Текст книги "Уничтожение (СИ)"

Автор книги: Андрей Красников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

   А, поскольку межконтиненталки давно перешли стадию простого забрасывания заряда из точки А в точку Б, то и методы противодействия вражеским объектам у них имелись вполне серьезные. Вплоть до нескольких гиперзвуковых ракет, прячущихся в основном корпусе.

   Рэю совершенно не хотелось мешать уходящим вдаль ракетам выполнять неизвестную миссию и еще меньше хотелось вступать с ними в перестрелку. Так что, уведя истребитель почти к самой земле и выйдя из красного сектора, он мысленно вытер со лба пот. А теперь можно и к кораблю. Тем более, что датчик топлива ненавязчиво напоминал о том, что его полет уж точно не будет продолжаться вечность..

   Зеленая точка вдалеке по-прежнему не желала отвечать на запросы и лейтенант приготовился к самому худшему.

   – Ястреб-четырнадцать, на связи СМОС. Доложите обстановку, прием, – внезапно пробился в шлеме незнакомый голос.

   – Это ястреб-четырнадцать, сэр! Был вынужден выйти из боя, на данную секунду не получаю никакой тактической информации. Запас лета – тридцать семь минут, боезапас – полный. Сэр, почему не отвечает база?

   – Лейтенант, теперь вас веду я. Все вопросы – потом. Ловите информацию. Поддержите атаку на первоочередную цель, дальше разрешаю действовать по обстановке. Отбой.

   – Есть, сэр... – что за хрень, интересно, успела здесь произойти, если его ведет какой-то непонятный оператор со станции мониторинга? И с каких пор истребителям выдают приказ действовать по обстановке?..

   Шлем раскрасился оперативной информацией, показывающей положение дел на быстро приближающемся пляже. Рэй удивленно присвистнул. Статус живучести авианосца находился на немыслимых, невозможных пятидесяти восьми процентах. Зеленых точек около него и на берегу были считаные единицы. Это из полноценного-то десанта с авиационным прикрытием. А над всем этим виднелся потихоньку набирающий высоту силуэт непонятного летательного аппарата, обведенный красным цветом. Для совсем тупых рядом виднелась табличка с надписью "приоритетная цель".

   – И что тут такого? – по привычке пробормотал себе под нос пилот. – Залп рельс – и прощай...

   Рельсотроны молчали. Хваленая С-801 молчала тоже. Набирающий высоту для захода на цель пилот внезапно понял, что по вражескому объекту работает только корабельная артиллерия – жалкий атавизм прошлого века, впрочем, еще вполне себе эффективный в определенных условиях. Но, похоже, не в текущих – хоть на корпусе неизвестного летательного аппарата и вспыхивали нескончаемой чередой разрывы снарядов, видимого вреда они ему явно не наносили. По крайней мере, Рэй не заметил каких-то особых повреждений. В голове у него промелькнула мысль о том, что его ракеты тоже могут оказаться не слишком действенными, но он постарался отогнать ее прочь.

   – Ну, с богом...

   Серебристо-стальная птица на мгновение зависла в высшей точке своей траектории, а затем, завалившись на крыло, рванулась вниз, туда, где неторопливо набирал высоту противник.

   Рэй, вжимаемый в кресло все усиливающейся перегрузкой, аккуратно зажал прямоугольную клавишу на джойстике и из-под крыльев самолета вперед потянулись дымные следы от ракет. Пилоны опустели практически мгновенно – нечасто умный боезапас расходовался настолько бездумно и примитивно. В земных условиях шестнадцати ракет хватило бы на выполнение пары миссий против африканских террористов. Сейчас же Рэй надеялся, что, сконцентрировав ударную мощь на одном из выступов летательного объекта, представляющего собой асимметричное сочетание неправильных тетраэдров, ему удастся хотя бы немного отвлечь внимание противника на себя.

