал легкие.

– Да, обычная, – подтвердил Влад. – Только без огневого рубежа и рукопашки.

– Ты молодец! – Парень, который попросил взять на прицеп девушку, подошел и с чувством пожал руку Александра. – Володя.

– Сашка.

– Теперь смотри. – Владимир показал на начало полосы. – Это так называемая детская полоса. Без рукопашки и огневого рубежа. Длина двести метров. Проблем особых нет, исключая время прохождения. Оно, как ты уже понял, зачетное для всей группы. Поэтому пойдем парами. Тот, кто слабее, впереди, второй на подстраховке. Ты как?

– Нормально. – Александр пожал плечами. – С непривычки немного тяжело было, потом вроде втянулся.

– Это хорошо. – Владимир кивнул. – Ленку сможешь подтащить? У вас вроде нормально получилось.

– Если она не против…

– Лена! – Парень окликнул обессиленно валяющуюся на земле девушку. – Вставай и подойди к нам. Нечего на земле валяться.

– Садист, – буркнула девушка, но, кряхтя, перевернулась на живот, встала и подошла.

– Вот он будет тебя подталкивать. Если уложитесь в сорок секунд, будет просто отлично.

– Так, Лена, – начал Александр, когда ребята отошли. – Я так понимаю, что у тебя с физухой проблемы?

– Временные, – нехотя проронила девушка.

– Ясно. – Сашка кивнул. – Тогда так. Дыши максимально глубоко, руки держи прижатыми к телу, кулаки плотно сжаты. Где можно, я буду рядом, где нельзя, буду позади.

Несмотря на опасения Александра, полосу прошли хорошо. Только пару раз Елене потребовалась помощь, а в остальном она вполне нормально справилась сама. Группа в целом уложилась в норматив и уже совсем с другим настроением пустилась в обратный путь. Тоже бегом, но уже в более спокойном темпе. Тренировка у отца Чена, пожилого китайца в такой же, как у всех наставников, черной рясе, была самой обычной, если не считать таковым преподавание ба-гуа в православном монастыре.

Под конец дня их снова собрал наставник.

– Ну что ж, – одобрительно кивнул он ребятам, – считайте, что групповой зачет вы сдали успешно. И новенький не подвел. Спортсмен?

– Да, – кивнул Сашка.

– Это хорошо. – Отец Александр обвел ребят взглядом. – Завтра с утра получаем оружие. Уже говорил много раз и еще повторю. Оружие – это не просто инструмент для убийства. Это часть вас. Относитесь к нему бережно, но не позволяйте ему командовать вами.

День закончился общей молитвой. Ребята встали в спальне – Сашку очень удивило, что мальчишки и девчонки спали в одной комнате, – и под руководством Взводного дружно прочли еще одну незнакомую пареньку молитву. После чего стали готовиться ко сну: то есть переодеваться, разбирать постели, болтать друг с дружкой – словом, делать все, что кому захотелось. Сашка, которому еще не указали его кровать, стоял в проходе между кроватями и спокойно ожидал. Он ни на секунду не сомневался, что его не обделят ложем и спать «на коврике у двери» ему не придется. Просто сейчас о нем еще не вспомнили…

– … Эй, Сашка! – Влад призывно махнул рукой. – Валяй сюда, чего стоишь, как не родной? Вон свободная площадка…

Он не успел закончить свою фразу и показать Сашке, где именно находится свободная кровать, как тот самый азиат, приветствовавший пополнение в команде «буйных», громко поинтересовался:

– Влад, а вам не жирно будет? Саша, двигай к нам. Вот свободное место.

– Да-а?! – обиженный девчачий голос. – А чего это нас опять притесняют?

Ленка, которая сегодня бегала на Сашкином «буксире», вышла в проход и с угрозой оглядела всю казарму. Связываться с ней явно никто не хотел, и она, тряхнув головой, беспрепятственно подхватила все невеликие пожитки паренька, увязанные в узелок из простого полотняного полотенца, и гордо прошествовала к тумбочке. Сноровисто рассовав по полочкам мыло, мочалку, зубную щетку с тюбиком «Жемчуга», она повернулась к оторопевшему Сашке:

– Вот это твоя тумбочка, а вот – твоя кровать. Согласен?

