Текст книги "Уничтожение (СИ)"

Автор книги: Андрей Красников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

   Фил увидел результат того, как пилоты, понимая неизбежность падения, принялись дергать аварийные рычаги. Во все стороны полетели отстреленные лопасти и куски фюзеляжей. Винт одного из вертолетов умудрился попасть все еще крутящейся с бешеной скоростью лопастью по ракетной подвеске второго.

   Стоящий на берегу человек зажмурился от яркой вспышки и поспешно отскочил под прикрытие покореженного десантного корабля.

   Через четыре секунды один из потерявших управление дронов врезался прямо по центру кораблика, пробив собой палубу и резервуар с топливом. Вверх взвился столб клубящегося огня, перевитый клубами черного дыма.

   Фил на четвереньках бросился наутек, чувствуя спиной и местом пониже спины чудовищный жар.

   Отбежав на полсотни ярдов в тень взорвавшегося и теперь лишь слабо чадящего танка, он, задыхаясь, упал на песок. Перевернулся на спину.

   С неба падали беспилотники. В море, на пляж, куда-то далеко в джунгли. Некоторые просто уходили под воду или разлетались на искореженные обломки, парочка красиво и эффектно взорвалась, взметнув к небу очередные клубы пламени.

   – Да что же это такое творится, – прошептал Фил и тут же примолк. С неба, беспорядочно кувыркаясь, прямо на него падал самолет.

   Скотт сжался в ожидании неминуемой кончины, но самолет пролетел над ним и над его танком. Спустя мгновение послышался глухой удар, а затем морпеха подбросило взрывной волной – сдетонировал боезапас истребителя.

   – Нам, похоже, полная жопа, – пробормотал Фил.

   В отдалении один за другим на лес падали еще три малюсеньких самолетика. Один перед самым падением сумел как-то вывернуться и ушел чуть ли не по вертикали в небо, оставшиеся два рухнули на деревья. Один из них взорвался.

   Неподалеку раздался еще один взрыв. Фил хотел было выглянуть из-за танка и посмотреть, но тут броня "абрамса" издала протяжный звон и совсем рядом с ним в песок упал горящий кусок крыла от самолета.

   И все закончилось.

   Горел десантный корабль, окруженный растекшимся и пылающим топливом, мерно потрескивал огонь внутри остатков танка, неподалеку в лесу весело плясали языки пламени от взорвавшегося беспилотника.

   Из моря выползал человек в летной форме, таща за собой другого, находившегося, по-видимому, в отключке. На пляж упала спасательная платформа, оставшаяся от вертолета с журналистами. Сами репортеры, похоже, были в порядке, поскольку довольно бодро заковыляли в сторону его танка. Далеко в небе виднелись несколько парашютных куполов.

   Фил рискнул подняться и выглянуть из-за своего укрытия. Не сказать, чтобы пляж был густо усеян обломками сбитых аппаратов – в конце концов, летали те в гораздо большем радиусе, нежели зона высадки десанта, – но остатки двух самолетов он точно опознал. Причем в непосредственной близости от себя. Еще немного поодаль валялся разбитый, но не взорвавшийся беспилотник.

   Окрестности медленно, но верно затягивало дымом от пожаров. И среди этой дымной пелены зловещим колоссом виднелся монолит, сияющий пронзительным синим светом.

   Морпеху послышался тонкий, на пределе слышимости, свист, а затем сияние пропало. По окрестностям словно прокатился тяжкий вздох и Скотт, замирая от страха, увидел, как со стороны города к нему несется вибрирующий и переливающийся воздушный вал.

   Он в очередной раз за последние полчаса простился с жизнью.

   Заряд непонятного оружия прокатился совсем рядом, обдав человека волной нестерпимого холода и ультимативно погасив горящий танк. После чего унесся дальше, туда, где далеко в море виднелся силуэт авианосца. Следом за ним по водной глади стремительно бежала быстро расширяющаяся ледяная дорожка.

   За спиной у Фила монолит снова начал светиться синим светом, с каждой секундой все ярче и ярче.

