Текст книги "Русские имена"

Автор книги: Андрей Угрюмов

А. Угрюмов
Русские имена

ОТ АВТОРА

Имя дается человеку один раз, при рождении, и сопутствует ему всю жизнь. Записанное в официальные документы, оно становится его личным названием. Мы привыкаем считать свое имя самым близким нам словом родного языка и своеобразным синонимом нашей собственной личности.

Однако многие не знают смысла имен и даже не задумываются над ним. Каждый из нас скажет свое имя, но редкий сможет объяснить его значение.

В самом деле, есть ли какой смысл в словах, которые являются нашими именами? Как могло случиться, что мы не знаем сути и даже удивляемся зачастую самой мысли о том, что человеческое имя может еще что-то значить, кроме того, что оно называет какого-либо конкретного человека?

Личные имена имеют не только смысл, но и свою историю. Они, как и другие слова, рождаются человеческой фантазией, расцветают, стареют и умирают, исчезая из языка народа, который был их творцом.

В книжке «Русские имена» сделана попытка коротко и по возможности просто рассказать историю русских личных имен, отчеств и фамилий, расшифровать смысл наиболее популярных из них, обратить внимание современников на их внешнюю и внутреннюю красоту. Сделаны также попытки осмыслить их морфологию и орфографию. Одним словом, эта книжка излагает некоторые вопросы русской исторической ономастики.

Слово «ономастика» не должно пугать читателя своей «ученостью». Оно является названием того раздела языкознания, который изучает человеческие личные наименования, и ведет свое происхождение от древнегреческого слова onomastiké, что в переводе на русский язык означает «умение выбирать имена».

ИМЕЮТ ЛИ СМЫСЛ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ИМЕНА

В одном из романов современного киргизского писателя Тугельбая Сыдыкбекова «Люди наших дней» есть такой эпизод. В дни Великой Отечественной войны советского народа против немецко-фашистских захватчиков, в 1941 году, по бескрайним просторам Украины нескончаемым потоком двигались беженцы, не желавшие жить в фашистской неволе. Уходила от врага и молодая украинка Люба с крохотным ребенком на руках, родившимся у нее в дороге.

После долгих скитаний Люба очутилась в далеком киргизском кыштаке[1]1
  Кыштак (киргизск.) – деревня, аул.


[Закрыть]. Там ее очень тепло приняли, окружили заботой и вниманием. Вскоре после приезда Любы в далекое селение женщины-киргизки, пришедшие проведать эвакуированную к ним молодую мать, спросили у нее через переводчицу, как зовут ее маленького сына.

– Микола, – почему-то застеснявшись, ответила Люба. – Это я по-своему, без загса… так просто. Отец всегда говорил: «Если будет сын, назовем его Миколой».

– Микола? – переспросила ее старуха Камка. – Значит, так наказывал отец? А что значит это имя?

И обратившись к девушке, переводившей ее вопросы Любе, она добавила:

– Ты объясни ей, Макиш, что наши имена даются со значением, со смыслом.

Макиш о чем-то поговорила с приезжей женщиной и перевела ее ответ:

– Нет никакого значения. Может быть, оно и есть, только она не знает. Для нее это просто ласковое имя.

– Простое и ласковое? – задумчиво проговорила старуха. – Ты объясни ей, Макиш, что у нас так не принято. Пусть не дает ребенку простого имени, без всякого значения. Ведь ей до конца войны придется среди нас жить. Как же мы будем называть ее сына просто так? Пусть она уважает наши обычаи. А потом такое время… Сынок ее родился под этими самыми… бомбами. Его приняли воины Красной Армии… Он долго не видел колыбели и столько путешествовал, прежде чем добраться сюда… Нет, имя такого ребенка не может быть простым! По-моему, его надо назвать Аскер, что значит – воин.

Когда Макиш переводила слова Камки, Люба внимательно слушала. Она поняла, чего от нее хотят и внутренне согласилась с доводами старухи. Конечно, Аскер звучит для ее слуха непонятно, но смысл этого слова, как объясняют, большой.