Сашка молча кивнул и сел на свое новое место. Он уже понял, что в этом отряде, видно, идет какая-то своя борьба и конкуренция между группами. В одной, скорее всего, верховодит Влад, хотя, может быть, и не только он, во второй – тот самый парень Загидулла, который имел отношение к «дурдому», а в третьей верховодит Ленка. Причем, если первые две группировки были у Александра под вопросом, то третья таковых не вызывала. Больно уж уверенно держалась его новая знакомая.

Он не успел додумать, что, собственно, ему делать теперь, как все та же Ленка хлопнула ладошкой по его плечу:

– Сейчас все равно всем в душ идти. Там и расскажешь: чем занимался, чем владеешь, как к нам попал. Пошли!

Вслед за Ленкой потянулась компания из уже знакомого Сашке здоровенного Николая, еще двух девчонок и семерых ребят. Отец Александр представлял их всех, но у Сашки как-то не отложились в голове их имена. Больно уж много событий обрушилось на него за этот день. Прихватив мочалку и мыло, Александр потопал за остальными.

Меньше всего Сашка ожидал того, что произошло дальше. В самой обычной раздевалке, какие только и бывают у душевых в спортивном зале или бассейне, Ленка остановилась и… нимало не смущаясь, стянула с себя ряску, под которой не оказалось ничего! Совсем НИЧЕГО! Кроме самой Ленки, разумеется.

Сашка обалдело уставился на происходящее. Не то чтобы он никогда не видел голых девчонок – несколько раз ему с компанией сверстников в спортивном лагере доводилось подглядывать в девчачью раздевалку, но вот чтобы так!..

– Ты что, одетым собираешься мыться или вообще раздумал? – поинтересовался здоровяк Николай, изрядно толкнув Сашку плечом. – Не стой столбом, а то сейчас набегут – потом хрен два очереди дождешься…

– Я… я… – Сашка проглотил слюну и выдохнул на пределе слышимости: – Мне надо…

– А, – понимающе кивнул Николай, – это направо. Во-он там…

Чувствуя, как у него пламенеют щеки и уши, Александр вылетел из раздевалки и помчался в направлении, указанном Николаем. Но там его ожидало новое испытание: в обыкновенной уборной мирно расположились какая-то мелкая девчонка и паренек, которые, сидя на унитазах друг напротив друга, спокойно переговаривались, обсуждая что-то…

…Я отступил и потряс головой. Видение не исчезло. Действительно, в уборной нет ни дверок, ни шторок. И раздевалка одна. Одна-единственная. Да что тут творится?!

– Ты чего, Сашк? – ко мне незаметно подошел Загидулла. – О чем задумался? О родителях, да?

– Слушай… – в этот момент мне было решительно все равно, что он обо мне подумает. – Слушай, Загид, у вас тут вообще чего делается?

– В смысле? – Загидулла непонимающе посмотрел на него.

– Слушай, тут у вас… девчонки… они вообще…

На лице Загидуллы отразилось понимание:

– Вот, Ленка – стерва какая! Зараза! Как кошка с мышью! Слушай, пойдем к отцу Александру, пусть он сделает что-нибудь! Пусть он ей скажет! Это ж нечестно: мы так никогда не выиграем! – с этими непонятными словами он схватил меня за руку и буквально поволок в комнатку-келью, которую занимал Взводный…

– …Отец Александр! – завопил Загидулла, влетая в келью.

Сашка болтался за ним, словно консервная банка, привязанная к хвосту собаки. Отец Александр встал из-за стола и внимательно посмотрел на ворвавшихся парней:

– Что случилось, отроки?

– Вот! – Загидулла выпихнул Сашку вперед. – Ленка его своим методом обрабатывает! Вы скажите ей, отче, что ведь ее этому против врагов учат, а не против своих! А то она… – Загидулла запнулся, подбирая слово, но тут же продолжил: – Она – легкомысленная особа! – уже на Сашке мастерство свое показывает! А он, между прочим, должен был в нашу группу войти, а то нас и так – меньше всех! А он – сразу видно – спортсмен, и кровь чистая, и вообще…

Отец Александр жестом прервал горячие излияния Загидуллы и внимательно посмотрел на Сашку. Затем произнес:

– Ты, сыне, ступай, а ты, отрок Александр, останься.

