Текст книги "Иной мир (СИ)"

Автор книги: Андрей Андреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 29

Артур

Ветер гнал нас вперед. Пальма осталась позади, и “Вепрь”, взрезая форштевнем волны, продвигался к Кальяри. Мы шли в одиночестве, так и не договорившись с Де Брассом, поэтому на марсе каждый час сменялся впередсмотрящий, а пара человек, обычно, висели на вантах, чтобы вовремя обнаружить приближение пиратов. И на всем пути от Балеарских островов до Сардинии нам не встретилось ни одного корабля. Когда, обогнув остров, мы подходили к рейду Кальяри, Селим, нахмурившись, сказал:

– Не иначе, пока мы болтаемся в воде, произошло что-то серьезное. Ну не могли пираты нас пропустить, даже если никто из них не патрулирует этот район. Они просто обязаны были нам повстречаться, но… Их нет!

– Нам легче! – Альфред предвкушал торговлю, и разглядывал Кальяри в подзорную трубу. – К чему забивать себе голову вопросами, на которые у нас нет ответа? Не пришлось сражаться, и – хорошо.

– Это не шутки, купец. Если их нет тут, то они где-то в другом месте. Нарваться на пару-тройку десятков чертовых галер – верный переход. Куда они могли подеваться?.. Все, разом! Такого я еще не припомню…

Кальяри, крупный, по меркам Мира, город, встретил нас обычной портовой суетой. На рейде стояли несколько каравелл, галера, и пара шлюпов. Всё было как всегда: снова таверна, снова торг Кристианссона с местными торговцами… Местные, на наши расспросы о пиратах, ничего толкового сказать не могли. Не встретились? Ну, так вам повезло, чего еще надо? Загрузив пару десятков бочек с оливками в трюм, и пополнив запасы, мы вышли в море. Теперь наш путь лежал в Палермо, а потом – на Мальту. Зачем нам туда плыть, не знал даже Шам, на все вопросы отвечавший: Высшие считают это наиболее предпочтительным. Трюм был заполнен товарами, примерно, на две трети, в Палермо Кристианссон собирался купить местного вина, в Валлетте – оружие и доспехи. Если повезет, то на Сицилии можно было взять на борт засахаренные и заспиртованные фрукты.

На половине пути от Кальяри начала портиться погода. Ветер усилился, и, сменив направление, завывал в вантах, нам приходилось идти галсами, убрав марселя, волны раскачивали шхуну все сильнее… Потом начался шторм. “Вепрь”, как на американских горках, сначала забирался на гребень волны, а потом стремительно летел вниз, на десятки метров. Рулевому приходилось привязываться шкотом к стойке штурвала. Из парусов у нас оставался натянутым лишь кливер, и то, потому, что никто не хотел рисковать переходом ради того, чтобы его убрать. Корпус корабля отчаянно скрипел и трещал под напором стихии, вода, несмотря на задраеные люки просачивалась везде, и плескалась под ногами. Куда нас несет, никто не знал: Высшие не позаботились о наличии в Мире компасов, курс можно было приблизительно вычислить по положению солнца или звезд, вот только над головой нависали тяжелые, низкие тучи, из которых сверкали молнии. Мы превратились в насквозь промокшую кучку людей, отчаянно пытающихся, схватившись за что-нибудь руками, удержаться на ногах. Лежать было невозможно, тебя просто выбрасывало из подвесной койки. Когда шторм утих, “Вепрь”, хоть и выдержавший его, представлял собой корабль, срочно нуждающийся в ремонте на верфи. Несколько досок корпуса треснули под напором стихии, и их пришлось укреплять. Бушприт с кливером выдрало с корнем, и унесло в море, хорошо еще, что мачты не рухнули. Альфред, с несколькими девушками, уже немного оклемавшимися после шторма, проверял товары. Юр стоял у штурвала. Мы все, мужчины и женщины, пытались привести в порядок корабль. Длинная цепочка людей передавала из рук в руки ведра с водой, которую вычерпывали из трюма, и выливали за борт. Меняли порванные фалы и шкоты, сколачивали вместе треснувшее дерево. “Вепрь” шел вперед под хмурым, затянутым сплошной пеленой облаков небом…

– Вон там что-то есть. – Ал, единственный, кто мог нас сориентировать, выглядел уставшим. – На самой границе моих возможностей несколько живых существ. Люди или звери, но они – там. – Направление, куда показывал Ал, было не очень привлекательным, нам приходилось идти почти против ветра, но на суше можно хотя-бы понять, где мы находимся, пополнить запасы, и, в спокойной обстановке, решить, что делать дальше.