   На поверхности чужака вскипело море огня и аппарат, к радости человека, ощутимо содрогнулся. Почти сразу же Рэй потянул джойстик на себя, резко уходя в свечку прямо над целью. Ведомые безупречной автоматикой, из брюха самолета выскочили четыре продолговатых цилиндра – кумулятивные бомбы. Мгновенно стабилизировавшись и поймав заданную цель, каждая бомба выплюнула по длинному языку пламени, как можно сильнее разгоняясь перед ударом.

   Рэй, продолжая уходить перпендикулярно вверх, включил полный обзор и крутанул картинку в шлеме, смотря на происходящее внизу. Бомбы достигли вражеского аппарата. Предназначенные для того, чтобы прожигать многометровые бетонные перекрытия, они распустились огненными цветками на спине чужака, ушли вглубь и выплеснулись длинными шлейфами пламени из брюха. Конструкцию повело в сторону, затем она приостановилась, но все же не удержалась в воздухе, завалилась набок и рухнула в прибрежные воды. Уже под водой полыхнуло два взрыва, в результате которых океан в радиусе добрых пятидесяти ярдов сначала мгновенно замерз, а затем взвился вверх облаком огня. Но пилот этого уже не увидел, поскольку влетел в слой облаков и потерял живую картинку.

   Не видел он и того, что перед попаданием бомб противник все же успел сделать свой ход.

   Рэй вывалился обратно на чистое пространство практически сразу же, но на месте падения чужого летательного средства уже ничего не происходило – только бесновались волны. Он развернул самолет в сторону авианосца и присвистнул от удивления. Пятьдесят восемь процентов живучести у неубиваемой многофункциональной платформы – это и так очень сильно, но увидеть корабль практически разделенным пополам и неизвестно как еще представляющим из себя нечто, напоминающее единое целое – к этому его жизнь не готовила.

   – База, что, черт возьми, у вас происходит?

   В этот самый момент прощальный вражеский подарок достиг цели и поперек передней половинки корабля словно ударили огромным ломом – палуба в один миг прогнулась и опустилась внутрь. Броневые плиты пошли волнами, закручиваясь, разрываясь и изгибаясь под немыслимыми углами. Весящий тысячи и тысячи тонн нос корабля смешно вздернулся к небесам. Из разрыва в корпусе в океан хлынуло горящее топливо. А затем вверх, окутанные пламенем, полетели все те же разорванные стальные пластины и балки – в этот раз кораблю не повезло совсем уж капитально и сдетонировал, похоже, сразу весь ракетный боезапас, находящийся неподалеку от места попадания. Рэй от греха подальше увел самолет за облака. Топлива оставалось еще на двадцать минут полета.

Младший лейтенант Джозеф Викс. 4172.

   Лейтенант откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. С тех пор, как какое-то оружие врага уничтожило семь из двадцати подвластных ему орудий, а затем и вообще начисто вырубило канал подачи энергии, он чувствовал себя самым беспомощным человеком на свете. Более того – скорее даже мишенью в тире, видящей, что в нее целится желающий получить приз стрелок. Его команда испытывала схожие чувства.

   Особенно больно было осознавать, что по факту у корабля практически не осталось вооружения для встречного боя с непонятными пришельцами – на исправно работающем экране было видно, что по неприятелю работает только артиллерия, а ракеты, так же, как и его рельсотроны, молчат.

   Как ни дико было это осознавать, но пушистый сибирский лис, как говорят русские, похоже, подобрался вплотную к авианосцу.

   Именно поэтому появление одинокого самолетика, выпустившего по противнику сразу весь боезапас и неожиданно добившегося успеха, было воспринято сначала с неверием, а потом – с дикой радостью, сопровождаемой бурными аплодисментами.

   Джозеф откинулся на спинку и, радостно улыбаясь, прикрыл глаза. Все же выстояли. Победили.

   Авианосец легонько тряхнуло и лейтенант снова с испугом поднял веки.