   – Да вашу ж мать, сделайте же что-нибудь!

   Монолит опять свистнул и погас. Умудренный опытом морпех тут же бросился прочь от своего укрытия. И не зря – новый сгусток воздуха, пролетев сквозь многострадальный танк, заставил его рассыпаться по песку серой трухой. Скотт протер глаза, но танка действительно больше не существовало. Только неровная кучка серой трухи. И такого же цвета неширокий след, ведущий в море параллельно промороженной дорожке.

   В третий раз вспыхнуть и погаснуть монолиту было не суждено. Над головой у морпеха вспыхнули ослепительные полосы, раздался оглушительный грохот, а мгновение спустя спустя со стороны города донесся страшный удар. Фил поспешно обернулся. Стрелявший явно сделал выводы из того, что четыре ракеты так и не сумели взломать поверхность сооружения. Залп рельсовых орудий в этот раз был бронебойным и двадцать болванок, попавших в самую середину монолита, образовали идеальный круг ярдов в десять диаметром. Фил помнил из прочитанной когда-то статьи в военном журнале, что в случае такого распределения ударной нагрузки внутренняя часть испытывает колоссальные деформации и, даже если броня умудряется выдержать одиночный выстрел из рельсотрона, такой залп для нее все равно смертелен.

   Предел прочности имелся и у монолита, причем, явно меньший, чем рассчитывал стрелявший. Внутреннюю часть круга просто внесло внутрь сооружения, протащило сквозь него и выплюнуло с другой стороны, проделав сквозную дыру. Монолит содрогнулся всем корпусом, пару раз мигнул синими огнями, а затем, не справившись с ударом, медленно и величественно начал заваливаться назад. Но все же не завалился, оставшись стоять под нелепым углом. Огоньки с его поверхности исчезли.

   – Да! – на радостях заорал морпех. За его спиной слышались такие же радостные вопли журналистов.

   Земля под ногами опять затряслась, заставляя Фила упасть на пятую точку. Странный город, расположенный вокруг поверженного колосса, рушился. Рассыпались собрания конусов, подламывались и падали отдельные оставшиеся в строю "здания".

   Через пару минут к воплям радости присоединились вылезший из моря вертолетчик и его пришедший в себя спутник. Впрочем, общее ликование оказалось недолгим.

   Последовал новый толчок и развалины города зашевелились. Люди замерли. Фила охватило нехорошее предчувствие.

   – О, боги, почему у меня нет камеры, – послышался сзади шепот.

   Из под руин медленно, но неотвратимо поднималось что-то колоссальное.

   – Они пускают стратегические, – раздался другой голос и все обернулись на авианосец. Там, опираясь на огненные хвосты, одна за другой уходили в небо маленькие черточки ракет.

Коммандер Рональд Терон. 7103.

   Удар по электронике был нанесен коварно, неожиданно и с чудовищной силой. Вырубились все системы, как основные, так и резервные. Неизвестное оружие шутя прошло сквозь всю хваленую защиту против электромагнитных импульсов.

   Откуда-то доносился тревожный запах обгоревшей проводки. Коммандер с холодком в душе успел подумать, что, не дай бог, досталось еще и последнему оставшемуся в строю реактору.

   Мостик замер в ожидании. Люди сидели в едва освещенном помещении, смотрели на строчки прогружающихся систем, нюхали вонь от обуглившейся где-то изоляции и думали, наверняка, о чем-то не самом хорошем. Сам коммандер с ностальгией вспоминал времена, когда с мостика можно было все увидеть вживую, через иллюминаторы. Раньше он бы ни за что не оказался в таком гробу без единого окна... Рональд встряхнулся.

   – Внимание всем! После восстановления систем удар из всех орудий по центральному монолиту! Игнорировать строения вокруг до уничтожения первоочередной цели!

   – Есть, сэр! – браво козырнула Холли и отбежала к коммуникативному узлу.

   Наконец, обзорные экраны вспыхнули, показав окружающую действительность. Действительность выглядела печально – то здесь, то там на берегу виднелись костры от упавших летательных аппаратов.