Загидулла мгновенно исчез из кельи. Отец Александр поманил к себе Сашку:

– Ну, рассказывай: что там у тебя с Еленой произошло?

Поминутно запинаясь и путаясь в словах, Сашка через пень-колоду сумел наконец рассказать, что именно с ним произошло. Отец Александр молча дослушал до конца, а потом неожиданно беззвучно рассмеялся. Отсмеявшись, он привлек Сашку еще ближе к себе и неожиданно приобнял:

– Слушай, парень, слушай и запоминай. Если решишь остаться с нами, тебе предстоит много сражаться. Много и тяжело. Потому что если не вы, то никто другой не сможет победить ЭТОГО врага. А он силен. И не только силен. Он умен, хитер и коварен. И пойдет на любые ухищрения, дабы ослабить тебя в бою. И красотой женской прельстит, и деньгами, властью поманит. И месть предложит, и покорность – все, только бы ты – именно ты сказал: да ладно, пусть его! Пусть другие, но не я!

Сашка во все глаза смотрел на отца Александра. Лицо священника прояснилось, глаза горели, а речь была точной, емкой, меткой…

– Для того мы и учим вас здесь так, чтобы привыкли вы и к виду красоты, и к наслаждениям, и к власти. И к страданиям, к тягостям, к бедам тоже вас приучаем, чтобы не испугались. Оттого и заведено здесь, что мальчики и девочки вместе живут и привыкают друг дружку видеть во всех видах. Коли что меж вами случится – этот грех всем заранее отпущен. Но только пусть случится это не по прихоти, не по пустому любопытству, а по тому огню, что в сердце человеческое Он вложил!..

Отец Александр рассказывал еще долго. О порядке в спальне, о правилах монастыря, который носил имя святого Дмитрия Донского, о правилах соревнования между группами в отряде – отец Александр называл их «звенья» – и еще о многом, многом, многом…

…Когда я наконец вернулся в спальню, половина отряда уже спала. Бесшумно подошел к своей тумбочке, выгреб из нее все пожитки и уже собирался было перейти в звено Загидуллы, как вдруг с соседней кровати, стоявшей вплотную к моей, поднялась голова. Ленка!..

– Чего, Саш, не хочешь больше меня на буксире таскать? – Она приподнялась на локте, и совсем рядом с собой я увидел ее большие серо-зеленые глаза. – И правильно. – Она вздохнула. – Тебя вон какая дорога ждет – чистая кровь! А мы что?

– Лен, да я…

– Да уж вижу, что ты. – Она вдруг обхватила меня за руку и слегка погладила ладошкой. – Беги уж, храбрый витязь.

Когда я ложился в кровать, то обнаружил, что Ленка бесцеремонно заграбастала половину моей подушки. Пристраиваясь на оставшемся мне краешке, я сделал пометку в памяти: уточнить у Загидуллы, чему ее там обучают?..

…Утро началось с молитвы. Потом была зарядка, что не было таким уж радостным событием: на улице моросил мелкий, паскудный дождик. Впрочем, промокли бы ребята в любом случае. Пятикилометровый кросс, сотня отжиманий, десяток комплексов на растяжку – этого для промокания насквозь было вполне достаточно. А так ребята после зарядки аж «дымились» – так исходили паром влажные рясы.

После зарядки последовали «водные процедуры» – «купание», если, конечно, так можно было назвать десятикратное переплывание туда-обратно длинного, похожего на противотанковый ров пруда. Переплывали пруд нагишом – купальников и плавок тут не существовало. Сашка, сперва пялившийся на обнаженные девичьи тела, очень быстро понял всю пагубность такого времяпрепровождения – он был в последней пятерке вылезших из воды, которая, в наказание, должна была обежать вокруг пруда.

На завтрак новоявленный послушник явился совершенно измотанным, а потому совершенно не хотел есть. Но Ленка потребовала, чтобы он ел, как все, а здоровяки Николай и похожий на него, точно брат-близнец, Анатолий спокойно и доброжелательно сообщили ему, что если он немедленно не возьмется за ложку, то они, так уж и быть, покормят его. Как маленького. Как миленького…

После завтрака отряд легкой трусцой двинулся в глубь монастыря и быстро оказался возле длинного низкого строения с мощными воротами и узенькими бойницами-продухами в толстенных стенах из потемневшего от времени бетона. Только сейчас Сашка вспомнил: отец Александр обещал, что с утра они получат оружие…

Отец Александр собирался постучать в ворота, но в этот момент они отворились и навстречу ребятам вышел пожилой, очень пожилой монах в длинном плаще с капюшоном, закрывавшим все лицо.