– Аскер, Аскер, – несколько раз повторила она про себя. Потом взволнованно сказала:

– Родненькие мои, пусть будет по-вашему… Но как же? Ведь отец просил…

Люди задумались: «Она правду говорит! С желанием отца надо считаться!» Выручил из затруднительного положения находчивый Акман:

– Я помирю обе стороны. Давайте назовем ребенка Микола-Аскер! Пусть будет Микола-воин.

– Вот это верно! – одобрительно зашумели люди. – Хорошо придумано! Пусть растет на радость своему народу крепким, сильным, работящим!

Этот случай, рассказанный писателем, интересен прежде всего тем, что он показывает, как неодинаково подходят к выбору человеческих имен представители разных народов, населяющих нашу страну. Киргизы, оказывается, дают детям только «значащие» имена, а украинцы, например, подобно Любе, не знают их смысла и оценивают имя лишь как красивое или некрасивое.

По-разному относятся к личным именам не только эти два народа. Туркмены, казахи, татары, узбеки выбирают тоже имена «со значением». Так же поступают и многие другие народы мира. Осетины, к примеру, могут сказать, что мужское имя Ахсар значит «отвага», а женское имя Дуне – «весь мир». Арабы объяснят, что Байя – по-русски может быть переведено словом «красотка», Джохор – «жемчужина», а Джамила – «красавица».

В то же время русские, украинцы, белоруссы редко задумываются над смыслом имен. Многие русские, носящие, например, имя Николай, вовсе и не предполагают, что по-русски оно значит «победитель народов», «победитель воинов».

Читатель, вероятно, удивленно спросит: «Как это «по-русски»? Разве слово Николай не русское? Ведь это же чисто русское имя!»

Да, имя Николай – чисто русское, а вот слово Николай по своему происхождению не русское, греческое.

Дело в том, что многие русские имена являются словами, заимствованными из других языков, в том числе и из греческого, и чтобы понять их смысл, надо перевести их с этих языков на русский.

Николай – это «тезка» украинского имени Микола, и последнее имеет точно такой же смысл. Будь все это известно Любе, героине пересказанного эпизода, безусловно, не возникло бы недоразумения при разговоре ее с киргизскими женщинами по поводу имени сына. Жительниц горного селения вполне удовлетворило бы, вероятно, значение украинского имени, и они не предложили бы молодой матери называть малыша по-киргизски, Аскером.

Каждое личное человеческое имя, взятое из любого языка, что-то значит, имеет внутренний смысл, хотя иногда носители имен и не знают этого смысла.

ДРЕВНИЕ РУССКИЕ ИМЕНА

Имена, как и всё на свете, имеют свою историю. Они возникают, изменяются, исчезают. История русских имен своими корнями уходит в очень отдаленную эпоху и тесно связана с историей русского народа и его языка.

Около четырех тысяч лет тому назад на равнинах, раскинувшихся между реками Одрой, Вислой и Днепром, жили племена славян. В течение последующих веков они заселили все соседние земли: на запад – до реки Лабы (Эльбы), на восток – до среднего Поволжья. Эти племена жили родовым строем и говорили на одном языке, который ученые называют общеславянским.

Впоследствии, когда начался процесс объединения племен, славяне, жившие на востоке Европы, по Днепру, Волхову и верховьям Волги, положили начало русской народности. Их язык стал несколько отличаться от языков других славян, хотя и не потерял своих родственных связей с ними и с общеславянским языком, от которого он произошел.

Древнейшие памятники русской письменности относятся к X–XI вв. С этого времени и начинается достоверная, научно обоснованная история русских имен.

Древние русские имена были своеобразными характеристиками людей. Имя давалось человеку как примета, по которой можно было выделить его из семьи или рода.

В одних случаях человек характеризовался по какому-либо внешнему признаку, в других – по моральным качествам, по положению в племени или в семье, по отношению к нему его родителей и сородичей, а иногда – по роду его занятий. Последнее было возможно потому, что имена давались не только в раннем детстве, но и в зрелом возрасте. При этом «взрослое» имя иногда жило одновременно с «детским».