   Элис Картер, симпатичная афроамериканочка, в обычное время охотно выполняющая функции "принеси-подай", а во время стрельб ювелирно управлявшаяся с парой своих орудий, уже успела сменить на экране вид с фронтального на верхний.

   Как раз в это время обломки палубы с носа корабля, сопровождаемые клубами огня, устремились вверх, прямо на камеру, закрепленную в высшей точке авианосца.

   Вокруг "Барака" вспыхнуло море. Огонь расплескался вокруг правого борта, добрался до уродливой расщелины, пересекающей гордость американского флота, похоже, нашел там дополнительное топливо и полыхнул с утроенной силой. Не прошло и минуты, как вся носовая часть корабля почти полностью оказалась окружена пламенем.

   – Боже мой, там же люди... Там наши ребята...

   Посреди изломанной палубы вспух еще один огненный шар.

   – Я бы на твоем месте вспомнил про то, что там, в том числе, ядерные боеголовки к томагавкам хранятся...

   – Внимание! – прокатился по диспетчерской безликий голос одного из операторов мониторинговой станции. – Оперативная сводка. Все вражеские единицы в непосредственной близости уничтожены. Стационарные базы врага будут поражены в течение десяти – пятнадцати минут. Контакт с поднявшимися в воздух аппаратами противника ожидается в течение полутора часов. Время может измениться.

   Голос взял небольшую паузу.

   – В настоящее время фактически уничтожены все боевые средства на протяжении носовой трети корабля. Обе линии тяжелых рельсотронов выведены из строя и должны быть заменены альтернативными батареями. Ракетные пусковые установки повреждены и не смогут быть введены в строй до прихода неприятеля. Авиакрыло уничтожено на восемьдесят три процента. Основные зенитно-ракетные комплексы С-801 не функционируют.

   Еще одна пауза.

   – Приказ по кораблю. Первоначальная задача – расконсервация резервных линий тяжелых рельсотронов и зенитно-ракетных комплексов. Ответственным офицерам разрешается привлекать любые ресурсы для скорейшего выполнения задачи. Второстепенная задача – полная изоляция по границе разлома со стороны кормы корабля. Третьестепенная задача – локализация и тушение пожара в носовой части корабля. Выполнять.

   Джозеф переглянулся с подчиненными.

   – Это про нас, сэр!

   – Вперед! У нас остался час.

Тони Хоук, оператор CNN. 3767.

   Тони сидел на плоском красноватом камне, смотрел в море и монотонно ругался. Рядом только что произошла битва, аналогов которой никогда не было в земной истории, а он оказался без своей видеокамеры и был вынужден оставаться простым наблюдателем. Вдобавок, опять захотелось курить. Проклятая привычка, от которой он всячески старался избавиться, изрядно трепала нервы.

   – Да уймись ты уже, – беззлобно пробурчал его тезка, снимая ботинки и с наслаждением закапываясь пальцами в белый песок. – Снимешь еще что-нибудь хорошее, запасная камера найдется.

   Стоящий неподалеку старик в костюме десантника отвлекся от созерцания столба дыма, поднимающегося над далеким авианосцем и, смерив оператора недобрым взглядом, что-то пробурчал.

   Тони было плевать.

   После того, как чужой летательный аппарат взорвался под водой, подарив находившимся на берегу людям шикарное зрелище горящего льда, на берегу воцарилось затишье. Молчали развалины. Никто больше не появлялся из океанских вод. Только вдалеке виднелись две человеческие фигурки, направляющиеся к ним – похоже, катапультировавшиеся из какого-то самолета.

   Оператор, старик-десантник и несколько летчиков, собравшиеся на месте недавней высадки, задумчиво рассматривали далекий столб дыма.

   – Похоже, про нас вспомнят не скоро, – заметил кто-то мрачно.

   – У меня складывается впечатление, что сейчас гораздо спокойнее оставаться здесь, а не там, – немного помолчав, мрачно отметил старик.

   – Как думаете, что там произошло?

