Текст книги "Иной мир (СИ)"

Автор книги: Андрей Андреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19

Артур

Шхуна, которая легла на курс, почти параллельно нашему шлюпу, постепенно приближалась. Еще пара ядер, с шипящим свистом, пролетели рядом, и подняли фонтаны воды недалеко от левого борта.

– Восьмифунтовки. Артур, ты будешь драться, или пока встанешь у румпеля? – Свами вопросительно глянул на меня. А что я ему скажу? Надо – буду драться, надо – подержу румпель… Все равно, потом, когда на борт полезут противники, придется доставать тесак.

– Прости, но держать курс придется тебе. Вахта-то твоя, Свами! – Я ухмыльнулся. – Лучше уж сразу вступить в бой, чем потом.

– Ну, не хочешь, как хочешь. – Свами рассчитывал на другой ответ, и был слегка разочарован.

– Эй, на корыте! – Со шхуны кто-то орал, причем в рупор, это было ясно видно, расстояние неумолимо сокращалось. – Вы что, не видите, что ваш баркас настигает целая шхуна? Решили уйти в переход? Даю вам еще один шанс, спустите паруса, сдайте груз, и можете проваливать на все четыре стороны!

– Эй, да там, похоже, девка! – Михаэль направил подзорную трубу на шхуну. – Точно! Пытается кричать хриплым голосом, но меня не проведешь, я баб без всякой алхимии за милю распознаю! – Он закричал в ответ, в направлении шхуны: – Вы бы лучше сменили курс, и шли себе подальше в море, мы люди простые, и, хоть с бабами не деремся, но в случае нужды и их в переход отправим! – А потом покачал головой, и сказал, уже обращаясь к нам: – Похоже, они нас просто хотят напугать. Ал сказал, что у них мало народа, и, думаю, у них даже своего Ала нет, иначе они крепко бы подумали, прежде чем напасть.

Шхуна шла прежним курсом, и больше не стреляла. Видимо, весь расчет был на абордаж.

– Приготовиться! – Барт поднял над головой абордажный топорик. Бушприт шхуны уже поравнялся с нашей мачтой. – Спустить парус, нечего тянуть время! Пусть лезут, раз торопятся пожить в катакомбах!

Парни заорали что-то воинственное, парус пополз вверх, шестеро человек притягивали его к рее. На шхуне тоже убирали паруса, но, судя по тому, что копошились только на фок-мачте, людей там и правда было в обрез. Удар борт в борт, скрип дерева по дереву… Канониры не смогли дать залп, и теперь схватились за оружие. Со шхуны на “Самсон” полетели канаты, впиваясь крюками кошек в борта. Первый же, спрыгнувший к нам на борт, пират, пал от выстрела мушкета. Второй мушкет дал осечку. И началось.

Нападавшие, среди которых, и правда, было чуть не половина девушек, яростно кинулись на нас. Загремели выстрелы пистолетов, сталь звенела и скрежетала. Из порохового дыма ко мне метнулся крепкий мужик, размахивая саблей, но я встретил его своим тесаком, отбил два сильных удара, и воткнул лезвие ему в живот. Развернувшись, я едва успел уклониться от меча девицы, с перекошенным от злобы, а может, и от страха, лицом. Вторым ударом она распорола мне левое предплечье, но тут ее настигла пуля кого-то из наших, и она свалилась на палубу, как подкошенная. Бой вышел очень скоротечным, нападавших было действительно мало. На палубе то тут, то там, опадали кучки одежды, но в переход, как я заметил, отправилось человек десять, остальные раненые лежали на досках, дожидаясь помощи. Мы потеряли четырех человек, отправившихся в подземелья Иных, противник – семерых. Ал уже вышел на палубу, и, вместе с Шамом, начал помогать всем, кто в этом нуждался. Юр наскоро замотал мне порез на руке, Микко перевязывал Жана, у которого текла кровь из под повязки на голове… Михаэль, присев на корточки у одной из лежащих на палубе девушек, вполне мирно, даже, как мне показалось, дружелюбно, беседовал с ней.

– Вы что, совсем не разбираетесь в морских сражениях? Полезли на корабль, без численного преимущества, без залпа картечью по бортам… Где ваш Ал? Неужели он не предупредил, что нас достаточно, чтобы отбить любую атаку такими силами?