   – Смотрите, сэр!

   – Что за черт?

   Коммандер, рассматривавший у себя в очках берег на максимальном приближении и не обращавший внимания на пространство между берегом и кораблем, не сразу понял, в чем дело.

   – Оно приближается!

   Рональд, наконец, догадался вернуть очкам нормальный масштаб и с удивлением увидел быстро несущуюся к борту авианосца белую полосу, напоминающую потек льда. Было очевидно, что ни увернуться, ни как-то предотвратить столкновение кораблю не удастся.

   Коммандер врубил общекорабельную связь.

   – Внимание всем! Десятисекундная готовность до удара! Девять. Восемь. Семь...

Лейтенант Джимми Псаки, пресс-атташе авианосца. 7103.

   Корпус корабля слегка вздрогнул. Джимми, вцепившийся в подлокотники кресла, несколько удивленно переглянулся с Глорией, дежурившей вместе с ним в пресс-центре.

   – И это все? – спросила она.

   В следующий момент дальняя от них пластиковая стена заскрежетала и как-то странно изогнулась, как будто съеживаясь. По обшивке побежали морозные узоры.

   – Ой! – вскрикнула старшина.

   Через секунду висящий на стене монитор сорвался и упал на пол, разлетаясь на неправдоподобно мелкие осколки.

   – Бежим! – завопил Джимми и соскочил с кресла, чувствуя, как липкие пальцы неземного холода пытаются ухватить его нежное тело.

   Стена, не выдержав перепадов энергии, рухнула грудой обломков, обнаружив за собой украшенный ледяными узорами коридор с покрытым инеем телом, безвольно прислонившимся к переборке. Глория взвизгнула и, резво спрыгнув со своего места вслед за шефом, попыталась броситься к выходу, но поскользнулась на внезапно обледеневшем полу и упала прямо рядом с рабочим столом. Еще один компьютер рассыпался замороженными брызгами.

   Джимми потратил нестерпимо долгую долю мгновения, пытаясь решить, помогать ли подчиненной или же удирать со всех ног самому. Точку в его моральных терзаниях поставил странно струящийся и переливающийся воздух, стремительно втекающий в пресс-центр сквозь дыру в стене. У тела в коридоре с отчетливым хрустом подломилась нога и Джимми, очнувшись, метнулся к противоположному выходу, не слушая криков пытающейся встать Глории.

   Крики внезапно прекратились, когда лейтенант уже схватился за ручку. Помимо своей воли он обернулся. Его подчиненная изломанной белой куклой лежала на полу, протянув руку с растопыренными пальцами в его сторону. В заледеневших глазах застыл ужас.

   Джимми невнятно хрюкнул и, спасаясь от приблизившейся уже вплотную стены переливающегося воздуха, рыбкой прыгнул в коридор.

   Колеблющиеся струи догнали его в полете, окутали нежным саваном и, опустив температуру тела лейтенанта Псаки с плюс девяносто семи градусов по Фаренгейту до минус четырехсот тридцати, унеслись дальше, раскрашивая стены коридора диковинным ледяным орнаментом.

   Летящая по инерции статуя человека ударилась о стену и упала на пол, расколовшись на несколько частей.

   Из-за насмешки судьбы, катящаяся по полу голова лейтенанта остановилась так, как будто бы смотрела на тянущуюся к ней в последней надежде руку Глории.

   Волна холода продолжала идти сквозь корабль.

Роберт Ки, кок. 6734.

   – Не понял, что за хрень? – Роберт, идущий на процедуры в госпитальный блок из своей каюты, куда был отпущен день назад добрым доктором Льюисом, остановился в недоумении.

   Мало того, что только что вырубилось все освещение и коку пришлось несколько минут блуждать в темноте, так еще и впереди в коридоре творилось что-то непонятное. Роберт поежился от внезапно нахлынувшего холода и, крепко вцепившись в костыль правой рукой, потрогал левой стену коридора.