   – Судя по тому, что я здесь на своей шкуре прочувствовал – ничего хорошего. Эти гады бьют не пойми чем и у нас от этого точно нет никакой защиты. Остается отвечать ударом на удар, а это всегда больно и неправильно с тактической точки зрения.

   Над головой людей очень медленно пролетел самолет. Ушел за деревья, а затем снова показался, уже над морем.

   – Чего это он здесь разлетался? – пробормотал Тони себе под нос.

   Один из летчиков услышал и ответил:

   – Видно, приземлиться на корабль нет никаких шансов. Либо же есть, но очень слабые. Так что вырабатывает сейчас топливо, а затем или попробует сесть на палубу, или приводнится где-нибудь здесь, рядом с нами.

   Самолет пролетел над пляжем еще раз, а затем ушел в сторону авианосца и больше не показывался.

   Минуты текли одна за другой. Столб дыма на горизонте уменьшаться не собирался. Людьми на берегу никто не интересовался.

   – Может, искупнемся? – предложил Тони, успевший потихоньку оправиться от своей печали.

   На него посмотрели, как на умалишенного.

   – Ну, как знаете, – пожал плечами он. – Все равно делать нечего. И до нас никому дела не будет, я чувствую, еще долго.

   Через пару минут шестеро мрачных людей на берегу наблюдали за своим товарищем, весело бултыхающимся в прибрежных водах.

   – Присоединяйтесь... Буль... Вода изумительная!

   Поднявшееся солнце, тропического вида лес, море – все создавало настолько курортную атмосферу, что в конце концов в море оказались и остальные. Один только десантник остался на берегу, снисходительно посматривая на купающихся.

   – Вода и впрямь классная. Как на Гавайях, – заметил кто-то из пилотов, усиленно бултыхающий ногами и поднимающий фонтаны брызг.

   – Гавайи нервно курят... Только дно здесь слишком уж быстро вниз уходит...

   Раздавшийся со стороны корабля тонкий свист заставил всех примолкнуть.

   – Закройте уши! – заорал кто-то.

   Тони послушался, тут же ушел с головой под воду, вынырнул, отплевываясь и бестолково размахивая руками... Свист внезапно превратился в грохот, ударил молотом по барабанным перепонкам и начал медленно стихать.

   – Твою мать, – оператор шустро погреб к берегу. Разумеется, долбаным ракетам нужно было преодолевать звуковой барьер именно у него под ухом.

   Со стороны корабля снова послышался свист. Под руками у Тони наконец-то оказался песок, он выскочил на пляж и тут же закрыл уши руками.

   Грохот. И снова набирающий силу тонкий свист. И снова...

   Наконец, все закончилось и оператор снова обрел способность слышать.

   – Эти ракеты меня уже второй раз в гроб свести пытаются! – неестественно громко сообщил он десантнику, разлегшемуся на песке, подложив под голову какой-то обломок и надвинув на глаза кепку. Заткнуть уши, правда, старик тоже не побрезговал. – Парни, вы там как? Парни?

   Не услышав ответа, Тони оглянулся на воду. Никого и ничего. Только легкая рябь на поверхности.

   – Что за хрень...

Десантник Фил Скотт. 3762.

   Филу чудом удалось в последний момент перехватить идиота-гражданского, бросившегося было в воду спасать пропавших людей непонятно от кого или от чего. Благо, сил хватило.

   – Не дергайся, дебил... – удерживать выворачивающегося оператора оказалось сложной задачей. – Мозги включи, придурок... Куда ты полез?

   Оператор под ним еще раз дернулся на пробу и притих.

   – Сам придурок! Они, может быть, еще живы, их спасать нужно!

   – Может и живы. Может и нужно. Но, скорее всего, они уже на том свете. А то, что их прикончило, ждет – не дождется, пока в гости пожалует еще кто-то. Ты точно хочешь это проверить?

   Некоторое время оператор размышлял. Затем, видно все же включив остатки мозга, недовольно пробурчал:

   – Ладно, никуда я не пойду, слезь с меня.