– Нету у нас алхимика. Мы надеялись, что вы просто сдадите нам свой корабль. Торговцы не должны так сопротивляться. – Она тяжело дышала, лежа с разрубленным плечом, но держалась, и ни плакала, ни стонала.

– Кто Вам сказал, что торговцы трусливы? Это неправда. А выходить в море без Ала… Недавно в Мире?

– В Мире – давно, а вот в море…

Тут к ним подошел наш Ал, и разговор прекратился. Барт, со свежим шрамом на щеке, впрочем, уже замазанном какой-то мазью, звал всех, не очень пострадавших в бою, осматривать шхуну. Сюрпризов на шхуне не было. Три человека, во время боя остававшиеся на ней, без лишних слов сложили оружие. Мы разделились. Кто пошел изучать количество припасов в трюме, кто осматривал корпус, кто такелаж. В правом борту шхуны “Вепрь” обнаружились две, наскоро заделанные, пробоины от ядер. Еды и воды было достаточно, рома и эля – тоже, а вот ядер почти не было. Пороха – всего бочонок. Досок для починки корабля, если возникнет такая необходимость, было целых две. Три метра парусины. Груз, видимо, с какого-то побежденного корабля, был невелик: четыре бочки французского вина, восемь ящиков железной руды, да десяток мешков зерна. Вооружен “Вепрь” был 16-ти фунтовыми пушками по бортам, двумя 8-ми фунтовками на носу, и четырьмя – на юте, прямо в капитанской каюте. 16 орудий, самое то для шхуны, но, как заявил Барт, на корме следует держать 16-ти фунтовки. Теперь нам предстояло решить, что делать с этим кораблем.

Тяжелораненых разместили в каюте, а остальные побежденные были собраны прямо в центре палубы. Мы негромко посовещались. Всем ясно, что шхуна – слишком серьезный приз, чтобы от него отказаться, но без помощи недавних противников у нас просто не хватит людей на два корабля. Бросать “Самсона” ради шхуны никто не хотел. Микаэль вышел вперед, к пленным.

– Вы попытались взять нас на абордаж, и проиграли. Вы знаете, что вас теперь ждет: мы, согласно законам Высших, просто сдадим вас в ближайшем порту властям, как пиратов, и, после суда, вы наверняка отправитесь на каторжные работы. Но я предлагаю вам другой выход. Во первых, каждый из вас, честно, без утайки, расскажет, как он вообще попал в ситуацию, когда вынужден жить пиратством. Во вторых, каждый из вас решит, что делать дальше: или пойти на каторгу, или влиться в нашу команду. Мы не занимаемся грабежами, мы честно торгуем. И честно делим доход между всеми членами экипажа. Не буду врать, нам не хотелось-бы бросать вашу шхуну, и терять неплохие деньги за этот корабль, но нас попросту не хватит на два экипажа. Если вы выбираете каторгу – что-ж, дело ваше. Если нет – то тогда мы сможем довести шхуну до берега Дании.

Пленные негромко переговаривались между собой, и Михаэль их не торопил. Наконец, одна из девушек, с перевязанной от плеча до кисти рукой, громко сказала, обращаясь к своим:

– Да что мы теряем-то? Лучше уж заняться торговлей, раз нам это предлагают, чем опять идти на каторгу! Мы, – обратилась она уже к Михаэлю, – бежали с каторги вольного Король-бурга. Нам удалось захватить эту шхуну в порту, и мы ушли в море. Нам повезло, что в тот момент других кораблей там не было. Было это месяца полтора назад. Что нам было делать? Вот и занялись разбоем. Команда, постепенно, сокращалась. Перестрелки, абордажи… Люди уходили в переход, а набрать новых мы не смогли. Мы хотели захватить ваш корабль, и, возможно, спрятав “Вепря” в какой-нибудь бухте, ходить в море уже на шлюпе. Мы проиграли. Лично я – готова пойти к вам, торговля лучше, чем пиратство, и намного лучше, чем каторга.

Понятное дело, что с ней согласились все. Может, кто-то и хотел-бы продолжать пиратство, но положение было безвыходное, а на каторгу не хотелось никому.

Мы разделились на две команды. На “Самсоне” остались Ал и Шам, Михаэль, Юр, Микко, Жан, Свами и я, и с нами – восемь новичков. Остальные перешли на шхуну. На “Вепря” мы передали ядер на пару залпов, и немного пороха, взамен забрав пару бочек вина. По поводу вина разногласий не возникло: часть мы решили выпить в пути, вместо поднадоевшего всем рома.