   Стена была холодной. Даже не так, стена была чертовски холодной и его пальцы мгновенно прилипли к металлу. Холод попытался было ухватиться за руку целиком, но Роберт, с воплем отодрав пальцы и оставив на переборке несколько кусочков кожи, этому воспрепятствовал. Становилось все холоднее.

   Кок длинно и нецензурно выругался, баюкая окровавленную руку, но не решаясь идти дальше, к госпиталю. Там явно было еще хуже. Впрочем, ранки на кончиках пальцев, хоть и болели все неприятнее, но никак не угрожали жизни и уходить назад Роберту тоже не хотелось. Он, наверное, долго еще бы стоял в колебаниях, если бы не доктор Кокс, с деловым видом выскочившая откуда-то из-за его спины.

   – Добрый день, мисс, – поприветствовал он девушку, остановившуюся рядом с ним и с удивлением смотрящую на медленно проявляющийся на стене иней.

   – И вам доброго дня, – машинально ответила она. – Что здесь происходит? Вы поранились?

   – Пустяки, царапина. А вот что за холодрыга и откуда она – это я не знаю. Но вперед лучше не идти, тут с каждым шагом все холоднее.

   – Там же больные! – спохватилась доктор и решительно направилась вперед, обхватив мерзнущие плечи руками

   Роберт чертыхнулся и заковылял следом.

   Пока они дошли до совсем близко, казалось бы, расположенного госпитального отсека, температура опустилась, по скромным подсчетам Роберта, градусов до шестдесяти ниже нуля. Докторшу разобрала крупная дрожь, кончик курносого носика посинел. Самого кока тоже бил озноб, а попутно одолевали подозрения, что ничего хорошего они в госпитале не увидят.

   Перед железной дверью, ведущей в отсек к пациентам, доктор притормозила. Впрочем, Роберт ее понимал – хвататься руками за покрытое инеем железо ему тоже не хотелось.

   – М-м-может-т, в-вер-рнем-м-с-ся? – стуча зубами, проговорил он.

   Она в ответ попыталась что-то сказать, но тоже щелкнула пару раз зубами и, решив больше не пробовать, просто помотала головой.

   А затем с решительным видом спрятала покрытую пупырышками руку в рукав и осторожно ухватила ручку двери через ткань. Подергала, потянула – безуспешно.

   – Позволь-льте я, мисс-с...

   Дверь открылась только после нескольких ударов костылем и последующего энергичного дерганья. Роберт даже чуть-чуть согрелся.

   Докторша, не обращая внимания на новую волну холода, заскочила в открывшуюся дверь и замерла. Затем кок услышал тихий всхлип и потерявшая сознание девушка рухнула прямо на него, чуть не сбив с ног. Роберту пришлось выпустить костыль и опереться плечом о стену коридора, чтобы не упасть самому и не уронить ее на ледяной пол.

   Сломанная нога, на которую пришлось встать, отозвалась острой болью, плечо обожгло холодом, но он справился.

   Прежде, чем потащить девушку обратно к теплу, Роберт все же одним глазком заглянул в отсек. Заглянул, прошептал "боже мой" и постарался выбросить увиденное из головы.

   В промороженном насквозь отсеке больше не было пациентов. Теперь там оставались только чертовски реалистичные, покрытые белым инеем скульптуры людей.

Коммандер Рональд Терон. 6734.

   – Вроде бы никакого воздействия не чувствуется, – осторожно заметил Найджел, непонятно как оказавшийся на мостике.

   – Похоже на то, – задумчиво произнес коммандер.

   Странная ледяная дорожка, добежав до корабля, ударилась о борт прямо напротив надстройки, покрыла значительную часть корпуса инеем, а затем, судя по картинке с обзорных камер, появилась с другой стороны авианосца и убежала вдаль.

   Освещение внезапно резко притухло, послышался предупреждающий писк систем. Со стороны штурманского отдела послышалась легкая, но все равно неуставная ругань.

   – Всем сохранять спокойствие! – Рональд в этот раз первый разобрался в ситуации. – Это просто залп рельсотронов.