Земля казалась пустынной. Мы встали на рейде у маленькой бухточки, с узкой, метров в двадцать, полосы песка у самой воды, окруженной скалами. Наконец-то твердая поверхность, которая не пляшет под ногами! Наконец-то можно спокойно сидеть у костра, а не торчать на вантах, пытаясь связать порванный фал, и не надо ломать голову над тем, чем заткнуть течь в корпусе! Хуже всего пришлось тем, кого жребий определил в вахтенные. Смотреть с борта шхуны на такой близкий берег, и понимать, что до того, как ты туда попадешь, надо провести на корабле еще несколько часов… И не просто провести, а постоянно вглядываясь в море: шторм, не шторм, а угроза нападения пиратов никуда не делась.

Нам пришлось снова выйти в море. С нашей стоянки просто нельзя было никуда попасть, ее окружали скалы. “Вепрь” шел в миле от берега, когда облака понемногу начали рассеиваться. К тому времени, когда на небе появились звезды, побережье стало более пологим, скалы сменились холмами, поросшими лесом.

– Апеннины. – Селим, в очередной раз посмотрел в подзорную трубу. – Мы где-то между Неаполем и Калабрией. Если продолжать идти вдоль берега, в конце концов придем в вольный город Калабрия. А там и до Сицилии рукой подать! Мессина примерно милях в семи…

– Нам, наверное, надо пристать к берегу, свалить несколько деревьев, напилить доски, соорудить новый бушприт. – Антуан рассуждал вслух. – С другой стороны, если загнать корабль на верфь, там его починят гораздо лучше.

– Это обойдется дороже, но – ты прав. – Альфред вздохнул. – Ничего, пока что деньги есть, я неплохо наварился что в Малаге, что в Пальме, поэтому не будем тратить время на остановки. Ведь нам еще потом плыть домой, и, желательно, на всех парусах! Если не успеем к сроку, то, считай, регата проиграна.

Вольный город Калабрия встретил нас неласково. Навстречу шхуне вышли два местных шлюпа, с одного из которых дали предупредительный выстрел. Мы легли в дрейф.

– С какой целью вы прибыли в Калабрию, господа? – Местный офицер, в сопровождении десятка солдат, поднялся на борт шхуны, прибыв на шлюпке с одного из шлюпов. Шлюпы заняли позицию, развернувшись к нам бортом, причем так, чтобы не попасть под огонь наших орудий.

– Он издевается? – Шепнул Юр. – Да каждому должно быть видно, что у нас не пиратская галера!

– Нас потрепал шторм, и мы хотели-бы провести тут ремонт. Поскольку наш корабль – торговый, то, возможно, кое-что купить, кое-что продать. – Свами был само спокойствие.

– Не уверен, сможем-ли мы вас принять.

– В чем дело, офицер? – Встрял Азиз. – Вы что, не видите, корабль нуждается в ремонте! Мы под датским флагом, и не думаю, что Калабрия объявила Дании войну, пока мы были в море!

– Вольный город Калабрия не воюет ни с кем! – Отрезал офицер. – А вот с нами, оказывается, воюют. И нам не хотелось-бы прецедента! Испанцы, португальцы, теперь – вы!..

– Может быть, Вы проявите любезность, и просветите нас о последних событиях? – Селим протянул ему кружку с вином. – Ни в Кальяри, ни в Пальме, ни в Малаге не было даже намека на то, что у вас тут какие-то проблемы…

– Господа, вы должны знать, что Высшие недавно открыли Мир. Так вот… – Офицер приложился к кружке, и одобрительно кивнул. – Две недели назад на горизонте показалось несколько больших кораблей, под испанским флагом. У нас таких не строят. Они отказались принять на борт представителя порта, для досмотра, более того, дали по его шлюпке ружейный залп. После этого начали обстрел форта. Извольте взглянуть, даже отсюда должно быть видно…

Юр направил подзорную трубу на форт, защищающий гавань, потом передал ее мне. На каменной кладке были явственно видны следы гари, и многочисленные сколы от ядер. У одной из стен часть верхнего яруса была разрушена, и там, судя по всему, велись восстановительные работы.