– Отец ризничий, благословите, – поклонился Взводный.

И тут же разноголосый ребячий хор откликнулся, точно эхо в горах:

– Благословите, отец ризничий.

Монах поднял руку и широко перекрестил всех. Затем тихим, но удивительно ясным голосом произнес:

– Взойдите, воинство Господнее. Ожидают вас, – и посторонился, освобождая проход.

Вслед за отцом Александром отряд вошел под своды непонятного здания. Шаги гулко отдались в длинном тоннеле, который шел с заметным уклоном все вниз и вниз. Вбок отходили двери, но были ли они заперты или нет – Сашка так и не узнал. Взводный уверенно вел их в глубину казавшегося бесконечным подземелья.

Внезапно стены раздались, потолок убежал вверх, и ребята очутились в широком и просторном помещении, больше всего похожем на склад. Да это и был склад, хотя на военном языке такой склад называют арсеналом. На бесчисленных стеллажах стояли ящики – маленькие, побольше и просто огромные, в тусклом свете мутных светильников маслянисто поблескивали стволы, клинки, а кое-где лежали матовые, похожие на чудовищные рыбины то ли ракеты, то ли торпеды…

Ребята завороженно смотрели на это изобилие, просто-таки фонтан смерти – сжатой, точно пружина, свернувшейся, словно змея перед броском, затаившейся, будто кинжал убийцы…

– Здравствуйте, отец Александр! – Громкий отчетливый, даже как будто веселый голос. – И вы, молодые, здравствуйте.

И тут же, словно вторя этому бодрому голосу, с двух сторон раздались такие же приветствия.

Сашка завертел головой. С трех сторон к отряду подходили трое мужчин в рясах, словно у отца Александра, но по внешнему виду – уж никак не священники! Особенно это касалось того, что шел слева: невысокий крепыш со странными усиками на скуластом азиатском – куда более азиатском, чем у Загидуллы, – лице, со странной прической на голове и походкой, больше всего напоминающей крадущегося тигра. Впрочем, остальные были тоже весьма примечательны на вид: кряжистый мужчина, далеко не молодого возраста с окладистой седоватой бородой и коротко остриженными волосами, и второй, помоложе, двигающийся с ленивой грацией большого хищника из отряда кошачьих.

– Вот, – поднял руку отец Александр. – Это – ваши наставники. Брат Федор. – Кряжистый бородач сделал шаг вперед. – Брат Теруо, – шагнул вперед азиат. – Брат Касьян, – шагнул вперед, точно выплыл, третий. – Их слово – мое слово, а мое слово…

– Это закон! – откликнулся хором отряд…

– Вот и ладно. – Он оглянулся. – Брат Касьян…

Седой, словно лунь, сухощавый и собранный, будто взведенная пружина, Касьян шагнул вперед.

– Сейчас мы с вами будем подбирать ваше первое оружие. Несмотря на то что выбор, как вы сами видели, довольно велик, я все же позволю себе дать несколько рекомендаций. Первое оружие должно быть простым. Вам его холить и лелеять, а также сдавать все нормативы. Это еще означает, что оно должно быть вам по руке, и не ломать ее при отдаче. Еще оно должно быть легким. Вам ведь с ним теперь не только бегать, но и вообще некоторое время жить. Для начала я рекомендую вот этот револьвер.

Касьян поднял правую руку с револьвером:

– Это классический наган офицерского типа. Это означает, что… Кстати, кто знает, что это означает?

– УСМ двойного действия, – солидно произнес Владимир.

– Правильно. – Бородач усмехнулся. – Для тех, кто не в курсе, поясню разницу на конкретном примере. – Он поднял левую руку, в которой был зажат точно такой же с виду револьвер.