   Фил с облегчением отпустил его и поднялся на ноги. Если посмотреть со стороны – смешное зрелище. Один изможденный старик не пускает куда-то другого такого же. Если же знать, что оба старика сейчас вполне в расцвете лет, то смешное становится грустным...

   Десантник аккуратно подошел к срезу воды и внимательно уставился на волны. Через минуту к нему присоединился гражданский, успевший нацепить штаны и теперь застегивающий рубашку.

   – Ну, что тут?

   – Понятия не имею, – раздраженно ответил Фил. – Море как море.

   – Мне кажется, или у него цвет чуть поменялся? – задумчиво пробормотал оператор. Фил внимательнее всмотрелся в плавно перекатывающиеся волны.

   Действительно, если присмотреться, какой-то красноватый оттенок... Кровь, что ли? Он встал на четвереньки и подполз к самой линии прибоя, рассматривая воду. Сзади послышалось любопытное сопение.

   Вода, как вода, прозрачная... Виднеются тонкие, как волосы, водоросли, красноватые... От них, что ли, оттенок?

   Фил протянул руку и подцепил пальцем прядь красноватых "волос". Подцепил – и рухнул носом в песок, практически потеряв сознание от мгновенной вспышки боли.

   – Аааа...

   – Эй, ты чего? – засуетился гражданский. Фил попытался сказать ему, чтобы тот оттащил его от края воды или хотя бы сбросил с руки проклятые красные волосы, продолжающие выжигать его нервы, но получился только новый хриплый стон.

   Благо, после десяток секунд неторопливых раздумий, тот все же сам додумался до того, что помощь десантнику не повредит. И оттащил его на несколько шагов от воды. Красные волосы, оставив на руке сочащиеся кровью полоски, отцепились, предпочтя остаться в море. Боль начала быстро уходить. Фил с радостью почувствовал, что снова может ощущать свое тело.

   – Туфой, мет...тельный притурок, – прошепелявил он с чувством. – Ты п еше с шасик поошдал бы.

   Гражданский выпрямился с видом оскорбленного достоинства, но, что удивительно, все же промолчал, рассматривая кровоточащую руку Скотта.

   – Что это было? – наконец, спросил он. – Что-то вроде медузы, я так понимаю?

   Фил чуток помедлил.

   – Пожалуй, да, – онемение быстро проходило, забирая с собой и шепелявость. – Причем нашим медузам такого и не снилось. Отключает мгновенно. Если бы в этот момент плыл – пошел бы ко дну в мгновение ока.

   Палец саднил и кровоточил, по всему телу гуляли легкие волны боли, но Фил все же нашел в себе силы, чтобы подняться на ноги и снова подойти к воде. Тонкие красноватые волосы виднелись повсюду в полосе прибоя.

   – Откуда ж вы взялись-то, сволочи...

   Сзади послышался тяжелый вздох.

   – Я вот подумал – парни только что пережили самый настоящий бой. Наш вертолет вообще разлетелся на куски к чертовой матери. И они все выжили. А сейчас, просто купаясь...

   – Так всегда, – перебил его Фил. – Вечная проблема. Расслабляешься после боя и погибаешь. Нам это вдалбливали все время обучения. Как видишь, у меня хватило ума только на то, чтобы не лезть в воду вместе с вами. А отговорить – уже нет.

   Ему очень хотелось сказать штатскому, что в случившемся конкретно его вина – никто другой, скорее всего, даже не подумал бы лезть купаться сразу после пережитого боя. Но к чему?

   Вдалеке по пляжу в их сторону медленно шло несколько фигурок. Одна из них внезапно наклонилась к воде, протянула руку, пытаясь что-то поднять... И рухнула ничком в прибой. Остальные засуетились, подбежали к ней, вытащили на берег... Фил отвернулся, снова рассматривая воду. Похоже, новая опасность этого мира скоро станет обыденным явлением. Из разряда – не перебегай дорогу на красный свет и проживешь еще один лишний день.