   Картинка на одном из мониторов, показывающая берег, укрупнилась, показывая стоящий посреди полуразрушенного каменного города монолит. Тот, получив сквозную пробоину, медленно валился на землю.

   – Да, черт возьми! – старший штурман победно вскинул вверх руки.

   Кто-то зааплодировал. Энсин Тим запрыгала от восторга. Сам коммандер почувствовал приближающуюся победу. На этом фоне экстренный вызов из центра мониторинга показался громом среди ясного неба.

   – Громкую связь!

   – Говорит оператор Исаак Ливингстон, сэр. Только что в радиусе трех тысяч миль от нас спутник засек одновременный пуск неизвестных летательных аппаратов из семи различных мест. Разброс времени – в пределах секунды. Картинка со спутника не везде идеальна, но снимки есть. Вывожу сводную информацию.

   На центральном оперативном экране понеслась обобщенная информация. Сначала выскочила схема континента, у берегов которого они находились. Континент был не очень велик, примерно как половина Австралии.

   Картинка его поверхности раскрасилась точками, векторами и спутниковыми снимками. На снимках виднелись каменные города, все как один похожие на тот, что находился от них в нескольких милях, на берегу.

   – Да нам, похоже, объявили войну, – сдавленно произнес кто-то.

   – Аналитики выдают предварительный анализ, – произнес продолжающий оставаться на громкой связи Исаак. – Судя по векторам движения аппаратов, времени запуска и данным спутника, мы столкнулись с неприятелем, связанным одной системой связи. Вероятность широкомасштабной агрессии против нас – больше девяноста пяти процентов. С учетом предполагаемых боевых возможностей неприятеля и нашего текущего состояния, нам грозит уничтожение с вероятностью в восемьдесят процентов и выше. Рекомендуемые меры – немедленный встречный ядерный удар по всем зарегистрированным точкам неприятеля и последующая подготовка к отражению атаки уже поднявшихся в воздух сил. Операторы стратегических ракет находятся в полной готовности. Координаты ими получены. Нужно ваше решение.

   "Замечательный первый контакт с внеземной цивилизацией", – подумал про себя коммандер и отдал короткий приказ.

   Через десять секунд из предусмотрительно открытой перед высадкой шахты на корме авианосца выглянул первый из полосатых цилиндров.

   – Да здравствует первый контакт разумных цивилизаций, – озвучил-таки свою печальную мысль Рональд, смотря на оперативный экран. На экране в сторону авианосца медленно ползли семь красных точек. Со стороны авианосца в сторону красных точек уходили точки зеленые. Уже пять.

   На другом экране очередная ракета выскользнула из шахты и к зеленым точкам прибавилась шестая.

   – Если такие контакты будут продолжаться с такой же интенсивностью, нам точно несдобровать, – мрачно заметил шеф полиции. – У нас сколько ракет-то межконтинентальных осталось? Две?

   – Да, – не менее мрачно подтвердил коммандер.

   – Зато у нас очень много обычных "томагавков" и на них тоже наберется пара десятков ядерных зарядов, – старший штурман Бойлз явно не разделял их пессимизма.

   – Ну да, только дальность полета...

   – Сэр, внимание на берег! Движение!

   – О, боже, смотрите, что с палубой!

   Два женских голоса, оба с нотками истерики, принадлежали Холли и мисс Ван Вейк. Люди на мостике закрутили головами, пытаясь понять, что и где случилось. Рональд уставился на экран, показывающий неприятельский берег.

   Там из руин города медленно поднимался ввысь какой-то огромный предмет непонятных изломанных форм, испещренный синими прожилками и покрытый странными ребрами и выступами.

   – Рельсам – огонь! – скомандовал он и не сразу понял, что его никто не слушает. Люди, застыв, смотрели на расположенный на стене обзорный экран, показывающий уходящую вдаль палубу корабля.

Глеб Аксенов, консультант. 5921.

   – Ох ты ж твою мать... Едрена вошь...