– Офицерский делает так. – Касьян нажал на спусковой крючок, и раздался сухой щелчок бойка. – Обычный же наган нужно перед каждым выстрелом взводить вот так. – Он взвел большим пальцем собачку ударника. – Только после этого можно стрелять. Почему именно наган. – Касьян внимательно обвел взглядом всех присутствующих. – Если у вас случилась осечка, то достаточно нажать крючок еще раз, и оружие выстрелит. Если он побывает в грязи, привести его в боеготовое состояние можно с помощью кусочка тряпки и веточки. Но у него есть и отрицательные стороны – всего семь патронов и он довольно велик. Еще могу посоветовать «вальтер» ППК, это уже довольно сложное оружие. Оно требует тщательного ухода, и если такового не будет, может вас запросто подвести. Но он легкий, маленький и с приемлемой отдачей. После того как вы выберете себе пистолет, вы получите автомат и специальное снаряжение. Еще раз повторю. Вам с этим бегать, прыгать и сдавать все нормативы. Взять вы можете хоть «кольт» сорок четвертого калибра. Но, по моему опыту, лучше бы вам ограничиться револьвером…

Порядок получения оружия следующий. Подходите вот к этому столу и щупаете, трогаете, щелкаете, пока не надоест или пока не определитесь. Потом подходите ко мне или к братьям и говорите, что вы выбрали. Получаете оружие, инструкцию по обслуживанию, ветошь, масло и идете его чистить. Как почистите, снова подходите ко мне, и мы идем в наш тир. Будем проверять, насколько вы не ошиблись в выборе. Скажу сразу. Такое бывает сплошь и рядом. Можно, конечно, напрячься и научиться стрелять из всего чего угодно, но лучше начинать с того, что вам подходит. Впоследствии, когда разберетесь в способах стрельбы и прочих тонкостях, вы, возможно, поменяете оружие…

Из всего, что перечислил брат Касьян, мне был знаком и наган, в основном по фильмам о Гражданской, и «вальтер». Один приятель, у которого отец был «черным археологом», показывал. Переждав суету у стола, на котором грудой лежало оружие, я взял маленький аккуратный «ППК» и взвесил в руке. Лежал он словно влитой. А вот наган не понравился. Было в нем что-то неприятное. Я уже собирался подойти к одному из наших новых преподавателей, как меня остановила Ленка.

– Подожди. – Она вынула «вальтер» из моей руки и подвела к Касьяну.

– А можно нам другое оружие?

С совершенно серьезным лицом брат посмотрел ей в глаза:

– Хочешь чего-то конкретное?

– Да, – кивнула Ленка. – Ему «ГэШа восемнадцать», а мне «Пэ девяносто шестой».

– Запросто, – кивнул брат. – Только учти, отдача у «восемнадцатого» довольно серьезная и твоему парню придется долго привыкать.

Я с уверенным видом качнул головой, словно мне вообще все было нипочем: – Привыкну.

Он в ответ кивнул и, развернувшись, пошел куда-то в глубь помещения.

– Ты уверена? – Я внимательно посмотрел Ленке в глаза.

– Я-то уверена. – Наглая девчонка ухмыльнулась. – А вот ты?

– А я, если честно, совсем нет, – вздохнул я. – Вот вынесет брат Касьян транклюкатор весом в сто кило, и как я с ним буду бегать?

– Не боись. – Она дернула меня за рукав. – Я этот «Грязев – Шипунов» раз двести разбирала-собирала. Нормально все. А из «девяносто шестого» аж штук сто патронов сожгла.

– А остальные как?

– Остальным я уже сказала. – Она мотнула головой. – Мальчишки, кто покрепче, пусть берут «глоки тридцать третьи», а девчонки – «глок семнадцать». Нам же через неделю первый зачет сдавать. Нельзя облажаться.

– А нам зачем другое?

– Тебе, потому что тебя проще один раз научить, чем потом переучивать, а мне, потому что я «девяносто шестой» знаю как свои пять пальцев!

К слову сказать, кроме нас с Леной, были еще несколько таких умных. Павел из первого звена попросил какой-то «чезет семьдесят пятый», а Володя – «стечкин», но мне было уже не до других, потому как брат Касьян вынес целую кучу разного «железа». Вывалив принесенное на свободный стол, он сразу отложил в сторону два пистолета. Поскольку Ленка сразу схватила тот, что поменьше, у меня не осталось выбора. Скажу сразу, оружие мне понравилось с первого взгляда. Было в нем что-то хищное и даже на первый взгляд смертельно опасное. Гладкие, зализанные бока, обрезиненная рукоятка…