Неизвестное науке существо. Неизвестный науке континент.

   Существо стояло, приложив конечность к теплому боку уходящего ввысь конуса и уставившись стремительно меняющими цвет глазами вдаль, туда, где только что скрылась летающая часть города.

   Силовые линии вокруг едва заметно подрагивали. Непонятный фактор, заставивший замолчать одно из поселений, продолжил будоражить мир. Существо пока не определилось с тем, как ему относиться к этому происшествию. Агрессия? Изучение? Страх? Ненависть? Оно не знало земных названий ощущений, но они были очень близки к тому, что оно сейчас усиленно перебирало. Перебирало и не могло выбрать. Мало информации.

   Конечность немного сместилась, накрыв собой канавку с пробегающими энергетическими импульсами. Очертания существа, время от времени меняющиеся и подрагивающие, словно воздух над раскаленным песком, стали четче и резче.

   Оно подняло голову. Что-то непонятное приближалось сверху.

   Изучение? Существо смешно склонило набок то, что в данную минуту заменяло ему голову и вгляделось в силовые линии, уходящие в небо. Что-то было уже совсем близко. Что-то несло в себе колоссальный источник спящей пока что энергии.

   Существо на секунду задумалось. Нет, такой океан за раз впитать не сумеет ничто. Даже центральный монолит. Не здесь. И не во время тепла.

   Что-то разделялось на части. Каждая часть была меньше целого, но несла в себе все те же моря спящей энергии.

   Агрессия. Город конусов вспыхнул огнями. Импульс электризующей все вокруг энергии прокатился по окрестностям и унесся ввысь.

   Изучение. Части чего-то ощущались мертвыми, но все так же стремительно приближались.

   Агрессия. Новые вспышки огней.

   Изучение. Частей стало меньше. Но они снова ощущались, как живые. И они стремительно делились. Какие-то из новых частей оставались опасными, какие-то практически не ощущались. Части стремительно расходились и сходились, завораживая существо переплетением своих траекторий. Они все ближе...

   Страх...

   Пять оставшихся от разделяющейся боеголовки блоков в последние секунды выстроились, как на грани игральной кости. Центральный, на мгновение замедлившись, осуществил воздушный подрыв на высоте трехсот ярдов – прямо над странным городом и существом, тревожно смотрящим в небо. Еще четыре, образовав почти правильный квадрат со сторонами в милю, взорвались при контакте с поверхностью.

   Прямо на земле зажглось новое солнце. Несколько кубических миль пространства вокруг существа превратились в обрывки стремительно переходящих друг в друга атомов и потоки свободных элементарных частиц. Земная кора под городом конусов застонала и немного просела под чудовищным ударом, заставив жидкое вещество астеносферы выплеснуться через жерло давно потухшего вулкана неподалеку.

   Ввысь начал подниматься невиданный доселе в этом мире огромный огненный гриб.

Коммандер Рональд Терон. 3751.

   Ракеты попали в цель. И стратегические, несущие на себе ядерные заряды, и гиперзвуковые зенитные, выпущенные поднятым с коек дублирующим расчетом С-801 из резервного пункта управления. Спутники уверенно докладывали, что все опасные объекты уничтожены и на пару-тройку тысяч миль вокруг нет никого, кто бы хотел причинить вред гостям с другой планеты. Дай-то бог.

   Он отменил боевой протокол, оставив авианосец всего лишь в состоянии повышенной боеготовности. И запросил полные отчеты по всему кораблю.

   Последний оставшийся в строю истребитель, окончательно выработав топливо, зашел на посадку на жалкий огрызок палубы. Сбросил скорость практически до нуля, включил реверс и тяжело плюхнулся на стальную плиту взлетно-посадочной полосы. Зацепился за трос финишера, немного проехался под присмотром целой оравы техников с огнетушителями, остановился. Коммандер облегченно вздохнул и переключил картинку.

   Начали поступать первые данные.

   Ничего утешительного в них не было.