– Мы потеряли два флейта, и несколько каравелл, которые попытались вступить в бой, но и испанцам здорово досталось. Поэтому они отошли. А потом нас попытались атаковать португальцы. Форт сохранил боеспособность, и португальцы не смогли ничего добиться, но теперь мы вынуждены встречать каждый корабль, как потенциального противника. И будь вы хоть из Англии, хоть из Дании – какая нам разница? Вы представляете угрозу.

– Да какая-же мы угроза, господин офицер! – Вперед выступил Альфред. – У нас единственный, к тому-же поврежденный корабль, на борту – груз, есть раненые…

– Я не могу решать за городской совет! – Отрезал вояка. – Я имею предписание досматривать любой корабль, и информировать об осмотре начальство порта. И лишь потом, если они решат, вас допустят на рейд.

Осмотр проводился тщательно. Офицер, в сопровождении Свами, Кристианссона, и двух солдат совал свой нос буквально везде, чуть не в каждый сундук, или шкафчик на борту. Ни Ал, ни Шам в это не вмешивались, а мы торчали на палубе, под бдительными взглядами местных, стоявших с мушкетами наперевес. Наконец, офицер отбыл восвояси. Один шлюп ушел к берегу, второй по прежнему оставался рядом. Судя по всему, решения в вольном городе принимались более чем неторопливо, и только следующим утром нам разрешили встать на якорь на рейде Калабрии.

– Три шкуры везде дерут! – Возмущался Кристианссон, когда мы сидели в таверне, договорившись с корабелами о ремонте. – Ладно бы было что стоящее, да редкое, так нет! Фрукты, которые тут-же и растут, протяни руку да сорви, толкают по таким ценам, будто их из-за моря привезли, да с боем! Хотел себе клинок местных мастеров прикупить, легкий, с гравировкой, с парой камушков на гарде – заломили, как за три обычных меча у нас, в Дании! А вино? Хорошее, не спорю, но не лучше того, что мы взяли в Малаге. А цена – вдвое дороже!

– Налоги высоки, сеньоры. – Трактирщик, проходивший мимо нашего стола, услышал разговор, и решил вмешаться. – Городской совет, после того, как мы отогнали испанцев, был вынужден их поднять. Форт просто так не восстановишь, а казна не резиновая…

– Постойте, постойте! Но ведь не в два раза налог-то подняли?

– Не в два. в половину. Но, сами понимаете, во первых, если казна за наш счет пополняется, то и мы вправе рассчитывать на рост дохода. А во вторых, вы, сеньоры, иностранцы, прибыли издалека… Кто-же откажется поживиться за ваш счет?

– И сколько же ты, лично, с нас поимел? – Буркнул в ответ Азиз. – Небось, своим комнаты за монету в сутки сдаешь, а нам – по пять?

– Ну что вы, конечно – нет. – Расплылся широкой улыбкой хозяин трактира. – Я самый честный человек во всем городе, и постояльцев не обираю, будь они хоть из Дании, хоть из Генуи…

– Что-то я еще ни разу не встречал честных трактирщиков… – Продолжал ворчать Азиз. – Тебя послушать, так ты – просто ангел во плоти, еще скажи, что поселил нас себе в убыток!

– Сущая правда, сеньор! Да Вы, из интереса, зайдите в соседнюю тратторию, к Молинари, справьтесь о его ценах! И это при том, что у него и вино хуже, и в комнатах далеко не после каждого постояльца убирают!

– Вот ведь прохвост. – Произнес Азиз, когда трактирщик отошел. – При чем тут “у Молинари дороже”, если и у него дорого!

– Ладно, не будем слишком уж возмущаться. – Кристианссон пожал плечами. – Конечно, непредвиденные расходы на ремонт корабля слегка опустошили наш кошелек, но это далеко не банкротство. Еще хватит на то, чтобы закупиться в Палермо и Валлетте, и вернуться в Копенгаген. Только вот еще один ремонт нам точно ни к чему.

– Альфред, если нарвемся на пиратов, то хочешь-не хочешь, но снова будут расходы. – Хмыкнул я. – Так что готовься затянуть пояс, раз уж тут пиратское море…

– Будем надеяться, что бомбы мы загрузили вместо ядер не зря! И что пираты их не любят. И…

– И что в Палермо купцы не дерут с иностранцев три шкуры! – Захохотал Азиз. – Альфред, надежда – хорошая штука, вот только слишком часто реальность с ней не стыкуется!