Больше неожиданностей по пути в Копенгаген не было. “Вепрь” шел за “Самсоном”, одна вахта сменяла другую, мы, постепенно, знакомились с новыми членами экипажа, чему-то учили их, чему-то учились сами. Девушки в экипаже несли вахту наравне со всеми, конечно, в компании мужчин. Спали все в трюме, без каких-то там условностей, и разделения трюма на две половины, впрочем, мы все равно не раздевались: сменился с вахты, поел, завалился в койку, и – спать. С портовыми чиновниками на этот раз не возникло никаких проблем, Михаэль объявил шхуну призом, задекларировал товар, как добытый в бою, и, по всем правилам, и корабль, и все, что на нем находилось, теперь являлось нашей собственностью, а с призового корабля любые товары, даже запрещенные к продаже как контрабанда, контрабандой не считались. После того, как мы сгрузили товар, и получили свои деньги от Кристианссона, встал вопрос, что делать с “Вепрем”. Конечно, шхуна – лучше шлюпа по всем параметрам, что по скорости, что по вместимости, что по вооружению. Но ее надо было приводить в порядок, менять часть обшивки корпуса, а это – не только потерянное время, но и довольно кругленькая сумма. Часть команды высказывалась за то, чтобы просто продать шхуну на верфи, подобрать себе второй шлюп, и, уже в два корабля, заниматься перевозкой товаров. Вариант разумный, и выгодный. Но часть народа настаивала, что шхуна позволит нам сократить время переходов, а брать на борт будет не на много меньше товара, чем два шлюпа. Против продажи “Самсона” были члены нашей старой команды, особенно Молчаливый. Он постоянно твердил, что корабль, который был не просто куском дерева, а чем-то вроде друга, продавать нельзя, ведь он не подводил нас ни при каких обстоятельствах! В спорах, и поиске оптимального для всех решения, проходили дни. Наконец, одна из девушек, которые после неудачного абордажа влились в команду, со странным именем Фиола, спросила:

– А если отдать шлюп в аренду, рыбакам? Какое-то время мы будем торговать на “Вепре”, но “Самсон” останется нашим, и, к тому-же, будет приносить деньги, пусть и не очень большие.

Фиола, с огненно-рыжими волосами, и весьма аппетитной фигурой, нисколько не походила на француженку, которой была после последнего перехода. По ее словам, она долгое время держала торговую лавку, шила, какой-то отрезок жизни провела в борделе… После уговоров Микко сдался. Такой вариант его, хоть и со скрипом, но устроил: “Самсон” не будет продан, мы лишь временно расстаемся с ним. Рыбаков, которые потянули контракт аренды, мы нашли с некоторым трудом, потому, что рыбаки – народ небогатый. А для того, чтобы арендовать шлюп, им пришлось договариваться о совместном его использовании целыми тремя деревеньками. Пожалуй, это было выгодно и им, и нам. Шлюп – не ялик, и не баркас, на нем можно уйти дальше в море, да и рыбы в него войдет, как в целую флотилию рыбацких лодок.

“Вепрь” мы пригнали к верфи Оле-Свана Гундарссона. Помимо замены досок обшивки он обещал перетянуть такелаж, выявить то, что не смогли мы, и исправить. Сумму запросил на уровне, но чуть ниже, чем у конкурентов. Барт сразу же взял корабела в оборот, настаивая на замене кормовых орудий на 16-ти фунтовые. Оле-Сван, слегка поупиравшись, мол, с орудиями сейчас не очень, все-же согласился. А нам ничего не оставалось, как целых две недели, изнывая от скуки, торчать в тавернах Копенгагена. Понемногу мы вербовали в команду матросов. Шхуна, если уж иметь в виду полный экипаж, это около ста человек. Да, конечно, человек тридцать-сорок справятся с ее управлением, но – работая на износ. А нам хотелось выйти в море не испытывая проблем, и если уж спать во время рейса, то не урывками. Свами, Барт, Антуан, постоянно совершали вылазки в окрестные рыбацкие деревушки, в надежде заполучить в команду опытных моряков, а остальные меняли городские кабаки: глядишь, и подвернется кто-нибудь, без работы, но с пониманием того, чем штаги отличаются от фордунов, и чем фордевинд хуже, чем полный бакштаг. Микко несколько раз, в компании, и в одиночку, навещал бордель, возвращаясь оттуда с широкой улыбкой на лице, он явно ходил не просто в бордель, а к Матильде, которая ему приглянулась еще в прошлый раз. Кристианссон, купец, для которого мы совершили два рейса, намекнул о выгодном предложении, и попросил заглянуть, как только “Вепрь” будет готов к выходу в море.