   Аварийная команда клялась и божилась, что делает все возможное, но сообщала, что потушить пожар на носу корабля нереально, пока этот самый корабль в прямом смысле слова находится посреди горящей лужи. Более того, вообще что-то сделать с носовой частью в настоящее время не представляется возможным – после череды взрывов и пожаров там образовался настоящий филиал ада и не в их силах что-то изменить. Впрочем, если корабль отвести в сторону от горящей лужи...

   Подоспевшие инженеры в категоричной форме говорили, что кораблю сейчас не до перемещений. Малейшее движение грозит сместить баланс носовой части. А в этом случае она даже не отломится, а завалится набок, превратившись в циклопический якорь и попутно внося дикие нагрузки на конструкции остального корпуса. Как итог – возможны образования новых пробоин, разгерметизация отсеков и прочие неприятности. Инженерная служба рекомендовала погасить пожар, а затем уже разбираться с остатками носовой части.

   Капитан Роджерс уныло отрапортовал, что в его ведении остался один безусловно исправный самолет, а также два вертолета и три самолета, которые можно отнести к категории "подлежат восстановлению". Впрочем, беспилотных аппаратов, равно как и боеприпасов, вполне хватает для проведения постоянного облета местности и локальных зачисток чего-нибудь.

   Механик Джонс браво доложил, что с ходовой частью корабля все в порядке, а единственный реактор не получил никаких повреждений.

   Следом за этим десантники рассказали о потере большей части состава в ходе десантной миссии и ударов врага по кораблю. Вся техника, принадлежащая десанту, была либо безвозвратно потеряна, либо находилась в состоянии, близком к этому. Собственно, кроме моторных лодок и нескольких хамви, не участвовавших в высадке, на ходу ничего больше не было.

   Сообщения продолжали поступать. Копились потери в боезапасе, технике, людях. Ушатом холодной воды пришло сообщение от доктора Кокс – госпиталь, целиком, в составе практически всех врачей и всех пациентов, превратился в сборище ледяных статуй. Промороженный участок корабля на удивление быстро, буквально на глазах, оттаивал, но людей это спасти уже не могло. Теперь Терон был однозначно старшим офицером и не имел ни малейшего шанса дождаться возвращения на мостик Шефа.

   Долбаный черный кот оставил после себя еще один труп.

   Станция мониторинга доложила о трех группах выживших людей на берегу. В общей сложности – четырнадцать человек.

   Один из спутников предупредил о приближающемся к данному участку планеты каменном обломке, который, предположительно, упадет в океан милях в пятидесяти от авианосца через час с небольшим и однозначно поднимет очередную серьезную волну. Если судить по его размерам.

   А волна сейчас принесет кучу проблем. Коммандер с ожесточением потер виски и продолжил читать и смотреть сообщения.

   – Ну вот и приплыли. Твою налево... – датчики радиации недвусмысленно показывали резкое изменение ее уровня при приближении к поврежденной носовой части. Терон до последнего не хотел думать о такой возможности, но ядерные заряды, попавшие под удар, явно получили повреждения. Причем, судя по возросшему фону, повреждения значительные.

   Коммандер живо представил себе скромный ядерный взрыв на борту корабля и промокнул холодный пот. Похоже, цепляться за все еще прикрепленный к основной части корабля огрызок категорически нельзя. Более того, нужно его как-то окончательно отрезать и оставить в стороне.

   Рональд запретил себе думать о том, что внутри покореженного, горящего, фонящего радиацией металлического сооружения, некогда бывшего частью его авианосца, могут оставаться живые люди.

   Спасение всех важнее спасения части.

   Он провел короткий брифинг с инженерами и десантниками. Каким-то образом нужно было оторвать пораженную часть от организма и он мог представить себе только один способ – с помощью кучи взрывчатки, натыканной по периметру оставшейся перемычки.

Адам Кошрайбер, боевой пловец. 3743.