   Душу консультанта переполняли эмоции. Можно сказать, что таких глубоких и неподдельно острых переживаний он не испытывал со времен первого секса – точнее, со времен пробуждения после гулянки, в результате которой этот секс произошел. Тогда, увидев, какой ужас по пьяни оказался у него в кровати, он произнес примерно то же самое.

   После того, как что-то вырубило даже совершенно неубиваемую русскую электронику, Глебу пришлось отложить очередную шахматную партию и, вооружившись аварийным набором, в темпе выскочить на палубу к вынесенному туда аварийному пункту управления механизмами ракетных шахт. Американцы, оставшиеся около перезагружающегося пульта, что-то кричали вслед, но объяснять ситуацию у консультанта не было никакого желания. Тем более, что американским друзьям совершенно необязательно было знать о том, что в лучшей зенитно-ракетной системе мира был небольшой косячок – при полной аварийной перезагрузке всех систем почему-то выключалась система открытия ракетных шахт. На экране все было в ажуре, а на деле уходящая ракета утыкалась в заслонку, в лучшем случае выбивая ее к чертям, попутно теряя пригодность к дальнейшему полету, а в худшем – взрываясь прямо в шахте, выводя при этом из строя все шахтное звено. Лечилась эта неполадка быстро, но, увы, только руками и только при контакте с самим механизмом.

   Добраться до шахт и поменять свихнувшийся датчик заняло у консультанта всего несколько минут – когда знаешь, что и как делать, все оказывается даже слишком просто.

   Захлопнув стальной люк, Глеб выпрямился и шагнул обратно. Навстречу ему потянуло легким сибирским холодком. Он в недоумении остановился – с неба все так же светило солнце, как раз выглянувшее во всей своей красе из-за упитанных облаков, на далеком берегу виднелись зеленые заросли, за бортом лениво плескалось море... Вроде лето же? Легкий холод, тем временем, стремительно превратился в трескучий мороз, заставив человека от души выматериться и, поскальзываясь на внезапно обледеневшей палубе, отбежать подальше от надстройки, туда, где еще чувствовались остатки тепла.

   Пробежав полсотни метров, Глеб остановился. Здесь прохлада уже практически сошла на нет и продолжала исчезать, разгоняемая лучами висящего над головой светила.

   – Если я когда-нибудь вернусь домой, мне один хрен никто не поверит, – задумчиво качая головой, пробормотал он, рассматривая полосу инея, перечертившую палубу авианосца от борта до борта. Иней начинался метрах в сорока от него, покрывал всю палубу от борта до борта, взбирался на несколько метров по надстройке, уходил немного дальше в сторону кормы и там заканчивался.

   Глеб, мимоходом глянув на далекий берег, затянутый дымом, аккуратно подошел к краю палубы и посмотрел вниз. Широкая белая полоса убегала по корпусу до самого среза воды, где плавно переходила в медленно расползающуюся ледяную дорожку, уходящую к пляжу. Легкие волны то и дело перехлестывали через нее, украшая все новыми и новыми абстрактными скульптурами – похоже, температуры этого льда хватало на то, чтобы проморозить даже быстро проносящиеся мимо брызги.

   Через несколько секунд созерцания странного природного явления прямо под ногами у Аксенова из борта корабля выплеснулись клубы огня и каждую клеточку его тела сотряс звуковой удар – батарея рельсовых орудий отправила в сторону берега свои снаряды. Самих болванок оглушенный и напуганный Глеб, понятно, не разглядел, увидев только огненные нити траекторий, теряющиеся вдали и почувствовав толчок под ногами. Впрочем, на фоне ударной волны он показался ничтожным.

   Почти сразу же корпус корабля тряхнуло еще раз – вдалеке, над кормой, опираясь на огненный факел, ввысь пошла толстая длинная ракета. За ней еще одна. И еще...

   За бортом послышался треск – ледяной мостик, не выдержав колебаний, ломался. Куски льда, отвалившиеся от него, расплывались в стороны.