Вот несколько древних русских имен-характеристик:

по внешности человека: Мал, Бел, Косой, Рябой, Кудряш, Черныш;

по черте человеческого характера: Добр, Храбр, Горд, Молчан, Баян, Умник, Дурак;

по месту в семье: Первый, Второй, Друган, Третьяк, Ждан, Нечай, Меньшак, Старшой;

по профессии: Кожемяка, Селянин.

Впервые столкнувшись с такими именами, кое-кто может не поверить в их подлинность, скажет, что это клички, прозвища. Но это действительно имена наших предков, и каждое из них может быть документально подтверждено. А что касается того, что это – клички, прозвища, то с этим нельзя не согласиться, так как никакой разницы между прозвищем и именем в древней Руси не было.

В древней рукописной книге «Начальная русская летопись» упоминается, например, вождь восточнославянского племени древлян по имени Мал.

Что значит это имя? Да ничего иного, кроме того, что владелец его был невысок ростом. Имя князя было краткой, но весьма категоричной характеристикой его. По такому имени-примете князя легко было отыскать в толпе его рослых воинов. Имя Мал нам кажется смешным, но тысячу лет тому назад никому и в голову не приходило видеть в нем какое-нибудь умаление княжеского достоинства, так как такое имя-характеристика было обычным и воспринималось как нечто должное.

Имена Храбр и Добр обнаружены тоже в древних летописях. Они говорят о высоких моральных качествах их носителей.

Имя Добрыня (Добр; означающее «очень добрый», «очень хороший») широко известно по чудесным русским былинам. Богатырь Добрыня Никитыч – один из трех могучих русских воинов, изображенных знаменитым художником М. В. Васнецовым на его картине «Богатыри».

Ждан, например, значит «тот, кого ждали». Такое имя получали те дети, рождение которых было долгожданной радостью. Теперь только фамилия Ждановы хранит в своей основе следы этого имени.

Противоположным по смыслу было имя Нечай; оно было антонимом слова Ждан. Нечай – это «тот, кого не чаяли», не ждали. Оно образовано от древнего глагола «чаять» с отрицательной частицей «не».

Имена типа Первый, Второй возникали в больших семьях, где число детей часто переваливало за десяток. В таких случаях трудно было подбирать имена-характеристики многочисленным наследникам, и родители шли по линии наименьшего сопротивления, нумеруя их в порядке появления на свет. Имя выбиралось просто: появился на свет первым – получай имя Первый или Первак; родился вторым – будешь Второй, или Друган, или Другаш. Третий по счету сын получал имя Третий или Третьяк, и так далее вплоть до Девятого.

Такие имена-числительные встречались не только у русских, но и у славян вообще, а также и у других народов Европы. Довольно распространены они были у древних римлян: Квинт – «Пятый», Секст – «Шестой», Септимий – «Седьмой», Октавий – «Восьмой», Ионий– «Девятый», Децим – «Десятый». Между прочим, в русский язык в своей латинской форме пришло одно из них – женское имя Нонна, что значит «Девятая».

От корней старинных русских имен-числительных позднее образовались фамилии Первовы, Первушины, Друговы, Вторые, Третьяковы, Девятовские, Десятовы и им подобные.

Имя Меньшак (Меньшак, Меньшой) давалось младшему сыну, а первенец в такой семье получал название Старшого. Вероятно, эти имена давались взрослым, так как трудно заранее определить, кто из детей будет последним.

Безусловно «взрослыми» были имена и с «профессиональной» окраской: Селянин, Кожемяка, Баян.

Кожемяка – значил, «мастер по выделке кож, тот, кто кожи мякает».

Древняя «Повесть временных лет» хранит в себе легенду о том, как Кожемяка, будучи воином киевского князя, вступил в единоборство с печенежским богатырем на поле боя и победил его, чем решил исход сражения. Под Киевом, как говорят, еще до недавних пор было урочище, носившее имя этого легендарного силача.