Глава 20

Виктор

У них не было выбора. Впрочем, у них почти ничего не было, ни выбора, ни времени, ни возможности остановить короля Олафа от атаки на Англию. Витька с тоской глянул на Эльзу. Капитан шведской каракки шла от ялика. на котором они вернулись на берег, крепко цепляясь за Катю, потому, что на данный момент ноги не очень хорошо держали ее на земле. Хорошо еще, что трактир, в котором они оставили дона Серхио, находился недалеко от пристани. Они обсудили все варианты, которые могли придумать, на борту корабля, и ни один из них не выглядел осуществимым. Любой из шведских кораблей, снявшись с якоря, вызовет подозрения, его, несомненно будут преследовать, заподозрив бунт, или что-то в этом роде. Почтовый голубь, с которым Катя предложила послать весточку Олафу, отпадал по двум причинам: во первых, голубь должен был быть шведским, чтобы знать дорогу домой, а они с собой голубей не брали. Во вторых, расстояние было слишком большим, и, даже, будь у них птица, то вероятность его благополучного возвращения домой равнялась процентам десяти. Соколы и коршуны в Мире водились в достаточно больших количествах. Путь по суше занял бы много месяцев, с учетом того, что быки не бегают, как лошади, а спокойно идут. Эльза потребовала вернуться на берег, растолкать “этого чертова пьяницу”, и потребовать, чтобы дон Серхио тоже включил свои мыслительные способности. То, что в его нынешнем состоянии это казалось Виктору слегка затруднительным, Эльза решительно отмела аргументом: выпьет кружку воды, с двумя каплями нашатырного спирта, и мигом придет в норму! Витька скромно промолчал, и не стал указывать девушке на ее состояние. В таверне Эльза потребовала бутылку рома, нашатырь, кувшин с водой… Дон Серхио, самым бесцеремонным образом вырванный из пьяного сна Эльзой, сначала ругался, потом успокоился. Одна кружка воды с нашатырем (Внимание! Настоятельно не рекомендую испытывать средство на себе, в реальной жизни!) сотворили чудо, почище, чем смогли бы Шам с Алом, вместе взятые: благородный дон почти протрезвел. Правда, судя по его лицу, способ был не совсем приятный… Витька решил про себя, что пользоваться таким средством, он, пожалуй, не станет. Между тем Эльза разлила по кружкам ром, и обратилась к дону Серхио:

– Ты неплохо придумал, нажрался, как последний грузчик в порту, и уснул. А кто должен спасать твоего-же дружка Олафа? Ну-ка, дорогой друг, не откидывайся на кровати! – Эльза встряхнула Серхио за плечо, и тот, с протяжным стоном, снова принял сидячее положение. – Мы тут головы ломаем, а он дрыхнуть будет?!..

– Эльза, уймись! – Простонал Серхио. – После твоего дьявольского пойла у меня голова, как медный таз!

– Нечего было хлестать столько рома! – Эльза была безжалостна. – Что будем делать?

– Для начала мне необходимо поесть. Да и тебе, судя по тому, как подозрительно блестят твои глаза, а ноги, находясь на твердой земле, ощущают шторм балла в четыре… Дон Витторио, не распорядитесь-ли?..

Еду прямо в комнату заказала Катя, и, спустя минут десять, все усиленно работали челюстями, уничтожая овощное рагу, и солидные куски свинины.

– Донны, дон Витторио, – обратился, наконец, к ним дон Серхио, смакуя ром, – нам всем предстоит поработать. Эльза, ты возьмешь Катрин, и вы отправитесь на “Один”, предварительно сменив свои, несомненно шикарные платья, на походную одежду. Донна Эльза, подберите, пожалуйста, из экипажей шведских кораблей наиболее опытных матросов и солдат. Человек, скажем… – Он на секунду задумался, – сто. По возможности не трогайте “Наяду”, и нашего несравненного дона Диего. Он, вне всякого сомнения, блестящий офицер… Блестящий испанский офицер, и прежде всего служит Его Величеству Хосе. Дон Витторио, Вам предстоит прогулка по городу, Вы отнесете двум моим хорошим знакомым письма, которые я сейчас напишу. А я навещу еще одного славного дона, и, надеюсь, ночью мы отправимся в путь. Донны, людей, которых вы отберете, следует предупредить, что длинные языки в такой ситуации могут нам слегка повредить. Пусть будут готовы, и находятся на борту “Одина”. Дон Витторио, через два часа, как стемнеет, встречаемся тут. Итак, письма…