   – Ладно, что-то я засиделся здесь, – пробормотал себе под нос консультант, отрываясь от зрелища крошащегося льда и отправляясь обратно к надстройке, поближе к родной диспетчерской. Мертвящим холодом навстречу уже не тянуло, иней даже потихоньку начинал таять, так что ничего особо страшного в возвращении он не видел. Разве что дым от ушедших в небо ракет – но легкий ветерок тянул в другую сторону и ядовитые облака уже относило от корабля.

   Пройти ему удалось лишь несколько шагов. Затем ноги консультанта замерли, отказываясь двигаться дальше, а нижняя челюсть стремительно поползла вниз, не в силах противостоять впечатлению от увиденного.

   Началось все как-то буднично и спокойно. Словно легкий ветерок взметнул песчаную поземку над палубой авианосца. Мутное облачко окутало с полсотни метров правого борта, затем, кружа в непонятном танце неизвестно откуда взявшуюся посреди моря пыль, стремительно пронеслось поперек корабля и исчезло с другой стороны, оставив за собой лишь легкий туманный след.

   Кружащаяся в воздухе пыль медленно осела на палубу невесомым серым покрывалом... И та как-то мирно, беззвучно и от этого еще более пугающе провалилась вниз. Вся. От борта до борта. В воздух взметнулись новые облака серой пыли.

   – ..., ... ...!

   Граница провала пролегла всего в каких-то десяти метрах от Глеба и новое облако вырвавшейся на свободу пыли мгновенно накрыло его целиком, заставив зажмуриться и закашляться.

   На несколько секунд он замер в неподвижности с закрытыми глазами, ожидая чего-то страшного и сдерживая рвущийся наружу кашель. Ничего не происходило. Глеб решился открыть один глаз.

   Все вокруг было покрыто стремительно оседающей пылью. Палуба, он сам, какой-то посадочный фонарь неподалеку... Но ничего сверхъестественного больше не происходило. Просто пыль, опускающаяся на палубу.

   Консультант сделал осторожный шаг вперед, в ту сторону, где когда-то была надежная стальная поверхность, а теперь все еще клубилось серое облако.

   Видимость быстро улучшалась и он снова не сумел сдержать крепкого словца. Прямо у него из под ног вниз уходил гигантский провал. Далеко внизу сквозь мутную пелену виднелись проблески воды. Там же, где только что находились авиапалубы, жилые помещения, какие-то склады, – там была лишь пустота, наполненная все той же падающей вниз пылью.

   Глеб аккуратно лег животом на палубу и заглянул в провал. Прямо под ним находился вертолет с открытым двигательным отсеком и наполовину отсутствующим хвостом. Задняя часть винтокрылой машинки выглядела так, как будто кто-то просто отпилил этот ненужный хвост тупой пилой. Рядом с вертолетом стоял какой-то человек, с ног до головы облепленный все той же пылью и страшно ругался по-испански. Чуть дальше стоял самолет, тоже, похоже, находившийся на ремонте. У него отсутствовала половинка крыла, оказавшаяся на границе провала.

   На палубе ниже виднелось складское помещение, заставленное когда-то зелеными, а теперь ультимативно-серыми ящиками. Еще ниже из толстого обрезка трубы под неплохим напором лилась прозрачная жидкость, похоже – авиационное топливо.

   Глеб перевел взгляд на противоположную сторону. Пыль уже почти улеглась и ему в голову пришла безумная мысль – да это же муравейник, как в зоопарке! Когда-то давно ему довелось повидать такой. Собственно, тогда люди просто взяли и аккуратно разделили стеклом самый обычный муравейник, а затем выкинули одну часть за ненадобностью. Зато получили возможность наблюдать через стекло за деловито снующими по своим делам муравьями.

   – А здесь мы все, как муравьи, – пробормотал он, рассматривая противоположную сторону провала.

   Люди-муравьи там пребывали в состоянии легкой паники. Кто-то изо всех сил пытался отряхнуться от пыли, кто-то, как Глеб, глазел на провал, какой-то муравей оказался в глухой половинке отсека без окон и дверей и теперь притаился в уголке, опасаясь подойти к открывшейся бездне.