Селянин означает крестьянин, пахарь. Селянин известен из народной былины «О Вольге и Микуле», хотя его и нет в числе героев этой поэмы. Князь Вольга, три дня скакавший на голос неизвестного пахаря, при встрече с ним спрашивает, как его звать-величать. Крестьянин отвечает ему:

 
Ай же, Вольга ты Святославгович!
Ржи напашу, в скирды складу,
В скирды складу, да домой выволочу,
Домой выволочу, дома вымолочу,
Драни надеру да тоя пива наварю,
Пива наварю, мужичков напою.
Станут мужички меня покликивати:
«Ай ты, молодой Микулушка Селянинович!»
 

Из этого ответа Микулы явствует, что его отца звали именем Селянин: ведь от этого слова было образовано его отчество.

Интересно также происхождение древнего имени Баян. Его носил поэт и музыкант-импровизатор XI века, певший свои песни на княжеских пирах и тризнах под звуки своих яровчатых гуслей. Судя по описаниям, что сохранились до наших дней, это был талантливый исполнитель. За высокую одаренность, за умение красиво «баять» и получил он свое необычное имя. Отзвуком данного имени в нашем современном языке является слово баян – название музыкального инструмента.

Кроме имен, которые в прямом смысле могли быть названы характеристиками, наши предки использовали еще так называемые имена-метафоры, то есть прозвища, рисующие облик человека иносказательно, путем сравнения его с каким-то другим предметом.

Причиной возникновения у древних славян имен-метафор был особый взгляд на слово вообще. Слово, по их мнению, могло обладать «чудесной силой», «все сделать»: поднять воинов на ратный подвиг, принести людям мир, остановить струящуюся из раны кровь, причинить зло. Слепая вера в некую сверхъестественную силу человеческого слова породила, между прочим, многочисленные «заговоры» и «нашептывания», с помощью которых древние «знахари» пытались бороться с болезнями, стихийными бедствиями и даже «кознями злых людей».

Эта же вера в особую магическую силу слова привела наших предков к мысли о том, что личное имя человека способно не только отражать характер, но и формировать его. Слово, думали они, способно сделать человека таким, каким хотят его видеть называющие люди. Весь мир им казался одушевленным, все предметы – обладающими качествами, похожими на человеческие, и поэтому древние славяне стали использовать в качестве личных имен названия животных, птиц, растений, различных предметов: волк, медведь, соловей, жук, орел, щука, дуб, береза и т. д.

Нам кажется смешным стремление быть похожим на того или иного зверя. Но древние люди рассуждали иначе. Да, волк некрасив, но он силен, смел и вынослив. А эти свойства полезны человеку, так почему бы и не пользоваться словом «волк» как личным именем, если оно способно передать желаемые качества носителю имени. Поэтому в древней Руси можно было нередко встретить мужчин с грозным «звериным» именем.

Имя Волк бытовало долго. Еще в XV веке оно было обычным и никого не удивляло. Его носили не только простолюдины в далеких лесных селениях, но и знатные вельможи, жившие в Москве и занимавшие высокие государственные посты. Из истории, например, известно, что в 1492 году из Москвы в Вену был отправлен в качестве посла опытный русский дипломат, по имени Волк Курицын.

Впоследствии это имя вышло у русских из употребления и лишь фамилия Волковы напоминает о его распространении. Но оно бытует еще во многих языках мира, что объясняется интернациональностью самого принципа использования нарицательных существительных – названий различных зверей и домашних животных – в роли личных человеческих имен на определенном этапе развития человеческого общества. У сербов имя Волк звучит как Вук; в немецком языке оно встречается как часть имен Вольфганг, Адольф, Рудольф[2]2
  Имя Вольфганг значит «волчий путь» (Wolf + Gang), Адольф – «благородный волк» (aedler Wolf), Рудольф – «красный волк» (rot + Wolf).


[Закрыть]. Встречалось оно и в древних европейских языках: в готском – Ульф или Вульф, в латинском – Лупус (Lupus). От латинского Лупус, между прочим, произошло русское имя Луп, которое встречается в пьесе А. Н. Островского «Пучина» – Луп Лупыч Переярков.