– Но это не мешает мне надеяться! – И купец ухмыльнулся.

Глава 30

Виктор

Яро уводил “Кровавый Призрак” от берега. Обе английские шхуны пропали из видимости, одна была полузатоплена, а вторая потеряла фок-мачту, и дважды горела от огня брига, правда, пожар оба раза тушили, но воевать она уже была не в состоянии. А вот крупный корабль держал удар гораздо лучше.

– Витя, Витя! – Катя дергала Виктора за рукав, видимо, уже некоторое время. – Шам зовет!

Шаман спокойно сидел на бревне, и пил неизменный отвар.

– Виктор, выбор… Помните, что я говорил? Храм недалеко, и выбор надо делать прямо сейчас.

– Что за спешка, Шам? Бой еще не закончился, Яро там с парнями сражается с англичанами, какой еще выбор?

– Бриг не сможет вечно противостоять корвету. А в случае абордажа считайте, что корабля у Вас больше нет. На английском корвете около трехсот человек.

– А, так это не фрегат, а корвет?

– Не в формулировках дело! – Витька впервые увидел, что шаман проявляет эмоции. – Малый фрегат, корвет… Какая разница, как такой корабль назвали-бы в одном из миров? Вы должны как можно скорее сделать выбор! Хотя-бы потому, что английские шхуны уже встали на якорь, и люди с них высаживаются на берег. Храм – Шам махнул рукой – вон там. Если пойдете прямо сейчас – есть шанс. Если не пойдете, то долго-ли Ваши люди продержатся против обозленных англичан? Их примерно полторы сотни. Вас – едва-ли тридцать. Они не станут проявлять уважение к законам Высших, они, практически, потеряли свои корабли. Так что останетесь, и – готовьтесь к переходу. Вступите на Путь, может, и не каждый из вас станет Иным…

– Вить, пойдем, а? – Катя с тревогой посмотрела ему прямо в глаза. – Зачем нам эти англичане, если нет шансов победить? А так – домой попадем…

– А если не попадем?! Ты забыла, что там всякие ловушки, и прорва Иных? Какая разница, от чьей сабли уйти в Переход?

– Но… Но ведь Шам сказал, что шанс есть!

– Сказать-то сказал… А про это самое испытание, всякие ловушки – ты забыла?

– Выбор всегда за вами. – Шаман снова был спокоен, как удав. – Но не забывайте, Виктор, что Екатерина хочет вернуться. А переход… Если пойдете, переход – возможен. Если НЕ пойдете, то переход очевиден. А если будете продолжать медлить, то Храм скоро увидит пятерых счастливчиков из числа англичан.

– Постой, Шам, при чем тут англичане?

– А ты сам, Виктор, не в состоянии сложить два и два? – Шаман удивленно поднял бровь. – Они тоже знают, что Храм неподалеку. Неужели ты считаешь, что их шаманы им ничего не сказали?

– Черт, черт… – Витька и сам понимал: выход есть, и он – единственный. – Джонсон! – Заорал он. – Собирай всех, идем к Исчезающему Храму!

Они уходили с берега без шамана. Тот наотрез отказался идти с ними, сказав, что его Храм не примет. И даже когда Виктор напомнил, что это – абсолютно неизвестная местность, Шам лишь улыбнулся. “На всё воля Высших. Спасибо за заботу, но я не пропаду. Иди”. И они пошли. Лес у берега, впрочем, не такой и густой, сменился холмами. Трава, росшая на холмах, доставала им до пояса, и Витька опасался, что в любой момент идущий впереди солдат может попасть в какую-нибудь ловушку. Пройдя километра четыре, они, поднявшись на очередной холм, остановились. У склона холма заросли травы резко обрывались, дальше шла каменистая равнина, с редкими деревьями, растущими тут и там. А впереди, километрах в десяти, посреди этой равнины стоял Исчезающий Храм, многогранная колонна янтарного цвета, метров сорока в высоту, увенчанная внушительных размеров шаром, жемчужиной, отливающей то перламутром, то кроваво красным, то пронзительной чернотой.

– Да уж… – Протянул кто-то из солдат. – Красиво выглядит, зараза… Только попробуй туда попади.