   "Ничего, тем муравьишкам в зоопарке тоже несладко пришлось", – проскользнула неожиданно злорадная мысль.

   Далеко внизу послышался тягучий и томный металлический скрип, а палуба под лежащим консультантом легонько наклонилась в сторону, мигом заставив забыть о муравьях и намертво вцепиться в спасительный край обрыва. Мозг заполошно стал вспоминать схему гигантского корабля. По идее, запаса живучести должно хватить на то, чтобы при практически нулевом волнении...

   Снизу раздался новый душераздирающий скрип и человек еще крепче вцепился вспотевшими руками в палубный настил.

Рэй Гивен, младший лейтенант, пилот. 5921.

   F-40 стремительно несся к далекой земле. Даже, скорее, падал – незапланированная попытка вывода истребителя на орбиту стоила порядочно топлива и теперь Рэй на всякий случай экономил, практически потушив двигатели и позволяя гравитации делать свое дело.

   – База, это ястреб-четырнадцать, прием.

   Тишина. Белые холмы облаков далеко внизу. Блики от солнца на фюзеляже.

   Пилот набросил на глаза забрало тактического шлема. Мир вокруг немного потемнел, но ничего нового взгляду пилота не открылось.

   – Неужто меня так далеко в сторону занесло, – пробормотал он и активировал режим полного погружения.

   Кабина, фюзеляж, сам пилот – все исчезло. Перед глазами человека оставалось лишь безбрежное море облаков, то здесь, то там покрытое пятнами просветов, сквозь которые виднелись голубые отблески моря или зеленые – суши.

   Рэй, как обычно, на всякий случай покрепче взялся за джойстик. Умом-то было понятно, что самолет никуда не делся, но глаза упрямо сообщали, что он висит один, как гордый стратосферный жаворонок, в неведомой вышине и вокруг него уж совершенно точно нет никакой железной машины.

   – Сканирование.

   По нарисованному миру пробежала рябь, а затем с краю поля зрения высветились строчки:

   "Найдено: объект «База» Статус: активен.

   Найдено: объект «ястреб-3». Статус: неактивен.

   Найдено: объект «ястреб-7». Статус: неактивен.

   Найдено: объект «ястреб-6». Статус: неактивен.

   Найдено: объект «ястреб-17». Статус: неактивен.

   .................................."

   – Ну, хоть с кораблем все в порядке, – с надеждой в голосе сам себе сказал Рэй.

   – Объект "База" – выдать направление. Режим полного погружения – отключить.

   Вокруг пилота снова возник самолет. А перед глазами нарисовалась стрелка, указывающая куда-то влево. Он послушно потянул джойстик, разворачивая машину. Стрелка быстро уменьшилась и превратилась в точку на экране. Под точкой появилась маленькая заметка, информирующая, что до цели осталось сто восемьдесят миль.

   – Да, унесло меня, однако, – снова пробормотал Рэй, заново разгоняя двигатели. – И когда только успел...

   Истребитель, оставляя идеально ровный инверсионный след, ввинтился в тонкий слой перистых облаков, прошил его насквозь и вывалился на более привычные и знакомые высоты. Зеленая точка стремительно приближалась.

   – Э, э... Мать твою!!!

   Одна за другой прямо навстречу самолету стремительно шли три... нет, уже четыре дымных полоски, увенчанные темными черточками. Шлем, словно спохватившись после возгласа пилота, тут же обвел их оранжевым и заодно закрасил красным цветом добрую половину видимого пространства. И противно запиликал, предупреждая о неприятностях.

   – Да знаю я...

   Пилот быстро повел джойстик в сторону и истребитель ушел набок, сваливаясь в сторону и вниз, подальше от приближающихся ракет. Свои-то свои, но каждый пилот знал, что, получив боевую задачу, процессор стратегической ракеты перестает оперировать понятиями "свой-чужой" и воспринимает любой объект в непосредственной близости от курса как однозначно вражеский.