   В этот раз на задание приходилось выбираться из довольно узкого аварийного шлюза. Кому-то из его отделения повезло сильнее, но ему достался именно этот выход.

   Сам Адам вполне мог обойтись и более тесным отверстием, но здоровенный ящик с накрученными вокруг него для придания нулевой плавучести баллонами – это не гибкое человеческое тело.

   К тому времени, когда он, проклиная все и вся, вытащил-таки свой груз из шлюза, остальные наверняка уже приступили к монтажу.

   Ящик, покинув пределы корабля, мгновение повисел в неподвижности, а затем, медленно, но очень целеустремленно, отправился к поверхности. Адам, чертыхнувшись, заработал ластами, пытаясь утащить его обратно на глубину. Чертова уйма взрывчатки, всплывающая прямо посреди горящего нефтяного озера, совершенно не вписывалась в его планы.

   Спустя пару минут упорного труда и один аккуратно проколотый баллон, он добился того, что груз начал тонуть. Это было лишь чуть лучше груза всплывающего. Но, по крайней мере, включив турбину, расположенную у него на спине, он все же смог его контролировать и медленно потащил в сторону цели.

   Около перемычки, которую требовалось взорвать, копошилось еще несколько фигурок в водолазных костюмах, что-то вымеряя и таская туда-сюда такие же ящики, как и у него.

   Кошрайбер, продолжая волочь за собой непокорный груз, перевернулся на спину, лицом к поверхности, украшенной всеми цветами оранжево-красной части спектра.

   "И вы всерьез верите, что мы сумеем все это взорвать?"

   Борт авианосца уходил вниз метров на десять-двенадцать, вверх примерно на столько же – до поверхности и еще чуть выше. Конечно, неведомый враг, располовинивший корабль, проделал наибольшую часть работы. Но оставалось тоже немало...

   Добравшись до места назначения, Адам присобачил магнитом ящик к корпусу и в темпе начал освобождать его от зарядов. Продолговатые мины при первичной активации намертво примагничивались к кораблю, ожидая только команды на подрыв.

   Наконец, контейнер опустел и был отпущен на волю, к поверхности. Цепочка мин выглядела пугающе жалко по сравнению с громадой корпуса. Даже с учетом того, что его коллеги тоже не филонили, а кое-кто уже тащил следующую партию.

   Пловец вздохнул, выпустив пару пузырьков воздуха, и отправился за следующим ящиком. Его отчасти утешало то, что внутри самого корабля сейчас надрывались еще менее удачливые люди – кому-то нужно было аккуратно разрезать все внутренние конструкции, невзирая на полыхающее вокруг море, жару и духоту. А времени, если судить по словам коммандера Терона, оставалось совсем немного.

   Второй ящик удалось выволочь заметно быстрее – сказался опыт. С плавучестью в этот раз ничего не напутали и в итоге Адам разместил новую порцию мин чуть ли не в два раза быстрее.

   Поставив последнюю, он глянул на тускло светящийся циферблат часов. До момента, определенного, как "экстренный отход", оставалось еще двадцать минут. Хотелось бы, конечно, посмотреть на дело рук своих, но, если остаться под водой, гидравлический удар оставит от тебя только воспоминания.

   Остальные пловцы, заканчивая установку, быстро уплывали из опасной зоны. Адам, еще раз внимательно глянув на цепочку зарядов, последовал за ними.

«Барак Обама», авианосец. 3742.

   Где-то далеко, за горизонтом, прочертив дымную полосу среди легких облаков, в океан обрушился метеорит. Он не был настолько большим, чтобы вызвать кардинальные перемены в климате, наклоне планетарной оси или хотя бы поменять ближайшую к месту падения береговую линию. Но его размеров вполне хватило для того, чтобы вызвать небольшой локальный катаклизм. Впрочем, падение в океан заметно сгладило последствия. Хотя волны по сторонам разошлись.

   В полусотне миль от падения метеорита, находясь в громадной луже горящего топлива, стоял покореженный авианосец и с тревогой ожидал подхода этих волн.