Имя Соловей давалось в древности талантливым певцам. Все, конечно, помнят былинного Соловья-разбойника, который сидел «у тоя-то у речки у Смородинки, у тоя-то березы у покляпыя» и свистел так, что «травушки-муравушки к земле приклонялися, а людишки вси замертво падали» от его необычайного посвиста. Некоторые думают, что в этой былине идет речь о птице, обладавшей сильным голосом; на самом же деле в ней рассказывается о человеке, по имени Соловей. Это он, разбойник, губил «честной народ» на лесной дороге из Чернигова в Киев. Нетрудно догадаться, за что получил такое «птичье» имя этот грабитель: он, видимо, умел не только свистеть, но и хорошо пел, был настоящим «соловьем». Широкое распространение фамилии Соловьевы заставляет думать, что в старину, помимо черниговского Соловья-разбойника, жили на Руси еще и другие Соловьи, люди более мирных профессий.

Использование метафор в качестве личных имен говорит о большом поэтическом таланте наших предков и о высоком взлете русской народной фантазии.

Отзвуком этой древней традиции является использование в наши дни таких имен, как Лев, Роза, Лилия, Наркис (Нарцис) и др. Они ни у кого не вызывают недоумения или улыбки. Надо, правда, сказать, что эти имена не являются исконно русскими, а вошли в наш лексикон из греческого и латинского языков.

Разновидностью древнерусских имен-метафор были так называемые «знатные» или «княжеские» имена.

В отличие от обычных русских имен, имевших в своем составе один корень, «княжеские» имена были двуосновными и образовывались чаще всего из таких слов, как мир, слава, воин, броня, путь, солнце, власть, месть.

Сложные имена характерны не только для восточных славян. Они встречаются во многих языках мира, и это наталкивает нас на мысль о том, что их возникновение можно объяснить определенным этапом исторического развития, связанным с разложением родового строя.

«Знать» стремится оформить свое особое положение среди сородичей. Кроме пышных одежд и прочих внешних знаков богатства и власти, она изобретает еще и особые личные имена, использование которых делает своей монополией.

В качестве примера древних русских «знатных» имен можно привести следующие сложные слова.

Имена с ведущим корнем -слав: Борислав, Брячислав, Буеслав, Всеслав, Доброслав, Мстислав, Изяслав, Ростислав, Святослав.

Имена с ведущим корнем -мир: Володимир, Любомир, Радомир, Данимир, Дорогомир, Межамир.

Имена с другими ведущими корнями: Всеволод, Рогволод, Дорогомил, Калгаст, Людогость, Милонег, Всегорд, Тихонег, Путивой.

Чтобы разобраться в значении этих имен, достаточно в большинстве случаев выделить составляющие их основы.

Имя Брянислав, например, можно перевести с древнего на современный язык как «бряцающий славой», «звонкославный», так как оно состоит из двух корней: бряч + слав.

Первый корень сродни глаголам «брякать», «бренчать», то есть «звенеть», второй – существительному «слава».

Буеслав – значит «буйный славою», «широко известный», «популярный». Это имя образовано от прилагательного буй, которое в древности обозначало то же, что теперь «необычайно сильный», «неукротимый», и существительного слава. Первый корень этого слова можно встретить в народных выражениях: «буйный ветер», «буйная головушка».

Имя Рогволод значило «владыка стад», «владелец рогатого скота», то есть «богатый», так как скот для славян, особенно в доземледельческий период, был основным источником существования и главным богатством.

Путивой можно расшифровать как «путь воина» или «путешествующий воин», что очень близко по значению к переводу немецкого имени Вольфганг.

Некоторые из древних двукоренных метафорических русских имен еще много веков тому назад стали превращаться в сложно-сокращенные имена. Этот процесс начался в X веке. Он заключался в отпадении большей части второй основы слова, от которой оставался обычно один звук.

Так, в древней Лаврентьевской летописи под 960 годом имя сына киевского князя записано в двух вариантах: и как Борислав и как Борис. Во втором варианте от корня -слав сохранился лишь согласный -с.