Первого они потеряли, не пройдя по равнине и десятка метров. Под одним из трех человек, идущих в авангарде, земля буквально разверзлась, и он, с изумленным криком, рухнул вниз. Витька едва успел увидеть в яме тело, все еще слабо дергающееся на нескольких деревянных кольях, как оно подернулось дымкой, и растворилось в воздухе. Катя, шедшая за Виктором, увидела лишь остатки окровавленной одежды. Шли след в след, медленно, стараясь удвоить внимание, но как предугадать, что если ты случайно задел камень, то ты – уже Иной, даже, если еще не подозреваешь об этом? Пройдя километр они попрощались со следующим бойцом: из земли вырвался ослепительно яркий столб пламени, и он сгорел, никто даже не успел сделать к нему и шага, чтобы помочь. Они шли всё медленнее, старательно обходя подозрительные, по их мнению, участки почвы, стараясь не наступать ни на камни, ни на изредка встречающиеся на земле ветки. Обходили деревья на приличном расстоянии. Идущий впереди сначала прощупывал землю перед собой клинком, потом делал шаг. Когда он уставал, то пропускал следующего, а сам становился замыкающим. Витька задумался, как-бы исключить из этой цепочки Катю, потому, что скоро должна была настать и его очередь, а Катя шла за ним. Его раздумья были прерваны появлением Иных. Десяток скелетов, отливающих слабым синим сиянием, появились, словно из воздуха. Короткий, яростный бой закончился победой, но Иные, перед тем, как стать грудами костей, сумели отправить в переход пятерых. Оставшиеся восемнадцать человек после боя устроили себе короткий привал. Они почти не разговаривали, в этом не было нужды, да и сил, честно говоря, тоже. До Храма оставалось еще больше половины пути, и Витька не очень понимал, как вообще они смогут до него добраться. Иные запомнились ему тем, что дрались не так, как люди: ожившие скелеты фехтовали неожиданно грациозно, и были на удивление быстры, хотя явно проигрывали людям в силе удара. Отдых закончился не по воле людей. Когда кто-то вскрикнул, а Катя взвизгнула, Витька осознал, что уже с минуту наблюдает за приближающейся к нему метровой змеей. Снова заработали клинки. Не повезло лишь одному, кажется, его звали Эчеверри. Его левое запястье теперь украсил след укуса, и он растерянно оглядел стоящих вокруг.

– И что теперь?..

– Надо высосать яд! – Витька вспомнил, что делать, но ему не дали подойти к обреченному.

– Тут не такие змеи. – Лейтенант Джонсон покачал головой. – Укус сам по себе вынес ему приговор. Вопрос только один – когда состоится переход. Эчеверри! Ты пойдешь с нами, или останешься тут?

– Я… Я пойду. – Парень понимал, что ждет его дальше, но, видимо, решил не думать о переходе, поэтому сказал: – А вы пойдете за мной. Мне так и так не попасть домой, так уж лучше я буду показывать путь. Сколько смогу, конечно. Может, вам повезет больше.

Когда до Храма было всего ничего, какой-то километр, все вокруг заволокло густым туманом. Туман не мог скрыть Храм, но все остальное сначала казалось призрачным, а потом и вовсе исчезло в молочного цвета пелене. Можно было различить лишь силуэт идущего перед тобой, на расстоянии вытянутой руки, и не дальше. Изредка сквозь туман просвечивало то дерево, то куст, но всё вокруг казалось призрачным. А потом туман рассеялся, так-же внезапно, как появился. Эчеверри, который, как ни странно, был все еще с ними, остановился. Храм окружало кольцо из Иных, с обнаженными мечами. Иные стояли абсолютно спокойно, не делая попыток броситься в атаку. Но, что больше встревожило Витьку, в паре километров от них, чуть в стороне, к Храму двигалась еще одна группа людей. Он вытащил подзорную трубу.

– Англичане, к алхимику не ходи! – Произнес рядом Джонсон. – Это их мундиры.

– Ну, выбора-то все равно нет. Только вперед, верно?

– Наш единственный шанс это прорыв кольца Иных. – Подтвердил Джонсон. – Эчеверри, ты как?

– На удивление терпимо. – Откликнулся Эчеверри. – Рука онемела до локтя, но в остальном никаких проблем не чувствую.