Дон Серхио быстро черкнул по несколько предложений на двух листах бумаги, свернул, и передал Витьке. Потом подробно объяснил дорогу. Из комнаты вышли все вместе, после чего дон Серхио продлил аренду комнаты еще на три дня. Витька достаточно быстро нашел адресатов. Один оказался весьма зажиточным торговцем, второй – портным, оба не выказали никакого удивления при виде весточек от дона Серхио. Потом Витька вернулся в таверну, и, сев в зале, принялся ждать.

Дон Серхио зашел в таверну в прекрасном расположении духа, и, улыбаясь, захватил бутылку, и поманил Витьку за собой, наверх, в комнату.

– Ну, дон Витторио, нам больше, чем повезло! – Произнес он, разливая по кружкам ром. – Этой ночью я тряхну стариной, и в нашем распоряжении окажется великолепный корабль. Олаф предоставил Хосе одну из своих новейших каракк, а мы пригоним Олафу не менее ценный подарок: на королевских верфях достраивается двадцати четырех пушечный бриг. Два галеона, заложенные вместе с ним, еще не готовы, а вот бриг… Не закончена внутренняя отделка, на корабле, естественно, нет припасов, ядер и пороха, но главное то, что паруса уже на месте, орудия установлены, и корабль спущен на воду.

– Вы сумели его купить?

– Если бы… – Дон Серхио усмехнулся. – У меня нет с собой мешка с золотом. Мы просто его украдем.

На борту каракки, на шкафуте, дон Серхио оглядел собравшихся вокруг него, и негромко, но четко обрисовал ситуацию.

– …Таким образом, Его Величество Олаф Седьмой, оказавшись практически один на один с англичанами, не сумеет выиграть войну, и потеряет большую часть своего флота. И если мы не успеем его предупредить, и отменить атаку, Швеция рискует остаться беззащитной. Погода нам благоприятствует, патрули, как и обычно по ночам, патрулируют ту часть города, которая обращена к суше, а в форте, я надеюсь, никто не будет ждать прорыва корабля в море. Без припасов нам будет непросто, но мы возьмем с собой с борта “Одина” пару бочонков пороха, ядра, на один-два залпа, еды и воды на пару суток. Еще некоторое количество провианта нам подвезут прямо к верфи. Охрана верфи сегодня снята, и переброшена на усиление патрулей. Нам надо выйти в море до рассвета, поэтому придется торопиться. Грузитесь на шлюпки, и – вперед.

Бриг скользил по темной воде под марселями и кливерами. В ряды команды влились торговец с портным, получившие от Витьки записки, причем торговец привел с собой к верфи пару повозок, груженых бочками с водой и мешками с зерном, а портной – одну, на которой лежали рулоны парусины. “Незаконченная внутренняя отделка” оказалась серьезнее, чем думал Витька. Все внутренние помещения имели лишь стены, с проемами дверей. на нижней палубе валялись кучи досок. Ни подвесных коек, ни столов, ни чего-то еще, ну, примерно, как, стоит сруб деревянного дома, вроде, хороший такой сруб, а жить в нем пока нельзя. Эльза, стоя на капитанском мостике, вела корабль, отдавая приказы чуть-ли не шепотом – над водой звуки разносятся далеко. Дон Серхио, Катя и Витька, в три подзорных трубы осматривали окрестности. Когда бриг вышел в зону досягаемости орудий форта, напряжение на борту достигло предела. Один, не в меру бдительный часовой мог испортить всё. На высоких стенах с рядами бойниц горели редкие факелы, изредка, в их свете, виднелись силуэты неторопливо шагающих по стене караульных.

– Будем надеяться, что на корабль, выходящий из бухты, никто не обратит внимания. – Прошептал дон Серхио. – В конце концов, форт предназначен для защиты от приближающейся с моря угрозы, и, пока не подняли тревогу, с чего им волноваться? Разве что силуэт у брига непривычный, но и тут не должно возникнуть вопросов: мало-ли, какую шхуну построили корабелы, скажем, в Генуе…

– Не отвлекайся, следи! Потом языком молоть будешь, авантюрист чертов! – Эльза улыбнулась, и скомандовала рулевому – два румба вправо.