По этому же принципу изменились (сократились) и некоторые другие сложные «княжеские» имена: из Вадимира получился Вадим, из Любомира – Любим, из Милонега – Милон, из Миронега – Мирон.

* * *

Рассказывая о древнерусских именах, мы до сих пор не назвали ни одного женского имени, и это не случайно. Древние письменные памятники сохранили очень мало таких имен, что объясняется неравноправным, приниженным положением женщины в феодальной Руси.

Древние женские имена делились на «простые» и «знатные». К простым относились такие, как Голуба, Добрава, Досада, Ждана, Забава, Лебедь, Любава, Малуша, Милава, Неждана, Некраса, Несмеяна и другие.

Знатными считались: Болеслава, Верхослава, Горислава, Доброгнева, Звенислава, Предслава, Рогнеда.

Доброгнева – значит «добрая», Забава – «бойкая», «забавная», «веселая»; Милава – «милая», «любимая». С некоторыми из них связаны интересные и подчас трагические легенды. Вот две из них.

Очень давно на месте теперешнего города Киева, говорится в «Начальной русской летописи», жили у Днепра три брата: Кий, Щек и Хорев. Старший брат, Кий, держал перевоз, возле которого впоследствии и вырос город, получивший его имя. У трех братьев была сестра, славившаяся на всю округу своей красотой, и звали ее чудесным, поэтическим именем Лебедь. Теперь вышло из употребления это имя, и слово «лебедь» в приложении к девушке или женщине можно услышать лишь в речи пожилых крестьянок на Севере нашей страны, да в старинных песнях звучит выражение «лебедь белая».

В другой древней летописи рассказан случай, происшедший в древнем Новгороде. Там в семье князя Рогволода росла дочь-красавица Рогнеда. Однажды ее увидел приехавший в этот город князь Владимир. Он влюбился в девушку с первого взгляда и решил взять ее себе в жены. С ним был храбрый воевода и дипломат Добрыня. Владимир послал его сватом к отцу Рогнеды, но княжна не захотела идти замуж за Владимира и только посмеялась над ним. Узнав об этом отказе, юный Владимир вскипел гневом и приказал Добрыне осадить город, а насмешницу привести к нему силой. Добрыня со своими воинами взял Новгород приступом, пленил старого князя, его жену и княжну. Мстительный Владимир надругался над несчастной Рогнедой на глазах у ее родителей, после чего князь и княгиня были казнены, а княжна насильно была взята Владимиром в жены; при этом имя ее, Рогнеда, было заменено другим – Горислава.

Большинство древних исконно русских женских имен со временем вышло из употребления, несмотря на то, что они были красивы и поэтичны. Лишь некоторые из них были вновь возвращены к жизни выдающимися поэтами XVIII–XIX вв., использовавшими их в своих произведениях.

А. С. Пушкин включил в чудесную сказку «О мертвой царевне и семи богатырях» древнее имя Чернава. Помните, как злая царица

 
Черной зависти полна,
Бросив зеркальце под лавку,
Позвала к себе Чернавку
И наказывает ей,
Сенной девушке своей,
Везть царевну в глушь лесную…
 

Мелькнувшее в тексте сказки имя многими оставляется без особого внимания. А ведь в нем Пушкин передал и колорит далекой эпохи, и дал портретную характеристику девушки (Чернава означает «смуглянка», «брюнетка»), и показал, в каком бесправном положении находилась она при дворе злой царицы.

В. А. Жуковский опоэтизировал два красивых славянских имени – Светлана и Людмила, назвав ими героинь своих романтических баллад. С его легкой руки эти имена прочно вошли в наш быт.

С детства каждому знакомы имена сказочных героинь – царевны Несмеяны и лесной красавицы Снегурочки, также принесенные из глубины веков.

Однако годы сохранили очень немного старинных имен. В связи с этим может возникнуть вопрос, что же стало причиной забвения многих древних русских имен? Почему в этой главе не упомянуто ни одно из популярных в наши дни русских имен: Иван, Михаил, Мария? Но об этом в следующей главе.