– Драться можешь?

– Правой – да, без проблем.

– Остальные готовы? – Витька без возражений принял то, что командует Джонсон, в конце концов, он армейский лейтенант, ему и карты в руки. – Тогда вперед, и да повезет кому-то из нас прорваться в Храм!

В тумане они прошли метров шестьсот, поэтому бежать в атаку оказалось недалеко. Их группа попыталась вломиться в кольцо Иных, но… Иные, те, что стояли в своеобразном оцеплении Храма, оказались не просто искусными фехтовальщиками, нет. Они были виртуозами. Мастерами. Их мечи и сабли мелькали перед глазами, как сверкающие стальные вихри, причем, остальные Иные даже не двинулись с места. Весь удар остатков команды “Кровавого Призрака” пришелся на четверых, от силы – пятерых Иных. И, прежде чем один из них рассыпался по земле грудой костей, в переход отправились трое. Когда следующий Иной пал под ударами, людей оставалось всего восемь. Но между Иными возникла брешь, и Витька толкнул туда Катю, заорав: “Беги в Храм!” А сам, на пару с Джонсоном, продолжил наседать на очередного Иного. К ним присоединился Эчеверри. Краем глаза Витька видел, что к Храму рванулись еще несколько человек. Тут Эчеверри закричал:

– Бегите в Храм, я все равно уже у них, хоть покуражусь напоследок!

Джонсон бросился вперед, а Витька… Витька остался. Ну не мог он бросить человека просто так. Да, да, сам дурак, вечно ты корчишь из себя героя… – Шептал он про себя, продолжая рубить, колоть, и уворачиваться от ответных ударов. Внезапно все кончилось. Эчеверри, в каком-то невероятном усилии прошел защиту Иного, и сумел разрубить того в области таза. Иной осыпался вниз, а стоящий рядом с ним даже не повернул свою саблю в сторону людей. Эчеверри и Виктор растерянно посмотрели друг на друга. Потом Эчеверри пожал плечами:

– Путь свободен. Иди.

– Постой, а ты?

– А что я? Я уже там. – Эчеверри показал рукой куда-то вниз. – Только странно… Странно, что еще не перешел.

– Ну, так попробуй! Попробуй войти в Храм!

– А смысл? Хотя… – Эчеверри задумался. – Я ведь ни разу там не был. Да. Пойдем. Почему бы и не взглянуть, что там внутри.

Иные им не мешали, скорее даже, не обращали на них больше никакого внимания. Когда Витька, уже стоя у дверного проема Храма, оглянулся, Иные сомкнули свое кольцо, и, видимо, ждали следующих нарушителей своего периметра.

– Ну надо-же! – Воскликнул Эчеверри. – Я впервые прошел Путь!

Внутри Храма было просто огромное пустое пространство. Ничего, кроме повторяющего формы здания, невысокого алтаря посередине, не было. Пол, ровный, из многогранных каменных плиток трех цветов, жемчужно-перламутрового, черного, и кроваво-красного, и алтарь, цвета янтаря. Они обошли зал Храма по периметру, везде одно и то-же.

– И где тут спуск в подземелье? – Витька почесал затылок. – Как, черт возьми, туда попасть?

– Да. И где все остальные? Они вошли в Храм не намного раньше нас, но их нет! – Эчеверри тоже выглядел растерянным. – Внизу? Но я тоже не вижу никакого хода, лаза, или лестницы!

Метр за метром они внимательно исследовали помещение, но всё оставалось по прежнему. Плитка на полу, алтарь, стены, и многочисленные выходы наружу.

– А может мы опоздали? – Предположил Эчеверри. – Ведь уйти могут только пятеро…

– Может и так. Стоп, а это что?

Рядом с алтарем, на одной из красных плиток, Витька заметил блик. Солнечный зайчик перемещался по единственной плитке, не выходя за ее границы. Внимательный осмотр далекого потолка храма ничего не дал: там не было отверстий, сквозь которые сюда мог бы проникнуть свет. Витька осторожно коснулся плитки острием меча. Солнечный зайчик стал медленно увеличиваться в размерах, растекаясь по плитке, и часть света перетекла на клинок. И вдруг всё вокруг пропало в ослепительной вспышке. Несколько бесконечных секунд Витька висел в сверкающей пустоте, после чего свет померк, а ноги ощутили под собой пол.