Корабль обогнул форт, лег в галфвинд, после чего матросы подняли все паруса. Куда там шхуне! Бриг чуть не летел над водой, и Витька был уверен, что это – самый быстрый парусник в Мире.

– Узлов восемь, а то и девять! У меня есть надежда, что нам даже в бой, при случае, вступать не придется, нас даже люгер не догонит! – Дон Серхио тоже был восхищен.

– Это точно.

– А как наш корабль называется? – Катя вопросительно взглянула на дона Серхио.

– Э-э… Видите-ли, донна, корабль не был достроен, и введен в состав флота… А имя дают во время этой процедуры. Так что, раз уж теперь он и есть – наш флот, и мы вышли в море, то нам и придется дать ему имя. Предлагайте, прошу. – Дон улыбнулся. – Впрочем, это можно обсудить чуть позже. Хочешь-не хочешь, а нам придется сначала заняться тем, что не доделано плотниками на верфи. Поэтому прошу простить, я пойду заниматься внутренними помещениями.

Рассвет бриг встретил стуком топоров. Досок на борту было предостаточно, и свободные от вахты моряки обустраивали нижние палубы. Две пилы, брошенные рабочими верфи на борту, ускоряли процесс. К исходу первого дня пути в капитанской каюте красовался штурманский стол, и “трон”, а также длинные лавки Лавки и столы появились и в трюме. Парусину, предусмотрительно захваченную портным в Виго, использовали для подвесных коек. Кашу из зерен пришлось варить на импровизированном костре, прямо на палубе, который развели на найденном в трюме листе железа. Ром на борту отсутствовал, пили воду.

– Я думаю, надо идти в Брест. – Эльза, взяв на себя командование кораблем, тем не менее советовалась со всеми по поводу дальнейшего пути. – Чем быстрее мы пересечем Бискайский залив, тем меньше шансов у Хосе попытаться остановить нас.

– Донна Эльза, но у нас слишком мало еды на борту. И, что важнее, пресной воды тоже в обрез. Нам надо уйти к побережью, встать на рейде, и пополнить запасы. Иначе это добром не кончится.

– Ну… Да. До Бреста дня три пути, если ветер не сменится. Но, дон Серхио, если мы пойдем к побережью, то придется идти галсами, против ветра, теряя время. И там мы рискуем нарваться на преследователей.

– Без воды мы все равно далеко не уйдем. – Дон Серхио пожал плечами. – А на побережье, в рыбацких деревушках, помимо воды разживемся хотя-бы рыбой.

– За рыбу понадобится заплатить. У тебя что, кошель с золотом на поясе? Я же видела, ты почти все потратил в трактире!

– Ох, верно. – Дон Серхио почесал затылок. – Но с другой стороны, если у нас нет монеток, то мы и в Бресте не сможем ничего раздобыть. Единственный вариант – скинуться всей командой, пообещав людям компенсацию, когда мы попадем к Олафу.

– Паруса на горизонте! – крик марсового заставил их выскочить из капитанской каюты, в которой они вели совещание.

– Там идет бой, – Эльза всматривалась через трубу вдаль. Похоже, две шхуны отбиваются от нескольких люгеров…

– Может, нам стоит попросить их помочь нам с провиантом? – Катя нерешительно посмотрела на Витьку.

– Не попросить, дорогая донна! – Дон Серхио расхохотался. – Команда, к бою! – заорал он, перегнувшись через планшир. – Орудия держать наготове, не стрелять! Берем на абордаж ближайшую шхуну, дальше – по ситуации!

– Стойте, дон Серхио! – Витька схватил его за плечо. – А если это шведская шхуна, или испанская?!

– Дон Витторио, если это шведы, то мы им поможем. Любой другой флаг я буду считать вражеским! Тысяча Иных мне в глотку, Вы не понимаете! Угнав наш бриг мы стали людьми вне закона, пиратами, каторжниками! Любой испанец с радостью отправит нас в переход. Да, честно говоря, мне плевать, что там за корабли, если у нас не хватает припасов. Теперь мой единственный дом – этот корабль, я больше не связан никакими клятвами, ни с Испанией, ни с Францией или Англией, нам надо просто обеспечить себя. И, клянусь Высшими, мы это сделаем!